Текст книги "Чё за дела, брат?"

Автор книги: Олег Жмылёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

А мы втроем завалили из бластеров всех биороботов. Они же свое оружие за спины закинули и занимались разбором завалов из погибших коллег и наших бойцов. И не сразу поняли, что на них напали.

Гайдарбеков выстрелил еще раз .и летающий диск рухнул на тарелку, стоящую на опорах. Но рухнул не всем корпусом, а только половиной.

– Быстрее в тоннель, – заорал я, видя, как подгибаются две опоры.

Только мы забежали в подземный ход, как опоры сломались. Потом сломалась и третья опора. Всё. Вход в тоннель снова оказался забаррикадированным. Ваське и Витамину отход отрезан.

– Куда идти? – спросил дядя Коля.

– Надеваем приборы ночного видения, – приказал я и взял водителя за руку. – Вы пойдете со мной.

– Свистнуть надо. Свистеть давайте, – вспомнил Жека и начал насвистывать какую-то мелодию.

– Так не услышат, – предупредил Лёха. – Надо сильнее свистеть. – И он засвистел.

– А зачем надо свистеть? – не понял шофер.

– Это пароль такой, – ответил я.

– Вернитесь на своё рабочее место, – снова «ожил» браслет. – Вернитесь на своё рабочее место.

– Заткнись, железяка поганая, – вспылил дядя Коля. – Как доберусь до наших, я тебя сразу же «болгаркой» порежу.

Резать женщиной Болгарии – это невозможно. Значит «болгарка» – это какой– то инструмент. Какой? Ладно. Поживу – узнаю.

– А мы глубоко будем спускаться? – спросил водитель.

– До середины тоннеля, – ответил я. – Это метров пятьдесят. Потом дорога пойдет вверх.

– О! Танки так здесь и стоят, – сказал Лазарев. – Как же пойдем в атаку, если здесь такая преграда со срезанными стволами.

– Зато пуленепробиваемые, – услышал голос из-за танка. – Чего вы так быстро вернулись? Еще девяти нет.

– А чего там сопли-то жевать, – ответил Потапов. – Чего хотели – всё узнали. Вот «языка» ведем.

– Какой же он язык? Он же человек.

– Тем лучше, – сказал я. – Если он человек, то, значит, врать не будет.

– Конечно, конечно, – подтвердил дядя Коля.

Десять бойцов с бластерами и гранатомётами заняли оборону в поврежденных танках.

Сзади бронемашины были сильно измяты и с пробоинами. Это танки из первой линии обороны и я из гранатомётов раскурочили свою же бронетехнику. Но раскурочили, я уверен, только после того, как биороботы, срезали по полбашни своими бластерами и забрали к себе наших танкистов. Стоп. А почему мы стреляли по летающим тарелкам из гранатомётов, а не резали их бластерами? Да потому что я отдал приказ стрелять по воздушным целям из гранатомётов. А почему я отдал такой приказ – не знаю. Приказал, не подумавши.

Мы вышли из подземного хода и сняли приборы ночного видения. Ничего не изменилось. Три поврежденных танка так и стояли на первой линии обороны.

Кто-то крикнул:

– Товарищ полковник, разведчики вернулись с «языком».

– О! Сколько боевой техники, – обрадовался дядя Коля. – Теперь-то мы точно всех светло-зелёных вместе с ихними биороботами с Земли выгоним. Но как вам удалось сохранить столько оружия? Почему инопланетяне не смогли обнаружить вашу армию? Вы же находитесь не в лесу, а на открытой местности.

– Дядь Коль, инопланетяне захватили вас, а не нас, – пояснил я.

– В смысле? – наш новый знакомый остановился.

– Мы же вам говорили, что прибыли из прошлого. Здесь вы находитесь в две тысячи одиннадцатом году. То есть вы находитесь в прошлом, а я в будущем. А все остальные в настоящем.

– Но это же невозможно – попасть в прошлое.

– А с инопланетянами воевать – это возможно? Да и я тоже никогда не думал, что можно попасть в будущее, пройдя по подземному ходу.

– Значит, я попал в прошлое, пройдя по подземному ходу?

– Да.

В это время к нам подбежал товарищ Вещагин и начал обниматься.

– Вернулись с «языком». Молодцы! Задание выполнили раньше времени – два раза – молодцы. А все живы?

– Не знаю, – ответил я, опустив голову.

– Как это – вы не знаете?

После этого вопроса я вспомнил о дворнике из Кажыма .

–Мигунов и Тогин прикрывали наш отход и не успели войти в тоннель. Летающая тарелка упала на уже сбитую летающую тарелку, и снова вход в тоннель был закрыт.

– А почему тарелка упала?

– Потому что мы ее сбили из гранатомётов.

– А сколько всего сбили?

– Три тарелки.

– Ого! Уже три раза молодцы!

– Также мы взорвали один автобус инопланетян, уничтожили предательницу и положили несколько десятков биороботов. Многое чего узнали и привели свидетеля злодеяния инопла– нетян.

– Хоть я вам и приказывал – в людей не стрелять, но вы правы, что уничтожили предатель– ницу. А захватчики сильно зверствуют? – нахмурился командир части, глядя на дядю Колю.

– Людей за рабов считают, – ответил тот. – Вот каждому работающему по браслету надели. Не отдохнешь. Никаких перекуров нет. Только работай, работай, работай. А я, может, хочу прийти в пятницу с работы, посидеть с друзьями на кухне и под водочку с ними культурно поговорить.

– А почему посидеть с друзьями нельзя?

– А что – сидеть с тортиками и конфетами что ли? После работы хочется расслабиться. А разве с помощью чая можно расслабиться?

– А самогонка?

– За самогонку – сразу на пожизненную каторгу отправят.

Дальше дядя Коля стал пересказывать все, что мы слышали от любительницы тихой охоты.

– А как у вас с преступностью? – поинтересовался товарищ полковник.

– Преступности нет.

– Совсем? – не поверил я.

– Ну, может, какой-нибудь псих и совершит преступление, типа убийства или изнасилования, но воровства, грабежа и взяточничества точно нет.

– Даже не верится, – товарищ Вещагин тоже усомнился в словах водителя.

– А почему не верится? Денег у нас нет. Вот потому и многих преступлений нет.

– А как же работают частные фирмы?

– У нас нет частных фирм. Все государственные.

– У нас тоже нет частных фирм, – сказал я, – И ничего. Живем. Правда, не шикуем, но все необходимое есть. И если бы не война, то жизнь становилась бы все лучше и лучше. Сволочь Гитлер грандиозные планы нашей коммунистической партии спутал.

– Я согласен, – выдохнул товарищ полковник. – Если бы не война. Кстати, Николай, а насколько серые хуже светло-зелёных?

– Ой, я об этом забыл рассказать, – спохватился водитель. – Серые похищали людей и проводили над ними медицинские опыты.

– Как фашисты, – сделал для себя такой вывод товарищ Вещагин.– А светло-зелёные?

А они людям никакого телесного вреда не приносят. Лишь нещадно эксплуатируют, заставляя всех работать только с перерывами на обед и посещения туалета. Но работа у всех разная. Кто-то занят физическим трудом и ему хочется немного отдохнуть. Но надсмотрщики тут как тут и посылают сигнал на браслет. А у человека, может, руки-ноги устали и ему хочется посидеть минут десять, а потом снова приняться за работу. Но светло-зелёные этого не понимают. Им надо, чтобы люди работали, работали и работали.

Мне эти слова что-то напоминали, а командир части сказал:

– Денег нет, как при коммунизме хотели сделать. Работать без продыха надо, как в концлагере или как…. – офицер посмотрел на меня… – при жестоких правителях. – Потом, как будто что-то вспомнив, товарищ полковник скривил лицо и продолжил, – если инопланетяне через подземный ход прорвутся сюда, то поработят землян раньше, чем это им удалось. Я не хочу, чтобы мои внуки и правнуки были рабами каких-то инопланетян. Не для того демократию строили. Правда, она с большими перекосами, но мы сами эти перекосы исправим. А серым и светло-зелёным нечего нами командовать.

– Кстати, Николай, а из-за чего между серыми и светло-зелёными война началась?

– А разве об этом не говорил?

– Мне хотелось бы узнать более подробно, – товарищ Вещагин внимательно смотрел на водителя.

– Я так понял, что война между инопланетянами началась из-за нас. Сначала серые терроризировали людей. А потом прилетели светло-зелёные и прогнали серых, сделав нас своими рабами. Серые собрались с силами и напали на светло-зелёных. Ну и понеслось. Кто из них победит – не знаю. Но нужно отбиваться от одних и от других. Сейчас самое время поднять восстание и освободиться от агрессоров, пока они между собой воюют. А с биороботами справиться легче, чем с настоящими инопланетянами.

– Дядя Коля, а почему головы биороботов светло-коричневые, если ими командуют светло-зелёные? – спросил я.

– Дело в том, что светло-зелёные – это такая нация. Как размножаются – не знаю. А биороботы – это искусственно созданные существа. Инопланетяне головы биороботов выращи– вают в каких-то инкубаторах. Потом выращенную голову, обладающую интеллектом, как-то закрепляют на металлическом туловище. Как закрепляют – не знаю.

– Скоро узнаем, – сказал офицер. – Мы одного биоробота в лабораторию отправили для изучения.

– Ну, вот и хорошо. Сами все узнаете более подробно, чем я вам тут наговорю.

– Но как живая голова управляет… – я задумался.

– Механизмом, – подсказал Лазарев.

– Да. Как живая голова управляет механизмом?

– А как наши головы управляют руками и ногами? – ответил шофер вопросом на вопрос.

– Ну, мы же единое целое. А у биороботов, можно сказать, две части.

– Этого я тоже не знаю. Может, их головы силой мысли управляют металлическими телами?

– В голове передатчик, а в теле приемник, – сказал Гайдар. – Может быть и такое. Это, наверное, что-то типа нанотехнологии. Я так думаю.

Слово «нанотехнология» я тоже слышал впервые, но понял, что оно означает какие-то новшества в технике. А я, оказывается, не так уж и глуп.

– Значит так, Николай, – сказал командир части, – сейчас вас отправят в штаб, и вы там все расскажете подробно о жизни в … а какой у вас год?

– Две тысячи восемьдесят первый.

– Ого! Однако. А у нас две тысячи одиннадцатый.

– Я в курсе, что попал в прошлое.

Офицер снова посмотрел на меня.

– И мы были в прошлом. А вот этот товарищ красноармеец шляется только по будущему. И забирается все дальше и дальше.

– Судьба-а-а-а, – протянул Лазарев.

Все почему – то засмеялись, но я и дядя Коля не поняли причину веселья. Ну, судьба и судьба. Чего тут смешного-то?

– У нас много предателей, – сказал водитель. – Это в основном пенсионеры. Они поддерживают инопланетян. Но не все пенсионеры предатели.

Товарищ полковник почему-то опять посмотрел на меня.

– И у нас было много предателей во Вторую мировую войну.

– Но я никого не предавал. – Меня бросило в жар от необоснованного обвинения.

– Да речь не о тебе, а о тех – кто служил фашистам.

– И такие были? – удивился я.

– Да полно.

– А как же сотрудники НКВД до войны в них шпионов не разглядели?

– А сотрудники НКВД не тех, кого надо арестовывали и расстреливали.

– Товарищ полковник, а это точно, что чекисты не тех арестовывали и расстреливали?

–Точно, товарищ Часовщиков. Этот исторический факт всем известен и очень многие реабилитированы после смерти Сталина. А кто не был реабилитирован, тот настоящий шпион и террорист.

Значит, я был прав, что не могли мои знакомые быть врагами народа. Но зачем же их тогда арестовали и расстреляли? А, может, те, кто арестовывал честных людей и патриотов, сами были скрытыми врагами народа? Прикрываясь формами сотрудников НКВД, наносили ущерб Советскому Союзу, убирая с ответственных постов толковых людей. Я решил кое-что прояснить:

– Товарищ полковник, а где предателей было больше всего?

– В западной Украине, западной Белоруссии и Прибалтике. Они же вошли в состав СССР перед войной. Вот жители тех краёв и не успели привыкнуть к новым советским порядкам. Да и некоторые чекисты и политработники перестарались, насаждая сталинский социализм на тех территориях.

– А нам инопланетяне насадили свои порядки,– нахмурился дядя Коля.

– А всему миру, до инопланетян, американцы насаждали свою демократию.

– Американцы командуют миром?!– очень удивился я.– И кто это им позволил?

–А они ни у кого разрешения не спрашивали,– проворчал Потапов.

– Инопланетяне тоже ни у кого разрешения не спрашивали,– водитель нахмурился ещё больше.– Это что же получается? Людям мешают самоопределиться. Одни насаждают, где надо и где не надо социализм. Другие насильственно вводят немецкий порядок. Третьи… А чего делают третьи – я забыл?

– А третьи втюхивают всем американский образ жизни,– подсказал Лёха.– Американцы считают, что они живут правильно и так же должны жить во всех странах. А я не хочу жить так, как живут в США. Самая лучшая антиамериканская пропаганда – это американские фильмы об их образе жизни.

– Я не видел американских фильмов и об их образе жизни ничего не знаю,– огорчённо проговорил я.

Лазарев положил руку на моё плечо.

– Какие твои годы, брат. Ещё насмотришься фильмов и об американском образе жизни и о российском бестолковом образе жизни.

– А у вас водка есть?– глаза нашего нового знакомого заблестели.

– У нас – нет,– ответил Гайдар.

– И у вас нет водки,– очень огорчился шофёр и опустил голову.

– В магазинах есть,– пояснил товарищ Вещагин. – С собой нет.

– А как её можно приобрести?– повеселел водитель.

– Можно спокойно войти в магазин и купить всё – чего хочется.

– На деньги?– насторожился дядя Коля.

– Конечно, на деньги,– ответил Жека.– За «спасибо» ничего не дадут.

– Только пендаль можно получить за «спасибо», – сказал я.

– Командир, я с тобой не согласен,– возразил Гайдар.– Пендали дают не за «спасибо», а за грубость или из-за хулиганских побуждений.

– А где взять деньги? – задал глупый вопрос водитель.

– Заработать, – ответил я.

– Но нам же не дают денег.

Командир части положил свою широкую ладонь на худое плечо шофёра.

– Николай, не волнуйтесь по этому поводу. Я вас угощу водкой. Вернее, не я угощу, а генералы вас угостят после или во время разговора с вами. Я им позвоню и расскажу о вашей просьбе.

– Хорошо! – выпалил обрадованный дядя Коля. – А четвёртые, возвращаясь к нашему разговору, внедрили на Земле свои инопланетные законы. А они нам нужны – эти законы-то?

– Нужны, как АК-74 патроны от АК-103, – задумчиво проговорил товарищ Вещагин.

– Нас тоже никто не спрашивал – хотим ли мы жить по-другому или не хотим, – продолжал водитель. – Агрессору, главное, свои порядки навязать, а порабощенным мучайся.

– Ничего. Я думаю, что мы сможем дать достойный отпор завоевателям. Они же людей не убивают. Только парализуют на некоторое время.

– Антон, – обратился ко мне офицер, – ваши сослуживцы оклемались и скоро их привезут сюда. А насчет Мигунова и Тогина – я думаю, что они не пострадали. Наверное, их тоже парали -зовали и взяли в плен.

– А в плену будут мучить, и выбивать информацию о нашей дислокации и планах против инопланетян, – грустно проговорил Лёха. – Если ребята не выдержат пыток, то тогда нам больше никогда не удастся пробраться в будущее и поднять там восстание.

– Их мучить не будут, – сказал дядя Коля. – Вколют им сыворотку правды и ваши ребята хотят того или нет, но все расскажут без физического воздействия. А выбивание показаний – это прошлый век.

– Хм. Тогда нам нужно торопиться, – напрягся офицер.

– Товарищ полковник, а где танкисты, которые находились в подземном ходе? – спросил я.

– В танках никого не было. Значит, их тоже захватили в плен. То, что ребята не погибли – это хорошо. А вот то, что они находятся в плену – плохо.

– Значит, их надо срочно выручить.

–Вот этим и займёмся в ближайшее время. Но где будем искать наших?

– Я знаю, – сказал водитель. – Пленных могли увезти в полицию. Не в управе же их будут держать.

– Почему вы все время говорите про полицию? – спросил я.– Инопланетяне милицию переименовали в полицию?

– Нет, – ответил офицер. – Это переименование произошло недавно. В этом году.

– А чем название «милиция» не понравилось?

– Название «милиция» себя дискредитировало.

– Но название не может себя дискредитировать, – возразил я. – Это только название и всё.

– Антон, не заморачивайся по этому поводу, – скривился Гайдар. – Президенту видней – как назвать блюстителей порядка. Верховный главнокомандующий приказал, а ты исполняй.

Вдалеке показался, крытый брезентом ГАЗ-66.

– Подкрепление что ли едет, – проговорил Лёха.

– Так это же красноармейцы с моими танкистами возвращаются из санчасти, – пояснил товарищ полковник.

– Но может быть, им надо ещё отдохнуть и набраться сил? – предположил я.

– Да нет. Я по телефону узнал, что все хорошо себя чувствуют и попросились вернуться сюда. А вы, Николай, на этой же машине в сопровождении вон того майора отправитесь в штаб, где вас и напоят, и накормят, и допросят, то есть порасспрашивают о жизни по ту сторону подземного хода.

Транспортный грузовик притормозил за третьей линией обороны. Из кузова выпрыгнули мои однополчане.

– Товарищ полковник, разрешите пообщаться со своими сослуживцами, – попросил я.

Офицер улыбнулся:

– Конечно, пообщайся.

Я побежал к хлопцам.

– Антон! – закричал Макаров. – Чё за дела, брат? Ты зачем возле вон того танка мне пендаля дал? Видел же, что я онемел и замер. И поэтому тебе не мог сдачи дать ни словом, ни кулаком.

– А какого же рожна ты онемел? От страха что ли?

– От какого страха? Я не трус. С передовой никогда не бежал. А ты обхватил голову двумя руками, будто ранен, и попёрся в тыл. Так кто же из нас трус?

– Меня оглушило, – отговорился я. – А вас?

– На нас как-то воздействовали, – ответил Чеснаускас. – В санчасти нам сказали, что инопланетяне какими-то электромагнитными лучами нас обработали и поэтому мы были временно парализованы.

– Хлопцы, против нас воевали полицейские бироботы, поэтому вас только парализовало, а если бы воевали военные инопланетяне, то никого в живых не оставили бы. Хотя жители по ту сторону тоннеля утверждают, что инопланетяне зла людям не желают. Только почему-то всех поработили и нещадно эксплуатируют.

– Но мы должны помочь несчастным избавиться от ига, – сказал Хватов.

– Хлопцы, я видел там такое, о чем мы понятия не имели в сорок первом году.

– Мы тоже самое видели. – Альбертас посмотрел на всех. – Разве не так?

– Я видел город вблизи и разговаривал с жителями. Да я сбитый летающий диск в упор видел, как вас вижу.

– Брешешь, – не поверил мне Мыкола.

– Собака брешет, а человек нагло врёт, – сказал Стас, но в отношении меня в тот момент эта фраза была неправдой.

– Да честное комсомольское. Я проходил под сбитым летающим диском и трогал биороботов.

– А ты узнал – почему их назвали биороботами? – хитро прищурился Хватов.

– Потому что у них голова живая, а тело металлическое, – предположил я. И только поэ– тому биороботов назвали биороботами.

Все хлопцы засмеялись.

– Я же гутарил, що Антоха брешеть.

– Вы не верите моему честному комсомольскому? – нахмурился я.– Ладно, честное ленинское, что я вас не обманываю. Инопланетяне головы биороботов выращивают в каком-то инкубаторе, а потом как-то крепят к …

– Да хватит врать-то, – махнул на меня рукой Макаров. – Живая голова управляет доспехами.

– Ха-ха-ха,– больше всех развеселился Хватов. – Ты сходи в школу к первоклассникам и всё это им расскажи. Они, может, поверят тебе. А деда Мороза ты там не видел?

– Так. Где погибшие биороботы? – спросил я.

– Кого увезли в какую-то лабораторию, а кого ещё куда-то, – ответил боец из третьей линии обороны.

– Ты подтверждаешь, что у биороботов голова живая, а тело как машина, – задал я вопрос этому воину.

– Ха! Да об этом знает любой первоклассник. А эти пацаны не знают?

– Не верят.

– Ну и дураки.

– Ты кого дураком назвал? – обиделся Хватов. – Скажу твоему комсоргу, чтобы пропесочил тебя на комсомольском собрании за оскорбления своих же бойцов.

– Чё за дела, брат? – усмехнулся воин двадцать первого века. – Да сейчас каждый первоклассник знает, что комсомольской организации нет. А если где-то и существует миниа -тюрная комсомольская организация, то это не значит, что я в ней состою.

– Ты вже коммунист? – спросил Прудко и улыбнулся.

– Этого мне ещё не хватало, – скривился боец. – Я либеральный демократ.

– Это как? – нахмурился Макаров. – А вы за что боретесь?

– Мы боремся за то, чтобы бить чужих, чтобы они не мешали нам делать Россию про -цветающей страной. А вы комсомольцы и коммунисты били своих, чтобы чужие боялись. Да вот только Гитлер не испугался. Не знаете – почему?

Чеснаускас тяжело выдохнул и сказал:

– Пойдёмте отсюда. У нас разные политические взгляды.

– А куда идти? – спросил Стас.

– Может, пойдем в атаку? – предложил Хватов. – А то что-то скучно стало.

– Команды не было идти в атаку, – сказал я. – А по стрельбе ты сильно скучаешь?

– По ночам снится – будто я воюю. А один раз приснилось – будто еду я на броневике, на котором товарищ Владимир Ильич на Финляндском вокзале выступал, а навстречу мне фашисты с автоматами да пулемётами так и прут, так и прут. А я их давлю-давлю, давлю-давлю. Они в меня стреляют – стреляют, а пробить броню не могут. И вдруг вижу: машина легковая еде, и точно знаю, что в ней Гитлер сидит. Я нажимаю на «газ», а броневик глохнет. Я к пулемёту, а патронов нет. Гитлеровский автомобиль мимо меня проезжает, фюрер высовывает из окна свою против -ную морду и машет мне рукой в черной кожаной перчатке, дескать, прощай, товарищ красно -армеец и спасибо тебе, что меня не задавил.

– Толь, тебя надо расстрелять, – серьёзно сказал Альбертас.

– За что? – испугался Хватов.

– За то, что упустил Гитлера, – заржал Макаров. – Нужно было гранату поискать. Авось «лимонка» и нашлась бы.

– Да это всего лишь был сон, – с обидой в голосе произнес Анатолий. – Мало ли кому чего приснится.

– Да-а, – протянул Мыкола. – Гарным хлопцам дивчины сняться.

– А я – что? Плохой хлопец? – еще больше обиделся Хватов.

– Слухай сюды. Я ще ни усё сказав. Добрым войнам вороги сняться.

– А-а-а, тогда другое дело, – повеселел Толя.

– И будто враги этих воинов бьют, – выпучил глаза Макаров.

Опять все заржали, а Хватов снова надулся.

– Товарищи красноармейцы, – крикнул командир части.

Мы обернулись на зов.

– Идите сюда, – товарищ Вещагин махнул рукой.

Пришлось идти к офицеру.

– Товарищ полковник, – начал я докладывать, но командир части перебил меня.

– Товарищи красноармейцы, езжайте на бронетранспортёре отдыхать в казарму. Сегодня вы очень много сделали и я вам выделяю БэТээР из третьей линии обороны, на котором поедете в часть. Антон, только оружие сдай. До завтрашнего утра у вас есть личное время.

С нами на броню вскарабкались Гайдарбеков, Лазарев и Потапов. БТР тронулся в путь.

– Мы с вами, – сказал Лёха. – Вещагин нас отпустил на отдых.

– Вещагин – это кто? – нахмурился Стас.

– Это же командир части, – пояснил Гайдар.

– А вообще-то он как командир – хороший? – спросил Чеснаускас.

– Отличный, – ответил Потапов. – Когда мой двоюродный брат служил, то у них офицеры и прапора были один хуже другого. Солдаты сами по себе. А когда командиры напивались, то гоняли ребят то по плацу, то по уставу. Сплошной дурдом. Случалось, что провинившихся солдат, офицеры и прапора избивали.

– Говорили, что такое случалось при царях, – сказал Хватов. – Это называлось палочной дисциплиной.

– А в части, где служил мой брат – это называлось – нарваться на кулак, – продолжал Лёха.– Правда, был у них один прапор, который все пытался пьяных офицеров успокоить, да только ничего у него не получилось. Написал рапорт вышестоящему командованию о безобразиях в части, а после этого пропал.

– Как пропал?! – разом воскликнули Альберт и Гайдар.

– Поехал на рыбалку и пропал. Честному человеку среди отморозков не выжить.

– Отморозки це хто? – спросил Прудко.

– Это такие беспредельщики, которые не понимают – чего творят, – ответил Лазарев. – Полные психи.

С тысяча девятьсот сорок первого года прошло каких-то семьдесят лет, а как всё изменилось. Но почему-то не в лучшую сторону. Почему?

Так за разговорами мы и не заметили, как подъехали к казарме.

Дежурный по роте сержант проводил нас в баню. Кое-что мне было непонятно – то ли мыться можно было каждый день, то ли это командир части дал распоряжение, чтобы нас отвели на помывку. Потом отвели в столовую. А после приёма пищи можно было потаращиться в телевизор, но все решили, что лучше поспать, потому что и эмоционально, и физически были сильно вымотаны.

Мне ничего не снилось. Почему так бывает – когда очень устанешь, то сновидений нет. Я, не просыпаясь, продрых до подъёма. А подъём был, как оказалось, в девять утра. Умылись – побрились и снова в столовую. Потом вернулись в казарму.

– Чего-то бойцов, кроме нас в казарме нет, – сказал я.– Где они все?

– Все задействованы в обороне, – ответил сержант. – Как вы здесь появились, удирая от немцев, так наш командир усилил охрану всех объектов расположенных на территории части. Из-за вас ребята спали на полигоне.

– Ну, во-первых; спали не из-за нас, а из-за фашистов и инопланетян. А во-вторых; мы от фашистов не убегали, а прибыли с Мусиным Сергеем на полигон за гранатометами, – со злостью сказал я. – А тебе, не нюхавшему пороха, нечего над нами насмехаться.

– Чего-о? – нахмурился сержант. – Как ты разговаривашь со старшими по званию? Ну-ка, смирно!

Я не знал чего делать: то ли выполнить приказание, то ли проигнорировать его.

– Юрик, хватит доставать нормальных пацанов. – Потапов подошел к товарищу сержанту и одной рукой слегка оттолкнул его. – Ребята воевали и с фашистами, и с инопланетянами, а ты как тыловая крыса прятался здесь. Так что не вякай против героев. Понял, сынок.

– Я тыловая крыса?! – товарищ сержант сжал кулаки и шагнул к Лёхе.

Гайдар не стал ждать начала драки и одним ударом в лоб свалил Юрку на пол, проговорив:

– И мы не тыловые крысы, потому что тоже воевали с инопланетянами.

– Здорово у тебя получилось, – одобрил Альберт. – Одним ударом свалил.

– Я до службы боксом занимался, – улыбнулся Гайдарбеков. – И после армии продолжу занятия, если меня биороботы не пристрелят, или не пленят.

Тяжело дыша, Юрка поднялся. Обиженно на всех посмотрел и пошёл в умывальную комнату.

– Жестоко ты с ним поступил, – сказал Жека.

– Не будет трындеть не по делу,– заступился за Гайдара Макаров.

– Дежурный по роте к телефону, – закричал дневальный «на тумбочке».

– Юрка вышел из умывальной комнаты и взял трубку телефона.

– Дежурный по роте сержант Курдюченков.

– …

– Так точно, товарищ полковник.

– …

– Понятно, товарищ полковник.

Юрка положил трубку и повернулся к нам.

– Господа фронтовики, за вами выехала машина. Скоро приедет и будет ждать вас у КПП.

– Хлопцы, пойдём.

Все двинулись за мной.

– Командир, – обратился ко мне Гайдарбеков. – А сегодня ты тоже будешь нами командовать?

– А нами? – спросил Чеснаускас.

Я смутился. Так получилось, что я, рядовой, командовал и своими однополчанами и воинами двадцать первого века.

Для полного «счастья» мне не хватало еще покомандовать друзьями дяди Коли. А на вопрос ответил так:

– Как командир части решит, так и будет.

Возле КПП мы ждали машину минут пять. Кто курил, тот успел выкурить по сигарете. Подъехал ГАЗ-66. мы загрузились и поехали на полигон.

– Пацаны, как думаете – сегодня в атаку пойдём?– спросил Лазарев.

– Как решит командир части, так и будет,– повторил я свои же слова.

Я заметил, что у некоторых людей есть любимые словечки и выражения, которые в разговоре с кем бы то ни было, часто повторяются. И почему бы мне не повторять фразу: « Как решит командир части, так и будет. » А что? Нормальное выражение, сопоставимое с покор -ностью перед старшим по званию.

– Антон, а чего ты заладил: «Как решит командир части, так и будет»? – спросил Макаров.

– А мне нравится это выражение, потому что – как решит командир части, так и будет.

– Тьфу ты.

– И нечего плеваться,– сделал я замечание.– Это очень не культурно. И плевок в кого бы то ни было, не облагораживает человека.

– Почему?!– искренне удивился Стас.

– Потому что, как решит командир части, так и будет. Да?– спросил Гайдар, и все заржали.

– Не «да», а «так точно»,– поправил я с серьёзным выражением лица.– Ты в армии, боец, поэтому выражайся по-армейски. Все поняли мой приказ?

– Чай не тупые,– ответил Жека.– Мы понятливые, потому что тоже не кривым пальцем деланные.

– А чем?!– воскликнул Лёха.

Повреждённые танки на первой линии обороны были заменены на неповреждённые.

Бронетранспортёры на третьей линии обороны были заменены танками, а сами занимали четвёртую линию обороны.

Прибавилось количество «Чёрных акул», которые при всём нашем желании не протис -нутся через подземный ход.

Были развёрнуты брезентовые палатки. Дымились подходные кухни. Туда-сюда сновали солдаты с гранатомётами. Но! У каждого солдата был только один гранатомёт и какие-то ящики за спинами вместо вещевых мешков.

И толпа товарищей генералов, а, возможно, и товарищей маршалов осматривала всё это скопище техники и военнослужащих.

Мы стояли возле грузовика, не зная – куда пойти.

Я заметил шатающегося дядю Колю, который, как мне показалось, бесцельно бродил между танками.

Дул прохладный ветерок, а серая облачность начала брызгаться мелкими редкими капельками. На нас никто не обращал ни малейшего внимания, будто мы были невидимками.

– И долго мы тут будем торчать?– проворчал Чеснаускас.– Лучше бы в казарме сидели и телевизор смотрели.

– И книжки бы читали,– мечтательно проговорил Гайдар.

– Ты любишь читать?– почему-то удивился Потапов.

– А чего тут удивительного, если его дед писатель,– усмехнулся Лазарев.

– Это правда, что твой дед писатель?– серьёзно спросил Хватов.

– Нет. Это шутка. А кто мой дед на самом деле – это военная тайна. И вообще – давайте залезем в фургон.

– И это правильно, товарищи,– согласился Лёха, сказав эти слова с каким-то акцентом, явно кому-то подражая.

Но кому?

Во время дождя находиться под тентом всё же лучше, чем мокнуть, не зная, ради чего.

– Не знаю как вы, а я не выспался,– зевнул Жека и посмотрел на наручные часы.– Чего-то рано растопили печки в подходных кухнях. Или бойцов голодных привезли?

– Да пока в таком большом баке вода закипит, да пока капуста сварится – это сколько же времени пройдёт,– тоже зевнул Стас.– Я бы вздремнул.– Макаров затылком упёрся о тент и закрыл глаза.

– Мы живём в свободной демократической стране,– сказал Гайдарбеков.– Давайте прого– лосуем – пойдём сегодня в атаку или не пойдём.

– Если по ту сторону тоннеля идёт дождь, то в атаку не пойдём.– Альберт посмотрел на меня,– командир, ты со мной согласен?

– Во время сильного дождя собаки след не возьмут,– ответил я.– А для летающих тарелок погода может быть нелётной. Самое время идти на прорыв. Впрочем, не знаю, может, для летающих тарелок и ливень, и пурга, и шквальный ветер не помеха. А вообще, как решит командир части, так и будет. И никому над этими словами не ржать!

Но товарищ Вещагин ничего не решал, а если и решал, то мы в его стратегические планы не входили. Тогда зачем нас выдернули из казармы? Чтобы с товарищем сержантом не дрались? Но товарищ полковник не мог знать о том, что Гайдарбеков хорошенько треснул Юрке. Ну и правильно сделал. Так тому и надо. Заслужил – получи!