Текст книги "Волчица.Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Олеля Баянъ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Еще издалека я заметила, что дверь заперта. Это было хорошим знаком, значит, никто в мое или Жанит отсутствие не пытался пробраться в дом: там будет порядок и чистота. И самое главное, можно спокойно отдохнуть и никто не потревожит меня. Я тихонько подошла к избе, огляделась, не видел ли кто меня – открыла дверь и юркнула в сени.
Дверь из сеней в комнату мы никогда не запирали. Как и предполагала, следов чужого присутствия не было видно, поэтому я поспешила зажечь огонь в печке, занимавшей почти всю левую половину избы. Хорошо, что хоть перед уходом наколола достаточно дров и теперь могла спокойно развести огонь. Зажгла печь и хотела поставить нагреваться горшок с водой, да вот только воды не оказалась, да и в сенях стоявшая бочка для воды тоже была пустой. Сплоховала.
Устало скинув вещь-сумку на стол, стоявший напротив печки, а сама села на лавку, спиной к печке. Плечо раздирала уже жуткая боль. Расстегнув куртку и рубашку, оголила раненное плечо, выглядевшее плачевно. Оно опухло и покраснело. Несмотря на мазь, виднелось нагноение, при том, что я немного промыла рану во время своей остановки на заводи, чтобы не пугать Жанит. Видимо, это все из-за того, что рану снова потревожили, да и не вытащила я все щепки, оставшиеся в плече от стрелы. И это только спереди, а что творилось сзади, мне не было видно. Все-таки надо было остановиться и промыть ранутщательнее да перевязать. Снова получу нагоняй от Жанит, и правильно она сделает.
– Живо выливайте воду из ведер в эту бочку, – послышались шаги и громкий голос Жанит в сенях. Видимо, она заставила каких-нибудь смертников, скорее всего из нового поступления, воды принести. – Все проваливайте! Нечего вам тут глазеть, а то она с вами сделает тоже, что и с тем бедолагой, который к ней сегодня приставал, – протараторила женщина с ноткой нетерпения в голосе. Так она обычно выпроваживала всех любопытных. – Вот ты где! – радостно воскликнула Жанит, увидев меня. С последними словами она легко вплыла в комнату.
Это была невысокого роста женщина с округлыми и пышными в меру формами. Ее фигуре можно было только позавидовать. Волосы темно-каштанового цвета были заплетены в косу, уложенную вокруг головы. Сегодня на Жанит был темно-бордовый сарафан и кремовая льняная рубашка под ним.
Внезапно вспомнились хрустящие булочки, которыми меня угощали сегодня в крепости. Они были ее творением. Надзиратель и начальник стражи были завзятыми любителями вкусно покушать, а Жанит была хорошей поварихой, поэтому сегодня ее снова допустили на кухню крепости. Ее булочки я всегда узнаю, никто кроме нее никогда не пек такой вкуснятины. Да и фартук в правой руке, испачканный мукой, подтвердил мою догадку. Я снова перевела свой взгляд на лицо Жанит и вовремя пригнулась, потому что она замахнулась своим грязным фартуком на меня.
– Ты что творишь! – взвизгнула она. – Сдохнуть решила? А обо мне ты подумала, – начала причитать Жанит. Она так делала всякий раз, когда я приходила раненной. И снова замахнулась на меня фартуком.
– Да, ты права, – вовремя я ее остановила. Снова уклоняться от муки, сыплющейся с фартука, означало сильнее бередить рану. – Я та еще эгоистка, – продолжила я за нее. – Все время только и думающая о том, как бы и где бы да что бы выгадать для себя…
– Ну, хватить, – устало махнула она на меня левой рукой и кинула фартук на стол. – Чего сидим-высиживаем? Давай снимай верхнюю одежду, – скомандовала Жанит, а сама налила в горшок воды и поставила его в печку греться.
Мне нравилось наблюдать, как она хлопочет. Потом женщина ушла вглубь избы и принесла сначала ящик с разными бутылочками, с разлитыми в них снадобьями, и поставила его на стол, а следом и корзинку с рукоделиями – в ней подруга обычно хранила все свои нитки да иголки. После она помогла мне снять куртку и рубашку, потому что сама я справиться с этим уже не могла.
– Ба-атюшки, – тихо охнула Жанит, осмотрев мою рану.
– Все так плохо? – спросила я, сев поперек лавки. Она перевела взгляд с раны на мое лицо.
– Как давно тебя ранили? – спросила она, не ответив.
– Пятнадцать дней назад, – устало ответила я. – Может, обработаешь уже?
– После обработки придется зашить, – констатировала она. – Ты точно сумасшедшая, – и немного подумав, женщина добавила. – И больная на всю голову.
– Значит, зашивай, – дала я ей свое согласие.
И подруга приступила к промывке раны. Прежде всего, она удалила всю мазь и остатки древка от стрелы и промыла рану от гноя. Было очень больно, и я старалась издавать поменьше звуков, иначе у Жанит начали бы трястись руки, и она не смогла бы зашить, а самой зашивать неудобно. Затем женщина взяла из ящика прозрачный пузырек и, открыв крышку, капнула несколько раз на рану. Я не выдержала и завыла от боли.
– Сама виновата, – заметила Жанит.
– Нет бы, пожалеть, – тихо проскулила я, немного отдышавшись, а на глазах навернулись слезы.
– Ты мне еще поговори тут, – строго прикрикнула Жанит. – Скажи спасибо, что Жорес обменивает лекарства на вещи, которые ты иногда приносишь, да хочет угодить начальнику стражи.
– Это тот самый лекарь, у которого ты берешь эту мазь? – спросила я. Пальцем потрогала края уже чистой раны, из которой потекла красная кровь без капли гноя.
– Куда лезешь своими грязными лапами? – шлепнув меня по руке, спросила грозно Жанит. – Ну, ей-богу, как маленький ребенок, – тяжело вздохнув, она принялась зашивать рану, обработав в соляном растворе нитки с иголкой. – Только не дергайся, я тебя прошу.
Я закрыла глаза и постаралась расслабиться, насколько это возможно было. Закусила губу и молча ждала, пока подруга закончит зашивать рану с обеих сторон.
– Вот. Готово, – выпрямляясь и вытирая со лба пот рукой, произнесла женщина.
– Спасибо, – улыбнувшись во весь рот, поблагодарила я ее и звонко чмокнула в пухлую щечку.
– Ну вы только поглядите на нее! – взмахнув руками, воскликнула Жанит. – Только что она помирала и жалобно скулила, а сейчас уже готова опять на прогулку бежать, – подруга укоризненно посмотрела на меня и загородила дверной проем. – Живо в постель, – пальцем женщина указала на мою кровать в дальнем правом углу за занавеской. – А я сейчас заварю тебе травяной чай, чтобы жар не поднялся.
Пока она хлопотала у печки, заваривая обещанный чай, я достала из вещь-сумки гроздь винограда и положила ее на стол, а сама направилась к кровати, раздеваясь по пути и доставая грязные вещи. Кровать располагалась слева, сразу же за печью, и отделялась тонкой шторкой.
– Постираешь мои вещи? – спросила я у Жанит, замерев рядом с кроватью в ожидании ее ответа.
– Ты еще не в постели, – ее голос еще раздавался у печки, однако интонация была менее грозной, и, довольная ее ответом – знала же, постирает, я упала на кровать и мгновенно уснула.
***
Проснулась я внезапно, сон сняло как рукой. Сразу же прислушалась к звукам, доносившимся снаружи. Вроде ничего подозрительного, но все же мгновенно оказалась на ногах, быстро надевая хотя бы штаны и рубаху, приготовленные мне Жанит. Какое-то странное чувство подсказывало мне, что сейчас не стоило разлеживаться. И оно меня не подвело. Подозрительно скрипнула входная дверь, а затем и половица в сенях. Кто-то крался.
Я тихо подошла к двери, ведшей в сени, и замерла. Раз – скрип, два – скрип, и едва раздался третий скрип, как с ноги вышибла дверь. Воришка, видимо, не ожидал такого приема, потому что послышался грохот и звон. Не теряя времени, я влетела в сени, схватив наглеца, и заломила ему руки. Теперь ему некуда деться от меня. Загнув его, я вышла на улицу и повела его к кухне. Кажется, вчерашнего представления оказалась недостаточно. Что ж, придется добавить. Плененный что-то кричал, но я не вникала спросонья в смысл его слов.
Лагерь мгновенно оживился, стоило мне появиться рядом с кухней. Смертники стали стекаться со всех сторон: никто не хотел пропускать такого веселья. Пойманный на месте преступления попытался было вырваться, но я, не задумываясь, ударила его коленом в живот. Смертник упал на землю, скорчившись и стоная. И только я собралась ударить его ногой, как меня остановил голос Жанит:
– Да остановись же ты! – ее голос прозвучал очень сердито.
Вообще-то только она и Надзиратель могли со мной таким тоном разговаривать. Остальных же просто убивала. Я вопросительно приподняла правую бровь, молча спрашивая, в чем дело.
– Это я его попросила, – проговорила Жанит, запыхавшись от недолгой пробежки. – Это я его попросила, – едва отдышавшись, продолжила она. – Раз не хочешь есть нормальную еду, жуй тогда из общего котла!
И тут до меня дошло, что случилось, я рассмеялась и звонко чмокнула Жанит в щечку.
– Не сердись! – обняв ее, сказала я. – Просто этот воришка-неудачник крался, вот мне и показалось, что он решил навредить, – снова ласково обняла ее. – Так что же у нас на завтрак, – спросила я у подруги, улыбаясь, озорно приподняв левую бровь.
– Размазня на воде, – буркнула женщина в ответ. – И вообще-то уже полдень. Ладно, пойду и достану пару булочек с колбаской, – теперь она тоже улыбалась. Жанит направилась на кухню, а я к столовой. Смертники тоже решили разойтись подобру-поздорову.
Сразу же заняла свое излюбленное место, а точнее это был мой стол – моим он был, когда я находилась в лагере, потому что остальные смертники не решались подсесть ко мне. Он стоял слева сразу же от входа, представлявшего собой простой дверной косяк. Усевшись за стол, я осмотрела столовую, а затем и сам лагерь в поисках тех магов. Их нигде не было видно. Ну и ладно, спокойно хотя бы поем. Однако небольшая кучка смертников, сидевшая в противоположной стороне, заметив мой взгляд, быстро расправилась со своим обедом и покинула столовую. Тут ко мне подошла Жанит с подносом, уставленным разными тарелками.
– Смотри хоть эту порцию не опрокинь, – укоризненным тоном предупредила она меня, расставляя тарелки на стол. – Ладно, кушай спокойно, а потом живо в избу, – и, наклонившись ко мне, прошептала: – Надо сделать перевязку.
Согласно кивнув, я взяла ложку и начала уплетать обед, оказавшийся на удивление вкусным. Бульон был наваристым, каша – с маслом, хотя Жанит и пошутила, назвав ее размазней, да и жаркое из свежего мяса порадовало. Не забыла она и о свежих булочках с колбаской, а вот у компота был какой-то странный привкус, терпкий, с перчинкой и с какой-то знакомой приправой, но я все никак не могла ее вспомнить.
Тут-то ко мне и подошел отряд из пяти человек – три женщины и двое мужчин. Я взглянула на них исподлобья, но они не отпрянули, а молча уселись за мой стол, нагло рассматривая меня. Не допив компот, я поставила кружку на стол и поджала губы.
– Да ты пей компот. Он очень полезный и раны заживляет, – неожиданно произнесла женщина слева от меня.
Я посмотрела внимательнее на нее, а затем на остальных ее друзей. Они тоже не сводили с меня глаз. Я беглым взглядом окинула столовую, обернулась назад: смертники сновали кто куда, но никто даже не приближался к нам, да и никакого внимания на нас не обращали.
– Маги, – наконец вынесла я вердикт, усмехнувшись. – Что вы подсыпали в компот? – холодно спросила у них.
– Вообще-то ничего, – улыбнувшись, ответила та же женщина.
Она их командир? Нет, скорее всего, переговорщик. Но кто же тогда главный? Стала их пристально рассматривать.
Все они были приблизительно одного возраста и обладали не дюжей силой магии, а еще никто из них не был долгожителем, значит, всем им примерно по сорок-сорок пять лет. И раз так, тогда можно не волноваться – прежде я с ними не встречалась. И вряд ли кто из них знал мою семью или друзей. После этой информации меня уже не интересовала их внешность, важнее надо было вычислить их командира. Ведь это проверка. И проверяли меня, точнее мои навыки. Вот только зачем им это? Отложив пока эти размышления на потом, а я глубоко вдохнула. Закрыла глаза и замедляя свое сердцебиение. Постаралась расслабиться и уловить, чья же сила больше.
Медленно открыла глаза и приступила к анализу группы слева. Женщина слева была уже не в счет, ее функция – переговорщик, потому что командир не начинал переговоры сам и тем самым не оставлял отряд без управления. А теперь очередь рядом с ней сидящего мужчины, взгляд которого был немного отстраненным, значит, скорее всего, это он – создатель заклятия, не позволявшее другим приблизиться к нам. Другой маг, пристально смотревший мне в глаза, носил темно-фиолетовую куртку – он был разумником, человеком который может залезть в разум другого человека и там изменить ход мыслей, прочитать их или вовсе удалить. Темно-фиолетовый цвет был цветом всех мыслителей, к коим принадлежали разумники и иллюзионисты, а также и мыслители, как синий был цветом магов. К сожалению, для него здесь работы нет, уже давно как-то меня проверил один разумник и, как оказалось, у меня был природный иммунитет к их виду силы. С краю расположилась вторая женщина, которая всем своим видом бесила меня. Ее лицо выражало крайнюю степень недовольства, и она с презрением смотрела на меня. Командир отряда не позволил бы себе столь опрометчивой демонстрации своих эмоций, поэтому им являлась женщина, севшая на стол – явный признак того, что она привыкла быть сверху, то есть командовать.
– Ну, так зачем тебе меня проверять? – спросила я у нее, посмотрев на нее исподлобья.
Ненавижу, когда на меня смотрели сверху вниз. Ее пристальный взгляд не сулил мне ничего хорошего. Мужчина, сидевший слева от переговорщика, громко засмеялся и захлопал в ладоши.
– Молодец, Волчица, – продолжая хлопать, похвалил меня он. – Видишь, Лаиза, она узнала тебя.
– Заткнись! Сам же ее и выдал, придурок, – наконец-то высказала вслух свое недовольство женщина, сидевшая с краю.
– Мне нужно, чтобы ты взяла ответственность за свое следующее задание, – произнесла Лаиза это довольно серьезным тоном, не отрывая взгляда от моего лица. Но меня больше удивило то, что она без каких-либо предисловий сообщила мне то, что ей нужно от меня. – У нас слишком мало времени, – заметив мое удивление, продолжила разъяснять она. – Кроме того, ты – наша должница.
– Я всегда отвечаю за свое задание, – теперь мне стало ясно – тот маг был их товарищем, вне всякого сомнения.
– Ты не понимаешь, что это за задание, – вмешалась в разговор недовольная магичка. Ее голос дрожал. – Наша затея не удастся, я не могу дать своего согласия, – она взволнованно посмотрела на Лаизу.
– Лоара, мы же договорились, – вступил в разговор разумник. – Поздно отступать, или ты хочешь, чтобы смерть мужа Лаизы была напрасной?
А он хорош, этот разумник, знал, как нужно преподносить информацию. Он сразу обозначил связь между Лаизой и тем магом, при этом, не выдавая лишней информации. Поставив локти на стол, я положила подбородок на руки. Улыбнулась. Вот же хитрецы! Теперь я точно не могла отказать Лаизе. Есть старинный обычай, которому следовали все, в противном случае ты умрешь. Как ни странно, но ни у кого не возникало и мысли пойти против этого правила. Словно его специально создали для этого мира. Согласно этому обычаю, человек, которому спас жизнь другой ценой собственной жизни, занимал место умершего. По сути, он становится должником семьи погибшего на всю свою долгую или короткую жизнь. Но этого долга можно избежать, если успеть сказать, что с твоей стороны не было просьбы о помощи, и тогда родственники не могут претендовать на тебя, при условии, что не было свидетелей. Н-даа, а голова у ребят-то варила что надо, а я что-то глупила и медлила.
– Хорошая работа, – похвалила я их, выпрямившись и положив руки на стол. В ответ мне засияли их довольные улыбки. Даже у недовольной магички уголки губ самодовольно растянулись на пол лица. – Расскажите-ка подробнее о задании, за которое я должна взять ответственность, – я окинула их вопросительным взглядом.
Переговорщица, так я ее про себя окрестила, придвинулась ближе к столу, и только было собралась все рассказать, как вмешалась ее командир:
– Сначала ответь на мой вопрос, – голос командира прозвучал сурово. Эта женщина явно не любит, когда уходят от ответа. – Ты готова взять ответственность за свое следующее задание? – вопрос прозвучал слишком настойчиво, да и угрожающая интонация ее голоса не способствовала положительному ответу. Но отказать я уже не имела права. Кровь, текущая по моим жилам принадлежала Великому Народу – магурам, поэтому в память об их подвиге, приведшем к почти полному истреблению этого народа, я должна согласиться.
– Я беру ответственность за свое следующее задание, – твердым, уверенным голосом я произнесла слова обета, крепко связывающего меня и эту кучку магов. – Так вы мне расскажите, что это за задание, – повторила я свой вопрос жестче, обращая его к Лаизе. Я слегка прищурила глаза.
– Не уполномочены разглашать государственные военные тайны, – прощебетала она в ответ и, легко вспорхнув со своего места, направилась к выходу из столовой. Остальные тоже последовали за ней, лишь маг, поддерживавший заклятие все это время, задержался на миг.
– Ты, это, не серчай на нас, – извиняющимся тоном начал он. – Мы ничего уже поделать не можем. Мы поживем у тебя, пока будешь отсутствовать, и за Жанит приглядывать будем, так что можешь не отвлекаться от своего задания, – и, сняв заклинание, быстро догнал свой отряд, направлявшийся в крепость.
Превосходно! Настроение испорчено окончательно. Впервые за долгое время меня оставили в дураках. Они точно знали больше меня, но, даже взяв с меня слово, они ничего толком не рассказали. Все мои задания и так связаны с войной, длившейся вот уже почти девяносто шесть лет. Но теперь мое задание тайное и потребовало длительного отсутствия. Главное, чтобы работала я одна, а то в отряде я не приживусь – с Жанит и то не скоро подружилась. Она сама ко мне постоянно навязывалась, так и вошла незаметно в мою повседневную жизнь.
Быстро допив компот, я оставила посуду – свежее мясо уберет – быстрым шагом направилась в избу, где меня уже ждала подруга. Я едва успела зайти и закрыть дверь, как она тут же бросилась снимать с меня рубашку, усадила на лавку и начала перевязку. За все это время женщина не проронила ни слова. Я внимательно осмотрела ее лицо, на котором прибавилось морщин, особенно вокруг глаз – она ведь любит улыбаться, а улыбаясь, немного прищуривает глаза. А ведь и действительно, чтобы я делала без нее все эти годы!? Жанит стала для меня лучиком солнца, которого ждут с нетерпением люди после холодной и длительной зимы. Она стала мне необходимой, как вздох свежего воздуха, которого жаждут на рудниках и в шахтах, как глоток ключевой водицы для умирающего в безводной, сухой пустыне под нещадно палящим солнцем.
– Как же я тебя люблю, – тихо прошептала я и обняла Жанит, как только она закончила перевязку, уткнувшись лицом в ее живот. Женщина ничего не ответила – тут не требовалось слов, подруга прекрасно понимала, что сейчас мы с ней впервые расстаемся на долгое время.
– Знаю, что уходишь надолго, – почти рыдая, выдавила она из себя, немного отодвигаясь от меня, чтобы посмотреть на мое лицо. – Неизвестно, свидимся ли еще раз, – Жанит утерла лицо рукавом рубашки. – Ты береги себя, а то вишь, вон все тело в шрамах, – она громко шмыгнула носом. – Негоже девице походить на мужика, шрамы – удел мужицкий, – я постаралась улыбнуться ей мягче, подруга же заботится обо мне, и снова крепко ее обняла. – Ой, чуть не забыла, – внезапно женщина отодвинулась и бросилась в дальний угол к сундуку с вещами, через минуту она появилась, неся в одной руке вещи, а в другой – сапоги на шнуровке с крючками.
– Вот, это тебе, – гордо произнесла Жанит, громко положив вещи. – Все они зачарованы – к ним не пристают грязь и пот, зимой в них тепло, а летом – не жарко, – добавила она, украдкой вытирая слезы. – Они тебе точно пригодятся.
– Что же я делала бы без тебя, – я вскочила с лавочки и снова крепко обняла подругу.
У меня захватило дух от таких подарков. Они ведь очень дорого стоят! Даже представить не могу, что пришлось Жанит сделать, чтобы достать эти вещи, потому что смертникам запрещено иметь какие-либо денежные средства. А я ей только тем и отплачиваю, что доставляю беспокойство. Плохая выходила из меня подруга.
– Извини меня, я не знаю, что за задание ждет меня, но из разговоров с магами я узнала, что оно потребует очень много времени. Кроме того, они пообещали мне, что будут приглядывать за тобой, – да вот только уверенности у меня не было в том, что они сдержат его. Но сказать я вслух это не смогла, боялась еще больше расстроить Жанит.
– Да иди ты, переодевайся, – женщина несильно оттолкнула меня, разжав объятья. Она поспешно схватила вещи со стола и всунула мне их в руки, а затем подтолкнула к кровати.
Когда я уже закончила переодеваться, в дверь постучали. Я услышала, как мужской голос сообщил что-то Жанит, и она ответила согласием и закрыла дверь. Поправив воротник куртки, я вышла к женщине. Меня поразило выражение ее лица: глаза наполнились слезами, готовыми пролиться, кровь отлила от лица, и теперь оно было похожим на белоснежную простыню, губы, слегка приоткрытые, дрожали, а из горла вырывались всхлипы рыдания.
– За мной? – надрывающимся голосом спросила ее.
Подруга лишь кивнула, и из ее глаз брызнули слезы. Я снова подошла к ней и нежно обняла, словно оберегая нечто ценное и хрупкое.
– Тебе пора, – тихо прошептала Жанит.
– Я обязательно вернусь, – я ей улыбнулась и обхватила ее лицо ладонями, а затем потерлась своим носом об ее носик изысканной формы. – Ты только дождись меня, – я вопросительно заглянула в ее глаза.
Таким был наш ритуал прощания перед каждой моей прогулкой. Мне казалось, что сейчас он имел гораздо большее значение, чем обычно.
– Я буду ждать тебя здесь, – улыбаясь сквозь слезы, ответила она и похлопала меня по плечам, после чего я взяла свою вещь-сумку, надела ее через плечо и покинула избу.
Громко хлопнула дверь, будто бы отрезая меня от Жанит. Мое сердце внезапно упало вниз, и мне отчаянно захотелось вернуться. Бросила последний взгляд на избу, где осталась подруга. На душе было неспокойно. Смертник не принадлежит более себе, его жизнью будет распоряжаться Надзиратель в угоду страны. Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Сердце снова забилось ровно. Жанит меня дождется, как это было прежде, не стоило волноваться об этом. И направилась к Надзирателю.
Зайдя в его кабинет, я увидела тех же магов, которые привели свежее мясо. Посмотрела на Надзирателя, который вел себя, откровенно говоря, странно. Никогда прежде не видела в его глазах столько радости и улыбки до ушей. Меня снова этот момент насторожил, но я отмахнулась от плохих предчувствий. Подошла к его столу и выпрямилась.
– Смертник номер четырнадцать двадцать пять двадцать семь прибыл, – мой голос прозвучал слишком громко в стоявшей в комнате тишине.
– Отлично, – потирая руки в предвкушении чего-то долгожданного начал Надзиратель. – Ты поступаешь в распоряжение этих господ, – продолжил он, указывая на вставших со стульев магов. – Они доставят тебя до места выполнения задания, где ты и получишь дальнейшие указания, – и, придвинув кресло поближе к столу, сел в него.
Маги молча покинули его кабинет, и мне пришлось последовать за ними. Только вот я так ничего не поняла. Меня снова оставили без какой-либо информации. Снова вдох и медленный выдох. Нужно просто принять все как есть. Я ухмыльнулась, а ведь информация есть – они мои проводники. Внимательнее посмотрела на впереди быстро шедших магов, которые тихо переговаривались. Кажется, эти господа не очень-то рады сопровождать меня. Это легко заметить – они не сказали, куда мы направлялись, да и они не шли, а почти бежали. Да вот только это мой привычный темп ходьбы. Скорее уж они себя загонят. Мы прошли площадь, вышли в ворота, а затем они повернули влево, а это означает только одно: мы направлялись к площадке приземления летучих кораблей. И было только одно предположение – место следующего задания находилось очень далеко.
Прежде мне никогда не приходилось передвигаться на летучих кораблях, которые к тому же были дефицитным транспортом и билет на него стоил целое состояние, поэтому такими кораблями могли владеть только короли очень богатых стран. Насколько слышала, в нашей стране их всего лишь семь. На мгновенье я почувствовала себя очень важной птицей, но это чувство не продлилось долго. Один из магов прокричал мне довольно нелицеприятные слова, приказывающее мне занять место поближе к лестнице, ведущей вниз, к каютам.
Искривив левый уголок рта, я молча уселась на палубе в двух метрах от лестницы. Точно им это не нравится. После господа разговаривали с каким-то мужчиной лет за пятьдесят, и до меня донесся отрывок их разговора, из которого я узнала, что лететь нам сутки. Поэтому решила выспаться, так как до сих пор не знала в чем суть моего следующего задания. Так что надо быть готовой ко всему. Я облокотилась об борт, немного согнула левую ногу, а правую поджала к себе. После откинула голову и провалилась в сон.
Глава 3 Академия
Люди…Мелочные люди…
Такой же стала среди вас.
И самый «честный» ведь меня осудит.
Думая, что у него вся власть в руках.
Еремина Татьяна «Лишь тишина не знает фальши…»
Тридцатый день Серпеня
Проснулась оттого, что солнечные зайчики вовсю резвились в комнате на чердаке заброшенного корпуса общежития. Поднявшись, я первым делом открыла окно, чтобы проветрить комнату. Задержалась у него, залюбовавшись прекрасным видом на начинающийся в пределах академии лес, предстающим перед моим взором. Утренний ветерок нежно ласкал кожу и весело шумел густой листвой деревьев. Быстро одевшись, я выбежала на разминку. И для начала решила пробежать вокруг территории академии, которая отнюдь не была маленькой.
Прошел уже целый месяц с того момента, как я прибыла сюда. В день приезда маги провели меня в академию, заставив надеть на голову капюшон и скрыть свое клеймо. После они поселили меня в дальнем общежитии, наложив зачарованный кусок ткани на татуировку – теперь метки отступника не было видно, и ушли, так ничего не рассказав. Теперь никто не скажет, что я смертник. Но зачем все это? Для чего все эти трудности? Самое многое, на что я могу сгодиться, так это быть живой мишенью для студентов академии, стать игрушкой для битья и оттачивания различных магических заклинаний. Я никак не могла уразуметь, что должна делать. А пока у меня было свободное время, вспоминала систему тренировок Волопаса и начала заниматься по ней. Конечно, это не лучшее занятие, но делать просто нечего было.
По мере приближения к главному учебному корпусу и главному общежитию становилось все оживленнее: то тут, то там появлялись студенты с чемоданами, носильщиками или просто их сундуки с вещами парили вслед за ними в воздухе. Некоторых из них провожали родители. Вокруг царила атмосфера веселья и радостного возбуждения. Не стоило пока попадаться раньше времени на глаза, поэтому развернувшись, я направилась обратно к своему пристанищу. Едва завидев заброшенное общежитие, в поле моего зрения попали те двое магов. Перейдя на шаг, я неторопливо подошла к ним.
– Ты идешь с нами, тварь, – сказал один из них – тот, что был постарше, а другой лишь с омерзением посмотрел на меня.
Хорошо, что я никогда не оставляла свои вещи в незнакомых местах и всегда их носила с собой в вещь-сумке. Про себя лишь ухмыльнулась – им же не удалось меня застать врасплох. Возникло предчувствие, что сегодня мне наконец-то расскажут, в чем заключалось мое задание.
Солнце уже стояло высоко, а я все еще не позавтракала. Судя по нетерпению моих провожатых, поесть мне не удастся, скорее всего, до вечера. И поделать ничего не я не могла. Как назло, прошли мимо кухни и столовой. Желудок недовольно заурчал, но мне придется потерпеть. Маги вели меня по крытым коридорам, служившим переходами между всеми зданиями, кроме заброшенного общежития, к главному корпусу, в котором, как я поняла, располагались все учебные аудитории и кабинет ректора. Весь преподавательский состав жил в соседнем здании, присоединенном слева к учебному корпусу с помощью крытого коридора, там же жил и глава академии. Основное студенческое общежитие располагалось справа от учебного корпуса, в который можно было попасть, пройдя по коридорам и главный зал, который находился в центре всех зданий.
Маги то и дело останавливались, чтобы поговорить со своими знакомыми или студентами. Я держалась от них поодаль, не приближаясь слишком близко, чтобы не подслушивать их болтовню, а то мало ли, что им могло в голову забрести – никому не нравится получать лишние тумаки. Иногда моих провожатых останавливали преподаватели, которых легко можно отличить от студентов по простым нашивкам – «С» были у студентов, а «П» – у преподавателей, и по цвету мантий: у студентов – черные, а у преподавателей – темно-синие. Все останавливающиеся время от времени разглядывали меня, но большим любопытством, конечно же, выделялись студенты, ведь мой наряд привлекал к себе ненужное внимание, даже со снятыми нашивками смертника, но на мне была та же одежда, которую подарила Жанит – простые штаны, куртка да сапоги на шнуровке. Может все это, потому что одежда была мужского покроя, а я женщина? Не стоило заморачиваться, ведь это не бал.
За всю дорогу маги ко мне так ни разу больше не обратились, да и разговаривать нам было не о чем. Вскоре мы вошли в учебный корпус, который также именовали главным. Меня поразили в первую очередь огромные холлы с высокими потолками, которые освещались зачарованными лучинами, собранными в причудливые фигуры, и по обе стороны располагались высокие деревянные двустворчатые двери, украшенные резьбой тонкой работы и ведущие, по-видимому, в учебные аудитории. Мы поднялись по широкой каменной лестнице, ведущей на второй этаж. Ее перила иллюстрировали знаменитые сражения магов-выпускников этой академии. Об этом мне давно рассказывал Волопас – он здесь когда-то работал, пока не убил предшественника действующего ректора за проведение на студентах опытов, основанных на темной магии. Однако подробностей длак не поведал.
Поднявшись на второй этаж, маги повернули в левое крыло и, дойдя до последней двери, расположенной в конце холла, остановились. Они одарили меня презрительными и недовольными взглядами, открыли дверь и зашли. Я последовала за ними.
Это был огромный кабинет с тремя огромными стрельчатыми окнами, расположенными напротив входа в него и декорированными тяжелыми бархатными шторами синего цвета. У стен, где не было окон, стояли книжные шкафы высотой до самого потолка. Рядом с центральным окном стоял массивный стол из темного дерева, за которым сидел, наверняка, ректор. Все остальное пространство кабинета было заполнено небольшими удобными софами и креслами, также сделанные из темного дерева и синего цвета. Между ними уютно устроились небольшие столики, сервированные чайными чашками и многоярусными тарелками со сладостями наверху и фруктами внизу. Комната была заполнена магами, которые, судя по нашивкам и мантиям, были преподавателями.
