Текст книги "Петля времени (Сборник)"

Автор книги: Олег Нагорнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Подавшись вперед, с широко раскрытыми потемневшими глазами, Игорь завороженно слушал. Старался не упустить ни одного слова. Его прежние мысли и чувства казались всего лишь эхом, слабым отзвуком того великого, желанного, что он слышал сейчас.

– До создания искусственного луча с точным воздействием на психику индивидуума или на массы людей еще неблизко. Но можно ведь использовать уже имеющиеся генераторы слабого излучения – человека. И избирательно усиливать то, что мы пожелаем. И вот тогда-то... Станет осуществимой древняя мечта человечества. Исчезнут разрушительные войны с их нерациональными материальными потерями!.. А будет тихое и точное воздействие прямо на человека!.. Мы сможем создать лазеры ненависти! Или страха. Или сексуального буйства, если хотите. Ведь спектр, излучаемый человеком, так разнообразен!..

Сегодня мы только пробуем отобрать из него то, что нужно, и усилить. Но уже завтра – сами сможем создавать излучатели с любым требуемым нам воздействием!..

Мартин, казалось не замечал своего благодарного слушателя.

– Представьте, сколь могущественны будут те, кто овладеет этими древними принципами, наполнив их мощью сегодняшней науки... Они поистине смогут владеть миром!..

– Но на данном этапе, – продолжил он, неожиданно успокоившись, – мы для работы нуждаемся в существующих источниках. Они должны обладать сильным излучением в необходимом нам диапазоне. И его мы сможем усиливать до нужных мощностей... Сейчас, в частности, нам нужен испытатель – генератор ненависти... Но сила ее у этого человека должна быть на порядок выше обычных средних значений. Достигнуть этого подходящего для нас уровня – долгий тяжелый труд. Правда, в этом мы примем уже свое участие...

Не глядя на бледного Игоря, Мартин неторопливо прошел по кабинету и молча стал смотреть в окно.

Игорь вдруг испугался, что не подойдет! Что сейчас с ним вежливо распрощаются. И он навсегда потеряет услышанную, эту обретенную им истину. Долгожданную истину!..

– Чем я могу.., – просипел он. – Чем?.. Быть полезен... Заслужить доверие... Я буду стараться!.. Учиться...

Мартин смотрел в окно.

– Что ж, – медленно проговорил он не оборачиваясь, – это в любом случае не повредит... Мы еще продолжим наш разговор.

Игорь понимал, что после всего, что ему открыли, отсюда ему уже не выйти...

И это его радовало. Впервые за многие годы, он почувствовал себя в деле. В настоящем, большом деле.

7

Алон сидел на ступеньках крыльца в густой послеполуденной тени раскидистого лимона. Прислонившись спиной к теплой стене дома, он бездумно разглядывал ветви дерева, прогнувшиеся под тяжестью плодов. Среди спелых желтых проглядывали и плоды еще совсем зеленые, и только завязавшиеся; а те, в свою очередь были обрамлены цветами, щедро наполнявшими воздух своим ароматом. По одной из веток медленно двигался зеленый хамелеон. На каждом шагу он в задумчивости останавливался, подергивая горловой складкой. Скоро он затерялся среди листвы.

В монотонной будничной череде дней Алона снова потянуло в этот маленький дом, который он покинул, так и не попрощавшись с хозяйкой. В первый момент он одернул было себя. Настороженно прислушался, не исходило ли желание опять извне... Нет, на этот раз это было его, внутреннее, влечение.

Он ждал уже часа два. Эва не появлялась.

Алон постарался представить ее образ, но это не очень получалось.

Его взгляд скользнул по разогретым плитам тянувшейся по двору дорожки.

По ним деловито сновали муравьи. Их живой ручеек убегал вдоль дорожки за угол дома. Там виднелась бельевая веревка, на которой висел ее купальник. Алон стал глядеть на него... Потом встал и вышел через калитку.

Он медленно, словно ловя пеленг, шел по неширокой улице вдоль витрин.

Остановился у входа в большой книжный магазин и некоторое время разглядывал через стекло выставленные на витрине книги. Вошел, покрутился бесцельно вдоль стеллажей. Плюхнулся в кресло и стал листать журнал, косясь взглядом на посетителей.

Минут через десять стеклянная дверь очередной раз закачалась. Вошла Эва.

Она поздоровалась с продавщицами у стойки, показала какую-то книгу из своей сумочки. Потом медленно, спиной к Алону, пошла вдоль рядов ярких обложек. И, почувствовав его взгляд, обернулась.

Глаза ее удивленно расширились, на щеках появился легкий румянец. Алон отложил журнал и подошел к ней.

– Я вынужден был уйти тогда не попрощавшись, – произнес он. – А сегодня мне показалось, что здесь я смогу вас встретить...

– Чтобы попрощаться? – спросила она с улыбкой. Алон отрицательно покачал головой.

– Наверное, чтобы поздороваться.

– А я все думала, куда же вы пропали. Вы, мне кажется, были еще не в себе... Они вышли на шумную улицу.

– Вот и исполнилось одно мое желание, – сказала Эва. – Вы умеете читать мысли и исполнять желания?

– Или вы – загадывать их...

Они побродили по аллее, уставленной скамейками.

Отправились на вечернюю набережную и долго шлепали босиком по укатанной волнами песчаной кромке. Море мягко лизало ноги своими прохладными языками. В наступающей темноте белели принесенные на пляж стулья. На них обнимались пары, кутались от ровного бриза старики...

Эве стало холодно, и они нашли на сверкающей огнями набережной маленький ресторан, в котором было поменьше народу.

Играла негромкая музыка. Ладони обжигали чашки с жасминовым чаем... Была уже ночь, когда они снова оказались около дома Эвы.

Прощаясь, Алон попытался обнять ее. Эва мягко увернулась, отступила на шаг.

– Вот теперь я вижу, что вы действительно пришли в себя, – сказала она и быстро пошла к дому.

Встречи стали почти ежедневными. Часто они происходили у той же книжной витрины. И при этом традиционно звучало: "Я снова забыл попрощаться." – "Я вспомнила об этом и пришла..."

Алон ловил себя на том, что Эва, в отличие от других, почти не доступна его восприятию. И... старался избежать того, чтобы собственным усилием узнать о ней лишнее.

Эва стала нужна ему любая. Сегодняшняя. Невзирая на ее прошлое или будущее...

В тот день Алон заехал за ней после работы, и они вместе отправились на спортивный комплекс университета. Эва часто бывала там в конце недели.

На травяных газонах вокруг бассейна пестрели под зонтами шезлонги. С залитых зеленым асфальтом площадок, под крики и судейские свистки, доносился стук мячей о баскетбольные щиты. Из спрятанных в листве динамиков звучала музыка.

Эва быстро переоделась и выбежала из раздевалки в короткой теннисной юбке с ракеткой в руках. Белая лента охватывала ее лоб и волосы.

Они пошли по дорожке, вымощенной плиткой к теннисным кортам. По сторонам благоухали цветущие заросли.

Эва привела к площадке, за сеткой которой разминался в одиночестве моложавый крепко сложенный мужчина. Алон вдруг почувствовал, что сегодняшняя совместная поездка тесно связана с этим человеком, и насторожился.

Широко улыбаясь, тот пошел им навстречу.

– Это Гай, – сказала Эва и посмотрела на Алона, словно бы извиняясь. – Мы рядом работаем и иногда вместе играем...

– Но похоже, мне теперь придется искать другую напарницу, – шутливо произнес Гай.

Алон вежливо улыбнулся, заметил, что не хочет мешать игре, и уселся на скамью за сеткой.

Он насупленно следил за мячом и рассекающими воздух ракетками. С ревностью наблюдал за ловкими движениями, загорелой фигурой Гая, слышал веселые реплики.

Потом встал и отправился в прохладу павильона выпить чего-нибудь. Здесь пахло пиццей, гремел рок, и галдели прибежавшие с тренировки дети.

Игра на корте продолжалась.

Алон переоделся и пошел к бассейну. Он нырнул в нагретую солнцем, пахнущую хлоркой противную воду и стал яростно сновать от бортика к бортику.

Скоро он услышал, что рядом по дорожке плывет еще кто-то. Отфыркиваясь, тяжело дыша, и стараясь не отставать... Это была Эва.

Они поплыли рядом.

– Мне там стало скучно, – сказала она.– И я пошла искать тебя... Гай, конечно, может обидеться. Ну и пусть!..

Они поднялись по лесенке из воды. На берегу, в тени одного из тентов, были сдвинуты друг к другу четыре шезлонга. На двух уже лежали, переговариваясь, Гай и какая-то долговязая блондинка. Алон и Эва растянулись на двух других.

Сквозь зеленое сито тента слабо проникали солнечные лучи, мерцали в каплях, подрагивающих на загорелой гладкой коже Эвы. Алон прищурившись наблюдал за радужной игрой в их глубине.

И ждал. Что-то еще не завершилось здесь, что-то должно было еще произойти...

Скоро Эва с подругой пошли под душ, и Алон с Гаем остались вдвоем.

– Мы с Эвой знакомы по университету, – проговорил Гай добродушно. – И она мне как-то рассказывала о вашем телепатическом таланте. О некоторых из ваших с ней необычных встреч, о других случаях... Вы на нее за это не сердитесь! Просто подобные вещи входят в круг интересов нашей лаборатории... И конечно, этим она меня очень заинтриговала.

– Ума не приложу, о чем Эва могла рассказать, – выразил Алон сдержанное удивление. – За время нашего знакомства я, кажется, особых способностей не выказывал.

– Возможно, возможно, – все так же доброжелательно покивал Гай. – Но, право, я чувствую, что Эва – пусть инстинктивно – в этом не ошиблась... Работая с большим количеством одаренных в этом плане людей, я и сам кое-чего нахватался. С кем поведешься, сами понимаете... И я готов полностью согласиться с ней: в вас есть многообещающие способности!.. Знаете, мне очень хотелось бы увидеть вас в стенах нашей лаборатории. Думаю, вам было бы интересно.

Современная измерительная аппаратура, уникальные люди...

– Но меня действительно не интересует ни сама тема, ни тем более обследования, – сказал Алон. – Я, знаете, с детства ненавижу анализы.

Лицо Гая стало серьезным.

– Хорошо... Сама тема может вас не интересовать... А если я... если мы просто попросим вас о помощи?.. В одном чрезвычайно важном исследовании, – которое связано с человеческими жизнями... Очень многими человеческими жизнями!..

На душе у Алона было скверно. Он смотрел на Гая почти с ненавистью.

Словно в тихую лагуну, где уже становился на якорь его потрепанный корабль, вдруг снова докатились отголоски окружающих штормов.

– Я действительно не думаю, что могу быть чем-то вам полезен, – сухо сказал Алон...

Всю обратную дорогу он молчал. Вел машину, хмуро глядя перед собой, и настроение у него было пакостное. И потому, что отказался помочь тем, кому помочь возможно стоило бы. К тому же – это приятели Эвы... И потому, что она делилась с кем-то рассказами об их встречах...

Эва искоса поглядывала на него.

От ее влажных волос веяло свежестью. Теннисный наряд она не стала переодевать, и короткая юбка еле прикрывала загорелые стройные ноги.

Пока из кухни доносилось позвякивание чашек, Алон стоял у раздвинутой стены салона. Он смотрел в душную темноту вечернего сада. На скулах его играли желваки...

Ведь казалось, он сумел отринуть это от себя, отключиться, стать обычным... Но снова его преследуют, требуют от него чего-то, с чем он не желает иметь дела! Пусть он единственный способный на это. Избранный... Неужели избранность это всегда насилие?..

Эва поставила поднос с чашками, и тихо подошла сзади.

– Что с тобой? – она погладила его по голове. – Случилось что-нибудь?.. Алон опустился перед ней, уткнулся лицом в ее коленки и молча кивнул.

– Ты не хочешь им помогать, – произнесла Эва расстроенно.

Она спрашивала?.. Объясняла себе?.. Но Алон уловил еще что-то. Может быть, это было разочарование.

Ночью он неожиданно проснулся.

Эва тихо посапывала, уткнувшись в его плечо. Ее волосы разметались по подушке и щекотали ухо. Алон осторожно высвободил руку и встал с постели.

В распахнутое окно яростно светили звезды. Их пылание затмевало собой зарево городских огней... земных огней...

В глубине души еще слабо шевелилось: что им от меня надо?..

Но что-то другое тревожило сейчас Алона. Сначала он не мог понять, что именно. Стоя лицом к лицу с этой пылающей звездной бездной, он вдруг вспомнил того, черного, безымянного... Что-то он тогда сказал... Обронил что-то...

Ах, да! Что, может быть, в такой же зоне три тысячи лет назад... Так вот что могло происходить тогда!..

Древнее племя иудейских скотоводов стояло у горных подножий, спасаясь от погони. И его вождь вполне мог оказаться на той же вершине – в зоне – именно в период ее активности...

Тот мой древний предок, думал Алон, был сильнее и мудрее меня. Он решился ради усталых и напуганных, но веривших ему беглецов из рабства нести это свалившееся на него бремя предвидения.

Как ему удалось уловить те Слова?!. Расслышать их в оглушительной, давящей музыке, омывшей его в тот момент на вершине... Несколько Слов! Всего несколько Слов он выхватил из непостижимого высшего океана, чтобы принести их к дымящимся у подножия кострам, заставить принять их и следовать им.

Мудрый, мужественный, несчастный мой предшественник! Ведь если это действительно было так, то уже тогда ты знал, видел наперед всю будущую историю своего маленького отважного племени. И мог бы...– ах, этот вечный ужас выбора! – мог бы смолчать о происшедшем с тобой на вершине, затаить в себе и просто вести беглецов дальше. Но не было бы у них шанса уцелеть и сохраниться в бурлившем котле племен и народов!

И ты принял то решение. Открыл им обретенное тобой, нет, обрушившееся на тебя Знание. Взял на себя нечеловеческую ответственность за будущие их пути. Уже предвидя, как ведомый тобой народ, вооруженный той непонятной верой, что соединила его с истинами высшего океана, движется, словно капсула времени, сквозь человеческую историю. Внося в нее беспокойные свои возмущения. Движется в сполохах войн, инквизиций, катастроф... Оставаясь вечно непонятым – и потому ненавидимым. Или опасливо притягательным за свою непостижимую преданность древней той Книге с принесенными тобой вечными Словами. Оставаясь, вопреки всем известным человеческим законам.

Оставаясь!..

Эва зашевелилась. Села, прикрываясь простыней, на постели и посмотрела на него вопросительно.

Алон подошел и опустился рядом.

– Передай Гаю, – сказал он, – что я согласен... Попробуем.

8

– Разве мы едем в сторону университета? – спросил Алон.

– Лаборатория находится на отдельной территории, – уклончиво ответил Гай.

Они проехали по зеленой малолюдной улочке. Притормозив перед автоматическими воротами, машина вкатилась в небольшой двор. Ворота бесшумно закрылись.

Они обогнули неприметное с улицы увитое зеленью здание, и Гай набрал шифр на замке массивной входной двери.

Сначала он водил Алона по помещению, уставленному аппаратурой. Она блестела никелем и мерцала зелеными экранами осциллографов. Гай что-то увлеченно объяснял, пока Алон не прервал его.

– Это очень интересно, но по-моему, не имеет отношения к вашему делу.

Давайте не будем терять времени.

Гай озадаченно посмотрел на него и улыбнулся.

– Да, пожалуй, вы правы... Мы продолжим в другом месте.

Дальнейший разговор проходил в небольшой комнате, где все это время их ждал высокий седовласый человек. Плотно закрыв дверь, Гай представил их друг другу. Незнакомца, говорившего с сильным английским акцентом, он назвал господином Бруно.

Пока Алон разглядывал того, в памяти неожиданно всплыли глаза Эвы.

Когда он той ночью дал согласие участвовать в работах, в ее глазах замерцали искорки. И очень похожее мерцание он уловил сейчас во взгляде говорившего.

–... Наши специалисты постоянно анализируют информацию, – говорил Бруно, – которую мы получаем по своим каналам. А получаем мы ее из всех вероятных мест разработки этого вида оружия... Я называю цель подобных разработок своим именем – оружие!.. Этот анализ позволяет нам точно отслеживать, какое направление взято теми или другими разработчиками, и на какой стадии они находятся.

– Вы представляете разведку какой-нибудь страны? – равнодушно поинтересовался Алон.

Бруно посмотрел внимательно на Гая.

– Кого представляет наша лаборатория, – вмешался Гай, – мы объясним вам позже, – и улыбнулся. – Могу только заметить, что разведка любой страны могла бы позавидовать нашим возможностям.

– Меня это, собственно, не очень интересует, – так же равнодушно сказал Алон.

Если тогда, у Черного, он почти физически чувствовал сквозившее со всех сторон неприятие и отталкивание, то за Бруно и его людьми ощущались другие цели, – которые Алон в целом согласен был принять. Ему предстояло узнать лишь подробности.

– Судя по тому, что вы все-таки согласились помочь нам, – продолжил Бруно, вы, вероятно, оценили важность того, о чем идет речь и, полагаю, многое могли увидеть даже лучше нас... Опасность прорыва – с плохо контролируемыми последствиями – возникла в одном из исследовательских центров Восточной Европы. Там создан опытный образец пси-излучателя, способного воздействовать как на отдельных лиц, так и на большие массы людей. Без ограничения дальности. Образец готов к демонстрации, и вскоре должно состояться показательное испытание этого их детища на самом высоком уровне. В случае успеха тема из научной немедленно перейдет под крыло военного ведомства с соответствующими финансовыми и другими возможностями и, значит, с резким ускорением работ... И с неизмеримо большими трудностями контроля с нашей стороны... Поэтому я не зря упомянул об этом показательном испытании. После обработки информации нашими специалистами, единственным на сегодняшний день эффективным средством торможения проекта, признан срыв этого испытания. Это дало бы нам передышку в несколько месяцев. А возможно и лет...

– Сорвать испытания в другой стране с моей помощью?! – воскликнул Алон. – Как вы это себе представляете?

– Не волнуйтесь, Алон, – Гай успокаивающе коснулся его руки. – Мы, конечно, не попросим вас пробираться на чужую территорию...

– Имеющаяся у нас информация, – продолжил Бруно, – позволяет сделать несколько важных выводов. Первое. Сегодня вся подготовка к демонстрации построена на одном испытателе. Это человек, стажировка которого ведется уже долгое время. Назовем его пси-генератором. Кроме того, руководство этого исследовательского центра торопится. Поэтому создан и отрабатывается также только один комплект аппаратуры... И второе. По мере того, как приближается срок отчета перед высшими чинами, чрезвычайным образом усилена охрана всего, что имеет отношение к проекту.

Он поправил галстук, который и так лежал безукоризненно.

Помещение, в котором они находились, окон не имело. И в моменты, когда повисала пауза, наступала бы полная тишина, если бы не глухое гудение, слабо доносившееся из-под пола. Возможно, работал генератор.

– Единственный способ срыва этого испытания – что дало бы нам спасительную отсрочку – это вывод из игры приборов или... испытателя. Но и этот человек, и контрольный комплект аппаратуры находятся на тщательно охраняемой территории исследовательского центра. И доступ туда сейчас почти закрыт...

Алон выжидательно глядел на Бруно.

– До сих пор мы пытались достичь нужной цели традиционными средствами, проговорил Бруно. – Но остается очень мало времени, и мы приняли решение обратиться к другим методам... с вашей помощью...

Он дипломатично наклонил голову в сторону Алона.

– Об этом лучше расскажет Гай.

Он расслабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и откинулся к спинке кресла.

Гай вежливо улыбнулся в ответ. И лицо его стало серьезным.

– Вы знаете, что такое "капуста"? – поинтересовался он. – Не смотрите удивленно – я имею в виду не белокочанную... Это многослойный зомби. В котором заложены и неслышно тикают одновременно несколько программ поведения, о которых он и сам не подозревает. Каждую из них в нужный момент можно запустить. И с этого момента он просто превратится в биоробота и пустит в ход все, чему его в свое время обучили, и о чем он до поры не помнил. Он будет целенаправленно выполнять запущенную программу. Похитить, уничтожить, взорвать, ликвидировать... Пусть даже погибнуть самому, – рефлекса выживания в нем уже нет, он отключается в момент запуска... А запустить нужную программу достаточно просто! Произнести невинную на посторонний взгляд фразу. Или дать ее прочитать. Или просвистеть определенную мелодию... Хотя есть, конечно, коды и посложнее.

– В том исследовательском центре, о котором идет речь, – продолжал Гай, – одно из направлений – создание группы зомби... Мы пока не можем точно сказать, как попадают туда несчастные, которые подвергаются этой преступной процедуре. Возможно, кто-то сам соглашается за плату. Кого-то похищают насильно. И, подвергнутые зомбированию, они возвращаются через какое-то время в свои дома, уже не помня лишнего и сами не подозревая о том, что, с виду обычные люди, они в сущности превращены в запрограммированных роботов...

Бруно нервно курил.

– Нам стало известно, – продолжал Гай, – что эти, так называемые, исследователи, используют подготавливаемых ими зомби еще для одной цели. В каждом из них, среди других программ, заложена еще одна: уничтожение тех, кто имеет отношение к тайнам этого проекта. Каждый зомби, если понадобится, – потенциальный ликвидатор одной или нескольких назначенных для него жертв в самом центре... И в числе возможных жертв, наверняка находится и основа нынешнего этапа – человек-пси-генератор.

Алон молчал, потрясенный и подавленный чудовищностью всего услышанного.

В комнате повисла тишина.

– Вам, как никому, должна быть понятна опасность подобных проектов, – прервал затянувшееся молчание Бруно. – Нами многое сделано против их осуществления. Однако в этой конкретной ситуации...

Он развел руками.

– Но чем я могу помочь? – спросил Алон.

– Территория центра, – снова заговорил Гай, – закрыта теперь почти наглухо.

Подавляющая часть персонала не имеет права покидать его. Но... Это не распространяется на подопытных, – сами или по вызову они могут в любой момент посещать своих "врачей" в центре. Возможно, их считают в достаточной мере нейтрализованными и управляемыми... Вот на этом построен разработанный нами план. Сегодня нам уже известно, кто является пси-генератором. Он теперь недосягаем для нас... Но если бы нам удалось определить, кто – сам того не подозревая – является его ликвидатором и узнать код запуска нужной программы... Мы бы нашли способ передать эту команду по назначению.

Алон молча соображал.

– Вы считаете, что это осуществимо? – наконец пробормотал он.

– С первой задачей справиться, думаю, проще. У нас имеются фотографии большинства тех, кто в последние месяцы появлялся на территории центра. Что касается всех остальных, – есть предметы, побывавшие в их руках: газеты, сигаретные коробки, авторучки... Думаю, по этим предметам учуять, кто же из них искомый зомби, смогли бы и многие ваши коллеги послабее. А вот что касается кодов... У нас имеется лишь информация о том, из каких элементов они могут состоять. Это все... И тут единственная надежда на ваши, Алон, уникальные способности!