Текст книги "Четвёртое измерение: повторение пройденного (СИ)"

Автор книги: Олег Таругин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 17

Терпеть не могу менять собственные планы, особенно в спешке. Даже если оные планы собираются измениться в сторону со знаком «плюс». Но иногда, все-таки, приходится – вот как сейчас, например.

Изначальный план был таким: мы, ничуть не спеша и беззаботно болтая о том, о сем, идем вслед за обряженным в трофейный бронежилет и шлем Иракцем в сторону КПП, чем приводим в замешательство тамошних дежурных. А майор, к этому времени уже занявший позицию в зарослях напротив площадки с автобронетехникой, нервно кусая губы, наблюдает за нами в бинокль. Метров за пятнадцать до КПП (ближе нас не подпустят, а дальше – успеют, в случае чего, перестрелять), он дает добро и выпущенные его ребятами ракеты несутся над колючкой в сторону цели.

Взрывы четырех кумулятивных ракет сливаются в один, над вспыхнувшей маскировочной сетью набухает зловещее огненно-черное облако и охранники чисто интуитивно оборачиваются в сторону источника такого громкого звука. Пока наши параллельные копии вместе с майором судорожно вскидывают на плечи трубы новых РПГ и давят пальцами на клавиши боевого шептала, мы, нещадно растрачивая носимые боекомплекты, уже несемся во весь опор вперед. И к тому времени, когда базу накрывает второй залп, врываемся на территорию. Конечно же, нещадно сея вокруг себя огнестрельные ранения, физические увечья и прочие восполнимые и не очень боевые потери – работа у нас такая….

Вот так эффектно и зрелищно все и должно было быть. Классный план, правда ведь? Сам придумал – ночами не спал, все думал, думал…

Так вот – хренушки нам удалось воплотить его в жизнь! Сначала обломалась затея с переодеванием, затем, уже когда мы двинули к КПП, из-за невидимого за деревьями поворота вынесся трехосный БТР – типичный западногерманский «Фукс» – и, нагло не снижая скорости, требовательно забибикал позади нас.

А наглость я, честно говоря, тоже не жалую, почти так же, как менять свои планы. Стараясь по мере сил не оставлять подобное возмутительно поведение безнаказанным:

– Пропускаем, цепляемся, дальше по плану, – выдохнул я, вместе со всеми отскакивая на обочину, и совершенно случайно оказываясь со стороны как раз того борта, что ненавязчиво укрывал нас от удивленных взоров дежурных. Схватиться за ближайший поручень, подтянуться и прижаться к нагретой кавказским солнцем броне – дело одной секунды… если бы это была наша родная «восьмидесятка». А здесь… Кто хоть раз видел эту угловатую шестиколесную коробку, поймет, о чем я: до высокого борта больше метра и никаких поручней. Если не считать таковыми заботливо развешанный по броне шанцевый инструмент и дымовые гранатометы. Значит, входить будем с кормы, благо тут и подножки есть, и поручни, и в зеркальце заднего вида нас никто не увидит. Блин, а пылищи-то сзади, пылищи!

Несколькими секундами позже мы причудливой гирляндой повисли-таки на вожделенной броне. Марку, правда, пришлось сразу же перелезть на крышу, освобождая место Иракцу, а Туристу и Смерчу – немножко пробежаться следом, дожидаясь своей очереди на посадку. Теперь главное, чтобы майор все понял правильно и не внес в план ненужных корректив. А то вдруг коллега начнет эрпэгэхи экономить…

– Марк, проверь дверь! – прикинув расстояние до цели, скомандовал я. Шансы успеть захватить бэтэр до того, как он притормозит перед КПП, были невелики, но и терять их не хотелось. Прорываться на вражескую территорию под броней (или хотя бы на ней) гораздо лучше. Второй вариант мне нравился куда меньше:

– Если закрыто – рви его, как тормозить на въезде начнет. Остальные – работаем по охране. Все, мужики, десять секунд, работаем….

Володя молча передал Смерчу автомат и, зажав в ладони рукоять боевого ножа, пополз по крыше в сторону носа. Я же, оттолкнувшись носком ботинка от рукоятки двустворчатой кормовой двери (кстати, интересно, а десант-то внутри есть?), перелез на его место – какой бы вариант не возобладал, стрелять отсюда не в пример удобнее. Распластавшись на броне, и в самом деле горячей от солнца, и еще разок прикинув расстояние – секунд семь в таком темпе ехать осталось – я вернулся к созерцанию высокопрофессиональных телодвижений Марка. Который к этому времени уже дополз до переднего края крыши и свесил голову набок, высматривая что-то в небольшом окошке вверху бронированной водительской дверцы. Видимо, что-то высмотрел – вернув нож обратно в ножны, он ухватился руками за поручень над дверью и спрыгнул вниз, ударяя ногами по запорной рукоятке (на подобных бэтрах она расположена в самом низу двери – чтобы, учитывая немалую высоту корпуса, можно было легко достать с земли). Рукоятка просела под ним и Володя едва не сорвался под колесо, в последний миг успев нащупать ногой подножку, однако замок был открыт. Немного позже, чем хотелось бы – БТР был уже метрах в тридцати от КПП, и заволновавшаяся охрана прекрасно видела все это безобразие – но спасибо и на этом!

Изобретать что-нибудь «эдакое» Марк не стал – рывком распахнув бронированный прямоугольник, просто выкинул не успевшего ничего понять мехвода из кабины и втиснулся на его место. Ай, молодец – и прощайте, герр старший по машине офицер на соседнем сиденье…

Начавший было сбавлять ход бронетранспортер газанул, протащив меня по решеткам МТО (довольно горячим, между прочим!) и едва не сбросив вниз, и в этот миг по нам открыли огонь – до охраны дошло, что происходит. Неприкрытый щитком лобовой бронированный стеклопакет сразу же разлетелся, несколько пуль прошили бешено вращающиеся колеса и противно визгнули рикошетом от бортов… на чем весь обстрел и закончился. Шестнадцатитонная машина снесла ворота вместе с караулкой и, зарывшись в землю простреленными шинами, затормозила: вынужденный пригибаться Марк не рискнул и дальше ехать вслепую. А майор, видимо, не рискнул и дальше тянуть с обстрелом. И хотя самого гранатометного залпа в грохоте выстрелов слышно не было, результат был виден более чем: одна или две ракеты попали в аэродромный топливозаправщик. Возможно зря – от идеи захватить не вертолет, а самолет я еще окончательно не отказался. Хотя, конечно, зная майора – то есть, хм, меня самого – чего-то подобного и стоило ожидать….

Стреляли мы недолго – уцелевших после Володиного тарана бойцов оказалось только пятеро, так что благодаря его выдающейся способности управлять бронетехникой мы справились секунд за пятнадцать. Как раз к тому моменту, когда майор ударил повторно, превратив местную автостоянку в нечто, смутно напоминающее съемочную площадку высокобюджетного суперблокбастера «ремба-номер-такой-то-решил-валить-всех-подряд-потому-что-захарило-короче-все-умерли».

Закончилось все истерическим Смерчевским воплем: «командир, шухер, граната!» и увесистым ударом в распластанный по броне живот и то, что ниже. Сорвавшаяся со стопора крышка верхнего десантного люка зловеще грюкнула о броню в двадцати сантиметрах от моей головы: в десантном отделении бронетранспортера рванула заброшенная Степаном РГД – похоже, десант все-таки имел место быть. Именно так, в прошедшем времени: наступательная «эргэдэха» относительно безобидна лишь в том случае, если не взрывается в замкнутом пространстве, в котором ты, к собственному несчастью, в этот момент находишься. Например, в автомобиле или бронетранспортере. Затаившиеся в десантном отделении вражеские бойцы, находились как раз в замкнутом пространстве….

А вообще – если уцелеем, конечно – я Смерчу свое «фэ» еще выскажу. Взрывать под командиром, пусть даже и защищенном броней, гранаты – это, согласитесь, дурной тон. И даже очень, потому что больно. Это уж не говоря о том, что в боевом отделении вполне могло оказаться что-нибудь взрывоопасное и склонное к принудительной детонации!

Ладно, похоже, управились помалеху. И что мы имеем? Бронетранспортер захватили и использовали, теперь мне, по аналогии с прошлым, катер, что ли, искать?! А потом вертолет в бессознательном состоянии захватывать?! Не слишком ли много совпадений, а?

Кстати, насчет вертолета:

– Марк, бэтэр на ходу? – на всякий случай выпустив в воняющий тротилом раззявленный люк полмагазина, я спрыгнул вниз. – Ехать сможет?

Примостившийся рядом с просевшим колесом Володя, не отрываясь от автомата, пожал плечами:

– Хрен знает. Движок я не глушил, автоподкачка, по идее, должна работать. Наверное сможет.

– Поехали, – махнув ребятам, я залез в кабину и, выпихнув через правую дверь героически погибшего командира бэтээра, уселся на его место. Точнее, встал ногами на сиденье и распахнул над головой люк, сдергивая со станкового пулемета брезентовый чехол. Машинка, как ни странно, оказалась вполне узнаваемой – обыкновенный бундесовский MG, разработанный, как известно, еще во время войны и с тех пор практически не изменившийся ни внешне, ни конструктивно. Ну и хорошо, хоть что-то знакомое.

Из верхнего десантного люка – того самого, что чуть не сделал мне черепно-мозговую травму – высунулся улыбающийся Смерч:

– Держи, командир! – он перебросил мне один из трофейных шлемов. – Натяни на голову, хорошая штуковина, крепкая. Наши все целы, не переживай. Едем к вертолетам?

Смысла отвечать не было – БТР, слегка просев на простреленных передних колесах, уже начал двигаться, потихоньку набирая скорость. Еще через несколько секунд Марк разобрался с управлением автоподкачкой шин, и машина пошла ровнее. Теперь главным было не дать противнику опомниться и успеть добраться до вертолетной площадки, прежде чем он поймет, из-за чего весь этот сыр-бор. Ну, и чтоб майор со своими на посадку не опоздал.

– Прикроешь, если что, – не то спросил, не то констатировал непреложный факт Смерч, вытягивая из люка одноразовый гранатомет. – Мне хоть пару секунд на прицелиться, ладно?

– Угу, – дослав в патронник первый в ленте патрон, я проверил, свободно ли ходит пулемет. – Степа, а без гранаты никак нельзя было? А то как-то больно, больно и обидно мне…

– Извини, командир. Не хотелось, чтоб эти красавцы всей толпой на нас ломанулись – я ж думал, их там все двенадцать рыл, да при оружии.

– А оказалось? – я срезал выскочившего из сборного домика солдата и на всякий случай прочертил очередью хлипкую стену. Нда, к оборонительным боям вы тут явно не готовились…

– Пятеро, – смутился Степан, вскидывая эргэдэ на плечо. – Слушай, может мне по вышке шмальнуть? Че-то мы протормозили.

Я проследил за его взглядом и с досадой вынужден был признать, что мы именно протормозили: вышку связи надо было уничтожить еще в самом начале нападения. Причем, не нам, а майору.

– Давай, – скомандовал я, разворачивая пулемет и запрокидывая ствол вверх – одной гранатой такую махину не завалишь, разве что попасть в саму несущую конструкцию. Зато попортить можно и из пулемета. – Стреляй первым.

Снайпером Смерч числился отнюдь не зря, в чем я имел возможность убедиться в следующую секунду. Даже с учетом того, что РПГ мало похож на его любимый «Вал», а стрелять пришлось в движении: граната аккуратно снесла верхушку, лишив вышку как минимум половины всех ее антенн и ретрансляторов. Я же лишь довершил картину разрушения, спалив оставшиеся в ленте патроны по уцелевшим спутниковым тарелкам.

Высунувшийся из соседнего люка Иракец одобрительно хмыкнул и протянул мне слегка помятую недавним взрывом пулеметную патронную коробку. Нет, ну что за команда у нас, а? С полуслова друг друга понимаем, с полувзгляда. Ай да мы, ай да я, ай…

Ага, вот именно «ай» – лафа кончилась, едва начавшись. И наши супротивники показали, что их тоже кой чему учили – откуда-то из-за вертолетного ангара стартовала ответная ракета, и единственное, что нам оставалось – покрепче держаться. Я, правда, нырнул в люк, пытаясь успеть перехватить у ничего не подозревающего Марка управление, но ракета почему-то меня опередила. Наверное, это была неправильная ракета…

– Все живы? – дурацкий, какой-то слишком уж киношный вопрос, но и не задать его я не мог. Особенно, учитывая плачевное состояние нашего транспортного средства – кумулятивный заряд попал прямехонько в двигатель, сбросив БТР с дороги и основательно всех нас встряхнув.

Видимо, нет: выползающие из накренившегося бэтээра ребята мне ответили – Смерч, Турист, Иракец – и мною собственноручно изъятый из затянутой дымом кабины Марк. Все живы и даже почти не ранены. И до вертолетной площадки добраться успели. Работаем!

А работать, похоже, предстояло по полной программе – нас явно собирались не допустить до ближайшего вертолета. Того самого пузатого транспортника, на который я имел определенные полетные планы. Догадались, значит! Что ж, разочаровывать уверовавшего в скорую победу противника – и есть наша первоочередная задача. Жаль только, что особо тут не постреляешь: повредить собственный вертолет было бы глупо.

– Прикройте, мужики! Пошли Олежка, – успев заметить удивленный взгляд не терпящего скоропалительных решений Туриста, я рывком вынесся из-за корпуса БТРа. Три метра… пять… семь… пора! Словно споткнувшись на полном ходу, я нырнул головой вперед, пропуская над собой первые вражеские пули. Разок перекатился – и оказался точно там, где и собирался: за штабелем каких-то контейнеров в двух десятках шагов от вертолета. И с левого фланга от атакующих. Рядом с размаху врезался плечом в дюралевый бок одного из контейнеров Иракец:

– Ну, ты горазд бегать, командир, я прям отвык. На мировой идешь? Или пока только тренируешься?

Усмехнувшись, я призывно отмахнул остальным и поудобнее пристроил автомат цевьем на угол ящика. Вот теперь пора и нам пострелять…

Вертолет тяжело шел почти над самыми горными вершинами: подниматься выше мы не рисковали, стараясь по мере сил облегчить участь перегретого мотора, все-таки не избежавшего нескольких попаданий. Не во время боя около подбитого бронетранспортера, а позже, когда вслед нам с земли стреляли все, кому не лень. Мы улетали с Кавказа. Осталось позади благословенное Приэльбрусье, баксанская долина, руины обсерваторского комплекса и несуществующий в этой реальности поселок Нейтрино. Остался короткий бой на КПП, столбы жирного черного дыма от сожженной майорской группой техники и три на всякий случай расстрелянных нами вертолета. Остались невозбранно двигающиеся к перевалам главного кавказского хребта немецкие дивизии.

Как бы то ни было, мы выполнили первоначальный план. Захватили вертолет, вместе с прорвавшимися к нам майорскими ребятами погрузились в него и подобрали полковников. Пленных, правда, пришлось бросить – вертолета они по-прежнему в упор не видели, а летать самостоятельно пока не научились.

Мы ушли все.

«Все» – потому что спецназ, как известно, своих не бросает даже мертвыми. Завернутые в брезентовый чехол от вертолетного двигателя тела обоих Марков уложили в самом хвосте. Погибли они при посадке, одновременно и, как ни дико это звучит, от одной и той же пули: трехмиллиметровая игла, пройдя навылет через защищенную бронежилетом грудь Володьки из моей группы, ушла рикошетом от стойки шасси прямо в висок майорскому. Рана была совсем крошечной, даже без выходного отверстия. Пробивая бронежилет и рикошетируя, пуля растеряла почти всю свою убийственную мощь, но Вовке с лихвой хватило и этого.

Странные законы существования параллельных миров (или, скорее, четвёртого измерения) продолжали вносить в наши планы свои неподвластные пониманию коррективы.

И все-таки мы вырвались.

Лишившиеся радиовышки швейцарцы никому не могли об этом сообщить и вызвать подкрепление, например, парочку всепогодных истребителей-перехватчиков. И это была пусть небольшая, но все-таки фора. К сожалению, надолго ее хватить не могло: поврежденный движок и потихоньку вытекающее из пробитых баков топливо стремительно уменьшали разрыв между нами и нашими непонятными оппонентами.

Но некоторое время у нас еще все-таки было.

Так мы думали…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПОВТОРЕНИЕ ПРОЙДЕННОГО:ВНЕ ВРЕМЕНИ. ИСПРАВЛЕНИЕ ОШИБОК. ВОЗВРАЩЕНИЕ

…Ученый уже в ранней молодости должен примириться с мыслью о том, что об окружающем его мире ему суждено знать очень немногое…

Анатоль Франс.

Глава 1

Несмотря на набухшие дождем грозовые тучи за окном, Леночка с самого утра пребывала в прекрасном настроении. Гроза – это не страшно, это ненадолго, все-таки лето на дворе. Зато целых два свободных дня впереди и… может ей кое-кто позвонит из Москвы? Между прочим, этот «кое-кто» обещал!

Поставив на газовую плиту чайник, девушка уселась напротив и, облокотившись на край кухонного стола, задумалась, вспоминая недавний визит столичного гостя. Второй за прошедший год. Всего лишь второй – или, быть может, уже второй?

Нет, никаких особых иллюзий она не испытывала и далеко идущих планов не строила, но разве она не имеет права на свой маленький кусочек сказки? На что-нибудь, выходящее за пределы кассового окна, глючного компьютера с заляпанной сменщицей лаком для ногтей клавиатурой и бесконечных прямоугольничков оформляемых железнодорожных билетов? Имеет полное право!

Конечно, жаль, что он не бизнесмен, как говорил при первой встрече, но зато офицер, майор, в самом настоящем спецназе служит. И если так подумать – так это даже и лучше. Он будет ловить опасных террористов, и обезвреживать заложенные ими бомбы – как в том сериале, жаль названия не запомнила! – а она, в прошлом простая кассирша Леночка, а ныне – верная офицерская жена Елена Сергеевна – ждать его с очередного опасного задания. А там, глядишь, нам и подполковника дадут, или даже сразу полковника – за особые заслуги перед Родиной…

Почувствовав, что ее уже занесло куда-то не туда, Леночка сморгнула и, покраснев, словно кто-то мог прочесть ее мысли, уставилась на закипевший чайник. Все-все-все, достаточно! Не семнадцатилетняя дурочка, чай – двадцать пять скоро. Правда, хоть, как в песне поется, монашкой не жила, замуж пока никто не взял. Точнее, брали, конечно, только она сама не сильно хотела, все выбирала. А теперь уже и выбирать не хочется – влюбилась, как дура семнадцатилетняя. Ха, сильно ты ему нужна…

Чувствуя, как неумолимо портится настроение, Леночка отключила горелку под засвистевшим чайником. Несмотря на строжайший самозапрет, захотелось курить. Плохо. Пожалуй, самое время пойти прогуляться. На тот ресторан, куда ее пару раз водил Юра, денег, конечно, не хватит, но в кафе-бар возле родного вокзала зайти-то можно. Хоть в ту же «Династию», например. Опять же, имеет полное право. Имеет-имеет, нечего! Она свободная и, между прочим, красивая женщина, как-никак!

Одевшись и наведя на скорую руку марафет, Леночка сдернула с вешалки сумочку и пошла к выходу. Оттянув собачку старенького, «родом из детства», английского замка, выскочила на лестничную площадку и, захлопнув за собой дверь, легко поскакала вниз по ступенькам. На вдруг зародившееся в ее душе мимолетное ощущение чего-то странного; чего-то, что было «не так», она не обратила внимания. Глупости это, все будет хорошо; все будет очень даже хорошо!

Старая скрипучая дверь, видимо согласившись с последним утверждением, безропотно выпустила девушку на улицу. И в тот момент, когда в глаза ударил яркий солнечный свет, Леночка вдруг с особой остротой поняла, что именно было странным. Замок. Старый английский замок сломался еще прошлой весной и вот уже год, как на его месте стоял другой, собственноручно купленный ей в хозяйственном магазине на родной привокзальной площади. Похожий – но другой. И солнце – еще пять минут назад в окнах были лишь серые, готовые вот-вот пролиться дождем, тучи – а сейчас на внезапно очистившимся небосводе ярко светило летнее солнце.

Леночка пораженно замерла на месте, пытаясь осмыслить произошедшие изменения. Погода-то еще ладно, мало ли что бывает – глобальное потепление, таяние ледников, тайфуны с ураганами – вон по новостям регулярно пугают. Но вот замок…

– Привет, Ленусь! – голос соседки из квартиры напротив заставил ее вздрогнуть. – Так ты что, вчера разве не уехала?

– Здравствуйте, теть Зин… – автоматически ответила девушка. И не менее автоматически спросила в ответ:

– Куда не уехала?

– Как куда? В Москву, конечно, – женщина поставила на асфальт продуктовую сумку и хитро погрозила пальцем. – К женишку своему ж собиралась? Вот и ключ мне оставила, цветочки просила поливать да за квартирой приглядывать. Эх, молодость, ветер у вас в голове, ничего не помните! Что любовь с людьми делает…

– Ключ? – чувствуя легкое, но уже грозящее обмороком, головокружение, глуповато переспросила Леночка. – В Москву, да?

– Ну да, – не понимая, что что-то не так, пояснила соседка. – Ключ от квартиры. Вот же… – тетя Зина вытащила из кармана и продемонстрировала ей знакомый брелок с двумя ключами. – Как раз зайти хотела, цветочки твои напоить. А ты когда перекраситься-то успела? Вчера вроде темненькой еще была, а сегодня уж рыженькая. Ну а что, тебе идет, прям на мою Светку похожа стала.

Но Леночка не слушала словоохотливую соседку, во все глаза глядя на пластмассовый брелок в виде сердечка, давнишний подарок одного из несостоявшихся женихов. Очень знакомый брелок, потерянный вместе с ключами пару лет назад. И это не могло быть ошибкой – девушка слишком хорошо помнила, как после этого ей пришлось вскрывать дверь квартиры и заказывать второй комплект ключей…

И вот тут Леночке, наконец, стало очень страшно. Потом на помощь пришел спасительный обморок…

* * *

А в это же время совсем другая, но очень похожая на нее, девушка стояла перед дверью своей квартиры, не понимая, отчего замок противится ее желанию открыть дверь собственной квартиры. Все одно к одному! И любимого дома не оказалось – уехал куда-то, не удался ее сюрприз, зря только в Москву ездила – и замок поломался. Можно было бы попробовать открыть вторым комплектом ключей, но он у соседки, а ее дома нет, видно ушла куда-то. Вот ведь невезуха! Еще и дождь пошел, вон по стеклам парадного как лупит. И откуда он взялся, дождь этот, только что вроде бы солнышко было? Да уж, невезуха по полной программе…

* * *

– Вы можете это объяснить? – обычно невозмутимый Президент сейчас, похоже, был просто взбешен. Едва ли не впервые на памяти обоих присутствующих в кабинете людей. – Хоть какое-то разумное объяснение этому есть?! – подойдя к своему столу, он взял с его поверхности газету и бросил на стол для заседаний. Набранная крупным шрифтом передовица извещала читателей, что «…вчера Президент России посетил с неофициальным визитом Центральный музей бронетанковых сил в Кубинке…». На крупной, почти во весь первый разворот, цветной фотографии улыбающийся Президент о чем-то разговаривал с директором музея на фоне застывшей на постаменте тридцатьчетверки.

Тяжело опустившись в кресло, Президент угрюмо пояснил:

– Газеты на столе не было. Из кабинета я не выходил, просто отошел от стола и отсутствовал минуты две. Когда вернулся – она уже лежала на папках с документами. Папок тоже стало меньше. Еще исчез лист бумаги и авторучка, которой я перед этим писал. И часы, – он указал взглядом на массивные настольные часы в бронзовом корпусе. – Стояли с другой стороны. Все. А статья… Как вы знаете, – он кивнул силовику, в последнее время зачастившему в этот высокий кабинет, – визит назначен на послезавтра. И, как вы тоже знаете, особо не афишируется. Вот теперь и попытайтесь объяснить, что все ЭТО означает. А заодно и убедить меня, что оно никак не связано с вашим экспериментом и его последствиями. И кто начнет?

Однако никто из присутствующих брать на себя сомнительную честь начать первым, похоже, не спешил. Особенно впавший в кратковременный ступор директор института ядерных исследований РАН, бросавший исполненные немой мольбы взгляды на директора другой, куда как более серьезной, организации. Но и директору ФСБ сказать тоже было нечего.

Президент ждал ответа…

* * *

Первые минут сорок полета прошли в молчании. Говорить было особо не о чем, да и не хотелось. От нас, запертых в дюралевом чреве транспортного вертолета, сейчас мало что зависело. Точнее – ничего не зависело. Да и выплеснутый коротким боем адреналин еще не успел схлынуть, понижая привычно зашкалившее артериальное давление и превращая наши боевые единицы в нормальных людей из плоти, крови и эмоций. Впрочем, такую роскошь, как последнее, мы позволить себе не могли.

Не радовали даже обнаружившиеся в отсеке вместительные укладки с амуницией, снаряжением и оружием вдоль бортов. Что, в общем-то, было неправильно, поскольку с родными боекомплектами дела обстояли не так, чтобы очень – за два последних боя мы прилично поиздержались.

Впрочем, и спеленутые брезентовым саваном тела погибших ребят вряд ли добавляли оптимизма на будущее.

Братья-полковники, ошибочно уверившись в нашей мнимой безопасности, в очередной раз отсели в сторонку, что-то обсуждая.

Майор с «дубль-Туристом» в пределах прямой видимости и слышимости (последняя, кстати, была просто идеальной: такой звукоизоляции от шума работающих двигателей я еще никогда в жизни не встречал) и вовсе отсутствовали, сидя за штурвалом. Ну, не оба сразу, конечно. Майор за штурвалом, а Турист – в кресле второго пилота.

Остальные просто отдыхали, благо сидеть приходилось не на жестких лавках вдоль бортов, как на привычных нам транспортниках, а во вполне удобных креслах, правда, с неоткидывающимися спинками. В конце концов моя деятельная натура воспротивилась столь бессмысленному времяпрепровождению. И я, неизвестно для чего, скорее всего просто автоматически, заставив всех пристегнуть обнаружившиеся под задницами привязные ремни, тоже отправился в пилотскую кабину.

Усевшись в штурманское кресло за спиной Туриста, и напялив на голову единственный свободный шлем, подключился к бортовой связи:

– Привет коллегам. Где мы сейчас?

– А хрен его знает, летю себе прямо и летю. В горах попроще ориентироваться было. Я так думаю, скоро границу ставропольского края пересечем. Если, конечно, он здесь вообще существует, этот край. А вообще – быстрая машинка. Здоровенный, а скорость – как у боевой «вертушки». Даже несмотря на наш побитый мотор.

– Угу, – согласился я, не конкретизируя, с чем именно. – Сиё несомненно. Слушай, пока наши всезнающие в наличии отсутствуют, спросить тебя хочу – тебе ничего странным не кажется? За сорок минут, даже в горах, они уже вполне могли найти способ выйти на связь, а?

– Могли, – не отрываясь от созерцания уплывающих под плоское вертолетное брюхо лесистых предгорий, ответил майор. – При их-то технологиях…

– Вот именно. А теперь, собственно, вопрос: что бы ты в этой ситуации и на их месте сделал? На что они технически способны, ты примерно знаешь, в каком, гм, месте мы находимся – тоже. Так как?

– Да хрен его… – он на секунду задумался. – Наверное, связался бы с этим своим главным-преглавным центром в Швейцарии и попросил в очередной раз как-нибудь изменить текущую реальность. Например, на ту, где этого вертолета и в помине нет. Вертолет бы исчез, а мы грохнулись с неба на землю – вот и все.

– Молодец, братишка, и я о том же! Почему ж не делают? Не могут? Или что-то другое? – я мог бы и продолжить мысль, но хотел посмотреть на его реакцию. «Братишка» не подвел, сказав именно то, что я и ожидал услышать:

– Ну, пленный же не исчез, когда они сменили реальность? И второй тоже никуда не делся. Хотя, по идее, оба ведь должны были того, рассосаться вместе со своим оружием и шмотками. Это имел в виду?

– Ага. Нестыковка, получается. Еще и то, что ни один из них не видел этой базы. Не знаю, отчего наши полковники в этом смысле тупят, но как-то это все очень странно и нелогично. Или они ошиблись насчет всего этого, – я покрутил головой из стороны в сторону, – или все намного сложнее. И, соответственно, хуже для нас.

– Куда уж хуже, – майор не договорил – в распахнувшейся двери пилотской кабины показался Турист:

– Командир, тебя вышестоящее начальство зовет. Похоже, на разговор созрело, – он заговорщицки мне подмигнул и первым двинулся из кабины.

Но поговорить с полковниками мне, ясное дело, не удалось. Ведь благие намерения, как это хорошо известно, имеют обыкновение оставаться именно намерениями, не больше.

Вертолет дернулся, словно моему двойнику неожиданно захотелось узнать, насколько маневренно вверенное в его умелые руки транспортное средство, и, заваливаясь на правый борт, пошел вниз. Ощутимо так пошел – чтоб не упасть, мне даже пришлось ухватиться за край дверного проема, пошло плюхнувшись задом на невысокую дюралевую лесенку. Неприспособленный к подобным маневрам двигатель, наплевав на хваленую звукоизоляцию, неистово взревел, пытаясь если не выровнять машину, то хотя бы просто удержать ее от сваливания в настоящее пике, и захлебнулся. В десантном отсеке что-то с грохотом упало, меня вдавило в переборку – судя по скорости снижения и нашей исходной высоте, до удара (или, если хотите, посадки) оставались считанные секунды. Но, прежде чем это произошло, я все-таки успел заорать «держитесь!» и взглянуть в просвет между пилотскими креслами. Заметив стремительно наплывающее на остекление кабины знакомое темно-серое ничто, уклониться от столкновения с которым и пытался майор.

Противник, кажется, решил не мелочиться, высылая на перехват истребители или обстреливая с земли зенитными ракетами. Зачем? Против нас применили кое-что другое. И я, кажется, даже догадываюсь, что именно. Вот только каким же это, интересно, образом?!

В следующее мгновение меня с новой, удесятеренной, силой вмяло в стонущий от немыслимых перегрузок дюраль. Знакомые ощущения… И даже тяжелый удар о землю, лишь едва смягченный режимом авторотации и нещадно ломаемыми деревьями, после этой тяжести показался легкой пощечиной против ошеломляющего удара дубиной.

А затем сверху упала сорвавшаяся с петель дверца пилотской кабины…