Текст книги "Резонанс бытия"

Автор книги: Олег Авраменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

– Могу дать и тебе, – обратилась она к Тори, – чтобы ты доставила Мирддину. Но не вижу в этом смысла – держу пари, он пожелает встретиться со мной в самое ближайшее время. И мы, конечно, встретимся – после того, как я побываю в Солнечном Граде и поговорю с родными. А на днях, когда известия разойдутся, во всех Домах начнётся переполох. Сам факт массовых атак на Порядок и Хаос, пусть даже со стороны таких бестолковых существ, как химеры, вызовет всеобщую тревогу. Именно потому я долго молчала, надеялась, что эти дурацкие набеги прекратятся сами собой. К сожалению, не прекратились, и мало того, к гоблинам, троллям и мантикорам присоединились кентавры. Не хочу прослыть Кассандрой, но есть у меня опасение, что этими четырьмя видами дело не ограничится. Так что пора подключать всё колдовское сообщество и вместе решать, какие меры следует предпринять. Впрочем, вас это напрямую не касается, вы займётесь отдельной миссией. Полагаю, Тори, как Собирающая Стихии и ответственная за целостность мироздания, лучше меня разберётся, что нужно делать. Было бы неплохо привлечь Софи, хотя бы в качестве консультанта. С её опытом…

Фиона умолкла, увидев, как мы с Тори дружно качаем головами.

– Не получится, – сказала Тори. – Она не захочет ни во что вмешиваться. Все её слова о том, что теперь она просто мать и жена, вовсе не преувеличение. Всё так и есть на самом деле.

Я молча кивнула. Да, это правда. Софи с самого начала говорила мне, что не нуждается в таком могуществе, что её тяготит ответственность за судьбы мира, что она мечтает зажить нормальной человеческой жизнью, без всяких подвигов и великих свершений. Пять лет назад её мечта сбылась и она лишилась своего статуса Собирающей Стихии, передав эстафету Тори. А сама, к удовольствию своего мужа Бриана и младших дочерей, зажила той самой нормальной жизнью. К сожалению, для меня в её новой жизни достойного места не нашлось…

– А я думаю, – отозвался Феб, – что Софи не сможет остаться в стороне. В конце концов, это же она напортачила со вторым космическим миром.

– Ошибаешься, – ответила Тори. – Напортачили мы с Викой. Этот мир был материализован по нашему требованию. Фактически, мы предъявили ультиматум, и Стихиям пришлось уступить нам. Мы поддались эмоциям, пошли на поводу у своих привязанностей… и не жалеем об этом. Так что, по большому счёту, трагическая история с Ричи – наша вина. И если Фиона права, то мы виноваты и в искажении реальности в мирах химер.

– Сейчас уже не имеет значения, кто виноват, – сказала я. – Есть проблема – надо её решать, а не искать виновных. Полагаю, прежде всего следует изучить миры, откуда были вторжения, и выяснить, насколько отличается мировоззрение тамошних химер от нормы. Только лишь допроса пленных, по-моему, недостаточно. Нужно собрать больше информации.

– Её уже собирают, – ответила Фиона. – Этим занимается один человек, мой помощник. Разумеется, я ничего не сказала ему о предполагаемом искажении реальности, а тем более о том, чем оно может быть вызвано. Просто поручила разведать ситуацию в нескольких гоблинских мирах. Его предварительные отчёты подтверждают мои выводы.

– О-о-о! – протянула Тори одновременно лукаво и ревниво. – Так у тебя уже есть помощник? И давно?

– Да нет, меньше двух недель. – Спокойный тон Фионы, отсутствие даже намёка на смущение свидетельствовали о том, что подозрения Тори не имели под собой оснований. Притворяться Фи умела ещё хуже, чем Феб. – Он из тех, кого мне удалось отговорить от самоубийственной прогулки по Стезе. Причём трижды: первый раз ещё три года назад, во второй – в прошлом году, а недавно он снова пришёл – и так совпало, что именно в это время было очередное вторжение гоблинов.

– И он попал в один из атакованных миров? – удивилась я. – Причём в то самое место, где были гоблины?

– Нет, такого уж невероятного совпадения не случилось. Просто все Агнцы, патрулирующие Внешний Обод, имеют чёткую инструкцию доставлять ко мне для беседы каждого, кто хочет вступить на Стезю Порядка. Вот они и доставили. Я попросила его молчать об увиденном и предложила послужить Порядку, отправившись на разведку в гоблинские миры. Он охотно согласился.

– Понятно, – кивнула Тори. – Воспользовавшись обстоятельствами, ты убедила его, что он может быть полезен и без Силы Порядка… Кстати, кто он такой? И откуда?

Вот теперь Фиона пришла в лёгкое замешательство.

– Бьёрн Зоранссон из Асгарда.

– Ага, – сказал Феб, – из детей Одина. Их религия, как и митраизм, восходит к Порядку. Так что помощника ты выбрала из правильного Дома… – Тут он на умолк, поражённый внезапной догадкой. (Та же догадка секундой раньше посетила и меня, но я не спешила вмешиваться.) – Постой-ка! Ведь «Зоранссон» означает «сын Зорана». Это совпадение или…?

– Да, – подтвердила Фиона. – Он сын того самого Зорана из Даж-Дома, которого мой отец убил на дуэли [8]  [8]На самом деле Зорана убил Александр, старший брат моего отца. Но об этом знают только считанные единицы, в частности я. Фионе, Фебу и Тори известна лишь официальная версия: Зоран обвинял Эрика, что тот обесчестил его сестру Радку, и дважды бился с ним на дуэли. Первый раз он отделался ранениями средней тяжести, а второй поединок оказался для него роковым. На такой трактовке событий настоял сам Эрик, поскольку правда была куда более неприглядной и её обнародование нанесло бы урон репутации всей семьи.


[Закрыть]. А его мать – Ингеборг Бьяртурдоттир из Асгарда, троюродная правнучка короля Гунвальда.

– Очаровательно! – произнесла Тори. – Надо же, нашла кому довериться!

– А что мне оставалось делать? Он оказался свидетелем атаки гоблинов не по моей воле, а по глупости Агнцев… хотя, конечно, я признаю, что причиной послужила некоторая некорректность в моих инструкциях. Так что выбора у меня не было.

– Почему же, был, – возразил Феб. – Ты могла не уговаривать его снова, а просто пустить на Стезю.

Фиона бросила на него испепеляющий взгляд.

– Иными словами, послать на верную смерть. Очень надеюсь, что ты сказал так не подумав. Ведь я провожу собеседование со всеми, кто приходит в Порядок за Силой не столько ради них самих, сколько ради себя. Потому что каждый, кто вошёл в Горнило, остаётся на моей совести. К сожалению, не в моей власти полностью закрыть доступ на Стезю, но я делаю всё от меня зависящее, чтобы свести их количество к минимуму.

Феб вздохнул.

– Извини, Фи, я действительно не подумал. Просто этот Бьёрн… он внушает мне опасения. Пусть его отец погиб в честном поединке, однако я сомневаюсь, что в его глазах это оправдывает Эрика.

– Наверное, не оправдывает, – согласилась Фиона. – Скорее всего, он ненавидит моего отца, а возможно, и весь наш Дом. Но для него я не принцесса Света, не дочь Эрика, а Страж Порядка – Стихии, которую он почитает. Да и в любом случае, что он может мне сделать? Ведь я не просто адепт, а истинныйСтраж, и в своих владениях неуязвима для обычных колдунов – точно так же, как Хозяйка в Безвременье или Мирддин в Хаосе. А встречаться с ним за пределами Порядка я не собираюсь.

– Тут Фи права, – наконец решила я вступить в разговор. – Но меня беспокоит другое. Дав позволение этому парню служить Порядку, ты берёшь на себя ответственность за его поступки. А он может здорово скомпрометировать тебя. Я не знакома с ним лично, никогда раньше не слышала о нём, зато знала его отца. Зоран был идиотом – и не только в обыденном, но и в медицинском значении этого слова. А яблоко от яблони далеко не падает.

– Как правило, – уточнила Фиона. – Но бывают исключения. Все три раза, когда он приходил за Силой Порядка, я имела с ним длительную беседу, и он произвёл на меня впечатление весьма умного человека.

Тори фыркнула:

– Ничего себе умный человек, который трижды пытался вступить на Стезю! Не понимаю, каким олухом надо быть, чтобы до сих пор не понять одну простую вещь – овладеть Силой Порядка или Хаоса и при этом не рехнуться можно лишь с помощью Источника.

– Он это понимал, Тори. С самого начала понимал, что его шансы ничтожно малы.

– Тем не менее, рвался в бой, – сказала я. – Значит, он фанатик.

– Безусловно, фанатик. Но особого типа. Он относится к той редкой разновидности здравомыслящих фанатиков, к которой принадлежал и наш дед-прадед, король Утер.

Я чуть не рассмеялась.

– Ну, это ты загнула! Утер никогда не пытался принять Силу Порядка.

– Однако хотел. Очень хотел, но не решался. Из рассказов Агнцев я узнала любопытную вещь. На протяжении своей жизни Утер много раз приходил в миры Обода, порой даже открывал Горнило, но так и не вступил на Стезю. Иногда он разговаривал с Агнцами, хотел заручиться их обещанием, что они убьют его, если он сойдёт с ума. Само собой, Агнцы сделать этого не могли – ведь любой адепт, даже безумный, стоит выше них. И пообещать неосуществимое они тоже не могли – создания Порядка не способны лгать, они лишь увиливают от прямых ответов. Ничего от них не добившись, Утер уходил, чтобы снова прийти через несколько лет. Так продолжалось почти до самой его смерти.

Это стало для меня откровением.

– Значит, если бы Стезя функционировала так, как сейчас, Утер попытался бы её пройти?

– По всему выходит, что да. Единственное, что его останавливало, это страх стать безумным королём Света. Вот почему я сравнила с ним Бьёрна Зоранссона. Тот ещё при нашем первом разговоре честно признался, что давно мечтал о Силе Порядка, только раньше боялся сумасшествия. Дескать, обретёт Янь, но потеряет рассудок, а потом явится в Асгард, свергнет с престола короля Гунвальда Мудрого и станет новым королём – Бьёрном Безумным. А внесённые мной изменения в правила, которые отпугнули многих претендентов, сам Бьёрн воспринял как шанс для себя.

– Да, странный он человек, – произнёс Феб.

– Весь в своего отца, – подхватила я. – Только его идиотизм проявляется в очень изощрённой форме.

Я как-то не сообразила, что тем самым фактически признала идиотом и своего покойного деда Утера.

Глава 4
Бьёрн

Здесь жили странные гоблины. Они совсем не боялись Порядка, обожали Хаос, а люди-колдуны не внушали им трепет.

Когда Бьёрн приблизился к их стойбищу (все гоблины вели образ жизни кочевых охотников), ему навстречу вышло десятка два аборигенов, вооружённых луками, копьями и дубинками, а сопровождал их низенький, даже по гоблинским меркам, шаман с кривым сучковатым посохом. Бьёрну трудно было судить о возрасте гоблинов, впервые он увидел их живьём лишь двенадцать дней назад по времени Основного Потока (по его собственному прошло больше), а прежде встречал разве что на картинках в книжках. Однако шаман явно был очень молод, а его отряд наполовину состоял из самцов преклонных лет, а наполовину – из ещё зелёных юнцов. В прямом смысле зелёных – как правило, кожа гоблинов с возрастом меняла свой цвет с ярко-зелёного у детей до грязно-серого у стариков. Ни одного гоблина с зеленовато-серым окрасом кожи, что служило признаком зрелости и отменного здоровья, в этой толпе не было.

Такая же картина наблюдалась и в других мирах из списка Владычицы, которые Бьёрн уже успел посетить. Все охотники в расцвете сил и все опытные шаманы ушли на войну – на самую дурацкую войну з всех, которые только мог придумать самый бездарный полководец. С точки зрения здравого смысла было совершеннейшей глупостью штурмовать Порядок, располагая лишь холодным оружием и примитивными магическими посохами. Тем не менее, здешние гоблины так и поступили. Причём не отдельные особи, у которых внезапно сорвало крышу; подобное безумие охватило всех гоблинов в указанных мирах. И в то же время, гоблины из других миров, расположенных чуть ли не по соседству, продолжали жить обычной жизнью, занимались охотой, помаленьку воевали между собой и с другими химерами, иногда нападали на человеческие миры, но Хаосу не поклонялись, о разрушении Порядка не помышляли, а когда признавали в Бьёрне колдуна, старались с ним не ссориться. Эти же…

Бьёрн остановился, поднял руку и произнёс на гоблинском языке, которому всего за пару часов обучила его Владычица, прибегнув к комбинации чар и гипноза:

– Приветствую вас, охотничий народ. Я пришёл к вам с дружбой.

Это была неправда. Он пришёл сюда совсем с другой целью. Изучая по поручению Владычицы миры, обитатели которых атаковали Порядок, Бьёрн действовал в три этапа: сперва, оставаясь незамеченным, наблюдал за поведением гоблинов; потом похищал и допрашивал гоблинских самок, детей, а также самцов, не являющихся охотниками или шаманами (то есть, представителей тех социальных групп, которые не участвовали в походах и не попадали в плен к самой Владычице). Последним этапом было открытое появление на территории одного из стойбищ с целью на практике проверить уровень агрессивности не ушедших на войну гоблинов. Как и в предыдущих мирах, здесь этот уровень зашкаливал.

– Не нужна нам твоя дружба, человек, – ответил на приветствие Бьёрна шаман. Визгливый голос помешал его словам прозвучать надменно, однако враждебность в них слышалась отчётливо. – Своим присутствием ты осквернил земли нашего народа, поэтому умрёшь как шакал. Мы бы подарили тебе жизнь в обмен на лошадь. Но у тебя её нет. Или ты её спрятал?

Бьёрн ездил верхом только при крайней необходимости – например, в крупных колдовских городах, где действовали блокирующие чары. А путешествовать на лошади по Туннелю считал чистым пижонством.

– Ничего я не прятал, – сказал Бьёрн. – Не люблю трястись на спине животного, предпочитаю другой способ передвижения. Тебе, шаман, он должен быть знаком – ведь именно этим путём твои старшие собратья повели воинов вашего племени в далёкий поход.

Шаман мигом насторожился.

– Что ты можешь знать о нашем священном походе, человек?

– Больше твоего. Во всяком случае, о бесславном конце этого похода. Я был там, когда ваши воины атаковали Порядок, и собственными глазами видел, как все они полегли, не сподобившись убить ни единого Агнца.

Гоблины возмущённо взвыли, зарычали, натянули луки, затрясли дубинками, замахнулись копьями, а шаман поднял свой посох и нацелил на Бьёрна.

– Ложь, ложь! – воскликнул он, брызжа слюной. – Ты не мог этого видеть.

– А вот и видел, – сказал Бьёрн, хотя на самом деле он присутствовал при вторжении гоблинов из другого мира, но это уже были частности. – Вместе с моей госпожой, Владычицей Порядка, я наблюдал за гибелью ваших воинов. Мы оба смеялись над их неуклюжестью и бессилием.

– Поганый лжец! – взбеленился шаман. – Наши воины живы, они вернутся с победой домой, потом возьмутся за вас, людишек. А ты умрёшь прямо сейчас. – И отрывисто приказал: – Убейте его!

Двое лучников немедленно выстрелили, а ещё один гоблин метнул в Бьёрна копьё. Их разделяло всего каких-нибудь пять или шесть шагов, и казалось, что промахнуться было невозможно. Тем не менее обе стрелы, резко изменив траекторию, пролетели мимо цели, а копьё словно увязло в воздухе и бессильно упало наземь у ног Бьёрна.

Тогда шаман выстрелил из своего посоха огненным сгустком, но Бьёрн без труда поймал его в ладонь, дополнительно подпитал энергией Формирующих и швырнул в сторону леса, где он оглушительно взорвался, рассыпав вокруг множество искр, словно фейерверк.

Для нормальных гоблинов такой демонстрации колдовской силы оказалось бы достаточно, чтобы напрочь позабыть о своей воинственности и взмолиться о пощаде. Однако Бьёрн имел дело гоблинами крайне ненормальными, которые вместо этого всей толпой ринулись в бой, рассчитывая одолеть его за счёт своей численности. Он встретил их одним ошеломляющим заклятием, и все они, включая шамана, как подкошенные рухнули наземь.

Бьёрн обошёл лежащие неподвижно тела и двинулся к стойбищу, откуда к нему, размахивая оружием, уже бежали новые гоблины. Он швырнул им навстречу пару огненных шаров, которые взорвались в воздухе над ними, не причинив никому вреда. Гоблины никак не отреагировали на этот предупредительный залп, и следующие удары Бьёрн наносил уже с таким расчётом, чтобы взрывные волны оглушали их и сбивали с ног. В результате до него добралось только четверо, с которыми он легко разделался своим клинком, без применения чар.

Бьёрн не хотел никого убивать, даже гоблинов. Тем не менее, за неполные две недели он убил их немало – заклятий для обезвреживания противника, вроде тех же ошеломляющих, наперёд не слишком-то напасёшься, а творить их на ходу довольно хлопотно, гораздо легче использовать несложные, зато эффективные смертельные чары или просто задействовать чистую энергию, черпаемую из Формирующих. Бьёрн не был сентиментальным глупцом и не собирался подвергать свою жизнь напрасному риску. Когда против него выступили почти все взрослые самцы стойбища, он полностью переключился на смертоносную магию, включительно с теми заклятиями Силы Порядка, которые вложила в его клинок Владычица, а более мягкие чары приберёг для самок и детей.

Окончательный итог проверки на агрессивность вполне согласовывался с результатами таких же проверок в других мирах. Гоблины сражались отчаянно, но постепенно их пыл угасал, а страх становился всё сильнее. Потеряв примерно половину своих соплеменников, они наконец убедились, что даже с одним человеком-колдуном им не совладать, и в панике разбежались. Урок был преподан.

По короткому Туннелю Бьёрн перешёл в один из человеческих миров, расположенных поблизости, прямиком в гостиничный номер, который снял накануне. Здесь занимался рассвет, за окном слышался гул проезжающих внизу автомобилей и отдалённый рокот летящего самолёта. Бьёрн отцепил от пояса меч с ножнами, положил его на кровать, а сам отправился в душевую, на ходу стягивая с себя грязную рубашку. Во время своих путешествий по Экватору он всегда останавливался в развитых мирах, и не только потому, что любил комфортные условия (хотя мыться в ванне или под душем было всё же предпочтительнее, чем в речке). Кроме прочего, в тех обществах, которые простые смертные именуют индустриальными и постиндустриальными, в магию всерьёз не верят, а значит, за колдунами и ведьмами не гоняются, странное поведение и необычную одежду, как правило, списывают на чудачества и не пристают с лишними расспросами, особенно, когда у тебя есть деньги. Ну, а для колдуна раздобыть любое количество местных денег не проблема.

Приняв душ и высушив волосы, Бьёрн оделся во всё чистое и подошёл к трюмо с большим зеркалом. Оттуда на него смотрел молодой человек несколько выше среднего роста, с тёмными волосами (унаследованными от отца), светло-серыми глазами (это уже от матери) и бледным, как у большинства агардов, лицом. По своей комплекции был чересчур худощавым, даже хрупким, что никак не вязалось с его именем, которое означало «медведь». (В детстве сверстники дразнили его недоношенным медвежонком, но потом, когда он начал изучать магию, резко перестали. Буквально сразу после пробуждения Дара Бьёрн проявил незаурядные способности к колдовству, в частности, очень быстро научился создавать и метко бросать маленькие огненные шарики, которые не причиняли серьёзного вреда, но больно обжигали кожу…)

Бьёрн сосредоточился и начал накладывать на зеркало чары, чтобы связаться с Владычицей. Он отчитывался перед ней после проверки каждого гоблинского мира, а теперь настало время для итогового доклада – ведь сегодня был исследован последний мир из её списка. Бьёрн надеялся, что Владычица останется довольна его работой и поручит ему новое задание.

По зеркальной поверхности пробежала мелкая рябь, потом за стеклом воцарилась матово-белая мгла, словно от густого тумана. Спустя всего несколько секунд туман рассеялся, и Бьёрн увидел Владычицу на фоне просторной, роскошно убранной комнаты с большими окнами, в которых ярко сияли звёзды.

Как всегда, Владычица была в алой с золотым шитьём тунике и позолоченных сандалиях. Бьёрн, впрочем, сомневался, что она постоянно ходит в этом церемониальном наряде. Скорее, получая от него вызов, Владычица ускоряет время в своём Звёздном Замке и за те несколько секунд, пока устанавливается контакт, успевает переодеться. Неужели она думает, что он стал бы почитать её меньше, если бы увидел в обычной домашней одежде?…

Бьёрн опустился на одно колено, прижал правую руку к груди и склонил голову.

– Приветствую тебя, Светлейшая!

– Здравствуй, Бьёрн, – просто ответила Владычица. За её спиной возникло кресло, и она удобно расположилась в нём, закинув нога на ногу. – Поднимись, пожалуйста. И можешь присесть.

– Благодарю, госпожа.

Когда Бьёрн пододвинул стул и сел, Владычица продолжила:

– Вообще, я ожидала, что, закончив с последним миром, ты прибудешь в Порядок. Хотела поговорить с тобой лицом к лицу, без зеркал.

Бьёрн едва не застонал от досады. Какой же он недотёпа! Ведь это было очевидно: выполнил задание – лично явись с докладом. А из-за своей неуместной робости, из-за боязни навязываться Владычице, он упустил шанс снова встретиться с ней и, может, даже побывать в её Звёздном Замке…

– Если Светлейшая пожелает, – неуверенно начал Бьёрн, – то я немедленно…

– Нет, не стоит, – сказала Владычица. – От границы Полярной Зоны Хаоса путь неблизкий, а ждать я не хочу. Раз уже начали, продолжим. Рассказывай, что было сегодня.

Бьёрн подчинился. И хотя сегодняшние события мало чем отличались от вчерашних, он во всех подробностях поведал ей о своих наблюдениях за гоблинами, о том, что говорили на допросе пленные, и, разумеется, о спровоцированном им конфликте с жителями одного из стойбищ. Раньше Бьёрн этим и ограничивался, но на сей раз решил высказать свои соображения – как-никак, это был итоговый отчёт:

– Я сомневаюсь, госпожа, что гоблинами кто-то манипулирует. У меня создалось стойкое впечатление, что они действуют целиком по своей воле, а их ненормальное поведение можно объяснить объективными факторами. – Он замялся в нерешительности. – Хотя это объяснение звучит не слишком правдоподобно.

– Вот как? – произнесла Владычица с неподдельным интересом. – И что же это за факторы.

– Ну, ещё в самом начале я решил побольше узнать о гоблинах, чтобы лучше справиться заданием. Поэтому раздобыл несколько книг о химерах и прочёл их…

– Несколько? – переспросила она. – Это сколько?

– Восемь, Светлейшая. Всё, что нашёл в Королевской библиотеке Асгарда.

– И ты, – догадалась Владычица, – ушёл в быстрый поток времени, чтобы прочесть их?

– Да, госпожа. Правда, я не читал от корки до корки, а только самое важное и, в основном, о гоблинах. Большинство авторов придерживаются мнения, что химеры боятся Порядка и Хаоса не инстинктивно, а вследствие длительного опыта, приобретённого ещё в доисторические времена. Те события вызвали мощный резонансный эффект, который распространился по всему пограничью Полярных Зон и на протяжении прошедших тысячелетий подпитывал чувства химер по отношению к обеим Стихиям, не позволяя стереть в памяти поколений давний страх. Аналогично объясняется и боязнь перед колдовскими Домами, причём в данном случае нет необходимости в таком сильном и длительном резонансе, поскольку гоблины и прочие химеры, хоть и нечасто, но регулярно сталкиваются с колдунами и ведьмами, а последствия этих столкновений всегда одни и те же.

– Я знакома с этой теорией, – кивнула Владычица. – И в целом согласна с ней. Значит, ты полагаешь, что на наших гоблинов резонанс не воздействовал?

– Именно так, госпожа. Звучит, конечно, фантастически, я это признаю. Но всё становится на свои места, если допустить, что по какой-то неведомой причине некоторые гоблинские миры много столетий назад выпали из сферы действия резонансного эффекта. А по свидетельству пленных, их племена издревле живут в своих мирах, иногда совершают набеги на соседние, но всегда возвращаются назад. В такой изоляции их панический страх перед Порядком, Хаосом и колдунами постепенно унялся, передаваемые из поколения в поколение предания видоизменялись, пока не утвердилась новая мифология с добрым отцом-Хаосом и его врагом Порядком. И о силе колдунов тамошние гоблины основательно подзабыли, так как давно с нами не сталкивались, а их сказания о грозных Домах Властелинов при отсутствии резонанса не производили должного впечатления. Когда я к ним приходил, они вначале принимали меня за простого смертного, который в одиночку не опасен, но даже после демонстрации колдовской силы не сразу признавали моё превосходство. Природная воинственность не позволяла им отступить после первой же неудачи, однако потом, убедившись, что я способен сам одолеть всё стойбище, поступали как обыкновенные гоблины при встрече с колдуном – обращались в бегство. Другое дело, те воины и шаманы, что атаковали Порядок. Насколько я могу судить по вторжению, за которым ты столь любезно позволила мне наблюдать, они до самого конца вели себя ненормально и продолжали биться даже тогда, когда понимали, что обречены. Но и тут нет никакого противоречия – по-моему, всё дело в той самой мифологии. Для этих гоблинов погибнуть в борьбе с Порядком означает получить прощение Хаоса и заслужить счастливую загробную жизнь.

– Это уж точно, – согласилась Владычица. – Они сущие фанатики. А твоя гипотеза очень и очень любопытна. Жаль только, что проверить её невозможно. Ведь наличие или отсутствие резонанса бытия нельзя обнаружить непосредственно – он проявляет себя лишь косвенно, по своим последствиям. Их же приходится ждать, в лучшем случае, несколько десятилетий, а обычно – целые столетия.

– Если Светлейшая позволит, – осторожно произнёс Бьёрн, – то время можно обмануть, переселив одно из племён гоблинов в пригодный для жизни мир в сверхбыстром потоке.

– Это ничего не даст. Конечно, мы можем подтолкнуть гоблинов к переселению в какой-нибудьиз соседних миров, устроив в их родном природные катаклизмы. Но как, не выдавая нашего вмешательства, заставить их переселиться в наперед выбранный намимир? Тем более в мир, находящийся в быстром потоке, куда их шаманы просто физически не способны открыть Туннель. А принудительная депортация уже сама по себе коренным образом повлияет на их воззрения. Хотя…

Владычица умолкла и задумалась. Бьёрн почтительно молчал и, пользуясь тем, что она смотрела в сторону, исподтишка разглядывал её изящную фигуру. В прошлом он ненавидел Владычицу (тогда ещё просто Фиону из Света), ведь она была дочерью того самого принца Эрика, который убил его отца Зорана. А теперь он ей служит. И готов ради неё на всё, буквально на всё. Странная прихоть судьбы…

– У меня есть идея, – наконец заговорила Владычица. – Шансов мало, но стоит попробовать. Только не с гоблинами, а с кентаврами.

– С кентаврами, госпожа? – удивился Бьёрн. – Неужели они тоже… – И тут он сообразил. – Кентавры атакуют Хаос?

– Да, – подтвердила она, – уже трижды вторгались за Грань. А на Порядок, кроме гоблинов, нападали тролли и мантикоры. Но это неважно. Сейчас имеют значение только кентавры. Они дети Порядка, их шаманы используют его рассеянную энергию, что позволит Агнцам выслеживать их миры. Поэтому сделаем так… Да, кстати, ты давно общался с друзьями или родными?

– Позавчера разговаривал с тёткой. После этого больше ни с кем. Мой Самоцвет заблокирован для всех вызовов, кроме твоего.

– Вот и хорошо. Не советую снимать блокировку. Примерно десять часов назад я обнародовала информацию об атаках химер. Главы Домов ещё не решили, что предпринять, пока проводят совещания. Но если ты выйдешь на связь, тебя вполне могут отозвать на родину. Что нежелательно – у меня есть для тебя новое задание.

– Я весь в твоём распоряжении, Светлейшая, – с готовностью ответил Бьёрн.

«Весь целиком, без остатка, – добавил он про себя. – Вся моя жизнь до последней секунды принадлежит тебе…»