Текст книги "Укради мою жизнь (СИ)"

Автор книги: Олег Быстров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

31

Он построил внутри себя барьер. Отгородил свой разум, чувства, эмоции. Он заставил себя не думать – кто перед ним, что за люди, почему они оказались здесь, в этой тайной зловещей тюрьме. Какие прегрешения привели их в камеры с малюсенькими окошками под потолком, забранными крепкими решётками.

Каждый день повторялось одно и то же. Он завтракал – как автомат, машина, функцией которой является поглощение пищи. Вкуса не чувствовал, но съедал всё. Отвечал на вопросы – порой невпопад – и ехал в тюрьму. Сопровождающие всё время менялись, но тот «шкаф» в плаще, которого он видел с коробкой, на глаза не попадался. Зато каждый день начинался с Залеского.

– Отлично, Вик, – потирал руки полковник. – У вас определённые успехи! Вы знаете, что можете теперь регулировать зону захвата? Наша аппаратура фиксирует – позавчера вы сняли с двух объектов витакс, приоткрыв амбразуру всего на сорок пять градусов. Браво! Объекты стояли рядом, и вам этого хватило…

Это были те две женщины. Похоже, мать и дочь. Они действительно жались друг к другу, угадав каким-то шестым чувством, что их пришли убивать. Вик запер себя на замок, превратился в бетонную глыбу – шершавую, холодную, неживую. И как только где-то за стеной с него сняли намордник, хватанул жизни этих двух женщин одним резким движением. И тут же забарабанил в дверь.

Да, он знал, что может теперь регулировать поток принимаемого витакса – его объём и интенсивность. Как только ослабляли поводок, он мог тянуть узконаправленным пучком, секторами различной величины, мог выпить донора одним глотком или произвести строго дозированный съём. Всё это было новым в ощущениях, навыки нарабатывались быстро, и очень пригодилось бы в воровском ремесле ещё недавно, но сейчас от него требовали другого…

– …А вчера! Вчера вы показали нам и вовсе высший пилотаж! Сработать всем полем одновременно, по окружности?! Наши специалисты до сих пор не могут прийти в себя!..

А вот вчера были уголовники. Что ж это за внутренняя тюрьма у господина полковника, или Вику создают специальные условия? Но ошибки быть не могло: оловянные взгляды в прищур, татуировки, гнусавая речь. Притом, бакланы, не учёные ещё, не то просто так на тягуна не полезли бы. Какой-то молодец – даже не блатной, а так, приблатнённый, – тут же направился к Вику танцующей походочкой. Разговор завязать, на вшивость проверить.

С такими он встречался. Знал – тут или нужно уметь разговаривать на их языке, или не стоит говорить совсем. Выбрал второе. Как только почувствовал свободу, представил себя губкой, впитывающей влагу всеми своими порами. Турбина даже не зарычала – засвистела на высокой ноте. Сколько их там было – шесть, семь? Он не считал. Будто отжал комок ветоши и отбросил за ненадобностью.

А потом были ещё камеры. Разные. И ещё, ещё, ещё…

И силы заниматься всем этим давало только одно – неожиданное и невероятное открытие. Во время отключения кокона открывался крохотный канал к оператору. Тот, кто держал поводок, кто мог одним движением запечатать его поле, по прихоти своей то дарил, то отнимал способность к тягу – сам был уязвим. Что за обратная связь срабатывала в данном случае, Вик не знал. Вникать в природу этого явления не было ни сил, ни желания, да и знаний, наверняка, не хватило бы.

Но из этого следовал один очень важный вывод. Однажды, подобрав выгодную ситуацию, он сможет перехватить поводок. Хоть ненадолго, но стать хозяином собственного намордника. И это был шанс. Призрачный, ещё не до конца оформившийся в виде мыслей и планов – но шанс. Осталось только терпеливо дождаться момента его реализации.

И отыграть как по нотам.

Оператор, тот самый «шкаф» в плаще, мелькал рядом с полковником постоянно. Вик был уверен – генератор действует на определённой дистанции. Вряд ли у них есть прибор, блокирующий поле на сколь угодно большом расстоянии. Тогда расклады были бы совершенно иными, и схема контактов другая. Нет, коробочка пока способна работать лишь в непосредственной близости от «пробитого». Ну, метров сто, или чуть больше. Вот и водят они Вика как бычка на привязи.

Но в условиях тюрьмы ничего не сделаешь, единственная возможность может появиться лишь при охоте на Грома.

Поэтому через неделю он обратился к Залескому:

– Хватит, полковник. Я не убийца. Больше в ваши камеры я не ходок. Можете меня пристрелить, или заморозить поле, но я готов сделать ещё только одну акцию. Ту, о которой мы говорили в самом начале.

– Вы не в том положении, Сухов, чтоб диктовать условия, – нахмурился куратор. – Всё идёт по программе. Очень скоро мы примемся за Грома, это я вам обещаю.

– И я вам обещаю, полковник. – Виктор упрямо смотрел в глаза Залеского. – База Грома будет последним и единственным местом, где вам придётся снимать с меня намордник. Заключённых я больше пить не буду.

– Забью в любую камеру, или загоню во внутренний двор во время прогулки заключённых – и велю отключить генератор. – Залеский смотрел даже с интересом. – Ты ж себе больше не хозяин, тягун. Процесс пойдёт сам по себе. Наберу витакса, сколько нужно, и накину кокон. Как тебе такой расклад?

– Повешусь, вены вскрою, голову об стенку разобью. Что-нибудь, да с собой сделаю – не уследите. Но пить больше женщин и пожилых профессоров не буду. Да хоть и уголовников – тоже не буду…

Видно, углядел что-то такое полковник в глазах своего заключённого, тряхнул головой.

– Ненавижу, когда мне пытаются диктовать условия, – проговорил с едва сдерживаемым раздражением. – Однако вы неплохо держитесь. Да и время поджимает. Поэтому мы переходим к заключительной фазе операции. Буду с вами откровенен: найти Грома и его базу мы пока не смогли, но из достоверных источников известно, что завтра произойдёт встреча. Известно время и место, и то, что это люди Грома. Им нужен витакс. Через свои оперативные каналы я подвёл к ним посредника. Тот обещал прислать человека, у которого есть большая доза товара на продажу. Вот такого купца и будут ждать боевики в условленном месте.

– А роль купца сыграю я?

– Вы, Виктор. С совершенно незнакомым человеком они разговаривать не будут. Посредник намекнул, мол, продавец придёт известный. С ним и договаривайтесь. Квартира будет под нашим контролем, но кокон отключать не будем. Ваша цель – договориться о продаже двух чемоданов витакса. Поставите лишь одно условие – передам, дескать, товар только из рук в руки Грому. Можете сказать, что доверяете только ему, можете придумать что-то ещё. Ту я полагаюсь исключительно на вас, Виктор, но мы должны узнать адрес берлоги. Мол, приеду и привезу – и никак иначе.

– А если эти ребята схватятся за оружие? Там стеснительных нет, а того, что я могу высосать их всех одним махом, они ведь не знают…

– Повторяю, мы будем рядом. Если что – вмешаемся. Но ничего такого произойти не должно. Нужно договориться, найти слова, заключить сделку. Чёрт возьми, вы ж не первый раз контактируете с боевиками! Две канистры длительного хранения, это не маленький свёрток, который можно передать где-нибудь в переходе или на улице. Гром наверняка согласится, чтоб вы привезли товар к нему. Заодно, пощупаете обстановку, убедитесь, что Гром в городе.

– А что, есть сомнения?

– С этим… контингентом никогда ничего нельзя знать наверняка. К тому же, считайте эту встречу сценической репетицией перед контактом с Громом.

– Зачем это нужно? – насторожился Вик. – Он знает меня лично, мы встречались много раз.

– Вы встречались, чтобы сдать витакс, а не для того, чтобы убить. Поверьте, это совсем разные вещи. Главарь – матёрый зверь, чувствует опасность спинным мозгом. Заподозрит что неладное, пристрелит без лишних вопросов. Вы помните свою последнюю встречу с Шестопёром? А ведь вы были друзьями. Когда-то…

Доля правды в словах шпиона была. Валерка не рассуждал совершенно, сразу схватился за ствол. Может, Залеский и прав – за прошедшие дни он мог разучиться общаться с людьми на простом человеческом языке. Только через энергетические потоки.

– Я уверен в успехе, – проникновенно проговорил Залеский. – Вы справитесь, мы приведём в действие наш план, а по окончании акции я выполню все свои обязательства. Софья тоже ждёт этого, помните об этом, Вик.

На следующее утро высокий вывел его к обыкновенному автомобилю – потрёпанный бежевый седан, никаких тонированных стёкол. За рулём сидел невзрачный мужичок в поношенной куртке. На Вика он глянул лишь мельком.

– Садитесь, Виктор, – напутствовал высокий. – Водитель привезёт и укажет дом. Третий подъезд, пятый этаж, квартира сорок четыре. Три звонка: два коротких и один длинный. Спросят, мол, кого надо? Ответите – привет от Ермолая Крюка. Скажут, не знаем такого. Тогда добавите, что Ермолай от Субботы. Запомнили? Повторите.

– Ох, и хитры же ваши шпионские игры, – вздохнул Вик, но пароли и отзывы повторил.

– Когда закончите в квартире, спускайтесь вниз. Идите через двор, вас будет ждать машина. И ни пуха…

– Идите вы все к чёрту! – с чувством ответил Вик.

Высокий только усмехнулся.

Доехали быстро. Машина тормознула в том же районе Фуфайки, перед обычной пятиэтажкой, очень похожей на ту, где его содержали. Будто и не уезжал никуда. Перед домом неухоженный двор: заброшенная детская песочница, ряд гаражей напротив дома. Между ними что-то вроде аллеи со скамейками. Летом здесь, наверное, мамочки катают коляски с младенцами, а на лавках сидят пенсионерки, перемывая косточки всем: от президента страны до Люськи-шалавы из первого подъезда. Но в это холодное и сырое время года двор был пуст. Всё пространство густо заросло кустами, сейчас голыми и неприветливыми.

И как всегда срывался мелкий и холодный дождь. Нудный, надоевший, хоть осень ещё была только в первой своей половине, делавший настроение совсем уж слякотным.

Въезд во двор был один, остальную территорию огораживал бетонный забор, неизвестно кем и для чего выстроенный. Машина, на которой привезли Вика, стала у въезда.

– Вам туда, – показал рукой на дом водитель.

Вик выбрался из салона, поежился под холодным ветром. Поднял воротник куртки. Машина тут же сдала задним ходом, развернулась и нырнула куда-то в боковую улочку. Вокруг никого не было видно – ни друзей, ни врагов. Казалось, пожелай сейчас Вик, и он мог бы отправиться куда угодно. Но впечатление обманывало – холодная тупость под ложечкой, та особая пустота внутри, к которой он начал уже привыкать в последнее время, были верными признаками, что он в коконе.

Никто не собирался его отпускать. И оператор с энергетическим поводком где-то рядом, и сам Залеский тоже. А там и группа поддержки, если что вдруг пойдёт не так. Полковник обещал присмотр, и так наверняка всё и обстоит. Знать бы еще, где они прячутся. Особенно поводырь.

Он прошёл до нужного подъезда, нашёл квартиру сорок четыре с облупившейся дверью.

На условный звонок дверь приоткрылась.

Показался здоровенный молодой детина, до глаз заросший щетиной. Хмуро оглядел Вика, выслушал пароль и назвал отзыв. Мотнул головой – заходи, мол, и когда Вик сделал шаг, ловко перехватил его за плечо, крутанул лицом к стене и прижал намертво. Одновременно ударом ноги захлопнул дверь. Сноровисто обшарил.

– Извиняй, – прогудел ломким баском, – но бережёного бог бережёт. Проходи в комнату.

В комнате за столом сидели двое: тихо разговаривали, курили, на столе стояли бутылки с пивом. Здоровяк прошёл и примостился третьим. На гостя вроде и не обратили внимания. Лицом к входу сидел мужчина средних лет, но с ранней сединой в голове и с морщинистым костистым лицом. Его Вик не знал. Здоровяк оказался боком к Вику, он тут же приложился к бутылке с пивом. Третий сидел спиной, сгорбившись над столом.

А ведь тут наверняка всё пишется и фиксируется, соображал Вик. Он должен сейчас разыграть торг, убедить Неукротимых, что ему можно доверять, и что у него есть товар. Много-много товара. И одновременно условиться о встрече с Громом, потому что боевик с внешностью байкера и пристрастием читать умные книги нужен ему, Вику, просто до зарезу.

Полковник помянул, что покупатели Вика знают, мол, чужого они близко к себе не подпустят. Но ни одной знакомой физиономии что-то пока не наблюдается, и что – импровизировать? Рассказывать, как он встречался с главарём, как познакомился? Подобная откровенность, вообще говоря, у этих ребят не в чести, последствия могут быть самые неожиданные. Виктор ещё мешкал у порога, размышляя как лучше начать разговор, когда третий неожиданно повернулся.

– Ну что ты, вор, топчешься как школьник, сбежавший в бордель с уроков? – сказал он и хрипло рассмеялся. – Заходи, здесь все свои. Потолкуем…

Это был Мрачный, правая рука Грома. Самый верный и проверенный его помощник.

32

Вик прошёл к столу, занял свободный четвёртый стул. Теперь они сидели кружком, как старые добрые товарищи, собравшиеся попить пивка. Морщинистый смотрел на Вика в упор, будто надеялся прочесть его мысли. Молодой хлебал из бутылки.

– Вот уж не ожидал тебя здесь встретить, тягун, – продолжал Мрачный. – Ты ж всегда был честным вором, с барыгами не связывался. Ну, разве что сдавал им добычу, так то совсем другое дело. А теперь что – перешёл на перепродажу?

– Времена меняются, – натужно улыбнулся Вик. – Подвернулась возможность срубить хорошие денежки, что бы не воспользоваться…

Он пытался просчитать варианты. Где-то рядом должны находиться Залеский со «шкафом». В соседней квартире, например. Не отпустит полковник тягуна далеко – а вдруг аппаратура на дальнем расстоянии даст сбой? И на самотёк дело не пустит. Он прикинул – на площадке было три двери. В одну вошёл он, другая дверь осталась сзади, и третья – справа. За одной Залеский с оператором, за другой – охрана? Кто где? Или они все вместе в одной из квартир?

– Мрачный, а ты этого хлопца хорошо знаешь? – неожиданно встрял морщинистый. – Что-то глазки у него бегают. Не подстава ли?

Молодой тут же отставил бутылку и насторожился.

– Успокойся, Никола, за этого паренька я ручаюсь. Не первый день витакс у него беру. Правда, раньше он сам таскал каштаны из огня, а теперь вот перекрасился. Но мы товар вначале проверим.

– Перекрасился, или ссучился? – опять встрял Никола.

– Если ссучился – удавим, – спокойно заявил Мрачный. – Говори, Вик.

– Вот с тобой, Мрачный, говорить я буду, – принял решение Вик. – Эти двое, если помощники твои, пусть помалкивают в тряпочку. Потому что если и связывался я когда с вашим братом боевиком, так только с Громом. Ему – верю. А ты – его человек, потому и тебе верю.

Никола с молодым переглянулись, но промолчали.

– Куш – две канистры по пятьсот лет, – продолжал Вик. – Сдаю оптом, потому цену немножко сброшу. Но торговаться буду только с Громом. И канистры отдам только ему.

– Знатный куш, слов нет, – задумался Мрачный. – Только непонятка выходит. Когда ты свою добычу нам сбрасывал, тут всё ясно было. А теперь – откуда дровишки? Тягуну, чтоб столько натаскать, нужно несколько лет без сна и отдыха бегать.

– У Царёва одолжил, – хохотнул Вик. – Он на своих митингах теперь всем раздаёт – кому сколько нужно…

– Я ж говорю, Мрачный, – просипел Никола, – ряженого к нам прислали. Вместо дела шутки шутит. Порезать его на ремни, чтоб шутил меньше, а витакс забрать!

Молодой набычился, но в разговор пока не вступал. А вот Мрачный напрягся. Слишком свежи были в памяти события на площади Свершений, а помощник главаря, несмотря на свой простоватый вид, обладал завидной сообразительностью. Упоминание митинга вызвало у него правильные ассоциации: боевик даже как бы невзначай огляделся – не слушает ли кто посторонний беседу?

Однако тут же взял себя в руки, уставился на Вика:

– Ладно, бог с тобой, вор. Нам твои секреты без надобности. Уговоримся так – назначаем место. Ты привозишь товар, мы – деньги. Совершаем честный обмен и разбегаемся.

– Нет, так не пойдёт, – упрямо покрутил головой Вик и пристально посмотрел в глаза собеседника. – Мне нужен Гром. Витакс отдам только ему.

– Гром прийти не может, – отрубил Мрачный. – Занят сейчас сильно.

– Тогда я сам ко двору подвезу, – не унимался тягун. – Мне нейтральная территория не светит. Вон, у тебя помощники какие. Такие и правда в тихом месте на ремни порежут, а чемоданы заберут. Гром – другое дело, это гарантия. Его имя среди Неукротимых все знают. И честность его в расчётах тоже хорошо известна.

– А я тебе не гарантия? – встрепенулся Мрачный. – Ты меня сколько знаешь – я тебя подводил? Сейчас времена смутные. Безопасники лютует, скоро отстреливать нас начнут как бешеных псов. Давай сделаем, как я говорю – назначим время, место, чтоб осмотреться можно было, подготовиться. И пересечёмся ещё разок, окончательно всё обговорим…

– Да чё кота за яйца тягать, – прорезался вдруг ломким баском молодой. – Гром ясно сказал – надо витакса добыть. Значит – добудем. Этого сейчас в мешок и на Змеиный остров. Там сразу сговорчивым станет, когда Никола его на ремни распускать начнёт!

В первый миг Вику показалось, что Мрачный сейчас убьёт пацана – одним ударом, он такое умел. Но уже в следующий миг почувствовал, как вместо зияющей пустоты под ложечкой появляется тёплый живой шар, начинается лёгкое покалывание в пальцах рук и опасно разогревается крестец.

Место прозвучало. Змеиный остров, довольно обширный кусок суши напротив пристани с остатками заброшенного судоремонтного завода. Никакого регулярного сообщения с островом не было, но добраться туда на катере, или даже на лодке не составляло труда. Вот, значит, где теперь обосновался Гром.

Место прозвучало, и эти трое сразу стали не нужны Залескому. Более того – опасны, и полковник тут же снял кокон. На раскрутку максимального тяга обычно требовалось несколько минут, но Вик кое-чему научился в последние дни.

С истошным криком «Все на пол!» он одним махом запрыгнул на стол – со звоном посыпались бутылки и стаканы. Молодой остолбенел – как сидел, так и остался сидеть, а Никола ринулся через стол к Вику, норовя ухватить за ноги. Но Мрачный успел его перехватить, заключил в мощный захват поперёк тела, как в дружеские объятия, и потащил на себя. Оба повалились в грохоте разлетающихся стульев и принялись бороться на полу, натужно кряхтя и матерясь.

А тягун замер посреди стола на слегка согнутых ногах и с растопыренными руками. Сейчас весь он превратился в восприимчивую антенну, в тончайшую мембрану, откликающуюся на малейшее колебание поля. В чуткий нос охотничьей собаки – потоки! откуда струятся потоки витакса?!

И уловил. Молодой боевик розовой переливающейся глыбой цепенел чуть правее, а прямо перед глазами, за стеной с выцветшими обоями в мелкий цветочек билась мощная волна чужой энергии. Подмога, понял Вик, группа поддержки, готовая вмешаться, если возникнет необходимость. Слева, из квартиры напротив, тянулся слабый сдвоенный сигнал. Один обычной, только как бы слегка приглушенный, а второй – самый необходимый сейчас, самый важный для Вика – сигнал от оператора! Это было похоже на эхо: далёкое, едва слышное эхо в горах, когда и не можешь сказать наверное – то ли слышишь ты его, то ли тебе это только мерещится. Но ошибиться было нельзя, и оставалось только довериться своему опыту тягуна, безоглядно отдать себя на волю интуиции, наития, тех неосознанных порывов, которые уже не раз спасали ему жизнь.

Все остальные, кто были в комнате, чувствовались ярко, но отстранённо. Сейчас Вик знал каким-то необъяснимым образом, иррациональным каким-то знанием – он может не тянуть с них ни капли.

Поток от «шкафа» – или кто там сегодня сидел у прибора! – представлялся тонкой, но прочной верёвкой с торчащим хвостиком. Тягун живо вообразил, как он ухватывает этот хвостик и тащит, что есть сил. А потом ещё наматывает для верности верёвочку на кулак. Когда появилось лёгкое сопротивление, дёрнул рывком – почувствовал, как что-то оторвалось в чужом теле, за преградой из нескольких стен кирпичной кладки. Оторвалось навсегда, с полным угасанием жизни…

Но нельзя было терять времени. Широким загребающим движением, открыв сектор градусов на сто двадцать, он втянул витакс из-за стены напротив. Турбина в позвоночнике взревела, из кобчика полыхнуло, а в соседней квартире стало невыносимо пусто. Ничего живого. Голые стены.

– Мрачный! – крикнул он, спрыгивая со стола. – Хватит бодаться! Поднимай своих ребят, надо попасть в квартиру напротив! Срочно!

Вик чувствовал, как в солнечном сплетении раскручивается могучая сила неуправляемого тяга. С этим неодолимым властным позывом он ещё только-только учился договариваться. Турбину нужно срочно выключать, или – ещё немного – и засвистит ото всюду: и с Мрачного, и с его помощников, и с жильцов дома, если таковые имеются в соседних квартирах. Нужно было срочно заполучить генератор!

Мрачный с Николой наконец расцепились, отдуваясь и позыркивая друг на друга недобрым взглядом. Вышел из ступора молодой Они вывалились на лестничную площадку. Было тихо, только запаленное дыхание мужчин заполняло тревожным нетерпением пыльную тишину.

Вик указал нужную дверь:

– Ломай!

К счастью, тут оказалась не модная броня, а обычная филёнка. Молодой бычок вынес её одним ударом плеча. В комнате на диване полулежал человек – тот самый, уже знакомый здоровяк в тёмном плаще. Шляпа скатилась на пол и лежала рядом раздавленным блином. Мёртвые руки сжимали прибор.

Вик рванул коробку – несколько окошечек с какими-то указателями. Кнопки, клавиши, светодиоды. Зелёный помигивает, под ним значок волны. Рядом такой же значок, но волна перечёркнута. И кнопка. Должна быть эта, другой не видно. Нажал. Прибор коротко пискнул, зелёный сигнал погас, а рядом вспыхнул красный. И тут же утих пожар в позвоночнике, под ложечкой образовалась уже знакомая пустота, которой тягун был сейчас несказанно рад.

Всё. Вик обессилено опустился на диван рядом с трупом оператора. Вокруг сгрудились боевики.

– И что теперь? – выразил общее мнение Мрачный.

Да, и что теперь, подумал Вик? Залеского-то здесь не оказалось. Превозмогая слабость в коленях, он встал и прошёлся по комнате. В углу нашёл портативный конденсатор, сделанный в виде ранца и с подключенным «пылесосом». Значит, такой поворот событий полковник тоже предвидел, и предусмотрительно поставил ёмкость для витакса. Не пропадать же добру. Посмотрел индикатор – конденсатор был заполнен под завязку. Очевидно, сюда утекли жизни бойцов прикрытия – молодых, здоровых ребят. Что ж – на войне, как на войне.

– Мрачный, иди сюда. Тут для тебя трофей, – позвал он.

Пока боевики охали и цокали языками у невиданной раньше ёмкости, Вик прошёл на кухню. Обнаружил крошечную кладовку, а в ней замаскированный второй выход из квартиры. Вот как ушёл Залеский. Наверное, оператор пытался что-то сделать, как-то бороться за свою жизнь, но полковник сразу сообразил, что всё пошло не по плану и удрал. Даже прибор не забрал – только почувствовал опасность, тут же и ушёл.

А проблемы остались. Сейчас по боевой тревоге будут подняты бог весть какие силы. Или не будут? Что-то уж больно похожа комбинация Залеского не на продуманную многоходовую комбинацию, а на экспромт, затеянный на свой страх и риск. Неужели нельзя было подвести Вика к Грому тоньше? Даже он, непрофессионал, смог бы придумать пару вариантов с более надёжным исходом. Найти связи… Или для безопасника главное витакс? Хочет набить себе карман, одновременно выполняя задание по ликвидации опасной террористической группировки? Недаром же во время «периода подготовки» его помощники всё время таскали с собой конденсаторы…

Но Грома в любом случае нужно со Змеиного острова вытаскивать – место ведь теперь засвечено. И, наконец, ещё одно – Софья. Где она? И кто она для Залеского – заложница, или всё же помощница? Дополнительный повод держать его в узде. Всё это предстоит выяснить.

– Мрачный, – окликнул он боевика. – На площадке ещё одна квартира. Откроете?

Морщинистый Никола только усмехнулся. Видно, замки для него не представляли проблемы. Достал связку диковинно изогнутых железок, побренчал недолго, и дверь распахнулась.

В квартире лежали вповалку восемь мёртвых спецназовцев с оружием и в полной экипировке. Ни автоматы, ни броня, ни сферы им не помогли. Но знаков различия на камуфлированных комбинезонах не было. Ни эмблемы, ни звёздочки – ничего.

– Ну, ты даешь… – проняло даже Мрачного. Молодой побледнел от такого обилия мёртвой плоти, но держался стойко. Никола принялся деловито собирать оружие.

– А теперь, ребята, нам осталось самое трудное, – пробормотал Вик. – Выбраться из всего этого дерьма и попытаться спасти Грома.