Текст книги "Хрустальное яблоко. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Олег Верещагин

Соавторы: Алексей Ефимов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

   Спустя две минуты всё было кончено: армада повстанцев превратилась в туманный слой кристаллической пыли. Несмотря на бешеный огонь, часть кораблей смогла прорваться в открытое пространство и через несколько минут ушла в гиперпрыжки. Над поверхностью планеты роями восходили огни ракетных пусков и ионосфера рябила от разрывов – защитная автоматика сбивала падающий мусор, – но сражение, по сути, уже кончилось.

   А ведь теперь наша очередь, как-то отстраненно подумал Игорь. То есть, в "Анниту"-то они вряд ли попадут, она просто уйдет в гипер, но вот наш флот... и флот джангри...

   Сам по себе, потрепанный сражением Федеральный Флот уже не выглядел особенно устрашающе – но вот супердредноуты...

   Каждый из этих чудовищных кораблей нес по двенадцать осевых рельсовых орудий, стрелявших тысячетонными снарядами – по сути, тоже кораблями, этакими брандерами-камиказде. И в дополнение – четыреста пусковых установок, в каждой из которых – 32 ПКР. Плюс артиллерия – 16 200-гигаваттных башенных лазерных орудий, 30 спаренных плазменных, 30 спаренных башенных рельсовых, 500 1,5-гигаваттных лазеров оборонительной сетки... Плюс – сотни истребителей и тяжелых десантных кораблей. Все это упаковано в многометровую броню, прикрыто многослойными силовыми полями и гравитационным генератором, искривляющим само пространство...

   Однако, сюрпризы этого длинного и жестокого дня еще далеко не закончились. Многие, очень многие предвидели возможность катастрофы – и джангри не составляли исключения. Помимо военного флота, вокруг Йэнно Мьюри болталось немало их торговых кораблей. Самым крупным из них был построенный здесь же джемпфрейтер "Панопира" – старый, уже просящийся на списание корабль, который в пылу боя был покинут экипажем. Но вот его бортовые системы работали вполне исправно – и после полученного с "Анниты" сигнала шестьдесят огромных грузовых контейнеров были отстрелены. Затем пироболты разнесли на сегменты сами эти контейнеры – и к Федеральному Флоту понеслись шестьдесят сверхтяжелых противокорабельных ракет, вершины джангрийской оружейной мысли – настоящие монстры размером со старинный морской эсминец и массой в семь тысяч тонн. Они обладали собственной силовой защитой, лазерной оборонительной сеткой и несли на борту по нескольку десятков противо-противоракет. Их пучковые двигатели использовали распад сверхтяжелых ядер – аномалонов и разгоняли их до скорости в шестьсот километров в секунду.

   Хотя половина их мощности уходила на создание оборонительных щитов, до цели дошло только четырнадцать ракет. Многие из них были уничтожены, другие взорвались, прокладывая дорогу остальным. Сами их двигатели служили и боевым зарядом – замкнув накоротко силовые контуры магнетронов, они сжигали аномалоновое ядро в одной наносекундной вспышке, посылавшей в цель пучок ускоренных теравольтажем протонов с убийственной точностью и мощью. Попавшие под залп линкоры мьюри просто испарялись – даже их защита не могла удержать столь чудовищный поток энергии. Супердредноуты отразили удар – но всего через несколько секунд в их щиты ударили уцелевшие ракеты – и в самой середине строя Флота вспыхнули вдруг три чудовищных багровых солнца.

   Главный боевой режим превращал двигатель в миниатюрный пульсар, раскинувший вокруг себя сеть магнитного поля мощностью в десять миллиардов гаусс. Любая материя, попадая в него, текла вдоль силовых линий, словно газ – и неуязвимые супердредноуты буквально разносило в клочья.

* * *

   – Что это было? – спросил Игорь спустя, примерно, минуту – когда чудовищные солнца уже погасли, превратившись в кустистые туманности. Над полем боя царило потрясенное молчание – все три супердредноута были уничтожены, несмотря на гравитационную защиту. Погибла и половина линейных кораблей – и даже один ударный авианосец. То, что осталось от Флота, уже совсем не смотрелось устрашающе.

   – Это главный боевой режим, – спокойно ответил Охэйо. Не Охэйо– сарьют, а принц. – Мьюри забыли, что гравитационное поле не экранирует магнитного.

   – Это то, что ты придумал? – спросил Игорь.

   Охэйо кивнул.

   – Как и любой нормальный парень, я клялся защищать Родину. Защищать её, как солдат, я не мог. Но я смог сделать кое-что другое.

   – Ты действительно хороший человек, – ответил Игорь. – И на своем месте. Всё правильно.

   – Да. Но вы уничтожили их флот и открыли дорогу, – каким-то странным, очень нехорошим голосом сказал вдруг Охэйо– сарьют. – Смотрите...

   На Йэнно Мьюри вспыхнуло ослепительное солнце – даже здесь, за много тысяч километров, Игорь невольно закрыл рукой глаза. Сердце у него противно сжалось. Отсюда уже плохо различались очертания материков и океанов и нельзя было представить, где произошел взрыв. Если это в столице... то Лина...

   – Мультигигатонный взрыв, – сказал принц. – Термоядерный. Ну-ка...

   Ослепительное солнце вдруг выросло, заняв весь экран – потом начало гаснуть и исчезло. Похоже, всё, происходящее вокруг яхты, записывалось – и теперь принц пустил запись в обратную сторону. Над синей дымкой атмосферы осталась висеть темная черточка корабля. Возле него повисло несколько строчек – данные бортового транспондера.

   – Автоматический грузовик "Сулкарай", приписан к порту Нова на Джаггане. Но ведь это... джаго... они!!!

   – Ещё! Ещё летят! – заорал сарьют, переключая экран. На нем появилась дюжина – нет, две точно таких же грузовозов. Их двигатели работали на полной мощности, а траектории упирались в планету, как мечи. Сомнений не оставалось – они шли на таран. Остановить их мьюри уже не могли – первый, предательский, взрыв вывел из строя все защитные системы.

   – В каждом из них – термоядерная бомба мощностью в пятьдесят гигатонн. Если хотя бы половина прорвется – планете конец, – констатировал принц.

   Игорь осмотрелся в поисках кораблей мьюри. Увы – после ракетной атаки "Панопиры" от их флота мало что осталось. Перехватить корабли-убийцы было просто некому. Хотя...

   – По кораблям джаго – огонь! – скомандовал Цесаревич. Игорь догадался, что он всё это время держал связь с эскадрой. И не просто держал, но и командовал.

   Для человека со стороны такая команда показалась бы глупостью – с самого начала заварушки земная эскадра уходила от планеты и сейчас была уже так далеко, что корабли-брандеры оказались вне зоны досягаемости орудий. Ракеты же к ним просто не успевали.

   Обычные ракеты.

   На пути кораблей-брандеров начали появляться вспышки – не адские солнца мультигигатонных детонаций, а почти безобидные с такого расстояния взрывы стандартных тридцатимегатонных боеголовок. Вот первый браднер развалился на куски, за ним – второй... потом всё же полыхнул адский огонь – на третьем сработала система детонации. Но заряды перехватчиков продолжали взрываться – и уже очень скоро от эскадры кораблей-убийц не осталось ничего.

* * *

   Игорь с трудом перевел дух. На его глазах земляне спасли жизни восьми миллиардов человек – дети другого солнца, мьюри тоже оставались людьми. Пусть многие из них считали землян врагами – но даже враг должен пасть в честном бою, а не безоружным, от предательского удара подлого зверья.

   – Джаго что – окончательно сошли с ума? – удивленно спросил Охэйо-сарьют. – Они что – не понимают, что даже если они уничтожат домашний мир мьюри – у колоний хватит сил стереть их с лица Вселенной?

   – Ненависть, сударь, – спокойно ответил Цесаревич, – затмевает рассудок. А джаго ненавидели мьюри с самого начала – как ненавидят они все народы, не происходящие от их корня – и нас, и сторков, и мьюри тоже. Увечные душой всегда люто ненавидят тех, кто служит напоминанием об их убожестве. Вероятно, они уже очень давно планировали эту операцию. А, очень может быть, и приложили руку к организации смуты. И их адский план наверняка бы удался – если бы не мы.

   Охэйо-принц хмыкнул.

   – Все мы судим о других по себе. Джаго тоже. Но для них гибель соплеменников – большой праздник, ведь тогда выжившим остается больше земли и жратвы. Они и представить не могут, что некоторые – не прощают.

   Игорь невольно посмотрел на экран. Ему открылось сюрреалистическое зрелище: брандер взорвался в верхних слоях атмосферы и там, где поток излучения ударил в планету, образовался... нет, не гриб, а фантастическая система из трех почти совершенно правильных дымовых колец диаметром в сотни километров – а в самом центре сияло белое, ослепительное пламя, над которым прямо в космос поднимался зыбкий, призрачный конус превращенного в плазму воздуха. Кольца медленно вращались, проблескивая в разрывах туч огнем и неотвратимо расползаясь в стороны – а в самом центре было видно, как по поверхности планеты растекается во все стороны матовобелое сияние взрыва. Вокруг огненно-дымных колец над планетой висела бесформенная серая мгла. Представлять, что там творится, было страшно. Число жертв этого взрыва, окажется, должно быть, чудовищным.

   – Температура двенадцати тысяч квадратных километров поверхности под нами превышает десять тысяч градусов, – принц говорил каким-то совершенно незнакомым, хрипловатым голосом. – И радиация. Несколько миллионов рентген. Это означает...

   – Я знаю, – мягко сказал Охэйо– сарьют. Он, наконец, разобрался с приборами и нанес место взрыва на карту. – Диаметр кратера – впрочем, он наверняка будет доверху заполнен магмой – превышает тридцать километров. Всё живое на поверхности планеты уничтожено в радиусе трехсот километров. Только убитых будет больше сорока миллионов. А если взять раненых, контуженных и просто облучившихся – то число их возрастет ещё раз в двадцать. Каждый десятый из тех, кто живет на этой несчастной планете.

   – Честью моего рода я клянусь покарать совершивших это, – спокойно сказал Цесеревич. Игорь уже знал, что ТАК спокоен он бывает лишь в нечастые минуты крайнего бешенства.

   Принц повернулся к нему. У него тоже было спокойное лицо. СТРАШНО спокойное.

   – Я тоже. Но, сколько бы мы им не мстили, убитых уже никто никогда не вернет, понимаешь? И – их дети тоже никогда не появятся на свет. И дети их детей. Разве наша месть утешит погибших? Или хотя бы нас – тех, кто видел и не предотвратил всё это?

   Игорь очень хотел знать, что на ЭТО ответит Цесаревич – но земляне бы никогда не простили такого – и Игорь знал, что мьюри не простят тоже. Хорошо хоть, что взрыв произошел в тысяче миль от столицы – и ни Лина, ни Вайми не должны были пострадать.

   Мальчишка не знал, что именно здесь, в Озерном Краю, среди роскошных отелей, на пятикилометровой глубине скрывался подземный город – настоящая, а не парадная резиденция Федерального правительства. Чудовищный удар термоядерного молота вмял геологические пласты в недра планеты, превратив владык Федерации и всё их окружение в тонкую прослойку в спрессованных взрывом породах.

* * *

   – Джаггану конец, – сказал принц. – Чем бы ни кончилась эта война, выжившие мьюри не успокоятся, пока не прибьют к стене труп последнего джаго во Вселенной. И мы им в этом поможем, клянусь Небом. У нас тоже есть, за что платить. Кстати, а чем вы их так?

   Цесаревич с усмешкой покачал головой.

   – Не думал, что стану об этом говорить – но после того, что сделал ты... У нас есть гиперракеты – то есть, ракеты, которые летят к цели не в обычном, а в гиперпространстве – и летят очень быстро, смею заметить.

   – Но разве можно поставить гипердвигатель на ракету? – удивился принц.

   – Нельзя. Её катапультирует в гиперпространство двигатель корабля. Всё, что есть на самой ракете – это простейший стабилизатор, который удерживает ее в гиперкосмосе – да и то, лишь до назначенной точки выхода.

   – А система наведения? Нашим ученым так и не удалось решить эту проблему. Нельзя наблюдать за реальными объектами из гиперпространства... если ты не Аниу.

   – Инерциальная. Такими ракетами можно стрелять лишь по неподвижным целям – или по целям, траектория которых известна – как вот сейчас. В маневреном бою толку от них немного.

   – Зато такая ракета может "вынырнуть" даже внутри цели – и уничтожить любой корабль. Квиты, – подытожил принц. – Мы умеем больше, чем думали друг о друге.

   – Пьеса ещё не закончена, – сказал вдруг Охэйо– сарьютс изрядной долей яда. – Похоже, что пришел лесник.

   – Что?

   Игорь повернулся к экрану. Непонятно, откуда сарьютузнал старинную земную шутку о немцах, партизанах и леснике – но суть дела она передавала точно.

   Эскадра Аниу не принимала никакого участия в начавшейся заварушке – а сумасшедших, готовых задеть её, не нашлось. Когда в припланетном пространстве вспыхнул бой, все восемь кораблей начали сходить с орбиты – на малой тяге, потому что мощность аннигиляционного реактора каждого из них достигала уже такого уровня, где энергию меряют не в киловаттах, а в тоннах – он мог превращать в излучение тридцать шесть тысяч тонн материи в секунду – и если бы лучевой поток такой мощности ударил в Йэнно Мьюри, с планеты просто сорвало бы атмосферу. А реактор крейсера был еще на порядок мощнее – причем, вся эта мощь могла быть направлена в осевой суперлазер, способный поражать цели на расстоянии в миллиарды километров. Аниу держали на окраине системы дюжину таких крейсеров – сейчас они вышли из гиперпрыжка точно в промежутках строя своих грузовых кораблей. Такая точность смотрелась впечатляюще – а огневая мощь крейсеров впечатляла ещё больше. Помимо осевого орудия каждый из них нес ещё восемь башенных, мощностью по 2200 тераватт – и на любой наличный в системе корабль этого хватало вполне.

   – Что они здесь делают? – удивленно спросил Игорь.

   – То, что им давно стоило сделать, – ответил Охэйо– сарьют. – Смотрите. Там только два крейсера, остальные десять – десантные корабли.

   С десантными кораблями Аниу Игорь уже был знаком – много читал о них, когда писал доклад об этой расе. Осевых суперлазеров на них не было – зато каждый из них нес восемнадцать тысяч истребителей, тридцать шесть тысяч десантных челноков – и восемь миллионов солдат. Что ж, всё правильно: нельзя занять планету, угрожая сжечь её с орбиты. Каким бы мощным ни было оружие, никакая территория не может считаться захваченной, пока по ней не пройдет пехотинец. Невероятно, но крейсеры Аниу вообще не несли экипажей, будучи полностью автоматическими, как и их бортовой флот. Игорю это казалось диковатым: погибать на войне, конечно же, страшно и ужас как не хочется – но доверять защиту Родины машинам... Пусть даже эти машины и лучше – но есть вещи, которые не доверяют никому, потому что каждый должен делать их сам. А тот, кто перекладывает заботы на чужие плечи, становится... правильно, слизняком, который рано или поздно, но неизбежно попадет под даже не безжалостный, нет – равнодушныйчужой сапог. Ужас Верхнего Края, Богомолы, о которых земляне уже наслышались, тоже когда-то были всего лишь боевыми машинами – пока вконец обленившиеся создатели не наделили их разумом и правом принимать решения. Они никак не ожидали, что первым же решением машин станет уничтожение создателей – как бесполезной паратизической прослойки, вредно влияющей на бюджет и расхищающей ресурсы государства...

   – Так, пошла передача, – сказал принц. – Требуют немедленно прекратить огонь и не препятствовать высадке гуманитарных сил, которые займутся раздачей... гуманитарной, ясен пень, помощи и... обучением?! Круто берут, однако.

   – Каким обучением? – спросил Игорь. В его представлении десант на планету выглядел несколько иначе.

   – Жизни при коммунизме, разумеется. А если кто-то будет учиться плохо – то его можно и простимулировать. Лассой, например. Она у каждого "миротворца" Аниу есть.

   Мальчишку передернуло от отвращения. Андрюшка Ворожеев кое-что рассказал ему о знакомстве с этим устройством, позволявшим управлять ощущениями и даже эмоциями другого человека – и Игорь больше не удивлялся тому, что на Земле за создание таких вот игрушек издавна полагалась смертная казнь. У Аниу же лассуимел каждый – как каждый землянин имел комбрас.

   Мальчишка даже не мог представить, как вообще существует такое общество – обычно создатели всяких оргазмотронов вымирали очень быстро. Должно быть, у Аниу за долгие века выработался своеобразный иммунитет к этой дряни – но у их соседей его не было, и все попытки Аниу поделиться с ними своим "счастьем" неизменно кончались вымиранием последних от избытка удовольствия и полного истощения сил. К тому же, он теперь знал, ЧТО Охэйо имел в виду, говоря "простимулировать". Использовать для принуждения боль – это обычно, это отлично помогало от лени, и даже в Лицеях порой прибегали к таким методам. Но вот использовать для принуждения удовольствие... вот в этом было что-то, невыразимо мерзкое.

   Игорь знал, что в старину, когда на Земле еще существовали наркотики, их не только продавали для наживы, но и раздавали даром – чтобы получить армию рабов, готовых ради дозы не только на убийство, но и на любое злодейство. Аниу рабы были не нужны – они действовали совершенно бескорыстно и искренне считали, что несут всем счастье.

   С таким вот подходом мальчишка еще не сталкивался. Он знал, что зло обычно порождает неуемная жажда счастья для себя и любым способом. Но вот что жажда осчастливить всех вокруг может стать еще намного худшим злом – такая мысль была для него в новинку. На Земле "помочь" – значило просто выручить из беды. Большой или малой, опасной или смешной – но беды. А счастье... его же нельзя дать, его можно только добиться – самому, самостоятельно, иначе какое же это счастье? Когда он, Игорь, побеждал в соревнованиях – немалой, прямо скажем, ценой – он был счастлив. Но если бы звание победителя ему преподнесли за просто так, за красивые глаза – он почувствовал бы себя оскорбленным и даже униженным – как любой нормальный человек, которому бросили подачку. А раздавать подачки насильно, под прицелом зависших на орбите крейсеров, способных смести с лица планеты всё, вплоть до гор – это было уже надругательством над самим понятием справедливости, и всё существо мальчишки восставало против такой вот "помощи".

   – Неужели мьюри согласятся с этим? – возмущенно спросил он, потому что хорошо понимал, ЧЕМ закончилось бы предложение такой вот "помощи" Земле – любой из землян предпочел бы умереть в бою, чтобы не попасть в чистую просторную клетку с обильным кормом.

   – Многие, очень многие согласятся, – хмуро ответил принц. – Они УЖЕ приучены жить ради того, чтобы потреблять удовольствия. Единственное, что еще удерживает их от превращения в скотов – это необходимость работать, чтобы получить деньги на эти удовольствия. Всё же даже в капиталистическом обществе есть свои плюсы – оно безжалостно карает совсем уж откровенных бездельников. А тут им предлагают то же самое – но уже совершенно даром. Конечно, Аниу по мере сил постараются устранить слишком уж явные пороки – а уж привить свою культуру они попробуют тут обязательно – но самая суть потребительского общества останется тут неизменной. У самих Аниу девяносто восемь процентов населения такие же и ничего страшного они тут не видят. Там-то потребляют высшие достижения искусства и культуры, в основном – на борту звездолета, даже огромного, с материальной роскошью особо не забалуешь.

   Игорь знал, что с планет Аниу выжили Богомолы – с помощью таких милых средств, как релятивистские ракеты и бомбы с антиматерией – что, по идее, никак не способствовало столь бурному росту гедонизма. Вероятно, при столь высоком развитии автоматики, абсолютное большинство населения было Аниу совершенно не нужно – для управления промышленностью и развития науки вполне хватало того самого активного полумиллиарда. Но еще одним проклятием их расы и ловушкой для неё стало биологическое бессмертие – даже практически полное прекращение рождаемости, неизбежное при очень высокой стоимости жизни на борту космических кораблей и неизбежной ограниченности ресурсов не помогло им отрегулировать численность населения – напротив, привело к неизбежному застою и сделало любые перемены в обществе, мягко говоря, затруднительными. Это была совершенно чуждая Земле цивилизация – как по своему образу жизни, так и по основным ее целям. Игорь это понял ясно, когда писал свой отчёт... совсем недавно, а кажется – миллион лет назад.

   – Всё равно, многие будут против, – упрямо повторил мальчишка. – Вайми, например – помнишь, я тебе о нем рассказывал? Ну никак я не поверю, что он согласится не вставая с дивана жрать, да галактических классиков почитывать. Человек должен сам что-то делать – иначе это уже и не человек.

   – Не волнуйся – самых активных членов здешнего общества Аниу... как это сказать? Да, кооптируют, – ответил Охэйо. – И дело для них найдут, не волнуйся. Отправят на передовую – воевать с Богомолами. Или в шарашке какой-нибудь научной вкалывать. Только решать что-нибудь важное им не дадут, с этим у Аниу строго. То есть, может быть и дадут, но только тем, кто уже полностью проникся.

   – Типа, я буду воевать, а за моей спиной будут такое вот "счастье" распространять? – зло спросил Игорь. – Да фиг я на это соглашусь! Сами пусть с машинами воюют, а не фигней своей всех вокруг достают!

   – Никогда не забывай – всё, что у них есть, Аниу создали сами, – ответил Охэйо. – То, что они могут позволить себе превратить абсолютное большинство своего населения в пассивных потребителей культурных и разных прочих благ, всего лишь означает, что элита их общества чертовски хороша. Уверяю тебя – они-то отлично понимают, что делают, зачем и почему. Они ЗНАЮТ, что сопротивление будет, и даже отчаянное. По старинным, но до сих пор правильным канонам для полного контроля за населением оккупированной страны на сто человек нужен один солдат. Именно поэтому их сюда прислали восемьдесят миллионов. А вторым эшелоном наверняка прибудут и осназовцы – потому, что здесь развелось огромное количество сволочи, и убивать им все равно придется, причем, много. Только вот КОГО убивать – осназовцам обычно всё равно. Аниу далеко не пусечки – непрерывная война, знаешь, не способствует развитию гуманизма. Если она чему-то и способствует, то разве что расхождению углов – чем больше розового меха внутри, тем длиннее шипы на броне снаружи. Когда тебя в любую минуту могут аннигилировать – то каждый день живешь, как последний. Я думаю, что началось всё именно с этого. А кончилось желанием сделать счастливыми всех, до кого выйдет дотянуться. Богомолы с нашей точки зрения совершенно безумны, фоморы в сравнении с ними образец логики и разума – а безумие, знаешь, заразительная штука. Особенно, когда тебе нужно понять безумного противника. Мьюри еще повезло, что к ним повернулись розовой стороной – а не той, что с шипами. Хотя... Там же наверняка не только "миротворцы", там и Пастухи есть...

   О Пастухах Игорь уже знал. Формально эта милая организация следила за чистотой культуры Аниу – на деле же усердно пресекала все отклонения от "генеральной линии", то есть, по сути, была политической полицией. На двадцать четыре миллиарда населения у Аниу приходилось 144 миллиона Пастухов – одно это говорило о том, что принудительное счастье там нравится далеко не всем. Правда, к чести Аниу, они сами не слишком-то жаловали эту организацию – или, быть может, в родной среде у нее уже просто не осталось работы, потому что в гедонистическом обществе грань между извращенной прихотью и сознательным нарушением закона становится неразличимой. Так или иначе, но в основном эта публика работала в Союзе Аниу, на тех двухста восьми планетах, которые Аниу смогли-таки затащить в свое царство всеобщего благоденствия. Суммарное их население приближалось к триллиону – так что дел у них наверняка хватало.

   Игорь невольно усмехнулся. В Русской Империи политической полиции не было никогда, с самого дня ее рождения. Основную массу мерзавцев и предателей смели еще Серые Войны – а жить в Империи было так удобно, что бороться с ней могли разве что сумасшедшие. Такие тоже находились, к сожалению – но в таком исчезающе ничтожном количестве, что держать какую-то структуру для борьбы с ними просто не имело смысла. К тому же, любой землянин теперь хорошо знал эту мерзкую породу и был приучен с ней не церемониться. Дворянин же мог ПОЧУВСТВОВАТЬ мерзавца. Некоторым удавалось скрываться и от них – но лишь пока они держали в узде собственные порочные наклонности. Кое-кто даже успевал нанести серьезный вред – прошлогоднее дело Карева было у всех на слуху – но ни у кого, даже у самых коварных и хитрых подонков, еще не выходило сотворить зло дважды. Кара за совершенное настигала их быстро и неотвратимо. И наглядно – так, что повторять их "подвиги" обычно не тянуло никого. Однако, Пастухи играли в Союзе ещё и роль разведки – и сомневаться в том, что они приложили руку и здесь, не приходилось.

   – Интересно получается, правда? – сказал вдруг принц. – Кто-то подталкивает "Амфатару" и компанию начать войну против собственного народа – а потом появляются спасители в белом и наводят порядок. Странно, что они не сделали этого раньше – как минимум весь последний век такая возможность у Аниу была. Собственно, они и в поводе не очень-то нуждались. Могли просто послать эскадру – и всё. Но не послали... не посылали до сих пор. Похоже, что и там есть свои подводные течения...

   Игорь невольно вздрогнул – принц не мог прочитать его мысли, но у умных людей они часто приходят в голову одновременно.

   – Ты хочешь сказать, что это они подтолкнули "Амфатару" устроить провокацию? – недоуменно спросил он. – Но это же само по себе преступление!

   Принц скривился, словно раскусил недозрелый лимон.

   – Во имя счастья всем даром можно пойти ещё и не на такое. А уж сотрудников "Амфатары" им никак не было жалко.

   – Не слишком-то хорошо у них получилось, – сказал Игорь. – Если бы не мы – они бы прибыли к радиоактивному кладбищу.

   – Я думаю, никто не мог представить, до какой степени джаго свихнулись от своей ненависти, – ответил принц. – Так что они нам обязаны – только толку-то...

   – И восстание у них плохо получилось, – добавил мальчишка. – Военные его разбили.

   – Нет, как раз тут всё прошло правильно. Злобные угнетатели начали топить в крови восстание трудящихся – и тут как раз прибывают спасители. Вполне возможно, что Пастухи приложились и к этому – тем более, что это дает Аниу отличный повод лишить мьюри военного флота.

   – Для нас, землян, такие игры отвратительны, – заметил Цесаревич. – Мы предпочитаем честный бой с врагом, даже если он тяжел. Потому что слово Честь для нас – не пустой звук. А нечистая совесть способна сожрать даже самого отъявленного мерзавца.

   Принц усмехнулся.

   – А разве я говорил, что хороши? Отвратительны, конечно. И особенно потому, что все эти мерзости совершаются во имя Добра. Аниу могли просто захватить Йэнно Мьюри в любой момент – причем, многие бы их поддержали! – но тогда им пришлось бы сражаться. А что до совести – то против творящих зло во имя добра, да еще с искренней убежденностью в правоте своего дела, совесть, к сожалению, бессильна. Взяток они, конечно, не дают, к шантажу тоже не прибегают – это ниже их достоинства. А вот сознание перестроить полностью – это, по их мнению, не зло, а всего лишь социальная терапия. У них и наказаний-то никаких нет – если что-то сотворишь, то тебе мозги вправят сразу, за государственный счет, и гуляй.

   Игорь поёжился. В Империи тоже гноить людей в тюрьмах было не принято – но лишь потому, что за мелкие проступки наказывали публично и физически или просто заставляли возместить ущерб трудом. За тяжелые же преступления кара была одна – смерть. "Виновного прости или убей!" – этот принцип в Империи действовал неукоснительно. Когда каждый человек носит Закон в душе – нужды в писаных законах становится очень немного.

   – Это что же получается? – возмущенно сказал мальчишка. – Если им попадется какой-нибудь убийца, маньяк – они его просто вылечат и отпустят? И даже не подумают, каково родным и друзьям убитых от того, что эта тварь рядом с ними ходит, как равная?

   – Именно так, – Охэйо кивнул. – Ты думаешь, Аниу как здешние умельцы действуют, которые просто блоки в сознание вбивают? Ну так сильный человек такой блок всё равно сломает – а слабый свихнется скорее всего, от подсознательного принуждения. Нет, тут всё хитрее. Аниу не связи в сознании меняют, а воспоминания. Человек же не просто так что-то решает, а на основании того, что он помнит. Раз воспоминания другие – то другие и решения. А что ты после этого – уже и совсем не ты, а другой человек – ну так ведь никакого насилия! Убить – это нельзя, это зверство. А заменить одну личность другой – это то же самое, но гуманно и безболезненно. Обычная мера социальной гигиены... И даже, с точки зрения Пастухов – бескорыстная помощь на грани подвижничества. Дело-то ведь сложное, фальшивые воспоминания – это огромный объем информации. Тут интеллектронные компьютеры нужны со специальными программами для её выращивания. А потом всё это еще надо и записать аккуратно, чтобы точно встало на место стертого и окружающей реальности противоречило не слишком нагло, к тому же. Дело тонкое, требующее большой квалификации и опыта. Вот почему, я думаю, они раньше сюда не полезли – не могли производство фальшивых воспоминаний наладить, для такой большой цивилизации, как Йэнно Мьюри, это сложно.

   Игорь помотал головой. В его представлении всё это было самой настоящей черной магией, чистым, концентрированным Злом. Сторки, например, тоже умели делать такие вещи – но для создания нерассуждающих солдат или рабов... и они никогда не хвалились тем, что несут таким образом благо.

   – Мерзость какая, – сказал он. – Честнее уж просто убить.

   – А это, – вдруг ответил Охэйо– сарьют, – как, впрочем, и всегда – зависит от намерений и от умения, конечно. В Йэннимуре, например, есть машины для принудительной загрузки знаний всем, кто попадает в радиус их действия. А можно еще и совести добавить. Или воображения. Или ума – чтобы сам клиент понял, что натворил. Вот ЭТО иногда жестоко – действительно жестоко, по-настоящему. Но без этого иногда просто нельзя, не получается иначе. Не убивать же всех подряд, в самом-то деле...

   – А если их много? – спросил Игорь. Придумать возражения против принудительного вкладывания ума сразу у него как-то не получилось.

   – У каждого симайаесть такая способность. Ты вот, например, можешь просто приказать умереть обычному человеку. Взрослый дворянин, – он посмотрел на Цесаревича, – я думаю, может гораздо больше. Для Сущности, даже небольшой, тут вообще нет препятствий. Ну а для Сущности великой изменение всего окружающего – ее естественное свойство, хотя так высоко мы забираться не будем... Конечно, с помощью корабельных систем можно изменить сознание населения целой планеты – хотя обычно симайатак не делают... Можно даже так незаметно вмешаться, чтобы они сами себя уничтожили – я думаю, что Иннка может много чего рассказать на этот счет, это часть ее работы...