355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Олеся Андреева » Темная сторона Солнца » Текст книги (страница 15)
Темная сторона Солнца
  • Текст добавлен: 16 октября 2016, 23:23

Текст книги "Темная сторона Солнца"


Автор книги: Олеся Андреева



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Здравствуй, Анна.

Я не стала поворачивать голову. Какая разница, кто ко мне обращается? Они все чужие. Близких уже не было. Их убили. Вошедший сел на рядом стоящий стул.

– А вы не боитесь, что я Ревье о вашем плане расскажу?

Я все же заставила себя посмотреть на незнакомца. И оттого, что его лицо дернулось, я порадовалась. Значит, в моих руках есть еще козырь. Но незнакомец быстро совладал со своими эмоциями.

– Зачем тебе это, маленькая смертная девочка? – Спросил он.

– Просто хочу посмотреть, перекосится ли его морда от этой новости, как ваша секунду назад.

На лице незнакомца не отразилось больше никакой реакции.

– Сразу хочу предупредить, что Жертве не обязательно быть в сознании во время обряда. Так что, мы можем передать тебя ему непосредственно перед самым началом, упавшую, допустим, в голодный обморок. – Демон испытывающее смотрел на меня. Разве он не понимает, что мне теперь все равно? – Что ж, раз ты в курсе этого нашего плана, что меня, честно говоря, поразило, то я могу представиться. Незнание моего имени все равно ничего не поменяет.

Странный он, этот демон. Высокий, на шее из под ворота водолазки выглядывала татуировка. Я закрыла глаза. И в шоке открыла.

– У вас тоже есть сердце, Тодеуш? – Оно било слабо. Было старым и изношенным. Как оно вообще еще могло функционировать?

Член Высшего Совета демонов улыбнулся.

– Ревье был прав, твоя способность просто удивительная.

– И что же, он сам вам в этом признался? – Я сомневалась, чтобы этот кровожадный амбициозный ублюдок мог выдать кому-то такие сведения обо мне, своей Жертве.

– Нет, конечно же, Аня. У нас просто очень хорошо работает разведка.

– Как я за вас рада. – Поерничала я.

– Не надо, Аня, я не для этого сюда пришел.

– А для чего же? – Вежливо поинтересовалась я. – Чтобы объяснить мне законы бытия, глубинный смысл вашей политической игры, в которой мне, маленькой смертной девочке, отведена такая важная роль? Вы знаете, я практически лопаюсь от гордости. Я практически прониклась. Это все еще убедительнее звучит, когда мои глаза закрыты. Ваше сердце так трогательно вздрагивает.

Тодеуш послушно выслушивал мою речь, не перебивая. Он даже в некоторых особенно проникновенных местах делал такое сочувственное выражение лица, будто он мой папочка.

– Или может, вы хотите предложить мне самой выбрать смертельный вирус? А может быть дозу яда? А лучше расскажите мне, как Даниил мог так поступить? Просветите меня, может, я чего не понимаю? – Слезы горячими солеными ручьями потекли по моим щекам. – К чему была вся эта игра?

Боже, как же больно!

– Боюсь, ничего из вышеперечисленного я тебе поведать не смогу. Но в одном ты не промахнулась, Аня. Я пришел предложить тебе яд на выбор.

Мои глаза расширились. Я не думала, что еще что-то может больше меня поразить. Но уж они-то, демоны, изобретательны на это дело. Я сама должна выбрать себе способ умереть. Анечка, хотите, мы можем вам предложить СПИД, а может, что-то более быстро действующее, рак мозга, хотите? А вот здесь, слева, у нас витрина с замечательными ядами! Что вы предпочитаете муки и колики? Или что-нибудь безболезненное посмотрим?

– Убейте меня чем-нибудь на свой извращенный вкус. – Прошептала я. – И проявите, наконец-то, милосердие к умирающей.

– Что вам угодно? – Спросил Тодеуш, довольный тем, что я все-таки чего-то пожелала.

– Смойтесь с глаз долой!

Демон хмыкнул.

– Мне нравится ваше чувство юмора, моя дорогая.

– Зря смеетесь, Тодеушь. Ваша любимая, Мария, если я не ошибаюсь, – как только я назвала ее имя, демон побледнел. Надо же, и такое бывает? – Она разочарована.

– Что ты сказала?

Член Высшего Совета наклонился ко мне очень близко, к самому рту, чтобы услышать то, что я скажу.

– Мария, женщина с рыжими, как огонь волосами… – Я помедлила, зная, что он мучается. – Она надеялась, что вы уйдете следом за ней, что бы Всевышний позволил вам пройти новый жизненный путь и возможность заслужить Душу. И тогда вы были бы вместе навсегда, счастливы. Но вы остались трусом. О, как же она сейчас вас презирает. Ей вас жалко.

Демон отлетел от меня к стене. Я засмеялась. Истерический хохот сотряс все мое ноющее, связанное ремнями тело. Старый дурак, он думает, что я вижу ее. А я всего лишь прочитала его собственные страхи. Но вдруг я перестала смеяться и посмотрела на него своими заплаканными глазами.

– Еще не поздно. Для Любви никогда не поздно.

Он схватился рукой за сердце. Я видела, как оно сияло страданием. Вылетев из камеры, как освещенный святой водой, демон больше не возвращался. Но уже через целую вечность в одиночестве, как мне показалось, меня пришел проведать демон, с маленьким серебряным подносом, на котором лежали шприц и моя смерть в стеклянной ампуле. Он лишь один раз кинул взгляд на мое лицо. Заговаривать он не пытался, поэтому и я молчала. Я уже не дрыгалась, не пыталась сопротивляться. Какой смысл?

Странно, сам по себе яд не страшен демону. Но яд, смешанный с человеческой кровью убивает нечто, отвечающее за бессмертие в ДНК. И ходит потом эта пустая черная оболочка без сердца и Души по Земле, если демон был молод. Бессмысленное существование. А если демон достаточно стар, то на него сваливаются все годы, что он прожил. И за считанные часы время его сжирает.

Я наблюдала за тем, как демон, надев перчатки, что бы не дай Бог, меня, чем другим не заразить, наполняет шприц с серебряной иглой прозрачной жидкостью из ампулы. Всего несколько кубиков и я буду заражена смертельным вирусом, или отравлена смертельной дозой яда. Безвозвратно. Мне остается жить всего три дня. Все просто идеально рассчитано.

Затем он взял ватный тампон, промоченный в чистом спирту, судя по запаху, протер мне половину предплечья. Можно подумать, он этим шприцем собирался татуировку рисовать.

Я вела отсчет. Десять секунд до экзекуции. Девять. Он ударяет пальцем по шприцу, что бы пузырьки воздуха разстворились. Восемь. Мимолетом все же смотрит на меня. Семь. Хорошая цифра. Она всегда мне нравилась. Шесть. А вот с шестерками у нас вечно что-нибудь нехорошее связано. Пять. Пять – моя цифра, согласно магии чисел. По идее, если уж это действительно мое число, то именно за пять секунд до укола должно было что-то произойти, чтобы остановить весь этот кошмар. Но нет, не произошло. Четыре. Помню, как-то съела подряд четыре килограмма мороженого шоколадного. Чуть не лопнула. Три. Он подносит шприц к предплечью. Два. Прицеливается, мазила. Один. Я чувствую укол. Нуль. Я заражена. На часах демона (зачем они ему?) время было пятнадцать минут четвертого.

Копенгаген, 15:15

Даниил, раздраженный долгим и утомительным перелетом, готов был кого-нибудь разорвать. Человеком быть крайне невыгодно. Никакого контроля над собственной жизнью. Во-первых, самолет приземлился в ближайшем аэропорту, потому что на борту оказался обкуренный парень. Он размахивал куском человеческой кожи, с которой все еще капала кровь. Как он попал в подобном состоянии на борт самолета, было непонятно. Парень все орал, что человечество на грани геноцида. Что, кругом Темные, убивают людей одного за другим, рвут на части, пьют кровь. Парня забрала скорая. Но, будь Даниил на месте сидящих в самолете, он бы лучше поверил этому бедолаге, который был абсолютно трезв. Просто слишком много узнал. Слишком много увидел, что бы оставаться здоровым психически. Сердце кольнуло в груди. Демон хмыкнул сам себе, что становится слишком человечным.

На это они потеряли целый час времени, за что авиакомпания принесла свои самые искренние извинения. Даниил только прикрыл глаза после того, как они взлетели, как самолет попал в зону турбулентности. Черт знает что, честное слово, откуда эта зона здесь взялась? Капитан бодрым голосом сообщил, что мы, то есть самолет потерял нечто жизненно важное. И нам из-за этого приходится делать аварийную посадку в ближайшем аэропорту. Компания опять-таки приносит свои самые-пресамые искренние извинения и всем пассажирам уже организовывают дальнейшее распределение по рейсам компании, вылетающим из данного аэропорта. Даниилу не повезло больше всех. Он прождал своего рейса три часа. Через час он, наконец-то, был в Копенгагене. Но, работники копенгагенского аэропорта, именно того, в котором приземлился самолет Даниила, устроили забастовку, ни один из прилетевших не вышел из самолета. Существует ли невезение? Подвластны ли невезению демоны? За все практически триста лет жизни, в любой из ипостасей, даже будучи человеком, Даниил не ощущал на себе подобного невезения. Или это просто неспособность человека влиять на свою жизнь, беспомощность перед обстоятельствами?

В его груди зарождалось щемящее чувство, что-то треснуло в его продуманном плане. Что-то вышло из-под контроля. Но он старался не обращать внимания. Чем скорее он закончит здесь, тем скорее вернется к Ане и сообщит ей о том, что они улетают. Далеко-далеко. Он уже придумал, какой остров купит на имя подставного лица, чтобы жить там долго и счастливо. Если она согласиться.

Но мысли не кружились долго над островом. Они, почему-то, улетали обратно в Прагу. Ощущение того, что пропустил что-то важное, не уходило. В три часа их впустили из самолета и из аэропорта. Пока он еще продолжит свой путь. Это просто тоска по Ане. Он обещал, что не вернется до полнолуния. Он должен выполнить обещание.

Даниил взял на прокат машину. Новенькая БМВ, летела по дороге, как птица по небу. Открыв окна, он включил местную радиостанцию. Но его слух ничего не ублажало. Все такое масляно-человеческое. Слишком много розовых соплей. И зачем, черт возьми, аэропорт строить так далеко от города?

Было пятнадцать минут четвертого, когда он перевернулся на машине, вылетев далеко в кювет. Конечно же, он не пострадал. Но сердце сжалось в пружину и норовило, не выдержав давления, рассыпаться по кусочкам. Схватившись рукой за сердце, Даниил выкрикнул: "Аня!".

Выпутываться из аварийной ситуации оказалось еще дольше и муторнее, чем уйти из-под забастовки работников аэропорта. Полицейский долго брал с него показания, в больнице его осматривали еще дольше, пытаясь понять, что за странное строение организма. Демон не мог понять, что ему делать. Либо он сам себе все это придумал, и с Аней все хорошо. Либо сердце на самом деле может подсказать. Ему нельзя возвращаться. Он обещал, что до полнолуния не вернется. Но с другой стороны, эта разрывающая грудь боль не отступает.

Стоя на крыльце больницы, Даниил заорал и со всей силы ударил кулаком по стене. Трещина рассыпалась на более мелкие и поползла вверх. Вооруженный охранник выбежал на крыльцо, чтобы унять нарушителя спокойствия. Демон развернулся с намерением телепортироваться. И плевать ему на то, что увидят работники больницы, на все колебания, что почувствует Ревье и все демоны Европы. Пусть засунут эти колебания себе в…

Но резкий удар вывел Даниила из строя. Перед глазами все поплыло, в том числе и улыбающееся светящееся лицо. Демон плавно опустился на землю и отключился.

Голова раскалывалась. И ничего не было понятно. Темный потолок в полутемной комнате. Он лежит на чем-то твердом. Прямо по курсу прутья решетки во всю стену. Что за черт? Даниил вскочил на ноги, ударившись головой о полку сверху. В углу раковина. Как-то все это странно напоминает тюремную людскую камеру. Если бы демона схватили Светлые или, как не смешно, свои Темные, его не посадили бы в эту картонную коробочку, рассчитывая на то, что она его удержит. Даниил решил даже не тратить время на то, чтобы разобраться, что здесь происходит. Он немедленно телепортируется. Он глубоко вздохнул, чтобы умерить свои силы, чтобы не проскочить необходимую точку в пространстве и времени. Он уже чувствовал, как крошечные золотистые искры его силы концентрируются в воздухе, электризуются. Он уже практически расщепился на молекулы, когда услышал.

– Я не стал бы делать этого на твоем месте.

Вся концентрация мгновенно ушла, неиспользованные, но накаленные остатки энергии черной и золотой пылью осыпались на пол камеры. На верхней полке нар сидел светловолосый, улыбающийся и сияющий, потому что ему по должности положено, Ангел. Даниил молниеносно среагировал, направив на Ангела энергетический светящийся золотом пульсар.

– Ты весь такой золотой стал! – Хихикнул Ангел. – Расслабься. Ты, что действительно думаешь, что я решил напасть на тебя в полицейском участке номер два славного города Копенгагена? Да, не смотри на меня истуканом! Что бы срубить твою туго соображающую голову, я выбрал бы менее публичное место.

– Вы заткнетесь там, уроды? – Донеслось из камеры напротив. Здоровенный мужик, подскочив к решетке, уставился ненавистно на Ангела и Демона. Небритый и грязный, он явно чувствовал свое превосходство, так как был здесь завсегдатаем. – Заткнитесь, сказал, суки. Ночь на дворе.

Ангел хихикнул.

– Слышь, че те сказали? Пасть заткни. – Обратился он к демону. – Спать добрым людям не даешь. Хочешь поорать, иди на кладбище. Там тя внимательно послушают.

Даниил все еще не совсем понимал, что, собственно говоря, происходит. Кто его затащил в камеру? И что этому Светлому выскочке надо?

– Ты кто, вообще? – Поинтересовался он, стараясь говорить вежливо. Но оттого, что его время тратил какой-то пернатокрылый светлоокий ангел, у него буквально от ярости сводило челюсть. А ведь там неизвестно что происходит с Аней.

При мысли о ней, сердце демона полоснула когтистая лапа страданий.

– Да, успокойся ты. – Погрустнел вдруг Ангел. – Я Хранитель Ани.

– Что? – Вскрикнул Даниил. – Какого черта ты тогда делаешь здесь? Ты ей нужен!

– Я ща выйду и вам, уроды, не поздоровится! – Поднялся опять мужик из камеры напротив. – Суки, хорошему человеку поспать не дают.

– Заткнись! – Крикнули одновременно Ангел и Демон.

Мужик вдруг как-то обмяк и осел на нары. Глаза его приобрели выражение счастливое и безмятежное.

– Пусть отдохнет, бедолага. – Усыпил Ангел мужика. – Весь день колотил собутыльников, утомился, а мы тут разорались, уроды. – Засмеялся он.

Но Даниил не разделял хорошего настроения Ангела. Он схватил его за грудки, практически ткнувшись нос к носу со Светлым.

– Ты, какого черта, оставил Аню?

– Это я тебе хочу такой вопрос задать. – Казалось, что вся веселость слетела с Хранителя, поменявшись на испуг. – Кто-то обещал оберегать ее и не давать в обиду. Ты случайно не знаешь, кто бы это мог быть? – Ядовитым голоском поинтересовался Ангел.

– Я сам знаю, что поступил, как последний идиот. – Даниил сел на лавку, схватившись обеими руками за голову. – Глупо было надеяться, что Совет так просто все оставит.

– Это вечная отговорка демонов: "Ой, меня подставили!", – Пропищал Ангел.

– А твое какое оправдание? – Зарычал Даниил.

– Ты что, в серьез полагаешь, что я сидел бы мило на облачке у окна Анюткиной комнаты, играл на арфе и наблюдал, как Демон Высшего Клана убаюкивает мою подопечную, образцовую Божью дочь? – Ангел сел рядом с демоном. – Я сделал тебе одолжение, оставил вас наедине. Вот и отлучился чуть-чуть по своим делам. А когда вернулся… – Голос его затих.

От этого у Даниила внутри все похолодело. Он боялся задать вопрос, прекрасно зная на него ответ.

– А когда вернулся, то попал в кровавое месиво. Священники уже были мертвы, а Ани там не было. И найти ее я не смог, поэтому отправился за тобой.

– Но ты же должен чувствовать ее. – Воскликнул Даниил. – Ты же ее Хранитель.

– В том-то и дело, что я не чувствую. Такое случается, когда человека упекают под свою крышу демоны. Я чувствую только ее отчаяние. – Ангел покачал головой. – Даниил, перевернись ты триста раз вверх тормашками, я ведь тоже тебе поверил. Думал, что, коли уж, ты так влюблен, то можно вас оставить наедине ненадолго, чтобы ничего не случилось.

Демон сжал голову в тиски своих рук.

– Зачем ты меня сюда притащил? – Глухо спросил он.

– Ты уже собирался натворить чего-нибудь, вот я и решил охладить твой пыл ударом арфы по голове.

– Мы должны срочно вернуться в Прагу.

– Я надеюсь, что до полнолуния с Аней ничего не случиться. – Прошептал Ангел.

– Это только при условии, что Аня попала в руки Ревье. – Даниил не мог поверить своим словам. – Но, если ее нашли члены Высшего Совета, то они…

– Ну, что ты замолчал? – Вскочил Ангел. – Что там ваши члены могли сделать с ней? Что за новые междоусобные войны там у вас?

– Они хотят отравить Жертву француза. – Даниил поднял глаза на Ангела. – Ты знаешь, что это значит.

– О Господи, Боже мой! – воскликнул Ангел, заметавшись по камере.

– Надо телепортироваться. – Голос Даниила был глухим и поникшим.

– Ой, вот только не надо этих грубых демонических телепортаций. У нас на небе каждая ваша телепортация отдается, как самолет, пролетевший невысоко над домом спящего человека.

– И что ты предлагаешь? – Закричал демон. – Возьмем на прокат машину?

– Не надо кидаться в крайности! Ща все сделаю! Руку давай. Буду телепортировать тебя по нашим каналам.

– Что это значит? – Подавая руку, спросил Даниил.

– Долго объяснять. Да и куда тебе со своими демоническими мозгами до Божьего промысла? – Ангел взял Демона за руку, слегка поморщившись. – Меня, кстати, Константин зовут.

Даниил слышал и не раз видел, как появляются и исчезают Ангелы. Но никогда и не подумал бы, что некий Хранитель позволит ему покататься подобным образом. Тот Ангел, что доставил его от церкви до укрытия, подвез его на полуразвалившейся машине марки Ford.

Но, даже имея некоторые представления о том, как это происходит. Он был поражен. Демоническая телепортация действительно была не самым приятным видом передвижения. Ты чувствуешь, как все твое тело распадается на молекулы. И это больно. Но, натренировав силу воли, привыкаешь не орать, когда видишь и ощущаешь, как организм разрывается на части. В этом же случае, Ангела и Демона объял свет. Откуда он появился, понятно не было. Но в свете они растворились в камере полицейского участка номер два славного города Копенгаген. И из света они появились в доме, который так и не стал достаточно безопасным укрытием для Ани.

Оказавшись в гостиной, усыпанной битым стеклом и следами крови. У них не было шансов. Даниил со страхом посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж. Он знал, что Ани там нет. Он знал, что она пока жива. Но там она была одна, лицом к лицу со своей смертью. Она начинала верить ему, а он ее оставил.

– Зачем ты меня сюда притащил? – Прошипел он, стараясь не заорать от боли.

– Я тут уже все осмотрел. Но понять, кто напал я не смог. Ревье это был или ваши Члены, которых давно пора того, это ты должен решить. Я не сильно разбираюсь в ваших гангстерских почерках.

Даниил все продолжал стоять без движения.

– Я понимаю, что ты там что-то себе чувствуешь и переживаешь. – Повысил голос Константин. – Но времени у нас в обрез. – Демон кивнул, направляясь к лестнице. Ангел добавил тихим голосом. – Если уже не поздно.

Демон поднимался по ступеням. Под ногами хрустело стекло. Вот он увидел тело отца Пабло. Огнестрельная рана на груди и перерезанное горло. Удар кинжалом в горло. Точно такой же удар теперь навечно останется на сердце демона. Демоны не дружат с праведниками, Воинами Света. Но Пабло был именно другом, а не осведомителем. Точно так же, как и Даниил был другом для Пабло. Ему так хотелось думать. Только сейчас демон это осознал, чувствуя режущую боль потери. Чуть дальше один на другом лежали тела отца Милоша и Кевина. Милош застрелен. Кевина вспороли со спины. Они наверняка подумали, что он, Даниил выдал их местоположение. Демон закрыл глаза. Они умирали, не в силах защитить Аню, уверенные, что это он их выдал.

Тут же лежал труп вервольфа с раной в самом сердце. Очень похоже на работу кинжала, что у Ани лежал под подушкой. Этот кинжал Даниил сам положил туда, даже и не думая в серьез, что он пригодится. Она защищалась. Его маленькая смертная девочка зарезала вервольфа. Труп был наполовину обращен: вытянутая челюсть, острые уши, клыки, когти. Только достаточно сильный вервольф может контролировать обращение на его середине и сражаться в таком виде.

– Она молодец, да? – Послышался голос Константина. В его голосе звучала какая-то жалкая гордость своей подопечной.

– Да, моя Анечка просто умница. – Прошептал Даниил.

Дверь в комнату Ани открыта. Она не успела даже одеться, когда услышала, что на дом напали. Ее топ валялся на полу, как и подушка, под которой лежал кинжал. Даниил не стал заходить в комнату, почему-то он остановился в углу коридора. Остановился, прислоняясь спиной к стене, закрыл глаза. Она стояла здесь, его маленькая смертная девочка. Он чувствовал ее слезы здесь. Ее испуг. Ее отвагу.

– Я понимаю, тебе может быть плохо. – Вмешался Хранитель. – Но время…

– Я помню. – Открыл демон глаза, перебив Ангела. – Нам нужно похоронить ваших.

Ангел открыл рот, пребывая в шоке. Когда еще увидишь демона, хоронящего Воина Света? Константин хотел что-нибудь сказать, съязвить, но, видя состояние демона, решил этого не делать. Он только кивнул, думая: "Господи, неужели демон становится человечнее?"

– У тебя есть какие-нибудь соображения на счет того, кто Аню… забрал? – Хранитель следовал вниз за демоном.

– Да. – В голосе Даниила не было и капли сомнений. – Это Совет.

– Почему ты так уверен? Скорее это похоже на Ревье. Он ведь никого в живых не оставил. А Совет всегда старался держать нейтралитет.

– Назови это человеческим словом "интуиция". – Буркнул демон. – Отойди подальше.

Константин сделал шаг назад.

– А зачем?

Но ответа не понадобилось. Даниил метнул огненный всполох в деревянный сухой дом. Он мгновенно занялся, начиная распространять запах дыма. Ангел с ошарашенными глазами кинулся было в горящее строение, но демон его остановил.

– Им уже нет никакой разницы. К вашему Богу они и так попадут. Ты сам говорил, времени нет.

– Так вот, что имеют в виду демоны под словом "похоронить". Просто спалить вместе с домом. – Растерянно пожал плечами Константин. – Дай мне несколько минут. Я не могу их так оставить.

Ангел все же подошел ближе к дому. Он читал молитву, встав на колени, преклонив голову. Демон, нормальный демон, без отклонений, не смог бы выдержать прочтение молитвы Ангелом. Даниил помнил, что молитва ощущается, как скрежет вилкой и ножом по тарелке. Но в тот момент он не чувствовал ничего, кроме страха за Аню.

Осталось два дня до полнолуния. И если Совет сработал, как он обычно это делал, то Аня уже практически мертва.


Окраина Праги, 19-е, Май, 02:33

С наступлением ночи так свободно чувствует себя демон. Он может расправить свои крылья и лететь, выбирая себе Жертву. Наблюдать за ней, следуя в темном переулке, дышать ей прямо в затылок, вдыхать ее запах. Живой запах. Теплый. И, торопясь по темной улице, лучше идти не оборачиваясь. Как любят создания ночи, когда Жертва испуганно начинает глядеть по сторонам, пытаясь разглядеть хоть что-то в темноте. А демон в этот самый момент стоит у Жертвы за спиной, упиваясь этой интимной близостью. Человек чувствует всем телом леденящее душу присутствие постороннего, но, оборачиваясь, никого не видит. Потому что в этот миг демон уже над головой Жертвы, повисший в воздухе. А по телу смертного прокатывает одна за другой волны страха. В воздух выпрыскиваются миллионы микрокапель адреналина. Демон вдыхает живой, еще теплый страх человека и чувство, предшествующее экстазу распространяется по демоническому телу. Демон преследует свою Жертву в течение нескольких суток, что бы в человеке крепко укоренилась мания преследования. Чтобы аромат выделяемых ферамонов был перебит адреналином, бросающимся прочь из крови в воздух, прямо в чуткие ноздри демона. Жертва должна достигнуть пика истерического состояния, шарахаясь от каждого звука, просыпаясь в сетке бисеринок липкого пота оттого, что кто-то дышит прямо в лицо. О, как же сладки такие эмоции человека. А сердце его сжимается, замирает, увеличивает скорость. Человек приходит к выводу, что ему угрожает сам мир. Напряжение, накапливаемое несколько суток, выплескивается шоком, когда демон едва выдает свое присутствие. Или, что еще интереснее, показывает человеку оборотную сторону ночи. Не человеческую, но ту, что населена охотниками и Жертвами. И маленький, неспособный вместить в свой скудный ум всю широту ночи, смертный сходит с ума. Смешно получилось с тем парнем, которому на прощание, после того как высосали из него саму жизнь, подарили кусок свежесодранной кожи. Он держал окровавленную ткань, с которой ручейками капала красная жидкость и начал уже выделяться запашок. Держал и смотрел на свои руки, смешно, как рыба, открывая и закрывая рот. Он все твердил, что опаздывает на важную встречу, на самолет до Копенгагена. Вот его и отпустили с куском кожи в руках. Что-то с ним сейчас сталось?

Мишель Ревье дю Геклен лично выехал из замка, когда ему доложили, что его Жертва была обнаружена. Он отправил всех своих ищеек проч. Он сам хотел встретить ее. Он не хотел, чтобы момент встречи, этот почти интимный миг, был испорчен присутствием кого-то постороннего. Ему доложили, что она шла по улице, по какому-то переулку в отдаленной части города. И вот теперь он видит ее. Он приблизился к ней, вдыхая ее аромат. Что-то было не так. Но это было несущественно. Скорее всего девочка просто потеряла рассудок, насмотревшись на существовавших раньше только в ее воображении существ. Как страшно, когда твое воображение выпускает в реальность только самые жуткие образы.

Жертва шла по улице в грязных джинсах и окровавленной сорочке. Пустой взгляд выдавал пустоту внутреннюю. Но ничего, дорогая Анечка, Мишель Ревье дю Геклен порадует тебя, что бы ты опять воспряла, чтобы уже выпить тебя до конца.

– Я знаю, что ты здесь. – Услышал Ревье ее голос.

Как она поняла, что он рядом? Это невозможно. Слишком темно для человека. Но ведь Жертва Ревье – это не совсем простой человек.

– Я вижу все твои мыслительные процессы. – Она стояла спиной к нему, точно зная, что он стоит у нее за затылком. – Хотя, я польстила тебе, Ревье. Какие там в твоей мертвой башке мыслительные процессы?

– А ты изменилась, дорогая.

Теперь он стоял к ней лицом к лицу. Она смело смотрела ему в глаза, не видя его. В такой темноте человек не различает образов. Но он знал, что ей оно и не нужно. Француз только не предполагал, что ее способность, спящая до встречи с ним, так быстро разовьется в нечто действительно сильное.

– Что же ты еще умеешь делать, моя маленькая ночная мышка? – Он шептал ей в самое ухо, испытывая несказанное удовольствие от предвкушения. Через два дня он выпьет ее кровь. И с тех пор будет видеть мир, как сейчас его видит она – изнутри.

– Пора домой, Анечка. – Шептал он. – Ты уже достаточно нагулялась. Устала, наверное, но я позабочусь о тебе. – Ревье осторожно подхватил девушку и медленно, чтобы она успевала насладиться каждым моментом вознесения над городом, воспарил на своих крыльях. – Ты отдохнешь. Поспишь. Больше никуда бежать не надо. Ты под моей защитой.

Город превратился в размытое пятно, расплывающееся под ними. Ревье дю Геклен крепко держал в руках свое сокровище. Такую кровь, с такой информацией внутри, по-другому не назовешь. Он был бы счастлив выпить ее способность, умеющую работать на зачаточной стадии. Но теперь, когда Аня развила ее, чему-то научилась, он был горд ею. Он был горд своим участием в этом развитии.

Он спрячет Аню подальше от кровожадной Королевы. Спрячет так, чтобы Виктория до самого полнолуния была уверена, что он так и не нашел свою Жертву. Все ради тебя, Анечка! Королева не доберется до тебя и не причинит тебе боли, не будет пить твоей драгоценной крови, не будет резать на лоскуты. Ты в безопасности.

Ревье и сам был поражен тому, каким спокойным и довольным он себя чувствовал. Он соскучился по своей Жертве, как по чему-то родному. Родному настолько, насколько так может чувствовать демон.

Замок возник в темноте, как призрак. Ревье отнес Анну в башню, на самый верх. Пусть она оценит его старания, ведь, отсюда открывается великолепнейший вид из окна. Француз сам уложил свою Жертву на кровать. Даже попытался растопить камин, подумав, что она может замерзнуть. Но не умеет Демон Высшего Клана, без пяти минут член Высшего Совета растапливать камин. Ревье позвал прислугу. Это был особенно преданный слуга. Ревье спас его от костра. Бедный молодой вампир, попавший к суеверному индейскому племени. Вот они и решили немного поджарить его. Шрамы на Жаке остались страшные. Даже обращение не спасло его от уродства.

– Она самое важное, что есть у меня, Жак. – Бормотал Ревье, наблюдая за тем, как обожженный вампир разводит костер в камине. Его подергивало и трясло от подобного испытания. Но хозяин требовал, значит, надо было вывернуться наизнанку, но сделать. – Ты должен быть с ней неотлучно. Если она чего-то пожелает, докладывай мне, я решу можно или нет. И еще, никому ни слова, ты понял?

Жак кивал на все, чтобы не сказал ему хозяин. Если хозяин хочет, значит, так тому и быть. Но он все же испытывал толику зависти к девушке, даже не смотря на то, что она жертва. И жить ей осталось всего два дня.

Довольный Ревье дю Геклен спустился к себе, сверкая загадочной улыбкой, по которой члены Высшего Совета поняли, что Жертва у него. А значит, через два дня проблема под кодовым названием "Прихвостень Королевы" самоликвидируется. К сожалению, придется ликвидировать и Даниила тоже.

– Надо было это сделать сразу. – Произнес Эдвард, вытянув ноги к камину. – Теперь он будет так разъярен, что мы можем не совладать с ним.

– Совет еще не был столь силен. – Сказал Александр. – Что нам стоит растоптать Даниила?

Тодеуш молчал. Он знал, что его коллеги правы. И подобные церемонности не приносят пользы. Только растраты. Советник знал, что Даниил уже понял, что с Аней что-то случилось. Это всегда так больно ощущается. Будто вакуум всасывает только что зародившееся сердце. Скоро демон вернется в Прагу, и, не найдя свою смертную, узнает, что она в руках Мишеля Ревье дю Геклена. А после того, как Ревье умрет оттого, что стал смертным, Даниил поймет, чья это была работа. Демон решит столкнуть лбами два демонических лагеря.

Аня. Очень особенный экземпляр человеческой расы. Она видела Марию. И Мария сказала, что презирает его, Тодеуша за его малодушие. За то, что он предпочел холодную вечность ей. Демон даже не подозревал, что эта новость так всколыхнет его чувства.

– Милосердие, Тодеуш, это не для нас. – Продолжал рассуждать Александр. – Особенно, если учесть нынешнюю ситуацию. Возможно, при других обстоятельствах, девчонку можно было бы и оставить нашему Исполнителю. Но теперь выбирать не приходится.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю