Текст книги "Темная сторона Солнца"

Автор книги: Олеся Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Так что же вы можете сказать в свое оправдание, комиссар?

Будто этот урод сам не знает, что Вайновский пол ночи провел на улицах, разгребая трупы, оставленные сытыми гостями Ревье. Будто этот урод не знает, что он пол ночи сжигали останки трупов.

– Я понимаю, комиссар, с приездом моих гостей у вас прибавилось забот. Но, – француз подошел к комиссару вплотную, приблизив клыкастое лицо к самым глазам, – Пусть этот чертов город хоть захлебнется в крови, вы будете заняты другим делом. Мне нужно, что бы вы проследили за этими двумя стариками. Молодой меня не волнует, меня интересуют священники, комиссар.

Ревье бросил на пол две фотографии.

– Эти двое, Воины Света – Выплюнул слова француз, – Могут быть связаны с моей пропавшей родственницей.

Третьей он ткнул в лицо Вайновскому. Знакомая ориентировка на девушку, которую они упустили.

– Эта девушка мне нужна сегодня. Сейчас. Скорее всего, она где-то рядом с этими праведниками.

Девушка смотрела с фотографии задорными золотыми глазами. Слишком живая, что бы попадать в руки этого ублюдка. Но у комиссара три дочери.

– Нам поступил звонок. – Выдавая информацию о звонившей, комиссар понимал, что, скорее всего, подписывает ей смертный приговор. Изящная бровь француза изогнулась в ожидании. – Та самая женщина, что увела вашу… сестру. – Слова застряли в горле. – Наши ребята уже выехали по адресу.

– Не надо. – Ревье уставился комиссару в глаза. – Мои ребята сами все сделают. А с ними поедете вы. – Француз засмеялся. – Как представитель закона.

Дрожь пробежала по телу человека. Мало того, что он выдал демону адрес свидетельницы, ему придется участвовать в ее допросе. Хотя, возможно так, он поможет ей умереть быстро и безболезненно.

– Пока вы свободны, комиссар.

Ревье отвернулся, рассматривая останки тела в кандалах. Если смотреть слева, присев, то еще можно различить признаки половой принадлежности. Кое-где на голове остались длинные грязные локоны. Но сквозь проплешины видны открытые раны. Ревье осматривал девушку, как недовольный работой мастер-кукольник.

Аня, Аня… Досада хищной улыбкой нарисовалась на лице. Какое странное совпадение, последний обряд Мишеля Ревье дю Геклена совпадает с приездом в Прагу двух Воинов Света. Три закадычных друга отцы Милош, Пабло и Алексий.

Поднимаясь по ступеням крутой лестницы, Ревье морщился от противного затхлого запаха. И практиканта с собой притащили, шутники. Мишель перебирал в голове кандидатуры ищеек. Необходима естественная слежка, желательно человек. Раз человек, значит должен обладать некоторыми полномочиями, подкрепленными законом. И опять в памяти всплыл комиссар Вайновский. Пусть делает грязную работу.

Окрестности Праги, дом Сони, 16:43

Комиссар Вайновский вышел из машины. За ним, не отставая, следовали оборотни. Проходя по тротуару от места парковки, человек ловил себя на одной и той же мысли: «Покончить с этой мерзостью». Шаги тяжело ложились на асфальт, совпадая с замедленным пульсом. Еще один человек умрет от рук этой нечисти.

– Ты приносил присягу хранить и защищать. – Стучало в голове.

– У меня незащищенная семья. – Изнывало сердце.

– Ты сам выбрал свою дорогу, клялся охранять этот город от падали. – Настаивал комиссар.

– У меня не хватит сил справиться с демоном. – Оправдывался отец семейства.

– Ты трус. – Вынесла вердикт совесть.

Один из оборотней нажал на кнопку вызова квартиры.

– Кто там? – Ответил дрожащий женский голос.

Красноречивый клыкастый оскал обратился к человеку. Оборотень уставился на комиссара.

– Отвечай.

Вайновский достал значок представителя власти.

– Мадам, я комиссар полиции Александр Вайновский. От вас поступил звонок.

– Да, да! – Не дослушав, воскликнула Соня. – Заходите.

Человек надеялся на то, что девушка усомнится в том, что на простой звонок приедет сам комиссар. Поднявшись на лифте на пятый этаж, трое вошли в предварительно распахнутые двери квартиры. Молодая англичанка, переехавшая жить в Чехию пять лет назад, твердо верила в правильность своего поступка.

– Как вы быстро. – Девушка нервно улыбнулась. – Проходите, пожалуйста.

У нее еще был шанс захлопнуть тяжелую дверь. Но она этого не сделала. Человек и оборотни вошли в маленькую квартирку, затоптав светлый коврик комьями грязи, что подцепили еще в подвале замка. Сразу бросалось в глаза, что девушка живет одна. Скорее всего, какая-то творческая профессия. Актриса, что ли. Фотографии со сценическими образами висели, стояли, лежали, чуть ли не друг на друге. Веснушки контрастировали на бледном лице. Большие голубые глаза лихорадочно горели.

– Комиссар, сегодня я встретила русскую туристку. Ее похитили. – Глаза Сони, с застывшими в них слезами, доверительно смотрели на Вайновского. – Я привела ее сюда, но они ее и здесь нашли.

Комиссар почувствовал стойкий запах валерьянки. На столе на кухне стоял флакон и прозрачный бокал с водой. Через разбитое окно бил холодный ветер.

– Присядьте. – Предложил Вайновский.

Девушка опустилась на стул. Дрожь ее рук бросалась в глаза. "Господи, прости меня!" – пронеслось в голове комиссара.

– Я ее встретила на площади. Ее зовут Аня. – Продолжала англичанка. – Она попросила у меня телефонную карту, что бы позвонить жениху.

– Опишите ее. – "Господи, пусть это будет не она!" – молился Вайновский.

– Она… Я не знаю. Она шатенка. Рост чуть выше среднего…

– Это она? – Комиссар вспомнил, что в кармане его пиджака лежит фото, что дал Ревье.

Беззаботная молодая женщина, замерев в кадре, улыбалась.

– Да, это она! – Воскликнула Соня. – Пожалуйста, комиссар, могу я быть в курсе ее поисков?

– Где сейчас девчонка? – Перебил оборотень. Его рык заставил обратить на себя взгляд англичанки.

Губы ее задрожали. В голове появились подозрения. Но она осторожно ответила.

– Ее забрали. Я видела трех пожилых и двух молодых мужчин. Кажется.

Оборотень недобро улыбнулся. Допрос был окончен.

– Позвольте мне переговорить с… коллегами. – Чуть не подавился Вайновский.

Оборотни и не думали двигаться с места. Соня поняла, что ей придется выйти в другую комнату. Она скрипнула стулом, вышла из кухни, прикрыв за собой дверь.

Комиссар посмотрел на оборотней. У обоих в глазах блестел голод. Никогда не спящий и не ослабевающий голод.

– Она больше ничего не знает. Мы можем ехать.

Один из них улыбнулся. Он был очень похож на волка, даже когда был человеком. То ли желтые глаза, то ли оскал. А может все вместе взятое.

– Вы можете ехать дальше, комиссар. А мы почистим помещение.

Вайновский похолодел. Бледное лицо англичанки стояло перед глазами. Она хотела помочь, но сама попала в эту кровавую воронку. Она не может просто зацепить и оставить в живых.

– В таком случае я заберу ее в участок. – Схватился комиссар за соломинку. – Для дачи показаний.

– Пожалуйста. – Оскалился волк. – В участок везем вас мы.

Ее все равно убьют. И ладно, если бы просто убрали, как ненужного свидетеля. От англичанки ничего не останется, кроме костей. И это в лучшем случае. Черт, одно дело заметать следы за этими уродами. И совсем другое прямо содействовать.

– Не медлите, комиссар. Вы все равно не сможете нам помешать. – Продолжал скалиться волк. – Уже пора это понять. Смертному это не по силам.

Домофон громко заверещал. Слышно было, как Соня кинулась к двери.

– Да, проходите. – Прозвучал ее усталый голос.

Она осторожно постучала в стеклянную дверь кухни.

– Комиссар, если я должна проехать с вами в участок, то могу я сделать это позже. – Извиняющийся тон резал уши. – У меня окно разбилось. – Голубые глаза уставились в оконную раму. Морщинки пролегли меж бровей. Наверное, ей показалось. Окно не могло быть разбито так, как она видела. Это был ветер. Да, пусть это будет ветер. – Ко мне приехали поставить новое стекло. Оно разбилось.

Слава тебе, Господи. Теперь они не смогут остаться. Оборотни и комиссар прошли к выходу, столкнувшись с людьми в вишневой форме. На спинах красовалась надпись "Мы сделаем ваши окна непробиваемыми".

– Если вы еще что-нибудь вспомните, позвоните нам. – Волк протянул Соне визитку. – Мы обязательно приедем.

Тонкие пальцы вцепились в клочок бумаги. Волк усмехнулся, смотря на комиссара.

Окрестности Праги, замок Мишеля Ревье,17:17

Насколько бы смертные не были ничтожны, иногда у них рождаются интересные, даже полезные идеи. Например, мобильный телефон, который сейчас вибрировал на столе из красного дерева. Вайновский спешил предоставить отчет.

– Девушку забрали трое стариков и двое молодых.

А кто же пятый? Алексий себе ученика взял?

– Я советую вам, комиссар, наведаться в церковь Пресвятой Богородицы. Зайдите, поставьте свечи за здравие своих родных и близких. – Ревье представил, как перекосилось лицо человека. – Человеческая жизнь так хрупка, даже обидно. – Негодовал француз. – Наверное, поэтому интересней играть с более крепкими созданиями ночи. Но, не об этом речь. Я не знаю, как вы это сделаете, исповедуйтесь, молитесь, чем там еще в церкви занимаются? Но мне нужно знать, где находится девчонка. И если завтра она не будет у меня в руках, на ее лаврах будет почивать одна из ваших дочерей. Я все понятно объяснил?

Комиссар сжал кулаки, кивнув. Слезы рвались пролиться по щекам. Ревье еще никогда так на прямую не угрожал. Кожаный салон шикарной машины показался камерой пытки. Вайновский достанет эту девушку и доставит ее в адский замок Ревье. Выхода у него нет.

Или теперь уже есть. В пиджаке в нагрудном кармане лежали три фотографии. На двух из них изображены, как их назвал Ревье, Воины Света. Возможно, это и есть ответ на все вопросы комиссара. Возможно, это и есть тот самый выход.

Пора со всем этим заканчивать.

Лавка в парке, 14:00

Даниил все еще сидел в парке на той самой лавке. Он не хотел уходить никуда. Не хотел возвращаться в замок Ревье. Но и не мог пойти к Пабло, за спиной которого была скрыта Аня. Лавка оказалась идеальным местом для того, чтобы отсидеться.

Он все думал о словах неожиданного гостя. Четыре случая влюбленности среди демонов. Двое из них счастливы, но они уже давно не демоны. И найти их будет невозможно. Один из них сам Даниил. А тот, кто до сих пор остается демоном и страдает, сейчас находится в Праге, замке Мишеля Ревье, в качестве почетного гостя. Не кто иной, как член Высшего Совета демонов, старейший из троих, Тодеуш. Он всегда казался более милосердным (только теперь молодой демон смог найти определение этому качеству Советника) на фоне остальных. Именно Тодеуш дал Даниилу возможность скрыть Аню, тем самым, выдав себя.

Внутренняя связь между демонами поддерживалась, как один из видов телепатии, или человеческого телетайпа. Нужно немедленно отослать сообщение своему начальнику, под любым предлогом назначить встречу. Темные, в свое время выпившие кровь Жертв, бывших при жизни светилами наук, переняв некоторые технические новинки у людей, изобрели подобие электронной почти для телепатов. Телепатические способности были редкостью среди Темных, так как людей с подобными способностями немного и их трудно вычислить. Они не выдают себя, чувствуя угрозу. Даниил мог принимать и отправлять телепатические послания. Тодеуш на данный момент был единственным существом на планете, способным понять метания Даниила. Ни человек, ни святой отец, ни ангел, ни Божий сын. Только демон, сам побывавший в подобной ситуации, переживший зарождающийся стук сердца в груди, в которой много лет была тишина.

Тодеуш ответил. Он ожидал, что подобный разговор должен состояться. И он, помня свои мучения, все же решил принять приглашение своего подопечного. Он появился практически сразу, чем еще раз подчеркнул, что принимает ситуацию всерьез. Советника немного удивило место встречи. Но, с другой стороны, забытый людьми парк, где никто не гуляет, удаленная в глубину посадки лавка, спрятанная в ветках деревьев и кустах – вполне безобидное, можно даже сказать секретное место.

Впервые Тодеуш и Даниил предстали друг перед другом в новом свете. На лавке сидели не Советник и его Исполнитель. Тени на земле принадлежали демонам с человеческими чувствами. Не зная, с чего начать разговор Даниил долго молчал, наблюдая за все теми же птицами в пруду.

– Вы тоже это пережили? – Наконец-то вымолвил он.

Они сидели, как случайные знакомые, не смотря друг на друга, словно лавка стала для них временным приютом, а после они разойдутся и больше никогда не увидятся.

– К своему горю, да. – Устало выдохнул Тодеуш.

Он действительно устал от стольких тысяч лет, от всех этих игр, от своего собственного лицемерия и трусости.

– Как это случилось?

Советник никогда не рассказал бы этого своему Исполнителю Даниилу. А вот незнакомцу, который решил передохнуть на одной с ним лавке – это можно. Наверное, Тодеуш больше никогда не сможет по-прежнему относиться к Исполнителю. Он умудрился влюбиться в смертную. И если у него получится сохранить это хрупкое, такое зыбкое счастье со своей Аней, Тодеуш будет умирать от зависти и самоистязания за то, что сам когда-то не смог этого сделать.

– Мы были с ней так недолго. Но Мария очень скоро узнала о том, кто я. И не отвернулась. Ее зеленые глаза никогда не смотрели на меня с осуждением. Хотя, она, конечно, не была в восторге. Она говорила, что Бог милосерден, и он простит меня, если я попрошу. Она все хотела в церковь меня отвести. – Тодеуш горько засмеялся. – Не успела.

И как же долго он живет после ее смерти? Как долго появляется на ее могиле, чтобы просидеть там сутки, раздираемый своей неуверенностью и одиночеством? Как может все это скрывать? Если бы Аня умерла, то Даниил, не раздумывая, кинулся за ней. Не важно куда, в ад или рай. Но прожить целую вечность без нее, как это делает Советник, молодой демон не смог бы.

– Ты думаешь, что я трус? – Усмехнулся Тодеуш все так же горько. – Я тоже так думаю. Я сам до сих пор не могу понять, что держит меня здесь. Ты хочешь спросить, что же это за страх такой перед смертью, что заставляет меня цепляться за жизнь? И хотя, жизнь без нее – это мука, я все еще холодею от неизвестности, что может ожидать там. Я живу уже больше двух с половиной тысяч лет, Даниил. Земля и все, что на ней происходит для меня ненавистно. Это все так тривиально, так банально и бессмысленно. И чем дольше я живу, тем бессмысленнее мое существование. Но ты знаешь, что это значит умереть для прожившего такой длинный срок? Нет, ты не понимаешь, конечно же. Тебе не понять, как я боюсь.

Признание члена Высшего Совета демонов в подобной слабости привела Даниила в уныние. Он тоже может струсить и не последовать за своей любимой. Страх, что не сможешь сдержаться и сам убьешь ее – это страшнее, чем вечность без нее. Вечность с чувством вины.

– Я все оттягивал момент принятия решения, еще, когда Мария была жива. Но в том-то и проблема, Даниил, что долго думать нельзя. Само наше присутствие ослабевает человека. Пока я думал, Мария умирала. Рядом со мной она становилась слабее, бледнее, болезненней. Когда я был рядом, она умирала в три раза быстрее, чем должна была. Мы для них прямая угроза, даже если не пьем их эмоции. Она привяжется к тебе, а через некоторое время в ее голове начнут возникать вопросы: как долго вы сможете так прожить? Чем ты занимаешься, когда тебя нет с ней рядом? И ты бы только видел эти глаза, когда отвечаешь, что ты питался. Ведь нам просто необходимо питаться. Потом она решает стать такой, как ты. А ты против, потому что самое ценное в ней – это ее человеческая суть, противоречивая, но такая прекрасная. А потом она умирает из-за пустяка. И ты еще раз умираешь вместе с ней, но продолжаешь дышать. И все ждешь, когда остановится сердце, но оно все так же четко отбивает ритм твоего одиночества.

Оба демона тяжко выдохнули. Один с мыслями о том, что могло быть. А другой – о том, чего не будет. А птицы все так же продолжали плавать в природном бассейне, покрякивая и попискивая. Солнце, клонясь к закату, удлиняло тени. Даниил подумал о том, что от разговора с Тодеушем ему стало еще тоскливее. Безысходность, вот как это называется.

– Я буду прикрывать вас, пока смогу. А ты, Даниил, – Советник наконец-то посмотрел Исполнителю в глаза, будто незнакомец на лавке стал ему близким другом. – Спаси ее и от Ревье, и от Совета. Она слишком слабая. И станет еще слабее, когда поймет, что любит тебя.

– А если не любит? – Это был бы самый лучший выход. Но и мысль о том, что Аня вернется к своему жениху, глубоко ранила молодое сердце демона.

– Это, наверное, кара, наказание. – Ответил, задумавшись, Советник. – Потому что она любит, хотя, лучше было бы для нее, чтобы нет.

Трель мобильного телефона, который Даниил использовал только для связи с определенным кругом осведомителей, прервала разговор.

Церковь Пресвятой Богородицы, Прага, 18:20

Комиссара Вайновского доставили к церкви. Оба оборотня остались сидеть в машине, получив приказ Ревье не оставлять комиссара без присмотра. Православная церковь сверкала куполами. Он давно не ходил в церковь. А надо было. Нужно было сразу же прийти сюда, и молить Господа о помощи.

В голове сразу же созрел план. Потому что так дальше продолжаться не может. Больше он не позволит никому нарушать покой в его городе. Больше никогда он не станет падать в эту грязь, помогая чудовищам скрывать свое присутствие на его родной земле.

Зайдя за калитку церковного двора, комиссар достал мобильный телефон, набрал знакомый номер.

– Элоиза, дорогая, слушай меня внимательно. – Он решил делать все быстро и четко. Жаль, как жаль, что он больше не увидит своих девочек.

Обеспокоенный голос жены в трубке спросил:

– Александр, что случилось?

– Милая, срочно собирай девочек и уезжайте. Никому не оставляйте адреса. Уезжайте туда, где мы никогда не были и не собирались. Бросай все вещи, бери документы, и уезжайте сейчас же. Ты знаешь мой счет в банке, сними деньги наличными, не переводи, могут отследить. У тебя есть час, что бы все успеть.

– Алек, – дрожащий голос жены выдавал слезы. – А ты?

Она никогда не задавала глупых вопросов. Элоиза была лучшей из жен, прекрасной матерью. И они прожили счастливую жизнь. Сердце в груди комиссара невыносимо закололо.

– Я найду вас. – Напряженно засмеялся он. – Я все же комиссар полиции. Я люблю тебя. Поцелуй девочек от меня. Увидимся.

Александр Вайновский отключил телефон. Слезы все же навернулись на глаза. Он, конечно же, солгал ей. Тяжело прощаться с любимыми, не сказав "Прощай". Но комиссар не хотел, что бы его девочки, а потом и их дети, его внуки жили в мире и ходили по улицам, где скрываются горящие красные глаза чудовищ. Ревье не найдет их. Когда все произойдет, он убьет комиссара. Возможно, страшная и мучительная смерть это будет. Но семья будет в безопасности. Потому что он сам их не станет искать.

Вайновский чувствовал спиной, как оборотни наблюдают за ним из-за тонированных стекол. Принюхиваются. Но они слишком тупы, что бы понять перемену в человеке. Они чуют страх. Но храбрости они чуять не могут.

Направившись к церкви, Вайновский думал о том, что есть в мире Воины Света. И если бы Ревье не проговорился об этом сегодня, возможно, комиссар и выполнил его приказ. Но одно дело убирать следы. А другое – привести невинную девушку на заклание этому зверю.

– Могу я увидеть отца Алексия? – Обратился Вайновский к пожилой женщине в платке. – Мне нужно с ним переговорить.

Женщина кивнула.

– Батюшка сейчас в приходской школе, вон в том здании. Вы спросите его там.

– Спасибо. – Кивнул комиссар.

Сердце все сильнее билось. Главное, что бы девочки успели уехать. Элоиза умничка, она все сделает, как надо. Войдя в деревянное строение приходской школы, Вайновский направился к женщине, сидевшей за прилавком с иконами.

– Могу я поговорить с отцом Алексием? – Повторил он вопрос.

Женщина, поправив платок, с сожалением произнесла.

– Батюшка просил их пока не беспокоить.

– Вы ему скажите, что я комиссар полиции Вайновский и мне нужно поговорить с ним по поводу Мишеля Ревье.

Услышав должность гостя, женщина кивнула. Поднялась со стула.

– Пройдемте со мной.

Они поднялись по узкой деревянной лестнице на второй этаж. Находящиеся там классы для детей были наполнены смехом и песнями. Комиссар проходил мимо комнат с открытыми дверями, смотрел на этих маленьких граждан его страны, жителей его города, все больше укрепляясь в своем решении. Он негодовал только об одном, почему раньше этого не сделал. Сколько смертей удалось бы предотвратить.

Они подошли к закрытой двери в конце коридора. Женщина повернулась и шепнула.

– Вы подождите здесь, а я батюшке сообщу, что вы здесь.

Вайновский кивнул. Женщина очень быстро вернулась.

– Проходите. – Шепнула она и поторопилась удалиться.

В маленькой комнате, где и помещался только стол да кровать, сидели отцы и молодая женщина. Она не улыбалась, усталость скопилась во взгляде, глаза ее не были беззаботно распахнуты, как на фото. Но комиссар сразу же узнал Анну. Поднявшийся старик, поспешивший пожать комиссару руку, видимо и был батюшкой Алексием. Его голубые глаза очень внимательно осмотрели комиссара, и только после этого ему было предложено сесть.

– Чем могу помочь, сын мой?

– Как я уже передал, мне надо поговорить с вами о Мишеле Ревье.

Женщина поджала руки в кулаки под рукавами. Комиссар узнал отцов Милоша и Пабло по фотографиям, что дал ему Ревье, и что все еще находились в нагрудном кармане его кожаного пиджака.

– Да, да, конечно. – Батюшка покивал. – Не смущают ли вас, комиссар, присутствующие. Дело в том, что они так же очень заинтересованы. Если вы, конечно, не хотите запечатать нашу беседу тайной исповеди.

Вайновский хотел приступить скорее к разговору. Он видел, что девушка напряглась. Странно, что они не вывели ее, а оставили здесь, с возможным наемником Ревье. Ведь, комиссар мог достать табельное оружие, и все закончилось бы очень быстро.

– Нет, батюшка, здесь как раз все, кого я хотел бы видеть. Воины Света, насколько я понимаю. – Произнести столь напыщенное звание было бы сложно, не окажись Вайновский свидетелем не менее напыщенно-страшных событий.

Присутствующие вперили взгляды в комиссара, у которого опять в горле стал ком. Не зная, с чего начать, переживая за семью, он стоял и молчал.

– Я слушаю вас, сын мой. – Мягко обратился батюшка.

Комиссар посмотрел на девушку, которая неожиданно перевела взгляд с пола в его глаза. Она смотрела на него сочувственно, понимая.

– Батюшка, Алексий, – обратилась она к старику. – У комиссара семья под ударом. Могу я предложить вам воды, Александр?

Комиссар пораженно поднял на девушку глаза, сев на предложенный стул.

Церковь Пресвятой Богородицы, Прага, 18:30

Приняв бокал с водой из моих рук, комиссар припал к нему, как умирающий от жажды к оазису. Когда нам сообщили, что здесь человек от Ревье, я зажмурилась от страха. Отцы убедили меня, что смогут защитить меня. Да и не принять ищейку француза, значит выдать себя с головой. Как он узнал, что я в церкви? Я так и сидела с закрытыми глазами, когда вошел комиссар. Неожиданно всплывшие в голове слова Даниила о том, что я могу видеть Суть, заставили меня посмотреть на вошедшего. Его сердце сияло и пульсировало от боли и рыданий. Оно выкрикивало имена своих любимых жены и дочерей.

Оказалось, что поражены не только мы с комиссаром. Отцы уставились на меня в изумлении. Они явно не ожидали от меня ничего подобного. Отец Пабло улыбнулся, хмыкнув.

– А ведь прав был, черт крылатый!

– Скажите только, есть возможность прекратить все эти чудовищные вещи? – Взмолился комиссар.

Это был сильный мощный мужчина, всю жизнь проработавший с уголовниками, видевший такое, что мне и не снилось, и сейчас он сидит перед нами, со слезами и испугом в глазах. Что же он знает про Ревье? Что он видел такого, что срывает его голос на писк?

Отец Милош опустил голову и с горечью произнес, как неизбежный приговор:

– Эта борьба длится тысячи лет, и конца ей не видать, комиссар. Но есть люди и не только… мы делаем все, что в наших силах.

Кажется, даже от этих слов Вайновский почувствовал облегчение.

– Меня привезли сюда слуги Ревье. Два оборотня. Они сидят сейчас в машине у церкви.

– Что? – вскричала я, обессилено опустившись на стул.

Ревье знает, где я. Он знает, где меня искать. Крепкие стены церковной школы показались мне спичечным коробком.

– Расскажите все по порядку. Время у нас пока есть. – Вмешался отец Пабло. – Мы еще успеем перевезти тебя, Аня. Не волнуйся раньше времени.

Но от этих слов мне не стало легче. Меня на улице поджидают два оборотня. И самое страшное, Мишель теперь наверняка знает, что я здесь. Вайновский же продолжал.

– Он ищет Анну. Он сказал, что если я не приведу ее до завтра в замок, одна из моих дочерей умрет.

Я зажмурила глаза, закрыв лицо ладонями. Но комиссар продолжил. Похоже, он окончательно все для себя решил.

– Я отправил свою семью из Праги. Больше Ревье не сможет меня шантажировать их благосостоянием. Я свободен от него. И мне терять нечего. Я пришел, что бы помочь, замолить грехи. Исправить, если что-то еще можно исправить. Я готов сделать все, что вы скажете, только бы остановить это чудовище.

Отец Пабло достал из кармана рясы мобильный телефон и отошел в сторону. Я слышала, как он тихо разговаривает с Даниилом. Промелькнувшее было к нему сочувствие, нырнуло обратно в кучу перепутанных эмоций, как заяц в нору. С чего у меня должен вызывать жалость демон? И все же мне неожиданно подумалось, что если бы Даниил был рядом, мне было бы спокойнее. Полезно иметь в арсенале демона. Только пусть он держится от меня подальше.

– Ревье говорил о каком-то обряде. – Продолжал комиссар. – Ему уже доложили, что вы приехали в Прагу. И ему показалось странным, что вы приехали именно в это время. И Анна пропала, ее никто не мог найти. Ревье уверен, что Анна здесь. Но точно он этого не знает. На днях в город съехались такие же, как он. Их много.

Батюшка Алексий и отец Милош слушали внимательно. К ним присоединился и отец Пабло, когда закончил разговор по телефону.

– Даниил сказал, что мы только больше внимания привлечем, если начнем действовать. Но Анну надо перевезти до темноты. И я с ним согласен.

Предстоящий переезд вызвал дрожь. Я уже привыкла к запаху ладана и детскому смеху в приходской школе. Детская радость успокаивает лучше, чем поход к психологу. Создается иллюзия умиротворения.

– Есть одно место, – Задумчиво произнес батюшка. – Надеюсь, там вас никто не найдет. Милош и Кевин, вы поедите с Аней.

– А вы? – воскликнула я. За такой короткий период времени я очень сильно привязалась к батюшке Алексию. Ему я доверяла.

– Я должен остаться, Аня. Это моя церковь, мои прихожане. И мое отсутствие сразу же вызовет новые подозрения.

– А если Ревье придет в церковь? – Испугано прошептала я.

– Он не будет открыто убивать, если ты об этом. И он не тронет прихожан, если я буду здесь. У сторон Света и Тьмы заключен некий Договор неприкосновенности человека. И если Ревье нарушит его здесь, причинив боль кому-то из прихожан, его накажут. Его же обожаемая Королева отрубит его извращенную голову. Темным не выгодно вступать в открытый конфликт, Аня. Это партизанская война.

– Нам надо забронировать билеты на любой самолет в Россию. Пусть Ревье думает, что мы решили доставить Аню на родину. – Предложил Кевин.

– Займись тогда этим, пожалуйста. – Согласился с ним Милош. И посмотрел на комиссара. – Вы уверены, что хотите влезать во все это?

– Я уже по уши в этом дерьме. – С горечью прошептал Вайновский.

– Не сквернословьте, сын мой, в святом месте. – Погрозил пальцем батюшка.

– Простите. Больше не буду. – Как маленький мальчик извинился взрослый большой комиссар. – Я хочу вылезти из этой истории. Я не могу больше быть с той стороны.

– Надеюсь, вы умеете стрелять, комиссар. – Улыбнулся отец Пабло. – Нам нужны меткие стрелки.

Вайновский кивнул.

– Мы снабдим вас оружием с серебряными освещенными пулями. – Продолжил Пабло. – Они не повредят Ревье, но его вервольфы будут очень не рады получить такой подарок. Нам, наверное, лучше спуститься вниз.

Мы последовали за отцом Пабло. Батюшка Алексий направился к церкви, в то время как мы спускались в цокольный этаж школы. Здесь потолки были значительно выше, чем в подвале церкви, проведено электричество. Отец Милош шел за нами. Мне это показалось прогулкой под конвоем. На дверях коридора висели таблички. Здесь находилась библиотека, где хранились учебники. Следующая табличка показывала, что за дверью находится пожарный и поломоечный инвентарь. А здесь мальчики занимаются плотницким делом. Подойдя к двери с надписью "Спортивный инвентарь. Ключ у Батюшки Алексия", мы вошли внутрь. Включившийся автоматически с открытием двери электрический свет осветил склады скакалок, гантелей, кеглей, мячей, велосипедов, роликовых коньков. В комнате царил порядок. Все вещи были разложены по ящикам и полочкам. Интересно, что нам тут понадобилось? Будем прыгать на скакалке? Мы последовали дальше за отцом Пабло, который нырнул куда-то в огромный платяной шкаф, ворча:

– Этот Алекс никогда не может порядок навести. Ну, что это за тряпки тут?

Мы с комиссаром переглянулись и шагнули в шкаф, в котором открывалась дверь в еще одно помещение. Нащупав кнопку включения лампы, Пабло щелкнул им.

– Ну, как, нравится?

Большая комната со стеллажами, полными оружия. Арбалеты, сабли, мечи, кинжалы. Огнестрельное оружие стояло в стороне. Именно туда и уставился шокированный комиссар.

– А у вас есть разрешение? – Промямлил он.

– Есть. – Невозмутимо ответил отец Милош. – Божественное вас устроит, комиссар?

Вайновский, очнувшись, потряс головой.

– Простите, отец, привычка.

– Хорошая привычка, сын мой. – Одобрил отец Милош. – Какой калибр вы предпочитаете?

Открыв стеклянную дверцу с кодовым замком, отец обернулся к комиссару. Пока Воины разбирались с огнестрельным оружием, я заворожено смотрела на кинжалы и мечи. Разных форм, с различными рукоятками, они были все из серебра, но с различными составами металла.

– Если бы я знал, что существуют защитники людей от этих чудовищ! – Негодовал комиссар. – Трус, как долго я тянул, чтобы открыть свои глаза!

– Сын мой, – Ответил ему отец Пабло, – Мы все делаем свой выбор. Главное заключается в том, успеваем ли мы сделать его.

– Но я так много всего сотворил!

– Бог простит. И ты себя прости. – Успокаивал комиссара отец. – Пришло время служить силам Света. У нас есть обряд посвящения в Воины Света. Но он достаточно долгосрочен, и мы не располагаем таким количеством времени. Опустись на колени, сын мой.

Я повернулась, что бы посмотреть, что сейчас будет происходить. Комиссар полиции Александр Вайновский опустился на колени перед святым отцом. Тот возложил на голову комиссара скрещенные руки, читая полушепотом молитву. Я, с широко открытыми глазами, наблюдала за этим эпизодом. Отец Пабло читал молитву, а комиссар рыдал, не в силах совладать с чувствами. Он наклонился еще ниже, обхватив себя руками, стараясь, что бы рыдания были тише. Я перевела взгляд на отца Милоша, который мне улыбнулся. По моим щекам текли слезы. Возможно, стоило отдать жизнь, чтобы увидеть все это. Чтобы знать, что Бог с нами, что его служители защищают нас от темных сил, с которыми мы справиться не в силах.