Текст книги "Хрустальное яблоко. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Олег Верещагин

Соавторы: Алексей Ефимов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

   Последним из шлюза выбрался атлет в пилотском комбинезоне и в шлеме. Забрало у него было откинуто – и Игорю показалось, что он снова видит Вайми, только лет на двадцать постарше. Не приходилось сомневаться, что он видит его отца. Тот встал позади толпы ребят, осматривая ангар земного линкора с острым и вполне профессиональным интересом. Вайми говорил, что его отец в юности служил на Флоте – а, став пилотом джемпфрейтера, как-то раз сжег пиратский корабль со всем экипажем. Теперь мальчишке стало ясно, в кого удался сын.

   – Итак, Мстислав Григорьевич, – Цесаревич иронически осмотрел примолкших мьюри – они сбились в кучку и осторожно посматривали по сторонам, явно дичась многочисленных землян-военных. – Вы решили доверить судьбу наследника престола этой... гм... компании?

   – Если вам, Ваше Высочество, нужны проводники в городских катакомбах, то никого лучше этой банды просто не найти, – серьезно ответил подполковник. – Тем более, что они знакомы с тем конкретным их районом, в котором вам придется вести поиск.

   Цесаревич посмотрел... нет, не так – ПОСМОТРЕЛ на собравшихся перед ним мальчишек – и по ним словно прошел ветерок. Кое-кто непонимающе поёжился, кто-то ошалело распахнул глаза – в самом деле, ощущение, когда в тебя СМОТРЯТ было не из приятных, уж Игорь-то мог подтвердить это – а вот Вайми сам посмотрел на Цесаревича с этаким обалделым ПОНИМАНИЕМ. Лицо его отца осталось бесстрастным – уж ему-то, верно, было не привыкать к параноикам-работодателям – и Игорь невольно хихикнул. Предстоящее мероприятие – сколько у них сейчас уже врагов? – не обещало участникам ровно ничего, кроме, разве что, вполне возможной смерти – но, если кого-то из них оставят тут, он почувствует себя кровно обиженным. Они все свихнулись, наверное – и это здорово.

   – Ну что ж, Мстислав Григорьевич, – Цесаревич спокойно кивнул, – полагаю, что вы правы. Эти... гм... провожатые отлично мне подойдут. Мальчишки. Девчонок я не возьму ни в каком случае.

   По группке мьюри вновь прошло волнение – на сей раз вполне удовлетворенное. Глаза Вайми заблестели нехорошим азартом – и Игорь подумал, что этот конкретный товарищ пойдет далекоооо...

   Однако, полететь прямо вот сейчас у них опять не получилось.

   – Я полагаю, Мстистав Григоревич, что это еще не весь эскорт, который вы собрали для сопровождения моей скромной особы? – иронично спросил Цесаревич.

   Подполковник удовлетворенно кивнул.

   – Отнюдь, Ваше Высочество. Если вы соизволите посмотреть в окно...

   Игорь тоже посмотрел – на сей раз там не было ничего необычного, всего-то три "Кондора" – англо-саксонских штурмовых челнока. Каждый из них вмещал роту штурмовой пехоты – союзники не поскупились и выслали "в сопровождение" наследника целый батальон.

   Один из "Кондоров" состыковался с "Полтавой" – и через минуту на палубу выплеснулась настоящая волна штурмовиков. Они были уже вполне готовы – в иссиня-черной боевой броне "Грендель", с трехствольными роторами, которые англо-саксы предпочитали плазме.

   Мьюри и даже джангри ошалело попятились от этого напора – вид англо-саксонской брони был сугубо утилитарным, без так любимых, например, сторками дизайнерских наворотов – однако вызывал уважение даже у тех, кто еще не видел англо-саксонских панцирников в бою.

   Офицер, руководивший отрядом, откинул шлем. Командир Первого десантно-штурмового командо Первого полка Корпуса Морской Пехоты Его Величества, подполковник Франциско Нуньес-и-Бальбоа был совсем не англичанином и даже не шотладцем, как большинство офицеров Корпуса, а чистокровным испанцем. Со своими щегольскими усами-шилами и острой бородкой клином, он был похож на старинного конкистадора – и даже держал в руках самую настоящую шпагу. Ей дон Франциско владел, может, и похуже бога – но определенно лучше того, что считалось возможным для человека. Сейчас её клинок сверкнул молнией, взметнувшись в военном салюте.

   – От имени лорда Оксбриджа и от моего лично я приветствую вас, Ваше Высочество, – официально сказал он. – Лорд Оксбридж сожалет, что не может принять участие в предстоящей вылазке – однако же считает, что вы не отвергнете участие... э... небольшой группы добровольцев.

   Игорь хихикнул. Он не сомневался, что если бы не прямой запрет главы земной делегации – в добровольцы пошел бы каждый второй – не считая каждого первого.

   – Не отвергну, – с усмешкой ответил Цесаревич. – Однако, и не стану скрывать, что дело опасное.

   Дон Франциско кивнул. В его темных бесстрастных глазах зажегся угольками огонек мрачного удовлетворения.

   Встретившись с ним взглядом, Игорь невольно вздрогнул. Дон Франциско был безупречно вежлив и ироничен – как и полагается земному дворянину. Однако, большинство дворян имели интересы в разных областях. Единственным же интересом дона Франциско была Война. Это не значило, конечно, что он не занимался теорией – такого специалиста по военной истории стоило ещё поискать – однако, Игорь знал, что этот человек мог быть абсолютно безжалостным. Сторки, фоморы, джаго – да много кто ещё мог подтвердить это на собственном печальном опыте. А скиутты нескольких самых воинственных кланов приняли полковника в свои ряды ещё в бытность его лейтенантом...

   Цесеревич задумчиво обвел взглядом собравшуюся толпу – как-то незаметно, она заполнила просторный ангар полностью.

   – Я полагаю, господа, что наша спасательная экспедиция будет похожа на полноценное вторжение.

   – Черт побери, сэр, – ответил дон Франциско, – это будет именно оно!

* * *

   Как Игорь уже и ожидал, полететь сразу у них всё-таки не вышло. Полковник Макаров собрал своих подопечных в просторном помещении главного арсенала "Полтавы". Лицо у него было серьёзное.

   – Скажу сразу: мне ваша затея категорически не нравится. У нас на борту есть люди, гораздо лучше подготовленные для этого. Однако, решение вами принято и потому вы лично будете отвечать за все возможные... последствия, – полковник помолчал. – Как вы все, надеюсь, понимаете, я пойду с вами – как командир вашей... гм... группы. И что ВСЕ мои приказы обязательны к немедленному исполнению – как и приказы ЛЮБОГО старшего по званию. Потому что ЭТО – уже не игра. Это война. А правила войны вы знаете. ЧЕМ кончается их нарушение – тоже... Далее. Точного плана операции у нас пока что нет – похоже, что уже и не будет. Сейчас боевики "Нихеля" штурмуют главную столичную энергостанцию. Мы наносим по ним воздушный удар, при необходимости высаживаемся и учавствуем в обороне. Если такой нужды не возникнет – действуем по обстоятельствам. Ваша главная задача – поиск... гм... девушки. Вторая, но не менее важная – разведка. Обо всем, что представляет интерес, докладывать немедленно. Местные с вами не пойдут, но будут постоянно на связи, не стресняйтесь спрашивать у них совета, но следовать ли им – решайте сами. Огонь вести по необходимости, насильников, мародеров, грабителей – уничтожать на месте.

   Игорь длинно выдохнул. На сухом военном языке "огонь по необходимости" означал, что стрелять разрешается лишь в ответ на огонь противника. Обычно при планетарном десанте отдавался совсем другой приказ – "вести огонь на поражение немедленно", то есть, без особых рассуждений бить всё, что покажется явно враждебным. Но мальчишка понимал, что здесь ситуация иная, здесь всё перемешано и вооруженный мьюри – совсем не обязательно враг. Могло быть и хуже – например, приказ "вести огонь на поражение – лишь в случае крайней необходимости". А крайняя необходимость – это когда кого-то из твоих товарищей ранят. Или убьют. Но бывает – что иначе нельзя. Стрельба без раздумий во все стороны тоже дорого обойтись может. Фоморы – наглядный тому пример... А теперь я должен рассказать вам, с чем мы можем столкнуться там, внизу, – Андрей Данилович подошел к столу, на котором было разложено различное оружие мьюри – часть его добыли сами мальчишки. Мариан картинно закатил глаза – лекция явно обещала стать длинной – но полковник взглянул на него так, что мальчишка невольно вытянулся и щелкнул каблуками, а соседи на него зашикали – знать врага на войне дело первейшее, без этого и сам сгинешь и друзей подведешь.

   – Так как мьюри уже давно используют лазеры для боев на планетах и в космосе, – начал полковник, – мы покрыли вашу броню черным абляционным материалом. Это вещество – толстый эластичный полимер, который очень хорошо поглощает лучистую энергию. При попадании луча он сразу испаряется, минуя фазу плавления, очень эффективно отводя энергию. Внутренний слой покрытия состоит из полупроводниковой сетки, которая обеспечивает отличную защиту от ЭМ-атак, например, мазеров. Далее.

   Полковник поднял крупнокалиберное ружье с барабанным магазином в прикладе.

   – Это, – сказал он, – штурмовой дробовик мьюри калибром двадцать миллиметров. Ручка для переноски, стабилизированный прицел с оптическим зумом обычного и ночного видения, фонарь, передняя рукоятка, устройство ослабления отдачи. Двадцать патронов в одноразовом пластиковом магазине, общий вес с патронами – шесть килограммов. В качестве боеприпасов могут применяться разрывные гранаты со стабилизаторами, фугасные снаряды, бронебойные снаряды, металлические стрелы и картечь. Возможен запрограммированный взрыв гранаты в воздухе и стрельба кассетными боеприпасами. Советую вам всем хорошо запомнить, как выглядит эта штука. Данный вид оружия наиболее опасен, так как способен стрелять атомными пулями...

   Подождав, когда утихнет удивленный ропот, полковник продолжил:

   – Как вы все знаете, атомные пули представляют собой миниатюрные ядерные или даже термоядерные боеголовки. Роль детонатора в них играет крохотная магнитная ловушка с нанограммами антиматерии. 50 граммов в тротиловом эквиваленте хватает, чтобы начать деление. Мощность взрыва может быть еще увеличена с помощью термоядерной реакции. Картина взрыва типична – раскаленный до рентгена плазменный шар, испускающий палящую вспышку тепла, взрывную ударную волну и импульс нейтронного излучения. Типичная атомная пуля 20-миллиметрового калибра может буквально испарить человека в защитном доспехе и разнести вдребезги средних размеров особняк, попутно излучая столько нейтронов, что их хватит на уничтожение даже радиационно стойкой электроники в радиусе десятков метров. Понятно, что такое оружие не годится для ближнего боя. Кроме того, атомные пули не выдерживают высоких ускорений при выстреле – их максимальная скорость не превышает четырехсот метров в секунду, что делает их довольно уязвимыми для систем лазерной обороны. Однако, поскольку таких систем у нас нет, соблазн применить против нас именно это оружие у мьюри будет очень велик. Систем наведения у атомных пуль нет – однако, поскольку такое оружие доверяют лишь очень хорошим стрелкам, это не существенно. Кроме того, мьюри производят миниатюрные атомные пули калибра 6,2 миллиметра – они слишком слабы для термоядерного синтеза, почти вся их взрывная сила исходит от деления – но всего одна такая пуля может превратить незащищенного человека в облако кровавого пара. Хотя такая мини-пуля гораздо дороже обычной и ее эффективность против тяжелобронированных целей незначительна, стрелять ей можно из чего угодно – электротермическое ружье, гаусс-пистолет, обычный пистолет, да хоть рогатка – хватило бы начальной скорости на детонацию. Но наиболее вероятно применение мини-атомных пуль вот из такого оружия, – полковник поднял со стола автомат, похожий на миниатюрную копию дробовика – тоже с барабанным магазином в прикладе. – Отвод пороховых газов, вращающаяся казенная часть. Калибр – 6,2 миллиметра, скорострельность – 600 выстрелов в минуту, емкость одноразового пластикового магазина – 80 патронов, вес с патронами – около трех килограммов. Коллиматорный прицел со встроенным лазерным прицелом, индикатор прямой видимости. Данный образец оружия позволяет компенсировать скверную точность стрелка высокой скорострельностью. При нужде же в дело идут миниатюрные ракеты, которые могут зафиксироваться на цели еще до запуска, а потом упорно преследовать ее. В открытом космосе такие ракетки легко разгоняются до двух километров в секунду. Мини-боеголовки могут нести и телеуправляемые или даже полностью автономные беспилотные дроны – но дрон-бумеры, как их тут называют, летают всё-таки небыстро и их легко можно сбить – в отличии от пули. Поэтому наиболее продвинутые модели дрон-бумеров лишь выслеживают цель – а потом запускают по ней ракету.

   25-миллиметровые атомные снаряды для автоматических пушек служат у мьюри элитным противотанковым вооружением. При стрельбе очередями они могут разбить даже сверхтяжелый танк и быстро пробивают укрепления. Снаряды, конечно, управляемые, с аэродинамическими рулями для корректировки курса. Как правило, к ним добавляют кумулятивный заряд, способный прожечь практически любой материал на глубину не менее полуметра – а самые продвинутые модели сами кумулятивные, концентрируя большую часть энергии взрыва в узком переднем конусе. Как вы все знаете, у нас тоже есть подобные боеприпасы – но не пули, а гранаты для 40-миллиметрового переносного гранатомета. Их мощность сравнима с 20-миллиметровыми пулями мьюри. К сожалению, начальная скорость гранат для ручных гранатометов еще меньше, чем у ружейных пуль, что делает их легкой мишенью для систем обороны. Кроме того, хотя система сдерживания антивещества сейчас относительно безопасна, любое ее повреждение означает взрыв боеголовки, так как в бою они применяются полностью снаряженными.

   Такие же, но более мощные устройства мьюри используют в космосе – это мощные бронебойные боеголовки для универсальных 40-миллиметровых орудий. Электромагнитные ускорители могут выплевывать их со скоростью пулемета. Каждая из них имеет мощность в 20 тонн в тротиловом эквиваленте, а для срабатывания ей достаточно всего лишь разбиться о цель. Кроме того, они часто несут "лидирующий" кумулятивный заряд – иногда на основе второй кумулятивной микро-боеголовки, прожигающей броню корабля струей высокотемпературной плазмы. Собственно, это всё, – закончил полковник. – Тяжелая боевая техника для вас тоже опасна – но, к счастью, хорошо заметна ввиду своего большого размера. А вот внезапный выстрел из засады – дело совершенно другое... – полковник обвел мальчишек взглядом. Было видно, что вся эта затея ему категорически не нравится. – Вопросы?

   – Андрей Данилович, а почему мьюри против нас всё это не применили, когда штурмовали посольство? – спросил Ярослав.

   Полковник усмехнулся.

   – Не успели. На убитых-то мы много чего нашли, не волнуйтесь. А в космосе наши просто не подпустили мьюри на дистанцию огня их 40-миллиметровок – врезали первыми. Зато здесь у вас будут все шансы познакомиться с этой дрянью вплотную, – полковник помолчал. – Еще вопросы?

   Вопросов не последовало – мальчишки уже всё решили и никакие рассказы об могуществе противника изменить их решение уже не могли, лишь добавили холодной сосредоточенности.

   – Значит, с вводной всё, – подвел итог полковник. – Поскольку уровень радиации в зоне поиска очень высок, пойдете в "Латниках". Обращаться с ним, надеюсь, умеют все?

   Ответом был тихий восторженный вой. Русский доспех тяжёлого пехотинца – "Латник" – внутри легко подгонялся по размеру нажатием двух кнопок. Его можно было подогнать даже по десятилетнему мальчику – земляне не хотели повторения дней, когда это может понадобиться, но годы Первой Галактической помнили все. Внешне это была 2,5-метровая полутонная глыба композитной, титановой и стальной брони, позволявшая обитателю самоокапываться, совершать прыжки на пять-семь метров в высоту и двадцать-тридцать в длину, часами выдерживать температуру в 200-300 градусов Цельсия (а 20-30 минут – до двух тысяч!), свободно дышать в критично ядовитых атмосферах и до двух суток жить в безвоздушном пространстве. Автономный запас делал возможным пять суток не покидать доспеха ни для приёма пищи и воды (кстати, фильтры позволяли пить воду, от которой немедленно умер бы сколь угодно тренированный человек), ни для отправления естественных потребностей. Постоянно осуществлялась связь по нескольким каналам. Гидропривод доспеха работал от ядерной батареи и увеличивал физическую силу человека трёхсоткратно. При желании и небольшой тренировке тяжёлый пехотинец мог двигаться совершенно бесшумно, а при нужде – проходить сквозь толстые стены "напрямую" или развить скорость до 60 км/ч.

   Доспех защищал обитателя от излучений, ударных волн, старых добрых пуль и в целом практически всех видов угроз. Конечно, прикончить русского в "латнике" было можно. Но для этого следовало очень постараться. Автоматическая аптечка – довольно простая, но вполне эффективная – позволяла превратить доспех в маленький полевой госпиталь и даже несложную операционную.

   В стандартном варианте на предплечья доспеха крепились: плазмомёт ИжК-88 – на правое; самозарядный гранатомёт "печка" – на левое; за плечами – две трёхзарядных пусковых установки универсальных ракет. На поясе размещались ручные гранаты и многофункциональный тесак – по размеру он, впрочем, больше напоминал "полуторный" прямой меч времен ранней Земли с тем отличием, что рукоять и гарда составляли одно целое с лезвием из сверхтвердого сплава. Шестьдесят гранат к гранатомёту и тысяча восемьсот зарядов к ИжК-88 составляли полный боекомплект. Вспомогательный боекомплект "Латника" включал восемь плазменных гранат, а еще пара – тяжелые, зеркально блестевшие цилиндры со скругленными кромками – содержали заряды мощностью в тонну тротила. Точно такие же заряды служили боеголовками ракет.

   Сложная система сенсоров и дисплеи в шлеме позволяли управлять всем этим оружием одновременно, находить и выслеживать врага ночью, в тумане, под водой, задымлённом пространстве, при постановке помех. Но шлем, матово-черный снаружи, изнутри обеспечивал и круговой визуальный обзор. Верхний слой доспеха менял цвет в зависимости от местности, на которой находился солдат – сейчас, впрочем, он был скрыт под толстым слоем дополнительной противолазерной брони.

   Сам себе столовая, танк, туалет, узел связи, спальня, больница и что угодно, тяжёлый пехотинец был ударным кулаком (нередко – в прямом смысле слова) Русской Империи.

   Игорь тренировался с доспехом с десяти лет на практике, а в теории – с семи. Проще говоря, он обращался с "Латником" так же легко, как и с собственным телом – и знал, что никто из друзей не уступает ему в этом. Кое-кто из здешних – может, по глупости, а может, и намеренно – представлял земных дворян злобными идиотами, готовыми броситься с мечом на танк. На деле же никто из дворян не отказывался от самого лучшего оружия, которое есть под рукой. Потому что это – не турнир, а война, а быть убитым на войне единственно из-за собственной глупости – не лучший способ послужить Отечеству.

   – Так, всё, орлы, – подвел итог Андрей Данилович. – Одеваемся!

   Конечно, в "Латник" можно было залезть, как говорится, в чем есть – проект брони это предусматривал, ибо всякое бывает, а лишняя минута в бою может стоить жизни. Но сейчас спешить особо было некуда, так что Игорь одевался по уставу – то есть, сперва разделся догола, потом натянул мягко облегающий тело хлопковый комбинезон, а потом – поддоспешник, похожую на свитер броню из множества мелких, зеленовато-серых боразоновых пластин. Подкладка его была толстой и мягкой, из карбинового нановолокна и особой полимерной жидкости – текучая при плавных движениях, при ударах она становилась твердой, словно сталь. Поддоспешник покрывал Игоря целиком, кроме головы, он включал также обувь. Высокий двойной воротник защищал шею и горло.

   Стянувшись, поддоспешник мягко обхватил тело и мальчишка невольно повел плечами – он весил килограммов десять, но сейчас этого почти не ощущалось. Со стороны это могло показаться смешным – лезть в бронекостюм в такой броне – но в бою всякое бывает, а боец и без "Латника" не должен оставаться беззащитным. Отделение для личного оружия в нем тоже имелось и Игорь поместил туда свой верный ТБ-98 – так, как полагалось уставом.

   Войти в "Латника" было совсем нетрудно – броня сзади раскрывалась, как надкрылья жука. Ухватился за захваты, подтянулся – и ты уже внутри. Потом нажимаешь подбородком на две кнопки – справа и слева – и всё. Сегменты брони беззвучно смыкаются за спиной, подушки амортизации раздуваются, мягко, но плотно облегая тело, перед глазами вспыхивают дисплеи – и ты превращаешься в живой шагающий танк, равный по боевой мощи как минимум дюжине "обычных" пехотинцев. А может, и целому взводу.

   Автоматически включилась система терморегулирования – по капиллярам поддоспешника побежала в меру теплая вода, свежий прохладный воздух наплывал из вентиляции мягкими волнами, а такая же мягкая, почти беззвучно-низкая вибрация гидромоторов пронизывала тело. Ощущение было необъяснимо уютным, но он уже привык к нему и почти не замечал.

   Проверяя исправность брони, Игорь выхватил из ножен тесак, провел пару выпадов. Вокруг так же "разминались" товарищи – и смотрелось всё это, надо сказать, страшновато. Не раз и не два "латники" обращали врага в бегство именно вот так – не тратя патронов, одним лишь напором с холодным оружием в руках.

   Понятно, что только им – и даже встроенным оружием "Латников" – снаряжение отряда отнюдь не ограничилось. Тиудир – его доспех казался располневшим из-за дополнительных батарей – аккуратно подключил к нему "Ваджру" – а "Ваджра" была оружием, что и говорить, жутковатым. Нет, в виде ее ничего особо страшного не было – толстая, побольше метра в длину, труба с отходившим от ее заднего торца кабелем. Но вот когда она стреляла, из ствола била непрерывная, геометрически прямая сине-белая молния в окружении синего нимба черенковского излучения от рассеянных электронов, оправдывая свое имя. Била она недалеко, всего метров на двести – но даже стоять рядом с трассой излучения не стоило, тормозной рентген – это не шутки. А уж в точке попадания... И это не говоря об электромагнитных помехах – "Ваджра" надежно вырубала всю электронику. Она сносила защитные поля и от встречи с ней не поздоровилось бы даже тяжелому танку. Яромир аккуратно пристроил на плечо пятнадцатизарядный двадцатимиллиметровый "Булат" – электромагнитную снайперскую винтовку, бронебойные пули которой летели со скоростью три километра в секунду и точно поражали цель за две с половиной тысячи метров. Дик Шелтон (понятно, что мальчишки-англосаксы пошли вместе с русскими) предпочел "Булату" отечественную EX13 "Disruptor", стрелявшую импульсными электромагнитными снарядами. Вальтер Оскенштерн, памятуя о любви мьюри к автоматическому оружию, прихватил знаменитую EW101 "Shockrifle" – для доспеха эта двадцатикилограммовая дура была пушинкой, и даже то, что штатной ее батареи хватало всего на пять выстрелов, сейчас значения не имело – Вальтер подключил ее к внутренним батареям доспеха. Расходившийся конусом луч накрывал на предельной дальности зону диаметром в пятьдесят метров – то есть, превращал винтовку почти в оружие массового поражения, способное одним выстрелом повергнуть в шок целое полчище живых врагов – или превратить в лом толпу роботов. Андрюшка Ворожеев прихватил 40-миллиметровый гранатомет и набил микроатомными зарядами все свободные отделения доспеха – хотел посчитаться с мьюри за всё хорошее. Вокруг с мрачным спокойствием вооружались и другие. Кто-то брал ГАП ТЛ-89 – десятимиллиметровый плазмомет повышенной мощности, который за минуту расстреливал свой двухсотзарядный магазин и поражал цели на практически любом расстоянии в пределах видимости. Кто-то – "Метлу", четырехствольный ротор, бивший на полтора километра со скорострельностью две тысячи выстрелов в минуту. Сам Игорь взял полуавтоматический гранатомет "Бич" – он мог за двадцать секунд отправить все свои двенадцать 25-миллиметровых гранат на пятьсот метров. Гранаты были кумулятивные – для охоты на крупную птицу, как мрачно пошутил Раймар, выбравший то же оружие.

   Ну всё, держитесь, сволочи, странно веселея, подумал мальчишка. МЫ этого не хотели. Но так захотели ВЫ. И теперь – теперь пришло НАШЕ время.

   Время платить по счетам.

* * *

   Миг начала их великого похода был так же неприметен, как и смерть – просто исчезло постоянное ощущение ожидания, к которому Игорь уже почти привык. Потом исчезла тяжесть и он ощутил, что взлетает над полом – "Аннита" отключила гравитаторы, чтобы без проблем отстыковаться от "Полтавы". У мальчишки закружилась голова.

   Сейчас все они – бронепехота, джангри и мьюри – собрались в просторном трюме "яхты". Выстроившиеся вдоль стен длинные ряды русских "Латников" и англо-саксонских "Гренделей" сделали его похожим на какой-то мрачный древнеегипетский храм. У джангри серводоспехов не было, зато нашлось кое-что другое – в центре ангара стояли четыре тяжелых бронетранспортера "Хейс" – массивные восьмиколесные машины в серой антирадиационной броне, оснащенные ядерными генераторами и силовыми щитами, и вооруженные 15-миллиметровыми пулеметами. Их пули – идемитные оперенные стрелки в керамической обойме – без труда протыкали двухдюймовую сталь, а в силовом поле взрывались, как небольшие снаряды. Внутри этих машин разместился взвод джангрийских гвардейцев – а также отряд юных мьюри, кое-как упакованных в лёгкие доспехи из земных арсеналов. Отговорить от высадки их было невозможно, да никто и не пытался это сделать – в конце концов, это был ИХ мир. Почти все они лишились домов – а многие и родителей, и Игорь не сомневался, что ими владеет та же свирепая ярость, как и им.

   Никаких захватов для сервоброни в трюме "яхты", разумеется, не было – во время очень быстрой подготовки ограничились тем, что натянули вдоль стен стальные тросы. За них приходилось держаться руками, в то время как остальная часть доспеха болталась в воздухе. Игорю не очень это нравилось, но выбирать не приходилось. Смотреть здесь было не на что, так что он переключил визор "Латника" на вид, который транслировался с внешних камер.

   Рассеченная угольно-черными тенями, грозная громадина "Полтавы" плавно ушла назад. В визор хлынул ослепительный солнечный свет. Игорь не мог понять, откуда он исходит – за сияющим краем рамы была непроглядная, пугающая чернота.

   Охэйо повернул корабль, и свет померк. Теперь всё поле зрения заняла слепяще-белая стена, испещренная синевато-серыми, отливающими металлом разрывами – как догадался мальчишка, поверхность Йэнно Мьюри. Она ощутимо двигалась, приближаясь – адмирал Ознобишин подвел эскадру очень близко, чтобы до предела сократить путь уязвимых десантных челноков.

   Вокруг них замелькало что-то темное – покрытые металлокерамической броней корабли, одни узко-хищные, другие – массивные и угловатые. Дюзы их двигателей сияли звездной голубизной. Их были десятки, сотни. Они обгоняли "Анниту" или летели рядом с ней. На их гладких панцирях сияли эмблемы Русской и Англо-Саксонской Империй. Игорь узнал стремительные, похожие не то на наконечники копий, не то на каких-то фантастических летучих рыб "Фэйри" – общеземные, то есть, вообще-то, англо-саксонские атмосферно-космические истребители. Официально "Фэйри" был дальним истребителем планетной и орбитальной обороны – но вот атаковать противника это пилотам не мешало ничуть. Благо, было из чего – четыре тяжелых плазменных пушки (по две в каждом крыле), две самонаводящихся ядерных противокорабельных ракеты под крыльями, да еще рельсовый "гатлинг" под кабиной пилота. Это если бой идет в космосе. Если в атмосфере – можно обычных ракет подвесить или бомб. Много – двигатель у "Фэйри" термоядерный, на дейтерий-гелии-три, этот истребитель мог разгоняться до четырехсот километров в секунду – понятно, на низком ускорении. В бою, когда тяга растет за счет скорости истечения – до двадцати, но зато с многократными перегрузками. В крайних случаях пилот мог и форсировать двигатель – но тогда перегретая плазма могла просто разорвать магнитную "бутылку" и испарить весь истребитель – да и тем, кто рядом, мало бы не показалось.

   В атмосфере "Фэйри" летал на вполне обычных электрореактивных двигателях, питавшихся напрямую от вихревого реактора и мог свободно держать два с половиной маха – сколько нужно или пока пилот не устанет. "Фэйри" мог летать даже в очень плотной атмосфере – в четыре раза плотнее земной – да и вообще, конструкция его была на удивление надежна и могла выдержать даже очень серьезные повреждения.

   В отличии от автоматических истребителей Аниу, да и самих мьюри, "Фэйри" управлялись живыми пилотами. Игорь знал, что это – вовсе на так глупо, как думают некоторые. Во-первых, поставить на "Фэйри" робопилота, конечно же, можно – но для этого придется кабину пилота снимать и весь истребитель серьезно переделывать. Во-вторых, попробуй императорских асов в отставку отправить – тут не то, что бунта не миновать, тут не миновать революции – сколько мальчишек в эти асы рвется! Да и просто, глупо это. Очень глупо. Создать эффективного робопилота – дело нехитрое. Только программу в него придется каждый раз загружать заново, для каждого конкретного противника или даже поля боя. А если нет ее? Вот то-то же. И телепилотирование – тоже не панацея, системы постановки помех его глушат на раз. А живому пилоту нужна лишь простая и эффективная система управления огнем, которая на все помехи кладет с прибором. А кто не верит – пусть самих пилотов спросит. "Фэйри" чаще всего списывают после многих лет эксплуатации – просто списывают, по износу, а не из-за боевых потерь, хотя воюют на них преизрядно и воюют не трусы. Да и техниками "Фэйри" любим за надежность и удобство обслуживания... Да и вообще всеми любим – именно "Фэйри" сопровождают прибывающие и отбывающие грузовые и пассажирские корабли на любой подвластной землянам планете...

   – Кто это? – сидевший в БТР Вайми не смог удержаться от вопроса.

   – Это наши штурмовые челноки и истребители, – пояснил Игорь. – Наш эскорт.

   – Кто в них?

   – Добровольцы. Ты же знаешь, что земляне – самые лучшие наземные бойцы? Поскольку там, внизу, идет война, их помощь будет вам очень кстати.

   – Сколько их?

   Игорь быстро переключил визор в тактический режим и посмотрел.

   – Девяносто челноков. Тысяча восемьсот добровольцев. Все – ветераны разных войн, новичков Цесаревич запретил брать – ну, кроме нас, конечно. Штурмовые танки были бы лучше, но у нас сейчас их нет. Разве что ваши – ну, повстанцы – подбросят нам технику.