Текст книги "Чё за дела, брат?"

Автор книги: Олег Жмылёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

– А вы уверены, что американцы будут воевать против нас?

– Да. Если у них будет инопланетное оружие, то они весь мир завоюют.

– Как Гитлер хочет завоевать весь мир, так и американцы намерены со всеми воевать? Ха. Да правительству Соединённых Штатов, видно, наплевать на своих бойцов, если затевает войну.

– Антон, а как ты думаешь – Гитлеру тоже наплевать на своих солдат, если он на СССР напал?

– Конечно, товарищ полковник. Тут и сомнений быть не может.

– Не может быть!– повторил мои слова командир части, воскликнув.– Израильская армия тоже сюда прётся.

– Израильская армия?– я задумался. Никогда не слышал от такой.– Израиль – это кто?

– Израиль – это не кто, а что.

– Не понял.

– Израиль – это страна на Ближнем Востоке.

Я снова задумался.

– Не помню такой страны. Сирию помню. Иорданию помню. Палестину помню. А вот Израиль не помню.

– Почему не помнишь? Ах , да-а. Израиль образовался по инициативе товарища Сталина в тысяча девятьсот сорок седьмом, или сорок восьмом году. Израиль – это часть Палестины.

– Понятно. Палестина раздробилась, как и Советский Союз?

– Примерно так. Я вот, Антон, о чём подумал: ты, наверное, навоевался вдоволь и отдохнуть тебе хочется. Хочется же?

– Так точно, товарищ полковник. Отдохнуть очень хочется. Но куда я поеду, если сейчас невозможно попасть в тысяча девятьсот сорок первый год? Я уверен, что меня записали, как без вести пропавшего. В Белоруссию мне, конечно же, хочется, но я не знаю в какой год туда отправиться.

– Не понял. Как это в какой год туда отправиться?

– Или сейчас поехать или через тоннель?

– А-а. В этом смысле. Я думаю, что сейчас ехать ещё рано. В Белоруссии наших войск нет. А с биороботами тебе одному не справиться. Так что поезжай, Антон, на свою родину через подземный ход.

– А как я доберусь до своего дома, если он сохранился, без копейки?

– Да-а. Это проблема. Да и кроме красноармейской книжки и комсомольского билета у тебя других документов нет. И в гражданку надо тебя переодеть. Тебе нужен паспорт. Его можно оформить, переписывая данные о тебе из красноармейской книжки. Но есть одно НО. Антон, ты представляешь – останавливает тебя полицейский патруль и просит предъявить документы. Ты отдаёшь им паспорт, в котором написано, что ты Антон Часовщиков, родился в…

– В тысяча девятьсот двадцатом году,– подсказал я.

– И что подумают блюстители порядка? Перед ними двадцатилетний парень, а по доку– менту получается, что ему аж девяносто лет. Значит, паспорт фальшивый. А на какой адрес тебя зарегистрировать?

– Ну…– я растерялся. Товарищ Вещагин прав. А кто меня пропустит в Белоруссию по красноармейской книжке?– Товарищ полковник, а по российскому паспорту в Белоруссию можно выехать?

– Можно. Беларусь очень дружественная нам страна и живут там…– командир части замер, потом нахмурился, о чем-то задумавшись.– Антон, я вспомнил, что мой сосед месяца три назад ездил в белорусский санаторий и рассказывал, что там порядок. В стране чистота, люди работают, зарплату получают.– Товарищ Вещагин посмотрел по сторонам.– Здесь тоже чистота. Люди работают. Зарплату не получают, но заказы им выдают .– Товарищ полковник сел на траву, обхватив голову руками, продолжал,– еды хватает, жильё есть. Но народ чем-то недоволен. Антон, ЧЕМ народ недоволен?

– Люди говорят, что им свободы не хватает.

– Хм. Свободы не хватает. Какой свободы им не хватает? Демократии, из-за которой одна неразбериха?

– Не могу знать, товарищ полковник.

– Антон, представь себе, что я в воинской части объявляю демократию, и каждый солдат делает то, чего хочет. Как ты думаешь – будет ли в части порядок, если каждый будет делать то, чего захочет?

– Никак нет, товарищ полковник. Порядка не будет.

– Вот и я о том же. Ты зачем отдал приказ, чтобы твои ребята сбили летающую тарелку?

– Товарищ полковник, я об этом уже говорил, что инопланетян или биороботов спутал с фашистами.

– Значит, это ты развязал войну со светло-зелёными?

– Я?!

– Ты. Но по недомыслию. Из-за тебя…

Я проявил бестактность и перебил речь офицера:

– Товарищ полковник, из-за меня население земли освободится от ига инопланетян. Что в этом плохого? Люди жаловались на оккупантов.

– Какие люди?

– Дворник. Потом этот водитель дядя Коля, которого вы в штаб к генералам отправляли.

– Эти люди-алкоголики. Понятно?

– Так точно. Но их можно вылечить.

– А где этот шофёр?

– Я же вам говорил, что я его убил. Потому что он убил наших ребят.

– Вот именно. Он понял, что зря жаловался на инопланетян. Но что сделано, то сделано. Смерть за смерть. Кровь за кровь. Войну уже не остановить. Зря позвали иностранные войска. Ох, зря. Американцы возьмут инициативу в свои руки и тогда…

– Дима! Вещагин!– закричал какой-то военный из остановившейся машины, которая припарковалась за машиной командира части.

Товарищ полковник опустил руки и посмотрел, на говорившего.

– Натан, ты что ли?

– Конечно, я.

Военный израильской армии вышел из машины. Товарищ Вещагин встал и сделал несколько шагов навстречу знакомому. Два человека обнялись.

– Как ты меня узнал?– спросил командир части.– Я сидел, можно сказать, спрятавшись за ладонями.

– Да тебя ни с кем не перепутаешь. Сколько лет ты носишь одни и те же очки. Я хотел сказать, что эта старинная оправа только у одного тебя.

– Это память.

– Да я помню об этом. Слышь, Дим, отпусти солдатика. Пусть сходит погуляет.

– Натан, из-за этого солдатика началась война с инопланетянами. С так называемыми светло-зелёными. А наши решили, что пока светло-зелёные воюют с серыми, то в самый раз ударить по инопланетянам. И вас привлекли к операции.

– Стоп, Дим, стоп. Мы воюем точно против светло-зелёных?

– Это мы воюем против светло-зелёных, а вы только приехали,– встрял я в разговор взрослых и старших по званию. Я поступил нехорошо, но эти военные в своём Израиле, наверняка, пороху не нюхали, а если и нюхали, то только на военных учениях или охоте. С кем там воевать-то в Израиле? Турецкая империя распалась двадцать лет назад… Ой. Не двадцать лет, а все девяносто. Или даже – сто щестьдесят лет прошло с той поры. Турок – оккупантов уже нет. Живи в своё удовольствие и жуй… Чего там растёт-то? Апельсины? Жуй ананасы и апельсины.

– Антон, ты зачем…

– Стоп, Дим. Война идёт точно со светло-зелёными?

– Да.

– А серые где?

– Натан, откуда ты знаешь о серых, если только что попал в будущее?

– В Штатах есть база серых. Они похищают людей и ставят над ними какие-то опыты. Может, медицинские. Может, ещё какие. Точно не знаю.

– Я что-то слышал об этом, но думал, что это – враньё.

– Нет, Дим, – это не враньё. Все подобные безобразия происходят при согласии прави– тельства Штатов. Я предполагаю, что светло-зелёные хотели избавить нас от терроризма серых и поэтому между ними началась война. А вы, выбивая отсюда светло-зелёных, помогаете серым. Дим, вы чего – дураки?

Товарищ Вещагин хмуро на меня посмотрел.

– Товарищ полковник, я – враг народа?– испуганно прошептал я.

Командир части снова посмотрел на своего знакомого.

– Натан, это точно, что серые и правительство США в сговоре против... Против кого? Против людей?

– Дима, как ты думаешь – почему Штаты являются чуть ли не мировой державой? Можешь не отвечать – я скажу. За то, что правительство Штатов не вмешиваются в опыты инопланетян над землянами, серые предоставляют Штатам какие-то нанотехнологии. Дима, у них межгалакти -ческая мафия. Поверь мне.

– Натан, мне кажется, что ты меня обманываешь.

– Дим, какой смысл мне тебя обманывать? Ты слышал, что летающая тарелка в сорок седьмом году прошлого века завалилась в Штатах?

– Натан, я на эту тему не интересуюсь, потому что считал все разговоры про НЛО выдумкой фантастов и сумасшедших.

– А светло-зелёных ты видел?

– Нет. Видел только биороботов. Даже общался с одним телепатически, да из бластера стрелял.

– А биороботы и бластеры – это разве не выдумки фантастов и не бред сумасшедших?

Товарищ Вещагин опустил голову и молчал.

Товарищ полковник добился того, что меня поставили на учёт в военкомате и уволили из армии в запас.

По моей красноармейской книжке мне выдали паспорт гражданина российской федера– ции. И никто не удивился, что со дня моего рождения прошло девяносто лет, а выглядел я только на двадцать.

Потом командир части познакомил меня со своей дочкой-студенткой и зарегистрировал в своей квартире. Дочка Дмитрия Константиновича чем-то была похожа на мою Олесю. Я понимал, что свою Олесю я навряд ли застану живой, а если и застану, то она уже стала древней старухой. А вот Лариса Вещагина мне очень понравилась. Да и о моём геройстве товарищ полковник много рассказывал своей семье. И как-то так получилось, что я влюбился в Ларису, а Лариса стала очень неравнодушной ко мне.

– Если вы друг друга любите, то чего тянуть со свадьбой?– спросил как-то Дмитрий Константинович.

– Но мы так мало знакомы,– смутилась Лариса, но улыбнулась.

– Поживёте вместе несколько лет, познакомитесь получше. Всё. А сейчас идите в ЗАГС подавать заявление.

Ни я, ни Лариса такому решению Дмитрия Константиновича не противились.

Но я даже посвататься не успел. ЧТО товарищ полковник приказал, то мы и выполнили.

И сразу же после свадьбы тесть отвёл меня в сторону и приказал следить за порядком в семье.

– Вы, Дмитрий Константинович, хотите сложить с себя полномочия главы семьи?

– Антон, я скоро уезжаю в очень длительную командировку. Дозвониться по мобиле невозможно. Телефонная связь только налаживается. Пока эти вышки поставят, да там пока ещё антенны прикрепят – много времени пройдёт.

– Дмитрий Константинович, а я не понял – как телефонная связь будет работать между разными временами?

– Антон, это очень просто. С обоих выходов из тоннеля поставят вышки с антеннами сотовой связи. А эти антенны между собой соединят телефонными кабелями. Вот представь: сигнал от сотового телефона идёт на вышку сотовой связи, потом по телефонному кабелю – идёт на вышку по ту сторону тоннеля, а уже с вышки сигнал идёт к абоненту.

– Как всё сложно.

– Антон, поживёшь в нашем мире подольше, всё узнаешь и поймёшь, что ничего сложного нет.

Тесть уехал, а тёща подумала, что Дмитрий Константинович нашёл себе в будущем другую женщину и уехал к ней жить. Поэтому Галина Сергеевна очень злилась и часто плакала.

Жена успокаивала свою мать, утверждая, что отец – военный и выполняет государственное задание. Но я был уверен, что командир части и в самом деле выполнял задание, но не государст– венное, а личное. То есть воевал за сторонников инопланетян. Но об этом никому не говорил. Зачем расстраивать хороших людей?

Мне удалось навестить в госпитале своих выздоравливающих товарищей, которые были ранены фашистами. Поговорили о том, о сём. Я похвастался быстрой женитьбой. Хлопцы за меня порадовались, и я уехал к любимой жене.

А война против инопланетян продолжалась. И если биороботы выводили из строя только технику, то предатели народа из бластеров убивали солдат и офицеров. Американцы втянули в войну какую-то НАТО. Но и эта организация не смогла быстро сломить сопротивление сторон -ников светло-зелёных.

Со временем началась гражданская война. Потом стали создаваться партизанские отряды как сторонников, так и противников инопланетян.

– Это третья мировая,– однажды сказала тёща и заплакала.– Народу не выжить.

Меня огорчало то, что тесть, принимавший присягу на служение России, воевал на стороне светло-зелёных. А в этом я ничуть не сомневался.

У меня было двойственное чувство к своему поступку. Хлопцы по моему приказу открыли огонь по летающему диску. Так и началась война с инопланетянами. А если бы я не отдавал приказа открывать огонь, то, возможно, и войны с инопланетянами не было бы. Но тогда земляне продолжали бы стонать под игом… Стоп. А предатели? Их же много. Мне надо было бы сначала наладить дружественный контакт с пришельцами. Но я же не знал, что телепатически общался с биороботами, а не с фашистами. Впрочем, я об этом думал и не раз. И чем больше я над этим задумывался, тем больше сомневался в правильности наших генералов продолжать войну против инопланетян. Но я же видел, что разрушений в городе нет. Тогда зачем же я кричал хлопцам: «огонь!» но что сделано, то сделано. И оставалось надеяться на то, что войны до победного конца не будет. А будет перемирие и земляне с инопланетянами найдут… Слово такое есть, новое для меня – консенсус.

А тех, кто сражался на стороне инопланетян, назвали какими-то безродными космопо– литами, а кто из них не погиб и попал в плен, был отправлен на тяжелую физическую работа за колючую проволоку.

Подземный ход назвали временным порталом, и этот портал стал принадлежать только России, хотя считался международным. Но за определённую плату можно было желающему из любой страны, попасть в будущее, погулять там и вернуться в две тысячи одиннадцатый год. Но иностранные армии попадали в две тысячи восемьдесят первый год бесплатно.

Я собирался с молодой женой поехать в Белоруссию и показать любимой свою родину. Но перед отправкой в Минск мы решили прогулять по Кажыму. В ноябре темнеет рано, так что мы шли уже в сумерках.

Из кафе и ресторанов доносилась громкая музыка.

Шумными компаниями бесцельно шатались подростки, дымя сигаретами и распивая пиво.

Коммерсанты из две тысячи одиннадцатого года завезли спиртные и табачные изделия в две тысячи восемьдесят первый год.

Какой-то пьяный дед шёл в распахнутой куртке, без шапки, держа в одной руке две бутылки водки, а в другой – початую поллитровку, к которой, шатающийся старичок, через каждые метров десять прикладывался.

– Товарищ, ТО, ЧТО вы пьёте – вкусно?– поинтересовался я.

– Конечно!

– А чего празднуем-то?

– Как чё? Слободу. Слобода же-е-е! Ура-а-а!

Дедок допил водку, и отшвырнул бутылку на землю.

– Чё за дела, брат?– крикнул я.– Поднимите бутылку и бросьте её в урну.

– Да пошёл ты на.. – выругался старик.– Ты кто – инопланетянин что ли, чтобы мне указывать – КАК поступать и КАК жить дальше?

– Нет. Я не инопланетянин.

– Тогда отвали,– отмахнулся любитель спиртного и пошёл, пошатываясь дальше.

– И кто вам денег-то дал на водку,– вдогонку крикнул я.

Дед повернулся ко мне и ответил:

– Нам в долг дают по паспорту. Скоро пенсии платить будут. Тогда все долги отдам. Но это – ТОГДА, а сейчас я праздную.

В скверном настроении я ехал в Белоруссию. Посмотрю – КАК живут мои земляки в две тысячи одиннадцатом году. И если на моей родине мне встретится подобный дедок или пацан с бутылкой водки, то, несмотря на его возраст и партийную принадлежность, я сильно тресну его по лбу, и, сунув ему под нос его же бутылку водки, грозно спрошу:

– Чё за дела, брат?