Текст книги "Укради мою жизнь (СИ)"

Автор книги: Олег Быстров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

21

На автобусе сообщники без приключений, не привлекая к себе внимания, добрались до порта, но на причалы не пошли, обогнули стороной. Потом минут десять шли пешком через голое запущенное поле: то и дело приходилось обходить остовы лодок, горы гнилых ящиков, заброшенные пакгаузы. Добрались, наконец. Прямо по ходу виднелся берег реки – широкая, но быстрая Змейка делала здесь излучину, свинцовая вода плескалась о пологий песчаный берег. Но Вик повёл направо: туда, где возвышалась цепь невысоких холмов. Подножия их, как и ожидалось, заросли густым кустарником. Последние жёлтые листья играли под ветерком, дувшим от реки.

Не доходя метров пятьдесят до кустов, Вик остановился. Вокруг простиралось открытое пространство с утоптанной пожухлой травой. Вор повёл руками:

– Вот здесь это обычно и происходит. Дорогу видишь? – он махнул рукой за плечо. – Съезжаются одновременно, опаздывать или приезжать раньше времени считается дурным тоном. Выходят вот сюда, на полянку и становятся лицом к лицу. Начинается «тёрка» – будут предъявлять претензии, брать на голос. Может, сразу полезут драться, по-разному бывает…

Бас примерно знал, как это бывает. Полицейский Пётр служил раньше в оперативном отделе сыска, рассказывал. И даже кое-что растолковывал. Сейчас Себастьян тоже прикидывал: спрятаться лучше всего во-о-он в тех кустах.

– Схоронимся там, – сказал тягун и указал в точности на то место, которое приметил эксперт. – Там в глубине, между холмами есть хороший проход. Уйти можно в любой момент. Стрелять вряд ли будут, скорее всего ножи, кастеты, цепи. Обычно так бывает.

– Всё понял, – кивнул Бас. – Заляжем, дождёмся основных персонажей…

– Ага, и как только появится возможность, я снимаю. И тут же делаем ноги.

– О'кей, всё будет о'кей, командор, – невесело усмехнулся Бас.

В глазах эксперта мелькнула тоска, но лишь на миг. Вик даже засомневался – показалось? Но сегодняшнее настроение напарника ему определённо не нравилось. После операции нужно будет хорошенько отдохнуть. Да и то – бог даст, завершающий этап. Лишь бы сейчас всё получилось, а потом возьмём свои канистры и подальше отсюда. Куда-нибудь на берег синего моря…

Они, осторожно раздвигая кусты, стараясь не ломать ветки и не нарушать первозданный вид зарослей, пробрались в укрытие. Вик ловко оборудовал лёжку. Залегли. Тягун позаботился сформировать «окно» между веток – чтобы был приличный обзор для работы с «пылесосом».

Дождей не было уже три дня, но здесь, в зарослях, сохранялась сырость, и лежать на земле оказалось не слишком комфортно. Ничего, потерпим. Вик достал «блюдце» и пульт – сегодня прятать их не нужно. Можно будет направлять антенну прямо на объекты. И вообще, здесь, в кустах стесняться некого: пусть стучит, свистит, ещё чёрт знает что вытворяет, лишь бы снимала быстрее. Главное сегодня – скорость. Заполнить резервуары и уходить.

И тут от реки, с дороги послышался звук моторов.

Тёмный фургон и светлый микроавтобус появились один за другим. При въезде на пустырь они разделились: фургон свернул и сразу затормозил, автобус же проехал дальше по дороге, и только потом завершил длинную дугу, вывернув носом к первой машине. Из салонов посыпались участники предстоящего действа – все как на подбор молодые, крепкие ребята с сумрачным выражением на лицах. Стали двумя группами, одна против другой.

– Слева заречные, справа рейдеры, – прошептал Бас, выказывая незаурядные знания в различиях местного криминалитета.

Тех, что справа, было явно меньше, но выглядели они более респектабельно, с определённым бандитским шиком. Приличные костюмы, галстуки, шляпы, тупоносые туфли на толстой подошве. Вик не сразу сообразил, что всё это точная имитация нарядов американских гангстеров ревущих тридцатых годов. Интересно, не держит ли кто под полой старый добрый «Томпсон» сорок пятого калибра? Веселятся ребята…

Заречные, числом около дюжины, оделись более привычно и функционально: кожаные «косухи» и джинсы, заправленные в высокие ботинки. Некоторые держали правую руку немного за спиной – ясно, бейсбольные биты, дубинки, может, велосипедные цепи.

– Рейдеров на глаз вдвое меньше. Интересно, они вооружены? – тихонько спросил Вик.

– Это очень серьёзные ребята, – мотнул головой Бас. – Ножи и кастеты как минимум, но кое-кто может иметь и огнестрел.

От обеих групп отделилось по одному участнику – вожаки. Они сошлись на равном расстоянии от своих сторонников и стали в напряжённых позах – сгорбленные спины, руки в карманах. Начался разговор. Слов слышно не было, но позы переговорщиков не оставляли сомнений – протекает далеко не светская беседа.

От силуэтов веяло угрозой и готовностью незамедлительно вцепится друг другу в глотку.

Вик примерялся. Дистанция – менее ста метров, проблем быть не должно. Но ещё рано, братва пока разогревается. В переговорах обязательно должен обозначиться пик, точка, когда страсти закипят не по-детски. Вот тогда и можно будет действовать наверняка. Только не пропустить момент – жаль, слов разобрать не удаётся…

Однако развитие событий угадывалось и с расстояния. В какой-то миг в рядах обеих групп наметилось движение: лёгкое, но грозное волнение. Заречные больше не скрывали дубинок, теснились, едва заметно подтягивались к беседующим вожакам. Рейдеры стояли в каменном спокойствии и все держали руки в карманах.

Это смущало Вика. Стрелять на подобных сходках было не принято, обычно всё завершалось всеобщим мордобоем. Жестоким, часто с жертвами, но без пальбы, по-тихому. Привлекать излишнее внимание было не в интересах обеих сторон. А сейчас Вик с Басом представляли третью, тоже заинтересованную сторону, и встреча с полицией им не улыбалась так же, как и бандитам. Но малочисленность и невозмутимость «пиджаков» выглядели неестественно и пугающе.

Тягун выжидал ещё примерно пять минут, но больше сдерживаться не было сил. Чувство тревоги и беспокойства подталкивали его. Прищурился, отрешился от всего – знакомый призрачный свет залил людей на пустыре, – и вор ахнул. Аура была не лиловой, и не привычно сиреневой – багровой. Она не перетекала, как обычно, плавными разводами, а мерцала, играла алыми просверками. И вся эта картина была статичной, совершенно не походила на выплеск.

Тянуть или нет? Вик совершенно не видел, не понимал – как, за счёт чего начнёт перетекать витакс? И трогать, подталкивать поле не хотелось совершенно. Будто внутренний голос кричал – это опасно! – и он медлил. Гладил пальцем кнопку, но не нажимал, словно что-то сдерживало, подсказывало – знакомой пулемётной дроби на этот раз может не случиться.

Тем временем вожак заречных неожиданно сместился, пригнулся и едва уловимо махнул рукой. Рейдер сложился пополам, полетела с головы франтоватая мягкая шляпа. Человек рухнул, пачкая глиной свой приличный костюм, а заречные закричали – вдруг, все разом, дико и безумно. И кинулись на противника, вздымая над головой руки с оружием.

«Пиджаки» как стояли, так и остались стоять редким строем, только руки выдернули из карманов, и над пустырём сухо защёлкали выстрелы. Вот тебе и ножи с кастетами! – эти ребята с самого начала собирались не церемониться, а попросту перестрелять зарвавшихся соперников. Нужен был лишь повод.

При звуках выстрелов заречные как бы споткнулись на бегу. Также разом, все вместе – будто репетировали. А следом упал первый, потом второй, потом группа бросилась врассыпную, а «пиджаки» неторопливо и хладнокровно отстреливали разбегающиеся фигуры. Аккуратно целились, нажимали спуск, и летела в сторону ненужная бита, – что она против пули?! – очередная фигура в кожанке-косухе валилась на истоптанную пожухлую траву.

Уже после падения первого подстреленного Вик зажмурился. Не оттого, что сдали нервы – вид крови его не пугал, да и в переделках бывать доводилось. От выплеска – ало-багрового, неожиданного, слепяще-яркого. И следом, с падением второго тела – как кислотой в глаза!

Не дожидаясь обвала под ложечкой, он выставил «блюдце» и нажал заветную кнопку. Чуть напрягся в предвкушении знакомой дроби, но поучил неожиданный и сильный удар в кисти. «Блюдце» дёрнулось в руках так, что тягун еле удержал прибор. Звук, напоминающий удар колокола поплыл среди треска выстрелов.

Турбина в районе кобчика сегодня почему-то не ощущалась. Чёртов прибор, сколько же ещё он хранит загадок? Видимо, витакс сейчас напрямую сливался в хранилище, почти не задевая Вика. Он перехватил привод покрепче, направил в сторону падающих силуэтов и вновь нажал.

Удар! – гул! – боль в глазах!

И выстрелы, выстрелы, выстрелы…

Опять удар!

Гул!

Боль!..

Сиреной взвыл сигнал наполнения конденсатора. Или это Вику только показалось: просто перетянутым нервам негромкий мявк померещился гласом судной трубы.

– Бас! – завизжал он, не узнавая собственного голоса. – Давай второй конденсатор! Давай, дьявол тебя забери!

Переключился, вжал кнопку, и волна боли опалила истерзанные запястья.

Зареченский вырос перед лежбищем неожиданно. Откуда-то сбоку, ломая кусты как носорог, он вывалился из зарослей. Тормознул, оторопело оглянулся – запаленное дыхание вырывалось облачками пара изо рта. Глаза совершенно дикие. Парень бестолково крутился на месте, бессмысленно таращился вокруг, потеряв ориентацию.

Вик замер, не зная, что делать, а Бас подскочил как на пружинах. В руке его – страшно и неотвратимо – тускло блеснул большой чёрный пистолет. Лицо напарника исказилось, на миг Вику показалось, что он сейчас заплачет. Но вместо этого Бас вскинул оружие и нажал на спуск.

Выстрел прогремел оглушительно. А Вик одновременно с грохотом вскинул привод и нажал свою кнопку. «Блюдце» дернулось так, что чуть не вывернуло суставы. Казалось, пуля срикошетила от зареченского и попала в него, Вика, и лишь благодаря «блюдцу» он ещё жив и цел. Но всё было не так, потому что парня отбросило обратно в заросли, и оттуда кто-то заверещал в безумном ужасе.

Вор был готов поверить, что это кричал смертельно раненный бандит, но Бас с завидной резвостью, яростно рыча, ринулся на крик, – туда, где скрылся подстреленный. А Вик вскочил и потянулся следом, и увидел, что за ветвями прячется, приседает, накрыв голову руками, второй беглец с поля бойни. И Бас, проламывая кусты, прыжками сокращает дистанцию и приставляет ствол к голове беглеца, прямо к этим судорожно сжатым ладоням.

Ба-бах! Бах!

Из-под ладоней плеснуло чем-то тёмным, но этот отвратительный сгусток, этот жуткий плевок растворился в багровом зареве, и тягун, уже не думая ни о чём, конвульсивно нажал на пуск привода.

Снова удар, и снова Вику показалось, что пули, выпущенные напарником, попадают в него. Лупят в привод, грозят пробить хрупкую преграду и вонзиться в сердце!

Оборвать жизнь…

В это время на пустыре взревел двигатель. Вик только теперь понял, что стрельба прекратилась. Бас, уже не бледный даже, а серо-зелёный, выбрался из-за кустов, схватил его за руку и потащил напролом к пустырю. Вор силился вспомнить, был ли сигнал со второго конденсатора. Вспомнить не получалось. Да теперь это уже не имело никакого значения.

Они вырвались из зарослей. На светлом автобусе, пробуксовывая, спешно покидали место бойни рейдеры. А по всему пространству пустыря лежали трупы. Раскинув руки, подогнув ноги, вывернув шеи. По-разному.

И всюду кровь неопрятными пятнами по осенней блёклой траве. Одиноко прижался к дороге пустой фургон заречных. Именно к нему и тянул Бас. Вик понял замысел друга, и не сопротивлялся, позволял себя тащить. На сопротивление не было сил. Ни на что уже не было сил…

22

Бас гнал как сумасшедший. Фургон вначале подбрасывало на ухабах просёлочной дороги вдоль реки, потом заносило на крутых поворотах улочек и перекрёстков предместья. Правил дорожного движения партнёр не соблюдал, на светофоры не обращал внимания, и Вик, как бы ни был он потрясён всем произошедшим, по-настоящему опасался, что гонка может закончиться самым печальным образом.

Но бог миловал. Довольно скоро они приехали в район, где снимали мансарду. Машину бросили, не доезжая нужного дома, в глухом тупичке. Почти бегом преодолели расстояние до подъезда, проскакали лестничные марши, ворвались в комнату. И только тут перевели дух.

Бас тяжело повалился на кровать. Выглядел напарник ужасно: на бледном, с землистым оттенком лице лихорадочно горели глаза, лоб покрывали крупные как горох капли пота, синеватые губы тряслись. Да и всё тело его сотрясала крупная дрожь: руки, безвольно упавшие вдоль тела, ходили ходуном, голова и плечи конвульсивно вздрагивали. Себастьян пытался унять этот страшный озноб, но справиться с ним не мог и потому выглядел особенно жалко.

Виктор бросился к столу, вылил в стакан остатки рома, чудом сохранившиеся после вчерашних приключений. Поднёс ром ко рту друга:

– Штурман, выпей! – Он заметил, что его рука тоже подрагивает. – Выпей, тебе нужно взбодриться. Всё уже позади. Мы добились своего, мы теперь богаты! Не раскисай, брат!..

Стуча зубами о край стакана, Бас хлебнул крепчайшего напитка. Подавился, заперхал, разлил алкоголь на себя. По комнате поплыл запах жжёного сахара.

– Да, – выговорил с трудом, – богаты… У нас теперь куча денег!.. Уедем далеко-далеко… куда-нибудь, где нас никто не знает… К морю…

– Конечно, всё теперь будет отлично, дружище! – как мог бодрее и увереннее ответил Вик. И озаботился: – Нужно срочно связаться с Залеским. Он дал мне телефон для экстренной связи. Рассчитаемся с инженером, заберём твою матушку. Шестопёр поможет с документами. Сдерёт, конечно, три шкуры, ну да что уж тут…

В бутылке оставалось на донышке, и Вик опрокинул в себя глоток жгучей жидкости.

– Что там у тебя с запасами жизненной энергии, штурман? – он потянулся к браслету друга. Бас не помогал и не мешал, позволяя делать всё, что товарищ считает нужным. Лишь безучастно смотрел в потолок и старательно дышал – озноб потихоньку унимался.

Вор сдвинул рукав и не поверил глазам – на дисплее светился зеленью ровный аккуратный ноль! Такого он ещё не видел. Обычно в оперативном пространстве поля что-то есть, хоть несколько сотых единицы – минутки, слёзы, крохи, – но есть. А здесь…

Да, браслет не показывает самый последний резерв организма. Экстренный, так сказать, эапас, НЗ. Но он совсем невелик. Выходит, напарник все силы оставил у пустыря? Неудивительно, что вид у штурмана – в гроб краше кладут.

– Эй, Бас, что за дела? Ты ж говорил, что сегодня заправлялся! – засуетился тягун. – Где у нас ближайшая клеть?.. Можно прямо с канистрой… У нас теперь много – две по пятьсот…

– Три по пятьсот, – тихим, но твёрдым голосом поправил Бас.

– Две, дружище, две. Одну нужно отдать, как договаривались.

– Ты не понял, Вик, – у нас три канистры. И это не шутка. Ничего мы этому обрубку из «Партнёра» отдавать не будем. И оставь в покое мой браслет.

Бас отодвинулся. Напарник определённо приходил в себя: дыхание стало ровнее, синева исчезала, озноб почти прекратился. Он смотрел в упор, пристальным давящим взглядом, губы сжались в решительную складку.

– Это опасно, штурман, – меньше всего Вику хотелось сейчас начинать объяснения сызнова. – Неизвестно, кого мы посадим себе на хвост. Будем потом всю жизнь оглядываться, от каждого куста шарахаться. Нам это надо?

– Залеский своих безопасников не задействует, у него самого рыльце в пушку. Антенну на службе свистнул, собственный карман набивает. Ему «Партнёра» бояться нужно, а не привлекать в помощники.

– Хорошо, а если его самого возьмут в оборот? И потом, человек пустился в серьёзное предприятие, наверняка продумал пути отхода. Рассчитаемся – уйдёт по-тихому. Оставим без доли – неизвестно, как дело обернётся.

– Вик! – Бас сел повыше. Дышал он уже почти нормально, только бледность напоминала о приступе. – Я только что убил двоих! Думаешь, мне это просто далось? Я же не гангстер, не разбойник с большой дороги и не убийца. Я – эксперт по несанкционированным трансферам витакса! Я в полиции служил, таких как ты тягунов ловил! Но положил двоих бандюков, и не жалею об этом. Они стали на пути моего счастья. Нашего счастья, командор!

– Бас, я понимаю, – попробовал урезонить друга вор. – Так сложились обстоятельства. Или ты, или тебя. Не думаю, что заречные стали бы с нами цацкаться…

– Ни черта ты не понимаешь, Вик, – с убийственным спокойствием прервал Бас. – Даже если бы они нас не тронули – стояли бы в сторонке или молили о пощаде… Или просто молчали, но представляли бы при этом хоть малейшую угрозу – я бы и тогда их убил! Никому, – слышишь! – никому я не позволю отнять у меня будущее!..

– Ты спятил. Не понимаешь, что творишь.

– Двоих положил, и третьего приложу. Если надо будет. Какая мне теперь разница? Если ты так опасаешься этого фирмача – ладно, пусть будет ещё один. Звони, я встречу его сам.

– Это не моё решение, Себастьян, – вор попытался заглянуть напарнику в глаза, но тот отвёл взгляд. – Моё решение – отдать Залескому долю и уйти. Не пачкайся больше в крови, не надо.

– Я крови не боюсь. Всю жизнь по краю хожу, жду – вот сейчас приступит к сердцу, и всё, конец. Такой возможности, как сегодня, больше не представится, и упускать её я не намерен.

– А я боюсь. Крови-то… – внезапно успокоился Вик. Понял, переубедить друга вряд ли удастся. – И вот что, сейчас я солью из конденсаторов в канистру и станет их три. Одну оставлю тебе, две другие унесу. И Господь тебе судья.

Он повернулся к кейсам, стоящим у входа с того самого момента, когда они ввалились в комнату, но двинуться с места не успел.

– Вик! – прозвучал сзади голос друга детства – напряжённый, звенящий. – Прошу тебя, не делай этого.

Тягун медленно обернулся. Так и есть: ствол был в руке Баса, дуло уставилось прямо в лицо. Для удобства верный штурман прилёг и облокотился на кровать. Чтоб упор был. Чтоб целить наверняка.

– Видит бог, командор, я не хочу твоей смерти. – Голос товарища по детским играм не дрожал, рука тоже. – Не вынуждай меня. Если ты не отступишься, я сделаю это. Мне очень не хочется, поверь, но я выстрелю. Знаешь, бери-ка сам одну канистру и уходи. Это всё, что я могу для тебя сделать.

Намерения Баса не вызывали сомнений. Вик замер, на принятие решения оставались считанные секунды. Или он согласится, или…

Синюшная бледность залила лицо друга волной. Вот только что он был порозовевший, почти такой, как обычно. Следы происшествия на пустыре уже лишь угадывались, и вдруг… Бас скривился, на миг мелькнуло обиженное выражение, но тут же лицо дёрнулось. Он судорожно, со всхлипом вдохнул воздух – раз, другой. Руку с пистолетом опасно повело.

Виктор застыл на месте.

– Вик, – жалобно, чуть не плача прошептал напарник, – Вик, как же так? Я же счастья хотел – тебе, себе, Софье… Ну почему всё у меня получается так бездарно, Вик?..

Пистолет со стуком упал на пол, Бас рухнул навзничь. Вор кинулся к нему, перевернул на спину – дыхание едва угадывалось, лицо стало безжизненным. Вик попытался найти пульсацию на шее, руки дрожали, и прощупать ничего не удавалось – плюнул.

Хлестнул наотмашь Баса по щеке:

– Брат, не умирай! Сейчас не время! Мы с тобой богаты, молоды и счастливы! Да, Бас, счастливы! Только не уходи!

Бас не шевелился. Потом неожиданно захрипел страшно, выгнулся… Вик еле успел подхватить друга, чтобы тот не упал с кровати.

Его нужно в больницу, срочно! Если это сердце, – а так, скорее всего, и обстоит, – одной клетью не обойтись. Необходимо полноценное лечение! Пусть врачи оказывают помощь, а он привезёт витакса – столько, сколько нужно. Нужно будет – зальёт им всю больницу! Только не терять время…

Он схватился за мобильный телефон, набрал неотложку.

– Первая подстанция… – откликнулся безликий женский голос.

– «Скорая»! – выкрикнул Вик: – Человеку плохо! Приезжайте срочно… – он запнулся, припоминая адрес.

Улица Дальняя, дом то ли четыре, то ли четырнадцать, – дьявол! сколько ходил, не удосужился запомнить номер!

– Что у вас произошло? – воспользовалась запинкой диспетчер.

– Человеку плохо! Не знаю, обморок, наверное! Он лежит без сознания…

Вик кричал в трубку и смотрел на партнёра – Бас дышал, но хрипло, с трудом.

– Если обморок, откройте окно, обеспечьте больному приток свежего воздуха, – казённо забубнили в эфире. – Расстегните ворот, это облегчает дыхание. Можно дать понюхать нашатыря.

– Какой нашатырь – он сердечник, доктор! С детства болеет!

– Сейчас ни одной свободной бригады нет, – в голосе послышалось лёгкое сожаление. – Как только освободится – передам вызов. Адрес?

– Дальняя, четыре! Мансарда под крышей, после пятого этажа, без номера. Да я встречу – когда будет машина?!

– Надеюсь, в течение десяти-пятнадцати минут кто-нибудь освободиться. А пока положите больного удобнее, обеспечьте приток свежего воздуха… – казённый безликий голос продолжал бубнить что-то ещё, но Вик отключился.

Нет, «скорой» не дождаться. Пока у них освободится бригада, пока они доберутся, Бас может умереть. Надо выпутываться своими силами.

Вик ухватил тяжёлое, непослушное тело друга, взвалил на плечо и потащил. Через комнату, пнув ногой входную дверь – на лестницу. Вниз – сбиваясь с шага, соскальзывая на ступенях, задыхаясь. Из подъезда – прямо на проезжую часть дороги…

Движение в предместье никогда оживлённым не было, и сейчас это играло против тягуна – транспорт, срочно нужен транспорт, чёрт побери! Какая-то колымага, обшарпанная ветхая легковушка, показалась из-за поворота. За рулём сидел некто в шляпе, и тормозить, судя по всему, не собирался. Зачем связываться со странной парочкой – один волочёт другого со зверской рожей?..

Вик пошёл прямо на автомобиль, как на таран, не позволяя себя объехать. Транспорт остановился-таки, а куда деваться? Водитель, дед пенсионного вида, попытался возмущаться, но Вик так на него глянул, что тот осёкся, а потом и помог погрузить тело Баса на заднее сидение. Ехали молча и быстро, насколько позволял изношенный двигатель.

Врачи приняли Баса – он ещё дышал, но в сознание не приходил. Уложили на каталку и быстро укатили куда-то вглубь помещений приёмного отделения. Только донеслось: «Готовьте реанимационный зал!»

«Вы родственник?» – спрашивал кто-то в белом халате. «Да-да, родственник… близкий. Доктор, он жить будет?» – «Не знаю, пока ничего не знаю… Подождите здесь».

Вик остался один, слонялся по невеликому пространству больничного коридора, не зная, куда себя деть. Потом сел на лавку для посетителей. Сразу потянуло в сон. Сказывалось напряжение последних часов. Он даже задремал, потому что перед глазами опять замелькали: берег реки, пустырь, две шеренги бандитов друг против друга. И руки, судорожно прижатые к голове. И тёмный плевок из-под них.

Вик вздрогнул и очнулся.