Текст книги "Темная сторона Солнца"

Автор книги: Олеся Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Замок Мишеля Ревье, окрестности Праги, 04:00

– Собирайте своих ребят, и найдите мне мою Жертву! – Ревье кулаком грохнул по крышке стола. Всевозможные часики, пепельницы, статуэтки, украшенные бронзовыми финтифлюшками подскочили от удара. – Я хочу знать результат поисков каждый час. Что делали, где были, куда смотрели. Все!

Огромный, в два раза шире француза, вервольф кивнул, произнеся утробным низким голосом.

– Будет исполнено.

Он развернулся и вышел из кабинета.

Ревье развалился в кресле, теребя в пальцах дорогую кубинскую сигару. Эти вампиры, по сути, замечательные ребята. Только один недостаток – дрыхнут днем. На свет божий им, видите ли, нельзя. Совсем распоясались! А вервольфы более уязвимы. Вот и ломай себе голову над этой задачкой.

Француз поднес сигару к носу и вдохнул ее аромат. Какая досада. Курить можно, здоровью ничего не угрожает, но демоны не курят. У них гортань и легкие устроены не так, как у людей. Зато с половыми органами все в порядке, хе-хе. У сигары был богатый аромат. Жаль, конечно, очень жаль.

А когда-то, еще до того рокового укуса, Ревье был не дурак выпить и покурить. Награжденный от природы красотой и не обделенный хитростью, юный Мишель очень быстро понял, что пожилые богатые придворные дамочки очень любят молоденьких мальчиков. И за определенные услуги дарят очень дорогие подарки. Подобное положение вещей казалось Мишелю очень правильным. Все же, доставлять даме удовольствие – это тяжкий труд. И не всегда приятный. Но кольцо с увесистым рубином, или тяжелый кожаный кошелек с золотыми монетами сглаживали эти шероховатости. Мишеля хотели все. Черты лица его были и остались не только пропорциональными, но и абсолютно и гармоничными. Синие глаза, то темневшие от страсти, то светлевшие от умиления, приводили дамочек в восторг. Телосложение у него было от рождения атлетическим. Дамочкам нравилось думать, что это тело принадлежит только им. Хотя бы на один час. День. Неделю. Юный альфонс поднимал планку, заводил себе постоянных любовниц, стараясь обставлять все так, что бы пути его благодетельниц не пересекались. Иногда ему приходилось работать с тремя за ночь, бегая из одних апартаментов в другие. Это было нелегко. Это был адский труд. Но за тройное вознаграждение. На горизонте маячил как минимум титул барона, когда Мишель попал в постель королевы. Требовательная она была, эта дамочка. Муж ее нисколько не удовлетворял, поэтому всю грязную работу приходилось выполнять Мишелю, пока его Величество муж занимался важными государственными делами. Эх, если бы он знал, куда уходят деньги из его казны. Мишель получил тогда много подарков: усадьбу с прислугой, конюшню с самыми великолепными скакунами, королева даже пожаловала ему судно, для начинания его собственного дела. Тогда сигары были не такими. Хотя, откуда он, демон, у которого гортань и легкие устроены не так, как у человека, может знать, остался ли у сигар прежний бархатный вкус, приятно щекотавший ноздри ароматный дым? Еще одна потеря – это вино. Легкое послевкусие и головокружение. На демонов спиртные напитки не оказывают подобного действия.

Получив торговый корабль, Мишель Ревье очень скоро сколотил себе собственное состояние, став одним из самых богатых купцов. И тогда он мог уже делать подарки своим молодым любовницам. И это было замечательное время. Для поддержания своего состояния, да и страховка еще никому не вредила, он продолжал встречаться только с самыми богатыми и властными дамами. Одна из которых решила представить его ко испанскому двору. И все бы хорошо. Но на балу Мишель увидел женщину, красивее которой еще никогда не встречал. Они были бы прекрасной парой. Абсолютно и совершено прекрасной. Мишель отправил сопровождавшую его даму в апартаменты. А сам отправился на поиски красавицы. Он нашел ее очень быстро. Она не скрывалась, наверняка наслышанная о его репутации. Совсем скоро они оказались голыми в постели. И это великолепное и прекрасное тело, с чувственными изгибами, было слишком идеально для этого грешного мира. Мишель никак не мог насладиться этой красотой, напиться ею до конца. Он мечтал проснуться с ней рядом и провести с ней всю свою жизнь. Но, просыпаясь утром, он ее рядом не находил. Как мечтал он, чтобы так поступали его благодетельницы. Было бы просто замечательно, если бы после бурной ночи, он, просыпаясь, не видел их помятых лиц. Но нет, ему так никогда не везло. И тут, когда он встретил свою, столь же прекрасную, как и он сам, половинку, она исчезала. И появлялась только, когда зажигались свечи. Семь ночей они провели вместе, когда его прекрасное видение протянуло дивным голосом:

– Тело, подобное твоему, не должно стареть, Мишель.

О, как она была права. Мысли о старости, о морщинах, о старческом маразме убивали Мишеля. Он ненавидел стареющих людей. Ненавидел их дряхлеющие тела, покрывающиеся старческими пятнами. Они напоминали ему, что в один ужасный день он посмотрит в зеркало и умрет оттого, что там увидит.

– Боюсь, что это неизбежно. – Вяло, едва не плача, простонал Мишель.

Прекрасное видение приподнялось на кровати, опираясь на локоть, улыбаясь, она спросила:

– А если я тебе скажу, что молодость можно сохранить?

От подобных слов Мишель напрягся. Если бы только была хоть малейшая надежда на то, что его прекрасное, идеальное тело можно спасти от дряхлости, он сделал бы для этого все.

– Открой мне этот секрет, я отдам за него все. – Жарко произнес он.

Поглаживая человека по плоскому животу, Видение хищно улыбнулось, оголяя клыки:

– А мне не нужно все, дорогой. Мне нужна только твоя кровь.

Эта сучка тогда много из него высосала. Мишель чуть не умер. Изорвала ему всю шею. Так Мишель Ревье стал вампиром. И позже, пройдя Инициацию в демона, он наведался к своей старой подружке, мамочке, которая обратила его. За то, что на его красивой мощной шее остались следы от ее укуса, он разорвал ее в клочья, бросив то, что осталось под лучи восходящего солнца.

Жаль, конечно, что курение сигар стало невозможным. Придумал же кто-то перекроить гортань и легкие демона, черт их дери!

До полнолуния осталось пять дней. Время еще есть. Где она может быть? Куда праведники, эти морщинистые Воины Света могли ее спрятать? Наверняка, где-нибудь под носом. В том месте, на которое никогда и не подумаешь. Наверняка Даниил укрылся там же. Что теперь он собирается делать? Бежать с ней? Но он же должен понимать, что пока они здесь, Ревье не выпустит их из страны. А здесь, на своей территории француз их найдет. Отдаст павшего до любви демона на развлечение Виктории. Пусть потешет свое поруганное самолюбие. Возможно, Даниил сам убьет Королеву. Она, конечно, сильна, стерва, раз уж сумела умертвить предыдущего короля. Но, разъяренный от потери своей девки, он вполне сможет свернуть шею королеве. И тогда, королева умер! Да здравствует Король Мишель Первый и Единственный!

На столе стояла обрядовая чаша. Рядом древний кинжал. Именно этим ножом Ревье всегда пользуется во время Обряда. Надо только надрезать вену на руке Жертвы, что бы она стекала. Процесс наполнения ритуальной чаши не самый быстрый. Но сколько в нем силы, сколько мощи и таинства.

– Анечка, что же ты бегаешь от меня?

Замок Мишеля Ревье, окрестности Праги, 05:35

Поверженная Королева Демонов лежала в своей королевской кровати в своих королевских апартаментах. И, не смотря на то, что она была истинным демоном, перешагнувшим, через все человеческое, что было в ней когда-то, с позором изнывала от боли в сердце. Оно стучало, как живое. Оно сжималось в конвульсиях, как только образ Даниила вставал у нее перед глазами. Оно с трудом перекачивало ее черную густую кровь. Странно, что, испытав только одно человеческое чувство, в груди появляется сердце. Как оно там появляется? Вырастает, как зуб? Материализуется из чувства в орган? Или оно никогда не пропадало из тела демона? Было всегда там, под ребрами. Но оттаяло от человеческого чувства? Этого не может быть! Виктория, Королева Демонов не может иметь сердца! Но оно стучит в груди, как заведенное. Как механизм отсчета на взрывном устройстве. Еще чуть-чуть и оно разорвет ее красивую грудь.

Виктория свернулась калачиком, под атласной простынею, обнимая себя руками. Сжимая себя руками, что бы оно не стучало так громко. Но стук отдавался в висках, как звон курантов. Получив сердце за Любовь, Виктория почувствовала, как холодно в замке Ревье. Холод проникал под простынь, впивался иголками в кожу, впитывался в мышцы, застывал в костях. И невыносимой леденящей кровь болью пульсировал во всем теле.

Черт! Такого просто не может быть. Как она опять так промахнулась? Что пошло не так? Где она оступилась и пошла не по тому пути, приведшему ее к стуку сердца. Словно Смерть стучится в дверь. Но демоны бессмертны! Это люди могут умереть от любви, но не демоны! Она не может опять пережить смерть от любви.

Слезы потекли по щекам. Откуда слезы? У демонов нет слезных желез! Виктория вскочила с кровати, бросившись к окну. Она сдернула с карниза толстые бархатные шторы, укрылась ими, чтобы хоть как-то унять холодную дрожь. Забившись в угол, она раскачивалась из стороны в сторону, повторяя: "Такого не может быть! Такого не может быть!" Но сердце стучало, а слезы текли по щекам.

Последний раз она так плакала, когда узнала о том, что ее предали. О, как она любила его! Она восхищалась им, не веря своему счастью! Она возносила молитвы благодарности Богу за то, что он послал в ее серую жизнь Его! Он забрал ее из отчего дома, где ей приходилось тяжело работать, натирая мозоли на руках. Где она терпела побои. Где она не видела ничего, кроме отчаяния и безысходности. Но вот появился Он! Прекрасный принц на белом коне. Да что там, она любила бы его и без этого чертова коня. Она жила бы для него, готовила бы, родила бы ему детей. Она без сожаления покинула дом, из которого ее проводили отборной руганью. Он обнял ее, сказав, что теперь все изменится. Что теперь для нее начнется новая жизнь, полная приключений и счастья. Она, не раздумывая, села с ним на отплывающий в дальние края корабль. Путешествие измучило ее морской болезнью, но она старалась выглядеть хорошо, чтобы радовать Его одного. Всего месяц она была счастлива. Счастлива, пока они не прибыли в какой-то грязный порт неизвестной ей страны, с незнакомым ей языком. Она слишком поздно поняла, что надо бежать. Кандалы на невольничьем рынке были слишком тяжелы и крепки. Выручив за нее не так много денег, как хотелось, Он сказал, что только зря возился с ней. Но, хотя бы ее папочка-пьяница получил несколько монет за свою работящую дочь.

Она выплакала все слезы. Она практически ничего не видела, опухнув от рыданий, когда ее привезли к новому хозяину. Ее долго намывали, вымачивали, втирали масла в кожу, приводили в порядок волосы. И все для чего? Что бы она, открыв глаза, увидела, как на нее кидается оборотень?

Он не убил ее. Так и не сказал никогда, почему сохранил ей жизнь. Но лучше бы он этого не делал. Долгая жизнь, полная страданий от предательства не радовала Викторию. Обернувший ее оборотень, дал ей свободу через несколько лет. Виктория начала искать своего Любимого. Что она собиралась сделать при встрече, она не знала. Но увидеть его хотя бы один раз, она жаждала, как глоток воды в пустыне. Тупая боль в сердце не унималась, напротив, становясь все невыносимее. Но время шло, ее Любимый больше в стране не объявлялся. Ходили слухи о том, что он умер от слишком усердного употребления опиума. Поняв, что мстить отныне некому, Виктория пришла в бешенство. Она так часто думала о том, как посмотрит ему в глаза. И, скорее всего, ничего в них не увидев, она оборотится и теперь уже посмотрит на него своими продольными зелеными зрачками с красной радужкой. И, чем дольше искала его, тем больше убеждалась в том, что хочет заставить его страдать физически. Она бы убивала его очень медленно, чтобы он прочувствовал каждый момент ее присутствия рядом. Что бы даже на том свете помнил о том, что он с ней сделал, в кого превратил. Но оказалось, что Любимый сам позаботился о своей смерти. И это ударило ее больнее, чем даже в первый раз. Он предал ее дважды. Сходя с ума от накопленной ненависти, Виктория нашла на кого выливать ее. Жаль, что человек так слаб и долго ее игр не переносил.

Узнав, что у демонов нет сердца, Виктория Инициировалась. И с тех пор жила спокойно и равнодушно, мстя каждой особи мужского пола за свою обиду. Не видя в них несущественной разницы в принадлежности к расе вампиров, вервольфов, демонов, убивала одного за другим, все больше жаждая крови и отмщения. Какое же наслаждение она получила, убив своего супруга, давшего ей бразды правления.

И никогда не думала она о том, что, отказавшись от ее тела, Даниил только сильнее этим задел свою Королеву. Он поселился в ее мыслях, как навязчивая больная идея. И как же он ошибся, выбрав эту смертную девку. О, что же ты наделал, Даниил? Что ты натворил?

Сердце стучало, отдаваясь в висках, как бой курантов. Его надо заставить замолчать. Вырвать из груди и раздавить. Если Королева демонов могла жить без сердца до этих пор, то и после сможет. Вырвать! Вырвать сердце!

Виктория поднялась, выбравшись из угла, в который забилась. Она подошла к высокому во всю стену зеркалу. Теперь она уже не отражалась, как черная энергетическая рябь. Королева Демонов четко видела свой ровный силуэт, слегка дрожащий и прозрачный. Никакого привычного размытого силуэта. Нагая, она дрожала от холода. Или от страха? Мурашки бегали по бархатистой коже, без единого изъяна. Она широко расставила ноги, постелив предварительно багровые бархатные шторы на холодный каменный пол. Смотря на себя в зеркало, она видела, как пульсирует всегда неподвижная яремная впадинка.

Закричав заставлявшим кровь стынуть в жилах криком, она рывком отправила ладонь с растопыренными пальцами в грудь. Вырвав пульсирующее сердце, Королева Демонов продолжала стоять напротив зеркала, смотря безумными глазами на то, что лежало в ее руках. Заливаясь черной кровью, она обмотала себя простынею, зная, что кровь скоро свернется, края раны зарубцуются, срастаясь. Ее красивая грудь будет, как новая. И под ней не будет ничего стучать!

– Кис-кис! – Позвала она.

Огромный гибкий леопард, спавший до этого на коврике у камина, поднял голову. Виктория кинула в его направлении черное от крови сердце. Леопард сорвался с места, с аппетитом накинувшись на кусок мяса. Но, дожевав его, пятнистое животное упало замертво.

– Как жаль! Бедняжка. – Запричитала Виктория. – Видишь, Киса, – поглаживала она охладевающего леопарда, – Сердце – это смерть. Сердце это плохо. С сердцем нельзя долго прожить. Жаль.

Королева Демонов вернулась к зеркалу, рассматривая себя. Кожа срослась неровно, края топорщились. Виктория надорвала шов и поправила края, как ей показалось лучше, чем было. Ткань срасталась на глазах, мягко сливаясь. Конечно, шрам будет оставаться еще несколько дней. Все-таки вырвано сердце, а не сострижены ногти. Ну, ничего, это стоило того. Виктория глубоко вдохнула и спокойно выдохнула, продолжая любоваться на дело рук своих. В ее глазах опять сверкал недобрый огонь. Ледяной огонь. Кстати, а здесь не так и холодно, как показалось. Пожалуй, даже душно.

Даниил! Ты неправильно поступил. Ты сделал то, что не следовало ни в коем случае. Ты теперь дорого за это заплатишь! Она вырвет и твое сердце! Хотя, нет. Она вырвет сердце из груди его девки. Прямо на его глазах проведет эту операцию. Опыт как-никак имеется неплохой. А ты, Даниил, будешь жить долго. Ты будешь заточен в темницу, куда не доходит свет ни одного лучика солнца. Вечно будешь ты гнить в темнице, умирая от невыносимой муки. Уже мир полетит в тартарары, а ты все еще будешь кричать от боли в сердце, которое стучит в твоей груди!

– Николь! – Крикнула Королева.

На ее зов мгновенно откликнулась юная демоница. Она подавала надежды. Какое-то даже сходство было у Королевы и маленькой Николь. Она так же была предана. Бедняжка! Но ничего, Королева поможет тебе.

– Николь, мне нужно, что бы ты вызвала сюда Амриту. Немедленно.

Николь кивнула и вышла. Ревье точно не найдет девчонку. Этот несостоятельный телок ничего толком сделать не может. У него одни промахи в последнее время. Если бы он не был так хорош в постели, Королева уже давно перестала бы с ним нянчиться.

Амрита – лучшая ищейка. Она была ясновидящей при жизни. И дар ее был настолько силен, что остался с ней и после обращения. Надо раздобыть какую-нибудь вещь девки. Что угодно, лишь бы на ней была хоть крупица ее энергии. Маленькая капелька. Молекула. Придется, все же Мишелю бедняжке поискать себе другую Жертву. Девка нужна Королеве, дабы свершилось правосудие.

Где-то далеко, 07:02

Так и не сумев уснуть, я вышла на улицу. Гнев по-прежнему бурлил. Я негодовала от возмущения, дрожала от страха, боролась с желанием вернуться в комнату. Он прав, пытаясь защитить меня. Но не имеет он права так просто врываться в мою жизнь и пытаться строить ее по своим правилам. И вроде как демон, а ведет себя, как настоящий смертный мужчина.

Солнце уже встало. Но оно не выглядело, как прежде. Где-то там, за золотыми лучами скрывалась темная сторона. Черная всепоглощающая дыра.

– Так у нас будет сегодня жареный в панировочных сухарях демон?

Я повернулась к подошедшему ко мне отцу Пабло. Он, к моему удивлению, достал пачку сигарет и достал одну.

– Будешь?

Я покачала головой.

– Нет. Спасибо. Я не курю.

– Молодец, дочь моя. Одобряю. Так что там у вас случилось? Права качает черт крылатый?

Я усмехнулась.

– Да что-то вроде.

Отец Пабло затянулся, выдохнул дым.

– Аня, я думаю, что должен поговорить с тобой. Предупредить, что ли?

Если мне предстоит еще один подобный разговор, то я лучше заткну уши! Но я послушно стояла на месте. Уж не мне точно бегать от советов Воина Света.

А дом наш стоял овеянный теплым летним ветром, приносящим запах цветов и озера за холмом. Тишина и покой!

– Аня, честно, сколько живу, в такой ситуации не оказывался. И даже в кошмарах мне такого не снилось.

– Мне тоже. – Горько согласилась я.

– То-то и оно! Так вот! Я не советчик в подобных делах, дочь моя. Да и вообще. – Он опять затянулся. – Знаешь, мы там втроем поспорили, кому идти с тобой говорить? Мне выпало. – Выдохнул дым отец.

Я видела, что он растерян не меньше, чем я. Да и разговор исповедальный явно не клеился. Отец Пабло затягивался, выдыхал дым. Потом опять затягивался. Дым сигарет окрашивался золотом взошедшего солнца. А я ждала, рассматривая носки кроссовок.

– Отец Пабло, просто скажите, что я должна тщательно все взвесить, прежде чем принимать такое ответственное решение. Ситуация-то сложная. С одной стороны – он демон. А с другой – он влюбленный демон.

– Ты зришь в корень, дочь моя. Хочу подчеркнуть, что влюбленных демонов можно в буквальном смысле по пальцам одной руки пересчитать. Я полагаю, это штуки три-четыре выращенных сердца за всю историю человечеств. Извини, что перебил. Продолжай, дочь моя!

– Ну да! На чем я там остановилась? А с другой стороны – он влюбленный этот демон. И тут-то кроется весь подвох. Если я от него откажусь, он может вернуться на старый путь греха. Но, если же мы будем вместе, у меня есть шанс спасти заблудшую душу.

– Ты умная девочка, как я погляжу. Все сама прекрасно понимаешь. – Улыбнулся отец.

– Я могу сказать только то, что не собираюсь крутить с демоном шашни. Подобные экстремальные отношения не по мне. Юношеская романтика и мятежная любовь это уже не для моего возраста, отец. Если это все, что вы хотели от меня услышать, в таком случае, давайте уже пойдем в дом! – Предложила я.

– Подожди. – На этот раз в глазах Пабло не было и тени улыбки. – Я уже давно живу на этой земле, Аня, и поверь мне, много чего видал. Думаю, этот черт так просто от тебя не откажется. И в один из моментов ты можешь почувствовать желание быть с ним.

– Нет, этого не произойдет! – Буркнула я. – У меня пока еще голова на плечах.

– Это хорошо, что ты уверена в себе. Но я повторюсь, демон упрямый. – Усмехнулся Пабло. – Я не осуждаю его. Это прекрасно хотеть любить и быть любимым.

– Но он же демон! – воскликнула я. – У меня вдруг возникло такое ощущение, что вы уговариваете меня, святой отец.

– Ни в коем случае, дочь моя. – Замахал Пабло руками. – Но, зная неплохо человеческую психологию и неодолимое стремление женщин к запретной любви, я тут пораскинул мозгами…

– Отец Пабло, – посмотрела я на него осуждающе, – Я, конечно, могу согласиться, что любовь к Робину Гуду или представителю итальянской мафии может быть в коей-то мере романтичной. Но демон – это уже перебор, вам не кажется? Я уже вышла из того возраста, когда подобные отношения могут выглядеть заманчивыми. Я не отрицаю, Даниил очень красив и притягателен своей опасностью, но сейчас в моей голове крутятся несколько другие вопросы. Например, что будет потом, когда я переживу это полнолуние?

Я понимала, о чем беспокоятся Воины. Мне и самой приходила в голову эта мысль. Но она исчезла быстрее, чем я ее осознала. Это так абсурдно, что даже смешно говорить! Никакой связи между нами быть не может.

– И все же, могу я кое-что добавить? – Улыбнулся отец Пабло. Он не спрашивал моего согласия, он все равно сказал бы то, зачем пришел. – Я не знаю, насколько можно доверять влюбленному демону. Я не в том смысле, что он может выдать нас. Я о другом. – Отец полез за следующей сигаретой. Но передумал, смяв и выкинув пачку. – Я о Душе, Аня. Не мне судить и советовать. Слушай свое сердце. – Я хмуро посмотрела на отца, продолжавшего гнуть свою линию. – Все-все, я так, чисто гипотетически. Если вдруг, ты поймешь, что влюбилась, то мой тебе совет. Если ты придешь к решению быть, жить, я не знаю, замуж выйти за этого черта крылатого, перед тобой станет выбор. Быть вместе, как человек и демон вы долго не сможете. Кто-то из вас или сломается сам или сломает другого. Но, могу сказать только, что если ты решишь обратиться в Темного, мы уже не будем с тобой вот так стоять и мило беседовать.

Я хмыкнула. Во-первых, мне не хотелось выслушивать все это. А во-вторых, меня саму напугала перспектива влюбиться в демона. От этого мое лицо стало еще угрюмее.

– Я попытаюсь объяснить тебе. – Продолжал Пабло. – У всех них нет Души. Как только человек оборачивается в вампира или вервольфа, душа покидает тело. Не знаю, приходила ли тебе подобная мысль в голову, но уверен, Даниил уже думал об этом. Со стороны кажется, что твоя Инициация в демона, это идеальный выход из сложившегося тупика. Но, если ты обратишься, не думай, что это значит, что ты и Даниил будете жить вечно и счастливо. Он будет тебя любить. А у тебя сердца не будет. Потому что у них нет Души. – Отец Пабло посмотрел в голубеющее над нами небо.

А я с ужасом понимала, что он может оказаться правым. И мне так же приходила в голову эта мысль. И еще много чего принесло мне в голову мое буйное воображение. Но это только дань творческому уму, пытающемуся извратить реальность по романтический лад. Дальше мыслей это не зайдет.

– Конечно, существует такой закон, – Продолжал отец. – Если человек был обращен не по своей воле, в силу обстоятельств, насильно, у него есть шанс вернуться обратно на землю в новую жизнь и пройти новый путь. Душа Господом дается обратно. Но, как ты думаешь, сколько Темных, почувствовав власть бесконечной жизни, решили вернуть свою Душу? – Он покачал головой. – Если человек добровольно решается на подобный шаг, на обращение, выхода нет. Назад дороги не будет. Я уж не знаю, как ты себе представляешь ад, Анечка, но, по-моему, – Отец Пабло наклонился, что бы заглянуть в мои глаза. Он хотел убедиться, правильно ли я его понимаю. – По-моему Ад – это жалкое влачение существования без Души и без сердца. Поэтому, не торопись, дочь моя, делая выбор. Я, конечно, понимаю, что мои следующие слова могут показаться тебе слишком пафосными, а может быть слишком… ну, будто тебе это не под силу. Но, Аня, тебе в жизни достался такой шанс, один на биллион. Такой шанс выпадал только троим-четверым людям на планете. Ты можешь привести к свету не только свою Душу, но и вернуть Душу тому, кто уже был потерян для нас.

Я слушала отца Пабло, сдерживая себя от глупых восклицаний. Мне вообще не хотелось слышать его. Этот неоправданный разговор раздражал меня. Абсурдно даже предположить всерьез, что я решусь, захочу быть с Даниилом. А что уж говорить о спасении его души? Он сам за себя в ответе, не ребенок. Как только все здесь закончится, я уеду домой и мы больше никогда не увидимся.

Отец Пабло, положив руку мне на плечо, хотел, что бы последнюю фразу я усвоила лучше всего.

– Но так же и ты можешь потерять свою Душу. И потерять тот единственный на биллион шанс другого существа на обретение Души.

Я кивнула. Кивнула, делая вид, что я все поняла. На самом деле, на меня навалились новые мысли. Я ужаснулась от нависшей надо мной огромной ответственностью. И от реальной возможности стать чудовищем. Возможно, это было некогда заманчиво, когда-то в подростковом возрасте. Но не сейчас, когда оказалось, что все это не просто фантазии.

Неужели можно даже допустить мысль, что я могу пожелать стать Темной? Меня отнюдь не прельщает жизнь вампира или вервольфа. И тем более ради демона я не собиралась расставаться со своей человеческой ипостасей. Любовь демона и смертной – это как овца и лев. Это, как сказал сам Даниил, противоестественно. Но в голове возникла мысль, что это инициация в Темного зависит не только от меня. Если я буду умирать (не дай Господь), как поступит демон? Способен он обратить меня против моей воли? О, да. Способен!

– Что мне делать, отец? – Прошептала я.

– Не знаю. – Пожал он плечами, с сожалением смотря на меня. – В одном я всегда был уверен, нам даются только те испытания, которые мы теоретически пройти сможем.

Пабло вернулся в дом, более не имея ничего, что мне сказать. Я готова была схватиться за голову, плетясь за ним тенью. Это испытание даже теоретически было мне не по зубам. Они что, всерьез думают, что я верну демона на путь истинный? Я нервно захихикала. Скорее, это он меня втянет в свою братию безвозвратно. А это в тысячи раз ужаснее, чем попасть в руки Ревье.

Часы тикали над моей головой в комнате. Время шло слишком медленно, будто кто-то его специально оттягивал назад. Мы разбрелись по комнатам. Все занимались своими делами. Отец Милош, надев очки, читал толстую книгу. Пабло и Кевин решили освободить меня от обязанностей по приготовлению ужина, раз уж жаренного демона не предвидеться. Чем занимался Даниил, я не знала. Но он-то меня больше всего и интересовал. Я слышала, как он спустился вниз, проинформировав, что рана затянулась, и он больше не может валяться в постели без дела.

Я закрыла глаза. Теперь, всегда с закрытыми глазами, я видела больше, чем с открытыми. Я поднесла ладони к лицу. Салатовый. Цвет моей ауры салатовый. А на правой ладони сияли вкрапления золотого. Его следы. Метка, как он это называет. Следы его энергии на моей руке. Нет, конечно же, отец Пабло перегнул палку. Я никогда, будучи в трезвом уме и твердой памяти, не влюбилась бы в демона настолько, что бы пойти на обращение. Нет, и все тут!

Время текло слишком медленно. Я смотрела в окно почти на всю стену. Люблю такие окна. Особенно если за таким окном открывается красивая панорама. Где-то там, среди этой панорамы покоится тело батюшки Алексия. Не смотря на уговоры Милоша и Пабло, я винила себя в его смерти. Мне было горько, что такой человек умер, защищая меня. И стыдно из-за того, что он умер, спася мне жизнь, а я теперь думаю, становиться ли Темной. Конечно, я не думала об этом серьезно. Просто пролетела мысль. А Пабло ее так точно ухватил, что теперь я на ней зациклилась. Даже смешно думать об этом, как о реальном событии. Это же невозможно!

На горизонте летела стая птиц. А природа все так же живет по своим законам, многое зная и скрывая от человека. И правильно делает, иначе большая часть человеческого населения плавно перекочует в психиатрические больницы. Если бы я своими глазами не увидела ту сцену у церкви, то до сих пор сомневалась в собственном здравомыслии.

Очень быстро приближаясь, птицы увеличивались в размере. Я вскочила с кровати, не в силах закричать. Я уже могла различить лицо Ревье. Нет, не стая птиц. Стая демонов. Раскрыв крылья, они облепили все окно, закрыв от меня солнечный свет. Прямо сквозь стекло он просочился в комнату, подходя ближе. Он не шагал. Он плыл по воздуху с кинжалом для Обряда в руках. Ослепительная улыбка делала его еще более страшным и отвратительным.

– Анечка, что же ты бегаешь от меня? – прозвучал его шепот в моей голове. – Ты от меня прячешься, а я, видишь, как быстро тебя нашел.

Я схватилась руками за горло, пытаясь позвать на помощь, но ни единого звука не вылетело изо рта. Француз, продолжая улыбаться, сильным захватом отвел мою правую руку в сторону. На ней все еще был виден след Даниила. Будто видя золотое свечение так же как и я, Ревье скорбно нахмурил брови.

– Дорогая, мне тоже очень обидно, что Даниил влюбился именно в мою Жертву. Ты знаешь, я так радею за его счастье, а тут такое недоразумение.

Он приблизил лицо к моей руке.

– Я слышу, как пульсирует твоя кровь. Я чувствую ее запах. И я знаю, какие возможности она мне даст. – Проведя холодным носом по моей ладони, он продолжил. – Аня, ты должна понимать, какая честь тебе выпала. Ты не умрешь, ты будешь продолжать жить во мне. И мы с тобой будем вершить великие дела.

– Что же вас, ублюдков, вечно тянет на великие дела? – Наконец-то смогла вымолвить я, тихим осипшим голосом.

– Ну, не надо так, Анечка. – Казалось, он искренне расстраивается из-за того, что моих человеческих мозгов не хватает, чтобы постигнуть весь глубинный смысл Обряда и отведенной мне в этом роли. – Знаешь, я не выдержу до полнолуния. Позволь мне отведать немного сейчас.

Он резанул кинжалом по венам на запястье. От боли я вздрогнула, но оттолкнуть его не могла. Завороженными, больными глазами он смотрел, как красная жидкость скапливается и струйкой стекает по руке. Языком он слизнул ее и впился в запястье с такой силой, что я закричала.

В укрытии, 12:55

Даниил долго стоял за закрытой дверью комнаты, где спала Аня. Он то порывался войти, то разворачивался, что бы уйти. И каждый раз возвращался, опять стоя в сомнениях, пока не услышал крик. Он мгновенно похолодел от страха.

Выбив незакрытую на замок дверь, он ворвался в комнату. Аня вскочила в кровати, вся в поту. Бледное лицо было искаженно от страха, по щекам текли слезы. Даниил прижал ее к себе, благодаря, к своему шоку, Бога за то, что с Аней все в порядке.