Текст книги "Почему он выбрал Путина?"

Автор книги: Олег Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 39 страниц)

Более или менее приемлемым, с различными оговорками и опасениями, считается Лужков. На третьем месте, с еще большими оговорками, Примаков. И, наконец, замыкает четверку лидеров Зюганов. Это, по мнению американцев, реальные кандидаты в президенты. Что касается деятелей либерального толка, большинство аналитиков склоняется к тому, что их шансы на президентство крайне малы. В принципе, скажем, избрание Кириенко было бы встречено в США куда более благожелательно, нежели всех четверых, которых я упомянул выше, вместе взятых, но американские специалисты по России не считают, что у него есть какая-то надежда стать президентом.

Еще бы! Кто бы за него стал голосовать после августовского дефолта!

Как видим, в конце 1998-го политологи в США даже не догадывались, кто в действительности станет главой российского государства. Впрочем, об этом вообще вряд ли кто в ту пору догадывался.

Что касается Лужкова, продолжал Паин, то он я был даже несколько удивлен этим рассматривается как достаточно приемлемый кандидат. Все уверены, что уж от рыночной-то экономики он не отступит. Считается также: представление о том, что структуры, которые связаны с Лужковым, подомнут под себя все остальные, бесспорно, преувеличено и безосновательно. Преобладающее мнение: московский мэр и московские экономические структуры лучше других и раньше других связали себя с международными экономическими кругами, накопили огромный опыт во взаимоотношениях с ними. Пока что в процессе разразившегося кризиса (того самого августовского дефолта 1998 года. О.М.) меньше всего неприятностей иностранцам принесли как раз их связи с Москвой. Так что Лужкова американцы тоже не опасаются. Больше их пугает окружение московского мэра. Кто с ним придет? В какой мере эти люди приемлемы для западных партнеров возможного российского президента? Еще одно опасение, которое нередко можно слышать в США: Лужков, безусловно, ограничит свободу прессы. Но где аргументы? Руководители столичных газет, подконтрольного Лужкову ТВ-Центра вроде бы не жалуются, что испытывают какое-то давление со стороны московского градоначальника. Некоторые объясняют это тем, что Лужков никогда не был партийным боссом…

А чем объяснить такое неважное отношение американцев к Примакову? Из-за его прошлой мидовской деятельности?

Разумеется, подтвердил мое предположение Паин. Примаков был первым, кто после отставки Козырева стал говорить Западу «нет», гладить его против шерсти. Впрочем, американцы полагают маловероятной возможность Примакова в одиночку, без поддержки какой-то политической структуры, пробиться в президенты.

В дальнейшем, как мы знаем, Примаков, словно бы услышав это мнение, возглавил-таки политическую структуру.

Еще одно недоумение: почему американцы не учитывают, что Примаков стоит во главе правительства? По тогдашним, да и по теперешним, российским обычаям именно премьер главный кандидат в президенты.

Дело в том, полагал Паин, что ведущие, формирующие американскую политику эксперты оценивают деятельность правительства Примакова крайне негативно. С их точки зрения, у этого правительства высокий уровень непредсказуемости действий, оно не дает никаких надежд на позитивное экономическое развитие страны. Да и вообще они считают, что правительство Примакова временное.

А что американцы думают о выборных шансах Зюганова?

Здесь они, по словам Паина, не говорят ничего такого, чего бы не говорили мы сами. Да, у Зюганова устойчивый электорат, которого, однако, вряд ли хватит, чтобы сделать коммунистического вождя президентом.

Как-то выпал из поля зрения американских аналитиков Виктор Черномырдин… Впрочем, в тамошней политической практике редко бывает, чтобы человек, слетевший однажды с высокого государственного поста, снова поднимался на пост такого же или даже более высокого уровня…

Оглядываясь назад

Позднее я узнал некоторые дополнительные подробности противостояния Березовского и Кремля, касающиеся красноярской эпопеи Лебедя. К опасности генеральского избрания и соответствующей активности Бориса Абрамовича власть по крайней мере, многие ведущие ее деятели все же относилась достаточно серьезно. Против затеи Березовского выступили не только Юмашев, бывший, как уже говорилось, главой Администрации президента, но и Черномырдин (до 23 марта премьер), и Чубайс (в ту пору, независимо от формальной должности, один из ближайших советников Ельцина), и другие… Особенно жестким было противостояние Юмашева и Березовского. В их спорах дело доходило до крика. Березовский отстаивал ту самую позицию, о которой уже говорилось. Он, по-видимому, действительно не собирался продвигать Лебедя в президенты, а стремился лишь сохранить его на всякий случай, как сильную оппозиционную фигуру, которую можно будет потом удачно разыграть в каких-то комбинациях. Логика его на первый взгляд, достаточно убедительная, была примерно такова: мы не знаем, что будет дальше, как будут «раскручиваться» в президентской кампании Зюганов, Примаков, Лужков и как там они дальше будут разыгрывать предвыборные сценарии; поэтому нам необходима политическая сила, которая в случае чего оттянет на себя какие-то голоса; зачем нам просто так хоронить Лебедя, выкидывать его из политической обоймы?

Ссылки на события осени 1996 года, когда Лебедь фактически подготовил и едва не осуществил военный переворот, направленный против Ельцина, не убеждали Березовского. Он считал, что для Лебедя это стало хорошим уроком: человек, который был во власти и которого так вот, с треском, выкинули из нее, этот как раз тот битый, за которого двух небитых дают.

Юмашев возражал, что играть с такими фигурами, как Лебедь, очень опасно: его можно «раскрутить» так, что в какой-то момент с ним уже невозможно будет справиться, и придется, напротив, объединять в противостоянии ему всех его (и Кремля) потенциальных противников Лужкова, Примакова, а также какого-то кандидата от власти.

Собственно говоря, что-то похожее и случилось в реальности, хотя и в меньших масштабах, чем предсказывал Юмашев: Березовский был уверен, что поскольку он финансировал губернаторскую кампанию Лебедя, всячески помогал ему, ввел в его команду своих людей, генерал, став региональным лидером, будет под его полным контролем; на деле же почти сразу после победы Лебедь «сделал Березовскому ручкой», а люди, приставленные к нему его спонсором, вылетели из красноярской администрации уже через несколько дней…

Как известно, Лебедь был «крутым» мужчиной. А представлением о себе как о сильной, САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ политической фигуре он, по-видимому, дорожил более всего.

…После этой истории, превратившейся, помимо прочего, в личную ссору Юмашева и Березовского, глава Администрации президента отстранил эксцентричного финансиста от должности своего официального советника (он взял его на эту должность в ноябре 1997 года, когда Березовского сняли с поста заместителя секретаря СБ), вообще какое-то время не принимал его, не отвечал на его телефонные звонки, что, однако, не отвратило Борисовича Абрамовича от рискованных затей, которые, не принося ему никаких финансовых или политических выгод, нередко заканчивались для него лобовым столкновением с властью. Это вообще характерная для Березовского черта: трудно понять, что для него важнее непосредственный успех в бизнесе или возможность продвижения собственных политических идей. Нередко бывает полное ощущение, что он как бы отодвигает денежные интересы на задний план и впереди всего ставит политику. Хотя всегда остается подозрение: провернув какую-то политическую комбинацию нередко многоходовую он рассчитывает, что и в финансовом отношении останется не в накладе.

Результаты опросов

(Октябрь 1996-го октябрь 1999-го)

По данным социологов, в частности Фонда «Общественное мнение», готовность избирателей проголосовать за Лебедя на протяжении трех лет перед президентскими выборами 2000 года существенно менялась. В октябре 1996-го, после предыдущих, весьма драматических, выборов и заключения Хасавюртовского мира, непосредственно перед скандальной отставкой генерала, за него как за кандидата в президенты проголосовали бы 27 процентов опрошенных. Это был пик его популярности. В тот момент он занимал ПЕРВОЕ МЕСТО (!) среди всех возможных кандидатов. Однако через год, к ноябрю 1997-го, «президентский» рейтинг генерала снизился втрое до 9 процентов (соответственно, он отъехал на третье место). Понятное следствие отстранения от высоких государственных должностей, снижения частоты появления на телеэкране и т. д. В апреле 1998 года Лебедь был уже на четвертом месте 8 процентов. Далее, после победы на губернаторских выборах в Красноярске, последовал еще один пик, поменьше, 17 процентов в сентябре 1998-го (снова подъем вверх на второе место), а затем глубокий провал, из которого Лебедь уже не сумел выбраться. В ноябре 1999-го у него было всего-навсего 3 процента (лишь восьмое место). Произошло то самое, многими предрекавшееся: рутинная, малоудачная работа в далекой провинции проглотила большую часть былой генеральской популярности…

Генерал сходит с дистанции

О том, что он не будет участвовать в президентских выборах 2000 года, Лебедь заявил еще 15 мая 1998-го за два дня до второго, решающего, тура выборов в Красноярске. Никто не воспринял это заявление особенно всерьез: в общем-то, это обычная манера политиков «не засвечиваться» раньше времени. Собственно говоря, сразу же после победы на губернаторских выборах и сам генерал в эфире НТВ уточнил свои президентские планы сказал, что не будет баллотироваться в президенты в 2000 году, ЕСЛИ НЕ БУДЕТ «ВОСТРЕБОВАН НАРОДОМ».

Вряд ли трехпроцентный рейтинг осени 1999-го свидетельствовал о его высокой востребованности…

Еще раз скажу: не думаю, чтобы Лебедь был подходящим вариантом для российского президентского кресла. Многие опасения относительно этой фигуры, которые высказывали трезвомыслящие люди, стали подтверждаться уже в начальную пору его губернаторства. Так, он принялся беспощадно давить местную оппозиционную и просто независимую прессу. В какой-то момент руководители основных красноярских СМИ, неподконтрольных администрации Лебедя, даже выступили с открытым письмом, где высказали все, что они думают об отношении к ним местной власти. В письме, в частности, говорилось:

«Чиновники ежедневно вмешиваются в работу прессы, оказывают давление на журналистов, не брезгуя при этом методами шантажа, запугивания и провокаций… Отношения между администрацией Лебедя и прессой никогда не были безоблачными, но именно в последние месяцы всевозможные фискальные проверки и вызов журналистов в правоохранительные органы стали ежедневной практикой. Нам стала известна информация о том, что некоторые сотрудники краевой администрации разрабатывают план «нейтрализации» неугодных СМИ путем всевозможных санкций, а также «создания личных проблем для руководителей СМИ». Мы имеем все основания считать, что эти «планы» уже начали реализовываться… Мы не исключаем «активных» мероприятий в свой адрес, а потому заявляем: ни мы сами, ни журналисты наших СМИ не намерены попадать в дорожно-транспортные происшествия и вытрезвители, употреблять наркотики и встречаться в подъездах с хулиганами. Мы не только видим, но и ощущаем на своей работе, что Красноярский край скатывается в хаос правового «беспредела». В этой ситуации пресса как реальный рычаг народовластия становится неугодной. Однако мы будем выполнять наш профессиональный и гражданский долг…»

Так что, стань Лебедь президентом, у журналистов, думаю, проблем было бы не меньше, чем при Путине. Да и не только у журналистов.

Полагаю, наилучшим вариантом для Лебедя было бы возглавить Министерство внутренних дел или какую-то другую силовую структуру, нацеленную на противостояние преступности. Уверен, с его железной хваткой и непримиримостью к уголовщине он в короткий срок прищемил бы хвост бы всякого рода, извините, воровской сволочи, в том числе чиновничьему ворью, неимоверно расплодившемуся в последние десятилетия в нашем отечестве.

Другое дело, что министр не самостоятельная фигура. Над ним еще кое-кто есть, кто его может осадить, если он будет проявлять «чрезмерное» служебное рвение. Думаю, это хорошо понимал и сам Лебедь, а потому в 1996-м стремился попасть сразу в президентское кресло, минуя министерские.

Мутци, «великий и ужасный»

Кстати, супербрутальная харизма Лебедя, наталкивающая на мысль, что он мог бы по-настоящему, а не понарошке сразиться с преступностью, эта харизма и привлекала, и отталкивала людей. Он и сам, по-моему, относился к ней двояко и с гордостью, и с юмором.

В начале июля 1992 года в одной из газет, то ли молдавских, то ли приднестровских (позже эта публикация не раз воспроизводилась и на той, и на другой стороне Днестра), появилась статья под названием «Кто такой генерал Лебедь?», в которой давалась такая «исчерпывающая характеристика» недавно назначенного командующего российской 14-й армией:

«Военная карьера командующего 14-й армией А. Лебедя схожа с карьерой бывшего командующего штурмовыми отрядами СД Эрнста Рема, Мутци, как нравилось Гитлеру его называть, одной из хорошо известных фигур нацизма. Посмотришь и видишь хама, человека, с пеленок рожденного убивать. Черты его лица выдают грубость, насилие, эгоизм, заносчивость и цинизм. Он является профессионалом организованного преступления. Служил он в армии бывшего СССР и продолжает служить сегодня интересам имперской Москвы.

А. Лебедь сражался в Афганистане. Там он отличался жестокостью, хладнокровно убивая десятки тысяч афганцев, которые боролись за свободу своей страны. Бывший убийца афганского народа должен быть привлечен к суду за преступления, совершенные им во время войны в Афганистане; может быть, теперешнее правительство Афганистана потребует выдачи преступника.

Он еще виновен в бойне 9 апреля 1990 года в Баку, когда он убил сотни людей.

За эти «заслуги» Москва назначает его командующим 14-й армией в Республике Молдова, где он опять был отмечен своей жестокостью. Пятимесячная война на берегах Днестра отчетливо раскрывает его кровавые замашки. Здесь он совершил невообразимые преступления против румынско-бессарабского народа, совершенствуя свой стиль.

Под защитой верных своих коллег из Москвы и марионеточного правительства Тирасполя его жажда крови не имеет границ…»

Говорят, эта статья (подписанная неизвестным автором с молдавской фамилией) наводила ужас не только на молдавской, но и на приднестровской стороне: ну и ну, гитлеровский головорез Рем (Мутци) вот кто такой этот Лебедь!

В действительности эта статья была бесхитростным изделием спецпропаганды. В общем-то, изделием юмористическим, хотя и действительно призванным посеять страх (в ту пору, пору военного напряжения на молдавско-приднестровской границе это, может быть, было нелишне; во всяком случае, так оно представлялось российским военным, пытавшимся погасить конфликт). То ли автором, то ли соавтором, то ли редактором этой статьи, подписанной псевдонимом, был никто иной как сам Лебедь. Говорят, он очень гордился этой шуткой и всегда носил с собой в бумажнике вырезку из газеты с этой статьей.

Звезда ЧВС закатилась

Во второй раз в ту же воду

Черномырдин прерывает отпуск

17 августа, вскоре после объявления дефолта, Черномырдин прервал свой отпуск в Сочи и срочно возвратился в Москву. В пресс-службе движения «Наш дом Россия», которое он тогда возглавлял, сообщили, что его лидер «планирует выступить с заявлением по поводу ситуации на финансовых рынках и мерах российского правительства и Центробанка».

Стоило ли ради этого прерывать отпуск? В конце концов, в тот момент Виктор Степанович пребывал уже в достаточном отдалении от этих дел. Всем было ясно: нет, здесь что-то другое. И, в общем, догадывались, что именно: возможно, экс-премьеру снова собираются предложить какую-то высокую должность.

Тем не менее, функционеры НДР зачем-то «секретили» истинную причину стремительного перемещения Виктора Степановича с юга на север. Владимир Рыжков, в ту пору видный эндээровец и одновременно первый вице-спикер Думы, заявил, что «вряд ли сейчас всерьез стоит вопрос о возможности назначения Черномырдина премьер-министром», однако не исключено, что с ним будут вести какие-то переговоры по поводу его нового назначения и Ельцин, и Кириенко. При этом, как сказал Рыжков, вряд ли Черномырдин согласится стать первым вице-премьером или тем более просто вице-премьером: для него этой «пройденный этап».

Как птица Феникс из пепла

События между тем развивались своим чередом, во вполне определенном направлении. Спустя несколько дней 23 августа Ельцин отправил в отставку правительство Кириенко и поручил именно Черномырдину временно, вплоть до утверждения Думой, исполнять обязанности премьера.

В общем-то, что касается Кириенко, это был вполне предсказуемый шаг. Невозможно себе представить, чтобы после экономической катастрофы, случившейся 17 августа, президент мог оставить в неприкосновенности правительство «Киндер-сюрприза», как называли тогда Кириенко. Ни один глава государства не мог бы себе такого позволить.

Было, правда, несколько странно, что на пост премьера Ельцин выдвигает человека, которого всего лишь несколько месяцев назад отстранил от этой должности…

Чем было вызвано тогдашнее отстранение? Ельцин приближался к нему постепенно. В какой-то момент у него возникла идея как бы повторить 1991 год создать молодое правительство, не связанное ни с какими политическими или финансовыми группировками, способное выдвинуть какие-то свежие идеи, касающиеся дальнейшего развития рынка.

Дело ускорилось благодаря тому, что в правительстве Черномырдина возник раскол: «младореформаторы» Чубайс, Немцов (особенно он) пошли войной на главу правительства, обвиняя его в том, что он тормозит реформы, в частности, препятствует реформированию своего любимого детища «Газпрома». Чубайс, Немцов настаивали на том, чтобы газовая отрасль была включена в рыночные отношения, чтобы доступ к трубе получили независимые инвесторы.

Реформы действительно пробуксовывали. Плюс к этому ухудшилась общая экономическая ситуация. Снизились цены на нефть. Чтобы выплачивать пенсии, приходилось прилагать неимоверные усилия, продавать золотой запас.

В конце концов, в марте 1998-го Ельцин принял твердое решение снять Черномырдина.

Челядь меняет таблички на дверях

И вот август того же года. После дефолта положение вообще почти безвыходное. Ясно, что Кириенко должен уйти. Кто вместо него?

Березовский посоветовал Юмашеву двинуть на место премьера того, кто уже занимал это место, Черномырдина. Юмашев засомневался:

Борь, по-моему, Черномырдин откажется.

Может, откажется, а может, не откажется. Если ты считаешь, что Борис Николаевич будет готов его поддержать, давай я съезжу к Виктору Степановичу, поговорю с ним (Черномырдин в это время отдыхал где-то на Юге. О.М.)

Ельцин встретил предложение Юмашева не просто с одобрением, но, по-видимому, и с немалым облегчением. Было очевидно, что необходимость постоянно защищать неопытного Кириенко лежала на плечах президента тяжелой нагрузкой в течение всех трех месяцев премьерства Сергея Владиленовича. Тот поток проблем, который в бытность премьером Черномырдина отфильтровывался и доходил до Ельцина слабым ручейком, при Кириенко обрушивался на президента почти во всей своей первозданной целости. И то, что на политической сцене, рядом, бок о бок с ним, снова может появиться старый товарищ, старый друг, не могло не радовать Ельцина.

Получив добро от президента, Юмашев поговорил с губернаторами, с олигархами, со всеми, с кем принято тогда было в таких случаях держать совет. При этом, естественно, речь шла о Черномырдине не просто как о премьере, но и с высокой вероятностью как о будущем президенте. В общем-то, большинство собеседников Юмашева кандидатуру Черномырдина одобрило. Анатолий Чубайс, который долго работал с ЧВСом и у которого отношения с ним не всегда были безоблачными, тем не менее, сказал, что если Черномырдин станет президентом и к нему «приставят» нормального премьера, демократа и рыночника, никаких проблем вообще не возникнет: начатое Ельциным движение страны к демократии, свободе, рынку продолжится.

Помимо прочего, согласие «элит» с кандидатурой Черномырдина давало немалую гарантию, что при соперничестве с прочими кандидатами на президентских выборах (пока еще не очень ясно было, кто именно будет здесь главным конкурентом) ЧВС одержит верх.

Сам Черномырдин встретил предложение Юмашева с радостью, заверил, что, вернувшись на прежнее место, он справится с ситуацией.

И вот Ельцин решился вновь назначил недавно снятого премьера исполняющим обязанности председателя правительства.

В обращении к россиянам 24 августа Ельцин заявил вполне определенно: «главное соображение» при назначении Виктора Черномырдина исполняющим обязанности главы правительства «обеспечить преемственность власти в 2000 году».

Главные достоинства Виктора Степановича, сказал Ельцин, порядочность, честность, основательность. Думаю, эти качества будут решающим аргументом на предстоящих президентских выборах. Его не испортили ни власть, ни отставка…

Президент признал, что страна в данный момент оказалась в тяжелом положении. В этих условиях главный приоритет «не допустить отката назад». И тут необходим «опыт политических тяжеловесов».

Ельцин призвал россиян «принять и поддержать» его решение по кандидатуре главы правительства.

Как пишут бывшие помощники президента, «чиновная челядь стремительно меняла таблички на кабинетах Белого дома. Черномырдин возвращался в свой кабинет как триумфатор, как будущий спаситель Отечества». Мало кто сомневался, что второе пришествие недавно отставленного премьера действительно состоится.

«Он сумеет восстановить доверие к России»

Надо сказать, кандидатура Черномырдина в самом деле получила мощную поддержку как среди российской политической «элиты», так и на Западе. В комментариях российских политиков звучала уверенность, что восстановление Черномырдина на прежнем посту это «стабилизирующий фактор политического и экономического значения», что Виктор Степанович «известный и опытнейший хозяйственник, хорошо знает проблемы регионов», что бывший премьер «пользуется авторитетом у представителей практически всех политических сил», что «возвращение опытного хозяйственника и политика в правительство в нынешней ситуации единственно правильное решение», «есть все основания верить: Черномырдин сумеет объединить вокруг идеи спасения страны все здоровые силы общества»… «Выбор президента очевиден и безальтернативен, как всегда, категорично рубанул недавно избранный губернатором Красноярского края генерал Лебедь. Только такая фигура политического тяжеловеса может справиться сегодня с кризисной ситуацией в стране».

Западные лидеры, быстро вспомнившие о Черномырдине, также упирали на то, что Виктор Степанович хорошо им знаком, что они давно и плодотворно с ним сотрудничают, а потому уверены: этот человек «сумеет восстановить доверие мира к России».

Сам Черномырдин, по сообщениям прессы, оговорил свое согласие на назначение рядом условий, в числе которых «полный личный контроль» за назначением всех членов кабинета, включая силовиков и руководителей ключевых экономических ведомств. Не уверен, что такое условие Черномырдин действительно выдвинул и что Ельцин пообещал его выполнить, по крайней мере, в том, что касается силовиков, тем не менее, он, несомненно, склонялся к тому, чтобы расширить полномочия председателя правительства.

Березовский вице-премьер?

Кстати, раз уж речь зашла о правительственных назначениях… Некоторые информагентства сообщили, что пост первого вице-премьера будет предложен Борису Березовскому. В газетах за 25 августа утверждалось: «Вчера исполнительный секретарь СНГ Борис Березовский первым вошел в премьерский кабинет». И, более того, «Березовский формирует кабинет»…

Конечно, если судить внешне, трудно себе представить два более несовместимых человеческих типа, чем Черномырдин и Березовский, однако, учитывая некоторые обстоятельства, не таким уж невероятным было предположение, что Борис Абрамович действительно может занять какую-то высокую должность в правительстве, может быть, даже вторую. Дело в том, что весной и летом 1998-го, после отставки Черномырдина, они довольно много времени проводили с Борисом Абрамовичем. Даже отдыхать ездили вместе. Хотя надежды на возвращение ЧВСа на самый верх вроде бы не было никакой, интуиция Березовского, видимо, подсказывала ему, что для бывшего премьера не все еще потеряно.

Собственно говоря, я уже упоминал об этом, сама идея вновь сделать Черномырдина премьером возникла у Юмашева в результате его разговоров с Березовским. Эти разговоры начались в тот момент, когда стало уже ясно, что приближается опаснейший кризис. (Впрочем, немалую роль тут сыграли беседы главы Администрации с Анатолием Чубайсом и Игорем Малашенко: и тот, и другой тоже считали, что для той ситуации Черномырдин в роли премьера наилучший вариант. Резко против Черномырдина была Татьяна Дьяченко, как известно, также входившая в узкий круг советников Ельцина. Она считала, что глупо возвращаться к старому, к тому, что уже было).

Однако сам Березовский сразу же опроверг предположения о своем вхождении в будущее правительство Черномырдина. «Слухи, слухи», коротко бросил он.

Все это были действительно слухи. Мифы. Березовский никогда не рассматривался как кандидат в члены правительства. Скорее всего, он и сам не видел себя в этой роли.

Как возникла «семья»

Тут, в качестве некоторого отступления, надо сказать, что перечисленные выше люди обсуждавшие кандидатуру Черномырдина, в основном и были теми «могущественными околокремлевскими силами», о которых с необыкновенным азартом писали и пишут «особо информированные» журналисты и политологи. В какой-то момент, подверстав сюда еще нескольких персонажей, «акулы пера» расширительно поименовали эти силы ельцинской «семьей», и тут уж для сочинения сказок открылось вовсе беспредельное пространство. В состав «семьи» стали включать любого, кто при Ельцине занимал более или менее высокий государственный пост или вообще время от времени бывал замечен в кремлевских коридорах.

В действительности, если Кремль и советовался тогда с кем-то по каким-то важным вопросам, так это в основном с людьми, сыгравшими ключевую роль в победе Ельцина на президентских выборах 1996 года, главным образом входившими тогда в так называемую Аналитическую группу Чубайса, в которую, кстати, среди прочих входил и Березовский. Выделялся ли он тут среди прочих? На этот счет мнения разные.

Демонизация образа Березовского не имеет под собой никаких оснований, полагает Валентин Юмашев. Он действительно умный, талантливый человек. Сильный политический игрок. В каких-то вещах он действовал быстрее, чем власть. Какие-то вещи предвидел лучше, чем мы. Например, по Красноярску (это мы уже знаем. О.М.) я ему проиграл: я тогда пытался провести на губернаторских выборах действующего губернатора Зубова, а он провел Лебедя. Но в принципе его роль в формировании политики Кремля была отнюдь не больше, чем роль Чубайса, Малашенко, Ослона…

Иного мнения придерживается сам Анатолий Чубайс:

Что бы о Березовском ни говорили, это политический креативщик такого фантастического класса, которому нет равных в стране, это точно. По способности создавать реализуемые идеи Березовский просто на голову выше всех известных мне политиков, не говоря уж о политтехнологах.

И еще о самом слове «семья». Вообще-то у каждого лидера есть своя команда какой-то круг особенно близких ему людей, доверенных лиц, официальных и неофициальных советников. Так бы и сказать команда Ельцина. Однако противники тогдашнего президента где-то летом 1999-го придумали вот эту «семью». Придумали, надо сказать, довольно ловко: с одной стороны, это слово как бы содержало намек, что всем в Кремле заправляют ельцинские родственники Татьяна Борисовна, а может быть, и Наина Иосифовна, с другой, «семья» это ведь из мафиозного, сицилийского лексикона. Стало быть, понимай так: там, в Кремле, все опутано мало того, что родственными, но еще и мафиозными связями. В общем, надо сказать, очень остроумная, очень живучая оказалась придумка…

Забавно, что тема огромного влияния «семьи» растянулась на годы. Уже и самого Ельцина не было, и большинство его главных советников разметало по белу свету, либо же задвинуло куда-то в политическое небытие, а разговоры на эту тему все продолжались. Вот и сейчас, когда пишу эти строки (конец декабря 2007 года), тележурналист Киселев (кстати, один из тех, кто и придумал «семью») по «Эху Москвы» глубокомысленно обсуждает с политологом Малкиным вопрос: выдвижение Дмитрия Медведева на пост путинского преемника это успех «семейных» или же каких-то других?

В общем, если отвлечься от пропагандистских ярлыков, команда она и есть команда. Вполне нормальное дело. Правда, некоторой особенностью ельцинской команды было то, что в нее входило несколько политически активных миллиардеров, таких как Березовский, Абрамович. В плане пропагандистских противостояний, это, без сомнения, было ее слабостью, одной из ахиллесовых пят. Можно даже сказать, присутствие этих джентльменов делало «позднего» Ельцина беззащитным перед градом разящих стрел многочисленных «доброжелателей». Но чем-то этот очевидный минус, видимо, компенсировался…

Другая особенность в последние годы, а особенно в последние месяцы ельцинского правления, по мере снижения работоспособности президента, создавалось ощущение, что центр тяжести при принятии решений все больше перемещается от него самого к его советникам. Это опять-таки позволяло «друзьям» Ельцина раздувать, раскочегаривать версию о всесилии «семьи»…