Текст книги "Сухопутные крейсера"
Автор книги: Олег Дрожжин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Глава пятая
КАМБРЕ
Стальная лавина
Пробуждение немцев под Камбре в это раннее утро 20 ноября было жестоким. Не успели солдаты, уцелевшие в передовом окопе, протереть глаза, как на них из тумана навалились стальные громады, открывшие огонь из всех своих пушек и пулеметов.
Немцы были оглушены, ошеломлены внезапностью столь мощной бронированной атаки в сочетании с огневым ураганом. Неподготовленные человеческие нервы не выдержали стальной огнедышащей лавины. С воплями: «Танки! Танки!» немцы бросились спасаться бегством. Туман, перемешанный с дымом, помогал им скрываться от стальных чудовищ.
Германское командование, получив донесение об английской атаке, отдало приказ артиллерии открыть заградительный огонь.
Но было поздно. Немецкие снаряды ложились далеко позади танков, не причиняя им никакого вреда.
Этого немцы не знали. Туман мешал наблюдениям.
Весь передовой окоп на десятикилометровом фронте атаки был захвачен почти без всякого сопротивления. Его полутора-двухметровая ширина не составляла для танков сколько-нибудь серьезного препятствия. Сухопутные крейсера легко перевалили через траншею и поплыли, колыхаясь, дальше.
Через час после начала атаки лавина танков придвинулась к первому сверхширокому окопу первой главной линии позиции Зигфрида. Танки шли взводами, по три машины в каждом. Солнце уже взошло, но из-за тумана его не было видно. Сделалось совсем светло. Туман начал немного редеть.
По заранее выработанному плану головная машина взвода, преодолев проволоку, не переходила окопа, а сразу же поворачивала влево и своим огнем очищала окоп от противника. Потом к окопу подползала машина номер два, сбрасывала свою вязанку хвороста и переходила на другую сторону. За нею следовали машины номер три и номер один с вязанками на носу.
Немецкие пулеметчики со всех сторон осыпали танки градом пуль. Но это нисколько не помогало. Даже бронебойные пули не могли пробить утолщенной брони новых машин. Чудовища непреодолимо ползли вперед, накидывались на пулеметные гнезда, раздавливали все, что попадало под их грузные туловища.
В восемь часов утра первая главная линия позиции Зигфрида, считавшаяся неприступной, была захвачена. Смертоносная волна танков хлынула дальше. За первой волной катилась вторая, потом третья.
Генерал Марвиц потрясен
Над полем боя клубился черный дым, вырывающийся из дымовых снарядов. При каждом разрыве поднимались столбы земли, превращавшиеся в пыль. Туман почти рассеялся. Англичане в дополнение к танкам бросили на немцев свои самолеты. Крылатые машины, как коршуны, летали низко над землей. Заметив столпившихся солдат противника, самолеты обстреливали их из пулеметов, забрасывали бомбами.
Разрывы снарядов, трескотня пулеметов и винтовок, крики атакующих, стоны раненых – все сливалось в многоголосый рев.
Тонкие нити телефонной проволоки, протянутые с германских позиций на командные пункты, в штабы полков и дивизий, разорвались, как паутинки. Штабы не знали, что делается впереди, в гуще боевого урагана. Где свои части? Куда проник противник?
Генерал Марвиц потрясен. Наступление англичан для него полная неожиданность. По отрывочным сведениям, доходящим с фронта, он убеждается, что дело принимает очень и очень серьезный оборот. Противник захватил передовой окоп, а затем и мощную первую главную линию. Бесчисленные танки ползут все дальше. Что делать?
В девять часов Марвиц связывается по телефону с Людендорфом.
Разговор короткий. Получив информацию, начальник штаба главнокомандующего требует держаться во что бы то ни стало. У Марвица резервов почти нет. Людендорф обещает дать подкрепления, но они прибудут не ранее, как через три дня.
А танки с шагающей за ними пехотой проникают все дальше, все глубже. Англичане захватывают одну деревню за другой. Вот уже в их руки перешли Ла-Вакери, Рибекур, Авринкур.
Немецкие батальоны рассеиваются. Если же они пытаются оказывать сопротивление, то их постигает жестокая участь. У Авринкура танки окружили несколько батальонов 84-го германского пехотного полка и пулеметным огнем уничтожили их. Лишь немногие из солдат смогли спастись бегством, бросив оружие.
Еще хуже пришлось 90-му германскому резервному полку. На него навалилась 20-я английская пехотная дивизия с несколькими десятками танков. Силы противников были неравные. Командир полка запросил помощи от командира дивизии. В помощи ему отказали – помогать нечем. Пришлось рассчитывать только на свои силы.
Батальоны получили приказ держаться. Но бороться со стальными чудовищами было невозможно. Они топтали проволоку, наседали на окопы, все осыпая потоками пуль и градом снарядов. Батальоны быстро таяли. Кто не погиб, сдавался в плен английской пехоте. Очень немногим удалось бежать на Маркуэн.
Связь между батальонами и штабом полка почти прекратилась. Последние слова, прозвучавшие в телефонной трубке, были:
– Слышны крики и команда англичан позади нас. Мы окружены со всех…
Фраза осталась незаконченной.
Через десять минут после этого обнаружилось, что танки окружили и самый штаб 90-го полка, расположенный на холме к юго-востоку от селения Маркуэн. После непродолжительного боя весь штаб попал в плен.
Расправившись с 90-м полком, танки батальона В (читается би) без труда перевалили через окопы второй линии Зигфрида и подступили к Маркуэну. Это был очень важный пункт, прикрывавший мост через канал Шельды. Танки имели задание захватить мост неповрежденным.
Танковый удар под Камбре 20 ноября 1917 года: 1 – исходное положение танковых батальонов перед наступлением, 2 – площадь, занятая англичанами к вечеру 20 ноября, 3– граница продвижения англичан к 30 ноября, 4 – граница после контрнаступления немцев. Цифры в кружках – номера дивизий.
Точно в одиннадцать часов, как это и предусматривалось в боевом приказе, танки достигли Маркуэна. Засевшие в селении германцы встретили машины сильным огнем пулеметов и артиллерии. Но замеченные слишком поздно, машины без больших потерь ворвались в селение, кроша все на своем пути.
Немцы бежали.
Несколько танков поспешно направились к мосту. Заметив немецкую подрывную команду, тянувшую провод для взрыва моста, танки открыли огонь. Немцы рассеялись.
Опоздай танки на три минуты, мост был бы взорван!
За боевыми танками через десять минут в Маркуэн прибыл танк связи с радиостанцией и сейчас же передал донесение об успехе своему командованию.
Еще через двадцать минут в селение вступила английская пехота.
Танки и артиллерия
Слева от батальона В действовал батальон Н (эйч). Его машины атаковали батареи двух артиллерийских полков. Завязалась жестокая огневая схватка. Немецкие снаряды густо ложились вокруг танков, поднимая султанами землю и бурый дым. В течение пяти минут три танка получают попадания. Из них пышет огонь.
Не лучше приходится и батареям. Два снаряда, выпущенные из двух различных машин, в одну и ту же минуту разворачивают два орудия. Их прислуга погибает.
Идущая за танками пехота оказывает машинам большую помощь. Один из снайперов поразил наводчика орудия в момент, когда тот уже взял на прицел командирскую машину и через мгновение пустил бы в нее смертоносный снаряд.
В этой машине находился командир танкового корпуса генерал Эллис.
Положение батарей значительно ухудшилось, когда танки зашли в тыл. Некоторые орудия повернули дымящиеся жерла навстречу этим машинам. Сделав по четыре, по пять выстрелов, орудия почему-то умолкли, хотя стальные чудовища подошли на близкое расстояние. Умолкли и остальные пушки. Они, как потом выяснилось, расстреляли все свои снаряды. Немецкие артиллеристы после этого врассыпную кинулись на север, где кольцо из танков еще не было сомкнуто.
Еще левее атака танков батальона D (ди) встретила упорное сопротивление германцев, засевших в деревне Флескьер. Это селение поддерживали многочисленные батареи, расположенные как в нем самом, так и в ближайших окрестностях.
Огневой вал английской артиллерии тяжелым катком прошелся по немецким позициям в этом месте. Но все же большое число германских орудий сохранило боеспособность и проявило ее, когда танки подошли к Флескьеру.
На правом фланге танки батальона F (эф) проникли в лес Лато. Там после огневого вала уцелело несколько германских орудий. Они встретили танки жестоким огнем. Особенно яростно стреляла одна 150-миллиметровая гаубица, укрывшаяся в кустах малины возле крестьянского дома.
Эту гаубицу заметил командир батальона и направил свою машину в обход, намереваясь напасть на орудие с тыла. Когда танк, громыхая гусеницами, показался из-за дома, прислуга гаубицы его заметила. Тотчас орудие было повернуто жерлом к чудовищу. Между гаубицей и танком оставалось всего двадцать метров. Грянул выстрел.
Немцы думали, что машине пришел капут. Не тут-то было! Снаряд попал не в лоб, а в левый спонсон. Башенка с орудием была разбита. Погиб в ней и артиллерист. Но мотор, водитель и остальная часть команды остались невредимы.
Немцы лихорадочно совали в орудие новый снаряд. Еще несколько мгновений, и по танку будет дан второй – наверное, смертельный – выстрел. Но в этот момент водитель танка нажал акселератор до предела и бросил тридцатитонную машину полным ходом вперед.
Кр-ра-ак!..
Танк наскочил на гаубицу и растоптал ее вместе с наводчиком и заряжающим. Три человека расчета успели увернуться от навалившейся машины, но попали под огонь пулеметов.
Менее чем за час лес Лато был полностью очищен от германцев.
За боевыми танками следовали вспомогательные. Своими железными кошками они старательно растаскивали колючую проволоку вместе с кольями, расчищая дорогу для наступления конницы.
К полудню бензин в боевых машинах стал подходить к концу. Исчерпывались также и боевые припасы. Это было предусмотрено: в двенадцать часов дня в заранее указанном месте – немного южнее Маркуэна – появились танки снабжения.
Оставив пехоту на занятых ею рубежах, боевые танки отправились к сборному пункту. Там машины заправились горючим, пополнили запасы снарядов и пулеметных лент. Команды с аппетитом пообедали. Настроение было приподнятое. Всех радовали крупные уже достигнутые успехи. После обеда танкисты снова двинулись в бой.
Около четырех часов вечера небо нахмурилось. Тучи прижались к земле. Заморосил дождь. Осенний день подходил к концу. Пользуясь остатками дневного света, пехота, танки, кавалерия делали последние броски вперед.
В шесть часов вечера стало совсем темно, бой прекратился. Наступила глухая тишина, лишь изредка прерываемая одиночными выстрелами пушек.
За этот день, 20 ноября, англичане на фронте в двенадцать километров продвинулись в глубину немецкого расположения на десять километров. Были прорваны первые две линии позиции Зигфрида полностью, а третья частично. При этом было взято в плен восемь с лишним тысяч германцев и захвачено сто орудий, много десятков пулеметов.
Потери англичан достигли только тысячи пятисот человек.
За захват такой же площади в недавних боях под Ипром, продолжавшихся три месяца, англичане заплатили жизнью четырехсот тысяч человек.
Успех танкового удара был огромный.
Ночью после боя
В то время, когда в Лондоне ликовали по случаю победы, в лагере немцев под Камбре царила паника. Три немецкие дивизии, по которым пришелся английский бронированный удар, были растрепаны. Их части невообразимо перепутались. Полки уменьшились вдвое, вчетверо, а некоторые и вовсе исчезли. Правофланговая дивизия потеряла половину своей артиллерии, а та, что была в центре, целиком всю.
Состояние людей было до крайности подавленное. Качая головой, солдаты уныло говорили:
– С танками бороться невозможно. Они давят нас, как червей!
В линии фронта зияли прорывы, не защищенные ни одним человеком.
Все это было похоже на катастрофу!
Все танки, принимавшие участие в сражении и сохранившие способность двигаться, собрались к одиннадцати часам вечера в лесах Гузокур и Авринкур.
Из пятисот почти машин, пошедших утром в бой, вернулось менее двухсот.
Все они носили на себе следы боя: пробоины от пуль и снарядов, вмятины. Были машины с развороченными спонсонами. Некоторые оказались без наблюдательных башенок. У иных вместо пушек торчали какие-то культяпки.
У половины людей белели повязки с темными пятнами крови. Чаще всего были забинтованы головы. Ранения происходили от раскаленных брызг свинца, вырывающихся из пуль в тот момент, когда они ударяются о броню. Через смотровые щели брызги проникали внутрь машины. От этого у водителей, у командиров машин, у артиллеристов и пулеметчиков часто получались сильные ожоги на лице.
Ранения от бронебойных пуль встречались редко. Лобовая и бортовая броня на танках «М-IV» не пропускала легких бронебойных пуль. Но броня на крыше и в задней части машины была более тонкая, и пули со стальным сердечником могли пронизывать ее. Это немцам было известно. Пропуская танки вперед, они часто открывали по машинам огонь сзади или сверху – с крыш и вторых этажей домов.
В одном из танков было убито четыре человека.
Выходившие из танков люди были настолько утомлены и измотаны, что, присев возле машины или повалившись прямо на землю, тут же засыпали.
За опустевшие танки взялись ремонтные бригады.
Во второй половине ночи выяснились потери танкового корпуса. Из четырех тысяч человек, составлявших команду всех машин, боевых и вспомогательных, убито было лишь одиннадцать офицеров и шестьдесят три рядовых танкиста и ранено двадцать пять офицеров и четыреста тридцать два рядовых. Кроме того, еще четыре офицера и тридцать пять бойцов пропали без вести. Возможно, что они были взяты в плен.
Всего потери в людях достигли, таким образом, пятисот семидесяти человек, что составляет шестнадцать процентов от общего числа.
Это было очень немного сравнительно с достигнутыми результатами.
Больше пострадала материальная часть. На поле боя осталось около двухсот восьмидесяти машин. Из этого числа только шестьдесят танков были подбиты артиллерией противника, остальные не смогли вернуться из-за разных поломок.
Наиболее часто лопались гусеницы. Очень плохо действовали бортовые коробки передач, служившие для управления танками. От сильных ударов и напряжений часто ломались зубья их шестерен. Встречались и другие неполадки.
В общем, выходило, что танки даже последнего образца еще очень далеки от совершенства. Раздражала также крайняя медленность их движения. По местности, изрытой воронками, тяжеловесные чудовища не могли угнаться за пехотинцами. Для преследования противника были бы крайне полезны более быстроходные и поворотливые машины.
Сражение под Камбре открыло в истории войны новую страницу. Если 15 сентября 1916 года было днем, когда на поле боя впервые появились сухопутные крейсера, то 20 ноября 1917 года стало днем, когда сухопутные крейсера в первый раз были применены правильно – в больших массах, на подходящей местности, внезапно – и дали блестящий результат.
«Шнейдеры», «сен-шамоны» и другие
Кроме англичан, над танками немало поработали и французы.
У французов нашелся собственный Свинтон. Им был полковник Этьен, начальник артиллерии 6-й дивизии и в то же время один из первых организаторов французской военной авиации.
Свинтон и Этьен друг друга не знали. Тем не менее оба они думали и действовали одинаково, даже почти в одно и то же время. Свинтон в первый раз заговорил о бронированных вездеходных повозках 20 октября 1914 года; Этьен поднял вопрос о том же менее чем через месяц – в середине ноября. В разговоре с главнокомандующим Этьен предложил для борьбы с пулеметами и колючей проволокой применить гусеничные бронированные машины, подобные американскому трактору «Холт».
Результат разговора во Франции получился тот же, что и в Англии, – от предложения Этьена отмахнулись. Однако Этьен, подобно Свинтону, оказался человеком настойчивым.
В конце концов на предложение Этьена откликнулся военный завод Шнейдера в городе Крезо и разработал проект гусеничной боевой машины – сухопутного броненосца.
Главнокомандующий одобрил проект. Военное министерство после некоторых колебаний и сомнений сделало заводу Шнейдера заказ на первые несколько десятков машин. Потом такое же задание получило еще Общество железоделательных и сталелитейных заводов в городе Сен-Шамон.
Первый французский танк типа «Шнейдер». Передняя часть машины – справа. Пушка смотрит прямо на зрителя. Она видна как светлое кольцо.
Первый французский танк типа «Сен-Шамон». Передняя часть машины – справа. Хорошо видна пушка.
Для засекречивания новые машины были названы «артиллерийскими тракторами». Это звучит, пожалуй, менее удачно, чем короткое английское «танк».
Первые две машины появились на французском танкодроме 15 сентября 1916 года, в тот день, когда английские танки пошли в первый бой. Одна из машин была построена заводом Шнейдера, другая – Обществом железоделательных и сталелитейных заводов. Очень скоро за ними укрепились названия «Шнейдер» и «Сен-Шамон».
Обе машины представляли собой увеличенный по размерам трактор «Холт» с установленными на нем броневыми коробками. Характерной особенностью французских танков было то, что верхняя часть гусениц у них шла не поверх корпуса, как у английских, а под ним. От этого проходимость у французских машин была ниже, чем у английских.
Вооружение «Шнейдера» состояло из короткой 75-миллиметровой пушки, помещенной в передней правой части танка, и из двух пулеметов Гочкиса по бокам. На вооружении у «Сен-Шамона» была тоже 75-миллиметровая пушка и четыре пулемета.
Весили: «Шнейдер» – тринадцать с половиной тонн, «Сен-Шамон» – двадцать четыре.
Четырехцилиндровый мотор «Шнейдера», помещавшийся в передней части машины, развивал шестьдесят сил. Наибольшая скорость танка достигала четырех километров в час.
У «Сен-Шамона» мощность мотора – девяносто сил, наибольшая скорость – тринадцать километров в час.
Для управления как одной, так и другой машиной требовался только один человек, а не четыре, как на английских танках.
За первыми «Шнейдером» и «Сен-Шамоном» на французском танкодроме появились десятки других. Обучение танковых команд велось по той же приблизительно программе, что и у англичан.
На поле боя французские танки появились на семь месяцев позже английских—16 апреля 1917 года. В этот день началось злосчастное «наступление» Нивеля. На танки в нем возлагалась задача прорвать третью линию германских окопов. Однако Нивель допустил ту же ошибку, что и Хейг: танки были пущены в бой в малом числе, разрозненно, на неподходящей местности и по непролазной грязи.
Немцы встретили французские гусеничные машины сильнейшим артиллерийским огнем. Много танков было подбито; уцелевшие должны были повернуть обратно, не выполнив задания.
Последующие действия французских танков были немногим более удачны.
Еще в то время, когда «шнейдеры» и «сен-шамоны» находились на танкодроме и шло обучение их команд, полковник Этьен сообразил, что в дополнение к тяжелым пушечным машинам очень полезны были бы малые пулеметные машины. По предложению Этьена, конструированием подобного танка занялся французский автомобильный фабрикант Людовик Рено.
Первый французский танк типа «Рено». Передняя часть машины – справа. Сзади виден съемный хвост, увеличивающий проходимость танка.
Первый образец новой машины появился в конце марта 1917 года. По сравнению с неуклюжими «Шнейдерами» и «сен-шамонами» танк «Рено» имел складную, можно сказать изящную внешность. Нижняя часть танка, где проходили гусеницы, напоминала по форме рыбу карп: впереди была тупая, сзади суживалась. Корпус невысоко поднимался над гусеницами. В передней части возвышалась бронированная башня с пулеметом. Эта башня была замечательной новостью в конструкции танков: она могла свободно поворачиваться во все стороны, – следовательно, пулемет мог давать круговой обстрел, что очень важно в бою.
Сорокасильный четырехцилиндровый мотор помещался в задней части корпуса. Весил танк всего шесть с половиной тонн. Скорость, однако, была у него небольшая – восемь километров в час по ровной местности.
По размерам танк «Рено» был почти равен нашему современному автомобилю «М-1». В задней части танка находилось съемное приспособление – хвост, – позволявшее перебираться через уширенные окопы.
Обслуживали машину только два человека – водитель и пулеметчик.
Несмотря на то что испытания новой машины дали благоприятные результаты, военное министерство еще долго раскачивалось, прежде чем сделать крупный заказ на танки «Рено». Они начали поступать во французскую армию лишь в мае 1918 года.
Англичане тоже создали более легкий танк, обозначенный маркой «А». По виду и свойствам он сильно отличался от танка «М-IV». Корпус танка «А» был низкий, прямоугольный; в задней части машины находилась броневая башня с тремя пулеметами; башня не вращалась. Гусеницы не обхватывали корпус, а проходили сбоку, сильно выдаваясь вперед и назад. Каждую гусеницу двигал отдельный сорокапятисильный мотор конструкции инженера Тейлора. Оба мотора помещались в передней части корпуса.
Управлял танком «А» один человек. Для поворота вправо или влево достаточно было замедлить работу соответствующего мотора. Кроме водителя, в танке находились еще два пулеметчика.
Скорость танка по ровному месту достигала тринадцати километров в час. Танк «А» был очень поворотлив. За быстроходность и поворотливость его прозвали гончей собакой, по-английски «уиппет». По имени конструктора мотора танк «А» часто называют еще «Тейлором».
Впервые «тейлоры» появились в бою весной 1918 года.
К этому времени значительно был усовершенствован и танк «М-IV», превратившийся в модель «М-V». Основным было введение механизмов, облегчающих управление машиной.
Английский танк марки «А» – «Уиппет» (гончая собака) или «Тейлор». Передняя часть машины – слева. Башня не вращается.
Английский танк марки «М-V»; передняя часть – справа.
В машине «М-V» прежняя главная коробка с двумя передачами была заменена новой коробкой, заключавшей в себе все четыре передачи и еще задний ход. Вместо бортовых коробок были поставлены особые остроумные механизмы – эпициклы. Эпициклы позволяли водителю, оставаясь на своем месте, включать и выключать любую гусеницу. Для этого служили два рычага: один справа от сиденья водителя, другой – слева. При движении по прямой оба рычага наклонены вперед. Когда требуется повернуть танк, скажем, вправо, водителю достаточно потянуть на себя правый рычаг; от этого правая гусеница начинает двигаться медленнее левой, и машина заходит «левым плечом» вперед. Для поворота влево нужно тянуть на себя левый рычаг.
Танком «М-IV» управляли четыре человека, танком «М-V» – только один.
На машине «М-V» был поставлен сконструированный профессором Рикардо специально для танков шестицилиндровый мотор в сто пятьдесят сил. Увеличение мощности почти в полтора раза при почти прежнем весе машины – вместо двадцати восьми двадцать девять тонн – позволило повысить скорость нового танка с пяти до девяти километров в час.
По имени конструктора мотора танк «М-V» называют еще танком «Рикардо».
Бензин у танка «М-IV» хранился в одном баке, при его разрушении машина лишалась горючего. У танка «Рикардо» было сделано три бака для бензина. Это спасало танк от полной потери горючего при разрушении одного или даже двух баков. Мотор тотчас же можно было переключить на третий бак.
Внутри танка «Рикардо» было свободнее, чем в «М-IV». Команда «Рикардо» состояла из восьми человек. В общем, танк «Рикардо» 1918 года представлял боевую машину, отличавшуюся уже весьма значительным совершенством.
Кроме танка «М-V», англичане в том же 1918 году создали еще ряд гусеничных машин: транспортные танки («М-IX») для перевозки пехоты по пятьдесят человек в каждом; мостовые танки, тащившие на носу целые мосты для перекрытия широких окопов, каналов; артиллерийские танки, перевозившие пушки, и другие.
Генерал Танк
Танковая атака 20 ноября 1917 года под Камбре наглядно показала, как следует правильно использовать сухопутные крейсера: они должны действовать в значительном количестве на танкодоступной местности и вступать в бой обязательно внезапно, чтобы застигнуть противника врасплох.
1918 год был бурным на западном фронте.
Чтобы объединить усилия английских и французских армий, правительства Англии и Франции установили верховное командование. На пост верховного главнокомандующего был назначен французский генерал Фош.
Танк «M-V» валит толстое дерево.
Сдерживая волны немецкого прибоя, Фош в строжайшей тайне подготовил контрудар в районе города Суассона. Передвигаясь только ночами и тщательно маскируясь, здесь собрались «шнейдеры», «сен-шамоны» и «рено», образовав бронированный кулак в составе трехсот машин.
18 июля 1918 года в пять тридцать утра эта лавина стали при поддержке более полутора тысяч орудий внезапно обрушилась в тумане на германцев.
Бронированная атака французов, как и атака англичан под Камбре, оказалась для немецкого командования полной неожиданностью. Оно было уверено, что у измотанного противника нет для этого сил.
Французский танковый удар в направлении на Суассон был организован в точности, как английский под Камбре. Только Фош не повторил ошибки Хейга, который оставил свои ударные части без поддержки резервов.
Французские дивизии вскоре заняли Суассон, принудив немцев очистить недавно захваченную ими значительную территорию.
Танковый удар под Суассоном называют «французским Камбре».
Еще более мощная танковая атака, по указанию Фоша, была проведена англичанами двадцать дней спустя – 8 августа – в направлении на Амьен.
Английский транспортный танк марки «М-IХ» 1918 года служил для перевозки на поле боя 50 человек пехоты с полным вооружением. Вооружен двумя пулеметами. Вес с нагрузкой – 37 тонн. Мотор Рикардо – 150 лошадиных сил. Скорость – до 5,6 километра в час.
Английский мостовой танк марка «M-V**». 1918 года. Мост удерживается на весу в передней части танка и служит для перекрытия широких окопов. По такому мосту танки легко могут переходить через широкие рвы.
И здесь собирание живой силы и техники по примеру Камбре и Суассона производилось под покровом строжайшей тайны. К четырем часам пятнадцати минутам утра 8 августа по всему фронту четвертой английской армий протяжением в двадцать километров выстроилось сто тысяч человек пехоты, четыреста двадцать боевых танков «М-V» и «уиппетов» и сто вспомогательных танков.
Густой туман скрывал все это от глаз немцев.
В четыре двадцать боевой механизм английской армии пришел в действие. Загрохотали орудия. Двинулись вперед танки, люди. В воздухе заревели самолеты.
День 8 августа принес немцам тяжелое поражение. Генерал Людендорф в своих записках назвал его «черным днем германской армии».
Английский танк 1918 года для перевозки орудий по изрытому воронками полю. Для стрельбы пушку нужно было снимать с танка. Это прообраз современных самоходных пушек.
Танк марки «M-V**» с приспособлением для взрывания противотанковых мин (1918 год).
Начиная с 18 июля военное счастье перешло от Германии на сторону союзников. Под непрерывным давлением французских и английских армий, поддерживаемых танками, немцы начали отступать.
11 ноября 1918 года первая мировая война закончилась. Германия в ней оказалась разбитой.
На вопрос, почему противники Германии одержали победу, давались разные ответы. Французы приписывали успех союзников маршалу Фошу, который сумел объединить усилия разнонациональных армий и энергично двинуть их на путь наступления. Другие утверждали, что победу англо-французам дало широкое применение гусеничных боевых машин.
Германский генерал Цвель так и говорил: «Не гений маршала Фоша победил нас, а генерал Танк».
Оба мнения неверны. Основная причина поражения Германии заключалась в том, что, возмечтав о мировом господстве, она слишком понадеялась на собственные силы и недооценила силы своих противников.
Германия и ее союзник Австрия задохнулись в тисках войны и продовольственного кризиса. В то время как Англия, Франция и Северная Америка разворачивали все новые и новые резервы, у Германии и Австрии иссякали последние скудные резервы. Истощенные до последней степени, Германия и Австрия неизбежно должны были придти и пришли к своему поражению.
Что же касается «генерала Танка», то хотя он и не был прямой причиной победы союзников, все же его участие способствовало достижению победы.
Танк «М-V» преодолевает проволочные заграждения в районе Амьена 8 августа 1918 года.
Немецкий танк 1918 года марки «А.7.V». Носовая часть – слева.
Удар под Камбре убедил в полезности танков даже немецкое командование, которое раньше относилось к ним с пренебрежением. Германское военное министерство начало строить опытные танки в конце 1916 года, вскоре после появления английских танков на Сомме. Конструктором их был Иосиф Фольмер, главный инженер Опытного отделения инспекции автомобильных войск. Его танки были похожи по форме на утюги. Их обозначили маркой «А. 7.V» (читается «А. Семь. Фау»).
Каждый такой «утюг» весил тридцать тонн. Два мотора по сто сил сообщали ему скорость до десяти километров в час. Вооружение состояло из 57-миллиметровой пушки и шести крупнокалиберных пулеметов. Команда – восемнадцать человек.
Появились «утюги» впервые 24 апреля 1918 года под Виллер-Бретонне.
Кроме своих танков, немцы пользовались еще трофейными машинами, захваченными у англичан.
К концу войны немцы создали еще несколько образцов гусеничных боевых машин. Среди них были танки, подобные английским «уиппетам», но еще более быстроходные.
Однако у немцев число танков было очень незначительно – всего несколько десятков, и поэтому они на ход войны не оказали никакого влияния. А последние быстроходные танки вовсе не были в боях: прямо с завода они попали в руки англичан и французов.
За все время первой мировой империалистической войны англичане построили около трех тысяч танков, а французы – более тысячи.
Предполагая, что война затянется еще на год, Англия, Франция и Соединенные штаты Америки готовились к постройке около двадцати пяти тысяч танков.
