Текст книги "Хорошо забытое старое. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Олеся Осинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

– Как он мог… с Наташкой…

– Как он мог с Наташкой что? – снова переспросила девушка, уже не скрывая веселья.

Ярослав несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, собираясь с мыслями.

– Она еще ребенок! А я ее брат! Точнее формально я вообще ее отец! Почему мне не сообщили?

Саяна устало покачала головой.

– Ярик, Наташке двадцать три. Она уже целых полгода как совершеннолетняя! А по меркам Калеи и вовсе старая дева.

– Вот-вот! Всего полгода как…

– Ты издеваешься, – перебила его Саяна. – Сам в пятнадцать уже вовсю с Тонькой с параллельного класса крутил. Причем явно не за ручки держались.

– С Тонькой? Да не было там ничего. В смысле ничего такого… целовались только. И вообще. Я мужчина, мне можно. А девушки такие нежные и ранимые.

– Ага, – с коротким смешком поддакнула Санька, – это ты Тоньке расскажи. Можно подумать ей тогда сорок было.

Ярик угрюмо засопел. Вероятно, ожидал встретить понимание со стороны Саяны, а тут… Девушка отставила пустой бокал, мягко потянулась, ожидая продолжения разборок.

– Но почему он ее не узнал? Я же сто раз показывал голографии Наташки! И видео!

– Какое видео? Десятилетней давности? Так… сюрприз! Твоя сестра с тех пор сильно изменилась. Или твои любимые голографии с Хэллоуина? С боевой раскраской, где даже я не узнала бы ее?

Ярик согласно покивал головой… кажется, первоначальная вспышка сходила на нет.

– Но ведь у него это несерьезно…

– У кого? У Рикара несерьезно? Особенно, когда он признался, что влюбился? Знаешь, дружище, в несерьезности я бы скорее тебя заподозрила… А не кэпа. Не надо по себе судить.

Но Ярика это не успокоило.

– Он даже не знает толком, как ее зовут!

Саяна философски пожала плечами, мол, ну и что.

– Послушай, Ярик. Я, конечно, понимаю, что у тебя отцовский инстинкт не к месту взыграл. Да-да, тот самый, что заставляет отгонять от дома любых представителей мужского пола, даже когда дочь давно взрослая. Да! Не спорь, – девушка подняла руку, прерывая готового возмутиться приятеля. – Рано или поздно у Натальи все равно случилась бы любовь. Не одна, так другая – это первое. И Рик в этом смысле не худший вариант. А второе – включи мозги, твою мать! Тебя что, действительно волнует только то, что Наташка с Рикаром встречается? А какого черта она на Калее делает, тебя не интересует?

– Кстати, да! – растерялся Волошин. – Она же в Тибете! Медитирует!

– Как видишь… если она и медитирует, то явно не в Тибете.

Саяна подхватила бутылку, плеснула себе вина. Налила виски для Ярика. Сделала еще одно кресло, и толчком отправила в него приятеля.

– На, глотни. Я не сторонник крепких напитков, конечно. Но тебе, кажется, сейчас это нужно.

Волошин послушно взял стакан.

– Дрейк…, – сквозь зубы процедил Ярик. – Зуб даю, это его работа. Но зачем? Почему нам не сказал? Сейчас отправлю запрос на Землю.

– Погоди. Напиши лучше Ольге. Она наверняка в курсе. И больше шансов, что ответит.

Ярослав глотнул виски, поморщился, затем кивнул.

– Да, ты права.

* * *

ДАТА по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. С-А Централ. Центральный офис мирового совета по внешней безопасности.

Внешне за прошедшие полтора(?) месяца у Андрея Усольцева все осталось по-прежнему. Он все так же занимал свою должность при Ольге, ничего особо не делая. Он бы назвал себя «мальчиком на побегушках», но увы… Даже это было бы не верно, поскольку в современном мире никому никуда бегать было не надо – ни бумаги передать, ни позвать кого… Разве что кофе изредка принести.

Но это внешне. Сам Андрей, его понимание жизни и окружавших его людей менялось. Человек с детства окружает масса информации – зрительной, слуховой, тактильной. Он учится фокусироваться на чем-то одном, выделять важное в общем шуме, отбрасывать ненужное. Несмотря на непрерывную суету огромного мегаполиса, Андрея Город не напрягал. Здесь не было привычного "шума" – будь то визуального или звукового. Дома – огромные башни диаметром в несколько километров, построенные с помощью силовых полей, выглядели идеально ровными и гладкими как по фактуре, так и по цвету. Ни трещинки, ни грязного пятнышка, ни кусочка сколотой краски… как упрощенная картинка из детской книжки. Силовые стены не пропускали посторонних звуков – нельзя было услышать брань соседей за стенкой, шум моторов с улицы, даже предметы падали на пол совершенно беззвучно. И на ощупь – все гладкое, одинаковое. Постоянная температура воздуха, никакого ветра, никаких изменений. Андрей чувствовал себя как жук в банке, бегающий по стеклянной стенке…

А с другой стороны, современным людям и не нужно было засорять мозг этими ощущениями. Потому что у них был искин! Искин заменял им все – и зрение, и слух, и память. Будто новый орган чувств, он давал непрерывный поток информации – новости, геолокации всех знакомых, текущие дела и планы, входящие вызовы от различных людей, сообщения от медицинских датчиков и так далее. Если на кухне неподвижно сидел человек с закрытыми глазами – это не значило, что он решил вздремнуть. Он мог заниматься чем угодно – работать, общаться мысленно с коллегами, разбирать документы, просматривать новости.

Включая искин, Андрей чувствовал, что сходит с ума. Его мозг не привык фильтровать подобную информацию, он не делал этого на подсознательном уровне, выдавая лишь те крохи, за которые стоило зацепиться. Это словно попасть на буйный, многоцветный карнавал, шумный и суетливый, и попытаться осознанно охватить сразу все – каждого человека, каждый лоскуток их нарядов, услышать каждый голос… Андрей не выдерживал и отключал искин… Взамен присматривался и прислушивался к окружающим. И с удивлением замечал, что те как раз ничего вокруг не видят и не слышат. Сколько раз он замечал парочку сослуживцев, громко обсуждавших кого-то третьего, стоявшего неподалеку. И ни этому третьему, никому другому до этого не было дела. Как ему было сложно управлять искином, так же сложно было современным людям концентрировать внимание на том, что видят их глаза, и слышат их уши.

Немало он наслушался и о себе. Во-первых, он уже понял, что большинство курсантов покидало стены университетов в звании капрала. К младшим капралам относились с вежливым презрением, моментально клея ярлык «неудачник». Во-вторых, его, такого вот неудачника, сразу взяла к себе помощником Ершова. Этого никто понять не мог. И, естественно, окружающие тут же принялись мусолить единственный вывод, который могли сделать – Ершова завела молоденького любовника и пристроила себе под крылышко.

Однажды Усольцев зашел на офисную кухню. Молодые люди часто собирались там, делая небольшие перерывы в работе – обсуждали кто работу, кто личное. В этот раз толпа привычно расступилась и обогнула Усольцева. Присутствующие разбились на несколько групп. И как обычно, каждой отдельно взятой группе было глубоко безразличны остальные.

Андрей подошел к кофейному автомату. Кофе в его деревне не было… А здесь он быстро к нему привык. Молодой человек уж было достал чашку, как услышал из-за спины очередное обсуждение его персоны. Он вздохнул, обернулся, несколько раз прокашлялся и помахал рукой, привлекая внимание. К ему обернулось несколько пар удивленных глаз.

– Вы не правы, – вежливо, но с нажимом произнес Усольцев. – Я не любовник Ольги.

– Что?

Девушка, стоявшая ближе всего к Андрею поперхнулась чаем и закашлялась. Ситуация выглядела так, будто Андрей застал присутствующих за подглядыванием. Или, наоборот, самого Андрея застали… Общая неловкость повисла в воздухе.

– Да, я не любовник Ольги, – повторил он и с грустной улыбкой закончил, – к сожалению.

И вышел, забыв свой кофе. Это его "к сожалению" убедило сотрудников сильнее, чем любые оправдания. Андрею не хватало опыта, чтобы хорошо разбираться в людях, но ему хватало интуиции.

* * *

А еще Усольцев учился. Во-первых, некоторые задания ему давала Ольга – та действовала в рамках университетской программы, мол, за несколько лет информацию надо усвоить и пересдать экзамены. Он послушно выполнял все. Все, кроме виртуальных тренировок. На попытку Ольги нажать, он в первый и последний раз сорвался, резко высказавшись, что врагов ему с лихвой хватило в прошлой жизни, и он не намерен ни с кем драться – пусть даже там виртуальные противники. Если надо будет, уедет потом на какую-нибудь далекую планету целину поднимать. Ольга отстала.

Но эти задания были лишь маленькой частью. Андрей выборочно сам себе ставил программы и осваивал их. Ему не нравилось работать в офисе, однако он твердо решил, что балластом здесь не будет. Раздобыл несколько бумажных тетрадей и карандашей и в течение дня записывал все непонятное, что успевал услышать в офисе. Обсуждает ли Ольга с кем-то новый законопроект, болтают коллеги о чемпионате мира, вскользь пролетает фраза о проблемах в удаленном космическом секторе? А вечером до поздней ночи в ускоренном темпе перегонял в себя соответсвующую информацию, по нескольку часов валяясь на полу, стиснув голову из-за сильной боли. Если бы Ольга хоть раз заглянула в его медотчет, мигом наваляла бы по шее, однако она в него не заглядывала. От недостатка сна и обилия информации, Андрей стал похож на зомби – вечно сонный и рассеянный. Однако такой режим начал приносить плоды. Если раньше он чувствовал себя ребенком из детского сада, который сидит на коленках у папы и слушает, как взрослые дяди обсуждают ядерную физику, то сейчас начал ориентироваться в окружающих реалиях.

Много нового узнал он и про любовь. О том, что можно записаться на несколько сеансов гипноза, попить таблетки… И все – нет любви. Она лечится, как болезнь! Вот только к лечению люди редко прибегают. Ценят это чувство, даже если оно не взаимно. Иногда Андрей глядя на Ольгу начинал думать, может, и правда стоит? «А ради чего тогда здесь жить?» – тут же спрашивал он сам себя.

* * *

Дата

(совсем в них потерялась – проверять и править буду позже. По моей хронологии в сумме прошло два месяца. На самом деле уже чуть больше – 2,5–3.)

КАЛЕЯ. Земная База.

К разочарованию Волошина, Ольга не ответила ни на этот день, ни на следующий. Райдер тоже не появлялся, что не прибавляло хорошего настроения. Ярик не мог ни о чем думать, кроме как о Рике и Наталье. И волновался. Несколько раз чуть не сорвался в Вилею, но Саяна вовремя отговорила, посоветовав сначала остыть. Скрипя зубами, Волошин согласился. Только остыть не получалось. Молодой человек все больше и больше себя накручивал. С одной стороны, будь его воля, он бы и сам не пожелал сестре парня лучше. Но с другой… это странное отношение Рикара к собственной девушке. Насколько серьезно он увлекся? И насколько серьезно это для Натальи?

Ярик сам бы не мог сказать, на кого больше злился. На собственную реакцию, не дающую ни на чем сосредоточиться… На Райдера, не помнящего имени своей девушки… На Наташку, которая ни словом не намекнула, что собирается на Калею… На Дрейка, без которого тут явно не обошлось… На Ольку, которая до сих пор не ответила на его вопросы… На Саяну, что втихаря за ним шпионила, опасаясь, что Ярик сделает какую-нибудь глупость, например, пойдет устраивать разборки с Рикаром.

Через два дня, когда Ярослав уже готов был лететь в Вилею в любом состоянии, пришел ответ Ольги.

"Да, она на Калее. К сестре не приближаться. Никому ничего не говорить, в том числе Райдеру. Приказ Дрейка. Остальное потом".

И все? И это объяснение, на которое расщедрилась Ершова спустя два дня?! Уж кто, как не она, должна понимать его, Ярика, чувства? Хоть бы что-то толком прояснила!

Волошин тут же надиктовал возмущенное послание, высказав все, что он думает об этом сообщении. Затем еще долго сидел и ждал ответа. Однако Ольга снова бессовестно его игнорировала.

– Тебе не кажется, что пора заканчивать? – вклинился в раздумья голос Саяны.

– Что заканчивать? – буркнул в ответ Волошин, прекрасно понимая, что имеет в виду девушка.

– Мог бы заняться чем-нибудь полезным, – Аскер обошла Ярика и остановилась прямо перед ним, в нескольких неудобных сантиметрах, не позволяя очередной раз отвернуться. – Рик с Наташкой никуда не денутся. Если сильно зудит в одном месте, наплюй на Дрейка и езжай к ней в Вилею.

Ярик качнул головой. Этот вопрос он уже обдумал и решил, что не стоит.

– Ну… пойди в тренировочную комнату, найди подходящее задание, набей морду виртуальному противнику и выпусти пар. Или… в Шервитон сгоняй. У тебя там кто-то из списка остался, вроде. Ну, и бордель твой любимый там же… – добавила Саяна, поморщившись от собственных слов. – Не думала, что когда-нибудь скажу такое… – она встряхнула головой и закончила:

– Короче. Даю тебе один день, чтобы прийти в себя. Потом пойду к Барбаре и наябедничаю. Она тебя быстро в чувство приведет. Двойной дозой успокоительного.

Саяна ушла. Ярослав постоял минуту неподвижно, глядя в никуда. Потом, очнувшись, помотал головой, сделал несколько махов руками.

– Да, действительно, – пробормотал он. – Наташка никуда не денется…

Сначала Волошин зашел в тренировочную комнату. Аскер оказалась права – небольшая драка и несколько виртуальных синяков привели его в норму. Затем завел одноместный флакар, собираясь в Шервитон. К сожалению, Райдера не было, чтобы подбросить его через локальный пространственный тоннель. Придется добираться в облет материка. Его ждут преступники и бордель. Нет, сначала бордель, потом преступники!

Глава 11

Дата

КАЛЕЯ. Город Шервитон.

Бордели, или дома изысканных удовольствий, как официально именовались подобные заведения, были легальными. И их посещение в местной культуре, как и на современной Земле, не считалось зазорным, особенно для холостых и не связанных обязательствами мужчин. Заведение мадам Стифари «Весенний цветок» являлось лучшим в округе и находилось в фешенебельном торговом районе, недалеко от центральной городской площади.

Ярика девочки любили. И не только за щедрость. Молодой и красивый парень, с непривычно светлыми, почти белыми волосами и ярко-зелеными глазами, выгодно отличался от большинства клиентов. С таким любая пошла бы и за бесплатно, а молодой человек еще и платил, не скупясь.

До Шервитона Волошин добрался во второй половине следующего дня. Уставший и голодный. Оставил флакар на мини-базе за городом, переоделся, пересел на самоходку и отправился в город, предвкушая вкусный ужин и приятную женскую компанию. В течение получаса добрался до нужной улицы и застыл у «Весеннего цветка». Точнее у того, что осталось от некогда роскошного здания.

Руины. Черные, обгорелые руины. Проваленный остов, зияющий пятнами неба в многочисленных прорехах. Пытаясь оживить безрадостную картину, кое-где среди обугленных балок уже пробивались свежие, изумрудные пучки молодой травы. Ярослав подошел, наступил ногой на давно остывшую головешку. Та крякнула, крошась. Оставила на ботинках черные полосы жирной сажи. Пепла почти не было.

– Сгорел "цветочек", – с грустью прозвучал по-стариковски подрагивающий голос. Молодой человек обернулся. Пожилой невысокий мужчина стоял рядом с ним, печально качая головой.

– Ах, мадам Стифари… бывали времена… я был моложе… Я тогда…

Похоже, незнакомцу хотелось поговорить.

– Давно был пожар? – перебил Волошин ностальгические воспоминания неожиданного собеседника.

– Давно. Уже с месяц как. Или больше.

– Надеюсь, никто не пострадал? Госпожа Стифари?

Вместо ответа старичок горестно вздохнул. Волошин было заподозрил худшее, но тут его собеседник продолжил:

– Нет, мадам в пожаре не пострадала. Но, слышал, с ней потом удар случился. А в пожаре… кажется, кто-то погиб. Я точно не знаю… жаль-жаль… приятное было местечко. Таких уже и не осталось.

Расспрашивать старика дальше смысла не имело. Сплетни Ярослава не интересовали. А за информацией лучше было обратиться в участок правопорядка или к той же мадам Стифари. Волошин подобрался. Наталья с Рикаром отошли на второй план. Мысли, занимавшие его последние дни, уже казались далекими и мелкими. Пострадавших, конечно, жаль. Однако, молодого человека сейчас заботило другое. Он осмотрел место пожара и подозрительно сощурился. Выглядело знакомо. Идеально выгоревшее здание, не затронувшее при этом не то что соседей, но даже неширокие лужайки вокруг борделя. Ладно, трава успела бы заново прорасти, но не кусты же. Точно так же выглядело место пожара, где были найдены трупы убийц Акина Валенты.

Ярик связался с Райдером и экстрасенсами. Если версия верна, то это не просто новый след, а целая протоптанная дорожка. Рикар обещал появиться утром.

* * *

Ярослав на ходу перекусил купленными с лотка пирожками и направился в ближайший участок. Местные стражи порядка не утруждали себя долгим сидением в офисе. До конца рабочего дня оставалось не менее двух часов, но Волошин застал на месте только зеленого парнишку, неспешно перебиравшего бумажки за дальним столом. Простая одежда посетителя ввела мальчишку в заблуждение. В виду отсутствия старших коллег, он напыжился от осознания собственной важности, манерно поднял голову и, подражая начальству, с неудачно копируемыми нотками надменности в голосе, спросил:

– Чем могу быть полезен?

Ярик не выдержал и рассмеялся. По-хозяйски присел на краешек стола. Парнишка стушевался, рыпнулся было возмутиться, но встретился глазами с Волошиным, покраснел и подавился собственными словами.

– Меня интересует "Весенний цветок", – Ярослав несколько секунд смотрел на туго соображающего собеседника, после чего добавил. – Пожар. Около месяца назад. Или больше.

В глазах парня мелькнуло понимание.

– А… ну так это… да, сгорел "Весенний цветок", – сообщил он очевидное и снова выжидающе замолчал. Ярик в умилении покачал головой. Плохо, что никого из старших нет – надо бы нажаловаться, куда следует.

– Тащи сюда дело, – коротко бросил он, доставая бумагу, дающую практически неограниченные полномочия и подписанную лично дентом. Парнишка моментально понял, что ошибся в начальной оценке посетителя, поспешно вскочил, едва не уронив стул, отдал честь.

– Понял! Так точно! Понял! Сейчас будет!

– Вот! – выпалил он, спустя несколько минут, возвращаясь с папками. – Я заодно и другие дела захватил.

– Какие другие? Были еще поджоги?

– Э… Нет, не было. Дела по "Весеннему цветку". Только там пожар, а не поджог…

– Да, конечно, – пробормотал Волошин, забирая папки и быстро их пролистывая, фиксируя страницы в памяти искина. Оставаться надолго в участке не хотелось, а с вопросами можно и потом зайти – сейчас их все равно задавать некому.

Выйдя на улицу, Ярослав свернул в ближайший скверик. Присел на лавку, прикрыл глаза и вызвал только что скопированные страницы. Пожар произошел почти два месяца назад. Дней через десять после убийства Акина. Дело о пожаре вызвало лишь вспышку глухого раздражения. Ситуация описывалась настолько скудно, насколько это вообще возможно было сделать. Протоколы с показаниями свидетелей практически отсутствовали. Да и сами свидетели – пара случайных прохожих. Прохожих? А где показания охраны, администраторов, девушек? Самой мадам? Из этих обрывочных данных выходило, что пожар произошел примерно в пять часов утра. Самое неудачное время – клиенты к тому времени разбредаются, девушки ложатся спать. А утренние магазины и кафе еще не успевают открыться. По официальной версии, одна из девушек после трудового дня уединилась с охранником в своей комнате для «оказания услуг интимного порядка». Они выпили, развлеклись, а в пылу, так сказать, процесса перевернули свечу. С их комнаты и начался пожар. Девушка и охранник погибли. Остальным удалось отделаться легкими ожогами. Просто удивительно, что никто больше не пострадал.

– Мда… – только и пробормотал Ярослав, у которого тут же появилась куча вопросов. Откуда взялись свечи, если у мадам в заведении используется исключительно электричество. С какой радости девушке понадобилось встречаться еще и с охранником? Как правило, сотрудницы дома удовольствий к утру падают от усталости. Откуда взялись в такое время случайные свидетели, видевшие, из окон какой комнаты вырывается огонь? А если они и были, то почему не вызвали пожарных? Лень было на соседнюю улицу сбегать? И где показания явных очевидцев, т. е. тех, кто находился в это время в борделе? Или соседей? Рано или поздно, крики бы всю улицу переполошили. Где заключение пожарных?

Можно, конечно, предположить, что у кого-то в участке предвзятое отношение к борделям, и что расследование велось спустя рукава. Но здесь… оно даже не велось. Либо стражи порядка намеренно скрывали факты, либо же их халатность превосходила любые мыслимые границы.

Ярослав отложил дело и взялся за следующие. Небольшие кражи у клиентов, зачастую оказывающиеся недоразумением, отмел, как ненужные. Мелкое хулиганство – разбитые окна, разрисованные стены. Туда же. А вот уже интереснее. За три недели до пожара. Самоубийство. Одна из девушек закололась кинжалом в своей комнате. Дата, время, описание тела, предсмертная записка, отсутствие показаний свидетелей. Не понятно даже, кто тело обнаружил. Как и в случае с поджогом, подозрительно мало материалов по делу. Спустя неделю еще одно самоубийство – ночной администратор спрыгнул со скалы. И та же ситуация с делом. То есть паршивая.

Волошин встал, потянулся. Время позволяло нанести еще один визит – госпоже Стифари.

* * *

Мадам встретила Волошина в инвалидной коляске. После инфаркта у нее отказали ноги. Женщина постарела и осунулась. Из глаз пропал задорный блеск. Разговор о «Весеннем цветке» вызывал у нее грусть, но в то же время хотелось выговориться.

Пожар начался под утро. Охранника не было на месте – им оказался тот самый парень, что сгорел вместе с неизвестной Ярославу девушкой у нее в комнате. Просто чудо, что ночная администраторша замешкалась и легла спать позже обычного. Уже укладываясь, она услышала странный звук. Показалось, кто-то сдавленно вскрикнул. Минута ушла, чтобы встать и набросить халат. Затем пожилая женщина выглянула из комнаты, прошла вдоль коридора, прислушиваясь. Почуяла дым и в секунды переполошила дом удовольствий. Это и спасло всех, кто находился внутри. Огонь распространялся неестественно быстро. Конечно, обилие тканей и драпировок способствовало этому. Но здесь, как и в других домах, стены, двери, перекрытия были пропитаны особым составом, который должен мешать распространению пожара. Однако за несколько минут все здание было охвачено огнем. Девушки выскакивали на улицу в одном нижнем белье, иной раз через окна.

– А что с девушкой и охранником, которые погибли? Пожар случился из-за них?

– Да где там… Мароша не могла пригласить его к себе. Не могла… И друзьями они не были, чтобы на минутку забежать среди ночи. А уж версия, что в полиции выдвинули, и вовсе никакой критики не выдерживает. Понимаешь, Мароша по вечерам, конечно, свое отрабатывала… За деньги. Исключительно за деньги. Она, как бы сказать, не любила мужчин. Женщин предпочитала.

– Вы говорили об этом следователю?

– Конечно! Нас не слушали. Ни в это раз, ни до того. У Мароши любимая девушка была. Далька. Тоже из наших – незадолго до пожара якобы покончила с собой.

Волошин кивнул, припоминая одно из дел, что он просматривал ранее.

– Якобы?

– Ага. И один из администраторов тоже. Во-первых, мои девушки жили в замкнутом мирке. Все друг друга знали. Конечно, ладили по-разному. Кто-то дружелюбен и открыт. Есть и завистливые девицы, и такие, что мечтают вскружить голову богачу и выскочить замуж… И тайные свидания иногда назначают. Да много чего. Да вот только люди просто так с собой не кончают. Особенно, если перед самоубийством у них хорошее настроение, они строят планы на ближайшие выходные. И не только это. Вы вообще слышали об этих самоубийствах?

– Даже отчеты полицейские читал. Прискорбно сухие и поспешные.

Мадам покивала, закуталась плотнее в шаль. Затем высунула одну руку, взяла со стола колокольчик и несколько раз встряхнула его.

– Распоряжусь чай подать. Вы же не против?

Волошин кивнул. А женщина продолжила рассказ.

– Так вот, сначала была Далька. Которая закололась кинжалом и оставила записку. Записку писала не она. Это факт. Девчонка ко мне попала недавно. Из деревни приехала. Читать кое-как умела, но писала… что курица лапой. Это может подтвердить половина моих девочек. Дальше кинжал. Когда мы вошли в комнату, Далька лежала на полу. На спине. Очень… хм… картинно, я бы сказала. Волосы, ореолом разметавшиеся вокруг головы, полусогнутые ноги, левая рука лежит вдоль тела, правая изящно отведена в сторону. И рядом с ней тонкий нож, якобы выпавший из руки. И одна-единственная рана – в сердце.

– То есть, выглядело так, будто она быстро ударила себя в сердце, успела вытащить нож, после чего упала и выронила его.

– Да, именно. Только люди, если они падают по-настоящему, валятся как мешок. На колени, например, или на бок. Но не важно. Интересно другое. Далька была левшой. Если бы она хотела себя заколоть, вряд ли взяла бы нож в правую руку.

– И об этом вы тоже говорили следователю?

– Конечно! Кстати следователь был тот же, что и при пожаре. Что-то еще… – мадам примолкла, нервно теребя в пальцах край шали. – Ах, да! Администратор. Его мы не так хорошо знали, как Дальку. Но все-таки нашим был. В общем, после его смерти мы взяли цветы и пошли на утес, с которого он спрыгнул. Почтить память…

Мадам запнулась, глядя в никуда, вспоминая тот день.

– Вы пошли почтить память. На утес… – напомнил о себе Волошин, когда пауза затянулась.

– Да, простите. Неважно себя чувствую, – тяжело дыша, ответила женщина. – Сходите туда сами. И поймете. Простите… я… мне надо прилечь.

– Конечно, мадам Стифари, – Ярослав взял пожилую мадам за руку. – У меня еще остались вопросы. Не возражаете, если я завтра зайду?

– Заходи, мой мальчик. Буду ждать.

Дата (следующий день)

КАЛЕЯ. Город Шервитон.

Волошин проснулся с рассветом. Отприседал короткую зарядку и, выпив на ходу кофе, отправился к утесу. Тому самому, с которого спрыгнул бывший администратор бывшего борделя.

– Господин… как там его, – задумчиво пробормотал Волошин, вытаскивая из памяти дело о самоубийстве. Судя по заключению, администратор спрыгнул со скалы и разбился, упав на камни внизу. На первый взгляд звучало здраво, ничего подозрительного Волошин не заметил.

Но на месте понял, что имела в виду мадам Стифари. Утес, если его так можно было назвать, действительно возвышался над узкой полосой каменистого пляжа. Только спрыгнуть с него было затруднительно, а разбиться тем более. Скала не уходила вниз крутым обрывом, а спускалась несколькими террасами, местами довольно пологими. Кое-где виднелись крупные камни с острыми краями, но большая часть спуска оказалась покрытой травой и выглядела безопасно. Волошин остановился на краю утеса, задумчиво обозревая окрестности.

– М-да… убиться здесь, конечно, можно… если сильно постараться… Но человек, желающий покончить с собой, нашел бы способ попроще, – констатировал он.

Проверил уровень заряда искина, включил силовую защиту и прыгнул вниз. Как и ожидалось, Ярик долетел до ближайшего выступа и благополучно на него приземлился. Со второй попытки он закрыл глаза и попытался свалиться головой вниз. Проанализировал через искин полученную информацию – в худшем случае он бы ушиб голову, но вероятность смертельного исхода крайне невелика.

Наконец, Ярик снова поднялся наверх, хорошенько разбежался и прыгнул, как можно сильнее отталкиваясь от края утеса. В этот раз он пролетел чуть дальше, снова приземлился на траву, несколько раз перекувыркнулся и благополучно съехал вниз.

Ярик представил себе администратора раз за разом прыгающего вниз в попытках самоубиться.

– Бред… – сделал он очевидный вывод. И снова вернулся к делу, полученному в полицейском участке. Тело там не описывалось. Ни характер повреждений, ни заключения врача… ничего. Другими словами, труп могли здесь оставить, предварительно умертвив любым способом. Кстати, кто нашел господина администратора, тоже не указывалось.

Тихо тренькнул коммуникатор. Райдер приближался к Шервитону. Поняв, что здесь ловить больше нечего, Ярик направился встречать кэпа.

* * *

У сгоревшего борделя Рикар провел не много времени. Экстрасенсы подтвердили связь с пожаром в Вилее и убийством Акина Валенты.

– Более того, – задумавшись, сообщил Ларри Дорсон. – Думается мне, что все это не просто организовали по чьему-то приказу. Нужный нам человек сам устроил пожар.

– В каком смысле сам?

– В смысле сам поджег бордель. А не нанял кого-то.

– Да, – тут же подтвердил Ден, второй экстрасенс. – Мне тоже так кажется. Этот человек был здесь… И он умеет обращаться с огнем. Он часто имеет с ним дело.

– С огнем?

– Именно…

Все дружно задумались.

– Пожарный?

– Пекарь?

– Кто еще имеет дело с огнем регулярно?

– Подрывник какой-нибудь… на Калее вообще подрывники есть?

Райдер покачал головой.

– Техник – они с бензином имеют дело… Химик…

– Непонятно, – прервал Рикар поток версий. – Простой пекарь или пожарный не смогли бы нанять людей, организовать убийство, а потом столь тщательно замести следы. И… он был здесь. Ярик, поговори с мадам и девочками. Мне нужен список клиентов, кто в тот вечер приходил в "Весенний цветок". И не только клиентов – вообще всех, кто здесь появлялся, даже днем. Кого вспомнят, конечно. В крайнем случае, зови Барбару, пусть использует гипноз – я разрешаю.

Рикар дождался кивка Волошина и повернулся к Саяне.

– На тебе органы правопорядка. Разберись, что за лажа с расследованием. Найди нормальных свидетелей, составь ясную картину, что здесь произошло. Когда Ярик освободится, присоединится к тебе. И наконец… если я не ошибаюсь, этот бордель упоминался в документах Валенты. Вместе с третьим советником дента, господином Жебельсом.

– Упоминался, – подтвердила Аскер. – Попал в неприоритетный список. Мол, Жебельс давно вдовец, мало ли куда ходит. Не факт, что здесь связь есть.

– И документ там был странный… – заметил со своей стороны Волошин, извлекая из памяти искина нужную бумагу. – Собственно, даже не документ, а какая-то писулька, сделанная от руки. Где значится, что господин советник находился в борделе с Далией Лаврас в такие-то дни. Будто выписка из регистрационной книги. Да этим и шантажировать нельзя, – Ярик запнулся, неверяще перечитал бумагу. – С Далией Лаврас? Так это ж та самая, что якобы покончила с собой. Кинжалом закололась.

– А ты говоришь, связи нет, – задумчиво произнес Рикар. – Ладно, вы двое, – кивнул он Ярику с Саяной, – займитесь пока делом. Я слетаю за документами, а потом к Жебельсу. Ден остается с вами, Ларри летит со мной.

* * *

До столицы Райдер с Дорсоном добрались только к вечеру. На верхних этажах дома Жебельса горел свет, выдавая присутствие хозяев. Однако Рикару пришлось стучать достаточно долго, прежде чем входная дверь открылась, и низко кланяющаяся служанка, лепеча извинения, пропустила их в дом.