Текст книги "Экспериментальный полет"
Автор книги: Олег Евсюнин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Работа…
Сколько себя помнил Пталх, он работал всегда. Сначала, будучи еще совсем юным, он помогал ухаживать за еще меньшими братьями, которые совсем ничего не умели, а только орали, требуя прихода мамки и очередной кормежки. Потом было поле, строительство поселков, космодромов, много чего, но главной в своей жизни Пталх все же считал специальность рубщика растений, ту работу, в которой, как ему казалось, он нашел смысл всей своей жизни.
И вот новое обучение. Властный голос приказал ему сесть в кресло. Сверху на голову опустился небольшой металлический обруч. Сейчас начнется. Сейчас он познает все.
Пталх внутренне улыбнулся. Где-то там, за стеной, на него наверняка смотрят Главные. И смотрят одобрительно. Он никогда их не видел, но знал, что они есть. И что они одновременно и похожи, и непохожи на него, и что видеть их – особая честь, дающаяся не каждому.
Обучение началось. Обычно не очень приятная процедура на этот раз превратилась просто в пытку. Пталха скрючило, в центре его головы будто вспыхнуло обжигающее все пламя. И опять это долго, так невообразимо долго, что невозможно терпеть.
«Возвращайся в ракету, – приказал все тот же властный голос, когда все закончилось. Пталх едва понимал, где он, и что с ним происходит. – Иди прямо по коридору».
И опять тяжесть, и снова спасительная трубка и только потом вновь открытый люк и приказ возвращаться к себе в общежитие. Ничего не произошло. Может быть, Главные передумали или он просто не подходит для возрождения? Но тогда кто же подходит? И зачем тогда его вызывали?
– Надо ждать, – прорычал сам себе Пталх на неведомом языке.
«Завтра ты отправишься в поселок рядом с карантинной площадкой. Тебе приказано встретить гостей нашего мира и познакомить их с селением», – бригадир не обратил никакого внимания на попытки своего подчиненного разговаривать с помощью звуков, он просто передал ему волю Главных.
Еще одно испытание? В душу Пталха закралось сомнение. Что-то не так. Вероятно, он где-то ошибся, вот только не знает, где. Корабль иноземцев… Зачем отрывать лучшего рубщика от его работы? Но если так решили Главные, значит, это правильно и не выполнить волю старших Пталх не имел права. А потому рано утром следующего дня он уже был рядом с кораблем.
Так как указания подниматься на борт Пталх не получал, он остановился возле пустующего входного трапа звездолета. Стало тоскливо. Это ведь не работа. Потому что работа такой быть не может. Нельзя вот так просто стоять на взлетной площадке и ничего не делать. Обидно. Его кто-то обманул. Почему-то сильно захотелось обратно в поле, туда, где он был полезен, где он был первым. Но есть воля Главных. И потому Пталх продолжал терпеливо ждать, лишь изредка прислушиваясь к слабым разговорам гостей за обшивкой.
Наконец к нему вышли двое. Высокие. Гораздо выше его, но на столько же тщедушные и одетые в защитные костюмы. Оно и понятно, слабая кожа гостей, которая виднелась у них на незащищенных одеждой местах, вряд ли могла справиться даже с тем солнцем, которое светило сейчас.
– Я Николай Парнишкин, – внезапно представился один из вышедших.
Пталх не отреагировал. Ему стало обидно. Потому что личное имя – это секрет, табу. Его может знать лишь бригадир и, опять же, Главные. Это элементарно. И это знают все. А эти пришельцы просто глупые раз не понимают даже таких простых вещей.
Пталх вдруг отчетливо ощутил, как разочарованно загрустили те, кого он только что встретил. Ну и что? Он ведь тоже не в восторге от общения с этими недоумками, считающими себя чуть ли не покорителями его мира.
И еще куча эмоций, от безнадежности до отчаянья и, наконец, другой из гостей, тот, который был явно умнее, потому что не стал раскрывать свое имя, попросил Пталха показать ему свой мир. Наверное, поселок.
– Ну давай, что у тебя? – гости зачем-то все время повторяли свои мысли вслух. Очень глупо.
«Идите за мной», – пригласил их Пталх и быстрым шагом направился в сторону городка.
И все-таки они слишком слабые. Покрылись пятнами даже от такой небольшой прогулки. Интересно, а как они хотят покорить его мир? Если даже после подобного усилия устали на столько, что прежде чем подойти к нему во второй раз уже припали к своим сосудам с питьем?
Видя, что чужеземцы не могут без подпитки энергией, Пталх первым делом проводил их к окнам раздачи пищи. Показал, как правильно пользоваться концентратом. Уловил неприязнь умного. Ну да. Это же концентрат. Но зато одной такой банки хватит на полдня работы. Проверено. Не хотите попробовать? Хорошо. Можем пойти осмотреть комнаты.
Глупые, глупые гости. Они все пытались понизить температуру в помещении, хотя Пталх нарочно заблокировал эту возможность. Не зря же Главные учили его монтажу всех тех приборов, которыми было напичкано это здание. А еще Пталх впервые видел такое проявление страха перед входом в обычный лифт.
«А вот это душ, – косильщик указал чужеземцам на потолок. – Сейчас пойдет пена, она поможет вам смыть с себя всю грязь, которую вы принесли с улицы. Потом обычная вода и, наконец, фен, чтобы обсушиться». Пталх детально показал гостям, как пользоваться ванной комнатой. Был здесь и унитаз, но его он недолюбливал и решил, что с этим пришельцы как-нибудь разберутся сами.
«И, наконец, кровать», – Пталх развалился на мягком матрасе с удовлетворением чувствуя, как чужестранцы изумляются плавному движению стен в комнате. Точно, такого они еще не видели. Но какие же они все-таки слабые. Даже во сне пытаются чем-нибудь укрыться, здесь-то что им угрожает?
«Вот и все, – Пталх вывел гостей в коридор второго этажа и открыл им двери еще нескольких комнат. – Можете располагаться».
Те испугались. Не хотят. Но не уговаривать же их. Да и Главные такого распоряжения не давали.
– Что еще покажешь?
«Ого! Да они еще и требуют! Ну хорошо, могу показать вам весь мой мир, как вы и хотели».
Пталх не повел гостей обратно в лифт. Зачем пугать? Спустились по лестнице, вышли в центр нижнего помещения, после чего косильщик разрешил гостям полюбоваться на тот прекрасный мир, в котором живет он, и в котором посчастливилось оказаться им. Когда чужеземцы поняли, что перед ними, их восторгу не было предела. Пталх впервые видел такое. Будто совсем несмышленые дети.
И теперь уже самому Пталху стало совсем грустно. Его точно кто-то обманул. Его заставили пройти через такие испытания и для чего? Чтобы показать каким-то недоумкам как прекрасно жить в их мире? Так они даже оценить этого не могут. Они даже разговаривать не умеют нормально, все время требуют от него, чтобы он общался с ними с помощью голоса.
– Не понимаю, почему вы предпочитаете звуковое общение, – эти чужие звуки резали горло. Но зато поток вопросов на миг прекратился. Но только на миг. Через мгновение Пталха просто закидали новыми.
Чужеземцы… Они не знают ничего. Они хотят встретиться с Главными. С Главными! С теми, с которыми не каждому живущему здесь суждено свидеться. Это до какой степени нахальства надо дойти, чтобы мечтать об этом.
Но миссия выполнена. Пталх показал все. Гости, если захотят, могут располагаться в отдельных комнатах в карантинном городке, а если нет – пусть живут у себя на корабле и спят в креслах или что еще у них там такое еще есть. А Пталху надо возвращаться. Надо заниматься работой, а не водить чужеземцев за ручку в ванную комнату, спальню и обратно.
«А может быть Главные просто ошиблись, когда выбрали для этой миссии именно меня?» – прокралась в голову крамольная мысль, когда он садился в небольшой автофургон. Но Пталх сразу отогнал ее. Всем известно, что Главные никогда не ошибаются. Потому что Главные – это Истина.
На следующий день бригадир перевел его из рубщиков в носильщики растений. Мечта о возрождении погасла. Оставалось только смириться, работать и ждать, когда Главные наконец призовут его к себе, чтобы потом накормить остатками его тела остальных членов бригады.
Наверное, надо было быть как все…
Глава 16
– И все-таки это – идиотизм. То, что они не хотят одеваться – черт бы с ними. Спишем на местный менталитет. Но, обладая такими мощными технологиями, население планеты вручную убирает поля… Не говоря уже о неэффективности подобного труда, это еще и экономически невыгодно. Кстати, что это за растения? Смахивает толи на сахарный тростник, толи на кукурузу.
– Больше похоже на тростник. А тебе не кажется, что подобное занятие – всего лишь способ загрузить местных работой, дать им смысл к существованию?
– Тяжелый физический труд длиной в половину суток? Не слишком ли перезагрузили свое население эти, как их там, «Главные»?
– А если это местное «хобби»? На Земле тоже найдется немало таких, которые с удовольствием отдадут любимому занятию почти весь свой досуг. И, обрати внимание: это может быть не только сочинение стихов или какое-нибудь коллекционирование, зачастую в качестве хобби люди выбирают такие физически затратные увлечения как спорт, туризм, альпинизм, а ведь есть еще и экстремалы, о бейсджампинге что-нибудь слышал? Даже сейчас это занятие весьма смахивает на пресловутую игру в «русскую рулетку» где, как говорится, «сыграть в ящик» можно «на раз», а вместе с тем поклонников у этой хрени только прибавляется.
– Наши с жиру бесятся. А здесь… Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Какое к черту хобби, оно не может быть одинаковым для всех, с ума сходят поодиночке.
– То есть ты хочешь сказать, что никогда не мечтал сделать что-нибудь собственными руками? Не с помощью станка, агрегатов или аппаратуры, а вот так – собственной силой, почувствовать напряжение мышц, приятную усталость…
– В детстве. Когда все это было просто игрой. Но сейчас я немного вышел из того возраста. Как-то один весьма неглупый человек сформулировал разницу между работой и развлечением. Работа – это то, что мы делаем хотим мы того или нет, а развлечение – то, что мы делаем только по желанию. Между прочим, сказано в конце девятнадцатого века, когда физического труда было намного больше, чем сейчас.
– А я бы присоединился к местному населению.
– В том-то и проблема. И я умом понимаю, что подобная работа – глупость чистейшей воды, но ведь тоже тянет…
Айсберг и Хашвили стояли в холле одного из домов прилегавшего к космодрому поселка местных. В помещении было приятно прохладно, а перед учеными медленно вращался вызванный глобус планеты Терра-два, который они уже часа два, как скрупулёзно рассматривали.
Ничего нового. Везде одно и то же. На освещенной стороне планеты аборигены с помощью длинных ножей-мачете рубят растения, на темной – просто спят. Где-то есть поля с подрастающим тростником, в нескольких местах удалось разглядеть работы, напоминающие вспашку новых угодий, но такого было совсем мало. Странно, но при всей детализации, на глобусе обнаружилось и несколько затемненных мест, недоступных для детального просмотра. И одно из них было совсем рядом, не более пятисот километров от космодрома.
– Однако, где же наш Парнишкин? Что-то уж больно он разоспался.
Хашвили посмотрел на хронометр. Прошло уже более десяти часов, как доктор закрылся в одном из номеров местной пустующей гостиницы. По настоянию штатного врача экспедиции команда таки согласилась провести этот эксперимент и разрешила ему переночевать здесь. Но только при одном условии: его будут постоянно охранять.
Сейчас вахта Хашвили подходила к концу, а сдавал он ее Айсбергу.
– Это вы обо мне? – весело улыбающийся Парнишкин появился на лестнице.
– О тебе дорогой, о ком же еще? Как спалось? Выспался?
– Я бы сказал, вполне прилично. Жаль только, что одеяло забыл с собой прихватить, без него несколько некомфортно, а так… Постель мягкая, температура в помещении подходящая, тишина опять же… Что еще надо для хорошего сна? А вы как?
– А мы вот не спим, тебя караулим. Чтобы случаем не уволок кто нашего доктора.
– Ну и зря. Я же говорил, при их технологиях, если б они захотели…
– Вот только не надо так уж ложиться под их технологии. Мы и сами с усами. Кое-что тоже можем, – досадливо махнул рукой Айсберг, потом полез в оттопыренный карман своего комбинезона, достал сверток. – Завтракать будешь?
– Конечно, – Парнишкин, демонстративно проигнорировав предложенную еду, направился к шкафу раздачи пищи, достал банку с местным напитком. – Ну, чего я только не перепробовал за свою такую короткую, но долгую жизнь…
Под удивленным взглядом товарищей доктор одним махом опорожнил емкость и, подражая рыжему аборигену, блаженно погладил себя по животу. Вот только улыбка с лица быстро исчезла. Торопливо прикрыв рот Парнишкин наклонился над мусорным ведром. Его тело сотрясали позывы к рвоте.
– Дорогой, может, все-таки закусишь? – Хашвили с усмешкой вновь протянул доктору сэндвич с колбасой. – А то без закуски так и до запоя докатиться можно.
Не разгибаясь от мусорного ведра, врач схватил предложенный бутерброд и, откусив от него достаточно приличный кусок, начал медленно жевать. Вкус привычной пищи мало-помалу вытеснил гнилую горечь напитка, желудок понемногу успокоился. Парнишкину удалось разогнуться.
– Ничего так… Только ко вкусу привыкнуть надо, – будто извиняясь промолвил он.
– Конечно, конечно.
– И что дальше?
– А дальше – по плану. Сейчас вояки выгружают с «Ассоциативного» легкий вездеход, поедете на плантацию, смотреть как в черти каком веке вручную убирают сахарный тростник.
– Сахарный тростник?!
– Ну, может и не сахарный и не тростник, но нечто похожее, – лениво пожал плечами Сандро. – А моя вахта закончилась, я на звездолет, спать. В нормальной обстановке и под одеялом. Потом все подробно расскажете, а там уж вместе подумаем, что да как было. Я же спец по тому, что прошло, правильно? А вот и ваша карета, – Хашвили обернулся на звук входящего в помещение Бойо, – можете отправляться.
– Лимузин подан и ждет у парадной. Сандро, тебя подкинуть обратно до «Ассоциативного»?
– Спасибо, сам дойду.
– Как хочешь, – пилот не стал проходить далеко от дверей, видимо, контролировал вездеход, который остался там, на улице. – Ну что, ребята, по коням?
Будто бы были какие-то иные предложения. С комфортом разместившись внутри автомобиля, отправляющиеся на первую более-менее дальнюю вылазку трое астронавтов как по команде вскинули руки приветствуя историка, возвращавшегося на корабль. Ответив им тем же жестом, Хашвили развернулся и быстро зашагал назад по уже знакомой дороге. В то же самое время Бойо осторожно повел вездеход мимо жилых зданий к выезду на трассу, по которой совсем недавно уехал их удивительно немногословный гид-абориген. Шестиколесная машина мягко заскользила по расстилающейся перед ней гладкой поверхности.
Легкий вездеход предназначался для работы на близких расстояниях и в условиях практически идентичным земным, но вместе с тем оборудован он был достаточно солидно. Бронированный корпус предоставлял защиту не только от возможного нападения агрессивных животных, но оберегал также и от возможной радиации, был полностью герметичен, а запаса кислорода и продуктов на борту с избытком хватило бы на трехдневное путешествие команды из пяти человек. Сейчас же, когда в кабине их было всего трое, при полностью заряженной энергетической установке вездеход обладал как минимум недельной автономностью, так что волноваться было особо не о чем, а потому Бойо, вольготно расположившийся на месте оператора машины, мог позволить себе даже немного расслабиться. Правда, только чуть-чуть. Потому что хоть Терра-два и казалась много дружелюбнее пыльной планеты, но все-таки…
– Здесь недалеко, так что газовать не будем, – обернулся Бойо к сидящим за его спиной спутникам, когда транспортное средство выехало на прямое как стрела шоссе. – Но вы все же посматривайте по сторонам, мало ли что.
Пилот разрешил вездеходу набрать скорость порядка пятидесяти километров в час, зафиксировал ее, запустил автопилот, помощь при аварийном торможении, а сам переключился на внешнее наблюдение, что на самом деле было довольно скучным и утомительным занятием.
Несмотря на вполне приличную скорость, вездеход, казалось, просто остановился прямо посреди окружавшего его со всех сторон зеленого моря. Справа от исследователей потянулось нечто вроде лесополосы из огромных, отбрасывающих на дорогу приятную тень, папоротниковообразных деревьев. Это радовало. Конечно, кондиционированный воздух внутри салона не дал бы команде задохнуться от жаркой духоты, царящей за бортом, но было отрадно видеть, что ты еще и скрыт тенью от палящих лучей местного солнца.
Слева от вездехода тянулось бескрайнее поле подрастающих растений. Судя по живой карте Терра-два, оно так же было ограничено лесопосадками, но площадь его была настолько огромна, что этих межей просто не было видно.
Вот и все. С одной стороны – папоротники, с другой – тростник, между ними не имеющая ни единого изгиба дорога. Скорость пятьдесят, машина практически стоит на месте. Скучно. И хорошо еще, что в салоне приятная прохлада.
– Я вот что подумал: буйство зелени, яркое солнце и ни одного дождя, – решился нарушить томительную тишину Айсберг. – Конечно, я не специалист в агрономии, но для растений какая-никакая влага, но все-таки нужна.
– У нас на Земле дожди тоже не каждый день идут.
– Так-то оно так… Но опять же: когда мы рассматривали глобус, нам не попалось ни одного намека на тучу или облачко.
– Может быть и искусственный полив.
– Тогда где трубы? В земле?
– А почему бы и нет? – поддержавший разговор с Айсбергом Парнишкин явно просто убивал время. – У нас рядом в селе был агрокомплекс, так там применялась так называемый подземный полив. Это такие трубы с отверстиями уложенные непосредственно в земле.
– И зачем такие ухищрения?
– Вода экономится, растения, вроде, меньше болеют, еще что-то…
– И большие площади этим у вас были охвачены?
– Точно не знаю, но достаточно.
– А здесь, получается, вся планета. Еще одно подтверждение, что местные либо дураки, что невероятно при имеющихся у них технологиях, либо просто деградируют от избытка своих же технологий.
– Почему – дураки?
– Потому что не нашли себе лучшего применения, как всем кагалом вручную убирать свой урожай.
– А я бы к ним присоединился, – мечтательно заметил Парнишкин.
– В том то и дело, что при определенных условиях, я – тоже. Что-то здесь не так.
– Да соскучились вы просто по физической подготовке, – подал голос Бойо. – Вот, допустим, меня эта радость совсем не тянет. Мне и военного училища за глаза хватило.
– Серьезно?!
– Серьезно.
– А вот это еще более странно… – Айсберг удивленно окинул взглядом пилота. – Тогда все рушится…
– Что у тебя там рушится?
– Цепочка рассуждений…
– Так цепляй другую.
– Попробую.
Все замолчали. На какое-то время в салоне вездехода воцарилась абсолютная гробовая тишина. Говорить было особо не о чем, а звуки снаружи намертво глушила система изоляции. Не было слышно не порывов ветра, ни шороха шин за бортом, ни даже работы двигательной установки.
Не поворачивая головы, так, чтобы экраны внешнего обзора оставались в поле зрения, Бойо через зеркало бросил взгляд на своих пассажиров. Увиденное поразило его даже больше, чем все эти досужие пересуды ни о чем. Настолько разными сейчас были те, кто находился у него за спиной.
Прикрывший глаза Айсберг сидел, или, точнее сказать, возлежал на своем месте откинувшись на спинку кресла. Губы физика шевелились, он что-то хмуро обдумывал. Изредка складки на его лице разглаживались, по нему пробегала искринка радости, похожая на восклицание Архимеда «Эврика», но продолжалось это буквально несколько секунд, после чего выражение почти сразу же вновь становилось темным, подчас даже более, чем до какой-то очередной догадки.
В тоже время Парнишкин был прямой противоположностью внешне невозмутимому физику. Взведенный как пружина, горящими глазами он впился в экраны внешнего обзора явно ожидая скорейшего прибытия в пункт назначения. Вероятно, он все еще верил в то, во что уже все меньше и меньше верили все остальные члены экспедиции. В возможность Контакта.
Наконец слева от вездехода на горизонте появилась небольшая полоска. По мере приближения она приобрела характерную темно-зеленую окраску и выросла в очередную высокую лесополосу, разделявшую поля. Сразу за ней начиналась делянка, на которой, судя по карте, должны были находиться аборигены. Бойо сбросил скорость.
– Что, уже приехали? – открыл глаза Айсберг.
– Пока нет. Местные далеко, но попробуем до них добраться, – пилот осторожно съехал с дороги и медленно повел машину по свежескошенной стерне. Увеличил изображение на экране. Аборигены копошились где-то далеко впереди, почти в центре необъятного поля. – А аккуратно, черти, работают.
Вездеход покатил по остаткам свежесрезанных растений. Несмотря на довольно грубый по качеству ручной труд, все эти остатки были одинакового размера, однотипно срезаны и, главное, нигде не было видно ни единого брошенного листика, стебелька или чего-либо подобного. Все было тщательно подобрано и вывезено до последней крошки.
– Так на себя же работают, – встрял Парнишкин. – Комбайном так не сделаешь.
– А стоит ли игра свеч? – хмуро осадил его Айсберг. – Похоже, в своей работе они тоже хотят добиться идеала. Но идеал – это химера, призрачная линия у горизонта. Можно сколь угодно идти и даже бежать вперед, но ты ее никогда не достигнешь. Местные ребята могут хоть пинцетом под лупой собирать свой урожай, но все равно это будет просто глупость и идиотизм чистейшей воды.
– То есть по-твоему надо половину выращенного оставить здесь, на поле?
– То есть имеется такое понятие как «достаточно». Как говорил один из моих университетских преподавателей: «Ребята, когда речь идет о „кило“, а тем более о „мега“ и „гига“, о всяких там „нано“ и „пико“ можете забыть».
– Особенно если во время операции я тебе что-нибудь немного не пришью или наоборот отрежу всего на миллиметр более необходимого. Как тебе?
– Или я ошибусь с параметрами перехода на пару десятичных знаков? – поддакнул Бойо.
– Примеры, конечно, хорошие, – Альберт покосился на натянуто улыбавшегося доктора. – Но вот только вы уверены, что это не выходит за пределы той точности, про которую идет разговор?
– Ладно, хорош, прибыли, – пилот резко остановил вездеход.
Теперь они находились рядом с широкими низкими тележками местных, кузова которых были уже на треть наполнены зеленой массой. Далее, вдоль полосы еще не скошенных растений виднелась цепочка аборигенов, часть из которых сосредоточенно рубила стебли в то время как другая собирала скошенное и подносила к повозкам. Странно, но никто из работающих не остановился, не обернулся, и вообще никак не отреагировал на появление вездехода землян.
– Смотри-ка, а вон и наш рыжий, – удивленно указал на одного из подошедших к тележке Айсберг.
Бойо присмотрелся. Да, действительно, похож. Но точно ли это тот самый, сказать было трудно. Для землян все местные походили друг на друга будто вышедшие из одной пробирки клоны. Хотя именно рыжий был здесь один. Но кто сказал, что их нет в других подобных бригадах?
– Выбираемся, – Парнишкин толкнул люк.
– Не торопись, – осадил его Бойо. – Осмотримся.
Ох уж эти ученые-исследователи! Только-только увидел, дай сразу потрогать, пощупать. Один такой уже остался на пыльной планете. Хорошо еще, что кнопка блокировки всех люков здесь, под рукой у оператора машины. А то так и выпрыгнут. Ничего, посидим, подождем.
Под присмотром пилота трое астронавтов еще с полчаса сидели внутри вездехода, пока Бойо наконец не дал разрешение на выход и не разблокировал двери.
– Ну что мы как не знаю кто, – первым наружу выскочил, конечно, Парнишкин. – Ведь и так ясно, что опасности никакой нет.
– В чем лично я не уверен, – Айсберг с удовлетворением посмотрел на Бойо, в руках у которого предусмотрительно блеснул вынутый из кобуры пистолет.
Теперь, под руководством военспеца, все трое встали рядом вездеходом так, чтобы он защищал им спину. Подождали еще. И вновь никакой реакции от местных, те просто продолжали свою работу.
Тогда Бойо осторожно обошел машину. Нет, действительно ничего. Все тихо, ими никто не интересуется. Только идти по свежескошенному полю неудобно.
– Пошли? – ох уж этот Парнишкин! Вновь рвется в бой.
– Куда ты?
Но доктор, неуклюже подскакивая на неровностях поля, уже помчался к аборигенам. Схватив первую, довольно большую охапку травы, он, не сбавляя шага, тут же направился к стоящей рядом с вездеходом телеге. Кинул порцию в кузов, рванул за следующей.
– Что он делает?
– Помогает местным, – кисло улыбнувшись ответил на вопрос Бойо Айсберг.
– Зачем? Они что, без него не справятся?
– Не зачем, а почему. Похоже, это коллективное сумасшествие затягивает. Меня вот тоже… Но я креплюсь. А у тебя как? Или и сейчас не хочется?
– Я что, реально похож на идиота? Если вы действительно решили все испробовать на себе, то это без меня. Увольте.
– А вот это еще более странно…
– Опять странно? Да что странно? То, что наш доктор занимается откровенной ахинеей, или то, что лично я не желаю этим заниматься? – внезапно вспылил Бойо.
– И то, и это.
– Ребята, вы пока осмотритесь здесь, – на взмокшем лице Парнишкина сияла довольная улыбка. – А я пока попробую так… – он быстро приложился к фляжке с водой и вновь побежал за очередной порцией тростника.
Тем временем к тележке, в которую доктор набрасывал подобранную с поля зелень, подошел рыжий. Критически осмотрел кучу, которую навалил туда Парнишкин, он вытащил ее из кузова, после чего сложил снова. Но это уже было не в навал, как у доктора, а аккуратно, стебель к стебельку, лист к листику.
– Смотри-ка, они еще и красоту тут наводят, – усмехнулся Бойо.
– Я понял, – кивнул в знак признательности рыжему Парнишкин. Следующую охапку он уже не кидал, а точно так же аккуратно разложил поверх уже имевшихся там растений.
– Воду экономь, – окрикнул его Айсберг. – Местные-то привычные, а ты…
– Да знаю… – к Парнишкину вновь подошел рыжий, сунул ему в рот очищенный стебель тростника. Доктор прожевал, радостно улыбнулся. – А вот это действительно здорово утоляет жажду!
– Ну давай, только не переусердствуй, – отрешенно покачал головой физик и после этого уже тихо обратился к Бойо. – Что делать-то будем? Боюсь, доктора мы уже потеряли.
– Можем увести силой. Я смотрю, тут практически никто ни на кого внимания не обращает. За исключением разве что рыжего… Надо связаться с «Ассоциативным».
– А что «Ассоциативный»? – мгновенно отозвалось в наушниках. – Имеем два пути. Один – оставить пока все как есть, дать Парнишкину отработать смену, может быть, что и выгорит. Второй – немедленно забирать его и транспортировать к нам. Не думаю, что в случае первого варианта мы многое потеряем. Даже если у нашего доктора действительно потекли мозги, то от общения с местными хуже ему уже вряд ли станет. А если он сам все это хитро задумал, то можем многое узнать об их жизни прямо изнутри. Так что решайте.
– Какой же ты шельмец, генацвале, – саркастически усмехнулся Айсберг. – Уходишь от ответственности?
– Я – нет. Лично я за первый вариант. Эдик с Серегой тоже не против. Только вам потребуется остаться на месте. Обеспечить прикрытие. Ну-у… так… на всякий случай…
– Понятно. Ну а ты что скажешь? – последнее слово Альберт предоставил хмурому Бойо.
– Пошли в вездеход, будем наблюдать.
День катился к своему апогею, жара усиливалась. Удобно разместившись в своих креслах в кондиционированном салоне вездехода Бойо и Айсберг по мониторам продолжали наблюдение за местными, но все оставалось по-прежнему. Часть аборигенов рубила стебли, другая носила их к тележкам. Среди этих других был и Парнишкин. На непонятное транспортное средство и землян в нем внимания так никто и не обращал. Не интересен местным был и доктор, из последних сил пытавшийся поспеть за более ловкими в сборе урожая местными.
Так прошло около часа. Парнишкин выдыхался, его охапки становились все менее весомыми, скорость передвижения падала. К тому же вода в его фляжке явно закончилась, и, чтобы хоть как-то унять мучившую его жажду, он все чаще и чаще был вынужден менять во рту стебли тростника. Но, похоже, это слабо помогало.
– Открой, – толкнув дверцу вездехода обратился к Бойо Айсберг. – Надо отнести ему воды, а то как бы чего не случилось.
– Давай, только быстрее, – пилот снял охрану с периметра автомобиля и разблокировал выход.
Физик действительно чуть ли не бегом направился к Парнишкину, передал ему наполненную водой флягу, о чем-то быстро переговорил с ним, и также в припрыжку вернулся к вездеходу.
– Ну, как там у него? – Бойо моментально заблокировал за вошедшим двери.
– Говорит, нормально. Поблагодарил за воду, но сказал, что сейчас у них будет перерыв на обед и их покормят.
– А он-то об этом откуда знает? С местными разговаривал?
– Понятия не имею. Будем на понаблюдать.
Действительно, уборщики начали понемногу останавливаться. На поле появился старый на вид абориген, управляющий чем-то, отдаленно напоминающим мотоблок, собрал и увез уже наполненные тележки. Потом прямо на стерню выехал громоздкого вида толи автомобиль толи автобус. Остановился. Из его ботов вывалились достаточно широкие столешницы, к которым потянулись местные. И перед каждым подошедшим сразу же появлялась наполненная миска.
– Смотри-ка, что-то типа полевой кухни, – удивился Альберт.
– Все ради того, чтобы больше работали и не сдохли раньше времени, – скривился Бойо, которому все это напомнило поход на выживание в давние курсантские годы. – А вот с водой у них, похоже, проблема. Что-то не вижу я ни бутылок, ни каких-никаких емкостей. Этак Колька не выдержит.
– А мы на что? Поможем.
После обеда уборщикам разрешили поваляться минут пятнадцать-двадцать, потом снова появился старый абориген на мотоблоке, расставил пустые тележки, и все вновь принялись за работу.
– Дебилизм чистейшей воды, – констатировал Бойо. – Жалко Кольку, точно ведь сдохнет.
– Не торопись, посмотрим.
Охранявшим своего сотрудника землянам еще несколько раз пришлось бегать по полю, меняя у того фляжки с водой. Бойо был прав, без посторонней помощи Парнишкин уже давно бы потерял сознание от обезвоживания. Тем временем работа продолжалась практически до позднего вечера, до тех пор, пока абориген на мотоблоке в последний раз не собрал наполненные тележки, а вместо передвижного пункта раздачи пищи на поле не появилось решетчатое нечто, которое и забрало всех с поля.
Эта повозка доставила уборщиков до ближайшего поселка, там они вышли и быстро скрылись в длинном строении барачного типа. Парнишкин вместе со всеми.
Бойо переключил один из экранов на камеру доктора и озадаченно уставился на надпись: «Доступ временно запрещен».
