Текст книги "Врата в преисподнюю"

Автор книги: Олег Бондарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава седьмая

Едва мы оказались у задней стены клуба, Катя попросила меня подождать и куда-то отлучилась. Отсутствовала она недолго, а когда вернулась, на ее плече болталась небольшая женская сумочка. Судя по ее резвости, трудно было представить, что всего несколько минут назад девочка едва передвигала ноги…

Сразу за клубом начинался фруктовый сад. Вначале он состоял из молодых деревьев, а дальше, поближе к реке, от ухоженности не оставалось и следа. Как будто оказались в непроходимых дебрях.

Но только на первый взгляд.

Узкой, едва заметной тропинкой мы легко преодолели чащобу, и вышли к невысокому обрывистому берегу. Внизу тихо, почти неслышно плескалась вода, в гладкой поверхности которой задиристо перемаргивались крупные звезды. Казалось, здесь сомкнулась Вселенная, отгородив нас двоих от всего лишнего и ненужного. И слабый отголосок хриплого магнитофона, едва достигавший нашего слуха, воспринимался, как нечто нереальное, словно призрак ненужного воспоминания.

Ночь была тихой, ласковой, лунной. Легкий ветерок приятно холодил тело, шуршание листвы настраивало на лирический лад. Низко нависшее над головой черное небо с мириадами разнокалиберных блестящих точек создавало ощущение оторванности от всего реального, повседневного. Светлая полоса лунной дорожки, словно нить Ариадны, манила в неизведанную темноту летней ночи, подальше от человеческой суеты, к первоистокам греховного бытия.

Катя, наверное, тоже прочувствовала нежное очарование этого места, потому что несколько минут мы сидели молча. Только вечно так продолжаться не могло.

– Пить будешь?

Она открыла сумочку, извлекла плоскую бутылку. Не дожидаясь ответа, скрутила металлическую пробку и сделала несколько глотков прямо из горлышка, после чего протянула бутылку мне. При яркой луне я смог рассмотреть этикетку, и увидел, что это "Черносмородиновая" местного производства.

Странное дело, после вонючего самогона пойло для луженных желудков пошло за милую душу.

Мы закурили.

Под нами тихо катились в неизвестную даль воды неширокой речушки, иногда вяло перекликались земноводные, надрывно стрекотали ночные насекомые.

– Хочешь меня поцеловать?

Конечно же, я хотел.

Наши губы сомкнулись, руки переплелись. На некоторое время мы застыли в таком переплетенном состоянии. Затем девушка отстранилась, и начала быстро освобождаться от одежды. Должен заметить, по скорости стриптиза я ей не уступал…

Вот только нашим потаенным замыслам не довелось осуществиться. Западло, как всегда, находилось рядом.

Едва мы вознамерились приступить к греховным деяниям, где-то возле клуба надрывно заверещал автомобильный клаксон и Катя резко отпрянула от меня.

– Что случилось? – не сообразил я, снова пытаясь поймать ее в объятия.

Девушка оттолкнула меня и стала быстро собирать шмотки.

– Кранты нам, – злобно прошептала она. – Это Федя…

– Ну и что? Здесь он нас не найдет.

– Ха! Да он нас из-под земли выроет…

Поняв, что приключение закончилось, я также стал одеваться. Ощущение было таким, будто кто-то в душу наплевал.

Я не очень доверял девушке по поводу сыскных способностей ее суженого, но ее неподдельная тревога понемногу передалась и мне.

И, как оказалось, не зря.

Едва мы успели привести себя в порядок, со стороны сада раздался громкий треск и, мгновение спустя, оттуда вырвался яркий луч света. Немного поблуждав в потемках, он остановился на нас.

– Так-с… – голос, проронивший слово, не обещал ничего хорошего.

Тем более что его обладатель был не один. Вслед за первым фонариком из темноты деревьев вырвались еще два ярких огня.

– Прохлаждаемся, значит?

– Феденька, я не виновата, это он все… Он ко мне приставал…

Глупая женщина! Зачем же так сразу колоться? Нет, чтобы сказать, что мы просто вышли подышать свежим воздухом…

Хотя…

В деревне таким байкам не очень верят. А если бы и поверили, моя участь, вряд ли, изменилась: судя по настроению непрошеных гостей, им очень хотелось поразвлечься.

Я был наслышан о сельских разборках, и не стал тратить время на никому не нужные оправдания. Вместо этого начал внимательно осматриваться в поисках хоть чего-нибудь, пригодного для самозащиты.

С еще большим желанием я бы бросился убегать, но, к сожалению, подобный вариант был невозможен. Сзади – обрывистый берег реки, впереди – расположившиеся полукругом неприятели.

Если в моем положении можно говорить об удаче, то она все же слегка улыбнулась. Почти у самых ног я различил увесистую корягу и, мгновение спустя, она оказалась в моих руках.

– Брось палку! – тотчас отреагировал один из нападавших, но я коротко послал его на три буквы.

– Ах ты, сука! – по голосу я узнал, что это ни кто иной, как самый крутой фермер в округе. – Парень, ты понимаешь, что тебе – кранты?!

– Да? – притворился дурачком. – С чего бы вдруг?

– Не понимаешь?

– Не-а…

– Так скоро поймешь. Катька, бегом домой, чтобы духу твоего здесь не было, а мы немножко побазарим с твоим хахалем…

– Да какой он мне хахаль… – огрызнулась та, однако, послушно нырнула в окружающую темноту.

На освещенной фонариками арене остался я один, и от этого мне, увы, спокойнее на душе не стало.

– Ну что, парень, хотел мою бабу трахнуть?

– А ты бы за ней смотрел лучше. Она, между прочим, и не думала сопротивляться.

Решив, что коль Катя заложила меня с потрохами, то и ее не стоит выгораживать, пошел я "ва-банк".

– Пасть заткни!

Судя по реакции, мои слова достали фермера больше, чем увиденное им накануне. И, вероятнее всего, причина тому – его дружбаны. Как я понял, вопрос нравственности невесты являлся не самым сильным Фединым козырем.

– Что, правда глаза колет?

Последние мои слова переполнили чашу терпения и довели Федю до бешенства.

С диким ревом он бросился на меня, только я, в отличие от него, был готов к такому развитию событий. Коряга с глухим гулом рассекла воздух, соприкоснулась с ногами нападавшего и с треском переломилась надвое. Фермер издал душераздирающий вопль.

Ему, наверное, было очень больно.

По инерции я отступил назад и неожиданно почувствовал, что почва ускользает из-под ног.

"Кранты!" – панически застучалась об черепную коробку одна-единственная мысль, прежде чем мое многострадальное тело соприкоснулось с гранитными булыжниками, в обилии украшающими берег реки.

Правда, на самом деле все обернулось совсем не так плохо.

Мне несказанно повезло. И то, что я сгоряча посчитал за последний свой миг, на самом деле оказалось единственным путем к спасению. Я мягко погрузился по колени в вязкое илистое дно, аккурат между двумя остриями возвышающихся над водой каменных отростков.

Раздумывать над происшедшим и благодарить судьбу за чудное избавление было некогда. Останусь жив, успею свечку поставить.

Поэтому, едва осознал, что кости мои от падения не пострадали, повинуясь скорей интуиции, нежели разуму, я мгновенно выскочил из воды и укрылся в густой тени нависающего над рекой берега.

Некоторое время наверху было тихо. Даже пришибленный фермер прекратил свое завывание. Затем грузные шаги послышались прямо над моей головой.

– Е-мае… – испуганно произнес незнакомый голос, и луч фонаря, сиганув вниз, отразился желтоватым бликом от мутной воды.

– Сам напросился, – не так уверенно, как несколько минут назад, произнес Федя.

– А ведь он разбился…

В рядах моих противников посеялась паника.

Оно и понятно: одно дело – причинить человеку увечья в пьяной драке, и совсем иное – довести до смертоубийства. Притом, со свидетелями. Катька, какая дура она ни есть, случись со мной что, ни за что не поверит в несчастный случай. А язык за зубами она держать не сможет, не той породы бабенция…

– Надо поискать. Может, живой еще?..

К моей радости, особого энтузиазма предложение не вызвало.

– Не искать, а сматываться надо! – изрек Федя, и я был искренне благодарен ему за столь развитое человеколюбие.

И все же, уходить ребята не спешили. Теперь внизу шныряли лучи трех фонариков. По-видимому, решили удостовериться, что со мной и в самом деле покончено.

Что меня могут заметить, я не боялся. Для этого находящимся наверху нужно было свеситься над самым обрывом, а они вряд ли способны на такое геройство. Страшило иное: не увидев внизу окровавленного тела, ребята могли заподозрить, что я легко отделался и продолжить поиски.

– Эй, ты там как, живой?

Естественно, я не стал отвечать.

– А вдруг он не разбился? – предположил кто-то.

– Может, спустимся, поищем? – это Федя.

Наверное, устыдился своего недавнего малодушия, или же, не увидев внизу ничего страшного, почувствовал неладное.

– Не помешало бы. В случай чего, в больницу оттарабаним. Сам ведь свалился, никто его не трогал…

– Какая, в черта, больница? Я его удушу, мерзавца!

Однако прозвучали слова фермера совсем не грозно. По-моему, просто так, для проформы. Чувствовалось, что Федя сильно перетрусил.

И все же, мне не стоило дожидаться их появления. Ибо при моем здравствующем виде у недругов вполне могли вновь пробудиться звериные инстинкты.

Тихонько, стараясь не выдать себя неосторожным движением, я сделал несколько шагов в сторону.

И тут удача от меня отвернулась.

Было очень темно, узкая полоска суши между водой и кручей изобиловала корягами и камнями. Обо что-то такое я споткнулся, с громким плеском шлепнулся в воду, и из меня, помимо желания, вырвалось ругательство.

– Тише! – раздалось наверху. – Вы слышали?

Лучи от фонариков стрельнули в мою сторону, и очень скоро я был виден противникам, как на ладони.

Дальше соблюдать осторожность не имело смысла. Прямо по воде, самым позорным образом, я бросился убегать.

Вскоре берег слегка выровнялся и, ободрав ладони, я смог вскарабкаться наверх.

Преследователи тоже времени зря не теряли. Меня от них отделяло всего несколько десятков метров. И преимущество было на их стороне. Я совершенно не знал местности, а они здесь выросли…

Сдаваться я не собирался. Рассчитывая на то, что ночь сравнивает шансы, не раздумывая, бросился в самые густые заросли, куда не смог бы проникнуть свет фонариков.

Не знаю, куда и как долго я бежал. Поначалу меня подгоняли громкие крики преследователей и треск сучьев за спиной, а потом, когда погони уже не было слышно, ее наличие рисовало мое возбужденное страхом воображение.

Остановился лишь, наткнувшись на кирпичную стену высокого здания. Притаился в самом темном закутке и, отдышавшись, понял, что судьба снова привела меня к злополучному клубу.

За стеной по-прежнему хрипел магнитофон, слышался топот танцующих. Приключившаяся драма касалась лишь узкого круга лиц. Она никак не повлияла на приятное времяпровождение местных жителей.

Решив, что не стоит появляться слишком быстро, а лучше вообще незаметно слинять отсюда, я выкурил сигарету и стал осторожно пробираться к углу здания.

Когда я уже совсем настроился быстрой перебежкой миновать освещенное луной место, дабы затем скрыться в густых кустах сирени, меня едва не сбила с ног чья-то фигура.

Женщина в светлом платье и, похоже, она испугалась не меньше, чем я.

– Ой, кто это?

С ужасом по голосу я узнал недавнюю подружку. И она, к сожалению, тоже меня узнала.

– Андрюха! – со слезами повисла у меня на плечах. – Андрюшка, миленький, как здорово, что ты живой!

Ее радость казалась вполне искренней, что, учитывая недавнее предательство, выглядело даже неприлично. Но дальнейшее поведение девушки все прояснило.

– Андрюшенька, дорогой, – взмолилась она. – Спрячь меня где-нибудь. Ведь этот изверг меня грохнет…

"И правильно сделает…" – едва не сорвалось с языка.

Лишь чрезмерным усилием воли я сдержал нахлынувшие эмоции. Досадливо сплюнул и, памятуя едва не погубившую меня стервозность девчонки, шепотом посоветовал ей держаться от меня подальше. Но она не послушалась.

Слезы ручьями текли по ее лицу, а я еще не успел превратиться в черствого сухаря.

– Ладно, перестань хныкать, иди за мной…

Я выглянул за угол и, убедившись, что рядом никого нет, перебежал к кустам. Катя послушно последовала за мной.

Ползком мы пробрались под густым сплетением веток и оказались на небольшой полянке. Судя по валяющимся на ней сигаретным пачкам, пустым бутылкам и консервным банкам, ее нередко посещали аборигены для распития спиртных напитков.

Не пустовала полянка и сейчас.

Кто там находится, при тусклом свете луны различить было невозможно. Скрываться также не имело смысла. Если мы заметили чье-то присутствие, странно, чтобы никто не обратил внимания на наше, отнюдь, не тихое появление.

Рассудив, что моим преследователям нет необходимости прятаться в укромных уголках, я смело направился к незнакомцам и нагло засветил над ними спичку.

Передо мной открылась картина, достойная умиления. На траве мирно посапывал Илья, а рядом сидела несчастная и, похоже, неудовлетворенная Рыжая.

– Андрюха, как здорово! – узнав меня, словно полоумная закричала девушка и уже готова была броситься мне на шею, дабы востребовать то, чего не сумела добиться от моего друга, когда в радиусе ее внимания возникла Катя.

Энтузиазм мгновенно испарился, в глазах девушки снова поселилось тоскливо-унылое выражение.

– Вы где пропадали? – почти равнодушным голосом спросила она, но по интонации я угадал столь несвойственные для Рыжей нотки ревности, что мне очень польстило.

Правда, особо на этот счет я не обольщался. Вряд ли Рыжая ревновала, скорей всего просто бесилась из-за собственного прокола.

Насколько я ее знал, ей было все равно, с кем удовлетворять свои желания. С таким же безразличием она относилась и к поведению других.

– Вас искали… – ответил на ее вопрос, возможно, не вполне искренне, зато довольно правдоподобно.

– Да? А мы тут решили потрахаться, – она с тоской посмотрела на спящего Илью. – А он, как свинья, нажрался…

– Облом?

– Полный… – подтвердила Рыжая, оценивающе осмотрела Катю с ног до головы и внезапно предложила:

– Может, "ля труа" устроим?

Предложение было заманчивым, только, увы, совсем не к месту. Обстоятельства не позволяли расслабляться. Нужно было как можно скорее "делать ноги".

Я оставил слова Рыжей без внимания и занялся ускоренной реанимацией потухшего друга.

Привести Илью в чувства оказалось архисложной задачей.

Не желая возвращаться из мира иллюзий в прозаичную обыденность, он упорно сопротивлялся, хныкал, выдавал длинные, лишенные смысла, тирады и, едва достигнув грани соприкосновения с реальностью, снова проваливался в глубокое забытье.

Так могло продолжаться до бесконечности, если бы меня совершенно случайно не осенила гениальная идея.

Ничего не объясняя, я вырвал у недоуменной невесты фермера сумочку, открыл ее и с радостью обнаружил, что недопитая бутылка "Черносмородиновой" пребывает на месте, и что в ней еще плещется достаточно жидкости.

Скрутил крышечку, поднес горлышко к носу Ильи.

Сопение сразу же прекратилось, лицо Ильи из безмятежного постепенно приняло осмысленное выражение.

Еще находясь по ту сторону реальности, мой друг все же безошибочно реагировал на запах, послушно, словно стрелка компаса, поворачивал голову вслед за покачивающейся у его носа бутылкой. Когда я убедился, что Илья надежно взял след, стал понемногу удалять горлышко, и мой друг послушно последовал за ним.

Уже находясь в сидячем положении, Илья, наконец-то, открыл глаза.

– Гениально! – оценила мое изобретение Рыжая, когда Илья, превратившись из зомби в нормального человека, вырвал бутылку и залпом сделал несколько глотков.

Вопреки ожидаемому, крепкий напиток подействовал на него отрезвляюще.

– Кажется, я вздремнул… – неуверенно протянул мой друг, с недоумением осматриваясь по сторонам и тщетно пытаясь вспомнить, каким образом здесь оказался.

– Какой там вздремнул, – возмутилась Рыжая. – Дрых, как последняя сволочь!

– Да? – не поверил Илья. – А ты кто такая? Андрюха, ты меня с ней познакомишь?

От подобной наглости у Рыжей пропал дар речи.

Разъяснять, что к чему было некогда, да и Илья пока пребывал не в лучшей форме, чтобы быстро разобраться в нюансах.

– Ты на ногах стоять можешь?

– Тхе… – презрительно хмыкнул Илья и действительно, довольно резво встал во весь рост.

Конечно, его пошатывало, но держался он вполне сносно.

– Вот и ладненько… – похвалил за усердие. – А теперь нам нужно, как можно скорее и незаметнее слинять к тебе домой…

– А эта, что, с нами пойдет? – наконец-то, обратил внимание на Катю.

– Я пока еще не решил.

– Лучше не надо, – попросил Илья. – Мать не поймет, да и прибабахнутый Федя нам ноги повыкручивает…

– В любом случае повыкручивает, – успокоил друга. – Потому и линять нужно быстро, чтобы не догнал…

– Ты что, его видел? – лицо Ильи перекосилось от ужаса.

– Имел неосторожность.

– Тогда все, кранты!

– Какое однообразие. Не ты первый мне об этом говоришь.

Мы пролезли сквозь кусты на чей-то огород. Путаясь в густой кукурузе, добрели до плетеного забора и, перемахнув через него, оказались на улице.

Было темно и тихо. Музыка больше не гремела, наверное, дискотека закончилась, и все разошлись по домам или же занялись другими, не менее важными делами.

Улица казалась умиротворяюще спокойной. Не слышно человеческих голосов, не раздавались ничьи, кроме наших, шаги. Лишь где-то вдалеке лениво перебрехивались собаки, да на пригорке сиротливым маячком светил одинокий фонарь.

Нас такое вполне устраивало. Но, как часто тишина и спокойствие бывают обманчивыми…

Глава восьмая

Мы слишком поздно заметили опасность, чтобы можно было что-то предпринять. Лишь когда фары невидимого в ночи автомобиля выстрелили яркими пучками света, я понял, что мы в ловушке.

Случилось это возле самого дома Ильи.

Неистовый фермер оказался умнее, чем я о нем думал. Вместо того чтобы гоняться за призраками, он избрал единственно верный вариант: решил дожидаться меня там, где я обязательно должен был появиться.

Конечно, еще была возможность выскользнуть из начертанного светом круга и скрыться в темноте, краешком глаза я заметил, что Катя так и сделала, но меня слепящие фары как будто загипнотизировали. Я стоял перед ними, словно кролик перед удавом, и ощущал, что не могу сделать ни единого шага.

Между тем, дверцы автомобиля открылись и передо мной нарисовались три неимоверно больших черных силуэта.

Я прекрасно понимал: немыслимые размеры Феди и его друзей – всего лишь следствие оптического обмана, однако, зрелище было настолько потрясающим, что полностью меня деморализовало.

– А ты, мужик, оказывается непотопляемый… – гнусавил, издеваясь, Федя. – В Кощея Бессмертного играть вздумал?..

С ужасом я увидел в его руке предмет, уж очень напоминающий монтировку. Не были пустыми и руки его соратников.

Поневоле приходилось смириться с мыслью, что, если этой ночью мне предстоит получить увечья, они будут тяжелыми и очень серьезными…

Почему-то подумалось, что в этой глуши вряд ли отыщется телефон, дабы вызвать "Скорую помощь".

А если кто и вызовет, то, когда она приедет из далекого райцентра?

Да и приедет ли вообще при нынешнем бензиновом и финансовом кризисе органов здравоохранения?

А если случится чудо, и "скорая" все же приедет, есть ли в районной больнице реанимация, и найдется ли опытный специалист, который сможет собрать воедино мое растерзанное, раздробленное тело?

В общем, перспектива открывалась, мягко говоря, малопривлекательная. А умирать в неполные тридцать пять лет, ох как не хотелось…

– Мужики, ну че вы в самом то деле… – попробовал завязать переговоры, чтобы хоть немного оттянуть неотвратимое.

Однако мои слова явились лишь жалким сотрясением воздуха. Они никого не проняли и не разжалобили.

Темные тени неумолимо приближались: молча, словно призраки.

Наконец-то мне удалось совладать со своим телом и сделать несколько шагов назад. Опять-таки, слабая попытка оттянуть время, ибо я все еще находился в гипнотическом трансе, и даже мысль о том, чтобы убежать, почему-то в голову не приходила.

Пятясь назад, я неожиданно осознал, что никого из моих друзей рядом нет. К Рыжей у меня претензий быть не могло. Что взять с глупой женщины? А недостойное поведение Ильи возмутило…

Тоже мне, друг называется…

Так трусливо сбежать, оставить меня одного на растерзание…

Подобное не укладывалось в голове.

Не зря говорят, что друг познается в беде…

Размышлять о предательстве Ильи не было времени. Недруги приблизились почти вплотную и обступили меня с трех сторон.

– Может, поговорим? – сделал еще одну слабую попытку уладить дело мирным путем.

– А что говорить? – осклабился Федя. – Тут молиться надо, если умеешь, конечно.

Рука с монтировкой поднялась, и я с тоской осознал, что пробил мой последний час.

И когда я уже мысленно попрощался с жизнью, произошло чудо.

– Мужики, классная у вас тачка! – раздался громкий девичий голос из-за спин нападающих.

Он прозвучал настолько неожиданно, что все мгновенно обернулись.

Рядом с Фединым автомобилем, облокотившись на дверцу, стояла Рыжая и поигрывала булыжником в опасной близости от лобового стекла.

– Жалко красоту такую гробить, а придется…

– Ты что, сука, оборзела?

– Брось камень, падла!.. – занервничали дружки фермера.

– Щас брошу, – издевалась Рыжая. – Вот только прицелюсь хорошенько…

И, похоже, действительно намерилась запустить камнем в стекло.

Нервы у нападавших не выдержали.

– Отойди от машины, – взмолился Федор.

– Только, когда вы в нее сядете и уберетесь…

Страх за машину пересилил чувство мести.

– Везучий ты, пацан, – процедил сквозь зубы Федя. – Но не обольщайся, мы еще встретимся… – и вместе со своими дружками, понурой походкой, отправился к автомобилю.

Я же ощутил себя заново родившимся.

Мне еще не верилось в чудное избавление. Я еще весь дрожал, по-моему, даже больше, чем во время непосредственной опасности. Холодный пот ручьями струился под рубашкой…

И все же я овладел собой.

– Ребята, вы зря горячитесь, – примирительно бросил в спины уходящим. – Ведь ничего то, в сущности, не было…

– Да пошел, ты… – огрызнулся один.

– Встречу – убью! – мило попрощался со мной крутой фермер.

Правда, теперь я в его крутизне не сомневался. Такой, действительно, убьет и не задумается…

Казалось бы, все закончилось наилучшим образом. Но, к сожалению, только казалось.

Рыжая слишком вошла в роль. Она чувствовала себя настоящей героиней. Несомненно, возомнила из себя Жанну Д" Арк, если, конечно, это имя ей о чем-то говорило…

Она рано отпраздновала победу и расслабилась, чем мгновенно воспользовались противники.

Раздался дикий визг. Рыжая оказалась скрученной и, с вывернутой за спину, рукой прижата к автомобилю. Булыжник с негромким стуком свалился к ее ноге.

Федя с напарником снова повернулись ко мне.

Начинался второй акт трагедии.

Теперь я уже прекрасно владел своим телом, вот только убежать не мог. Я был обязан выручить девушку, которая смело бросилась мне на помощь.

– Отпусти девчонку! – крикнул я, и решительно двинулся навстречу недругам – Она не при чем. Поговорим, как мужчины…

– Ага, а если она опять чего-нибудь вытворит?..

– Вообще-то, я считаю, что это наше с Федором дело, а вы, мужики, как-то лишние…

Не знаю, откуда у меня появилась смелость, и даже некая удаль. Я совершенно перестал бояться Федора и его дружков, готов был, не задумываясь о последствиях, схватиться с ними в рукопашной.

– Или ты, Федюня, сам ни на что не способен? – продолжал задираться, подходя все ближе.

В ответ Федя лишь зарычал, но что-то, видно, его задело.

– Игорек, отойди, я с ним сам разберусь, – бросил он, и его напарник послушно остановился.

– Железяку тоже можешь выбросить. Обойдемся, как-нибудь, ручками. Так будет честней, ты не думаешь?..

Федя послушно выбросил монтировку, и она со звоном упала на землю.

– Вот и чудненько. Теперь можно поговорить…

Мы стояли друг против друга. Фермер был почти на голову выше и намного шире в плечах. Но меня это почему-то совсем не волновало.

– Щас я тебе покажу, щенок!

Я только засмеялся в ответ.

– Неужели жалкая шлюшка стоит стольких нервов? – пытался вывести его из себя.

Я где-то читал, что в драке один на один это помогает. А так, как я не мог рассчитывать на силу, приходилось полагаться только на наглость.

Обычно драки начинаются с прелюдии: противники похаживают один против другого, осматриваются, выискивают слабое место, чтобы бить наверняка.

Здесь же все происходило по-иному.

То ли Федя был слишком уверен в собственной силе, то ли хотел поскорее со мной разделаться, но ударил он сразу и неожиданно.

Я не успел увернуться. Удар пришелся по корпусу, словно кувалдой гахнул. В глазах стало темно, сперло дыхалку. Земля стремглав полетела из-под ног, и я лишь каким-то закоулком сознания ощутил, что мое тело с ней соприкоснулось. К счастью, сознание сразу же возвратилось, и я вовремя заметил занесенную ногу, готовую состыковаться с моей челюстью. Как я успел увернуться, сам не понимаю. Нога фермера просвистела мимо уха, я же, извернувшись, обеими руками ухватился за нее. И рванул изо всей силы.

Земля содрогнулась от падения его тела, а пыль поднялась столбом, словно гриб после ядерного взрыва. Но это я – фантазирую. Было темно, да и времени, чтобы подмечать подобные нюансы, не оставалось.

Мгновение спустя, мы в обнимку катались по утрамбованной колее, не глядя, наносили один одному удары: ногами, руками, в общем, чем придется…

Все происходило словно в некоем забытье, нереальном мире, и даже, вроде бы, не со мной. Мозг оказался совершенно отключенным и не принимал участия в происходящем. Тело действовало само, руководствуясь лишь ему ведомыми, инстинктами.

Наше кувырканье продолжалось неимоверно долго, хотя, не исключаю, счет шел всего лишь на секунды. Просто я полностью перестал ориентироваться во времени.

Очнулся я от дикого, душераздирающего крика.

Сначала показалось, что кричу я сам, но вскоре понял, что нет. Федя также не кричал. Он сидел верхом на мне и от удивления ослабил хватку, чем я немедленно воспользовался, чтобы выбраться из-под его грузного тела, откатиться в сторону и подняться на ноги.

Стоять было тяжело, земля качалась, тело болело, из расквашенного носа сочилась кровь.

Федя тоже поднялся. Но снова нападать не спешил. Нас обоих заинтриговало происходящее возле автомобиля.

Вопил парень, который держал Рыжую. Только сейчас девчонки рядом с ним не было.

– Что случилось? – спросил Федя.

Его голос донесся до меня, словно сквозь плотный слой ваты.

Орущий, наконец-то, замолчал, ошалело осмотрелся по сторонам и, после недолгой тишины, его уста извергли такой поток отборнейшей брани, что даже у меня уши попухли.

Когда запас нецензурщины иссяк, удалось разобрать более-менее внятную фразу.

– Эта стервозина откусила мне палец…

– Какой, двадцать первый? – весело заржал второй дружбан фермера.

– Ага, вам смешно…

– Ну-ка, покажи. – Федя направился к автомобилю.

Мне самое время было исчезнуть, но я, почему-то, направился вслед за фермером.

Не знаю даже, как назвать столь безрассудное поведение: то ли любопытство заело, то ли Федя в драке отстучал мне последние мозги?..

Пострадавший прятал палец в кулаке и никак не решался его разжать. А когда Федя силой расцепил хватку, боялся взглянуть, видно, в самом деле, поверил, что может не увидеть палец на месте.

На мой взгляд, там все было в полном порядке. Следы зубов, конечно, впечатляли, но никаких видимых увечий не наблюдалось.

– Будешь жить, – успокоил Федя и снова повернулся ко мне.

Только первоначальный запал уже прошел, он явно колебался, стоит ли снова ввязываться в драку? Я тоже инициативы не проявлял.

Некоторое время мы, молча, смотрели друг на друга, и, возможно, на этом бы все и закончилось, если бы совершенно неожиданно не объявился Илья.

Вот уж кого я уже совершенно не надеялся увидеть на поле брани…

– Эй! – раздался из темноты его громкий голос, а вскоре в свете фар возникла тощая долговязая фигура. – Если кто тронет моего друга, положу на месте!

И, кажется, не шутил. Его руки цепко сжимали охотничью двустволку.

– Илья, ты че, припух? – пробовал образумить его один из дружков фермера.

Илья в ответ поднял ствол к небу, и громкий выстрел разбудил сельскую тишину. Яркий сноп огня взметнулся вверх, за заборами возмущено залаяли собаки и, их дикий концерт не унимался несколько долгих минут.

– Я не шучу! – Илья явно возомнил себя героем вестерна, и фразы из его рта вылетали соответствующие.

– Тебе что, жить надоело? – без злобы, с какой-то досадой спросил Федя.

– Это мой друг, он приехал ко мне в гости, я отвечаю за его безопасность…

Тоже мне, защитничек выискался…

Пришлось мне самому успокаивать Илью, дабы он с дуру и спьяна не наломал дров.

– Илья, все нормально. Мы уже обо всем поговорили. Правда, Федя?

– Конечно, – подыграл тот. – А, если и остались вопросы, я думаю, мы решим их во время следующей встречи…

– Надеюсь, она будет не столь эмоциональной…

Мы разговаривали, словно два дипломата: я искал компромисс, Федя настаивал на продолжении разборки, притом, все это подавалось таким образом, чтобы не спровоцировать вошедшего в раж Илью.

Поняв, что большего добиться мне все равно не удастся, я не стал возражать и, бросив совершенно нейтральную фразу:

– Поживем, увидим… – протянул Феде на прощание руку.

Тот некоторое время недоуменно ее изучал, и, глянув на Илью, все же пожал. Правда, для меня лучше, если бы он этого не делал. Как и следовало ожидать, ничего дружеского в рукопожатии не было. Кости затрещали и едва не рассыпались в труху. Я едва сдержал надрывный вой, который уже готов был вырваться на свободу.

– Мы еще встретимся, – пообещал фермер, уселся со своими дружками в машину и, наконец-то, убрался восвояси.

– Ты живой? – сразу же поинтересовался Илья.

– Как видишь. А где Рыжая?

– Я здесь, – отозвался из темноты звонкий голосок.

Во дворе я сразу же направился к умывальнику, и лишь освежившись, ощутил себя более-менее человеком.

– Ну что, по соточке и на боковую? – предложил Илья.

Ни от одного, ни от другого я бы сейчас не отказался.

Впервые за весь вечер я посмотрел на часы и с удивлением отметил, что всего половина первого. А я думал, уже утро…

– Ты меня проводишь? – попросила Рыжая, кивая на входную дверь после того, как мы пропустили по рюмочке вонючего самогона.

– Конечно.

Ночь была тихой и ласковой. В темном небе ярко блестели громадные звезды. Огромная луна спряталась за кронами деревьев, и во двор просачивались лишь слабые отблески ее яркого света.