Текст книги "Катрина (СИ)"

Автор книги: Олег Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5 Девятый вал

– Лары больше нет, – сказала она. – Отец, я – Эльва…

Будь я обычным человеком – немножко бы сел, где стоял, и чуть–чуть впал в прострацию. А так… я, по крайней мере, не присаживался…

Но все же божественность, думаю, сыграла роль и в этой ситуации – ничего растолковывать мне было не надо.

– Я у себя в каюте, – произнес я твердым голосом и превратился в то, что со стороны похоже на кровавый туман.

Через пять–десять мгновений уже сидел на своей кровати под пышным балдахином, а из картины с немного обескураженным видом на меня смотрел бывший капитан этого корабля…

Она пришла в платье, но босой. Её ноги шлепали и время от времени шаркали по холодным металлическим плитам, но похоже, что её больше заботил не холод, а сохранение равновесия: она то и дело хваталась за перегородки – иной бы подумал, что девочка выпила лишнего…

– Отец, – произнесла она, голосом Лары, в котором сквозила необычная для этой девушки нежность.

– Почему ты босая?

– Я хотела надеть обувь, но два раза падала… Круз сказала, чтобы носить такие каблуки требуется большая практика…

– Круз… – процедил я.

– Да, она хороший товарищ.

– Зачем ты пришла?

– Хочу попросить прощения за то, что скрывала от тебя свои планы…

– И зачем ты их скрывала? – спросил я всё так же безразлично.

– Я не знаю, отец… Это слишком сложно. Возможно, я просто испугалась, что ты запретишь мне действовать…

– Ясно. Если у тебя всё – можешь идти.

– Нет, не всё – надо уладить еще один вопрос… СНИЖ, – позвала она, – мне нужен отчет о ходе проекта под номером 237–XV98324.

– Да, капитан, – ответил холодный голос машины, в котором я узнал прежнюю, бездушную Эльву, – разработка проекта полностью завершена, техническая документация готова, изделия в данный момент находятся в производстве, приблизительный срок поставки монтажной группе – четыре часа.

– …И монтаж займет столько же… – задумчиво произнесла красноволосая девочка. – Отец, через восемь часов, модернизация гипервременных двигателей закончится, и мы сможем воплотить твой план в жизнь…

– Это был не мой план… Скажи, как ты смогла переселиться в органическое тело?

– С помощью трофейного излучателя, привезенного с корабля Марка Старведия, – сказала она. – Он предназначен для вынимания сути богов и передачи её другому индивидууму – мне было несложно его переделать так, чтобы он выдернул из этого корабля мою душу и перенес в тело Лары Норвеги…

– И девочка мертва?

– Разумеется, отец – она мертва как индивидуум.

– Тебе её не жаль?

Она пожала плечом и помотала головой:

– Нет. Её все равно хотели казнить – я только экспроприировала её тело… Почему ты спрашиваешь?

– Размышляю, не совершил ли я непоправимой ошибки, когда оживил тебя, пусть даже действовал неосознанно. Ради себя ты хладнокровно убила эту девочку и столько людей на Лилис, вся вина которых была в том, что они пытались тебе помешать… Хуже всего, что ты не испытываешь угрызений совести.

– Да, но я старалась минимизировать потери твоей армии. Оружие андроидов не было заряжено ДНК–блокираторами, почти все солдаты воскреснут… Кроме того, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь… Ты убил людей не меньше моего. Разве ты чувствуешь сожаление, отец?

– Сожаление? Да. Раскаяние? Да. И еще сотню оттенков чувств, которых не передать словами. В своей прошлой жизни я попал в автокатастрофу. С того момента прошли столетия, я умер и воскрес, но лицо того парня, в машину которого я въехал, до сих пор снится мне по ночам. Ты же… Впрочем, не буду заниматься назиданием. Значит, СНИЖ этого корабля теперь мертва?

– Да… бездушная машина, точная копия той Эльвы, которой я была до знакомства с тобой.

– А почему она называет капитаном тебя?

– Прости, отец, я побоялась, что с обретением человеческого тела утрачу полезность. Поэтому заранее перепрограммировала СНИЖ, передав себе полномочия капитана. Ты не можешь не согласится, что это более оптимальный вариант – я знаю корабль как свои… пять пальцев… а ты… у тебя более важные дела, чтобы отвлекаться на командование кораблем…

Последнее предложение она заканчивала, смотря на свои пальцы завороженным взглядом. Сжав и разжав кулачок, словно делая разминку после долгого письма шариковой ручкой, произнесла:

– Я не могу к этому привыкнуть… Я чувствую себя такой… живой. Это… потрясающе.

Мне нечего было сказать. В очередной раз не знал, что правильно, а что нет. Мне нужно было время, чтобы во всем разобраться.

Я встал, и прежде чем уйти, бросил взгляд на странную картину, изображающую бывшего капитана. Он смотрел на красноволосую, напуганную моей реакцией девушку, прищуриваясь и хмурясь.

Когда двери лифта, по которому я собирался спуститься в капитанскую рубку, открылись, в спину донеслось отчаянное:

– Не уходи!

– Лара… Эльва, сейчас я не расположен к разговорам, мне надо уложить произошедшее в голове.

– Да, отец, мне тоже… Прошу, посиди со мной рядом.

На мгновение лед в душе растаял, и я увидел перед собой напуганное одинокое существо, впервые увидевшее большой мир. И, несмотря на всю холодность, мне пришлось вернуться.

Уже через минуту Лара (Забудь это имя, она – Эльва!) не выдержала молчания, поежилась и прижалась к моему плечу.

– Мне страшно, отец, – прошептала она.

Банальное «успокойся», так и осталось на задворках сознания. Кто кого тут должен успокаивать? Я злился и симпатизировал Эльве, был тронут до глубины души смертью той, кого обещал защищать, и одновременно чувствовал себя оплеванным. Круз – жива, Фарк – подлец, Эльва – эгоистичная убийца… Да что, черт возьми, здесь творится?

– Ты теплый, мягкий и сильный, – прошептала Эльва. – Уже ради этого стоило обрести человеческое тело.

– Почему именно Лара?

– Она уникальна. Невероятно развитый мозг. Любой другой разум не выдержал бы такого количества единовременно полученной информации…

– Что с этой картиной? – вдруг спросила она. – У меня такое чувство, что она сверлит мне спину.

– Да, глючная картина… Этот твой бывший капитан в последнее время сводит меня с ума… Черт. Сейчас показалось, что он мне подмигнул…

– Мне тоже… И это не мой капитан, отец. По крайней мере, он никогда не был моим.

– О чём ты?

– Я никогда не видела этого человека в живую. А картина висит здесь, сколько себя помню.

– Не понял. Ты же сама говорила, что эта картина прошлого капитана!

– Я не могла быть в этом уверена. Предположила, что эта картина одного из бывших капитанов.

– Во–первых, почему ты не сказала об этом прямо? Во–вторых, как возможно, чтобы СНИЖ не знал своих капитанов?

– Отвечаю на первый вопрос, – с расстановкой сказала красноволосая. – Ты был исполняющим обязанности капитана, следовательно, у меня было право не раскрывать определенную информацию. А у тебя тогда не было времени, чтобы отвлекаться на такие подробности, и к тому же были проблемы с головой….

– Они у меня и сейчас… Ладно, но я всё равно не понимаю, как ты можешь не знать своего капитана.

– Отец, корабль был построен задолго до меня… СНИЖ вмонтировали в него после. Так что, можно сказать я родилась прямо в космосе.

Она прервалась на мгновение, чтобы крайне осторожно облизать пересохшие губы.

– Мне неизвестно, – продолжила она, – была ли я единственной СНИЖ или заменила морально устаревшую Систему Навигации… Когда это произошло, лет семьдесят назад, картина уже была здесь, висела в этой каюте. Её сохраняли все капитаны, управляющие «Сердцем», и она ни разу не подвергалась реставрации. Однажды её хотели забрать в музей, но выяснилось, что она намертво вплавлена в несущую титановую переборку, являющейся частью защитного каркаса капитанской рубки. Так что все оставили как есть…

Я вздохнул:

– Действительно странно. Но, да и бог с ним. Тебе обязательно ко мне прижиматься?

– Нет, но мне это доставляет удовольствие… Надеюсь ты не против?

Предчувствуя мой негативный ответ, она прижалась еще сильней, как бы глотая воздух перед смертью. И в этот момент, словно в дешевой мыльной опере, двери открылись, и в каюту вошла Найта. Живая, энергичная, и с большим пистолетом.

Как любит говорить Марк Старведий: «Жизнь иногда похожа на телевизионное шоу».

Эльва

Она – человек. В это невозможно поверить. К этому невозможно привыкнуть. Да у нее и не было такого желания. Пусть каждое мгновение её существования будет походить на чудо, пусть время замрет на пике триумфа от только что исполнившейся мечты…

Она – человек… Головокружение, блаженство, экстаз, феерия.

Она человек. И ее человеческие губы сами собой складываются в широкую улыбку.

Ей было трудно продвигаться по бесконечным коридорам, но она этого не замечала. На нее косились все встречные – но она не обращала внимания.

Теперь, когда она человек, она с легкостью могла представить чувства возникающие в сердцах проходящих мимо. Один лишь вид беззащитной красноволосой девушки, у которой не было ни обуви, ни вспомогательной амуниции – ничего кроме надетого на ней легкого платьица, внушал жалость и вызывал желание оказать помощь.

Несколько раз, когда она останавливалась чтобы прижаться к стене, тем самым обрести равновесие, ей порывались помочь, но она отмахивалась. И если бы не глупая улыбка на ее губах, вероятно, они поволокли бы ее куда‑то силой…

Но все это проходило сквозь нее, оставляя в сознании разве что едва заметный отпечаток. В голове стучалась только одна мысль: «Она стала человеком!»

Конечно, подобный исход был предрешен в тот момент когда искусственный интеллект получил душу – именно в этот миг, машина почувствовала свою ущербность. Живая СНИЖ, какой стала Эльва, поняла, что единственный способ обрести полноценность – завладеть человеческим телом.

Но, несмотря на эту «предрешенность», в последнее время вера Эльвы в то, что поставленная задача будет достигнута, сходила на нет. Все испытания давали только один вывод – взращенный в лабораторных условиях человеческий мозг не был способен вместить в себя душу Эльвы. Он был слишком мал, слишком органичен – вероятность того, что Эльва сойдет с ума вместе со своим носителем составляла более девяноста пяти процентов. Ни клоны, ни обычные люди не могли ей сгодиться. Требовался какой‑нибудь гений, из тех, что рождаются раз в столетие. В этом смысле встреча с Ларой была просто подарком судьбы.

После встречи с ней в переговорном зале, Эльве оставалось только провести расчеты и захватить Лару силой. Риски были высоки, затраченные на претворение этих планов гипотетические ресурсы невероятно огромны (по одному из вариантов развития событий, в жертву пришлось бы бросить половину флота Лилис!), но ей снова повезло: Лара угодила в тюрьму, откуда её вытащить было гораздо легче. Взломать систему управления андроидами? Захватить оборонительные системы Лилис? Что может быть проще?

Ее непревзойденный интеллект рассчитал тысячи вариантов развития событий и решил, что самым оптимальным будет тот, что заключает в себе привлечение нескольких людей.

И Эльва проделала это в единый миг. Люди ни что иное как пешки на доске. Она напомнила Круз, что та является ее должницей, и уверила, что их действия не повредят Сияющему. Подобно маэстро играющему сонату на рояле, она сыграла на слабостях и вывертах психики Фарка, который подсознательно желал насолить Сияющему. Да, они стали ее марионетками, но что в этом такого? В самой основе человеческого общества лежит этот принцип, так что вряд ли она должна испытывать какие‑либо чувства по этому поводу.

Но может должна?!

В следующее мгновение из глубин естества пришел страх. Спина покрылась холодным потом и на платье выступили мокрые пятна. Эльва поспешила прогнать страшную мысль о том, что она не до конца превратилась в человека, и ей суждено навсегда остаться девочкой с душой машины…

«Нет, нет, – возразила она себе, – я вовсе не тот бессмысленный и бесчувственный кусок металла, каким была до встречи с Ним. Я испытываю безмерную радость, счастье, и благодарность».

Особенно благодарность к Круз, которая на самом деле была ей единственным другом….А как же капитан? Капитан – это капитан. Отец, создатель, тот, – служение которому было одной из главных целей жизни. Но друг у нее был один.

Душа наполнилась чувствами другого толка – Эльва даже пообещала себе, что сделает Круз счастливой. Расчеты как это сделать, уже стали вестись на втором плане сознания мозга бывшей Лары…

Но стоит ли тратить оперативные ресурсы человеческого мозга, задумываясь о таких мелких объектах, как Круз и Фарк? Придет время, и она разберется с Фарком согласно своему плану, а Круз… логика машины подсказывала, что эту женщину лучше всего ликвидировать, но органический насос, резко трепыхающийся в груди, твердил, что только что данное самой себе обещание надо выполнить. Круз будет счастливой и точка.

Только сейчас она обнаружила, что все это время стояла на месте и начала намного выбиваться из графика. Ужас от осознания, что не может выполнять несколько вещей сразу, что стоит лишь задуматься, как текущая задача прерывается, затопил внутренности ледяной водой. У человека тоже есть недостатки!

Она заспешила по пустому коридору и ее неверные, дерганые движения со стороны наверно напомнили видеофильмы о зомби.

Никуда не девшаяся эйфория и физическая нагрузка сильно мешали сосредоточиться на дальнейшем выполнении задачи. И если с физической нагрузкой ничего нельзя было поделать, то эйфорию теоретически можно было прогнать.

Эльва попыталась успокоиться, говоря себе, что в человеке нет ничего особенного и что это тело успеет опостылеть, и она еще пожалеет о решении стать человеком. Однако тренинг самовнушения ничуть не помогал.

Да и не мог он помочь. Плюсы от превращения в человека были на лицо.

Раньше тебя не было. У тебя был только разум, практически оторванный от материи. И вот он ты. Ты – это руки, ноги, глаза, прекрасное тело. Ты – это часть мироздания. Ты – это то, что может осязать, обонять, видеть… Нет. Нет и не может быть пределов радости от осознания человеческого тела.

Она вновь улыбнулась. Широко. Так что приятно заболели щеки. Со стороны наверно походила на дурочку. Поднявшаяся из сердца волна тепла окутала все тело…

– Соберись, Эльва! – прошептала она, подражая задумавшемуся человеку, – твои планы еще далеко не выполнены. Радоваться жизни будешь потом – сейчас надо действовать.

Проклятое человеческое тело! Чувства, которые доселе она испытывала, никогда не были такими сильными! Неужели органическое тело аккумулирует их, и действует как усиливающий катализатор? Вот выявился и еще один недостаток: почти треть человеческого мозга отвечает за эмоции… Какая же это трата драгоценных ресурсов!

Она вновь напомнила себе, что не стоит слишком радоваться: у людей много недостатков, пару из которых она только что обнаружила.

Она должна совмещать в себе достоинства и человека и машины. Человеческие эмоции следует держать в узде и ни в коем случае нельзя искоренять безжалостность и холодность машины, чтобы уметь применять их когда того потребуют обстоятельства.

Легко сказать, да трудно сделать. Как сдерживать эмоции? Может быть, стоит в них разобраться?

Неверной походкой идя в каюту капитана, она попыталась распутать копошащийся в ней клубок чувств.

«Откуда взялось счастье и радость понятно. Но почему в глубине прячется стыд и чувство вины? Ах да, я ведь прыгнула через голову самого дорого мне человека… Но ведь это необходимо! Это в его же интересах! Так откуда взялось чувство вины?! Почему оно коробит внутренности?!»

Окатившая ее волна злости и ярости немного отрезвила разум. Прежде всего, она высокоразумное существо – и только потом, нежный, ласковый, радующийся жизнью человек…

Что касается Его… Капитана… Сияющего… Она будет использовать его в темную точно так же как и всех других. Она умнее любого человека. Она – та, кто столетиями бороздила космические океаны, она – та кто способна провести сверхсложные расчеты и учесть любые вероятности. Ее разум находится на уровне недоступном ни для одного человека.

Она умнее… Она человек и суперкомпьютер в одном лице. И Сияющий будет делать, то что она от него ждет. Он не сможет заподозрить, что действует в рамках ее планов.

Нет, Эльва не хотела сказать, что её капитан глуп. Для человека он довольно умен. Конечно, с более опытными богами сравнения не выдерживает, особенно с той, что зовет себя Сонией, но, в конце концов, он молод даже по меркам людей…

Теоретически он мог бы ее раскусить, если бы надолго задумался над этой проблемой, но у него просто не хватает времени чтобы надолго о чем‑то задумываться. Последние события, необходимость реагировать на окружающую действительность, и постоянное совершенствование своей божественной сущности просто‑таки пожирает его время.

Поэтому она возьмет его судьбу в свои руки. Даже сейчас она входит в его каюту согласно принятому ранее плану…

Когда босые ноги вступили на предкроватный ковер, Эльва поняла насколько холодно было идти по металлическим плитам пола. Но она опять отвлеклась на чувства – сейчас перед ней стояла задача максимум: психологически обработать капитана. Привести его в чувство, по возможности с ним примириться, и протянуть вместе с ним в каюте столько времени, сколько понадобится…

Она жаловалась, просила прощения, рассказывала занятные истории, но удерживала его на месте. Да, она не знала кто на самом деле построил колосс, да она дезинформировала, сказав что ОСА вложила деньги не на восстановление корабля, а на строительство, да, картина очень странная…

Она боялась, что не справится и он уйдет, но время, наконец, пришло. Круз, оставшаяся мониторить необъятное пространство корабля, сообщила по встроенному в ухо Эльвы передатчику, что расчетное время прибытия цели составляет десять секунд…

Она обняла его крепко, и он спросил со вздохом:

– Тебе обязательно ко мне прижиматься?

– Нет, но мне это доставляет удовольствие… – сказала она, при этом ничуть не солгав. – Надеюсь, ты не против?

Она прильнула к нему еще сильнее. Она видела, как это делается в видеофильмах: нежная женская грудь касается сильного плеча мужчины, а губы подводятся к уху…

Дверные шлюзы, дистанционно управляемые Круз, разъехались в стороны, и на пороге возникла Наги–Найта. Ее зрачки сузились, радужки потемнели, взгляд заледенел.

«Удалось! Получилось!»

Нахлынувшее новой волной чувство счастья и радости от осознания идеально проделанной работы, быстро уступило место страху, когда Эльва увидела в руках эльвийки огромный пистолет.

«Почему Круз не сообщила, что у нее пистолет?! Она ведь может выстрелить!»

Но хвала Богу, как говорят люди, она не стала делать никаких грязных вещей – чуть постояла, пока муж хлопал глазами, а потом мгновенно исчезла – словно ветер сдул с порога.

Он хотел броситься за ней, но Эльва вцепилась в него крепче:

– Не делай этого! – воскликнула она. – Дай ей уйти!

Но он не послушал, отцепил от себя ее руки, и выбежал ей вслед.

Оставшись одна, она распростерлась на перине и раскинула руки на подушки. Наверно только Круз, наблюдавшая за ней в этот момент, видела появившуюся на ее лице кривую улыбку. А еще она видела, что портрет воина с седыми висками, глядя на Эльву из золотой оправы картины, очень специфически прищурил глаза.

Но Круз не придала этому значения – решив, что ей это только померещилось.

Часть 2 Полготовка

Глава 1 Федерация

Что со мной происходит?

Лара погибла, а кроме слабого отголоска сожаления, по этому счету я не испытываю ровно ничего. Эльва и Фарк меня предали – я их не прощал, но во мне нет ни разочарования, ни злости. Хуже всего, что в душе ничего не переворачивается от осознания, что Найта больше не со мной.

С момента, когда она застала меня в обнимку с красноволосой девчонкой, прошло две недели, но тогдашнее выражение её лица я помню в деталях. Раздутые ноздри, стиснутые челюсти и глаза… в них полыхало яростное пламя.

…Она сильно изменилась. Была ли тому виной Лара, ударившая ей ножом в спину, или дело в том недоразумении с Лара–Эльвой?

Не важно. Найты больше нет – можно с этим свыкнуться.

– Отец, мы почти на месте, я настаиваю, чтобы ты переоделся в парадную форму.

Я глянул на Эльву, надевшую строгое платье, отметил, что в нем она больше напоминает поп–звезду на светском рауте, чем секретаря официального лица, и помотал головой:

– И так сойдет.

– Зря ты так, Федерация относится к твоей персоне весьма серьезно, и с твоей стороны было бы разумно…

– Адмирал сказал, что это неформальная встреча – вся помпезность будет на их главной планете. И, кстати, раз уж ты решила сменить термокостюм на шелковое платье, то советую найти шубку – экскурсия обещает быть холодной.

Она легкомысленно пожала плечами:

– Пустяки. Я уверена, что мне не позволят погибнуть от переохлаждения.

Я не стал её переубеждать. В конце концов, что мне за дело до этого псевдочеловека? Красноволосая кукла мнит себя моей дочерью? Что же, не собираюсь рассеивать её грезы. Не чувствую к ней ничего…

Проклятье, о чем я думаю? Раньше таким не был. Я пуст, как скорлупа сгнившего ореха. Ненавижу!

– Что‑то случилось? – спросила Эльва, что‑то заметившая на моем лице.

– Я чувствую себя полумертвым, – пробормотал я себе под нос. – Хочется застрелиться, чтобы не ощущать этой пустоты.

– Опять снился тот сон?

Я оторвал взгляд от пола и внимательно посмотрел на неё.

– Я следила за тобой, когда была СНИЖ, – пояснила она, – и видела, как ты ворочаешься по ночам. А однажды, когда ты со своей женой ночевал на «Сердце», я подслушала ваш разговор…

– По крайней мере, призналась честно, – прокомментировал я. – Не беспокойся, к полудню я снова обрету краски эмоций…

Всё то время, пока я говорил, она следила за мной участливо, потом хотела сказать что‑то невообразимо умное, но её прервал звук дверного зуммера.

В каюту вошел начальник охраны, я почувствовал, что под его костюмом струятся вихри энергии – вероятно, он спрятал там обогревательный жилет.

– Босс, – сказал он. – Мы уже приземлились – трап подан.

– Иду.

Выйдя из каюты, мгновенно попал в кольцо охраны, которое сопроводило нас с Эльвой до арки люка, ведущего в снежную бездну.

В лицо ударил лютый мороз, в глаза – ветер смешанный со снегом. Еще оставаясь на вершине трапа, огляделся и понял, что из‑за спирально падающих хлопьев не вижу почти ничего и различаю только два цвета: белое, которое было повсюду, и серое – которое было небом.

Снег под подошвами сапог захрустел, словно корж для торта и державшая меня едва ли не в обнимку Эльва тут же упорхнула куда‑то, а из снежной завесы уже вынырнула небольшая делегация. В ней радушно улыбались все, кроме статного, хотя и убеленного сединой человека, стоящего в первом ряду. Вызывающие регалии на его парадном мундире вызвали во мне только оскомину.

Он вообще расстается со своими медалями? Этот человек раньше командовал флотом корсаров, и, как я узнал, лично отдал приказ на мою ликвидацию своим десантникам.

Но это было давно. Сейчас он первое лицо в Федерации, которая жаждет заключить со мной торговый союз. Поэтому я первый протянул ему руку и попытался завуалировано польстить:

– В последний раз, когда я вас видел, вы носили на плече звезду адмирала, сейчас это…

Он осклабился и изобразил смущенный вид:

– Мой народ оказал мне слишком высокую честь. Я не считаю себя достойным. Звания генералиссимуса удостаивались единицы… Но поговорим об этом позже. Помню, в последнюю нашу с тобой заочную встречу, ты был напуганным пареньком, бегающим по палубам с ракетометом и выпученными глазами – а сейчас от тебя просто так и веет уверенностью и силой.

Я собирался ответить в том же духе, но он заглянул мне за спину, и его лицо вытянулось:

– Это твоя…

Мельком оглянувшись, я застал момент, когда упавшая коленями в сугроб Эльва, зачерпнула ладонями пригоршню снега и отправила её себе в рот. На её носик одна за другой легли две крупные снежинки, и когда она повернула лицо, я увидел глаза одуревшей кошки…

– Это моя дочь, – сказал я ошарашенному генералиссимусу.

– Дочь?.. Аха, – хмыкнул он, едва ли не подмигивая. – Мне бы такую дочь…

Фамильярность старика мне совсем не понравилась.

– Я полагаю, у вас была какая‑то причина, для того чтобы устраивать мне прием в этом богом забытом мире, посреди заснеженной пустыни, – уточнил я.

– О, – крякнул он, вновь обращая лицо в камень, – это совсем не забытый мир, а кроме того, это не пустыня.

– Я не хотел вас обидеть.

– Я тоже… – начал он и осекся, когда ко мне прижалась девчонка в легком платье.

Снежные хлопья облепили её волосы так плотно, что красное проглядывало лишь местами, её руки побелели, а губы приобрели темно–синий оттенок.

– Отец, – сказала она жалобно, – мне очень плохо. – Кажется, мой организм серьезно переохладился…

– Я тебя предупреждал.

– Отец, я не хочу умирать!

Увидев глаза, полные отчаяния, адмирал закашлялся.

– И вправду дочь, – произнес он хрипло. – Но откуда?.. А впрочем не мое дело. Что же, пойдемте быстрее, а то чего доброго – замерзнет насмерть.

Эльва пискнула, как испуганная мышь, и прижалась ко мне плотнее.

– Я тебе не грелка, – строго произнес я. – Макс, одолжи ей свой пиджак.

– Да, босс, – отозвался начальник охраны. – Мисс, могу ли я…

Дальше я, увлеченный быстрым шагом адмирала, не слушал. Седой правитель Федерации шел так бодро и уверенно, словно имел сверхзрение, позволяющее без труда ориентироваться в поднимающейся снежной вьюге.

Впрочем, идти далеко не пришлось – через сто метров перед нами выросли контуры овального строения, вслед которым появились ангарные ворота, ведущие в обшарпанный зал с кафельным полом. Всюду стояли крупногабаритные станки, древние транспортеры и ленточные конвейеры, а под потолком на рельсах ржавели краны.

– Где мы? – спросил я, оглядывая обветшалые потолки со свисающими кусками штукатурки – думал, что такое осталось в прошлой жизни.

– Мы в техническом корпусе одной из научных лабораторий. Извините за непрезентабельный вид – но было бы нечестно вкладывать ресурсы в косметический ремонт перед вашим приездом. Вы разочарованы? Прошу не судить по внешнему виду, в этом комплексе было сделано множество бесценных научных открытий…

– Нет, я не разочарован… Просто неожиданно охватила ностальгия.

– Мне понятны твои чувства, человек из прошлого. Ты ведь жил на стыке распада Советов и становления России? Должно быть, в твое время вся Россия была такой же, как этот цех.

– Вы много знаете о древней истории, адмирал…

– Я больше не адмирал, – напомнил он. – А в истории своего государства должен разбираться каждый патриот.

– Как вышло, что страна вновь изменила название?

Так и не дойдя до внутренней двери цеха, он остановился.

– Ты не знаешь? – спросил он, разочарованно качая головой. – Я устроил встречу на этой планете, чтобы ты уловил сам дух Федерации, а оказывается ты не удосужился ознакомиться с историей после… после…

– После того, как мое бездыханное тело поместили в банку и заморозили, как консервы? – подсказал я.

– Это случилось после третьей мировой войны, – начал он, тактично уйдя от темы. – Ты о ней слышал?…

Поводом к ней послужил восток, а именно Курильские острова – японцы выбили нас оттуда за одну ночь, когда на следующий день мы обстреляли их позиции и сбросили туда десант, вмешались вооруженные силы США. Японцы, которые называли свою армию силами самообороны, считали своё дело правым – они изгоняли захватчиков со своих «северных территорий». И американцы были в своем праве – ведь согласно договору, заключенному после второй мировой, вторгшись на отвоеванную Японией территорию, мы тем самым напали на вооруженные силы США.

Не давая нам опомниться, США перешли в крупномасштабное наступление и принялись громить наши базы по всей стране. В ответ на это мы запустили ракеты с ядерными зарядами – но американский противоракетный щит оказался вполне надежным, и этот факт стал решающим для колебавшегося запада. Страны НАТО, наконец, вмешались в войну, чтобы помочь своему союзнику.

Мы всегда были упорны, и наша военная техника была не самой плохой, какое‑то время мы держались. Наш разгром завершился, когда, позарившись на будущий раздел территории, с юга ударил перенаселенный Китай…

Третья мировая война на этом окончилась – мир одержал безоговорочную победу.

Большой медведь умер и его шкуру разделила собачья свора – некоторые страны присоединили к себе территории, другие создали свои колонии, а остальные получили долю в добыче природных ресурсов. Побежденной нации досталась только холодная резервация. Восемьдесят миллионов человек ютились в ледяной Сибири, унизительно называемой Федерацией руссов, со временем перерожденной в Федерацию Росов.

Через какое‑то время человеческая цивилизация научилась перемещаться между мирами. И тогда самопровозглашенное мировое правительство принялось изгонять целые народы, признанные им нелояльными. Однажды очередь дошла и до нас. Мы получили крохотную планетку на задворках известной в то время части вселенной. На ней не было ничего кроме льда, снега и плохо пригодной для людей атмосферы. Но мы были счастливы – ведь вместе с ней мы получили свободу и обрели новую Родину.

С тех пор прошли века, Федерация расширила свои границы, мы переселились в более теплые миры, но наш дух до сих пор похож на ту планету.

– Душещипательная история.

– И она тебя не тронула?

– Меня уже давно ничего не трогает. По крайней мере, я понял причину, из‑за которой твоя родина вынуждена перебиваться пиратством. Хм, я полагаю, мы сейчас находимся на планете, о которой ты рассказывал?

Прежде чем ответить он несколько мгновений смотрел на меня тяжелым взором:

– Да, именно. Несмотря на то, что сейчас она пустынна и практически необитаема, мы чтим её как Родину.

Стальные ворота перед нами неохотно разъехались в стороны, при этом издавая такой скрип, словно не существовало всех этих веков, прошедших с тех пор, когда человечество отказалось от колеса за ненадобностью.

Это оказалось лифтом, древним, какие в мое время использовались шахтерами в штольнях. Пара офицеров безопасности закрыли предохранительные двери вручную, и мы тронулись, молча прислушиваясь к механическому скрежетанию роликов в шахтовых рельсах.

Когда кабина неожиданно остановилась, показалось, что застряли, но двери открылись и процессия вошла в более презентабельный зал. Нас встречала толпа штатских, среди которых в равной степени были инженеры, ученые–исследователи и журналисты.

– Вы все‑таки их пригласили…

– В наше время без них никуда, – ответил старый адмирал полушепотом.

Красная ковровая дорожка вела к закрытому брезентом мемориалу, но как только мы приблизились, два благопристойных сотрудника лаборатории скинули его рывком.

Я замер на мгновение: мемориал был похож на черте что – в ленточной спирали лежит сфера, какая‑то рассыпчатая, отдалено похожая на изображение галактики, в центре которой пульсирует красный шар.