Текст книги "Темная сторона Солнца"

Автор книги: Олеся Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Спаси, Господи, моих жену и детей. – Молил комиссар.

Дочитав молитву, отец Пабло помог Вайновскому подняться.

– Теперь ты с нами. Точнее, теперь ты с Богом, сын мой.

– Аня, – окликнул меня отец Милош. – Полагаю, тебе не помешает иметь при себе хоть какое-то оружие. – Увидев в моих глазах испуг, он добавил. – Я не думаю, что оно может тебе пригодиться. Но на всякий случай.

Я покорно кивнула. Отец протянул мне узкий с локоть длиной фигурный кинжал.

– Невесть что, но все же ничего. – Произнес он. – Легко спрятать. – Отец глянул на меня. – Было бы легко спрятать, носи ты, дочь моя, рясу. Но, думаю, в юбке его тоже можно укрыть.

Я приняла в руки кинжал, и именно в тот момент я поняла, что я не выйду из этой истории целой и невредимой, сколько бы человек меня не защищали. Хотя, на моей стороне еще и демон. Конечно, при условии, что он вернется ко мне.

– Мне страшно, отец.

– Мне тоже, Аня. – Ответил он тихим голосом. – Каждое утро я просыпаюсь со страхом. И каждую ночь засыпаю в страхе. Но Господня любовь нам, как щит. Как только ты это поймешь, все станет на свои места. В том смысле, что ты не перестанешь испытывать испуг, но, осознавая, что тебя защищает некто столь могущественный, как Отец Небесный, все становиться на свое место.

В комнату вошел батюшка Алексей. Торопливыми шагами он подошел к стенду с огнестрельным оружием, где уже стояли три Воина. Я слабо улыбнулась, посмотрев на них. Я оглянулась по сторонам. Увидев еще одну старую книгу, каких я видела десятки в подвальной коморке церкви, я взяла ее на руки. Наугад открыв страницу, я увидела старорусский язык. Он мне уже встречался в той книге, где было написано, как убить демона. Тогда я не обратила на это внимание, но сейчас поразилась. Как мне этот язык может быть понятен? Но буквы в книге сияли неярким светом, казались знакомыми и понятными. Словно за их оболочкой я видела Суть вещей, которые здесь объяснялись. Проведя пальцами по буквам, я почувствовала, как осознание написанного, приходит в мысли.

"… и в страшный день, когда разорвутся цепи, сдерживающие Тьму, и поднимется занавес, закрывающий Тьму от человека, Она пойдет в наступление. Демоны Ада прорвутся на землю неукротимым потоком, сея боль и страх, заливая землю кровию людской, засыпая реки костями людскими. И в этот страшный день прольется Черный Дождь…"

Отдернув в ужасе руку, я захлопнула книгу. Батюшка Алексий, заметив, что я держу в руках, забрал ее у меня.

– Тебе не нужно было ее читать.

– Простите. – Потупилась я.

– Дело не в том, что ее нельзя читать. – Наклонился ко мне батюшка, заглядывая мне прямо в душу. – Дело в том, выдержишь ли ты подобные знания.

Батюшка достал пакет, в котором лежали вещи, и отдал его мне.

– Мы сейчас выйдем, а ты переоденься. Прости нас Господи, но тебя будет безопаснее перевозить в мужской одежде.

Я кивнула. Как только трое вышли, я достала из пакета просторные джинсы, футболку и рубашку. Так же там лежали бандана и кепка. Я быстро переоделась. Повязав бандану, я поверх ее натянула кепку. Так будет надежней. Волосы не выпадут в неподходящий момент. Не зная, как пристроить кинжал, я перевязала икру на манер повязки и продела туда кинжал. Ходить надо будет осторожнее. Но, по крайней мере, не заметно, что я вооружена. Какой ужас – я вооружена!

Отцы на меня одобрительно посмотрели, кивнув.

– Издалека не отличишь.

– Даниил звонил, – Добавил отец Пабло. – Он будет ждать нас в укрытии.

– Если бы я не знал, что Даниил демон, то решил бы, что вы закадычные друзья. – Крякнул отец Милош.

– Ой, не ерничай, святой отец. – Отмахнулся Пабло.

Пока мы поднимались наверх, в комнату, в которой до этого сидели, пока отцы продолжали перепалку, я думала о том, что заставило Даниила изменить свое решение. Когда он уходил сегодня утром, то твердо решил, что больше не вернется. Я это чувствовала. Никогда не вернется, чтобы не убить меня. Что же могло поменяться за столь короткий период времени? Но это не важно. Главное, что скоро я его увижу. Моя же собственная радость напугала меня до смерти. Что я творю?

Но он собирается ждать нас в месте, куда меня перевезут. Он придет. Он будет рядом.

– Что же, комиссар в курсе дела. – Подытожил батюшка.

Вайновский кивнул.

– В таком случае, я думаю, можно приступать. И еще, Александр, – Батюшка обратился к комиссару, взяв его за руку. – Даже не пытайтесь убить или ранить Ревье. У простого смертного это не получится. Как только закончите, поезжайте по этому адресу. Думаю, вас учили, как сбить слежку с толку.

Церковь Пресвятой Богородицы, Прага, 19:13

Комиссар вышел из здания приходской школы. И словно до этого он не жил. Будто не было этих лет незнания. Он вырыдал все свои слезы, он смирился с тем, что семью больше не увидит. Он обрел покой, зная, что в последние часы жизни он сделает что-то полезное во имя самой жизни, а не из страха. Походка его была спокойной. Так он ходил до встречи с Ревье. Широкие плечи расправились, дыхание стало ровным, мысли четко разложены по полочкам.

Шаг – успеть сделать правильный выбор.

Еще шаг – замолить грехи свои.

Еще один шаг – исправить то, что натворил своей трусостью.

Шаг – безопасность семьи…

Шаг – безопасность города…

Шаг – безопасность мира…

Шаг – хоть на толику приблизить пришествие покоя на этой планете…

Шаг – такой родной…

Шаг – такой прекрасной.

Шаг – такой любимой…

Еще шаг… Еще один… Еще один шаг…

В кобуре уже лежит не табельное оружие, а старинный револьвер, сорок пятого года. В его барабане вылитые из освященного серебра пули, на которых выгравированы слова молитвы, которую теперь непрестанно прокручивал в голове комиссар полиции Александр Вайновский.

"Отче наш, иже еси на Небесех!

Да святится имя Твое,

Да придет Царствие Твое,

Да будет воля Твоя,

Яко на Небеси и на земли…"

Комиссар сел в машину, где его все еще ждали вервольфы. Один из них повернулся к Вайновскому, кивая, мол, что дальше.

– Едем в замок к месье Ревье. – Просто отчеканил комиссар.

Здоровенный вервольф завел машину, которая плавно тронулась с места.

"… Хлеб наш насущный даждь нам днесь…"

Они быстро лавировали среди потока машин, намереваясь скорее выбраться из города. Но все же попали в длинную пробку. Час пик, как ни крути.

"… И остави нам долги наша…"

Вервольф, сидевший за рулем, со злостью ударил по рулю. Сигнал разнесся над десятками машин, сливаясь с другими сигналами.

"… Якоже и мы оставляем должником нашим…"

Второй повернул голову направо, налево, вверх, вниз, громко щелкая суставами.

"… И не введи нас во искушение…"

Вервольф достал мобильник, набрал номер Ревье. Сказав ему несколько слов, передал трубку комиссару.

– Надеюсь, вы сообщите мне хорошие новости. – Протянул француз в трубке.

– Да, девчонка у Воинов.

Батюшка решил, что скрывать все равно бесполезно. Как только ищейки Ревье обнаружат машину с двумя мертвыми оборотнями, они все поймут. Вайновский действовал строго согласно инструкциям своих наставников.

– И когда же она будет у меня? – спросил Ревье.

– Они собираются ее перевозить сегодня после вечерней службы. Тогда мы ее и возьмем.

Комиссар протянул мобильник вервольфу, незаметно доставая револьвер из кобуры. Один урод опять нажал на сигнал машины, другой щелкнул суставами шеи. Комиссар прицелился и два раза выстрелил прямо в головы обоих. Прицелился и выстрелил в области сердца.

"… Но избави нас от лукавого.

Аминь".

Замок Мишеля Ревье, окрестности Праги,19:30

Ревье замер в кресле, в котором сидела Королева на Представлении Жертвы, когда зазвонил мобильник. Он представлял, как выпьет последнюю каплю крови и войдет в состав Совета. Его живое воображение, доставшееся ему от предыдущей Жертвы, рисовало ему сцены его власти. Это будет эпоха правления Мишеля Ревье. Это будет долгая, бесконечная эпоха. Пора уже перейти к решительным действиям. Человек должен стать не больше, чем кормом. Сколько можно прятаться в тени? Война со Светлыми будет недолгой. Они, Светлые, так недалеки в военном деле. Слишком прямолинейны. Слишком наивны. Никогда и не нужно было заключать этот дурацкий Договор Равновесия. Кому он нужен был? Только Светлым. А теперь пришло время его аннулировать.

Мобильник затрещал противной трелью. Должно быть, это комиссаришка. Отчет предоставить желает. Бедняга, он так долго защищал свою семью, даже и не догадываясь, что скоро сам станет свидетелем их смерти. О, после Обряда, Мишель будет править и развлекаться так, как его душе угодно. Может, стоит притащить одну из его дочерей сюда? Пусть посмотрит, что может сделать Демон с человеком, когда доставит Жертву в замок.

– Надеюсь, вы сообщите мне хорошие новости. – Протянул француз в трубке.

– Да, девчонка у Воинов.

Как все оказалось просто. Эти наивные Воины Света сами выдали себя с потрохами.

– И когда же она будет у меня? – спросил Ревье.

– Они собираются ее перевозить сегодня после вечерней службы. Тогда мы ее и возьмем.

Ревье хотел добавить еще что-нибудь, что бы комиссар не чувствовал себя столь вольготно, но услышал выстрелы. Четыре серебряные пули были выпущены. Почему четыре? В машине только трое. Но ответ пришел сам собой, когда Ревье услышал тихий голос Вайновского: "Но избави нас от лукавого. Аминь".

От обрывка молитвы Ревье передернуло. Но еще больше его трясло от наглости человечешки. Он посмел пойти против воли сильного. Но, идиот, хоть бы убедился, что связь прервана, и на этом конце никто ничего уже не слышит!

Ревье вскочил с кресла. Его рык был слышен по всему замку. В зал влетел его верный вервольф, которого француз собирался повысить до ступени демона. Нужно набирать свои надежные кадры.

– В церковь! – Рявкнул он. – Немедленно!

Сам Ревье никогда под своды храмов божьих не входил. Не то чтобы он боялся, но зуд в венах, появляющийся каждый раз, когда место всеобщего преклонения Богу оказывалось поблизости, ужасно раздражал. Люди, нелепые создания, нет в них стержня, чтобы стоять на месте любимейших божьих тварей. И что же за фон такой могут создать эти твари своим нытьем, что порядочному демону в хилое смешное строеньице не войти? Что там может быть такого, что может не пустить Демона Высшего Клана? Вера людишек в Бога? Ну и что? Ревье знал наверняка, что Бог есть. И что с того?

И Договор Равновесия со Светлыми был заключен только для того, чтобы слабая психика людей невзначай не раскачалась. Так и получается, что соблюдение Договора лишает демона свободы действий, крылья отрывает. Дурацкие условности не позволяют в миг пролететь над городом, чтобы уже в следующий оказаться у церкви. Нарушение условий Договора караются строго, без рассмотрения положения и звания. Демон Высшего Клана ссылается в пустынные места, где он умирает от голода и одиночества. Поэтому приходиться пользоваться придуманными людишками машинами. Даже удивительно, как эти твари могут иногда создавать полезные вещи.

Из замка выехали четыре черные машины с воинами Ревье. Все, как полагается, Демоны низшего ранга и вервольфы. Двадцати воинов будет достаточно, чтобы отбить девчонку у трех хилых стариков, возомнивших себя героями.

Ярость переросла в раздражение. А раздражение улеглось злорадным удовольствием. А кто сможет доказать, что это не были сошедшие с ума гангстеры, решившие оприходовать приход? Люди стреляют друг в друга в своих святынях, а это еще больше развязывает руки демону. Вооруженные человеческим оружием, темные воины были готовы выстрелить в кого угодно. Только дайте цель, господин.

Все в этом человеческом мире устроено не так, как надо. Никакого порядка! Откуда пробка в этом месте? Уже совсем близко. Уже почти видны купала и крест. Церковь стоит на самом пустыре. Любители природы, вашу мать!

Из здания приходской школы вышли трое стариков и двое мужчин. Надо же, ну, до чего смешные! Обрядили девчонку в мужские шмотки, надеясь, что Ревье ее не узнает. Охотник всегда признает свою Жертву. Они шли к машине, стоявшей у ворот церкви. Пора.

Четыре машины подъехали к церкви. Выскочившие темные открыли огонь в воздух. Жертва не должна быть ранена, ни при каких обстоятельствах. Цели пригнулись, закрывая девчонку. Ревье тоже вышел из машины. Ему хотелось лично поучаствовать в развлечении. В последнее время демонам приходилось сидеть ниже травы. А так хотелось размаха! Подходя к машине, за которой укрылись старики и девчонка, Ревье не опасался человеческих патронов. Они для него все равно, что укус комара. Он подал знак рукой своим, что бы стрельбу прекратили. Жертва должна слышать его голос.

– Анечка! – Крикнул он. – Выйди ко мне, солнышко, если хочешь, что бы твоих новых друзей оставили живыми. Я же не чудовище какое-то, стариков не обижаю.

Но в ответ на его радушное предложение из-за машины послышались выстрелы. Четверо его вервольфов упали замертво. Серебряными пулями балуются.

– Дедушки, да кто ж вас научил таким способом слово Божье нести? – Искренне недоумевал француз.

Еще четыре выстрела. Еще четверо у машин полегли. Хорошо стреляют, суки!

– Не злите меня! – Рявкнул Ревье.

Еще четыре выстрела. Хороших ребят из строя выводят. Но уж Мишель Ревье предоставит им бесплатный урок выживания. Демон щелкнул суставом шеи, размял пальцы. Взмахнув рукой, потоком энергии снося машину с места, задев одного из стариков. Он жалко, как сломанная кукла отлетел к воротам. Жертва упала на землю, пытаясь уползти. Как это по-человечески. Черви.

За спиной послышались незапланированные выстрелы. Сузив глаза в узкие щелки, сквозь которые полыхнул синий цвет, Ревье улыбнулся. Мгновенно обернувшись со скоростью данной только Демону, он увидел комиссара Вайновского. Это не удивило француза. Люди от отчаяния и не такое вытворяли. "Что ж, ты у меня тоже попляшешь", – подумал он почти ласково, все же столько лет вместе.

– Твои дочери у меня. – Крикнул Ревье, решив, что небольшой блеф может остановить комиссара.

Но не сработало. Последующие события вызвали у француза приступ тошноты. От столь смехотворной ситуации, вышедшей из-под его контроля, едва не вывернуло. Мимо него неслись пули в его воинов. Стреляли старики. Комиссар подошел к тесно стоявшим машинам, где столпились, не ожидавшие такого отпора демоны и вервольфы. Комиссар достал гранату, войдя в самую гущу толпы, снимая чеку.

– Остановите его! Какого черта вы стоите? – Зашипел француз, нутром чувствуя, что взрывная волна уже разрастается.

– Я ухожу в ад, Ревье. И буду ждать тебя там!

– Вот только не надо громких слов, комиссар. Я так не люблю этого от людей. – Ревье аж передернуло, настолько он был искренен.

Но, видимо, Вайновский уже все окончательно для себя решил. Он улыбался, глаза его горели огнем мести. Еще один выдох… "Но избави нас от лукавого. Аминь", – прошелестели его губы. Маленькая граната разорвалась, пронеся взрывную волну. Взрыв захватил все машины. Огонь пожирал, разбегающихся в стороны темных. Ревье взвыл, рванув к Жертве. Схватив девчонку за волосы, он приставил дуло пистолета к ее виску. Оставшиеся стоять, двое стариков и молодой американский пастор замерли с пистолетами, зная, что вреда демону они не нанесут, даже будь это серебро освящено самим Христом.

– Слишком дорого ты мне достаешься, Анечка. – Зашептал француз ей прямо в ухо. – Но надеюсь, ты будешь достаточно страдать, когда я убью твоих друзей – праведников.

Аня пыталась вырваться, понимая всю тщетность этих слабых попыток. Ревье смотрел на праведников, сдирая с девчонки кепку. Волосы ее рассыпались по плечам. Смотря на неудачников-защитников он упивался этим состоянием всесилия. Трое Воинов Света робеют перед одним демоном. Позор, господа!

– Ты хорошо пахнешь, солнышко. – Ревье держал ее крепко, наблюдая, как дергаются защитники. – Ты привлекла меня именно своим запахом. А потом и талантом. Поделись с папочкой способностью видеть Суть, деточка.

Он хотел задрать ей голову и укусить за шею. Чуть-чуть. Только, что бы попробовать ее на вкус. Но неожиданный сильный удар смел Ревье вместе с девчонкой и отбросил на десять метров.

– Даниил. – Засмеялся француз. – Какой сюрприз!

Он поднимался на ноги, не торопясь, то ли желая произвести впечатление, то ли собираясь с силами. Конечно, Даниил ему не соперник. Этот сопляк может только бегать по мелким заданиям для Советников. Будут ли они рады получить голову своего мальчика в кожаном мешке? Конечно, все это только после Обряда. После того, как Мишель получит всю власть.

Небо мгновенно потемнело, закрывшись грозовыми тучами.

Церковь Пресвятой Богородицы, Прага, 20:43

Я отлетела в сторону, кажется, вывихнув себе плечо, упав на землю. Оно отозвалось резкой болью. Кевин кинулся ко мне, спотыкаясь и держась за раненую, кровоточащую руку. Увидев, что теперь внимание Ревье занято Даниилом, отцы Милош и Пабло бросились к лежащему без движения Алексию. Подняв голову к небу, я увидела черные тучи, сгущавшиеся над нашими головами.

– Скорее. – Зашептал Кевин. – Там, в гараже церкви есть машина. Ты беги к воротам. Я сейчас буду. И будь внимательна. Не попадись этим под руку. – Он мотнул головой в сторону демонов. – Скорее.

Милош и Пабло склонились над телом батюшки Алексия. Быстро темнело. Из церкви высыпали работники и преподаватели приходской школы. Увидев картину за воротами, они замерли, уставившись на происходящее в ужасе. Но уже в следующий миг невозможно было что-то рассмотреть. На землю упала такая мгла, что все образы размазались неаккуратными мазками красок, а потом и вовсе исчезли. Я сделала несколько шагов на ощупь, наткнувшись на что-то, упала. Поняв, что в такой кромешной тьме мне далеко не уйти, я закрыла глаза. Мир моментально преобразился. Замелькали точки аур стоявших без движения людей, растянулись полоски энергетических остатков тех, кто двигался. Церковь замерла сияющим пятном. За нее спряталась синяя аура Кевина, бегущего по памяти к гаражу, натыкаясь на лавочки и чертыхаясь. Отцы Милош и Пабло, не шевелясь, стояли на месте. Паника овладела людьми, выбежавшими из церкви, меняя их цвета и вибрируя. Кто-то из них догадался достать мобильный телефон, вызывая экстренные службы, наивно полагая, что все происходящее результат человеческих разборок и причуд погоды. Но я знала, что ни одна из них сейчас здесь не поможет. В данном случае нужен кто-то мощнее, чем земное МЧС.

Два демона, стоявшие напротив друг друга. Я видела их образы. На фоне церкви Ревье чернел, как сама тьма. От стоявших и мечущихся в церковном дворе людей потянулись тонкие струйки световых разводов энергии к демону. Он поглощал их, выпрямляясь, набираясь силы перед боем. Серый силуэт Даниила был освещен ободком золотого свечения, будто за ним сияло солнце. Он весь напрягся. Сила и опыт были на стороне француза. Даниил был моложе и не столь изощрен. Я не испугалась за него. Но было бы жаль, если мы его потеряем.

– Аня, уходи скорее! – Крикнул он. – Заберите ее!

Отец Милош в темноте бросился в ту сторону, откуда услышал голос демона.

– Я в порядке! Я иду! – Очнувшись, крикнула я ему, что бы он оставался на месте.

За плечами демонов поплыли разводы, раскрылись мощные крылья. Я опять замерла, ругая себя, но не в силах оторвать взгляда. Зрелище было угрожающе-прекрасным. И если бы это был фильм или картина, я наслаждалась бы ею. Но в реальной жизни подобные сцены вызывают оцепенение. Молнии полыхнули, треснуло небо, и полился холодный дождь. Он лил так, словно скапливался сотни лет на натянутой крыше неба. И вот она прорвалась. К каплям воды присоединился град, больно бьющий по телу. Скорчившись от холода, я наконец-то увидела, что Кевин возвращается.

Свет фар осветил троих Воинов. Энергетическое сияние одного угасало, как пламя свечи. Уж не знаю, как, но Кевину удалось-таки вывести машину из гаража. Она как колесница бога Ра, неслась по объездной дороге. Кевин ехал к нам, тормозя у выездных ворот. Увидев, что машина остановилась, и трое аккуратно подняли тело батюшки Алексия, я кинулась к ним, выставив руки вперед, чтобы ни на что не наткнуться. Стараясь не думать о том, что батюшка больше никогда не посмотрит на меня своими молодыми голубыми глазами, я надеялась, что он жив. Опять полыхнула хлесткая молния, треснуло небо. Я все еще бежала в направлении машины, насколько это было возможно в дождливой тьме. А люди все так же стояли без движения, как слепые щенки. Полосы энергии людей, питающие Ревье, порвались и опали на землю, тая. "Чего они ждут?" – зло подумала я. Благоразумнее было бы разбежаться по зданиям. Сомневаюсь, что Ревье, после разборки с другим демоном может обратить внимание на такую мелочь, как простые смертные, из которых он уже отпил. Я никогда не присутствовала при сражении двух демонов, но, полагаю, для смертного даже наблюдать подобное опасно. Переведя взгляд на демонов, я увидела, что Ревье перешел в наступление. Он взмахнул рукой, и длинные энергетические следы протянулись когтями хищника к Даниилу. Рванули его по груди, прорвав плоть. Даниил взвыл от боли. Его рев напугал тех, что стояли в церковном дворе. Мое сердце сжалось в маленький комок.

Я наконец-то подлетела к машине, куда уже затащили тело батюшки Алексия. Усевшись в машину, отец Пабло потянул меня за руку.

– Садись скорее! – крикнул он мне.

Поднялся дикий ветер, трещали стволы деревьев, мои волосы взмыли в воздух.

– А как же люди? – закричала я, видя внутренним взором, как они все еще толпятся во дворе. Вот глупцы!

– О них позаботятся. – Пабло с невероятной для старика силой впихнул меня в машину. – И дай ты им посмотреть, ради всего святого, Аня! Люди отродясь не видят подобных вещей, а теперь более рьяно молиться будут.

Голос Пабло звучал возбужденно, глаза его сверкали даже в этой темноте.

– Да разве так можно, Пабло? – Возмутился Милош. – Поехали! О них позаботятся, Аня, не переживайте.

Машина рванула с места.

– Кто? – Вскрикнула я, откидываясь на заднее сиденье.

Пабло засмеялся так задорно, что я подскочила. Его загорелое лицо разгладилось от морщин. На меня смотрел молодой красивый мужчина, смеющийся свободным смехом.

– Смотри, Аня, такого ты тоже еще никогда не видела. Давненько такого не было, да, Милош! – Продолжал смеяться отец. – Давненько не было таких потасовок.

Я с открытым ртом смотрела на небо, которое взорвалось вспышками света. Девять светящихся силуэтов спускались с неба. Нетрудно было догадаться, кто это. Их крылья раскрылись, позволяя парить по ветру рваными кусками светящейся энергии. Они были столь прекрасны, что все опасения и тревоги замерли, поспешив ретироваться и оставить в покое не только меня, но и тех, кто в ужасе смотрел на демонов и ангелов со двора церкви. Захотелось плакать от счастья, я без стыда вытирала слезы, облегченно вздыхая. Зубы мои клацали в такт трясущей меня мелкой дрожи. После всех этих приключений, если я останусь жива, я обращусь к психологу. А аргентинский священник потирал довольно руки, жалея, что ему приходится уезжать. Похоже было, что он бы с радостью остался и понаблюдал, а еще лучше, принял непосредственное участие.

– Это Хранители тех людей, что остались в церкви. – Смеялся Пабло. – И сейчас Ревье очень не поздоровится! Хранители очень не любят, когда обижают их подопечных!

– А как же Даниил? – испугалась я. Он был там, и он спасал наши жизни. Хотя, я еще не определилась со своим отношением к нему, все же демон был на нашей стороне. Я могла его бояться, когда его гнев направлен на меня. Но на тот момент все его внимание было направлено на Ревье. И, наверное, это значило, что он не обманул меня. В общем, я так запуталась, мне просто хотелось, что бы он остался жив. Но, желательно, чтобы он остался где-нибудь подальше от меня.

– Не переживай, Анечка, на нем твоя метка. – Пытался успокоить меня отец Милош.

– Какая метка?

– Метка Любви, дочь моя. Хранители не трогают тех, кто способен на божественное чувство – Любовь. – Милош обернулся ко мне с переднего сиденья машины. – Слава тебе Господи, что на моем веку мне выпало стать свидетелем подобной любовной истории. – Теперь, казалось, и на него напало задорное настроение отца Пабло. Он даже начал насвистывать некую веселенькую мелодию.

Вот, шутники, они так долго убеждали меня в том, что демоны бесчувственные жестокие твари. И у Воинов это хорошо получилось. А теперь они пытаются меня убедить в том, что демон любит меня. Но уж теперь-то мои глаза не поведутся на хорошенькую мордашку.

Мы уносились прочь с бешеной скоростью. Выехав за определенную черту темноты, мы оказались в спокойной весенней Праге. И церковь стояла, освещенная солнечными лучами, как будто там ничего сверхъестественного не происходило. Что за морок такой или что-то с моими глазами?

– Но как же? Куда все делось? – Воскликнула я.

– Мы накрыли стычку так называемым колпаком. – Объяснял отец Пабло. Его лицо опять стало прежним. Но хитрый и довольный огонек все так же горел в глазах. – Если бы люди видели все сражения Светлых и темных, то ваши экстренные выпуски новостей не прекращались бы ни на минуту.

– Все так серьезно? – Задала я глупый вопрос.

– Серьезней, чем ты думаешь, Аня.

Мы уносились прочь от города по ровной дороге. Мимо летели дома, деревья, люди, сливаясь в единую разноцветную массу, живущую по своим банальным и размеренным законам. Я вылетела из этого круга, вышвырнутая на оборотную сторону медали пинком. Мне к счастью уже повезло несколько раз выжить тогда, когда казалось, конец близок. Но радость омрачалась потерями. Батюшка не дышал. Его тело холодело, я чувствовала это, сидя рядом с ним. Комиссар так же мертв. Сегодня я потеряла двух людей, которые за короткий миг стали мне родными. Они защищали меня. Пусть у каждого из них были свои причины для этого, но разве так необходимо принимать это во внимание? В машине повисла тяжкая тишина.

Мы уносились прочь от города. Деревья за окном мелькали со скоростью света, мешаясь с цветочными полянами. Я уснула.

Окрестности Праги, замок Мишеля Ревье, 16-е, Май, 02:25

Виктория сдерживала ярость, а в ее глазах полыхал ледяной огонь. Она готова была разорвать француза на куски. Но ей не позволяло это сделать присутствие Членов Совета. Эти старики не должны видеть, насколько она выбита из колеи. Королева продолжала сохранять на лице ироничную улыбку, которая ужасно раздражала Членов Совета.

– С нашей стороны было допущено серьезное нарушение Договора, Ваше Величество. – Продолжал нудить Тодеуш. – Разворачивать боевые действия на территории близлежащей к церкви посреди бела дня – это безрассудство. Ревье даже не удосужился закрыть территорию колпаком. Полагаю, это сделали Светлые, пресекая вовремя все поводы для пересудов. И все же есть свидетели и пострадавшие. Светлые требуют выдать Ревье на Божественный Суд. И, согласно всем законам, мы обязаны это сделать.

– Насколько я понимаю, если бы Светлые хотели забрать Ревье, то они бы это сделали там, на месте стычки. И если уж мы вынесли своих нерадивых подданных с поля брани, то они остаются под нашей защитой, Советник. – Раздраженная из-за непредвиденных проблем, которые омрачали ее приезд в Прагу, Королева хотела скорее со всем этим покончить.

Советники хотят выдать Мишеля Светлым, это на их рожах написано. Но подобного подарка им Виктория не сделает. Пока Ревье ей нужен, он будет неприкасаем. Даже если это и означает начало войны со Светлыми.

– Как бы это не вызвало волну недовольства…

– Может вы перешли на сторону Светлых, Тодеуш? – Резко перебила Королева Советника. – Я смотрю, вас больше беспокоит их праведный Суд, а не благосостояние нашей стороны.

Советник умолк и величаво опустил голову. Эта выскочка, севшая на трон, его раздражала не меньше, чем ее любовник француз. Эта парочка угрожает всему, что создавалось последние сотни лет. Королеву можно убрать. Но для начала надо убрать ее цепных псов, количество которых за последнее время сильно увеличилось.

– Ваше Величество, мой долг показать вам ситуацию с разных сторон и предостеречь от необдуманных поступков…

– Ты только что сказал, что я поступаю необдуманно? – Крикнула Виктория.

Тодеуш не боялся ее кичливой ярости. Он мог бы смести ее с лица земли одним ударом. Но Тодеуш потому и является Членом Совета уже более восьмиста лет, что поступает осторожно и обдумано. Этим молодым выскочкам даже в голову не приходит, что равновесие, которое с таким трудом поддерживалось в мире, нужно было в первую очередь Темным. Этот Договор со Светлыми нужен до тех пор, пока пороки в людях не разрастутся до небывалых размеров. Пока люди сами, глядя в зеркало, не увидят искаженные изуродованные злостью морды, а не человеческие лики. И осталось совсем немного времени, если считать по вселенским масштабам. Скоро смертные позабудут о добре и прочих понятиях, что так старательно пытались привить им Светлые на протяжении многих тысяч лет. Окончательно окунуть людей в пороки, и тогда уж можно вступать в войну со Светлыми. Когда голоса молящихся будут заглушены шквалом ироничного, жестокого смеха, Бог потеряет свое могущество. Потеряет веру в своих любимых детей. Хранители поймут, что люди недостойны божественной защиты. И именно тогда, на вершину правления на планете выйдут демоны. И никак не раньше. А эти мелкие и глупые планы по захвату власти на земле этой амбициозной сучки – это просто смешно. Она серьезно думает, что, открыв охоту на людей, она безнаказанно останется сидеть на своем маленьком троне? На Небесах, к сожалению, тоже не дураки сидят. И если только Светлые заметят, что начинается геноцид, они не будут сюсюкать с демонами. А эта дура ничего не понимает своей красивой головой. Можно было бы прижать ее к стене, придушить одной рукой, напугать. Но интереснее будет сломать ее, как фарфоровую куклу. А вместе с ней и все ее ополчение.

– Ваше Величество, я советую вам, как Советник и от лица остальных Членов Совета, выдать Ревье Светлым. Мы найдем вам другую красивую игрушку. – Тодеуш не намеревался более продолжать этот фарс "Ее Величество и Ко".

У него и без того было много дел. И на первом месте из них стоял разговор с Даниилом. Теперь, когда этот оболтус так явно выдал себя, остальные члены Совета не станут долго гадать о причинах поведения безумного демона вставшего на защиту смертной. Операция сама по себе предполагала секретность. Теперь же заинтересованность Совета в Жертве Ревье может быть понятна даже этому глупцу французу. Если только он не знает о том, что Даниил влюбился в смертную.

Советники, поклонившись, удалились. Ревье стоял на каменном полу, опустившись на колени. Виктория сжала длинные ровные пальцы с идеальным маникюром в кулаки. Понадобилось несколько минут, что бы уравновесить разбушевавшееся дыхание. Она медленно встала, подошла к Ревье, и, схватив его за светлые волосы, прошипела в самое лицо.