Текст книги "Мародеры (СИ)"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8

Глеб присел на край кровати и вздохнул. Всё выглядело так, что его дело – дрянь, и надо был отсюда выбираться. Тут, правда, сразу возникало два вопроса. Первый: как? Второй: а действительно ли надо? Петровичу наверняка уже доложили, что биотехника на объекте вовсе не было, и теперь еще бабушка надвое сказала, где хуже будет.

Уши Глеба уловили негромкое поскрипывание. Вместо одной стены в камере была металлическая решетка, а за ней тянулся коридор, по которому кто-то расхаживал взад-вперед.

– Эй! – осторожно окликнул Глеб. – Привет, кто там есть!

Шаги замерли, потом зазвучали снова, приближаясь. В поле зрения появился старый солдат в потертой форме. На поясе из кобуры с отрезанным верхом торчал пистолет. Положив руку на оружие, солдат строго сказал:

– Заключенным разговаривать не положено.

Глеб недоуменно оглянулся. Он не был заключен в сферу, да и вообще ни к чему не был подсоединен. Собственно, и не должен был. Как живой прибор его забраковали на первой же комиссии. Петрович как-то по случаю рассказал, что усидчивость у тогда еще будущего биотехника даже до трети от нормы не дотянула.

– А при чём тут я? – спросил Глеб.

– Ты – заключенный, – пояснил солдат.

– Нет, я – биотехник, – поправил его Глеб.

– Одно другому не мешает, – философски заметил солдат. – Тут, бывало, и члены партии сидели. Всё, хорош трепаться, а то обоим попадет.

Он повернулся и ушел из поля зрения. Глеб откинулся спиной на стену и, сконцентрировавшись, привычно подавил негативные эмоции. К сожалению, положительных им на смену не нашлось. Разве что убивать его, похоже, всё-таки не планировали.

Даже покормили. Тот же охранник принес миску похлебки и большой кусок хлеба. За ними последовала большая кружка травяного настоя, которую тут нахально именовали чаем. Точно такой же паек получили и сидящие в соседних камерах люди, из чего Глеб заключил, что пока его дела не так уж плохи, раз люди относятся к нему как к своему.

Сразу после обеда за ним пришли. Здоровенный бугай – в новом мире его бы тоже непременно в охранника эволюционировали – отвел его длинными узкими коридорами в небольшой серый кабинет. Глеб, уже мысленно настроился предстать перед консилиумом людских ученых – театральные постановки обычно изображали их эдакими чудаками в белых халатах и старомодных очках – и был сильно разочарован.

В белом халате тут был всего один, да и тот оказался доктора. За столом у дальней стены сидел полный лысый мужчина в сером костюме, и что-то писал. В комнате было душно и жарко, и он поминутно вытирал лысину большущим платком. У маленького окошка, забранного толстой решеткой, стоял уже знакомый Глебу полковник Макарский. Когда бугай завел в кабинет Глеба, тот бросил на обоих недовольный взгляд, и отвернулся.

– Ну, здравствуйте, – сказал лысый и указал карандашом на доктора. – Медицина вас ждет.

Как выяснилось, первым делом Глебу следовало пройти медосмотр. Тот оказался вполне обычным, такой все биотехники раз в полгода проходили. Единственное, чего не было, так это псионического сканирования, но до такой процедуры люди просто не доросли.

– Что ж, молодой человек, – сказал доктор, завершив осмотр. – Поздравляю, здоровье у вас отменное. Желаю вам и дальше его тут сохранить.

– Молодой человек? – уточнил полковник, четко выделив последнее слово голосом.

– Никаких мутаций я не обнаружил, – торопливо ответил доктор. – Рентген или вскрытие скажут больше, но показаний к этому я пока не вижу.

– Мы полностью доверяем вашему суждению, доктор, – сказал лысый, и указал карандашом на дверь.

Доктор как-то очень быстро собрал свои инструменты и ушел. Бугай положил руку на плечо Глебу и уверенно переместил того на табурет перед столом лысого.

– Ну, здравствуй, Глеб, – еще раз поздоровался лысый. – Тебя ведь Глеб зовут?

– Да.

Табурет стоял кривовато. Глеб попробовал его подвинуть, но кто-то намертво прикрутил все четыре ножки к полу. Биотехник пожал плечами и устроился, как получилось. Бугай встал у него за спиной.

– Глеб… – повторил лысый. – А дальше?

Биотехник назвал свой личный код. Лысый аккуратно записал это на листе бумаги, и только потом поднял голову.

– И что означают эти буквы?

– Мой личный код.

Лысый кивнул и сделал пометку в бумагах.

– Хорошо. Но вообще-то я имел в виду твою фамилию.

– Этого у меня нет.

– Ты тут Ваньку-то не валяй! – рявкнул полковник.

– Не понял, – сказал Глеб.

Бугай стукнул его по затылку. Не больно, но довольно чувствительно. Глеб вскочил на ноги.

– А ну тихо! – внезапно прикрикнул на них лысый. – Вы мне тут еще подеритесь!

Бугай понурился, грубо ухватил Глеба за плечо и заставил сесть обратно на табурет.

– Продолжим, – спокойным тоном лысый. – Но тебе, Глеб, лучше быть с нами откровенным. Потому что иначе он, – тут лысый указал карандашом на бугая. – Исколошматит тебя и уляпает твоей кровью мой кабинет. Мне это не понравится.

– Мне тоже, – сразу согласился Глеб. – Но у меня действительно нет фамилии. У нас они не в ходу.

– У нас – это у кого?

– У обитателей нового мира. А вы меня за кого приняли?

Полковник резко фыркнул:

– За агента Зоны.

Глеб громко фыркнул. Лысый спокойно осведомился, что здесь забавного. Глеб, как мог, попытался им объяснить, что статус агента Зоны мог получить только искатель, да и то не сразу, а после прохождения специальной эволюции. Лысый во всё это вникать не стал, вычленив для себя только самое главное:

– Так, стало быть, все агенты Зоны – исключительно мутанты?

– Ну да, и с дополнительной эволюцией.

– Эволюции – это мутации? – уточнил полковник.

– Направленные мутации, – ответил Глеб.

Лысый всё записал и сверился с другими бумагами:

– А тебя, Глеб, как нам тут рассказали, в мутанта превратить не удалось. Что, такой устойчивый?

Глеб пожал плечами.

– Да нет, так получилось.

– И поэтому тебя заслали к нам, – сразу сделал вывод полковник.

– Никто меня не засылал, – возразил Глеб. – И вообще, меня там работа ждет, а тут мне совсем не рады, так давайте отправим меня обратно.

– Ага, сейчас, – фыркнул полковник.

– И что у тебя там за работа? – поинтересовался лысый.

– Ремонт.

– Интересно. И что же такого надо ремонтировать в Зоне?

– Ну, что сломается, – сказал Глеб.

– А поточнее? – спросил лысый. – Нам вот сталкеры рассказывали, что там всё – живое.

– Ну да, – не подумав, брякнул Глеб. – Пока они не доберутся и не поломают.

– Вот оно как, – лысый вроде как даже сочувственно покачал головой. – И что, много ломают?

Глеб, опомнившись, опасливо покосился на полковника.

– Да ты не бойся, – подбодрил его лысый. – Говори как есть. Он, кстати, тоже не любит сталкеров.

– Ну, точной статистики у меня нет, – признал Глеб. – Говорят, по границе больше половины ремонта на их совести. Ну, это вместе с новым оборудованием на замену. Они ж не только ломают, еще и с собой утаскивают, так что сами понимаете…

– Понимаем, – за обоих ответил лысый.

Полковник врезал кулаком по стене, да так, что штукатурка осыпалась.

– А я говорил! – заявил он. – Говорил, что надо напрочь закрыть доступ в Зону. Тогда бы вчерашнего побоища не было.

– Мне очень жаль, – сказал Глеб. – Сам не представляю, чего они так разбушевались.

– Не представляет он! – фыркнул в ответ полковник. – А вот я очень даже хорошо представляю. Если сотня сталкеров такой урон наносила, что эта твоя Зона должна была о пяти дивизиях подумать?! Не удивительно, что нас ссаными тряпками до самой границы гнали!

Глебу пришлось признать, что определенная логика в его словах была. Конечно, вряд ли даже массовое вторжение людей могло обеспокоить высших, а уж тем более побудило бы их устраивать дорогостоящую бойню бегущих – но если те теперь перестанут лазать куда не положено, то Петрович будет счастлив. Дня два как минимум.

– Что ж, – сказал лысый. – Будем считать, что по этому вопросу нам всё ясно.

– Будем, – проворчал полковник, подводя итог: – Значит, наши сталкеры, наконец, достали мутантов и те решили взяться за нас всерьез. И для начала заслали на разведку вот этого, раз уж мутант из него не вышел.

Глеб опять возразил – он постарался сделать это вежливо – и беседа, с некоторыми вариациями, пошла по кругу. Лысый снова сочувственно кивал, а бугай, казалось, только и ждал момента, чтобы наброситься на пленника с кулаками. Полковник же каждый ответ трактовал в том ключе, что вот именно поэтому биотехника и следует считать шпионом.

Когда беседа начала уверенно выруливать на третий круг, Глеб не выдержал и спросил прямо: ну что у них тут может быть интересного для шпиона из Зоны? В конце концов, это Зона поглощала прежний мир, а не наоборот. Сожрала половину суши, залезла во все океаны, и все попытки людей остановить это продвижение просто игнорировались. Крепости, линии обороны, армии – новый мир переваривал всё, что выставляли против него люди, и несварением желудка не страдал.

– Тем больше у нас оснований соблюдать осторожность, – сказал лысый. – Ты не находишь, Глеб? – и когда биотехник машинально кивнул, добавил: – А что до твоего вопроса, то это ты нам скажи – зачем Зоне понадобилась вдруг наша территория?

– Так, это ж вы к нам вторглись, – напомнил Глеб.

– Ты не передергивай! – строго рявкнул на него полковник, и бугай сразу подобрался, готовый по первому же сигналу наподдать биотехнику: – Мы к вам вторглись только когда узнали, что вы к нам собрались.

– Кто вам это сказал? – удивился Глеб.

– Это не важно, – сказал полковник. – Важно, что у нас есть такая информация. Так что отпираться бесполезно.

Тут биотехник смог только пожать плечами.

– Да я и не отпираюсь, – сказал он. – Просто, получается, что вы знаете больше чем я.

– Интересно, – сказал лысый. – И что же знаешь ты?

Бугай поднял кулак и застыл в готовности хорошенько врезать. Глеб этого не видел, но почувствовал.

– Немного, – осторожно сказал Глеб. – Новый мир сам расширяется. Никто не знает даже, где и когда следующий выброс будет. Может, действительно в этот раз вас накроет, а может, и нет. Вон, полсотни лет ждём, пока вторую половину города накроет, а воз и ныне там.

Полковник, похоже, так и остался при своих сомнениях. Хорошо хоть в вину Глебу это не поставил, рассудив, что простому шпиону такие сведения всё равно бы не доверили. Лысый какое-то время внимательно смотрел на биотехника.

– Ну ладно, не знаешь и не знаешь, – сказал он. – Что ж теперь делать? Хотя, как я понимаю, выбор-то не такой и большой. У нас тут чистой только одна Карелия и осталась. Так что, думаю, скоро твои приятели-мутанты смогут войти сюда, как к себе домой. Хотя и с боем.

– Да, – вздохнул Глеб. – Если европейцы не успеют прибыть, наломают тут на сто лет ремонта.

Люди переглянулись.

– Так-так, – сказал полковник. – А откуда тебе про европейскую помощь известно? Мы-то думали, что всё в полном секрете держим, а тут смотри-ка – простой ремонтник о наших тайнах знает. Или ремонтник не такой уж простой, а?

– Простой, – поспешил заверить его Глеб. – Только новости иногда слушает.

– И у вас в новостях так прямо и сказали, что к нам прибудет помощь из Европы? – недоверчиво уточнил лысый.

– Ну, вообще-то она прибудет к нам, – поправил его Глеб.

На этот раз пауза с переглядыванием затянулась значительно дольше.

– Интересно, – наконец протянул лысый. – И зачем же вам подкрепление из Европы? Глеб, давай будем реалистами. Сегодняшний бой был однозначно в вашу пользу.

– Так кроме вас еще северяне есть.

– Северяне? А конкретнее?

– Скандинавская территория, – пояснил Глеб. – Тамошняя, как вы говорите, Зона. Они тоже не прочь прибрать Карелию к рукам, но война сейчас никому не нужна, вот европейцы и обязались прислать армейский корпус. Чтобы разделить враждующие стороны.

– Вот оно как, – протянул лысый. – А нам сталкеры заливали, что у вас там дружный мутантский коллектив. Вот и верь им после этого… – он вздохнул и откинулся в кресле: – Ну, что ж, пусть пока будет так. Давай-ка, Глеб, ты нам лучше расскажи про Сердце Зоны.

– Даже не представляю, о чём речь, – ответил Глеб.

Лысому едва удалось удержать бугая от мордобоя. Впрочем, теперь он и сам выглядел менее дружелюбно.

– Вот что, Глеб, я тебе уже почти поверил, а ты опять юлить начал. Зря ты это. Мы знаем, что ты участвовал в добыче этого артефакта.

– В смысле, это тот, который у меня украли?

– Ага, значит, знаешь, о чём речь! – прорычал полковник.

– Название слышал, – признал Глеб. – Но то, что уволокли ваши сталкеры – это не сердце, а мозг.

Лысый обратно подобрел и довольно кивнул:

– Ну, вот можешь же, когда хочешь. А на названиях ты не акцентируйся, сталкеры – те еще балаболы. Ты нам дело говори. Что это за мозг, чей он и зачем? В таком вот аспекте.

Никаких секретов тут в принципе не было.

– Обычный чистый мозг, – сказал Глеб. – Чей – не знаю. Честное слово. Скорее всего, специально выращенный. Совсем чистые редко в природе встречаются.

– Я бы так не сказал, – проворчал полковник.

Лысый только хмыкнул, одновременно записывая слова Глеба, после чего кивнул, похоже, самому себе.

– Что ж, хорошо, Глеб. Пусть это будет мозг неустановленного лица. И зачем же этот мозг нужен?

– Для разных целей, – ответил биотехник. – Чем он чище – тем шире область применения.

– Тогда мы ее сузим, – сказал лысый. – Зачем он нужен лично тебе?

– Мне? Мне гармонизатор настроить надо.

– Интересно, – кивнул лысый. – И что это за штука такая?

Глеб, как мог, растолковал им, что речь идет о целом живом комплексе, который своим псионическим излучением воздействует на окружающую природу, стимулируя всю растительность вокруг расти быстрее и гуще. Лысый спокойно записывал всё сказанное, время от времени задавая уточняющие вопросы, но, как показалось Глебу, особенно в суть не вникал, вылавливая только то, что относилось непосредственно к ним.

Полковник слушал молча и мрачнел с каждым новым словом. Потом подошел, посмотрел, что понаписал лысый, и стукнул кулаком себя по ладони. Должно быть, дозрел до состояния, когда уже просто не мог не врезать хоть кому-то.

– Короче, это просто колхозный инвентарь, – хмуро сказал он.

Глеб на всякий случай решил уточнить, что такое колхоз, и узнал, что это старый метод ведения сельского хозяйства. Люди его до сих пор практиковали. Сойдясь в том, что они друг друга поняли правильно, полковник помрачнел до предела.

– Вот что, Пётр, – сказал он лысому. – Пойдем-ка покурим.

Тот кивнул и поднялся из-за стола. Глеб тоже начал приподниматься, но бугай тотчас положил тяжелую руку ему на плечо. Чуть обратно в табурет не впечатал.

– В твоем возрасте, Глеб, курить еще вредно для здоровья, – сказал лысый.

– Да я и не курю, – ответил биотехник.

Сама забава в новом мире практиковалась, но Петрович считал, что его подчиненным такое бездумное времяпровождение вредно, а спорить с ним – вот это действительно было вредно для здоровья.

– Вот и молодец, – сказал лысый. – Поскучай пока тут.

Они вышли и полковник плотно прикрыл за ними дверь. Бугай выпустил, наконец, плечо, но стоял настороже. Глеб, как образцовый пленник, сидел абсолютно неподвижно. Сконцентрировавшись, он весь ушел в слух.

– …да нет, парнишке я верю, – донесся до него неожиданно благожелательный отзыв полковника. – Может, и темнит малость, но не в этом суть.

– Если он что-то считает правдой, не факт, что это так и есть, – возразил лысый. – Пропаганду еще при царе Горохе выдумали. Возьми любого нашего механизатора из колхоза, он про реальные планы партии и правительства не больше этого Глеба знает.

– В том-то и дело, – прорычал полковник. – Этот чрезвычайно важный мутант оказался простым сельским механизатором. Сердце, про которое нам все уши прожужжали, и под которое, кстати, мы на многое закрыли глаза, оказалось его же мутацким прибором, которым он что? Правильно! Он собрался починить им их же мутацкую хрень для повышения урожая. А мы чем урожай повышаем?

Лысый не сразу нашел что ответить.

– Ну, ты вопросы ставишь, – протянул он через пару секунд. – Удобрения, вроде, используем…

– Именно! Этот их гармонизатор на наши деньги – всего лишь склад удобрений. Да там три дивизии на удобрение пошло, им теперь эта хрень сто лет не нужна будет! А что в итоге?! Парнишка из колхоза, его инструменты и еще какая-то хрень, которая была свалена мутантами без охраны рядом с колхозным комплексом. Тебе не кажется, что с таким мощным оружием, как нам тут с тобой расписывали, так не обращаются?

– Согласен, – признал лысый. – Есть вопросы.

– А как тебе такая версия? – сходу рыкнул полковник. – Их мутацкий удобрятор поломался, туда послали ремонтника и что, по-твоему, там рядом могли складировать к его приходу?

Лысый опять обдумал ответ и тихо спросил:

– Думаешь, это просто запчасти?

– Ну да! А что же еще?!

– М-да, – сказал лысый. – Знаешь, ты меня убедил. Хотя насчет европейцев, я всё-таки думаю, что он привирает.

– Зачем ему это?

– Цену себе набивает, – ответил лысый. – Мол, не поможет нам никто, когда его дружки придут. Или ему приврали для спокойствия населения.

– Или нам приврали, – сказал полковник. – И тогда мы можем начинать беспокоиться по-крупному.

– Это точно. Я, пожалуй, завтра же с утра выйду с этим к руководству.

– Лучше бы сегодня.

– Лучше, – согласился лысый. – Но сегодня не получится. Ты ж их знаешь, пока они не поделят портфели в горсовете, только о них и могут думать. Вот все перегрызутся, пока трудящиеся голосуют, а завтра уже можно будет о чём-то говорить с теми, кто останется.

– Вот только если наука протолкнёт своего человека, мы с ним не договоримся, – проворчал в ответ полковник. – А шансы у них неплохие, особенно если профессор запустит свой трофей.

– Если, – со значением сказал лысый.

– Если, – согласился полковник. – Вот только слушаю я этого парнишку, и мне это всё меньше и меньше нравится. Пожалуй, закончим с ним и я сам пойду гляну.

– Согласен, – ответил лысый. – Давай-ка, кстати, мы его еще на эту тему поспрашиваем.

Дверь открылась и они вернулись в кабинет. Лысый, сев за стол, тотчас внимательно перелистал свои бумаги, будто хотел убедиться, что за время его отсутствия ничего не стянули. Убедившись, что всё на месте, он кивнул и сказал:

– Продолжим. У нас к тебе, Глеб, вот какой вопрос возник. Неподалеку от этого, как ты его назвал? – он сверился с бумагами. – Гармонизатора был склад вашего оборудования.

На карте в голове биотехника не было ничего похожего.

– Ну, может и не склад, – не стал спорить лысый, едва Глеб тактично возразил. – Место, где у вас лежали разные вещи. Металлическая основа и что-то живое на них. Довольно много разного.

– А описи нет? – спросил Глеб.

– Пока нет, – вздохнул лысый. – Так, навскидку, ничего в голову не приходит?

Единственное, что приходило в голову, это сарай, где их с Кирой чуть не убил какой-то психопат с эволюцией диверсанта. Должно быть, работа мысли отразилась на лице, поскольку полковник почти утвердительно спросил:

– Сообразил, да?

– Может быть, – сказал Глеб. – Но вам это не понравится.

– Нам тут вообще ничего не нравится, – проворчал полковник. – Давай-ка выкладывай, что у вас там?

Вопреки опасениям Глеба, рассказ о том, что сарай использовался ленивым биотехником, чтобы сбагривать доверчивым сталкерам всякий хлам, который лень было тащить до мусорки, гневной бури не вызвал. Люди только еще раз переглянулись, и лысый аккуратно всё записал.

– …но ничего опасного там быть не должно, – поспешил заверить их Глеб. – Если что фонит сильно или ядовитое, это обязательно отдельно утилизируется.

– Рад это слышать, – сказал лысый, хотя, судя по выражению его лица, здоровье сталкеров сейчас его интересовало меньше всего.

В дверь постучали. Бугай, получив разрешающий кивок, выглянул за дверь, снова закрыл ее и доложил:

– Там профессор Алов и с ним еще двое.

– Очень кстати, – хмыкнул полковник. – Давай его сюда.

Бугай открыл дверь, пропуская высокого человека в белом халате, и сразу закрыл. Двое других снова постучали. Бугай спокойно привалился к двери, полностью игнорируя настойчивый стук и последовавшие за ним пинки по двери.

– Что это значит? – строго спросил новоприбывший; вероятно, тот самый ранее упомянутый профессор Алов.

– Профессор, вы к нам пожаловали без приглашения и вы же спрашиваете, что означает ваш визит? – деланно удивился лысый. – Нет, я, разумеется, могу выдвинуть пару версий, но, быть может, лучше вам самому ответить на поставленный вопрос.

Алов строго нахмурился – до полковника ему в этом деле было очень далеко – но сдержался.

– Я пришел, чтобы забрать мутанта, – тут он ткнул пальцем в Глеба. – Который представляет огромный научный интерес.

– Вот оно как? – лысый продолжал удивляться. – А у нас есть медицинское заключение, что это – человек. Плюс письменные показания свидетелей, утверждающих то же самое.

– И тем не менее, мне он нужен! – заявил профессор.

– Зачем?

Профессор помялся, но жадность взяла верх над гордостью.

– Он обладает информацией, жизненно важной для завершения моего проекта…

– Кстати, о проекте, – тут же встрял полковник. – Как продвигается сборка установки?

– Почти закончили, – небрежно отмахнулся профессор. – Осталось уточнить некоторые детали, и для этого мне нужен он. Живой, а не как вы обычно любите.

– Ну-ну, профессор, – покачал головой лысый. – К чему эти инсинуации? Мы вполне мирно беседуем, очень занимательно, кстати, и, как видите, Глеб по-прежнему в добром здравии. Так что если ему и угрожает какая-то опасность, то только от вас.

– Чушь! Я просто намерен задать ему ряд вопросов.

– А ваши европейские коллеги? – вкрадчив осведомился лысый.

– Не смешите меня! – бросил профессор. – Думаете, они его заговорят до смерти по телефону?

– Кто знает, дорогой профессор, кто знает, – ответил лысый. – Наука движется вперед семимильными шагами. Кстати, их делегация ведь скоро должна прибыть к нам, не так ли?

Глеб удивленно взглянул на лысого.

– Это пока окончательно не решено, – бросил профессор. – В отличие от нашего вопроса.

На свет появилась большая бумага с печатями. Профессор вручил ее лысому. Тот ознакомился и передал ее полковнику, услышав в ответ невнятное и недовольное бурчание. Получив бумажку обратно, лысый еще раз внимательно перечитал ее, будто опасался, что его коллега стянул пару букв, и только тогда приложил к остальным бумагам.

– Отлично, – сказал лысый. – Ордер оформлен по всем правилам, да мы и не намерены становиться на пути научно-технического прогресса. Вот, полковник Макарский лично вызвался содействовать вам в вашем ответственном предприятии.

Полковник с профессором обменялись неприязненными взглядами.

– Тогда я могу забрать вашего подопечного? – холодно осведомился профессор.

– Разумеется.

Лысый махнул в воздухе карандашом, и бугай распахнул дверь. В кабинет ввалились еще двое в белых халатах, но у каждого на поясе была кобура с пистолетом.

– Мы забираем вот этого, – сказал им профессор, и указал на Глеба.

Двое тотчас подхватили биотехника под руки. Лысый ободряюще улыбнулся Глебу: мол, всё будет хорошо; и указал карандашом на дверь.

И снова Глеба повели длинными полутемными коридорами. Впереди гордо вышагивал профессор, за ним двое в халатах вели биотехника, а чуть отстав, словно бы и не с ними, замыкал процессию полковник Макарский. Шли они долго. Глеб уже начал подозревать, что они попросту заблудились – не мудрено, кстати, в таком полутемном лабиринте – когда, наконец, очередной тоннель вывел их в широкий, ярко освещенный коридор.

Вдоль стен высились штабеля из ящиков и коробок, а по коридору сновали люди в черных комбинезонах. Потом их компанию обогнал погрузчик. Желтая такая машинка с торчащими вперед лапами. В разборочных цехах стоял один такой. Не для работы, а как памятник. Петрович говорил, что именно с этой машинки началась современная эволюция грузчиков.

Дальше путь преградила широченная железная дверь. В такую, наверное, самые огромные твари спокойно бы прошли, если бы она была открыта. Вдоль нее цепью выстроились солдаты с оружием в руках. Профессор предъявил им какую-то бумагу. Офицер охраны долго изучал ее, потом вернул и кивнул налево. Там для существ поменьше в большой двери была сделана дверь поменьше.

За дверью оказался широкий двор, посыпанный песком. Солнце било прямо по глазам. Глеб прикрыл их ладонью и секундой спустя едва удержался от удивленного возгласа.

В центре двора стояла башня. Даже не ретранслятор, а именно полноценная псионическая башня. Эти их характерные крылья ни с чем не перепутаешь. Внизу, правда, вместо традиционного комплекса была одноэтажная кирпичная будка, зато на ее крыше возвышался полноценный шпиль. Высокую, метров пятнадцать, металлическую мачту снизу плотно обвивала биомасса. Толстые зеленые лианы произрастали, казалось, прямо из крыши. Слой основы там получился тонковат и не был виден снизу. Цепляясь за перекладину, лианы образовывали сложную паутину. Там, где они соединялись, висели склизкие на вид шары.

Глеб хмыкнул и прикрыл глаза. Вокруг шпиля не мелькнуло ни единой звездочки. Башня не работала. Что, конечно, не удивительно – людям не запустить подобное, но, что уже удивительно, они ее построили. Построили, кстати, по самым современным стандартам. Такие крылья, похожие на пальмовые листья, появились только в самой последней эволюции.

– Впечатляет?

Глеб повернул голову. К нему обращался профессор Алов. Полковник Макарский стоял чуть поодаль, словно бы с ленивым любопытством созерцая происходящее. За профессором стояла дюжина не иначе как важных чинов: офицеры в мундирах, среди которых сразу выделялся один с генеральскими погонами, и солидно одетые штатские. У дверей и на стенах биотехник сходу насчитал порядка полусотни солдат, и все они были с оружием в руках.

– А, ну да, впечатляет, – согласился Глеб.

Профессор, который всё это время выжидательно смотрел на него, расплылся в довольной улыбке.

– Только эта хрень у него не работает, – сказал полковник.

Улыбка померкла, но не исчезла окончательно.

– А вот затем мы и пригласили специалиста, чтобы установить, наконец, что именно не работает, – заявил профессор. – У нас к тебе, мутант, будет несколько вопросов.

Глеб начал ощущать, будто бы вновь попал на конвейер. Только на этот раз он был не за лентой, а на ней. Ассоциация для того, кто вырос в разборочных цехах, не из приятных.

– Извините, – сказал Глеб. – Но если вы думаете, что я смогу ее запустить, то вы обратились не по адресу.

Полковник хмыкнул, будто бы ничего иного он и не ожидал, но профессор был настроен решительно.

– В таком случае, – резко начал он, осекся и уже спокойнее продолжил. – В таком случае ты нам больше не нужен.

– Так я могу идти домой? – обрадовался Глеб.

– Нет! – почти что выкрикнул профессор. – Ты сможешь вернуться в свою камеру и сгниешь там, раз уж для науки оказался бесполезен.

Такой подход биотехнику совсем не понравился, но и обманывать людей в этом вопросе он не видел смысла. Работающую башню от неработающей даже они отличили бы.

– Ты мог хотя бы попытаться, – проворчал кто-то из солидных штатских.

– Без моего снаряжения? – хмыкнул в ответ Глеб.

– А где оно?

– У вас.

Люди дружно переглянулись. В итоге взгляды сфокусировались на профессоре. Тот вначале стал отнекиваться, но когда Глеб описал свой рюкзачок, полковник сразу припомнил, что подобное было в списке изъятого.

– Это снаряжение представляет огромную научную ценность, – решительно заявил профессор.

– А эта хрень, значит, не представляет? – спросил полковник, кивнув на башню.

Как оказалось, представляет, но отдавать снаряжение профессор всё равно не захотел, пообещав взамен их собственные инструменты. Мол, собрали же они с их помощью башню. Генерал тут же уточнил, что собранная башня, увы, не работает, а ему очень бы хотелось защитить город этой конструкцией, как, кстати, профессор и обещал.

– Она ведь обладает защитными функциями? – обратился он к Глебу.

Тот согласно кивнул.

– Да, самая надежная защита из того, что есть.

– Тогда, мутант, – твердо сказал генерал. – Я вынужден настоять, чтобы ты нам ее наладил. Настоять, если потребуется, самыми жесткими мерами. Слишком много жизней за это уплочено. А вот если она всё-таки заработает…

– Если она заработает, я сгорю без защиты, – перебил его биотехник. – Нет уж, спасибо. Видел я выгоревших под псионикой. Лучше сгнию в камере.

– А со снаряжением сделаешь? – спросил генерал.

– Наладить, думаю, смогу, – тоже пошел на уступки Глеб.

– Вот и договорились, – уверенно кивнул генерал. – Вернуть мутанту всё, что изъяли.

Профессор сразу начал спорить, но решал тут не он. Трое ушли и спустя несколько минут двое в белых халатах под их конвоем притащили картонную коробку. В ней был рюкзачок с Германом и куртка с перчатками. Банда профессора успела поковыряться в куртке, но всерьез ее не повредила.

Глеб соединил куртку обратно с рюкзачком и влез в нее. Сразу стало теплее и как-то уютнее. Перчатки он пока повесил на пояс. Всё это время рядом с ним крутился парень в белом халате с кинокамерой и снимал, как биотехник одевается. Глеб натянул капюшон и приладил наушники. В них тотчас раздалось тихое рычание:

– Насколько хреновы наши дела?

– Ну, всё не слишком-то здорово, – сказал Глеб, надев маску. – Мне бы не помешал совет от специалиста по выживанию.

– Попробую что-нибудь придумать, – пообещал Герман. – Потяни время. И постарайся не затягивать с моим ремонтом. Эти уроды здорово постарались.

– Угу.

– Ну что ты там копаешься?! – недовольно выкрикнул профессор.

Глеб снял маску обратно.

– Я проводил диагностику, – авторитетным тоном заявил он. – Вы мне тут половину приборов поломали.

– Некоторые вещи нельзя изучить, не разрушив, – высокомерно бросил в ответ профессор.

– Если ты и эту хрень сломал, – полковник кивнул на башню. – Ответишь по всей строгости военного времени. Ну а ты что стоишь?

Последнее относилось уже к Глебу. Генерал кивнул, как бы подтверждая приказ, и один из солдат распахнул перед биотехником дверь в башню. Глеб вошел, с интересом поглядывая по сторонам. Внутри башни он был впервые. Парень с камерой сунулся было следом, но солдат решительно преградил ему дорогу. Где-то на заднем плане начал возмущаться профессор. Генерал что-то ответил.

– А если он что-нибудь сломает?! – взвился голос профессора.

– Пойдешь под трибунал, – спокойно ответил полковник. – Это ведь ты его сюда притащил.

Глеб хмыкнул и полез наверх. Пол был совершенно чистый, вся начинка висела под потолком, и к ней вела пара металлических лесенок.

– Кодовое слово «барсук», – сказал Глеб. – Распечатывай наши записи.

– Код подтверждаю, – фыркнул Герман. – Подбираю схему башни… Так, по тому, что я вижу, классическая Б-142-альфа.

Перед глазами появилась трехмерная проекция башни, аккуратно начерченная тонкими белыми линиями. Творение людей точь-в-точь ей соответствовало. Тогда большой шар посередине – для него местные инженеры сделали металлический поднос, поддерживаемый снизу каменной колонной – должен был быть управляющим мозгом всей конструкции.