Текст книги "Петля времени (Сборник)"

Автор книги: Олег Нагорнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

5

Очнулся Алон оттого, что, почудилось, его кто-то позвал.

Куда-то ему надо было идти, но он не мог вспомнить, куда. И он явно опаздывал.

Алон подумал с сожалением, что не дождется свою гостеприимную спасительницу.

В саду перед домом он сорвал с цветущего кустарника несколько пышных благоухающих веток. Не найдя ничего более подходящего, пристроил их в пластиковом кипятильнике, обнаруженном на кухне, и оставил в своем кресле.

Он вышел на ближайшую улицу с оживленным движением. Дождался нужного автобуса, поглядывая на часы и сожалея о своей оставленной около дома машине.

Он бы не смог сейчас ответить, почему ему нужен был именно этот автобус. Алон целенаправленно двигался к центру города, в сторону круглого фонтана. Его словно нес какой-то поток. Он чувствовал, что ему сейчас необходимо быть там...

Алон покрутился около шумящих струй, несколько раз попал с подветренной стороны в прохладную изморось. Потом быстро спустился по пандусу на уставленный столиками тротуар. Неуверенно побродил в полумраке кафе, снова вышел наружу и сел за один из столиков.

Напротив него сидел невысокий мужчина с аккуратно подстриженной бородой и всклокоченной гривой волос. Он был одет в джинсы, расстегнутую на груди рубашку и сандалии на босу ногу. Половину его лица занимали темные очки.

Он поднял их, прижав волосы на темени, и без малейшего выражения уставился на Алона.

Ощущение дискомфорта, которое Алон чувствовал еще утром, возникло вновь и резко усилилось.

– Так это вы, – бесцветным голосом утвердил незнакомец и вновь опустил очки на глаза. – Алекс... Алон... или Алан... Нет, все-таки Алон... Очень приятно! А я вас уже заждался.

"Та-ак",– подумал Алон и закрылся. Но теперь уже было ясно, что сделал он это с большим опозданием.

– Вы кто? – хмуро спросил он.

– Ваш друг, – ответил бородач.

– Своих друзей я неплохо знаю. Вы среди них не числитесь.

– Вот видите! Значит, не всех знаете... Настоящий друг – тот, кто помогает. В отличие от врага – который, понятно, препятствует.

– Бывает и наоборот, – ответил Алон.– Зачем вы меня привели сюда?

– Разве?– деланно удивился бородач. – Вы же сами пришли... Ну-ну, не серчайте!.. Право, это даже странно, когда не владеет собой человек, наделенный столь уникальным даром. Ведь даже те, кто достиг намного меньшего, чем вы, добиваются этого годами и десятилетиями именно что полного овладения собою.

– И вы один из них, – усмехнулся Алон.

Если в первый момент он хотел встать и уйти, то теперь было ясно, что незнакомцу известно нечто, о чем хотелось бы знать и Алону. И теперь он пытался со своей стороны прощупать бородача, держа непрерывную защиту.

– Стоит ли нам ссориться, – примирительно сказал тот. – Ведь мы, в конце концов, коллеги.

– В чем это? – спросил Алон неприветливо.

– А вот об этом вам лучше поговорить с авторитетом, большим, чем я. К тому же, он и сам хотел бы встретиться с вами. А мои скромные способности всего лишь на службе у него...

– Я не желаю ни с кем беседовать! – Алон поднялся.

Он досадовал на себя за то, что так глупо поддался чужому призыву, позволил за себя зацепиться. Это было непростительной оплошностью.

– Как?! – вкрадчиво спросил бородатый. – Вы не хотели бы узнать побольше о своих способностях из первых, можно сказать, рук?..

Алон все еще пытался уловить сигналы от своего собеседника. Но тот был окружен глухой защитой. Прогноз же был нейтральным, без физической опасности.

Алон снова сел.

– Кто этот ваш авторитет?..

В машине, которую вел бородатый, были предприняты все меры, чтобы пассажир на заднем сиденье, где сидел Алон, не мог определить, куда его везут. Окна роскошного лимузина были занавешены.

Они долго кружили по городским, а потом загородным дорогам. Это было нелепо. Алон при желании мог потом вычислить это место. К тому же... Было ощущение некоей временности жилища, куда его везли, и пребывания хозяев в нем.

Он оказался в холле первого этажа большого особняка. Здесь бородатый попросил подождать и покинул его.

Паркетный пол помещения был изысканно инкрустирован. На стенах, словно окна в прошлое, темнели тяжелые рамы с полотнами старых мастеров. Похоже, это были оригиналы. Среди них – окошком в будущее – небольшая с бесформенными цветовыми пятнами, тонким металлическим кантом.

Звякнул колокольчик.

По мраморной лестнице с темного дерева перилами неторопливо спустился, опираясь на трость, крепко сложенный мужчина. Хотя ему было за пятьдесят, в его пышной черной шевелюре не белело ни одного седого волоска.

Слегка прихрамывая, он направился по узорчатому паркету навстречу стоявшему у окна Алону.

Алон обратил внимание на прочную кряжистую трость. Была она матово– черной. Ее набалдашник представлял из себя вырезанную из дерева голову какого-то божества. В углублениях его глаз таинственным блеском мерцали черные каменья. Крепкая рука вошедшего надежно покоилась на нем.

Алон сдержанно ответил на приветствие, и они обменялись общими фразами.

Голос вошедшего оказался неожиданно звучным, подчиняющим.

Непосредственной опасности Алон по-прежнему не чувствовал. Но, как и над бородатым, здесь висела надежная защита. И уже в этом была враждебность.

Ничего определенного ему сейчас не удавалось узнать об этом человеке. Но сквозило отовсюду неприятие и отталкивание.

–... Несправедливо устроен мир, не так ли? – говорил мужчина. – Люди часто слышат, что скончался великий человек, но им не дано знать, когда великий человек рождается... Мне приятно принимать такого гостя в этом скромном жилище.

– В гости не приводят насильно, – сдержанно ответил Алон. – Или шантажируя.

– Но ведь вы сами пришли, – ответил тот, повторив фразу, уже произнесенную бородатым. – Значит, у вас было такое желание. Или цель.

– То же самое относится, я полагаю, и к вам, – сказал Алон.

– Ну почему? Быть может, мне просто хотелось познакомиться с интересным человеком. Который, к тому же, обладает столь редким талантом. Пусть не будучи самым подходящим его носителем.

Алон вопросительно и хмуро глядел на собеседника. Тот, сохраняя неизменную улыбку, продолжал.

– Нередко, знаете, роскошные расписные ларцы бывают набиты тряпьем или, скажем, нюхательным табаком. А невзрачные потресканные сундучки могут быть наполнены драгоценностями высшей пробы.

– Я должен воспринимать эти слова как оскорбление или комплимент? – спросил Алон.

– Как констатацию, – ответил тот. – Вашей сегодняшней уникальности.

– Мне собирались о чем-то поведать, – сказал Алон.

– И в этом ваш единственный интерес?! – делано огорчился незнакомец. – Впрочем, это действительно достойно интереса... Более того, я подозреваю, что ваше нежданное обретение не доставляет вам такой уж большой радости.

Наверное, оно и обременительно, не так ли? – спросил он с участием и предложил Алону садиться.

Сам черноволосый расположился в массивном кожаном кресле. Называть себя он не торопился, и Алон про себя окрестил его Черным.

– Я, знаете, считаю себя обязанным открыть вам, кто же виной этим вашим неприятностям.

Лицо Черного, казалось, излучало доброжелательность. Трость он расположил между колен, опираясь на нее двумя руками.

– Это потребует некоторого обяснения, хотя сегодня вам долгие интродукции, конечно, ни к чему... Вы, наверное, понимаете, что планета наша – плоть от плоти, я бы сказал, нерв от нерва – несущего ее Космоса, один из его "органов". И если придерживаться этой терминологии, есть в теле планеты "космические нейроны"

и есть свое "солнечное сплетение". Подобные "нервные" узлы и связывающие их космические каналы пронизывают своей невообразимой сетью и весь вселенский организм. Именно эта система, эта сеть первична! И уж, конечно, не те комочки материи, которые постепенно нарастают вокруг узлов и называются звездами и планетами... Однако человечество копошится именно на подобном комочке и подвластно влиянию именно тех функций, что возложены на данный "космический орган"-планету. Может статься, это и не самое престижное место в космическом организме, но ничего не поделаешь!.. Ведь и у человека: прямой, пардон, кишке не дано выполнять функции дамских уст. Хотя всякое бывает...

Извините за космологический ликбез,– любезно улыбнулся он.

– Эти зоны, где пересекаются каналы Вселенной, то активизируются, то отключаются. По неведомым нам законам. И не дано знать, когда это произойдет в следующий раз, и сколько времени проработает этот канал. По космическим часам между включениями протекают мгновения. Человечество же за свою короткую историю может вспомнить лишь считаное их количество. И здесь мы переходим к главному: не многим вообще дано знать об этом! Во-первых, таких зон на Земле всего несколько: Гималаи, Центральная Америка, кое-где в океанах. И наш регион – то самое "солнечное сплетение". А во-вторых... Лишь единицы испытали на себе активизации. А что, собственно, происходит с человеком, попавшим в зону в период активизации?.. Оказывается ли и он подключенным к неведомым каналам Космоса? А может, в нем "оседает" часть вечной вселенской информации, которая в это время проносится сквозь него? Или же просто промываются его информационные системы... Как бы то ни было, тот, кто случайно – или специально – прошел через Это – уже не остается обычным человеком...

– Вы сказали "специально"? – переспросил Алон.

– Вот здесь мы и касаемся тех, кто чуть не стал причиной вашей гибели!..

Конечно, вначале были те, кто оказывался в зонах случайно. Кто-то из них сходил с ума, кто-то ударялся в религию... Но ясно, что каждая незаурядная личность, пройдя через Это, сразу понимала значение зоны. И принимались любые меры, чтобы закрыть это место для других. Вы понимаете? Общее присваивалось единицами!..

Он стукнул своей тростью о пол.

– То же самое произошло с одной из самых мощных по активности зон – в нашем регионе. Тысячи лет назад о ней было известно из преданий, которые уже тогда были древними... Кстати, возможно, именно в период ее активности три тысячи лет назад вождь скотоводов, случайно – или сознательно? – оказавшийся в эпицентре, заложил впоследствии основы нескольких будущих религий... Но это догадки... Точно же известно, что уже с давних времен сколотилась группа самозванцев, которые взяли на себя роль эдаких хранителей зоны. Взяли на себя право лишить остальных этого дара!..

Брови его сдвинулись.

Алон, не оставлявший попыток проникнуть сквозь защиту и узнать хоть что– то о собеседнике, весь собрался: во гневе власть над собой – и значит, над своей защитой – ослабевает... Он вдруг ясно ощутил, что щит у Черного – внешний. Что это трость с головой мрачного божества скорее всего окружает своего владельца энергетической защитой. А сам он может и не обладать особыми способностями.

– Тогда ими был установлен над зоной энергетический защитный купол, не допускавший внутрь ни одно живое существо. И его, словно собственность, стали передавать из одного поколения самозванцев в другое... Однако, – он удовлетворенно прищурился, – развитие цивилизации внесло свои коррективы.

Да, будучи в полном сознании, человек всегда обходил, объезжал, облетал зону. Но не учтенным оказалось то, что он может быть внесен туда помимо своей воли... Например, на потерявшем управление самолете... И вот тогда, – если это окажется разумный человек, – он-то уже будет в состоянии обеспечить доступ в зону другим... Потому что даже в те времена, когда только сколотилась эта группка в белых хламидах, с ними уже было кому бороться. За то, чтобы общее достояние было отдано тем, кто достоин!.. Кто способен это использовать для... для важных целей. И во все времена борьба эта была суровой и беспощадной.

Пусть она еще и не принесла результата... Пока!..

– Борьба Сынов Света с Сынами Тьмы? – спросил Алон.

Его таинственный собеседник поднял левую бровь. На губах его появилась тень улыбки.

– Вы отдаете себе отчет в сути этих слов?.. Тьма, вы сказали? Именно! В начале было не Слово. В начале была Тьма! Поскольку Тьма вечна. Она бесконечна во времени и пространстве. Это – норма мироздания. Именно в ее грандиозной реторте идут невообразимые вселенские процессы. Искры сверхновых, коллапсы черных дыр, рваные клочки метагалактик – всего лишь невзрачные пузырьки!.. Большой Взрыв, любой плод самых смелых фантазий – лишь легкие возмущения лона Тьмы!.. Иногда с побочными эффектами.

Например, световыми... Теперь вы понимаете, что такое свет? Побочный эффект! Локальное временное возмущение основы – Великой Тьмы. И быть ее представителем в этом мире – это ли не высокая честь и предназначение!..

– Постойте! – растерянно сказал Алон. – А человечество? Тоже побочный эффект? Продукт распада?

– Ну, зачем же так уничижаться? Тем более что нечто подобное уже предполагалось... Просто любой процесс может иметь результат и результат. И если один из них ведет к норме и равновесию, то другой наоборот может привести к раскачиванию системы или перерождению. И процесс, в результате которого возникло человечество, к сожалению, принадлежит ко второму типу.

Алон был подавлен этой вселенской мизантропией.

– Я, конечно, понимаю, – проговорил он. – Загрязнение среды...

Экологические проблемы...

– Бросьте мельчить! Все это зависит лишь от масштаба, от разрешающей способности – вы ведь, кажется учились наукам?.. Некто глядит себе под ноги и, увидев банку из-под пива, раздувает теорию о загрязнении окружающей среды. Но наблюдателю, скажем, на Луне подобная суета уже неведома... Да сожгите половину лесов и залейте материки синильной кислотой – в этом новом масштабе планета остается планетой и продолжает себе вертеться вокруг звезды!.. Атомный катаклизм на Земле?.. Взгляните на ночное небо! Оно соткано из атомных катаклизмов. Оно величественно и прекрасно! Может ли обладателя такого космического мышления волновать избыток или недостаток каких-нибудь молекул среди галактик, в миллиарде световых лет от него?.. Даже если это избыток соединений азота или недостаток молекулярного кислорода... Или аскорбинки...

Губы его вновь тронуло подобие улыбки. Алон глядел на него потрясенно.

– И вы, что же, взяли на себя роль "представителей Тьмы"? Разрушения и разлада?..

– Во-первых, не "мы взяли". Эта философия существует с древнейших времен. И перед вами – несущие эстафету этой вечной борьбы за чистоту... За первозданную чистоту Вселенной!.. А во-вторых, вы допустили ошибку, присущую, извините, обывателю. Налицо заурядная перестановка местами причины и следствия. Не наше присутствие порождает, как вы выразились, разлад и разрушение. А наоборот. Когда сами люди – следуя своей природе – движутся к хаосу и разрушению, наш долг – активно присутствовать при сем и всячески помогать их естеству. И тот, кто собирается воевать с себе подобными и создает новые средства для этого, всегда ощутят нашу поддержку и активное участие!..

– Природа строга, – торжественно сказал он. – Ею движут великие законы. А человек – и как вид возник из хаотического течения процессов, и как индивидуум рождается в случайных метаниях клеток... Человек по натуре своей принадлежит к энтропийному началу. Это всячески маскируется эстетством и морализаторством. Но этот маскарад может ввести в заблуждение только самого человека. И уж никак не нас!.. С вами...

Он посмотрел на Алона многозначительно.

– Вы согласны со мной?

Так вот кого представлял сидевший перед Алоном человек. За его плечами были поколения предшественников, веками хранивших в тайне свою мрачную философию. И кто знает, чем человечество уже обязано им в прошлом, что задумано ими сегодня и будет осуществлено в будущем...

– Я понимаю, что подобные откровения, – медленно проговорил Алон,– даром не преподносятся... Чего вы ждете теперь от меня?

– Я хочу, чтобы вы поняли, – вкрадчиво сказал Черный, – кто именно чуть не погубил вас. И соответственно к ним относились! Ведь если бы вы интуитивно, чудом, не догадались приподнять защиту зоны, спасатели к вам бы так и не пробились... И мы бы никогда не имели удовольствия беседовать с вами...

Черный вертел в руках таинственную трость, с которой не расставался ни на минуту. И Алон невольно перевел взгляд на нее. Тот заметил это.

– Я вновь восхищаюсь вашими способностями!.. Да-да, это мой безмолвный хранитель. Без такого талисмана я был бы перед вами неприлично прозрачен, и наш разговор не был бы разговором на равных... Что поделать, не все столь одарённы – или одарены? – как вы. Или уж хотя бы как мой помощник, с которым вы уже познакомились... Конечно, ему далеко до вас! Хотя он и посвятил этому всю жизнь... Итак, если вас заинтересовало то, о чем шла речь, мы могли бы поговорить о сотрудничестве. Например, о вашем триумфальном возвращении в зону – с нашей помощью конечно – уже для владения ею! Ведь для вас там нет препятствий. И мы с вами могли бы установить уже свою, непреодолимую для других, защиту... Вы могли бы применить свой незаурядный талант еще в одной области. Люди в разных странах увлеклись многообещающе разрушительными проектами, в том числе в психотронике. Явная и неявная поддержка их – тоже наша задача...

Он помолчал, глядя на Алона испытующе.

– В конце концов, коль уж мы люди, то стремимся жить в достатке... Ведь так?..

– Разве мы уже заговорили о цене?

Черный встал и неторопливо прошел к широкому окну, выходящему в сад.

При этом казалось, он не опирается на трость, а бережно несет ее.

Он стал глядеть в окно. Не оборачиваясь, сказал:

– Считайте, что я хотел просто познакомиться с вами... Люблю знакомиться с людьми примечательными!.. Все-таки пройдет время, и вас, может быть, заинтересуют мысли, которыми я поделился. Время ведь тоже наш союзник.

Время – штука хитрая. Это только кажется, что оно равномерно длится себе и длится. На самом деле оно иногда берет и сворачивается в эдакие силки да петли: попадется в них человечество или сумеет все-таки миновать?.. Но уж если попалось в очередную такую петлю, – долго из нее выпутываться приходится!.. А из какой-нибудь – вообще удастся ли...

Он посмотрел на Алона в упор.

– Захотите предложить свой талант – милости просим. Алон молча направился к выходу.

– Кстати, – прозвучало ему вслед, как послышалось, с усмешкой, – не поддерживать противную сторону – тоже ощутимая помощь...

6

Игорь сел на постели и озадаченно огляделся по сторонам.

Он находился в небольшой чистой комнате. Стол со стулом, тумбочка рядом с кроватью, телевизор непривычной формы на кронштейне под потолком. Похоже на гостиничный номер.

Противно сосало под ложечкой.

Игорь подошел к окну. Занавесок не было. Снаружи – ажурная решетка.

Окно глядело на молодой сосняк. Между деревьями виднелись небольшие деревянные коттеджи. Наверное, в таком же находился сейчас и он. По дорожке невдалеке прошли, оживленно жестикулируя, двое в голубых халатах. Где-то вне поля зрения находилась, очевидно, спортивная площадка. Доносились крики и судейские свистки.

Игорь попытался понять, где же он находится и как сюда попал.

С головой было не совсем ладно, мысли расползались, словно тесто между пальцами.

Постепенно кое-что удалось вспомнить. Стас... Это связано с ним...

Познакомились тогда на курсе Жанны, разговорились... Осторожно приглядывались друг к другу. Все, что говорил Игорь – пусть недомолвками или намеками – находило понимание и поддержку. Часто просил Игоря продемонстрировать свои умения. Наблюдал внимательно, восхищался...

Туман в голове постепенно отступал. Не рассеивался, а отступал, сгущаясь по краям. Словно от центра кадра, где картинка была уже ясней.

Да-да, теплее...

Потом был намек Стаса, что имеется серьезная заинтересованная организация. И это уже не лечебные глупости и не цирковые трюки... Попасть туда непросто, но можно попробовать... И Игорь загорелся!..

Зверски хотелось пить. На тумбочке стоял стеклянный кувшин с водой, он выпил несколько стаканов подряд... Потер виски. Онемение отступало...

Стас тогда на долгое, как Игорю показалось, время пропал. Потом неожиданный звонок. Объявился поздно вечером, сказал, что там согласны побеседовать. Не откладывая... Собраться, передать заявление на работу, и через три часа внизу будут ждать... Через три часа?!. Кто будет ждать?!. Но Игорь уже был охвачен лихорадочным возбуждением. Вот она, еще одна ступень по неведомой лестнице – вверх? вниз? – к неведомой цели! Нюхом, нутром Игорь чуял: это оно!.. Словно донеслось жаркое, тяжелое дыхание судьбы...

За окном из-за деревьев приблизилось, нарастая, мощное гудение. Почти задевая за верхушки, прошел вертолет. Между стволами было видно, как он завис в нескольких сотнях метров отсюда, и, медленно опускаясь, исчез из виду.

Вспоминать, собственно, больше было нечего. Все воспоминания обрывались на ожидавшей у подъезда "Волге" с молчаливым амбалом за рулем, и на ужине, заказанном ими в ресторане аэропорта... Словно были стерты из памяти. Чем?..

Внезапным сном?.. Или иначе?..

Что же это за место, где он сейчас находится? Судя по территории, количеству доносившихся снаружи голосов, вертолетной площадке, организация действительно серьезная.

Дверь за спиной Игоря щелкнула.

Он быстро обернулся. Сердце заколотилось.

В комнату вошел невысокий улыбающийся человек. Залысины, карие глубоко посаженные глаза.

Дверь захлопнулась. Игорь только сейчас обратил внимание, что она совершенно гладкая, и на ее внутренней поверхности нет ни каких-нибудь видимых запоров, ни дверной ручки.

Вошедший глядел, казалось, с нескрываемой радостью.

– Ну, наконец-то! – сказал он. – Долго вы отдыхали с дороги!.. Игорь, если не ошибаюсь?

Говорил он по-русски с легким акцентом.

– Где я? – спросил Игорь. – Кто вы такой?

– Какой вы любопытный! – весело прищурился вошедший. – Все вам сразу выложи... Ну, считайте, что вы находитесь в медицинском центре, а я его главврач... Или, что вы в конструкторском бюро, а я его главный конструктор... А можно еще забавнее: что мы в медицинском конструкторском бюро, а я – главный медицинский конструктор... Неплохая идея, а!

Он расхохотался. Перестал смеяться и посмотрел в глаза Игорю.

– Вы выразили интерес к нашим работам и желание участвовать в них. Мы, со своей стороны, познакомились с вами – пока заочно, конечно – и посчитали возможным привлечь вас к ним. С чем я и вас, и себя поздравляю!.. Уверен, что ваш интерес не угаснет и дальше... Мы приложим к этому все усилия... А называть меня можете Мартин.

Он снова заулыбался.

– Но соловья баснями не кормят... Приглашаю вас отобедать. А там продолжим наш разговор.

Просторный зал столовой был почти пуст. За длинными столами обедало несколько человек. Увидев Мартина, они нестройно встали и молча проводили вошедших взглядами. Потом сели и продолжили еду.

Игорь проследовал в дальний угол, отгороженный от остального зала стеклянной перегородкой. Отсюда был виден весь зал, и в то же время сюда не долетало ни звука. Здесь тоже стоял обеденный стол.

Мартин пододвигал Игорю и себе различные блюда и продолжал начатые по дороге объяснения.

–... Представьте себе боевые действия. Армады сложнейшей техники, гигантские воронки от взрывов с выбросом миллионов тонн земли, разрушение или отравление целых городов и регионов... И какова конечная цель всей этой фантасмагории?.. Да всего лишь заставить группу людей поступить так, а не иначе. Абсурд!.. Безумная нерациональность!.. Не оптимальнее ли воздействовать прямо на человека?..

В зале произошло какое-то движение. Игорю было видно, как один из сидевших вскочил, опрокинув стул. Закричал что-то, повернув разъяренное лицо в сторону стеклянной перегородки, где сидели Игорь и Мартин, заколотил кулаками по столу. Потом перескочил через поваленный стул и кинулся в их сторону. Сейчас же рядом с ним, Игорь не заметил откуда, оказались двое.

Несколько неуловимых движений, и взбунтовавшийся вдруг поник и послушно пошел с ними к выходу.

Мартин спокойно наблюдал за происходящим. И, как ни в чем не бывало, продолжил еду.

– Непростая это работа. Когда дело касается таких тонких материй, иногда возможны и срывы...

Неширокая асфальтовая дорожка между соснами вела к коттеджам, стоявшим несколько особняком, в стороне от остальных.

– Вы же понимаете, – с воодушевлением говорил Мартин, – как необычайно широк диапазон различных видов и форм активного воздействия. Начиная с гипноза, суггестии – то есть работы, так сказать, в реальном времени, до программирования – как скажем зомбирование. Тоже вчерашний день. Но и старое оружие негоже списывать, не так ли? – хохотнул он.

– Давайте посмотрим кое-что из этой области.

Они подошли к одному из отдельно стоящих домиков и поднялись по ступенькам.

Тяжелая зарешеченная снаружи дверь сама отъехала в сторону. За нею оказался ярко освещенный узкий проход, упиравшийся в массивный турникет. Из окошка перед турникетом хмуро выглянул охранник. Выпрямился, увидев начальство, заторопился нажать на невидимую педаль.

Они подошли к одной из дверей, видневшихся по бокам длинного коридора.

– Это, так сказать, класс реабилитации для наших... э-э... учеников, – добродушно осклабился Мартин, пропуская Игоря перед собой в распахнутую дверь.

Класс был похож на обычные классы для взрослых. За отдельными столиками сидели шестеро разного возраста людей. Из них две молодые женщины со смазливыми крашенными личиками.

Глаза учеников – это было первое, что привлекало к себе внимание. Взгляд их был неосмысленным.

Учитель в голубом фирменного цвета костюме прервал объяснения.

– Вот здесь, – Мартин не обратил внимания на учителя, – кое-чему приходится обучать заново. И сейчас они в так называемом учебном состоянии. В остальное же время это обычные человеки с разными характерами... Но давайте-ка я продемонстрирую вам фокус. Так сказать, образчик крупного оперативного калибра. Для одного из важных заказчиков.

Он подозвал к себе девицу с эффектной фигурой и хитро посмотрел на Игоря.

– Как вы думаете, во сколько бы вам обошелся тет-а-тет с этой фифой?..

Конечно, если бы она – будучи в норме – на него согласилась...

Игорь пожал плечами.

– А теперь смотрите...

Мартин повернулся к девице.

– Висла-пять! Раздеться!

Неожиданно девушка быстрым движением скинула с себя одежду. Спокойно выпрямилась, совершенно обнаженная.

Никто из сидевших в классе не обратил на это внимания. Все с тем же безразличием они поглядывали на вошедших. Девушка тоже стояла и равнодушно смотрела на них.

– Ну вот, – удовлетворенно проговорил Мартин. – Это простенькая демонстрация того, насколько неплохо нами освоена эта стадия подготовки. Как видите, у них при звуках ключевой фразы отключается то, что мы захотим. В том числе и важнейший из природных рефлексов – рефлекс размножения... Висла– пять! Можешь одеваться!.. Ну, продолжим нашу экскурсию?

Большую часть соседнего коттеджа занимал спортивный зал. Половина его была заставлена тренажерами. На второй половине пятеро жлобов под руководством щуплого с виду "черного пояса" слаженно повторяли экзотические движения.

Мартин постоял, наблюдая за ними. Повернулся к Игорю и спросил странно прищурившись:

– Нравится вам кто-нибудь из них?

Игорь посмотрел на лоснящиеся от пота, такие же тупые лица.

– Я бы не сказал.

Мартин продолжал таинственно улыбаться.

– Ну, тогда я вам помогу сделать выбор...

Игорю показалось, что Мартин окинул его оценивающим взглядом.

– Как вам например тот здоровяк?.. Или лучше вот этот красавец со шрамом на подбородке. Да, пожалуй, этот ничего! Шрамы красят мужчину...

Игорь снова пожал плечами, не понимая, что от него требуется.

– Ну вот, – выходя из зала, сказал Мартин, – мы выполнили одну маленькую формальность. Теперь поговорим о вашем деле...

Игорь так и не понял, о какой формальности шла речь. Перед глазами всплыла высокая набыченная фигура с небольшим бледным шрамом на подбородке. Сердце вдруг сжалось. Словно вновь дохнуло – на этот раз холодом...

Они шли мимо спортивной площадки. Под возгласы болельщиков две команды гоняли мяч по траве.

– То, что вы только что видели – это все-таки вчерашний день. Долгая, кропотливая и малоэффективная работа. День сегодняшний требует от нас большего кпд и меньшей зависимости от конкретного исполнителя. И вот этих-то двух целей нам, похоже, удается достигнуть...

– Но об этом мы с вами поговорим уже завтра, – сказал Мартин, останавливаясь около коттеджа, в котором Игорь обнаружил себя утром. – Вас вызовут ко мне.

Он стоял, глядя Игорю в спину, пока тот не скрылся за входной дверью.

Утром мужской голос из динамика телевизора назвал Игорю время и место, куда он должен был явиться. Экран при этом оставался темным. Но у Игоря было ощущение, что он отнюдь не слеп.

Он шел по мощеной дорожке, припорошенной сосновыми иглами, когда его трусцой обогнал некто в тренировочном костюме. Оглянулся, увидел незнакомое лицо и замедлил бег.

– Новый, – мрачно констатировал он. – Русский?.. Когда привезли?

– Вчера, – неприветливо ответил Игорь. Тон бегуна ему не нравился.

– Тоже на мушке, – все так же мрачно пробормотал бегун. – Все, кто попадает сюда, – на мушке... На каждого – своя личная стрела. Остается спустить тетиву... И ее спустят. Каждому – свое время...

Не дожидаясь реакции, он затрусил вперед.

Игорь злобно стиснул зубы. Еще один "нервный срыв", о которых упоминал Мартин?.. Или провокация?.. На всякий случай надо запомнить этого субъекта. Не помешает доложить о нем при случае...

На этот раз беседа проходила в просторном кабинете. Стены его были увешаны гравюрами Эшера. На столе – несколько телефонов, половина из них – прямой связи: без дисков. Тут же три небольших экрана. Когда Игорь вошел, Мартин сразу выключил их.

Он был приветлив и деловит, быстро перешел к делу.

–... Есть такой раздел в древних философиях: искусство смертельного касания. Слышите? Уже в названии заложен важный принцип: к разрушению и гибели может привести даже одно точечное воздействие... Изменить одну молекулу – и превратить могучий организм в безнадежно больной!.. Бросить с вершины маленький камешек или издать в нужном месте негромкий звук – и вызвать этим всесокрушающую лавину!.. Вы понимаете грандиозность этого феномена?! Самое незыблемое на вид сооружение можно разрушить, если найти единственный нужный для такого результата кирпичик...

Глаза Мартина блестели.

– Представляете, какое это искусство?! Сложное, виртуозное искусство!

Суметь найти эту единственную точку... Однако, этого умения еще недостаточно. Прислушайтесь еще раз: искусство смертельного касания... Касания! Не удара, не подрыва – касания. И это вторая сторона этой древней медали. Умение воздействовать! Кончиком пальца. Каплей воды. Сфокусированным лучом. Или взглядом. Или мыслью. Да! Сфокусированной мыслью!..