Текст книги "Огонь для ее льда (СИ)"

Автор книги: Олеся Далинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

С непостижимым, непонятным выражением лица, Соул скользнул взглядом по Кит, отметив и пятно крови на плече и заляпанный подол платья и ее растерянность в глазах. Он успел сделать только шаг к ней, как за его спиной, в проеме двери показалась Дори и та, едва увидев окровавленное тело на постели, так истошно закричала, что Кит пришлось зажать уши.

В комнату влетела ошарашенная Маджели, за ней вбежал взъерошенный Гэнс. В коридоре послышался топот и вот, уже замелькали в проеме двери любопытные лица гостей, пытающиеся рассмотреть, что же произошло.

– О, боги…О, боги, что ты наделала Кит! – Как заведенная пластинка повторяла в ужасе Маджели, но заметив, что Кит смотрит на нее, прикрыла ладонью рот и выскочила из спальни, еле справившись с толпившимися гостями.

– Кит? – Гэнс хотел подойти, но протянув руку, его остановил Соул.

– Не стоит. Лучше позови генерала Хортоса.

Кит уставилась на Соула. Вот так дела! Представив, как выглядит со стороны, стараясь не впадать истерику, Кит прокашлялась и, стараясь говорить как можно ровнее, отвела взгляд от его невыносимых глаз. В них застыло обвинение, как и в глазах тех, кто стоял в дверном проеме.

– Позовите дядю Даэтворта! Немедленно.

Соул обернувшись на столпившихся, кому-то кивнул и тихо рыкнул хныкающей Дори.

– Прекрати эти сопли, дура. Отведи дону Кианнейт в свою комнату. Быстро!

Кит, наконец, отмерла. Показались генерал Хортос, с искаженным от ужаса лицом, и ее дядя, но ей не дали остаться. Нахмурившись, и не глядя на Кит, Даэтворт Саддар кивнул служанке, чтобы уходила вместе с госпожой.

– Нет. Со мной все в порядке. – Попыталась сопротивляться Кит.

Но еще пара сильных рук, подхватив ее, заставила двигаться вдоль по коридору. Пришла бледная как смерть Маджели, выудила из кармана ту самую бутылочку из синего стекла и сунула ей ложку с успокоительным, затем дав выпить воды, помогла переодеться. Все это время она напряженно молчала, только смотрела с тревогой и сочувствием на уставившуюся в одну точку Кит. Как пахнет кровью, как невыносимо пахло кровью Синити…

Когда веки отяжелели и уставший, измотанный организм уже не стал сопротивляться сну, она услышала далекий голос Маджели.

– Я не верю, что это она сделала. Это бред, Дори и лучше прикрой свой рот.

Глава 4.

– Проходи, Кианнейт. Садись. – Кивнул в сторону темного кожаного кресла Даэтворт.

Кит, застыла на пороге кабинета. Генерал Хортос стоял у окна и лишь мельком взглянул на вошедшую девушку, в одном из кресел расселся, словно это его личная комната, Соул. Без сюртука, в одной белоснежной рубашке с закатанными рукавами. Отвернулся и с уставился на восседавшего за столом Саддара-старшего.

Как только она села в предложенное кресло, генерал Хортос повернулся к собравшимся.

– Я вынужден сопроводить вас в Сайконг дона Кианнет.

Посматривая то на дядю, то на напыщенного бывшего вояку, Кит, чувствуя на себе пристальный взгляд Соула, пыталась унять мелкую дрожь в пальцах. Как, наверное, он сейчас доволен. Мерзавец ликует, наблюдая как летит в пропасть ее жизнь. Прокашлявшись, и стараясь не смотреть в его сторону, он демонстративно обратилась только к Даэтворту.

– Мне предъявляют обвинения, дядя?

– Да, Кианнейт. Генерал Хортос, опросив всех присутствующих пришел к выводу, что должен отправить тебя в Сайконг.

– Генерал Хортос? – Кит перевела взгляд на генерала. Тот понял, что она требует от него и как будто даже виновато взглянув на высшего Саддара, прокашлялся.

– Кианнейт Саддар, вы обвиняетесь в убийстве Синити Саддар и будете перевезены в Сайконг в башню Таурег, где будете находится до полного выяснения обстоятельств зверского убийства.

– Прошу генерал Хортос. – Кит протянула ему запястье и тот, достав из нагрудного кармана небольшую красною коробочку, вытянул из нее узкую алую ленту.

Как только на кожу легла гладкая, прохладная поверхность браслета, тот сцепился и намертво припаялся к коже.

Все бесполезно. Кит, уставившись в окно и наблюдая, как над горизонтом, уступает лиловому темнота ночи, почти не слушала разговор Саддара с Хортосом. Они уедут на рассвете. И о, боги, как же она устала!

– Генерал Хортос, вы не могли бы оказать мне услугу и дать переговорить с племянницей перед ее отъездом?

Хортос, чуть покраснев, согласно закивал.

– Конечно, конечно. Я же понимаю…Такая трагедия. Синити, в самом расцвете сил.

– Благодарю.

А вот Соула он из кабинета не выставил. Тот продолжал сидеть нога на ногу и равнодушно разглядывать потолок кабинета.

– Все очень плохо Кианнейт.

– Да, дядя, я это осознаю, но я ее не убивала! – последние слова она почти прорыдала, а вот слез не было.

Соул чуть поменял позу и скривился. Мерзавец не верил ей.

– Я верю тебе, но нужно, чтобы поверили другие.

Коротко взглянув на Соула и заметив, как язвительно искривились четко очерченные губы, она демонстративно игнорируя его присутствие, вновь обратилась к Саддару.

– Ему обязательно здесь присутствовать?

– Кианнейт…

– Почему совершенно посторонний человек присутствует и слушает наш разговор?

Даэтворт сморщился, недовольный претензиями Кит и раздраженно взглянув на нее, встал из-за стола.

– Соул, пусть косвенно, но поможет тебе вернуться.

– Как? – удивилась Кит, – какое ему дело до падчерицы своей подстилки?

– Полегче с выражениями, детка. Я могу и передумать, – сверкнули огненными искрами глаза Соула, – в твоем положении лучше попридержать язык.

– Обойдусь без твоих советов, – огрызнулась Кит.

В разгорающуюся перепалке вмешался Саддар.

– Кит. Соул поможет мне в очень важном деле, а это в свою очередь даст мне возможность вытащить тебя из тюрьмы. Такое объяснение тебя устроит?

Кит вскинув подбородок пристально посмотрела на Соула. У него был вид победителя, что-то между ними…какие-то общие дела есть у Саддара с этим подонком.

– Что он выторговал у тебя дядя?

– Извини Кианнейт, но тебя это не касается. В первую очередь, ты должна думать о том, как выкарабкаться из сложившейся ужасной ситуации. Мало вытащить тебя, пусть я смогу это сделать…

– Этого мало. – Опустив голову, прошептала Кит.

– Да, Кит. Я знаю, что ты невиновна, но нужно, чтобы остальные в это поверили.

Ее не поместили в башню. К ее счастью, Даэтворт добился, чтобы ее поместили в крепость отшельниц, где послушницы, одетые во все черное проводили время в уединении, работе и молили о благосклонности богов. Какой поворот судьбы. Она так боялась всегда, после смерти отца, что Синити запрет ее этом месте и у этой стервы все-таки это получилось! Что ж, это все же лучше, чем оказаться в тюрьме, среди убийц и воров. Император был снисходителен и, учитывая, что подозреваемая дочь высшего, особым указом позволил ей находиться в более комфортной обстановке. Она здесь уже месяц, бродит тенью среди каменных темных стен и от остальных обитательниц ее отличал лишь красный браслет на запястье. Печать убийцы. Каждую ночь, Кит, лежа в темноте в своей комнате-камере, раз разом проворачивала сцену в спальне мачехи и когда от мыслей начинала гудеть голова, проваливалась в тяжелый беспокойный сон.

– Кианнейт Саддар, к вам посетитель, – тихий голос безликой послушницы, заставил ее подскочить и забросить ненавистное шитье на постель. Даэтворт! В прошлый раз, когда дядя посещал ее здесь, он сказал, что ее выпустят. Пролетев коридор и увидев его высокую, статную фигуру, Кит не сдержала улыбки. Боги, как приятно видеть родное, пусть всегда строгое и серьезное, лицо единственного оставшегося родственника.

Он изменился. За ним стояли два высоченных, вооруженных до зубов телохранителя, а в прядях волос Даэтворта Саддара прибавилось седины.

Присев, как положено в реверансе и настороженно покосившись на великанов, она с ожиданием застыла перед Саддаром-старшим.

– Ты свободна, Кит.

– Да, дядя Даэтворт. – Одинокая слеза прокатилась по щеке, оставляя противно мокрую дорожку.

– Тебе пока не стоит возвращаться домой. Я могу предложить тебе побыть некоторое время в отдаленной лечебнице, там ты сможешь приносить пользу в это тяжелое для страны время.

– А поместье? Дом?

Даэтворт задумчиво прошелся, остановился у старого алтаря.

– Там есть кому за ним присмотреть. Сейчас там опасно, война. Да и тебе там будет не просто.

– Я понимаю.

– Да, Кианнейт. Люди будут думать, что ты вышла на свободу благодаря мне, и в это есть доля правды. Официально обвинения не сняты, – Даэтворт помолчал, устало погладил лоб и развернулся к ней, – что скажешь?

Посмотрев на свое запястье, где кричал ярким алым цветом браслет – клеймо убийцы, Кит согласно кивнула. Пусть так. Кончится война и тогда она вернется домой. А пока, хотя бы из благодарности к дяде, нужно принять его предложение, а дальше будет видно.

– Да, дядя. Я сделаю так, как ты считаешь правильным…на данный момент.

На губах мужчины промелькнула легкая улыбка и серые глаза, совсем чуть-чуть, на мгновение, но потеплели.

– Я рад. Собирай вещи, экипаж ждет у ворот. До встречи, Кианнейт Саддар.

– До свиданья. И моя огромная благодарность. – Еще раз поклонилась Кит.

Даэтворт Саддар кивнув, повернулся к выходу, за ним тенью охрана. Все трое вышли из огромного холла, оставив Кит в счастливом одиночестве. Сквозь слезы глядя на закрывшиеся за мужчинами двери, она тихо прошептала.

– Спасибо, ваше величество.

Война. За тот месяц, что она провела в крепости отшельниц, во внешнем мире, а главное в Сайконге произошли кардинальные изменения. Смена власти. На совете жрецов был выбран новый император Сайконга и прилегающих провинций – Даэтворт Саддар. Тень будущей войны витала над их страной уже давно. Все ощущали ее близкое дыхание, но именно уход Церона, пытавшегося заигрывать с врагом, и приход решительно настроенных воевать с лангратами высших к власти, ускорила события и повергла их мир в хаос на бесконечные два года.

Вот только Кит и подумать не могла, что Даэтворт Саддар станет новым императором, назначенным на совете богов. Это и спасло ее от дальнейшего прозябания в забытой богами и людьми крепости. Учеба те два года в пансионате Сайконга пошла на пользу. Там много уделялось внимания вопросам ухода и лечения за больными и теперь Кит могла применить свои навыки на практике. В госпитале никто не знал, чья она племянница. Прибыв на место своего пребывания в ближайшие годы, она, назвавшись Кит Хотар и объявив, что она круглая сирота, а это по сути было правдой, с энтузиазмом принялась за работу.

Белое, двухэтажное здание, в паре миль от большого поселка имело хорошее, удобное расположение. Рядом недалеко теплое море, хороший климат, не требующий особых забот в виде растопки камина или борьбы с сыростью и поселение, из которого доставляли еду и необходимые вещи. В лечебнице трудилось одиннадцать женщин, разного возраста и происхождения, но их объединяла одна цель – помощь раненым, поступающим с территорий, где пытались хозяйничать ланграты. И только двое мужчин, – старик из соседней деревни, да вечно чумазый подросток.

Конечно, она ловила пару раз заинтересованные взгляды на руке, где алела печать убийцы – перевязанные сверху обереги и браслет из мелких бусин не сильно спасали ситуацию. Но вопросов никто не задавал. Кит, подозревала, что дона Альма, невысокая, плотно сбитая сиделка с большим опытом, старшая из сестер, знала о прошлом новенькой и каким-то образом пресекла любопытство остальных.

Через полгода пребывания на новом месте, когда поток раненых стал особенно ощутимым, Кит, никогда в жизни не видевшая ланграта, смогла воочию убедиться, что прежнего императора заслуженно лишили печати власти.

Кит засмотрелась в окно, где их облезлого, полинявшего к лету пса донимали дотошные вороны. На просторной каменной кухне, где работницы госпиталя обычно кипятили инструменты и обрабатывали предметы ухода, была только она. Часть женщин ушли в поселок, на втором этаже отдыхала ночная смена, а в палатах, в глубине здания оставались из персонала три девушки.

Он опрокинул котелок, стоящий у входа и это спасло. К ее счастью, ланграт оказался тяжело раненным, почти немощным…его глаза сверкали безграничной ненавистью и уже истекая кровью и находясь на грани перехода в царство мертвых, он упрямо, с маниакальной настойчивостью пытался дотянуться мерзкими, розовато-серыми щупальцами к застывшей в немом ужасе Кит. Если бы не лай разозленного пса, оказавшегося позади ланграта, он бы схватил ее за подол юбки. Вздрогнув, Кит очнулась, схватила здоровый тесак со стены и со всей силы вогнала его в тугое извивающееся щупальце. Ланграт взвыл, а красных глазах налилось еще больше кровожадной злобы. Он бросился к ней, из последних сил, рыча от ярости и Кит, жмурясь от брызг крови из поврежденной конечности, махнула тесаком…

Когда ланграт с тихим стуком осел на каменный пол, Кит, торопливо, с гримасой брезгливости вытерла трясущиеся руки. На теле монстра были старые раны и они тоже кровоточили – темной, сгустившейся кровью, наполняя кухню зловонием гниющей плоти. Зажав нос, и выгнав собаку, с отчаянием, оглянулась. Мужчины с утра на рыбалке, в здании только бессильные раненные и девушки. Она снова уставилась на массивный труп посреди кухни – это нужно вытащить отсюда.

Надев перчатки, так как была уже не в силах прикасаться к вонючему и с головы до ног в крови ланграту, Кит, упрямо сжимая зубы, чуть не плача от омерзения, волокла труп по кухне. С каждой попыткой она продвигалась лишь на несколько десятков сантиметров, на пороге тело застряло и силы совсем иссякли. Пнув от нахлынувшей злости мертвого ланграта, она решила пока помыть пол и, когда спустя некоторое время ее вполне удовлетворила чистота на кухне, Кит снова озадачено застыла над своей проблемой. Пара рывков и покачиваясь от усталости, ей, наконец, удалось оттащить свою очень тяжелую ношу на прикрытую навесом террасу. На солнце оставлять не стала, завоняет еще на всю округу, да и желания волочь массивное тело монстра уже не было совсем.

Спустя час, кое-как собравшись и закончив с обработкой инструментов, запихнув в себя чашку с успокаивающим чаем, Кит снова вышла из прохлады кухни на раскаленный полуденным солнцем двор, и оглядываясь по сторонам, надеялась услышать голос старика или хотя бы мальчишки. Жарко, – недовольно проворчала с досадой поглядывая на террасу, на которую, она все-таки решила вернуться и сделать это.

Она опять замерла над монстром, морщась от вони, что исходила из-за инфицированных ран и давно немытого тела. Нужно сделать это, хотя с живым существом…В первый раз у нее получилось это где-то на второй месяц пребывания здесь. Глядя на свое искаженное отражение в ложке и с грустью отмечая, что под темно-серыми глазами залегли тени усталости, у нее жутко защипало глаза, от желания разреветься, чтобы выпустить из себя все, что тягостным комом ворочалось внутри. Но слез все не было и со стоном опустив голову, Кит вдруг почувствовала это. То, что приходит к высшим, когда они достигают зрелости, и становятся способными достойно нести дары своей касты. По металлической, усердно начищенной поверхности пошла тончайшая вуаль изморози, совсем как на окнах, дома в Саддарвиле, когда зима выдавалась особенно суровой.

Следующим замороженным предметом была кружка с водой. С каждым разом, ей удавалось все глубже и глубже загонять в очередную «жертву» тот адский холод, что зарождаясь в ладонях, находил выход через кончики пальцев. И вот, в последний раз, во время эксперимента над портсигаром раненного, что украдкой взяла с тумбочки у постели, она довела серебристый металл с великолепной огранкой до состояния смерти. Движение частиц вещества прекращалось и они начинали издавать звук, слышимый только Кит. Это как в лютый мороз, припасть ухом к стволу дерева и слушать, как оно гудит, будто недовольное, ожидая скорейшей оттепели.

В таком состоянии, можно было считать вещь. Кит это так называла, узнав у портсигара, что вояке, сейчас лежащему без сознания на белых простынях больничной койки, его подарил друг. А тот, в свою очередь, купил подарок у торговца, к которому груз пришел по воде. Металл портсигара знал звуки моря.

Сейчас стояла острая необходимость заморозить ланграта. Тогда он перестанет издавать эти мерзкие запахи и появится уверенность, что к приходу единственных мужчин в их госпитале, труп мало-мальски сохранится, не разложится на такой жаре. Жалко старика с парнишкой, которым придется избавляться от тела монстра, да еще испытывать такие муки.

Сняв перчатку и неуверенно приблизившись, Кит закусила губу, заставляя себя прикоснуться. Надо сделать это, в конце концов, это неплохой шанс узнать, как это происходит с плотью. Трогать лицо? Нет, сморщившись она остановила взгляд на щупальце. О, тем более, касаться этого не будет. Нахмурившись и осмотрев монстра, нашла большую прореху на штанах, и прикоснувшись к белеющему островку кожи, обратила все внимание на ладони. Получалось! Она слышала характерный звук под одеждой монстра, и вот уже на щупальцах, на коже шеи, из – под горловины заблестела корка льда, под которой замирала каждая клеточка мертвого организма. Лед захватывал ланграта все больше и больше, пока он полностью не поглотил его, Кит добавила холода и подвела замерзшее тело к той границе, когда наступает смерть самой ткани.

Отпрянула, и, бросившись на кухню минут десять, брезгливо отмывала руки. Уставилась на пальцы и, покачав головой, взяла стул и вышла на террасу. Когда же вернуться остальные? – щурясь от яркого солнца, она вновь и вновь вглядывалась в полосу подъездной дороги и надеялась, что оставшимся у больных девушкам не придет в голову выходить на солнцепек. Старику она скажет, что заморозила монстра каким-нибудь снадобьем. Старый рыбак, проживший всю жизнь в деревне, все равно считал дону Альмой ведьмой, а ее лечение и пузырьки с лекарствами – магическими снадобьями.

Вернувшись на террасу Кит села на стул, наслаждаясь тенью и наблюдая за окрестностями, чтобы не пропустить возвращение рыбаков.

Труп ланграта начал «говорить». Вернее издавать то, сохранилось в памяти тела. Кровь, неиссякаемая жестокость и жажда, которую не утолить. Тело жуткого монстра и сейчас после смерти изнывало от желания рвать и убивать, выпуская в разные стороны вибрирующие волны ненависти. Он был создан для смерти, ланграт был само зло. Кит долго не выдержала, буквально задыхаясь в этом облаке предельной жестокости и отодвинулась на некоторое расстояние.

Выдавать воспоминания, замерзшая мертвая глыба перестала минут через двадцать и, вздохнув с облегчением Кит снова уставилась на бледно-лиловый горизонт.

Через два дня, Кит увидела его. Высокая, мужская фигура в одежде, усиленной броней из толстых кожаных пластин, как носят сейчас военные, с рукоятями оружия за спиной… посетитель застыл на пороге, пока они с доной Альмой помогали собрать вещи и одеться трем выздоровевшим.

– Генерал Корган? Они уже почти готовы. – Подняла глаза дона Альма и по ставшим в стойку трем воякам стало и так очевидно, что они, наконец, дождались своего командующего.

– Да. Благодарю вас за хороший уход.

Пришедший сделал шаг и когда вышел из светового пятна дверного проема, Кит резко выдохнула. Онемевшая от удивления, она упустила тот момент, когда нужно было поздороваться и теперь прекрасно замечая, что он узнал ее, но молчит, стремительно краснея, быстро перевела взгляд на старшую сиделку. Что ж, значит, не знакомы…

Внутри разливалась смешанная гамма чувств, – и то пугливое напряжение из прошлого, к которому она привыкла, сталкиваясь с ним в коридорах особняка и тоскливая горечь, Соул напомнил о доме, о ледяной безмолвной пустоши и свежем, скрипучем воздухе родного края.

Волосы, темного, насыщенного красного оттенка стали короче, до плеч, но также собраны в хвост на затылке, кожа стала чуть темнее, цвета теплого меда и Кит была вынуждена признать, выглядел он неплохо.

– Что вы, генерал Корган, это наш долг, в это суровое время.

Соул, кивнув своим троим подчиненным, перевел золотистый в свете солнечного дня взгляд на нее, скользнул нарочито медленно и оценивающе по оторопевшей Кит. Мог бы и не демонстрировать свой пренебрежительный осмотр, – напустила холода и равнодушия Кит, высокомерно вздернув подбородок. В простой хлопковой косынке и белом ситцевом платье, она и без него знала, как плачевно и убого выглядит. Высшая…Взгляд Соула остановился на ее руке, где, не смотря на ниточки из бисера, можно было рассмотреть печать, это подтолкнуло сделать ответный осмотр. На сильном, загоревшем запястье черного браслета не было.

Он больше не сказал ни слова. Вышел, резко и оглушительно громко хлопнула дверь и Кит подошла к окну. По дороге, уходили к в восточным холмам группа военных и, повернувшись к доне Альме, тоже задумчиво уставившейся на удаляющихся мужчин, она с горечью прошептала.

– Скорее бы закончилась это война. Я хочу домой.

Жизнь потекла своим ходом, превратившись в череду одинаковых, абсолютно похожих друг на друга дней. Все ждали новостей об окончании войны, и когда поток раненных начал чуть ослабевать, а Кит исполнилось двадцать лет, на пороге госпиталя появился Даэтворт Саддар. В окружении нескольких военных, он терпеливо выслушав, витиеватые приветствия ошарашенной таким высоким визитом доны Альмы, попросил предоставить им помещение, чтобы поговорить с Кит.

– Ты сильно изменилась, Каннейт.

Они сидели в кабинете старшей сиделки. Та, волнуясь и суетясь, предоставила сиятельному гостю самое лучшее помещение в их скромном госпитале.

– Наверное, ваше величество.

Саддар-старший сморщившись, махнул рукой.

– Зови меня как прежде. Не нужно этой излишней официальности между нами.

Повисла тишина и Даэтворт, отпив из стакана пару глотков холодного вина, произнес то, что так долго ждала услышать Кит.

– С тебя сняты все обвинения. Совет судей вынес оправдательное постановление, которое я с удовольствием подписал.

– Почему? Что изменилось за это время?

Дядя Даэтворт, опустив взгляд на натертую до блеска поверхность стола, тяжело вздохнул.

– Открылись новые обстоятельства и, генерал Хортос сразу же подал прошение о снятии с тебя печати убийцы.

Кит не удержалась, чтобы не фыркнуть, когда вспомнила горящий осуждением взгляд Хортоса, еще бы, он был известным поклонником красоты Синити.

– Ты вернешься в Сайконг со мной. Нужно провести процедуру уничтожения печати, – серые глаза застыли на браслете, – нужно убрать это клеймо позора с представителя касты высших.

– Да, дядя Даэтворт.

– Если хочешь, можешь остаться в Сайконге, при дворе. Здесь уж точно твое присутствие не так уж и необходимо…

Кит с надеждой взглянула на Саддара-старшего.

– Все?

– Да, Кианнейт, война почти окончена. Мы добиваем лишь жалкие остатки лангратов и думаю совсем скоро сможем праздновать победу.

О, боги, какой удивительный день. Внутри все трепетало и огорчало ее только прощание с людьми, с которыми она трудилась в госпитале последние, очень долгие, тягостные два года. Экипаж тронулся в кавалькаде охраны, и Кит, помахав на прощание провожавшим ее сестрам, наконец, облегченно выдохнула. На сборы Даэтворт дал час и быстро собрав свой скромный саквояж, Кит отправилась в Сайконг, чтобы, о, счастье, избавится от опостылевшего браслета на руке.

– Что ты решила, Кианнейт? Останешься в столице?

– Я бы хотела вернуться домой.

– Понимаю.

– Кто сейчас присматривает за поместьем?

Даетворт, рассматривающий пейзаж снаружи, внимательно посмотрел на Кит.

– Соул.

Кит отвела взгляд, боялась, что дядя прочитает ее недоумение и недовольство. Она до сих пор не понимала странной благосклонности Саддара-старшего к этому прохвосту.

– Уму непостижимо. Прохвост управлял имуществом мужа своей любовницы.

В серых невозмутимых глазах не промелькнуло и тени эмоций. Поразительное, веющее мудростью и самоконтролем спокойствие дяди всегда изумляло Кит.

– Управлял имуществом умершего мужа своей умершей любовницы, Кианнейт.

Генерал Корган находясь в особняке еще и командовал силами сопротивления в северных провинциях и ему удалось сохранить поместье и город в неизменном виде. Не говоря уже о спасенных жизнях горожан.

– Дядя Даэтворт, я никогда не понимала твоего отношения к нему, – Кит замолчала и, не обнаружив на лице Саддра признаков недовольства, решительно продолжила задавать вопросы, – почему? Почему ты позволял ему жить там и более того, дал управлять поместьем в отсутствие хозяев?

– Все очень запутано.

– У нас много времени дядя, до Сайконга четыре часа езды.

Даэтворт усмехнувшись, неожиданно согласился.

– Согласен, ты имеешь право знать. Но меня больше удивило, что ты не поинтересовалась, что же за новые обстоятельства, позволили тебе избавиться от печати убийцы.

Кит нахмурилась, а действительно? Неужели этот напыщенный, незадачливый поклонник красот мачехи нашел, а главное, поймал убийцу?

– И что же меня освободило?

– Убийство доны Хоуорт. Точно такое же.

Точных подробностей Саддар-старший не знал и честно признался, что вникать в мельчайшие нюансы произошедшего, у него не было ни сил, ни времени. Она пыталась в Сайконге, после процедуры уничтожения браслета и официального объявления о снятии с нее всех обвинений, узнать у главного констебля столицы обстоятельства смерти матери Гэнса, но вытащила из него немного. Замечая, что хмурый седовласый старик начинает с подозрением сверкать на нее глазами из-под кустистых бровей, быстро ретировалась. Что ж, придется потерпеть пока не доберется до северных провинций, до родного Саддарвиля. На прощание, дядя Даэтворт с нажимом предостерег Кианнейт.

– Не устраивай скандалов по поводу присутствия в особняке Соула. Будь благоразумна.

– Да, дядя. – Смиренно опустила глаза Кит, но покачала головой.

– Это ненадолго.

– Хорошо.

– Он временно назначен мною управляющим поместьем и твоим опекуном.

– Что?!

Твердый взгляд серых глаз, заставил ее оборвать фразу и замолкнуть.

– Кианнейт! А кого я должен был оставить? Недалекую Маджели? Человека со стороны? Или Олава, старика-дворецкого?

– Но не любовника же Синити!

Саддар хлопнул ладонью по столу, в отдельном маленьком кабинете здания правосудия, где они ждали, пока подадут экипаж для Кит.

– Мне все равно, кто согревал постель этой истеричной корхи, Кит. Не он, так другой! Соул Корган – жрец огня, вызванный в этот мир с помощью прoклятой магии Синити, она держала его печатью должника, как какого-то раба, и это потомка королевского рода! – и уже спокойнее и тише, Саддар высказал последний, самый весомый аргумент, – и он один из тех, кто возвел меня на престол.

Кит потрясенно молчала, пришибленная и вспышкой гнева Даэтворта и тем, что он вываливал на ее гудящую от злости голову.

– Соул помог защитить земли Саддаров и сберег, – указательный палец дяди осуждающе уткнулся в ее сторону, – кстати, твое приданое.

Он откинулся на спинку стула и несколько секунд промолчав, устало добавил.

– Прекрати жить прошлым Кианнейт. Твоя мачеха развлекалась с уймой мужчин из Саддарвила. Ты их всех будешь ненавидеть?

– Нет, – тихо прошептала Кит.

– Так вот, генерал Корган объявлен твоим опекуном до замужества, либо…что нежелательно, иначе ты вообще не выйдешь замуж, до полного совершеннолетия. Возражения не принимаются.