Текст книги "Огонь для ее льда (СИ)"
Автор книги: Олеся Далинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Глава 2.
Два года спустя.
Кит полдня тряслась в экипаже, изредка погружаясь в беспокойную дрему и открыв глаза, снова и снова наблюдала знакомый пейзаж за окном. Она возвращалась домой. Теперь, по прошествии двух лет учебы в одном из лучших пансионатов Сайконга, она испытывала благодарность к Даэтворту Саддару, за то, что он не смотря на ее сопротивление, организовал этот переезд. Ей пошло на пользу. Множество интересных людей, море новых впечатлений и слегка приоткрывшаяся завеса над темным прошлым ее мачехи. В столице помнили Синити и Кит не составляло труда, узнать некоторые подробности из бурной жизни этой стервы. Ненавидеть меньше она ее не стала, но в ней зародилась даже капля жалости к этой истеричке.
Кит усмехнулась, когда вспомнила себя шестнадцатилетнюю, шепчущую в спину Синити, – ведьма! Нет, это для нее слишком шикарное определение. Корха – так называли таких, как Синити. Проклятые богами ведьмы, что использовали свой дар не по назначению – внутри у них горит огонь, что выжигает все человеческие понятия морали, они вечно не удовлетворены и их раздражает чужое счастье, красота и богатство. Синити, сполна одаренная богами с рождения, успела и в Сайконге отличится. Будучи фавориткой императора некоторое время, она пользовалась свои даром ведьмы, чтобы избавляться от неугодных и забирать красоту конкуренток, но когда она замахнулась на создание темных существ, монстров, призванных служить ей и императору, то не без помощи высших, она, заполучив звание корхи, с треском вылетела из Сайконга. По сути северная провинция оказалась ее пожизненной ссылкой. Покровительство самого влиятельного лица корха Синити потеряла и ей оставалось прозябать в забвении, лишь изредка позволяя себе мелкие пакости в окрестностях.
Экипаж въехал на главную улицу Саддарвила и теперь Кит во все глаза рассматривала здания и пешеходов. Мысли о мачехе вытеснили воспоминания детства и, чувствуя, как внутри нарастает волнение, искала глазами знакомый парк с огромным обелиском в центре, за которым начинался подъезд к особняку Саддаров.
– Добро пожаловать дона Кианнейт! – лицо Олава вытянулось от удивления, – вас с трудом можно узнать. Вы превратились в прелестную девушку.
– Олав, а ты все такой же. Ничуть не постарел. – Засияла улыбкой Кит, увидев морщинистое лицо дворецкого.
– А больше некуда, госпожа. Все, это предел.
Кит прошла в малую гостиную, где обычно проводили время домочадцы, там ежедневной уборкой занималась служанка, та самая, что стояла рядом с Олавом в день ее отъезда. Испуганно присев в реверансе, она тихо пролепетала.
– Добро пожаловать дона Кианнейт.
– Спасибо Дори.
Глядя на кресло возле камина, она вспомнила свою последнюю, короткую перебранку с мачехой. Взгляд Соула возле лестницы и ее глупый порыв в виде неприличного жеста.
– Олав, кто сейчас дома?
Тот прекрасно понял, кого она имела и в виду.
– Они в городе. Оба.
– Понятно. – Кит повернулась к притихшей служанке, которая совсем и забыла про уборку, – Дори, помоги мне с вещами. Моя комната все там же, эта женщина ничего не поменяла там..?
Первым появился Гэнс. Повзрослевший, возмужавший и с тем налетом напускной хандры, что так любили иногда демонстрировать молодые люди. Со вкусом одетый, в элегантном легком пальто с небрежно накинутым шарфом, хотя стояла уже вполне теплая погода, тот все-таки не смог сдержаться и жутко покраснел.
– Гэнс! – воскликнула Кит и обняв его, не смогла не отметить, что ее друг детства превратился в привлекательного мужчину.
– Ну что, старушка, вернулась.
Все такие же яркие синие глаза, не без восхищения прошлись по тонкой, изящной фигуре Кит.
– А вот малявкой ты так и осталась.
– Это не я осталась, а ты вымахал под самый потолок. Как вы тут? Не скучали?
Вцепившись в ее руку и уже не отпуская ни на секунду, Гэнс потянул Кит к стеклянной двери на террасу.
– У меня новый брухан, посмотри какой красавец.
Они стояли, рассматривая открывавшийся вид на нового скакуна Гэнса у крыльца, на ряды аккуратно подстриженных низких кустов, подъездную дорогу и город, в легкой дымке, расположившийся чуть ниже, между небольшими холмами с одной стороны и, блестевшей бирюзовой лентой, рекой с другой. Далеко, на горизонте, не спеша поднимался к светло-лиловому небу, дымок – там обрабатывали дары земли. А их было не мало. Северные районы провинций – кладезь этого мира.
– Я так скучал по тебе, Кит. – Опустил глаза Гэнс и еще крепче сжав ее пальцы, фальшиво пренебрежительным тоном продолжил, – ну тебе-то грустить не приходилось – великолепный Сайконг, жизнь кипит, рядом императорский двор и…поклонники.
– Да, Гэнс, – засмеялась Кит, повернувшись к нему, – куча искушений, красивые мужчины…много голодных, сладострастных мужчин.
– Замолчи. Все, я понял!
Входные двери протяжно заскрипели, впуская в холл Синити. Та застыла, увидев Кит, а из-за ее спины показался он. Соул лишь мельком взглянул на стоящих в лучах весеннего солнца молодых людей – в янтарных глазах промелькнула пренебрежительная усмешка, чуть скривился, заметив как держаться за руки – Кит представляла, как его, наверное, забавляет их молодая наивность. Он и секунды не задержался, не замедлил шаг и скрылся в соседней гостиной. Синити, наконец, отмерла, раздраженно проводила любовника пристальным недовольным взглядом и решила проявить приличия.
– Вернулась. Как доехала? – кинув на кресло свою сумку, она прошла к столико с вином и бокалами.
– Хорошо.
– Не сомневаюсь. – Улыбаясь и поигрывая стаканом в руке, она подошла чуть ближе, оценивающе рассматривая Гэнса, как умеет только она, – ты теперь будешь частым гостем здесь Гэнс?
– Надеюсь, – неуверенно протянул тот, покосившись на Кит.
– Что ты, Гэнс, – воскликнула Синити, блеснув зеленью глаз и полностью игнорируя падчерицу, – здесь тебе рады в любое время. Будь как дома, договорились?
– Да, дона Саддар.
– О, зови меня просто Синити, Гэнс.
– Как пожелаете.
– Ну и прекрасно.
Подхватив бутылку со столика и покачивая бедрами та стала медленно подниматься по лестнице. Кит уставившись на эту мерзкую дрянь, с удивлением обнаружила, что капля жалости к Синити, проклятой богами корхе, появившаяся вдали от дома, испарилась бесследно.
Через два часа проводив Гэнса, залихватски запрыгнувшего на своего нового гнедого, Кит обессиленно упав на постель, уставилась в потолок. Вроде и ничего не изменилось, все на месте, те же лица, слуги и даже обстановка не поменялась, но чувствовалось, витало в воздухе какое-то едва уловимое напряжение, нечто тревожное и неправильное. Вздохнув, Кит задумалась, – А что теперь? Вот вернулась, а дальше? Вспомнился разговор во время последнего ужина перед отъездом. Ей восемнадцать, наследница высшего на выданье и хлопоты по обустройству ее будущего брака, Даэтворт возложил на Синити. Саддар логично полагал, что это в интересах вдовы – если Кит выходит замуж до двадцати одного года, мачеха остается в особняке, на ежегодной ренте, которая позволит ей вполне сносно жить дальше. Если же брака нет и Кит вступает в наследство с достижением возраста, положение мачехи становится очень шатким – хозяйка, дочь высшего будет решать, как жить дальше оставшейся не удел вдове-приживалке. Кит усмехнулась – вдова-приживалка, – было бы неплохо.
– О, Кианнейт, твоя мать только спустя целых двадцать минут, сочла нужным сказать, что ты приехала! – на лице Маджели красовались два красных пятна на впалых, сухих щеках. Она не скрывала радость от приезда своей воспитанницы и Кит была благодарна Маджели за теплое отношение. Хотя та и была подругой-компаньонкой Синити, у нее были устоявшиеся непоколебимые предпочтения и правила, даже дружба не могла ее заставить кого-либо искусственно ненавидеть. И вот с тем же упрямством, Маджели продолжала называть ее чопорным и жутко неудобным именем Кианнейт, не воспринимая почти мужское, сокращенное – Кит.
– Она мне не мать, Маджели и если ты будешь настаивать, называя ее так…
– Прости, Кианнейт. Обещаю больше не говорить так. Синити опять не в духе.
– Не удивительно.
– Ты повзрослела. Теперь с меня ростом, – вплеснула руками Маджели, – я кажусь себе маленькой и сморщенной старушенцией.
Кит с сомнением окинула пусть сухощавую, но дышащую силой и здоровьем фигуру женщины. Однажды она получила от нее ладошкой по мягкому месту и это был ощутимый удар. Маджели выловила их с Гэнсом возле здания трактира, в небольшом закутке, где ее друг, перекинувшись вниз головой в огромную бочку, пытался вычерпнуть щербатой чашкой остатки эля. У Гэнса потом долго горело ухо.
– А вы не изменились. Прекрасно выглядите, дона Маджели.
– Ты уже разложила вещи? – вспомнила о своих обязанностях воспитывать и убедившись, что все сделано как положено, Маджели кивнула в сторону двери, – пойдем, время ужина.
– Я, наверное, могла бы и здесь поесть или сходить на кухню. Там по-прежнему заведует Тойра?
Темные глаза Маджели, проницательные и не настолько глупые, как она хотела казаться, видимо, привыкнув общаться с Синити, задержались на ее лице.
– Ты должна спуститься Кианнейт. Как бы ни было – высшая здесь ты.
Не спеша ступая по коридору и уткнувшись взглядом в затылок идущей впереди Маджели, Кит откинула прочь детские страхи и привычку избегать встреч с мачехой – если она сама не воспринимает себя как единственную здесь представительницу высших, как хозяйку, то как в это поверят другие?
– А мы уже и не ждали вас. – Протянула Синити, – присаживайся Маджели, выпей глоток вина, оно прелестно.
Намеренно продолжая игнорировать падчерицу, Синити с холодной улыбкой прошлась по лицам присутствующих.
– Кианнейт, садись напротив. – Подсказала Маджели.
Пришлось сесть рядом с Соулом и такое соседство, не могло содействовать аппетиту. Как на вулкане. Только не пахнет серой и пеплом, нет, скорее в облаке незнакомых мужских запахов, неясной, но ощутимой угрозы, рядом с человеком, который по сути был ей абсолютно незнаком и неприятен.
В пол уха слушая разглагольствования Синити о предстоящем празднике, Кит сосредоточенно гоняла по фарфоровой белизне тарелки маленький скользкий гриб.
– А вот вести себя за столом, тебя так и не научили. Что ты опять еду по чашке размазываешь?
– Просто у меня нет аппетита, Синити. Ты волнуешься за меня?
Скривившись, мачеха возобновила важный разговор о приготовлениях и Кит покосившись на Соула, уставилась на его запястье. Спокойная, сильная мужская рука, длинные пальцы обхватили бокал с красным вином и можно было бы писать картину, чтобы запечатлеть эти линии и глубокий золотистый оттенок кожи, если бы не браслет. Впаянный в кожу знак особого подчинения, печать должника. Черная полоса, неприметная и простая, но какая сильная.
– Чету Таронд, я надеюсь, ты в первую очередь позвала?
– Да, Синити, как ты и просила.
– Хотя ее бы я не приглашала, – двусмысленно захихикала мачеха метнув красноречивый взгляд в сторону Соула.
Но ему было плевать. Тот уставившись куда-то мимо левого плеча Маджели, задумчиво крутил бокал в руке.
– Так нельзя, это недальновидно. Тем более она дочь Хаппарда, верой и правдой отслужившего при императорском дворе.
Кит все не отрывалась от руки с браслетом, и когда уже поняла, что это становиться неприличным, ошеломленно уставилась на его бокал. В красной, прозрачной жидкости, прямо внутри, то загорался, то чуть затухал маленький, с бусину, шарик самого настоящего огня.
Вот так фокус. Она перевела взгляд на свой бокал, подняла, стараясь просмотреть насквозь, но у нее такого не наблюдалось. Пригубила, снова покосившись на вино Соула. Ладонь прикрывала от остальных игры этого поганца, заставляя только Кит глупо выглядеть рассматривая жидкость в бокале.
– Нужно пригласить молодых людей. Кто там у нас не пристроенный?
Синити с насмешкой поглядывая на Кит, выпила вина. Кажется это уже третий, – посчитала Кит, замечая за мачехой излишнее увлечение алкоголем. В зеленых глазах уже блестели искры хмеля и мышцы красивого лица чуть расслабились.
– Пригласи побольше, Синити. Я привередлива.
– На твоем месте, я бы не стала долго выбирать, – ехидно заметила мачеха и демонстративно посмотрела на нее, будто оценивая ее скромные данные.
– Ну, во-первых, я не умею, как ты, так быстро запры…знакомиться, а во-вторых – статус дочери высшего и богатое приданое компенсирует с лихвой некоторые мелкие недостатки внешности.
Повисла тишина. Потемневшая зелень глаз Синити застыла на ее лице и у Кит промелькнула мысль, что теперь, у мачехи положение как у загнанной зверушки. Оба варианта с будущим Кит не могли устраивать Синити, а вот ее смерть…Но тут тоже спорно. Убить высшего не так просто, хотя Кит еще не вступила полностью в эту касту.
– Научилась показывать зубы? – прошипела Синиты и под белоснежной кожей заходили желваки, – думаешь я не сумею…
– Синити!
Резкий окрик заставил ее вздрогнуть и взглянуть на Соула. Она смотрела на него как загипнотизированная и Кит нахмурившись гадала, – А на ком действительно печать должника? Зелень глаз Синити заполнилась гремучей смесью из подобострастного обожания, обиды и злости.
– Что не так, Соул? Разве вы не видите, как эта мерзавка со мной разговаривает?
В поиске поддержки, которую не нашла в своем любовнике, она повернулась к Маджели, та, застыв статуей и спокойно глядя на Кит, ровно произнесла.
– Синити, не обращай внимания. Ваши отношения с Кианнейт никогда не были идеальными. Я уверена, она уже сожалеет…
– Я не сожалею!
– Кианнейт, это слишком! – сдвинула темные брови Маджели и волнуясь, бросила короткий взгляд в сторону Синити, – ты устала, может тебе стоит вернуться в комнату?
В конце ее фразы уже звучали умоляющие ноты, но сегодня у Кит было настроение для небольшого семейного скандала.
– Синити, тебе пора научиться разговаривать со мной вежливее. Видишь ли, я могу передумать выходить замуж и тогда ты вылетишь отсюда со скоростью пробки от твоего так любимого игристого, – смяв салфетку под рукой и швырнув обратно на стол, Кит во все глаза уставившись на ошарашенную ее выпадом мачеху, ехидно заметила, – как ты думаешь, кому ты будешь нужна? Старая, потрепанная, опальная корха!
Взвизгнув, с искаженным, побелевшим от ярости лицом, Синити бросилась к ней.
– Сука! Я убью тебя малолетняя стерва! – ее перехватил Соул, и теперь Кит видела лишь ее макушку из взбитых белокурых волос и скрюченные пальцы, судорожно сжимающиеся, словно уже схватили падчерицу за шею и с удовольствием душили.
– О, боги! Кианнейт уйди, я умоляю тебя!
Маджели схватив пузырек с соседнего столика, пробиралась через опрокинутый стул к Синити, чтобы дать той понюхать успокаивающее.
– А я хочу слушать, дона Маджели! Ее ненависть просто сладкий елей для моих ушей! – Кит засмеялась, настолько жалким комком нервов была эта несчастная корха, уже при жизни начинавшая расплачиваться за свои грехи.
– Уходи Кит. На сегодня хватит забав. – Неожиданно подал голос Соул, обернувшись через плечо и с раздражением сверкнув янтарем глаз, кивнул Маджели. Та поняла с полуслова, бросила пузырек с лекарством и, подхватив оторопевшую Кит под локоть, поволокла ее наверх. Постепенно затихали крики истерики внизу, а когда, охая и вздыхая Маджели прикрывала за собой дверь, оставив Кит в комнате, взвизги Синити сменились на слезы. Истеричка.
К счастью, весь следующий день был посвящен приготовлениям к торжеству. После обеда должен появиться дядя Даэтворт, а уж в его присутствии, им обоим придется сдерживать свои порывы вцепиться друг другу в волосы. Кит вообще не выходила из своей комнаты, равнодушно поглядывая на суету малознакомых людей во дворе. Синити захотелось фейерверка на весь Саддарвил и она выписала из столицы, каких-то особых умельцев по этой части.
– О, дона Кианнейт, вы еще не готовы. Ваши волосы! – маленькая, полноватая служанка, с укором оглядела стоящую у окна Кит, – а платье?
– Его забрала Дори на глажку. Все в порядке Милия, я успеваю.
– Как скажете.
– Дядя Даэтворт еще не приехал?
– Нет, дона Кианнейт, но я уверена, он обязательно прибудет. И чтобы мы выглядели хорошо, вам стоит решить – локоны или все наверх?
Глава 3.
Даэтворт Саддар явился, когда уже праздник был в самом разгаре. Статный, заметный в толпе приглашенных гостей. В нем сразу угадывались высокомерие и гордость касты высших. Кит, подождав, когда глава города дон Таронд рассыплется во всех приготовленных заранее эпитетах в сторону долгожданного гостя, с улыбкой направилась к Саддару-старшему.
– Здравствуйте, дядя Даэтворт. Как дорога?
– Прекрасно. Погода благоволит нам. – серые глаза скользнули по огромной гостинной, – ты рада вернуться? Не разочарованна после Сайконга.
– Нисколько.
– Удивительно для юной особы. – Саддар прикоснувшись губами к ее лбу, тихо прошептал, – ты прелестно выглядишь, – и почти сразу ушел, увлекаемый нетерпеливыми гостями.
Еще бы, Милия постаралась на славу, затянув длинные, русые волосы, которые Кит с кислой миной называла серыми, в высокий гладкий хвост, оставив в качестве единственного украшения их удивительный блеск. От локонов она отказалась, ей никогда не нравились эти легкомысленные кудряшки из-за которых и лица не видно. Пришедшая с тщательно выглаженным платьем Дори, тоже одобрила выбор хозяйки, приговаривая, что дона Кианнейт будет выгодно отличатся от местных красоток.
К руке с нежностью прикоснулись теплые пальцы.
– Они его еще долго не отпустят. Такое событие – высший на нашем скромном празднике. – Гэнс протянув ей бокал с нескрываемым восхищением оглядел Кит. Как мужчина, – следила она за его взглядом, чувствуя то самое волнение внутри, – Гэнс смотрел на нее как мужчина, не как друг.
– Кит, не забудь, через тридцать минут фейерверк. Говорят, это будет незабываемое зрелище.
– О, конечно, дона Фоуорт, тем более моя мачеха так старалась.
Невысокая, аккуратно сложенная дона Фоуорт принялась усиленно обмахиваться ладонью и, стрельнув темными, словно бусины глазами в сторону Синити, поджав губы, фыркнула.
– Да уж.
Кит это не удивляло. Два часа праздника, а она насмотрелась уйму косых, брошенных украдкой взглядов в сторону блистающей и слащаво улыбающейся Синити. Ох, и нажила она себе здесь врагов!
В нежном, с алым отливом платье из тончайшей ткани, с вырезом до колена впереди, по последней моде, в котором иногда мелькали стройные фарфоровые ноги, с блестящими завитками белокурых волос и сияющими глазами – сегодня, и это трудно отрицать, мачеха выглядела великолепно.
– Гэнс, мальчик мой, ты не мог мне помочь, я хочу присмотреть себе место поудобнее… – Дона Хоуорт, воспользовавшись правом матери, всецело завладела вниманием Гэнса и Кит теперь могла немного рассмотреть гостей, которых в лучшем случае давно не видела, а в худшем – просто не помнила.
Важный, пыхтевший от собственной значимости дон Таронд, полностью завладел Даэтвортом Саддаром. Возле него крутился, суетливо прыгая взглядом по гостиной, его брат Освальд. Тенью за ним, следовала напряженная, натянутая словно струна, Эльса. Как слышала раньше Кит, ее благоверный был не прочь повеселиться на стороне, а супругу естественно, это огорчало.
О, кокетка Жанет, заботливая дочь четы Олси, одного из самых почетных семейств Саддарвила. В белоснежном платье, с локонами тщательно уложенных белокурых волос, та стреляла глазками в сторону Хортоса. Кит скривилась, для молодой Жанет, он казался староват, хотя его регалии и военные заслуги могли вполне привлечь желавшую замужества блондинку.
Маджели суетилась, мечась между Синити и столиком с бокалами. У мачехи уже чересчур блестели глаза и, кажется, она была в настроении переборщить с вином. Выловив наставницу на очередном вояже по залу, Кит тихо пошептала той на ухо.
– Аккуратнее с алкоголем. Вашу подругу понесет.
Дона Маджели, подняв усталые глаза, только и протянула, прекрасно понимая, как права Кит.
– О, Кианнейт. Я за нее беспокоюсь. Попробую вывести на воздух, освежиться. Уже почти стемнело.
Повернувшись к хозяйке торжества, та заметила возле нее Хортоса. Тот, сорвав цветок густо-красного цвета, в изобилии навешанных и разложенных по всему залу, галантно преподнес Синити – Кит с сочувствием посмотрела на Жанет. Та ловила каждое движение бравого вояки и когда Синити, зацепив бутон за ухом, дала себя увести Маджели, решительно направилась к незадачливому поклоннику мачехи.
По затылку скользнула волна теплого, сухого, как из пустыни воздуха и, обернувшись, Кит, как когда-то на лестнице наткнулась на янтарный, пристальный взгляд.
– Такая девушка и одна? – глаза оценивающе, неприятно скользнули вдоль ее тела вниз и Кит, чувствуя, как бросает в краску от одного только неприличного взгляда Соула, быстро отвернулась.
Но тот сегодня был удивительно общителен и настойчив. Встав рядом и, заменив ее пустой бокал на полный, он с усмешкой кивнул в сторону толпы гостей.
– Где твой молодой идиот?
Кит вспыхнула, прекрасно понимая, кого он имеет в виду.
– Он не идиот. И это не твое дело! – Запальчиво высказалась, не глядя на него.
Вот же мерзавец, испортил все настроение. Упрямо стоит рядом и уставился на нее. Кит видела это боковым зрением и сделала осторожный шаг в сторону. Сильная рука мгновенно обхватив локоть в тиски, потянула ее обратно…и даже ближе. Настолько, что она снова, как вчера за столом, оказалась в странном, трескучем ореоле.
– Что ты себе позволяешь! – прошипела Кит, надеясь, что он не почувствует, как гулко стучало взбудораженное сердце.
– Попридержи язык, детка. Я тебе не безмозглая сучка Синити.
Кит ахнув, ошарашенно посмотрела на Соула. Лицемер, сидел с ней за одним столом, спал с ней в одной постели…
– Что уставилась? – внутри янтарной радужки, которую она в первый раз видела так близко, полыхнул отблеск огня, – у тебя тоже прохладно ночами. Согреть?
Улыбнулся, зло, жестко и цинично, обнажив на несколько нескончаемых секунд перед Кит того, кто находится рядом с ними под одной крышей почти три года. Соул дышал ненавистью, он ею жил…
– Кажется начинается фейерверк. Пройдемте на свежий воздух и насладимся эффектным зрелищем, – зычный, хорошо поставленный голос главы города отвлек ее от застывшего в маске ненависти лица Соула. Но он настойчиво не отпускал ее и потащил к выходу, куда направились и все остальные. Даже пару раз кивнул кому-то, оскалился в фальшивой улыбке, а Кит приходилось ловить на себе удивленные взгляды. Дочь умершего главы семейства под руку с любовником жены главы семейства!
Дернулась пару раз, пытаясь вырваться, но поняв, что больше шуму наделает и обязательно сплетен, затихла и смирилась с нежеланным «кавалером». Это ненадолго, потерплю, – злилась Кит, с раздражением оглядываясь в поиске Гэнса, который мог бы ее спасти.
– Выложили, наверное, кучу денег.
– Зато зрелищно.
– Ну, это же Саддары.
– Синити совсем распустилась!
– Тихо, могут услышать.
– А все-таки он хорош, я бы тоже не устояла! – Кит резко обернулась, выловив из разноголосых фраз одну, направленную в ее сторону. Позади десятки пар глаз и понять, кто злословил за их спиной, увы, было невозможно. Соулу все равно, ему терять нечего и Кит опустив глаза, наткнулась на браслет должника.
– Что, мечтаешь и себе заиметь мужчину с печатью должника?
Соул, уже взявший под полный контроль выражение своего лица, выжидательно посмотрел на нее. Янтарные глаза опустились ниже и, ей не составляло труда угадать ход его мыслей. Он предельно откровенно пялился на ее губы, искушая представить, каково это? Держать на коротком поводке, такого как он? Яркой вспышкой перед глазами мелькнуло воспоминание – ночь, постель, их обнаженные тела и стоны Синити.
– Нет.
– А что так? Не нравлюсь?
– Нет, – Кит равнодушно пожала плечами, – мне жаль тебя.
Что ж, действенно, – хмыкнула Кит, когда тот, с застывшим лицом и плотно сжатыми, уже не улыбающимися губами, отпустил ее, резко, будто оттолкнул. Отвернулась и прошла вперед по идеально стриженному газону к рядам аккуратных кустарников, где располагались гости в ожидании салюта. Через зелень в полумраке приглушенных фонарей мелькнула черной тенью бледная, умаявшаяся Маджели.
Как только в небо взлетел первый красный огонек, свет отключили совсем, чтобы дать насладиться гостям зрелищным салютом. Синити для этого праздника выбрала красный цвет – в украшениях, в цветах, гирляндах и даже фейерверк был в пурпурных тонах. В небе взрывались сотни алых огней и им вторили восклицания и смех гостей.
– Ну и заставила же она меня побегать, – от Гэнса ощутимо пахло вином и Кит с сомнением посмотрела на запыхавшегося друга, – ты знаешь мою маменьку…мертвого достанет.
– Ничего страшного, а вот пить можно было и поменьше, – улыбнулась, заметив, как виновато забегали глаза Гэнса.
Теплая рука скользнула на талию и осторожно приобняв ее, он поднял лицо к красному небу. Кит обернулась. Особняк, смотрелся сегодня по особенному, весь в красных отблесках фейерверка на фоне фиолетового неба. Чуть выше, почти у крыльца единственные два небольших пятна – алое с белым и рядом кто-то из гостей, мужчина, что совсем не удивляло. Все ушли вглубь садовых фигур, а эти остались у особняка. Синити опять кого-то соблазняет. Любовник весь вечер не подходил… приезд дяди подействовал благотворно и Соул держался от вдовы на расстоянии. Они не пытались скрыть отношения, но можно было хотя бы в этот вечер не вести себя как пара и воздержаться от воркования. А может это и он.
– Прекрасный вечер, не правда ли?
– Да, Гэнс. Прекрасное начало лета, – вздохнула Кит, вдыхая легкий цветочный аромат.
Через несколько минут, когда в небо выстрелили последние и, как это обычно бывает, самые эффектные и яркие залпы, к ним подошла бледная, слегка растрепанная Маджели и шутливо пригрозив Гэнсу, подхватила Кит за руку.
– Пойдем Кианнейт, гости возвращаются и сейчас будут танцы. Вы с Гэнсом такие юные, красивые, вам нужно обязательно потанцевать. Ах, эта наивная прекрасная юность!
Они втроем поднимались к ярко освещенному крыльцу и до них, уже доносились звуки вальса.
– Синити там уже, наверное, закружила очередного поклонника в танце?
– Не знаю. Не стоит так о ней, Кианнейт. Ты еще очень молода и наивна.
– Глупа, ты хочешь сказать? – усмехнулась Кит, жмурясь от яркого света гостиной по которой кружили яркими пятнами танцующие пары.
– Кианнейт… – С укором посмотрела на нее Маджели, давая понять, что конечно она так не думает. Она остановила Дори и, подхватив с разноса два бокала с игристым, протянула один Кит. Это уже будет третий и, чувствуя, как начинает гудеть голова, устало осмотрелась.
Гэнс, который шел за ними опять бесследно исчез. Снова матушка, жаждущая внимания от заботливого сына?
– Кажется, дона Фоуорт лишила меня кавалера.
Маджели нахмурившись, тоже огляделась.
– Не удивительно. Она чувствует, что Гэнса скоро заберут у нее, – коротко улыбнулась Маджели, намекая на Кианнейт и их возможную помолвку. Отрицать, что Гэнс был кандидатурой номер один трудно, наверное, он бы вполне устроил всех.
Кит потерла лоб, чувствуя, что если не уйдет отсюда, ее голова взорвется от напряжения.
– Все ничего, но то, что мужчина – маменькин сынок, здорово снижает его привлекательность для женщин.
Она отвернулась к окну, смотреть на фиолетовую мглу было приятнее глазам. В них уже рябило от обилия света и красок.
Звуки музыки стали еще громче и Кит, как только дону Маджели отвлекла кого-то потерявшая Дори, тенью скользнула к лестнице. Поднимаясь и с облегчением чувствуя, как на голове расслабляется невидимый обруч напряжения, она завернула в пустынный, темный коридор. Выдохнула, внизу оглушительная композиция сменилась на более спокойную и мелодичную и, стало совсем хорошо.
Тихо ступая по мраморному полу, она остановилась в паре метров от тонкой полосы света. Совсем как в ту последнюю ночь, когда Кит, впервые в жизни наблюдала страстно занимающихся любовью людей. С животной страстью, – мысленно поправила себя Кит, вспомнив выражение лица Синити. Та стонала, металась по простыни с искаженным лицом, скрежетала зубами и бросала на своего неутомимого любовника кровожадные и сладострастно – восхищенные взгляды одновременно.
Кит сделала осторожный шаг. Закусила губу, с досадой осознавая, что снова поддается искушению подсмотреть в приоткрытую дверь. На этот раз без всхлипов и стонов, тишина. Шикарный шелковый балдахин задернут, но мачеха должна быть там, на полпути от двери до постели валялась куча алого нежнейшего полупрозрачного шелка. Она заснула?
Кит зашла в спальню. Остановилась у брошенного платья и подняла прекрасное творение, заказанное у лучшей портнихи Сайконга. Пропустила через пальцы мелкий ряд бесконечных жемчужин и с улыбкой вспомнила, как маленькая, стоя за спиной Синити, иногда наблюдала за сборами мачехи на какой-нибудь прием или праздник. Служанке приходилось очень долго застегивать это бесчисленное количество застежек. Сколько же труда нужно, чтобы пришить к этим бусинам и маленькие, аккуратные петли? Красивое платье, – Кит подняла платье выше и перевернула его. Оно разорвано, от горловины, до того самого выреза, в котором сегодня призывно мелькали стройные ноги Синити.
Кит испуганно и с долей брезгливости отбросила платье. Надо же так торопиться раздеть женщину, что порвать одежду, хотя зная трепетное отношение мачехи к тряпкам…Странно. Кит скользнув по комнате настороженным взглядом, все не могла понять, что ее беспокоит. Два бокала на столике, в ведерке бутылка ее любимого вина. Ну, очень тихо, только едва слышимое тиканье больших настенных часов.
Молнией промелькнула мысль и она стремительно подошла к балдахину постели. Вцепившись в шелковую гладь, отдернула в сторону.
Сколько раз Кит представляла это. Десять, сто, тысячу? Представляла, пылая от злости и обиды, рисуя в воображении самые кровавые картины, как делает это…Синити, раскинув руки, лежала на красной от крови простыне. Кит сделала шаг ближе, словно загипнотизированная этим зрелищем – глаз не было, вместо них две кровавых ямки из которых во вискам протянулись два алых ручейка. Открытый рот, с ним тоже было что-то неправильное, но главное, от чего видимо и умерла Синити – это развороченная грудная клетка, именно там, где обычно стягивалась шнуровка ее любимого шелкового корсета. Боковым зрением Кит почувствовала движение у правого плеча и, вскрикнув, отпрянула от тягучей красной капли. Брезгливо сморщившись, она тихо простонала, заметив как вымазала платье. Задрала голову. На потолке, спуская вниз кровавые нити, алело пятно крови.
– Что опять Синити! Я же сказал, что зан… – У двери застыл Соул, янтарный взгляд прошелся по обнаженному, изуродованному телу любовницы, глаза полыхнули огнем и застыли на Кит.
