Текст книги "«Если», 2015 № 02"
Автор книги: Олег Дивов
Соавторы: Далия Трускиновская,Наталия Андреева,Джерри Олшен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
ЖУРНАЛ «ЕСЛИ»
№ 2 2015
(240)
*
ЧИТАЙТЕ В НОМЕРЕ:
ДЕЖУРНЫЙ ПО ВЕЧНОСТИ
Артем Желтов
В поисках будущего городов
ПРОШЛОЕ
Джерри Олшен
ПОЧЕМУ НА САМОМ ДЕЛЕ ПОГИБ «ТИТАНИК»
Далия Трускиновская
ПРОЩАЛЬНЫЙ ПОЛЕТ
Евгения Колесова
СОВРЕМЕННЫЙ ОБЛИК МЕЧТЫ
Города будущего: в каком мире жить?
НАСТОЯЩЕЕ
КУРСОР
Евгений Лукин
ПРОШКА С БОЛЬШОЙ БУКВЫ
Эндрю Бартон
ПУСТЬ МНЕ ПРИСНИТСЯ СВОБОДА
ВИДЕОДРОМ
Александр Чекулаев
ТЕНИ МЕТРОПОЛИСА:
города будущего в мировом кино
КРУПНЫЙ ПЛАН
РЕЦЕНЗИИ
МАНГА
Мир без воспоминаний
ГОРОД БУДУЩЕГО КОНТЕКСТ
Нидерланды-2040
ИНТЕРВЬЮ
Алексей Козьмин:
Шаг из позавчера во вчера
БУДУЩЕЕ
Женевьева Уильямс
СПАСЕНИЕ КИП БАНДЖЕРИ
Олег Дивов
МЫ – ТРАКТОРИСТЫ
Наталия Андреева
…ЭТО ГОРОД ВИНОВАТ
Макар Славов
ГОРОДА ДЛЯ КОСМОСА, КОСМОС ДЛЯ ГОРОДОВ
Артем Желтов
ГОРОДА ЗА ГОРИЗОНТОМ 2025 ГОДА
Артем Желтов
В ПОИСКАХ БУДУЩЕГО ГОРОДОВ
/экспертное мнение /города
Современные представления о развитии городов и городском образе жизни, обычно кладущиеся в основу стратегий городского развития и концепций девелоперских проектов, основаны на допущении, что базовым направлением развития современного города является путь, по которому идут сверхкрупные городские агломерации. Другими словами, целью развития принимается городская среда, обладающая характеристиками среды сверхкрупного города: «форматная недвижимость», сверхкрупные многофункциональные торгово-развлекательные объекты, экономика сложных услуг и заточенное под нее функциональное зонирование городского пространства, массовый фитнесс, стремление к элитным стандартам потребления и т. д. На руку этому играет и общее быстрое догоняющее развитие небольших городов, а в России – расползание денег, моды и форматов недвижимости из столиц – Москвы и Санкт-Петербурга. Утверждается, что современное развитие сверхкрупных городских агломераций приведет к тому, что в будущем они и будут главными носителями постиндустриальной экономики знаний и творчества, основными поставщиками форматов и образов жизни. Представляется, что данное утверждение, как и лежащие в его основе допущения, ошибочны.
Начнем с того, что при перечислении несомненных достижений развития городской среды в мегаполисах мы забываем о проблемах, с которыми сталкиваются эти города. Взять, к примеру, такую комплексную проблему, как сверхкапитализация территории. Ее содержание в том, что стоимость земли и недвижимости в центральной, наиболее активной и привлекательной, части города становится чрезмерно высокой. Это делает невозможной практически любую деятельность, кроме наиболее высоко капитализируемых (причем далеко не самых содержательных – ресторанный бизнес, салоны красоты, представительские офисы). В результате происходит коллапс деятельности и ее отток из центральной части города, происходит его опустынивание. Первый раз проблема была зафиксирована в Брюсселе, а сейчас ее можно наблюдать в Москве. Пока что нет оснований считать, что подобное не случится через десяток лет в других крупных городах страны. Обратной стороной «брюсселизации» является «детройтизация»: город также покидают люди и активность, но по причине схлопывания основного вида деятельности. Пока что история знает примеры подобного коллапса индустриальных городов (Детройт и др.), но разворачивающийся глобальный экономический кризис заставляет нас ставить вопрос о гипотетически возможной «детройтизации», например, мировых банковских центров.
Есть у мегаполисов и другие проблемы, например кажущийся неизбежным транспортный коллапс или расползающаяся вокруг города субурбия, мечта и приют многих горожан и услада инвесторов. Проблема в том, что субурбия (не город и не деревня) живет не дольше одного поколения. Первыми оттуда бегут дети, делающие сознательный выбор в пользу активной жизни настоящего города.
Попытки создать на базе мегаполиса город будущего путем, например, выноса производств и превращения города в «центр экономики услуг» либо «зеленый город» без выбросов СО2 несостоятельны с системной точки зрения. Город, состоящий только из бизнес-центров, такая же вымороченная и недолговечная конструкция, как и промышленные моногорода. В городе будущего обязательно должны быть и сельское хозяйство, и промышленность. Другое дело, что по форме они могут отличаться от наших современных представлений о них. То же самое касается и экологических проблем. С распространением замкнутых циклов в производстве, новой технологической платформы атомной энергетики и развитием технологий создания ландшафтов и экосистем современные представления в этой сфере могут довольно быстро устареть.
Весьма вероятно, что проблемы развития современных сверхкрупных городских агломераций не имеют решения в существующем виде. Экономическая основа современных городов-лидеров – финансы, консалтинг, мультимедийный бизнес – внутренне неустойчива. Современный финансовый кризис это показал довольно четко, при этом есть все основания считать, что он далеко не последний. Мы вынуждены констатировать, таким образом, что современные мегаполисы – это не зародыши городов будущего, а совсем наоборот.
В течение достаточно короткого исторического периода сверхкрупные города, такие как Нью-Йорк, Токио и Москва, могут потерять свой статус мировых лидеров. На руинах деловых районов и в дыму «революции офисного планктона» появятся новые центры экономики знаний – когнитивные города, обладающие иным обликом, нежели чем привычные панорамы мегаполисов. Города-лидеры новой эпохи точно будут располагаться в других местах, и бал в них будут править новые городские образы жизни.
Джерри Олшен
ПОЧЕМУ НА САМОМ ДЕЛЕ
ПОГИБ «ТИТАНИК»
/фантастика / космические полеты / город-крепость
Иллюминаторы в пассажирском салоне космического шаттла были слишком малы, чтобы Тони мог в полной мере оценить величественную красоту орбитальной колонии. Издалека эта цилиндрическая конструкция походила на пивную банку, один из торцов которой, словно лепестки ощипанного цветка, украшали три секции направленных на Солнце зеркал. Потом Тони различил начинавшиеся от основания каждого зеркала цепочки прямоугольных окон, сквозь которые отраженный солнечный свет попадал внутрь станции. Когда же шаттл подлетел совсем близко, удалось разглядеть и поддерживавшие зеркала тросы, и управляющие тяги, и массивные теплоотводящие радиаторы, и смонтированные на обшивке хранилища, и воздушные цистерны и защитные кожухи контрольного оборудования. Спустя еще какое-то время мимо иллюминатора медленно проплыло стыковочное кольцо, в центре которого виднелся люк переходного шлюза.
Чем ближе подлетал шаттл, тем больше деталей мог рассмотреть Тони, однако охватить взглядом всю станцию ему никак не удавалось, и дело было не только в размерах иллюминатора. Орбитальная колония была по-настоящему огромна: ее диаметр составлял около двух километров, а длина – свыше пяти. Внутри этого гигантского цилиндра, обращавшегося вокруг Земли по четырехсоткилометровой орбите, было достаточно места, чтобы сто тысяч человек могли жить на его внутренней поверхности в достаточно комфортных условиях. А по сравнению с тем, что творилось сейчас на планете, это место и вовсе можно было считать райскими кущами.
С орбиты Земля, впрочем, выглядела как обычно. Ее океаны по-прежнему были голубыми, а облака – белыми. Пожалуй, только специалист-метеоролог мог бы заметить, что облачный покров над континентами был слишком плотным. Кроме того, любой инфракрасный прибор сразу бы показал, что вода в океанах почти на десять градусов теплее нормы. Тони и без приборов знал, что творится на поверхности его родной планеты. Чтобы вырваться оттуда, ему пришлось потратить немало сил, и он от души надеялся, никогда больше не вернуться в разверзшийся внизу ад.
– Она очень красивая, правда?. – спросила Тони привлекательная блондинка, сидевшая в соседнем кресле. На вид ей было тридцать с небольшим. У нее была безупречная светлая кожа, безукоризненно белые зубы и голубые глаза, а ее одежда стоила, наверное, больше, чем Тони мог заработать за год. Держалась она сдержанно, почти высокомерно: за весь полет не сказала и десятка слов, но сейчас, за считаные минуты до высадки, она, по-видимому, решила что ничем не рискует, если заговорит со смуглым, слегка взъерошенным итальянцем, оказавшимся рядом.
– Кто красивая? Земля или колония? – откликнулся Тони.
– Пожалуй, и та и другая, – проговорила она задумчиво. – Только они красивы по-разному. У Земли красота яростная, неистовая, буйная, а у этого орбитального убежища… Оно выглядит чересчур изящным. И чересчур хрупким, если на то пошло.
Убежище?. Слово, которое использовала попутчица, застало Тони врасплох. Местные жители предпочитали называть станцию колонией или даже орбитальным поселком. Правда, термин «убежище» был точнее и куда лучше соответствовал истинному положению вещей, но большинство обитателей станции его избегали. Назвать колонию «убежищем» означало признать, что Земля обречена на гибель, причем обречена именно благодаря непродуманным и поспешным действиям тех самых людей, которые жили здесь в довольстве и безопасности.
– Мы делаем все возможное, чтобы станция была как можно более безопасным местом, – сказал он несколько напыщенным тоном.
– И все равно она остается не слишком надежной, – качнула светлыми волосами блондинка. – Я бы не стала класть все яйца в такую корзину… Впрочем, Земля тоже оказалась куда более хрупкой, чем нам всегда казалось.
Тони не нашелся, что ответить. Не то чтобы ему было нечего сказать, просто он не осмелился выразить свои мысли вслух.
Тем временем стыковочное устройство станции окончательно исчезло из виду, мгновение спустя шаттл ощутимо вздрогнул. Захваты станции зафиксировались на направляющих выходного пассажирского люка и притянули корабль к стыковочному кольцу.
Ремни безопасности так плотно прижимали Тони к спинке кресла, что тот даже не покачнулся. С самого начала полета, точнее – с того момента, когда закончилось стартовое ускорение, в салоне наступила невесомость, однако благодаря привязным ремням и подавляющим тошноту таблеткам, никаких неудобств он не испытывал. Его спутница, казалось, и вовсе не замечала невесомости, но когда она повернула голову, чтобы посмотреть в иллюминатор, скреплявшая ее волосы заколка соскользнула, и волосы немедленно «всплыли» над головой, образовав что-то вроде светлого нимба. Нетерпеливым движением женщина убрала их назад и, придерживая одной рукой, другой попыталась нащупать заколку, застрявшую где-то между ее спиной и сиденьем. При этом она эротично изогнулась в пояснице, а ее грудь, свободная от действия силы тяготения, соблазнительно закачалась перед самым носом Тони.
– Давайте, вы отстегнетесь, а я вас придержу, – предложил Тони.
Он понял, насколько неуместно это прозвучало, только когда блондинка окинула его холодным взглядом. Впрочем, выражение ее лица почти сразу смягчилось. Тем не менее блондинка притворилась, будто восприняла его предложение буквально.
– Если вы начнете меня лапать, нас обоих просто выкинут из шаттла, – заявила она.
– Мы все равно уже прилетели, – парировал Тони.
Она рассмеялась негромким, мелодичным смехом, и Тони тоже улыбнулся.
– Все равно я не собираюсь рисковать, – сказала она.
– Вы просто не знаете, что теряете, – ответил он, улыбаясь еще шире.
Заколка медленно всплыла точно между ними. Тони ловко поймал ее в воздухе и, протянув соседке, несколько мгновений любовался тем, как она, грациозным движением закинув руки за голову, скрепляет волосы на затылке. Потом над их головами ожил интерком и дребезжащий металлический голос объявил:
– Внимание, внимание! Просьба всем пассажирам оставаться на своих местах и дождаться сотрудников службы адаптации, которые помогут вам пройти в шлюз.
Но пассажиры, которых на борту было больше тридцати человек, уже расстегивали привязные ремни и вставали, чтобы достать багаж, хранившийся в специальных нишах над сиденьями. К сожалению, далеко не все знали, что в условиях невесомости ни в коем случае не следует совершать резких движений. Нелепо размахивая руками и ногами, неосторожные пассажиры взлетали к самому потолку, кто-то упустил свой багаж, и очень скоро все пространство салона наполнилось дрейфующими в разных направлениях чемоданами и баулами.
– Берегись! – крикнул Тони, обеими руками отталкивая в сторону большой черный чемодан, который едва не угодил в голову его спутнице. На мгновение его лицо оказалось в считаных дюймах от лица женщины, и он поспешно отпрянул. – Прошу прощения… A-а, еще один!.
Блондинка пригнулась, и Тони, вытянув руки над ее головой, крепко вцепился в пролетавший мимо саквояж. Несколько минут он удерживал его подобно щиту, отражая новые угрозы, пока пассажиры пытались усмирить багаж. Тем временем в салон вошли сотрудники службы адаптации, которые без лишних церемоний принялись выталкивать проплывавшие в воздухе вещи в шлюз. Когда они добрались до кресел, где сидели Тони и его спутница, старший бригады заметил, качая головой:
– Ну вот, хотя бы двоим хватило ума не отстегиваться раньше времени! Вы, вероятно, штатные сотрудники?
– Меня зовут Сандра Хартли, – представилась женщина. – Специалист по системам жизнеобеспечения.
Тони, раскрыв рот, уставился на нее.
– Прошу прощения, мэм, – проговорил он негромко. – Я думал, что вы из этих… ну, из свинюков… Еще раз простите.
– Ничего страшного. Собственно говоря, я и хотела, чтобы меня принимали за одну из… как вы их назвали? Свинюков?. – Она очаровательно улыбнулась. – В том, чтобы выглядеть как они, есть свои преимущества. Ну а вы?.
– Энтони Дескалья, для друзей просто Тони. Инженер систем ориентации и орбитального маневрирования.
– Баллистик?
– Гироскопист, но если придется, могу управлять и ракетными двигателями.
– Что ж, коллеги, добро пожаловать на станцию! – сказал бригадир адаптационщиков. Прозвучало это достаточно искренне, и Тони – впервые с тех пор как подал заявление на эту вакансию – позволил себе надеяться, что его пребывание на станции будет гораздо приятнее, чем очередная рутинная работа на Большого Босса.
* * *
Как правило, службе адаптации приходилось иметь дело исключительно с состоятельными пассажирами, которые не могли обойтись без помощников. Сотрудники службы транспортировали их багаж, сопровождали до места жительства и оказывали множество других услуг. Тони и Сандра могли рассчитывать только на себя, но их это не смущало, благо добраться до служебного жилья оказалось несложно. Стоило им миновать переходной шлюз, как на их коммуникаторы свалились текстовые сообщения с новыми адресами и маршрутом до ближайшего транспортного терминала.
Транспортный терминал оказался крошечным аэропортом, откуда стартовали небольшие двух– или четырехместные электрические самолеты-глайдеры, рассчитанные на движение во внутреннем пространстве станции. Вся жилая и служебная инфраструктура колонии располагалась на внутренних поверхностях пятикилометрового цилиндра, поэтому добраться от переходных шлюзов, расположенных на его торце, до любой нужной точки было проще всего именно по воздуху.
Первым делом Тони и Сандра сравнили свои адреса. Ему предстояло жить в служебной квартире за номером 4-620-263, которая располагалась на четвертом подземном уровне на расстоянии 6200 метров от «нулевого меридиана» внутренней поверхности и в 2630 метрах от транспортного терминала. Квартира Сандры номер 2-238-359 находилась на второй от поверхности палубе – в 2380 метрах от «нуля» и почти на километр дальше, чем квартира Тони.
– Далековато, – вздохнул он, даже не пытаясь скрыть свое разочарование. – А я-то надеялся, что мы будем соседями!
Сандра рассмеялась.
– Я вижу, ты человек открытый и прямолинейный! – (Незаметно для себя они перешли на «ты», но это их нисколько не смутило.) – Неужели все гироскописты такие?
– Не все. Наверное, только я, – признался Тони и снова вздохнул.
За разговором они вплыли на наблюдательную площадку терминала, огороженную для безопасности крупноячеистой сеткой. Отсюда открывался превосходный вид на внутреннее пространство станции. Три ряда окон, или, лучше сказать, три длинных многосекционных окна, уходили вдаль, теряясь в туманной дымке дальнего торца, где глаз различал что-то похожее на горные вершины. Отраженный зеркалами солнечный свет, проникая сквозь прозрачные оконные панели, пронизывал внутреннее пространство станции и падал на широкую полосу настоящей земли, расположенную под каждым из окон. На земле, в окружении зеленеющих рощ и лугов, стояли крошечные коробочки частных домов, а между невысокими холмами прихотливо петляли ручьи и даже небольшие реки, впадавшие в аккуратные озера. Должно быть, подумал Тони, на дне каждого озера стоит мощный насос, который откачивает воду обратно в ручей, поскольку никаких облаков, способных обеспечить достаточно обильные осадки, он не заметил. Правда, в центре станции, почти на оси ее вращения, маячило несколько симпатичных кудрявых облачков, но они несли, скорее, чисто декоративную функцию. Возможно даже, время от времени из них шел такой же декоративный дождь.
– Давай возьмем глайдер, – предложил Тони, – Я довезу тебя до твоей квартиры и вернусь к себе на автобусе.
– На автобусе? – удивленно переспросила Сандра. – Каждый из жителей колонии «стоит», в среднем, под миллиард.
Не думаю, чтобы такие люди ездили в автобусах!.
– Но ведь должен же здесь существовать какой-то общественный транспорт?! – пожал плечами Тони. – На чем передвигаются эти твои миллиардеры? На рикшах? В паланкинах?
Он громко фыркнул, и Сандра, которая парила в воздухе рядом с ним (транспортный терминал находился на оси вращения станции, и гравитация здесь была нулевой), бросила на него любопытный взгляд.
– Чему ты смеешься?
– Я просто представил себе здешних богачей, которых обслуживающий персонал возит на закорках.
– Ты назвал этих людей «свинюками». Знаешь, им это очень подходит. Кроме того, – добавила она, заговорщически понизив голос: – мы же все-таки тоже обслуживающий персонал!
Ухмыльнувшись, Тони присел на корточки, словно для того, чтобы Сандре было удобнее усесться к нему на закорки.
– Когда соберетесь посетить наши трущобы, мисс миллиардерша, дайте мне знать, – сказал он, – Я с радостью провезу вас по наиболее злачным местам нашего городишки.
– Встань в очередь, – отрезала она, но сразу спохватилась. – Извини, я не то хотела сказать! То есть именно то – в буквальном смысле. Бери вещи и вставай в очередь на посадку, иначе мы останемся без глайдера. Тогда нам и в самом деле придется добираться до дома верхом друг на друге.
Тони благоразумно предпочел не развивать скользкую тему. Вместо этого он подхватил свой чемодан и даже попытался галантно понести вещи Сандры, но теперь у него были заняты обе руки, а маневрировать в невесомости можно было, только держась за специальные поручни. В результате он плавно взмыл в воздух (попытка уцепиться за поручень ногами к успеху не привела), но Сандра вовремя пришла к нему на помощь и успела спасти и свою сумку, и самого Тони, подтолкнув последнего к хвосту очереди.
Очередь, к счастью, была небольшой. Шаттл с Земли доставил на станцию всего тридцать человек. Не прошло и нескольких минут, как Тони и Сандра уже сидели в двухместном глайдере. Пока автоматика перемещала летательный аппарат на стартовые направляющие, кабину несколько раз тряхнуло, потом последовал короткий разгон, во время которого обоих несильно прижало к спинкам сидений. Первые несколько сот метров они летели вдоль оси вращения станции, потом слегка отклонились в сторону и начали двигаться по расширяющейся спирали, постепенно приближаясь к «земле», то есть к боковинам гигантского цилиндра. При этом глайдер понемногу наращивал скорость, стремясь уравнять ее со скоростью вращения станции, и невесомость в кабине окончательно исчезла. Тони чувствовал, как его тело наливается тяжестью, но это не мешало ему разглядывать проносящуюся внизу поверхность. Прямо под собой Тони отчетливо видел роскошные дома, плавательные бассейны, теннисные корты, живописные рощицы и аккуратно подстриженные лужайки.
– Вот не ожидал, что внутри орбитальной колонии может существовать легкомоторная авиация, – заметил он.
– Глайдеры выполняют очень важную функцию, – пояснила Сандра с самым серьезным видом. – Двигаясь в разных направлениях, они перемешивают воздух, который в противном случае может терять однородность. К примеру, у самой земли воздушный слой может очень быстро стать малопригодным для дыхания, тогда как вдоль центральной оси…
Тони рассмеялся.
– Прости, но я ни за что не поверю, что эти самолетики существуют только для того, чтобы перемешивать воздух внутри станции. Это, разумеется, весьма полезная функция, но явно не главная. Мне кажется, создатели колонии предусмотрели возможность воздушных полетов исключительно для развлечения больших шишек… ну и шишек помельче, – добавил он, ткнув себя пальцем в грудь.
– То есть ты бы предпочел, чтобы вместо самолетов инженеры установили повсюду огромные вентиляторы?
– Разумеется, нет, просто… Просто у каждого явления или события есть официальная причина, а есть – настоящая.
Глайдеру потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться до посадочной площадки. Приземление прошло так мягко, что Тони даже не заметил, что самолетик коснулся земли, и опомнился, только когда он окончательно затормозил. Еще через две минуты оба уже оказались в здании аэровокзала, обслуживавшего сектор, где предстояло жить Сандре. С гравитацией здесь было все в порядке: сила тяжести на станции была установлена примерно в две трети земной. Этого едва хватало, чтобы предотвратить атрофию мышц, зато любой человек, ступив на землю колонии, чувствовал себя на десяток лет моложе.
– Можно тебе позвонить? – спросил Тони.
– Дай мне пару дней, чтобы освоиться на новом месте, – ответила Сандра, – А потом звони. Я буду рада.
Несколько секунд оба неловко переминались с ноги на ногу, явно не зная, как попрощаться. В конце концов Тони просто протянул руку для пожатия и сказал:
– До встречи, Сандра.
Она в свою очередь протянула ему ладонь, и Тони, повинуясь внезапному импульсу, наклонился и поцеловал ей пальцы.
– Нет, ты и впрямь на редкость прямолинеен! – с улыбкой заметила Сандра. Потом она повернулась и пошла прочь, катя за собой свою сумку. Тони провожал ее взглядом, пока она не скрылась за углом приземистого здания, крыша которого почему-то была покрыта соломой. Теперь он был еще больше уверен, что жизнь на станции ему понравится.
Интересно, как-то выглядит его собственная квартира?
* * *
Как вскоре выяснилось, обслуживающий персонал не путешествовал ни на рикшах, ни в паланкинах. Верхом друг на друге тоже никто не ездил. Наемным работникам полагалось пользоваться метро, линии которого начинались от переходного шлюза и тянулись вдоль всей станции. Тони узнал это, когда давал разрешение на списание со своего счета платы за проезд. Средств на счете оставалось катастрофически мало, а виной всему был полет на глайдере. Он обошелся Тони в девяносто эквивалентов – почти половину того, что он зарабатывал в месяц.
Ему, впрочем, приходилось слышать о таких вещах. Если не быть достаточно осмотрительным, жилье, предоставляемое компанией, товары в магазинах компании и обеды в столовой компании поглощали большую часть начисленной зарплаты работника, так что последний в конце концов незаметно оказывался должником, словно вовсе не работал. Тони, однако, был готов к чему-то подобному, поэтому с самого начала собирался экономить на любых пустяках. Не ожидал он только, что его начнут обирать, как только он покинет салон шаттла. По идее, коммуникатор должен был предупредить Тони о существовании более дешевых вариантов проезда, однако, когда он проверил установки аппарата, выяснилось, что опция предупреждения отключена: «Для вашего удобства», как гласило сообщение в диалоговом окне. Ну конечно – «для удобства»!. Ведь людям, для которых строилась станция, не было нужды считать каждый грош, поэтому и в предупреждениях они не нуждались.
– Предупрежден – значит, не разорен, – негромко пробормотал Тони, ожидая поезд метро, следующий в его жилой сектор.
Минус четвертый уровень, где предстояло жить Тони, представлял собой лабиринт голых металлических коридоров, в которых бродило гулкое жестяное эхо. В коридоры выходило множество одинаковых дверей, возникало предположение, что квартиры располагались вплотную друг к другу, словно ячейки пчелиных сот. Никаких окон в них, естественно, не было, поскольку любоваться под землей было все равно нечем. Сами же квартиры выглядели – да и были – чересчур тесными, а в коридорах сильно и остро пало затхлостью и застарелым потом.
Тони довольно быстро нашел свою квартиру по зашифрованным в ее номере координатам и потратил несколько минут, изучая планировку и бытовые удобства. Изучать, впрочем, было особенно нечего, поскольку обстановка оказалась вполне стандартной; единственное отличие – вся мебель и сантехника на станции были металлическими.
Разложив вещи по полкам шкафчика, Тони отправил своему непосредственному начальнику сообщение, в котором извещал о своем прибытии и о готовности приступить к работе.
Ответ пришел через несколько минут. Начальник приглашал его приехать в офис, чтобы познакомиться с особенностями предстоящей работы. Правда, официально к своим обязанностям он должен был приступить только завтра, но Тони решил воспользоваться этим предложением, чтобы начать полноценно трудиться как можно скорее.
С помощь все того же коммуникатора Тони быстро выяснил, что офис находится примерно в полукилометре от его квартиры, и, чтобы снова не тратить деньги на метро, решил подняться на поверхность и пройти это расстояние пешком. Лифт, однако, тоже стоил четвертак, поэтому он направился к лестницам. Преодолев три пролета, Тони толкнул дверь, ведущую на поверхность, и невольно зажмурился от яркого солнца. Похоже, на освещении нижних палуб власти предпочитали экономить.
Сориентировался Тони довольно легко. Справа виднелись горы, которые, как он точно знал, находились на дальнем торце станции. Прямо перед ним было Окно А, над ним – Окно В, а позади – Окно С. Длинные и широкие полосы земли по обеим сторонам Окна В переливались на солнце изумрудной зеленью. Видеть над собой дома, поля и деревья ему было непривычно, и Тони непроизвольно втягивал голову в плечи и морщился, словно боясь, что что-то может свалиться на него сверху. Должно быть, решил он в конце концов, так проявлялся какой-то атавистический страх, оставшийся у человека еще с тех пор, когда его далекие предки обитали на деревьях. Праобезьяны точно знали, что земля над головой – плохо, и это ощущение сохранилось у их далеких потомков до сего дня. Тони, впрочем, надеялся, что со временем он перестанет обращать внимание на подобные несообразности.
Еще раз оглядевшись по сторонам (вверх он по-прежнему старался не смотреть), Тони заметил длинную и узкую аллею, идущую в нужном ему направлении. Аллея прихотливо петляла из стороны в сторону – возможно, чтобы создать у местных жителей ощущение естественности и уюта. И она, несомненно, казалась местным миллиардерам приветливой и уютной. Каждая травинка по ее сторонам была аккуратно подстрижена, а бордюрный камень выглядел так, словно его каждый день мыли теплой водой со щеткой и каким-нибудь специальным средством. Ни на самой аллее, ни на отходивших от нее подъездных дорожках, которые довольно круто уходили вверх (всегда только вверх!), не было, конечно, никакого мусора: ни бумажек, ни даже пыли или камней. Дорожки, длиной в несколько сот метров каждая, вели к роскошным особнякам, гордо стоящим на высоких холмах. Не сразу Тони сообразил, что высота холмов – просто иллюзия, вызванная кривизной внутренней поверхности станции, и что каждый, кто двигался бы к особнякам, никакого подъема не почувствовал.
Потом ему пришло в голову, что ослабленная сила тяжести – это очень неплохо. Она в буквальном смысле слова придавала упругости его походке, а ведь Тони был всего сорок один год и он пребывал в неплохой физической форме. Тони невольно подумал о том, как же хорошо должны чувствовать себя здесь семидесяти– или восьмидесятилетние старики, к которым вновь вернулась способность ходить быстро и не задыхаясь!
Пахло на станции тоже очень приятно – свежескошенной травой. Тони знал этот запах, хотя на Земле он был большой редкостью. Весной в его родных краях изредка выпадали нормальные, не кислотные дожди, и тогда земля покрывалась нежной молодой травкой, однако продолжалось это всего несколько недель. Летняя жара быстро убивала всю зелень, и над почерневшими лугами носились лишь тучи пыли, противно скрипевшей на зубах. На станции все было иначе. Трава на тянувшихся вдоль аллеи лужайках была густой и сочной, а издалека доносилось жужжание косилок и садовых пылесосов.
По пути Тони встретилось несколько человек, прогуливавших собак разных размеров и пород. Один парень тащил за собой сразу четырех покрытых жесткой курчавой шерстью псов – небольших, но очень подвижных. С громким лаем они гонялись друг за дружкой, и длинные поводки то и дело запутывались.
Зачем этому человеку столько собак, спросил себя Тони. Он знал, что для обеспечения нормальной жизнедеятельности сложноорганизованных белковых существ, будь то человек, собака или канарейка, требовались десятки килограмм растительной биомассы и десятки литров воды на килограмм живого веса. Нет, в том, что кому-то захотелось иметь собаку, не было, конечно, ничего дурного, благо жители колонии были достаточно богаты, чтобы позволить себе подобную прихоть. Даже на Земле люди порой держали собак и кошек, хотя ими приходилось прилагать немалые усилия, чтобы помешать соседям их съесть. Но завести четырех собак… Зачем?!! Дело было даже не в деньгах, хотя содержание этих тварей несомненно обходилось владельцу в астрономическую сумму. Четыре собаки потребляли столько драгоценных ресурсов, что их хватило бы для двух человек, а значит, из-за этих шавок еще двое несчастных лишились возможности покинуть Землю, где набирала обороты глобальная экологическая катастрофа.
После этого Тони сурово хмурился каждый раз, когда встречал прохожего с собакой на поводке. Не сразу до него дошло, что все эти люди не были настоящими владельцами животных. Скорее всего, это просто слуги, которые относились к прихотям своих нанимателей точно так же, как сам Тони, но что поделать: для них каждая прогулка с собакой была равнозначна талончику на обед. Богатые бездельники платили наемным работникам за то, что те ухаживали за их псами, косили лужайки, убирали особняки, обучали детей и делали многое другое. Да и сам Тони мало чем от них отличался, поскольку его работа состояла в том, чтобы удерживать станцию на орбите и следить, чтобы ее гелиоприемники были развернуты к солнцу, а окна в обшивке оставались герметичными и не пропускали воздух. Нет, тот, кто выгуливает чужих собак, ни в чем не виноват. Виноваты их хозяева.
