Текст книги "Четвёртое измерение: повторение пройденного (СИ)"

Автор книги: Олег Таругин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 13

Проснулся я, если судить по наручным часам, через три минуты. И часов через десять полноценного сна – ежели по субъективным внутренним ощущениям. Усталости, как ни бывало, голова абсолютно свежая, так что мне, несмотря даже на кромешную тьму перед глазами, не пришлось задаваться классическим для внезапного пробуждения вопросом: «где это я?» и «ну и как я сюда попал?». В следующую секунду ко мне вернулась способность видеть – Посланник «отправил» очередную картинку.

– Доброе утро. У вас ведь так принято приветствовать друг друга?

– Угу, – согласился я, потягиваясь. В отличие от успевшего отдохнуть мозга, мышцы болели нещадно, словно меня как следует отдубасила «демократизаторами» рота обозлившегося на что-то ОМОНа. Или я проделал всё то, что, собственно, и проделал за последний нескончаемый день-ночь-день….

– Человеческому мозгу достаточно лишь нескольких минут сна для того, чтобы полностью отдохнуть, – немедленно отозвался Посланник. – К сожалению, я ничего не смог сделать с мышечной усталостью – изменять физиологию человеческого организма мне не под силу. Но я могу снизить болевой порог головного мозга.

– Да нет, пожалуй, не стоит, – на всякий случай поспешил отказаться я.

– Лучше скажи, как там у тебя, получилось? Теперь ты знаешь все, гм, моменты?

– Да, – торжественно-печальным голосом подтвердил собеседник, – знаю. И это просто ужасно. Ни я, ни мои создатели не могли бы даже предположить подобного… использования. Высокоорганизованный логический модуль, моё собственное сознание, ведь было уничтожено, оставалась лишь пустая информационная ячейка…

– Но ведь в прошлый раз ты не рассказал о себе всего, что мог бы рассказать, да? Время… ты и на самом деле способен искривлять его?

– Не совсем так. Ты помнишь, в каком месте я нахожусь? Канал между параллельными мирами, перекресток их собственных пространственно-временных реальностей, «предохранительный клапан», поддерживающий всю систему в состоянии стабильного равновесия… Вспомнил?

– Да и не забывал, – мрачно подтвердил я. – Может и хотел бы, да ведь не смогу. И что?

– Здесь нет времени в привычном тебе понимании. Это, своего рода, нулевая точка; место, где две пространственно-временные реальности полностью уравновешивают друг друга. Ваши ученые ведь пытались разрушить меня, правильно? Так вот, это бы им всё равно не удалось. Мне не страшен ни ядерный взрыв, ни даже тот самый поток ускоренных частиц. Моя оболочка… ты не поймешь, я не нашел в твоем разуме аналогичных понятий… я нахожусь в антивремени; во времени со знаком минус.

– Это значит…

– Ошибаешься, – прекрасно понял меня Посланник. – Там, в четвертом измерении, вы могли видеть и вносить изменения во временные вариации вашего потока времени. Неважно, прошлого, настоящего или будущего, главное – ВАШЕГО. Я же постоянно нахожусь во времени, диаметрально ПРОТИВОПОЛОЖНОМ вашему потоку. Меня невозможно уничтожить физически, поскольку любое исходящее от вас внешнее воздействие для меня никогда не будет соответствовать моему собственному времени. Не понял?

– Ну, как тебе сказать… Конечно же, нет!

– А понять вовсе не сложно. Представь, что любое ваше событие – неважно, в третьем ли измерении или в четвертом – всегда имеет жесткую временную привязку, но это же самое событие для меня всегда будет иметь противоположный знак! То, что произойдет для вас, НИКОГДА не сможет произойти для меня. И наоборот. День ведь никогда не станет ночью, а свет – тьмой? – и после небольшой паузы, добавил, как мне показалось – слегка возмущенно:

– Плохой пример, Юра, полярные день и ночь тут совершенно ни при чем!

Я фыркнул:

– Ладно, я, кажется, даже понял. Ибо умён не по годам. «Скорбные сентенции», все дела, – на последнюю мыслеформу из нашего прошлогоднего общения, он никак не прореагировал. То ли не раскопал её смысла среди позаимствованных у меня воспоминаний, то ли просто не понял:

– То, что сделали швейцарцы, именно с этим и связано?

– Да. Ничего подобного им бы не удалось, находись они в третьем измерении. Но вот в четвертом, где поток времени доступен в обоих направлениях… гениально. И – отвратительно. Кстати, должен признаться, суммарная вычислительная способность их компьютерной системы к обработке гигантских массивов информации поражает! Как ты ее назвал – Grid?

– Это ненадолго, – злорадно пообещал я. И перешел, наконец, к наиболее волнующей меня (только ли меня?) теме:

– Всё это здорово, но… что мы будем делать дальше? Ты сможешь хоть что-то изменить? И что вообще происходит с нашими мирами?

Несколько секунд в моем разуме царила пугающая тишина, затем раздалось:

– Ты не против, если я начну с последнего вопроса? Я проанализировал всё известное тебе и пришёл к выводу, что ваши миры взаимопереходят друг в друга. Структура изначально непересекающихся реальностей нарушена и происходит их пространственное слияние в единой точке времени. Собственно, это примерно то же самое, что ты наблюдал в четвёртом измерении. Только в масштабе всего мира. И куда как хуже. Разрушительнее.

– И?

– Когда обе реальности окончательно сольются… два одинаковых объекта не смогут находиться в одной и той же точке времени. Возникнет парадокс пространства во времени…

– Ясно. Дальше? – уточнять, что он имел в виду, я отчего-то не захотел.

– Дальше… – впервые со времени нашего прошлогоднего знакомства мне показалось, что ему просто нечего сказать. – Дальше – ничего. Разве ты ещё не понял? Ты и так уже всё изменил. В тот самый момент, когда пришел сюда, и я считал твои воспоминания о собственном будущем.

– В смысле?! – он что забыл, что я-то отнюдь не телепат-невербальщик?!

– Как только я исчезну из реальности 2005 года, всё и закончится.

– А Маятник?! – он все-таки ухитрился меня удивить. – То, из-за чего тебя на столько тысяч лет под землю запихнули?

– Он УЖЕ уничтожен, Юра, – мягко, словно наёмный репетитор – тупому, но весьма кредитоспособному ученику, пояснил он. – Уничтожен тобой летом 2004 года. Меня – с твоей помощью – обнаружили уже после этого. Я ведь не собираюсь исчезать прямо сейчас, из реальности сорок четвертого года, мне придется ещё немного подождать. Когда же это произойдет, изменятся лишь те вариации развития событий, которые так или иначе связаны со мной, но лежат в потоке времени ПОСЛЕ нашей прошлой встречи. Дальше подсказать – или сам?

Я не ответил, размышляя. Мне и на самом деле хотелось понять самому. Кажется, понял – прошлого мне изменить не удастся. И павшие навечно останутся там, где им сейчас и надлежит находиться:

– Момент… э… расхождения вариаций будет там, в ущелье, да? Мы не попадём под миномётный обстрел, и нас не встретят швейцарские спецназовцы, так? Всё закончится в тот момент, когда будет уничтожен баксанский ускоритель?

Посланник смолчал, видимо подтверждая давний постулат о том, что «молчание – знак согласия», и я продолжил:

– Но что будет со всеми нами? С ребятами, с полковником, со мной, наконец? Я-то сейчас здесь, в сорок четвертом? И Валера с Серегой тоже?

– Уничтожают вещественные доказательства из двадцать первого века… – понимающе подтвердил собеседник. Нет, насчёт врожденного отсутствия чувства юмора – это он явно приврал:

– Этого я не знаю, не хватает данных для анализа. Я не всесилен, Юра, я всего лишь искусственный интеллект, и не более того. Ни у тебя, ни у меня всё равно нет иного выхода.

– Ладно, тоже понятно. Конкретно-то чего делаем?

– Ты – ничего. А я, – Посланник попытался скрыть крошечную паузу; попытался – и не смог:

– Физически я не смогу самоуничтожиться – это, я так понимаю, ты уже понял. Покинуть это место я тоже не в состоянии. Значит, мне придётся остаться здесь… но так, чтобы никто и никогда не добрался до меня. Я…

– …ты хочешь закрыть этот канал и остаться внутри? – клянусь, это я понял сам, без малейшей подсказки собеседника. Понял – и всё. Чем, похоже, ухитрился его всё-таки удивить.

– Да, верно… ты догадался… человеческий разум все же не идёт ни в какое сравнение с моим…

– Но ведь ты сам рассказывал, что канал нужен для поддержания стабильности параллельных миров?

– Каналы, Юра, каналы. Во множественном числе. Это место не единственное. Если хочешь, я оставлю тебе информацию о том, где вы сможете найти другие проходы к своим… соседям. А может и ещё кое-что. Теперь я вижу, что ты способен правильно распорядиться любой информацией. И я знаю, какая именно информация тебе понадобится. Точнее – уже понадобилась. Ну, а здесь? Здесь больше ничего не будет.

– Ничего – это как? – а вот этого я и на самом деле не понял.

– Останется только точная копия ставки из параллельного мира. Зеркальное отражение. Тот самый одноэтажный бункер, взорванный и затопленный водой ещё в сорок четвертом. Никаких аномалий, никаких загадок.

– Ясно… Так что – будем прощаться? Или ещё что-то?

– Нет… – на сей раз безо всяких пауз ответил Посланник. – И ты, и я выполнили, что были должны. Только одно – спасибо.

– ?

– Ты скрасил моё одиночество. И о многом рассказал. В ближайшие шестьдесят лет мне будет, о чем подумать, – грустно «улыбнулся» он. И, в последний раз прочтя мои мысли, добавил:

– Не волнуйся, больше до меня никто не доберется. Задавай свой последний вопрос… точнее, оба, раз уж догадался.

Медленно поднявшись на ноги, я кивнул: он, конечно же, был прав. Я хотел знать и кое-что ещё. И не мог не спросить об этом:

– Получается, что мы ещё встретимся, да?

– Да. Мы встретимся, но для тебя это будет наша первая встреча. Ведь мы уже встретились, там, в твоём прошлом, но моём будущем. Так что сейчас мы попрощаемся уже навсегда, Человек. Второй вопрос?

– Когда всё закончится, я смогу вспомнить хоть что-то?

– Тоже «да». И кого-то тоже, – портрет этого самого «кого-то» он тактично вызывать в моей памяти не стал. – В вашей истории всегда находились те, кто умел сохранять в собственной памяти воспоминания обо всех прожитых временных вариациях. О том, что могло бы быть, но не случилось, или о том, что еще только может произойти. Вы считали их уникумами, но они были всего лишь людьми, разум которых не сдерживали никакие внутренние оковы…

– …или которые должны были принести в мир некое знание? Или что-то в нём, в этом мире, изменить? – грустно усмехнувшись, докончил я вслух.

– Да, ты правильно понял. Или вспомнил, – согласился Посланник. – И ты – из их числа. Прощай.

И, прежде чем я успел осознать всю пугающую правду последней фразы, всё исчезло…

Глава 14

…земля под ногами вздрогнула – сильно, страшно, словно во время мощного, перевалившего за середину рихтеровской шкалы, землетрясения. Раз, другой – и с небольшим перерывом – третий.

Вылетели последние ещё уцелевшие стеклопакеты в окнах и без того полуразрушенного здания, и там, где на многометровой глубине залегало кольцо ускорителя (и, к счастью, достаточно далеко от нас), вздыбилась, исторгая наружу обломки бетона и искореженных металлических конструкций, земля. И – все. Больше не было ничего – ни ударной волны, ни вспышек пламени, ни рвущего барабанные перепонки звука – только эти три удара, в абсолютной тишине сотрясшие землю под ногами…

– Похоже, у них там уже все сроки прошли, – припомнив свое давнее предположение о неодинаковом течении времени внутри и снаружи девятикилометрового цилиндра, мрачно прокомментировал я, пытаясь избавиться от накатившего неудержимой океанской волной ощущения «дежа-вю». Что-то было не так… или как раз так? Но вот, что именно? ЧТО?!

– У кого? – не врубился Валера.

Пришлось объяснить:

– Помнишь, ты говорил, что времени у нас двое суток? Похоже, песок у них в часиках закончился. Обсерваторию разбомбили.

– Невозможно, – сам по себе факт ускорения времени полковника как-то совсем не удивил. – Коллайдер слишком глубоко под землей.

– Ты отстал от жизни, коллега…

СТОП! ЭТО ВСЁ УЖЕ БЫЛО!

Сейчас мы обратим внимание на зарождающееся из серой мглы небо… И я мгновенно позабуду о своих ощущениях… Впрочем, всё равно не способных ничего изменить… Тогда не способных, а сейчас? Сейчас?

Я ВСПОМНИЛ!

…сначала поблек, словно теряя свою способность излучать непонятно откуда берущийся свет, и за несколько секунд становясь из именно «стального» каким-то неуверенно-сереньким, светящийся купол над головой…

ОНИ ПОЯВЯТСЯ СЛОВНО ИЗНИОТКУДА.

И МЫ ПРИМЕМ БОЙ.

ВМЕСТЕ С САМИМИ СОБОЙ ИЗ ПАРАЛЛЕЛЬНОГО МИРА.

И ВСЁ ПОВТОРИТСЯ ЕЩЁ МНОГО, МНОГО РАЗ…

…серый цвет тоже стал таять, размываться, приобретая всё большую и большую прозрачность. Это было похоже на работу исполинских «дворников», слой за слоем возвращающих запыленному небесному стеклу былую чистоту…

ЗАТЕМ БУДЕТ ВЕРТОЛЕТ, ЗАВЕРНУТЫЕ В ЧЕХОЛ ОТ ДВИГАТЕЛЯ ТЕЛА ПЕРВЫХ НАШИХ ПОГИБШИХ РЕБЯТ И…

…секунда – и купол над нами уже не серый, а молочно-матовый; еще одна – и сквозь туманную дымку начинают просвечивать наиболее яркие звезды; еще миг – и купол исчезает, становится невидимым, как, впрочем, и подобает хорошо вымытому стеклу…

ШВЕЙЦАРИЯ, ЦЕРН, ПОГИБШАЯ В АВТОКАТАСТРОФЕ ДЕВУШКА ТАНЯ, НЕДОСЯГАЕМЫЙ ДЛЯ НАС УСКОРИТЕЛЬ…

…и мы, едва ли не раскрыв рты, уже стоим под девственно-черным ночным небом, утыканным мириадами сплетающихся привычной вязью созвездий звезд…

БУНКЕР «ВЕРВОЛЬФ»…

…излишне четкие контуры созвездий расплылись, и бархатная тьма космоса подернулась полупрозрачной кисеей зарождающейся атмосферы…

ПОСЛАННИК…

…потом появились и облака – размазанные белесые полоски, с огромной скоростью пересекающие небосвод и прямо в движении обретающие объем и привычный цвет…

И ВСЁ НАЧАЛОСЬ СНАЧАЛА, НО…

…замедлили свое движение, словно неведомый видеооператор одним нажатием клавиши «play» умерил излишне быструю перемотку пленки…

ПО СОВСЕМ ДРУГОМУ СЦЕНАРИЮ.

…изменилось не только небо. И не только обретшие привычную резкость и четкость трава, деревья и склоны ущелья вокруг. За тот короткий миг, когда Время в этом мире вспомнило о своем однонаправленном движении и замедлило бег, изменился сам этот мир…

ПОТОМУ ЧТО МЫ УЖЕ ПОБЕДИЛИ.

И ВСЁ, ТАК ИЛИ ИНАЧЕ, ЗАКОНЧИЛОСЬ…

Мир вокруг нас неожиданно ожил.

И речь шла вовсе не о появившихся птицах, тут же, впрочем, испуганно куда-то забившихся и, уж, конечно, не о коснувшимся кожи теплом летнем ветре – речь шла о людях…

…о бегущих к нам людях в штатском – и в таком до боли знакомом и родном камуфляже с трехцветными нашивками российских ВС на рукавах. За их спинами, неподалеку от разрушенного обсерваторского здания, застыл камуфлированный БТР-80 и несколько автомашин. Вертолетов не было. Никаких не было. Вообще.

Аналогии, кажется, тоже того… закончились. Навсегда.

– Это… что? Как? – Валера удивленно крутил головой. – Ты что-нибудь понимаешь?

– Не поверишь, да. Всё понимаю, всё знаю и всё помню. Вот только давай я тебе чуть попозже объясню, ладно? Это будет очень долгий разговор.

Я медленно опустил вскинутый к плечу автомат.

И впервые по-настоящему расслабился…

* * *

– Нет, я вот вроде бы всё понимаю… – полковник задумчиво смотрел на поднимающиеся со дна пивного бокала пузырьки. Пузырьки его задумчивый интерес игнорировали, стремясь поскорее преодолеть оставшееся расстояние, навсегда исчезнув под пенной шапкой. – Всё… кроме одного. Почему он уничтожил канал только после того, как ты открыл нам путь в бункер? После того, как мы уже исследовали эту, ну, матрицу? Ведь проще было бы исчезнуть, едва убедившись, что ты разрушил Маятник, разве нет? Это что, была такая шутка юмора искусственного интеллекта, что ли?

– Серьёзно? – стараясь не прозвучать слишком уж язвительно, переспросил я. – А если подумать?

– Если подумать, – Валера с остервенением дёрнул пакетик с сушеными кальмарами. Умерщвлённым на плавучем рыбозаводе головоногим подобное отношение по вкусу не пришлось. Зло глядя на рассыпавшийся по пластиковой поверхности столика дальневосточный продукт, контрразведчик мрачно сообщил:

– Если подумать, то ты, я так понимаю, знаешь намного больше, чем нам рассказал!

– Вале-е-ера, – я вполне искренне поморщился. – Такой большой, а в сказки веришь!

– В смысле?

– Тебе сколько до пенсии, коллега? Столько лет в «конторе», а всё веришь во всякие мировые заговоры и прочую муть. Кстати, скажу по секрету, масоны тут тоже ни при чём.

– Блин, Кондратский, кончай, а? Ты о чём вообще?

– Я о прошлогодних событиях и моём в них участии. Сам посуди: вы вырываете меня из страстных объятий украинской «безпеки», я рассказываю вам душещипательную научно-фантастическую историю о параллельных мирах и посланниках высокоразвитых цивилизаций… – я глотнул пива и продолжил:

– Глядя в мои честные глаза, вы мне, конечно же, верите на слово и мы вместе летим под Винницу. Где с умным видом плюём в затопленный полвека назад одноуровневый подвал с гордым именем «Вервольф»… дошло? Как бы всё это выглядело, случись оно именно так? Мне бы поверили? Ваша «контора» простила бы три трупа своих сотрудников? Понял теперь?

– Понял, – мрачно кивнул головой полковник. – Кажется…

И тут же воодушевился – и вправду дошло:

– Слу-ушай, так это что ж получается?! Он тебя, что ли, прикрывал?

– Ну, не совсем прикрывал. Если бы вы не поверили мне прошлым летом, меня б не послали в баксанское ущелье, я бы не попал в Швейцарию, а оттуда – обратно в «Вервольф». Посланник бы ничего не узнал – и ничего не смог изменить.

– Ладно, хватит. И так понятно, – Валера поднял свой бокал и легонько коснулся моего. Ввиду особенностей весьма далекого от хрусталя материала, звук получился довольно дурацкий:

– Так что – за дважды спасителя миров?

Криво усмехнувшись, я звякнул посудиной в ответ и тоже отхлебнул. Закурил. Полковник честно дождался третьей затяжки и задал, как я понимаю, второй из волнующих его вопросов:

– Насчёт твоего решения – точно не передумаешь? Не рано в пенсионеры-то записываться? Я, – он все-таки слегка замялся – Могу… ну, то есть, уполномочен… блин, ненавижу этот официоз! Короче, Юр, если ты захочешь вернуться – милости просим к нам. Ладно, не злись, я же должен был предложить. Между прочим, о тебе лично Президент справлялся! Ну, после вашей с ним встречи и твоего награждения, в смысле.

– Не передумаю. Но тебе в любом случае спасибо.

– Слушай, а вот когда ты с Президентом…

– Даже и не думай! – я шутливо погрозил ему пальцем. – Этого я тебе всё равно не расскажу. Гостайна, все дела. Лучше про другое скажи – ты мою просьбу выполнил?

– Да выполнил, выполнил! – Валера вытащил из внутреннего кармана бумажку и протянул мне. – Вот её московский адрес. Но имей в виду – это самое настоящее должностное преступление, сообщать секретные сведения об агенте. И вообще, зачем тебе? Она в любом случае ничего не вспомнит. Да ничего ведь и не было, верно?

– Нет никакого преступления, успокойся, – запомнив адрес, я, в лучших традициях шпионских фильмов, вернул бумажку полковнику. Ещё бы в пепельнице сжечь – чтобы уж совсем по классике. – Её всё равно отзывают. А зачем? Вот не поверишь, просто хочу прислать букет цветов. Анонимно, естественно. Мне Ленкину ревность на себе испытывать пока рано.

– Откуда?! – приподнявшийся было полковник грузно плюхнулся обратно в плетёное кресло. – Ваш разговор с… Самим, да?

Я лишь улыбнулся в ответ. О-очень загадочно.

И тут же уже вполне серьёзно добавил:

– Пора мне. Поезд даже Героя России ждать не будет. Да и Ленка в последнее время какая-то дерганая стала – может, беременная? – подмигнув контрразведчику, я поднялся на ноги. – На свадьбу-то придёшь? Считай это официальным приглашением.

– И вот ещё что – через неделю, двадцатого августа, машину дома оставь. Нечего страховые компании разорять. Да и в родной «конторе», сам понимаешь, по головке не погладят. А на службу и на метро доедешь, ничего с тобой не случится. Всё, пока.

Подмигнув совершенно обалдевшему полковнику, я неторопливо двинулся к своей видавшей виды «девятке», припаркованной неподалеку от кафе. Не на метро ж, на самом деле, ехать? Я-то в отличие от Валеры не собираюсь чужим дорогущим «лексусам» левые передние двери мять. Даже несмотря на бокал выпитого за разговором пива…

* * *

– А мы куда-нибудь поедем? Типа, в свадебное путешествие? – перегнувшись через мое уставшее от… короче, просто уставшее, тело, Леночка поставила на пол недопитый бокал с вином. Точно такой же, как тот, что вдребезги разбился – на счастье, как оказалось! – о кафельный пол ванной комнаты в позапрошлый раз. Ну, вы в курсе…

– Обязательно, – не открывая глаз, пообещал я. – Сначала в Москву, вещи твои перевозить, а потом? Знаю я тут одно классное местечко. Вернее, даже целых два местечка, и оба классных. Вот туда и поедем.

– Ой, правда?! Девки умрут… А куда?

– Девок мы брать не будем. Мёртвых – тем более. А вот куда…

Раскрыв глаза, я взглянул на голубеющее за распахнутым окном Леночкиной квартиры летнее небо. Самое обычное небо – для меня это словосочетание – «самое обычное» – в последнее время стало очень и очень важным.

– Так куда мы поедем? – девушка нетерпеливо стукнула кулачком по моей мужественной волосатой груди. – А? Куда! Мы! Поедем!

– Сначала на Украину. Есть там такой город, Винница называется. А потом… я вот подумал – ты в Приэльбрусье никогда не была? Места там красивые… сказка.

– Честно-честно поедем? Супер. А там не опасно? Ну, я не знаю, Кавказ же всё-таки? Террористы всякие. Я по телеку новости всё время смотрю…

– Нет, – имея в виду совсем не то, что она, покачал я головой. – Теперь там совсем не опасно. Честно-честно….