Текст книги "Хрустальное яблоко. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Олег Верещагин

Соавторы: Алексей Ефимов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

   Вайми вздохнул.

   – Игорь, я даже не знаю, поможет ли кто-то из нас вам. Это старая наша беда – каждый гуляет сам по себе и делает лишь то, что ему нравится. Делает хорошо, но часто очень плохое. Сейчас очень многие внизу взялись за оружие, чтобы защитить свое имущество, не больше. Тех, кто не забыл о Чести, тоже много и они действительно дерутся сейчас очень хорошо – но поодиночке и имея за спиной, кого защищать. Понимаешь... нам очень трудно объединиться. Хороших людей у нас тоже хватает – но мы разучились доверять друг другу.

   – Не разучились, а разучили, – ответил Игорь. – Потому что эти ваши "хозяева жизни" на самом деле слабы и прекрасно понимают, что против организованной силы им не выстоять – они и друг-друга-то жрут, словно пауки в банке. Отсюда вся эта остервенелая пропаганда индивидуализма, всё это деление на корпорации. Разделяй и властвуй. Но, знаешь, всего сразу не бывает и даже такое вот начало лучше, чем вообще никакое. Понимаешь?

   Вайми не ответил. Игорь подумал, что плохо вот так разговаривать – когда не видно лица.

   – А что ты будешь там делать? – спросил он.

   Вайми помолчал.

   – Если честно, то я хочу уничтожить джаго. До последнего. Не потому, что они на нас напали... ну, и поэтому тоже, конечно, но... на войне ведь редко думают, КАК победить – главное ПОБЕДИТЬ. Мы сами такое творили, что мне вспоминать сейчас тошно... Но джаго считают нас, мьюри... как вы говорите? Да, унтерменшами – и презирают нас. ОНИ! Вот чего нельзя снести! Ты знаешь, что они захватили уже восемьдесят заселенных планет? ВОСЕМЬДЕСЯТ, землянин! Всё их население было уничтожено. Более ста миллиардов. Разумных. Живых. Я думаю, что этому пора положить конец.

   – И что же – конкретно – ты хочешь сделать?

   Вайми рассмеялся. Нехорошо так рассмеялся. Совсемнехорошо.

   – Знаешь, я БОЮСЬ того, что мне хочется сделать. Понимаешь... нельзя ТАК ненавидеть. Мне самому страшно от этого – я свихнуться просто боюсь, я ведь не собака бешеная, я всё же человек. Но... знаешь... я РАД, что всё так случилось. Да, да, понимаешь? Я! РАД! ЭТОМУ! – сейчас Вайми почти кричал, он выплевывал слова, словно раненый – кровь из пробитой груди и совсем не был похож на прежнего себя, мальчишку-весельчака. – Потому что мы сами топили друг друга в дерьме – а ОНИ смотрели на нас и смеялись, глядя, как мы в нем барахтаемся! Но теперь... О, теперь всё изменилось. Да, ВСЁ. Теперь мы не масса "производителей-потребителей", акционеров, дистрибьюторов и разной прочей мрази. Теперь мы народ, который хотят уничтожить. ОДИН народ. Пусть не все, пусть нас мало – но мы ЕСТЬ и мы ВИДИМ друг друга – вот в чем ваша заслуга, больше, чем в чем-то другом. Теперь, чем сильнее нас будут бить – тем больше мьюри очнутся и потребуют мести. А воевать мы умеем, ты же знаешь... Джаго повезет, если от них останутся хотя бы чучела в музеях.

   – А ваши "хозяева жизни"?

   – А КТО они теперь? Ты правильно сказал. Безумцы, решившие уничтожить свой народ, запутавшиеся в своих собственных интригах, предавшие и продавшие всё, что только можно! Они – главные виновники всего этого. Знаешь – мне не страшно будет даже умереть, если перед смертью я точно узнаю, что эти твари сдохнут.

   – А если мы проиграем войну?

   Вайми вновь нехорошо засмеялся.

   – Хочешь правду? Мне плевать. Потому что я уже смотреть не могу на всё это паскудство. Так что, я или уничтожу его – или сдохну, пытаясь уничтожить. Если мы не сможем жить, как люди – то зачем нам вообще ЖИТЬ?

   Игорь промолчал.

* * *

   Посадка оказалась неприятной процедурой – для начала Охэйо развернул корабль кормой вперед и включил главный двигатель, чтобы погасить скорость. Когда он заработал, Игорь отчаянно вцепился в тросы – казалось, "Латника" куда-то тащит трактор.

   Когда они вошли в атмосферу, во весь обзор визора заполыхало ослепительное радужное пламя. Охэйо убрал внешние камеры и в визоре повис мрак. Игорю стало трудно дышать, сердце болело, перегоняя тяжелую, словно свинец, кровь. Торможение оказалось слишком резким – но, поскольку исходная скорость "Анниты" составляла шестьдесят километров в секунду, в этом не было ничего удивительного. Ни одного корабля мьюри они так и не увидели – до тех были тысячи миль и они не подходили ближе. Теперь – да, теперь почти всесильные хозяева Среднего Края боялись "диких землян".

   Наконец, тяжесть стала более-менее нормальной. Снаружи доносился приглушенный рев – они миновали звуковой барьер. Охэйо вновь открыл камеры, но всё, что видел мальчишка – серое струящееся месиво. Они пробивали облака.

   Вдруг в его животе вновь возникло тянущее, неприятное чувство. Его Игорь уже научился определять безошибочно – Охэйо запустил защитный генератор корабля.

   – По нам стреляют снизу, – небрежно пояснил принц.

   – А почему мы тогда не чувствуем ударов? – спросил Игорь. Он очень сомневался, что ему ответят – но ему ответили.

   – Это лазерный огонь. Нет момента импульса, понимаешь? По нам сейчас стреляют... да, уже семнадцать батарей. Если они все придут к точной синхронизации залпов, нас просто разорвет. И любого. Если ваши не накроют их с орбиты, так и будет. Сейчас...

   Ничего не произошло. Они продолжали мчаться вперед. Неприятное ощущение в животе осталось, но Игорь думал, что сможет к нему привыкнуть.

   Облака разорвались неожиданно. "Аннита" была уже невысоко над землей, под низко нависшими тучами. Игорь увидел...

   ...Тяжелый танк на улице пытался сдержать напор паукообразных боевых дронов, ворочая туда и сюда закрепленным на командирском люке ротором. Попадая под огонь дроны с невероятной быстротой отпрыгивали в стороны, кое-кому не везло – но их было слишком много. Паучья волна рассыпалась, окружая машину – и та вдруг исчезла в бурлящем облаке взрыва...

   ...Начиненные взрывчаткой дроны-камикадзе ползли по земле, словно пытаясь слиться с ней. Звезды лазерных ударов вспыхивали между них, подрывая то одну, то другую машину – но уцелевшие продолжали ползти...

   ...Траншея с азартно палящими солдатами – все они в защитных костюмах, от их лазеров тянутся длинные питающие шнуры. Но земля, изрытая воронками, затрудняет им обстрел – и вот первый дрон-камиказде взрывается среди них. В воздух летят какие-то лохмотья...

   ...Облицованная сталью башня высотой с пятиэтажный дом – из множества узких её амбразур вырываются веера огненно-синих лучей. Что-то многочисленное, мелкое ползет к ней, карабкается вверх по стенам. И вновь – вспышки многочисленных взрывов. Мьюри очень любили всяких боевых киберов – и вот теперь вся эта механическая армия повернулась против них...

   Как смог понять Игорь, под ними была одна из огромных термоядерных электростанций столицы – шесть колоссальных срезанных пирамид, скрывающих в себе реакторы. Их окружали плоские строения поменьше и пруды – первые большие водоемы, которые он здесь увидел.

   Станция снабжала энергией огромный кусок городской территории – возможно, он протянулся на сотни миль во все стороны – и мьюри позаботились о её защите. Укрепленная полоса достигала в ширину почти полумили. Сразу за внешней высоченной стеной тянулся широкий ров, точнее, соединяющий пруды канал, заполненный исходящей паром, явно ОЧЕНЬ горячей водой. За рвом – несколько рядов высоких заграждений из колючей проволки, несомненно, под током высокого напряжения. Между ними – облицованные сталью башни-доты. Между башнями – густая сеть укреплений попроще: бронеколпаки и траншеи с ходами сообщения. Собственно территорию станции опоясывал второй ров, похожий на ущелье, и монолитная стена высотой с десятиэтажный дом, тоже с башнями, увенчанными куполами тяжелых лазерных пушек. Вот только никаких силовых щитов здесь не было: иначе всё избыточное тепло реакторов оставалось бы в защитном поле и станция просто не смогла бы работать...

   В Лицее Игорь прошел полный курс фортификации и не нашел, к чему придраться. Даже дурацкое, казалось бы, расположение внешней стены с наружной стороны рва имело смысл: штурмующие подорвали её во множестве мест, но разрушить её полностью были не в состоянии. И им пришлось засыпать ров через узкие проломы, под ураганным огнем.

   Тем не менее, они перебрались. Ров у проломов местами был завален – и вовсе не телами нападающих, а чем-то вроде клеток. Кое-где дроны сумели прорвать уже две линии укреплений из пяти; кое-где мьюри не допустили их и до внешней стены. Тем не менее, дроны продвигались. У них не было тяжелого вооружения, но его с успехом заменяли многочисленность и бездумная храбрость – начиненные взрывчаткой "многоножки" и "пауки" слепо бросались вперед, стараясь подорвать укрепления. Большинство этих самоходных мин гибло, но некоторые из них достигали цели, прикрытые плотным огнем живых боевиков "Нихеля". Ответный огонь защитников был страшным – здесь они могли позволить себе не жалеть энергии. Было вообще непонятно, как дроны не гибнут под ним все и мгновенно, – но увидев стлавшиеся по земле облака дыма, Игорь начал понимать, почему.

   Лазеры обладали низкой проникающей силой – они резали, плавили, при достаточной концентрации энергии даже взрывали – однако их невесомый свет быстро рассеивался в шлейфах дымовых шашек, клубах поднимавшегося от прудов пара и поднятой многочисленными взрывами пыли. Впрочем, если бы мьюри смогли выделить под укрепления хотя бы несколько километров расчищенной территории, они получились бы совершенно неприступными. Здесь же все их позиции оказались скучены; башни первой линии стояли слишком близко ко рву и их можно было достать выстрелом из гранатомета. Стен они, конечно же, не пробивали, попасть в амбразуру было очень непросто – но, рано или поздно, это удавалось, а заменить разбитые взрывами лазеры защитники уже не успевали. Подавив их огонь, штурмующие могли подойти ко второй линии укреплений – и всё начиналось сначала...

   Но, скорее всего, дроны-камикадзе ничего бы не добились, если бы не бешено метавшиеся шары наемников-дайрисов. Они легко двигались по самой неровной земле, быстро уходили от обстрела тяжелых орудий. Быстрота же спасала их от пехотного огня – щупальца мелькали с едва уловимой скоростью и лучи ручных лазеров просто не успевали их сжечь. Дайрисы были достаточно цепкими, чтобы удерживать подрывные заряды – добравшись до укрепления, дайрис моментально отскакивал и мчался дальше, а через несколько секунд гремел взрыв. Если дайрису удавалось забраться в траншею, он просто катился вдоль неё, оставляя за собой только трупы. Этих тварей было относительно немного, они тоже были уязвимы и гибли – но за каждую мьюри платили десятками своих убитых...

   Наблюдения Игоря были очень недолгими. Он ощутил, что "Аннита" быстро развернулась на ходу: пол в трюме заметно накренился. Потом вниз устремился целый ливень лучей и запущенных земными штурмовиками ракет. Земля от их взрывов буквально расплескивалась, словно жидкость, каждый взрыв оставлял многометровую воронку. Вниз также градом сыпались кассетные бомбы и водопадами лился напалм. Плазменные орудия соединили небо и землю лесом огненных трасс.

   Как оказалось, обученные воевать с такими же, как они, наемниками, боевики "Нихеля" ничего не смогли противопоставить настоящей, хорошо вооруженной армии "дикарей". Их боевые лазеры могли поражать цели и на такой высоте, – но не могли причинить никакого вреда "яхте", защищенной, кроме силового поля, полуметровой толщины броней. Вот только "Аннита" у нас одна, подумал вдруг Игорь – а у этих мразей вся планета... ну – пока что...

   Веет древнею Войною

   Из бездонных наших глаз.

   Оглянитесь. За спиною

   Будет кто-нибудь из нас.

   Оставляя за собою

   Суету, добро и зло -

   Меч в руке! Готовы к бою?!

   Эскадрилья! На крыло!(1.)

   1.Стихи Алькор.

   Охэйо, похоже, надоела перестрелка – корпус "Анниты" завибрировал, воздух вокруг наполнил могучий свистящий гул – и корабль рванулся вперед с такой силой, что мальчишку едва не швырнуло на стену. Похоже, что устроенный тезкой– сарьют"мастер-класс" совсем не прошел даром – принц включил плазменные двигатели и повел "Анниту" совсем низко, над самой землей. Корабль вновь накренился – он описывал вокруг станции колоссальный круг – а тянувшийся за ним километровый плазменный хвост выжигал наемников "Нихеля" и их боевых дронов, словно чудовищный огнемет. Теперь это напоминало уже не битву, а, скорее, истребление колорадского жука.

   Игорь прекрасно понимал, ЗАЧЕМ наемники "Нихеля" напали именно на энергостанцию: здесь, на Йэнно Мьюри, где солнечного света и земли не хватало, чтобы прокормить огромную массу населения, такой объект даже до войны имел жизненно важное значение. А теперь, когда на многие годы вперд выращивать урожай можно будет лишь в герметически закрытых теплицах – и подавно... А, по мнению Игоря, мрази, решившие нажиться на страшной беде своего народа, не заслуживали ни человеческой жизни, ни даже человеческой смерти. Да, дворянин мог дать равный бой равному противнику – бывало, что и на шпагах. Но заразную и ядовитую плесень выжигают огнем и кислотой и это – правильно.

   "Аннита" завершила второй круг – а оставленные ей огненные валы уже сшиблись, уничтожив всё, что было между ними. Защитники станции заранее спрятались – а массивным её постройкам ударная волна повредить не могла. Эта битва закончилась – но война только началась...

* * *

   Когда энергостанция осталась далеко позади и "Аннита" направилась к городу, к тому самому району, где жила Лина, Игорь начал переключать визор с камеры на камеру, чтобы осмотреться. Утешительного в увиденном было очень мало – они летели в самом центре магистральной воздушной трассы, но других машин на все четыре стороны видно не было, не было видно вообще никакого движения. Закат превратился в диффузное облако коричневато-серебристого свечения, повисшее над северным горизонтом – а повсюду вокруг них вздымались чудовищные дымные столбы, подсвеченные снизу заревами. Они вздымались на уровень облаков, сливаясь в сплошную, высоко зависшую массу – но все же, их высота была часто меньше ширины. На фоне заката столбы дыма казались непроницаемо-черными, на востоке отблескивали мутной, призрачной белизной – и все медлительно, неторопливо клубились, величаво поднимаясь вверх. Казалось, что на равнине вокруг проснулось сразу множество вулканов – и везде, где, судя по карте, находился город или поселок, вздымался очередной дымный столб. И лишь тогда Игорь начал ощущать страх. Нет. Не за себя.

   Он просто не представлял, как найти Лину в этом пылающем аду.

   Отвлёкшись от этой мысли, Игорь удивленно повернул голову, заметив проплывающую внизу, маленькую отсюда Малау. Боевые дроны мьюри запрудили кольцевую дорогу, ворота во внешней стене оказались выбиты, но сама Малау была еще жива – темно-синий, переливчатый силовой щит перекрывал пролом ворот и куполом вздымался над двором. Интересно... И хорошо – но сейчас неважно. Это – потом, Малау может и подождать, сколько бы джангри не оставили там ценного.

   – Господа, подходим к цели, – объявил по общей связи Цесаревич и мальчишка вздрогнул, словно проснувшись. Они летели на восток – там зловещий сумрак за бесформенной массой развалин прорезало зарево пожара. Игорь видел монолитную, в полгоризонта, стену дыма, подсвеченную снизу сполохами пламени. Вдали, на ее фоне, двигались огромные, как скалы, силуэты террейнов– тоже разбитых, охваченных огнем. Всё это казалось ненастоящим и потому нестрашным, но все равно, у него свело все мускулы – картина была вполне апокалиптическая. И он должен был найти там Лину. ДОЛЖЕН. Иначе окажется, что всё это, весь этот поход – всё это зря. Даже если они перебьют и разгонят всех гадов – для НЕГО всё равно зря. Но об этом Игорь запретил себе думать.

   – Господа, приготовиться к высадке! – объявил Цесаревич – и почти в тот же миг пол уплыл у Игоря из-под ног. "Аннита" резко пошла вниз. Мальчишка не видел, куда они спускаются – казалось, что в бездонную дымную мглу – и сердце у него замерло. Не только от падения – сейчас начнется бой, мальчишка не сомневался в этом. И в этом бою он должен победить. Несмотря ни на что. Вариант поражения исключался – потому что Лина в таком случае тоже умрет, а допустить это было невозможно.

   Гул двигателей стал громче, пол завибрировал, резко нажал на ноги – "Аннита" тормозила. Потом последовал мягкий, сокрушительно мощный удар – "яхта" врезалась днищем в землю. Да уж, пилот из принца никакой, подумал мальчишка – но он доставил нас сюда, а это главное.

   – Господа и... как там?.. товарищи, это конечная станция, – объявил по громкой связи Охэйо. – Мой чокнутый тезка спалил в бою почти всё топливо – его осталось лишь на то, чтобы вернуться на орбиту, а там уже придется ждать танкер с Джангра. Извините.

   – Ну всё, веселье кончилось, – проворчал Раймар, отцепляясь от троса. – Придется самим. Нет, ну что за жизнь...

   Бронированные ворота трюма раздвинулись, внутрь вихрем ворвалась пыль.

   – Пошли, пошли, пошли! – крикнул Андрей Данилович.

   Разведчики выходят первыми, вспомнил Игорь. А разведка сейчас – это мы.

   Отцепившись от троса, он побежал вперед, вслед за полковником – значки на визоре четко показывали, кто есть кто.

   Спрыгнув с пандуса, Игорь быстро осмотрелся. Тяжелые дымные тучи скрыли сияние заката, стало почти совершенно темно – но они, судя по всему, приземлились на каком-то необозримом неровном пустыре. По всему его периметру торчала бесконечная зубчатая гребенка развалин, за ними мерцали зарева пожарищ. Впереди клубились чудовищные зыбкие силуэты, великанские, фосфоресцирующие багрянцем и пурпуром тени в развевающихся одеждах, – они то пригасали, то вспыхивали ярче, словно поднимаясь в рост. Сердце мальчишки ухнуло, он не сразу сообразил, что видит просто подсвеченные снизу столбы дыма – похоже, глубоко под землей горел какой-то химический завод.

   Слева кто-то приглушенно ругнулся и он повернул голову. Яромир стоял всего шагах в трех, голос у него был совершенно обалдевший – он был готов увидеть что угодно, но это...

   Вокруг с ревом, в тучах пыли, садились штурмовые челноки, из распахнувшихся люков выбегали отряды закованных в броню доспехов пехотинцев, бодро выкатывались "Росомахи" – трехосные колесные броневики огневой поддержки. Девяносто таких вот машин и полбригады тяжелых пехотинцев – это очень много. Даже не считая того, что с воздуха их поддерживает пара эскадрилий "Фэйри" – да и челноки и сами земные корабли отнюдь в долгу не останутся. Теперь страха не было, только азарт – ну, господа, чья возьмет?

   – Вперед, – скомандовал Андрей Данилович. – Выдвигаемся в город. Не зевать!

   Быстро рассыпавшись цепью, лицеисты двинулись на восток – к заслонявшей полнеба туче черного дыма. К ним же присоединились джангрийские БТР: четыре с взводом гвардейцев и один – с группой Вайми. Мало – но мы самое острие копья, подумал Игорь. За нами идут "Росомахи" и тяжелая пехота. Если мы не нарвемся совсем уже глупо – всё будет хорошо... Хорошо, что Цесаревич остался там, на плацдарме, вместе с Охэйо – как координатор операции. Всё же, не дело наследника престола бегать по развалинам, он и так уже сделал для нас очень много. Теперь наш черед...

   Они осторожно шли вперед, лавируя среди бетонных глыб и обгоревших металлических конструкций, прислушиваясь после каждого шага и напряженно осматриваясь. Вокруг не было ни огонька, ни души – но даже это необъяснимо пугало. Из огромных провалов в земле с глухим мощным ревом поднимались толстенные столбы дыма, рассеивая текучий багровый свет; между ними темнели вздыбленные нагромождения мятой стали высотой в несколько этажей – чудовищный молот ударной волны снес здесь целые заводские цеха. Впереди вздымалась плывущая в подвижном зареве выпуклая наклонная стена мегабашни. В неё был врезан трапециевидный портал с парой высаженных взрывом стальных ворот. За ними жутко чернела тьма. Хорошо, что нам туда не надо, подумал Игорь. Пока что...

   ...Когда они вошли в столицу, вокруг по-прежнему никого не было. Огромный город казался вымершим – ни одного огня, ни одного целого здания. Они шли среди бесконечных, безжизненных развалин. Там, где фасады ещё уцелели, окна зияли прямоугольными дырами и за ними громоздились завалы. На них сквозь бреши в крыше падал бледный, призрачный свет. Другие здания превратились в мертвые, выгоревшие остовы, просвечивающие насквозь. Игорь не представлял, что тут творилось. Он хотел спросить Андрея Даниловича, но не осмелился – не хотел отвлекать.

   Впереди, в развалинах замерцал огонек, к идущему впереди полковнику потянулась плазменная трасса – и брызнула во все стороны, разбившись о защитное поле. Никто из мальчишек не успел ничего сделать – на доспехе Андрея Даниловича хлопнул гранатомет, в развалинах бабахнуло, всплыла туча дыма. Мальчишки рассыпались, окружая позицию стрелка – но вот стрелка там не оказалось. Лишь плазменная винтовка, наспех прикрученная к какой-то, перевернутой уже взрывом турели – вероятно, оставленной защищать чей-то дом и чудом уцелевшей во всем этом хаосе.

   – Не зевать! – повторил Андрей Данилович. – Тут этих сюрпризов будет много.

   Игорь поморщился. Да уж. "Умное" оружие мьюри очень любили. И не только всякие там переключателя между видами боеприпасов, встроенные камеры и прочее. Были и "умные пули" с гиперзвуковыми воздушно-реактивными двигателями – они имели встроенные сенсоры, воздушные рули и системы наведелня. В принципе, любой ручное оружие тут могло быть оснащено системой самонаведения и установлено в качестве стационарной огневой точки или вооружения дрона, если его поместить на штатив или подходящее транспортное средство – хотя это и стоило дорого. Страшно это – людей уже нет, а их машины всё еще воюют...

   Здания по обе стороны улицы зияли пустыми дырами окон и дверей, их стены кое-где рухнули, груды камня громоздились на лестничных клетках и в подъездах. Дальше начались пожары. Дым и пепел затянули все небо и были видны лишь бесконечные руины в багровых сполохах пламени – дикий, сюрреалистический сон. Игорь не мог поверить, что шел тут с друзьями и что тут было таинственно и красиво. Он просто не узнавал этих мест, не хотел узнавать... На дороге то и дело попадались горящие машины, и "Латник" со скрежетом расталкивал их. Многие уже дотлевали, другие – те, где стояли батареи – были разворочены взрывами. Людей здесь нигде видно не было. Живых, то есть. Иногда Игорь замечал что-то, похожее на шмат обугленного тряпья – но каждый раз отворачивался, опасаясь, что его стошнит. "Хозяева жизни" били по своим, без разбора, только чтобы убить побольше – уже без надежды на победу, без плана, почти без цели. Судороги неограниченной войны.

   Ближе к эпицентру тел уже не было – от них просто ничего не осталось. Хотя воздух в "Латник" шел через многослойные фильтры, Игорь все равно чувствовал удушливый смрад сожженого мяса – воображаемый, конечно, но не менее от этого ужасный. Не желая уступать себе, он угрюмо смотрел в визор. Все здания здесь разнесло начисто, – только стальные балки торчали из груд бетона и битого кирпича. Оставалось надеяться, что никто не укрылся в подвалах – спасателей не будет и агония обреченных продлится несколько дней...

   В сам эпицентр они, конечно же, не пошли, свернув к юго-востоку. Игорь был только рад этому: сейчас он не желал испытывать уже никаких чувств и знал, что именно в этом его спасение.

6. ОРФЕЙ И ЭВРИДИКА.

ЙЭННО МЬЮРИ.

205-й год Галактической Эры.

   Игорь, петляя, шел по улице. Петлять приходилось из-за машин – их выгоревшие остовы громоздились причудливо, как штормовые наносы. Сама улица, как ни странно, уцелела – хотя деревья на ней превратились в низкие, обугленные обрубки, а по обе стороны угрюмо темнели ободранные каркасы офисных башен – громоздившиеся на каждом этаже завалы тлеющих обломков делали их похожими на многоэтажные свалки. Воздух был сизый от гари, в нем кружились легкие белые хлопья, они причудливо вились между развалин и оседали на землю толстым, пушистым ковром. Но это был не снег.

   Кое-что похуже.

   ПЕПЕЛ.

   Он подавался под ногами с противным хрустом битого стекла и при каждом шаге Игорь морщился – и без того, счетчик Гейгера стрекотал, как безумный. Обычному человеку тут не помог бы и "Латник" – дворяне же могли блокировать воздействие радиации, но их способности тоже имели предел. Мальчишке было откровенно страшновато, хотя вокруг – насколько хватал глаз – ничто не двигалось, лишь иногда что-то рушилось в развалинах. Да и нечему было уже двигаться – люди превратились в жилистые, смолистые коряги, скорченные внутри сгоревших машин или занесенные на земле пеплом. Он и не воспринимал их, как людей.

   Только сказочка х...ая -

   И конец у ней неправильный:

   Змей Горыныч всех убил и съел...– вертелись и вертелись в мозгу Игоря когда-то где-то слышанные или читанные слова. – Только сказочка х...ая -

   И конец у ней неправильный:

   Змей Горыныч всех убил и съел...

   ...Только сказочка х...ая -

   И конец у ней неправильный:

   Змей Горыныч всех убил и съел...– и от них никуда было не деться. (1.)

   1.Стихи Янки Дягилевой.

   Трттттттттт, сообщал счётчик равнодушно и непрестанно. Для Игоря это был не страшный звук. Но для тех, кто, наверное, ещё был жив в этих десятках километров руин, он значил лишь одно – смерть. Неизбежную и страшную. Мальчишка ощутил, как по всему телу прошли волны озноба – отчётливо вспомнились выученные признаки лучевой болезни: кровавая рвота... язвы, сливающиеся в конце концов в одну целую... паралич... и всё это – в полном сознании, у живого человека...

   На миг от ужаса его закачало – почудилось, что это Земля. И что всё, о чём говорили на уроках истории, повторяется, для него повторяется, сейчас.

   Нет, нет! Это не Земля! Это чужая планета... Но бесстрастные мощные устройства то и дело доносили до Игоря стоны и крики о помощи. В некоторых местах стон был сплошным, а в других он слышал голоса, слишком тонкие, чтобы принадлежать взрослым – дети, к несчастью, более живучие, чем их родители, звали на помощь из дышащих рентгенами развалин.

   Эти завалы придётся разбирать десятилетия, думал мальчишка, отмеряя шаги. Как у нас после Серых Войн. Сколько людей умрёт до того, как их найдут?! Он с трудом сдерживал себя мыслями о Лине – и всё равно ощущал себя предателем. Несколько раз попадались ему и люди – но они шарахались от шагающего по улице чудовища, да и потом – они всё равно уже были мертвы...

   Ему было девять лет, когда в классе зашёл спор о применении оружия массового поражения "по площадям". Многие мальчишки настаивали, что слишком дорого – платить людьми там, где можно решить проблему одним ударом с орбиты; в конце концов, "война есть война!" Это он сам так сказал, Игорь. А учитель спокойно и сухо ответил, что "война есть именно война, а не убийство. И если есть хотя бы минимальная возможность не превращать дело мужчин в грязь, то ею надо воспользоваться – даже ценой жизни. Ценой жизней. Исключение бывает лишь когда речь идёт о жизни твоей расы".

   Потом Игорь признал правоту этих слов. Но – признал, только признал. А понял– вот понял именно сейчас. И внезапно жалость и ужас, владевшие земным мальчишкой, превратились в злость, в ненависть. Да, это была не Земля, и не его соотечественники умирали под развалинами. Но сейчас это не имело значения. Он не мог никого спасти (мог надеяться только на то, что за его спиной уже идёт Мощь, которая вызволит-таки многих, очень многих...), но готов был убивать тех, кто оказался настолько скотоподобен, что приказал убивать своих же братьев – ради химер, ради нелепой жажды денег и власти.

   Вокруг была не война. Вокруг было убийство. Он знал, что это разные вещи и выучил эту разницу. Древний инстинкт подсказывал Игорю: в таких случаях надо просто как можно скорее и беспощадней убить убийц. И долго ждать не пришлось.

   На наемников "Нихеля" мальчишка наткнулся очень глупо – они банально столкнулись нос к носу, обходя груду обломков. Их было четверо – трехметровых бронированных чудищ, уже совсем не похожих на человека – широкие безголовые туши с нелепыми обрубками конечностей, ослепительно-радужно сверкавшие противолазерным покрытием. Эту модель доспехов мальчишка уже знал. В левой "руке" – трехствольный мультилазер, в правой – плазмомет и дробовик – одни боги знают с какими зарядами. На "плечах" и "бедрах" – изогнутые бронированные коробки турбореактивных двигателей – эти штуки еще и летают. На левом плече грозно топорщится ствол 25-миллиметровой рельсовой пушки – опять-таки невесть с какими снарядами, под плечом, в пусковых трубах – три тупорылых самонаводящихся ракеты. Землянам до таких доспехов было пока далеко. Вот только начинка доспехов сильно разнилась – и уже совсем не в пользу мьюри.

   Наемники ошарашенно замерли: не ждали. Можно было просто отступить – к своим ребятам, к джангри, под прикрытие стволов "Хейсов" и "Росомах". Вот только Игорь отступать не собирался.

   ...Там, в твоём прошлом, жестокий бой -

   Невесёлые там дела...

   Сторки прожгли периметр. И всё – труба.

   Но там, под огнём - твой дед , он наводит в борт

   Сквозь канал ствола...(1.)

   1.На основе стихов Олега Медведева.

   Все преимущества были на стороне мьюри – первый же выстрел 25-миллиметровки просто проткнул бы землянина насквозь, вместе с доспехом. Но наёмники фатально уступали Игорю в двух вещах – в невероятной быстроте движений и в готовности сражаться без оглядки.

   Стволы рельсовых пушек синхронно дернулись, наводясь на мальчишку, но Игорь уже оказался – жутким бронеклубком, стремительным перекатом – рядом с крайним наёмником. Устройство их брони было очень хитрым: верхний её слой состоял из сверхтвердого искусственного алмаза, предназначенного для разрушения высокоскоростных кинетических снарядов. Он также превосходно отражал и рассеивал лучи лазеров. Второй слой состоял из сверхпрочной моноволоконной губки, предназначенной для улавливания осколков внешнего слоя и был пропитан быстротвердеющим на воздухе вязким полимером, способным в некоторой степени восстанавливать повреждения внешнего слоя. Внутренний слой брони тоже состоял из алмазоидных пластин, более толстых, чем наружные, с добавками бора, свинца и других материалов, предназначенных для защиты от излучения. Но вот на двухсоттонный удар огромного стального кулака эта броня рассчинана не была. Игорь ударил в середину верхнего сегмента доспеха, прямо в призмы визоров, вогнав глубоко в корпус алмазное крошево и расколов череп наемника, словно тухлое яйцо. Второй получил в упор гранату "Бича" – мальчишка просунул ствол гранатомета сквозь силовое поле, бесполезное против таких вот медленных атак и граната ударила точно в стык между средним сегментом и бедром, проткнув толщу брони и тело наемника струей раскаленной плазмы. Уцелевшие дернулись, отступая – но Игорь уже нырял под выстрелы третьего, закрываясь им же от четвёртого. Его мультилазер плюнул жидким солнцем, вгоняя в напарника двадцать импульсов в секунду. Броня вспыхнула, лопнула, вскипела и вновь взорвалась – огня в упор не выдержал даже алмаз. Игорь отшвырнул неуклюжую тушу и вплотную столкнулся с четвертым.