Текст книги "Укради мою жизнь (СИ)"

Автор книги: Олег Быстров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

7

Пустырь за домом привлекал неимоверно, притягивал как магнит. Что в сравнении с ним постные развлечения в городском парке? Да ещё за руку с мамой – к пруду близко не подходи, упадёшь в воду; на качели не лезь, свалишься; далеко не отходи, потеряешься. И так на каждом шагу…

То ли дело пустырь: заброшенное, свободное пространство, поросшее дикими кустами в рост человека. Во всяком случае, восьмилетнего Витьку эти заросли накрывали с головой. И между упругих стеблей здоровенные валуны, покатые и холодные. И жёлтые плиты известняка с неровными, щербатыми краями. Здесь здорово было прятаться: залечь между камней, выбрав местечко, где ветви опускаются пониже к земле – ни за что не найти! А разведчику того и надо: скрытность, незаметность, умение пользоваться рельефом местности.

Посреди пустыря развалины то ли сарая, то ли гаража: с провалившейся крышей и повисшей на одной петле дверью. Внутри сумрачно и прохладно даже в летний солнечный день, и пахнет пылью и прелью. По углам полусгнившие ящики, рухлядь деревянная, кем-то брошенный разбитый пылесос и сломанный торшер. И куча мест, где при желании можно сделать тайник. Чуть разгрести многолетнюю пыль, вложить в ямку важное донесение или приказ, и замаскировать сверху так, что совсем незаметно.

А немного в стороне проржавевший остов легковушки без колёс. Дверцы открываются с пронзительным скрежетом, сидения продавлены, но чудом сохранились руль, рычаги и педали. Потому можно сесть на водительское место и порулить, нажимать на газ и на тормоз, переключать скорости. Правда втыкается ручка всего в два положения, но это не страшно. Звук мотора чудесно получается голосом – и взрыкивание на старте, и гудение, и надсадный вой высоких оборотов, когда авто летит по автостраде на полной скорости.

Не хватает только закадычного дружка Баса.

Витька с сожалением глянул в манящие просторы пустыря и припустил к дому. Себастьян жил на втором этаже, как раз под его квартирой. И выйти товарищ уже должен был минут десять как. Да вот всё не шёл. Витька выбрал камешек – маленький, кругленький, как раз по руке. Меткий бросок, негромко звякнуло стекло. В окне появился размытый силуэт, помахал рукой – сейчас, мол, бегу уже.

Бас выскочил как всегда растрёпанный и запыхавшийся. Кудлатая голова и вечная улыбка делали его похожим на весёлого щенка. Витька знал, у Баса больное сердце, мама запрещает ему мотаться по пустырю. Боится, что сыну станет плохо во время игры, что он простынет, или подвернёт ногу, но кто же слушает маму, когда друг ждёт, и впереди увлекательные путешествия в иные миры. Например, на необитаемый остров – с его пиратами, тайнами, картами и сокровищами. Или в непроходимые дебри Южной Америки или Африки: сражения со страшным людоедским племенем, львы, бизоны, ядовитые змеи. И конечно же, спасение прекрасной принцессы.

Принцесса в их играх присутствовала всегда, но незримо. Лишь образ её.

– Я книжку прочитал! – первым делом выпалил Бас. – Вот!

Он протянул Витьке растрёпанную книженцию, где на потёртой суперобложке некто с квадратной челюстью, в скафандре и с огромным блестящим пистолетом в руке прикрывал собой томную красавицу в облегающем платье.

– «Приключения капитана Скаута»! – продолжал друг. – Второй сезон уже! Знаешь, как он дрался на планете Ауэрбан?! Гангстеры гнались за прекрасной Наяной, наследной принцессой Плагии. И шпионы Конвента Трёх Планет им помогали, все были против капитана! А он заманил их в район трущоб Катанга, и давай из бластера – бах! бах! бах!..

Витька покрутил книжку в руках:

– Ну и что? Будем опять гонять в гангстеров и галактическую полицию? Так было уже, неинтересно…

– Нет, – покладисто согласился друг. – В гангстеров не будем. Но потом капитан Скаут вместе с Наяной улетел на планету Хаос. Страшно далёкую, необитаемую и неизведанную, и жили они там целый год! Пока помощник капитана Драган не вытащил их на своём спейс-скутере! И там было такое!.. – Бас даже глаза закатил от предвкушения.

– Ага! – оживился Витька. – Так мы будем исследовать Хаос?

– Точно! – обрадовался Бас. – Вик, ты будешь капитаном корабля-разведчика, а я твоим штурманом…

– А что сам капитаном не хочешь? – усмехнулся Витька.

– А боязно, Вик, – растерялся Себастьян. – Ты сильный, и смелый, а я тебе помогать буду! Вместе мы всех одолеем!

– Да ладно, – смилостивился Витька. – Капитаном, так капитаном. Где наша не пропадала…

Так развалины на пустыре превратились в планетарную базу. Из ящиков, что по целее, мальчишки оборудовали пульт управления. Торшер стал антенной дальней связи, пылесос – энергетической установкой. Самому разному хламу нашлось применение и звучное название. Остов автомобиля преобразился в космический корабль, на котором астронавты прибыли на поверхность Хаоса. Заодно на нём можно было полетать над планетой. Ведь это так просто – представить себе, что в багажнике установлен мощный двигатель на ядерном топливе.

Вик и Бас были счастливы. Каждый ни минуты не сомневался, что враждебная планета будет изучена и покорена, трудности преодолены, прекрасная Наяна спасена, а опасности лишь закалят отважных первопроходцев. И порукой тому были верность и дружба.

– Ну а Наяной у нас будет?.. – посмотрел Вик на Баса.

– Соня, конечно, – улыбнулся Бас Вику. – Жалко, что она не ходит с нами на пустырь…

В комнате на четвёртом этаже стандартной панельной пятиэтажки, на приличном, недавно купленном кухонном столе гордо установилась бутылка недешёвого коньяка. А так же салями на блюдце и лимон – всё, что нашлось на скорую руку. Оправившись от первого изумления, Вик затащил друга детства к себе.

Вполне приличное жильё: просторная комната, в одной половине которой поместилась кровать и минимум мебели, включающий самое необходимое. Другая же была превращена в мастерскую художника. Мольберт, кисти, краски. У стены стоял почти законченное холст, стоял так, чтобы свет из окна падал прямо не него.

Портрет девушки с узким лицом и чуть вздёрнутым носиком. Тёмные волосы, зачёсаны на одну сторону, будто крыло птицы. Большие серые глаза смотрят дерзко и насмешливо: кажется, ещё миг, и она рассмеётся в лицо зрителю – звонким, будоражащим смехом.

Проходя мимо картины, Бас будто споткнулся, сбился с шага, но не остановился. Только пробормотал как бы невзначай: «Рисовать, значит, не бросил? А что, похоже…»

Потом сидели, вспоминали прошлое, не сводили друг с друга глаз. О дне сегодняшнем пока молчали, хоть и витал он в воздухе. Присутствовали где-то рядом и незримо – и вокзал, и предместье, и погоня.

– А помнишь, в восьмом классе? – улыбался из-за рюмки коньяка Себастьян. – Этот длинный из девятого «Б»… Что он тогда про Соньку сказал?

– Да не про Соньку, а про нас, – хмыкнул Вик. – Сказал, что мы с тобой для неё молокососы. Мол, нечего таким шкетам крутиться возле такой девчонки. Ох, и накинулся же ты на него! Храбрый пудель Артемон… Думал, порвёшь дылду на куски.

– Ну да, тот был вдвое выше и в полтора раза шире. Если б не ты, покалечил бы, наверное. Ты всегда был мне другом, Вик. Куда потом делся? Поехал учиться и пропал – ни весточки, ни звонка.

– Так получилось, Бас. – Виктор пригубил коньяк, пососал лимон. – Мы ж с мамой вместе уехали, если помнишь. К дядьке. Тот маму всё звал, мол, с работой помогу, сына в художественное училище устрою. Ну и поддержу в первое время. А на деле всё оказалось враньём. Я этого дядю Славу век не забуду. Деньги за проданную квартиру забрал, дескать, ему ещё отец был должен, а нас выгнал за порог, будто бездомных собак. Как хотите, так и живите. Что делать? Возвращаться смысла не было – жильё продано, устроиться некуда. Сняли комнату. На экзаменах я провалился, а мать слегла…

– Возвращались бы! – горячо воскликнул Бас. – Мы б вам помогли, чем смогли. Не чужие же!

– Именно что – чем смогли, – невесело усмехнулся Вик. – Сами-то не больно богато жили, ещё и нас с матерью тянуть. Нет, обратной дороги не было. Устроился разнорабочим на фабрику. Платили гроши, на лекарства для мамы не хватало, на витакс тем более. Еле перебивались. Короче, умерла мама через полгода. Хоронил её муниципалитет.

Бас смотрел в стол, Вик – на оконное стекло, по которому барабанил дождь. Тишина повисла в комнате – между бутылкой конька и портретом девушки. Между прошлым и настоящим, сказанным и невысказанным. Между вором и ищейкой.

– И остался я один. – В голосе Вика прозвучала застарелая тоска. Потом спохватился: – Твоя-то мать как?

– Жива. Побаливает, как все пожилые люди, но пока держится.

– А твоё сердце?

– Тоже так себе. Без витакса не тяну. Но пока выдают казённый, жить можно. Паёк, так сказать…

И вновь неловкая пауза.

– Ну да… – протянул Вик. – А у меня так и вышло: об учёбе пришлось забыть. За один только вступительный экзамен нужно было отдать тогдашний мой годовой заработок. Ходить вечно в работягах тоже не хотелось. А потом жизнь повернула по-своему. Способности открылись…

– Так и у меня – способности, – тихо проронил Бас. – Что делать будем, дружище?

– Ходить по разным сторонам улицы, – также негромко ответил Вик. – Дружить, встречаться, пропускать по рюмочке – с удовольствием. Только в нерабочее время. А в рабочее – у тебя свой заработок, у меня свой.

– Не получится, – невесело улыбнулся эксперт. – Когда-нибудь обязательно окажемся на одной стороне. Этой самой улицы.

– Ты можешь сдать меня прямо сейчас… – криво усмехнулся вор.

– Не могу, – мотнул головой эксперт. – Во-первых, ты сейчас чист, я же чувствую. С балансом у тебя наверняка всё в порядке. Во-вторых, я бы и там, на вокзале, если бы сразу узнал, полиции тебя не сдал. Но и отпускать каждый раз, отводить глаза, обманывать своих – прости, Вик, не смогу…

– Ты можешь дать мне график своих дежурств, – предложил вор, и непонятно было – шутит он или говорит всерьёз. – Клятвенно обещаю в твои смены на охоту не выходить.

– Меня поднимают по тревоге без всякого графика. – Эксперт оценил предложение как шутку и не принял её.

– Как ты вообще оказался около моего дома? – неожиданно заинтересовался Вик. – Я ведь оторвался там, в предместье. Ушёл, возвращался кружной… очень кружной дорогой. Неужели чутьё привело?

– Наверное, дружба виновата, – улыбнулся Бас ещё печальнее. – Слышал я тебя, Вик. Где-то на пределе возможностей, но чувствовал. Как будто зудело что-то в груди… Кружил, кружил по городу, и притопал в конце концов…

– Тебе с такой-то чувствительностью полиция двойное жалование должна выплачивать, – сморщился тягун. – Хорошо, я подумаю, как лучше сделать. А это значит, скорее всего, мне придётся уехать. Жаль, хотел в родном городе пожить. А то и обосноваться надолго…

– Пойми меня правильно, Виктор. На мне мать, да и сам я… того. Без службы не протяну. Я ведь больше ничего не умею, кроме как чувствовать вас, тягунов.

– В том-то и беда, дружище, что и я ни к чему другому не приспособлен. Только тянуть.

8

Залеский ушёл рано утром. В концерне с этим было строго, да и новая должность обязывала. Софья нежилась в постели и прокручивала в голове вчерашнюю беседу. Значит, новые конденсаторы. И портативные приводы, заменяющие ви-клеть, устройство громоздкое и неэстетичное. Здорово конечно, ввёл такой привод в поле человека и качай витакс, сколько влезет! Да только кто ж на такое согласится?!

Ерунда всё это. Ну, станет удобнее работать банкирам и приёмщикам. Может, ещё каким-нибудь специалистам, связанным с витаксом, ну и что? Однако жизнь приучила её к простой мысли – там, где появляется что-то новое, другим пока неизвестное, наверняка есть возможность поживиться. И сейчас, лёжа в расслабленной позе, женщина крутила новость так и этак. Ведь вчера мелькнула какая-то мысль, намёк, будто проблеск на воде.

Утреннюю негу прервал телефонный звонок. Оказалось, это Маришка, старая подружка и неимоверная сплетница, но Софья всегда отвечала на звонки. Всякая информация, даже если это слухи или хроника полусвета, имеет свою цену. Подруга сходу, в пулемётном темпе принялась сообщать новости: кто с кем спит, кто поменял машину, кто купил особняк. А вот тот, помнишь, толстый и важный, – продулся в пух и прах на бирже. Софья слушала в пол-уха, иногда вставляя междометия и короткие реплики для поддержания беседы, пока в словесном потоке не мелькнуло нечто любопытное.

– Представляешь, – тараторила в трубку подруга, – моего вчера обокрали! Нет, ну представь – всего-то прошёл от офиса до машины, там метров двадцать будет, и на секунду заглянул в цветочный павильон. Цветов мне купил – шикарный букет роз! ярко-алых, мой любимый цвет! – ты же знаешь, как он меня любит! Так вот, – павильон, машина, а когда ко мне приехал на личном счету на пятнадцать единиц витакса меньше…

Под «моим» Алка подразумевала своего нового любовника. Встречалась они чуть больше месяца, но пока подруга была довольна – денег на цацки папик не жалел.

– Может, ошибка? – вяло поинтересовалась Софья. – Напутал твой со счётом, да и все дела?

– Что ты?! – ужаснулась в трубку подруга. – Ты не знаешь, какой он аккуратист! Всё записывает, везде учёт и контроль. Так что, никакой ошибки – тягун, представляешь! Да как ловок, собака! Это значит, пока мой котик в павильон заходил и до машины шёл, с него пятнадцать дней и сняли. Вот сволочи, когда уже их всех пересажают!

– Тягуны – неистребимое явление наших дней, – усмехнулась Софья. – Одних ловят, другие появляются. А что, у твоего котика последние денёчки стащили?

– Ну, ты даешь! – обиделась Алка. – Стала бы я с ним возиться, если б у него на счету только и было, что пятнадцать единиц! Там ещё кое-что осталось… – голос подруги стал масляным.

– Вот и славно, Алунчик, передавай привет своему котику, – закруглила разговор Софья. – И вообще, не теряйся, звони.

– Ага, от тебя привет передашь, а там глядь – котик уже вокруг твоей ноги трётся. Шутка. – Алка нервно хихикнула. – Ладно, увидимся.

Через минуту Софья была на ногах. Когда этого требовали её интересы, она могла тратить на утренний туалет и макияж минимум времени. А ещё через сорок минут элегантная молодая дама заняла столик в маленьком уютном кафе, что славилось своими бесподобными пирожными. Светлый дорогой плащ она небрежно бросила на спинку стула. В волосах, зачёсанных на одну сторону, бликовал мягкий свет бра. Заказав фирменный бисквит и кофе, женщина рассеянно поглядывала на редких в это дневное время посетителей.

Спустя десять минут к ней присоединился плотный мужчина в сером плаще, с грубым малоподвижным лицом.

– Ты с ума сошла, Соня, – прогудел он низким прокуренным голосом. – Днём у меня полно дел, еле вырвался на десять минут. Что за срочность?

– Извини, Тихон, – мило улыбнулась Софья. – Ты же знаешь, свои прихоти я не умею откладывать на потом.

– Если бы кто-нибудь из моих подчинённых увидел меня в подобном заведении, был бы крайне удивлён, – усмехнулся мужчина и обернулся к официантке: – Рюмку ликёра…

– Что, и жену с дочкой в пирожницу не водишь? – лукаво прищурилась Софья.

Собеседник только скривился:

– Да, раз в месяц это приходится делать. Малышка обожает сладкое. Но что тебя заинтересовало на этот раз? Ведь не вкусы моей дочери, или, тем более, жены…

– Тягуны, – просто ответила Софья. – Меня интересуют тягуны.

Мужчина, старший инспектор регионального отдела ви-контроля, удивлённо вздёрнул толстые брови:

– Что же ты хочешь узнать? В газетах об этом пишут достаточно.

– В газетах пишут всякую чушь, при этом о неких абстрактных преступниках, что тянут витакс у честных граждан из поля. А я хочу познакомиться с конкретным человеком…

– Бог с тобой, Соня, зачем тебе это нужно? – инспектор одним махом выпил свой ликёр. – Ты правильно сказала, это преступники. Насколько я знаю, крутые парни тебя уже не интересуют.

– В данном случае считай это моей причудой. Хочется чего-то остренького…

– Блажишь, девочка, – усмехнулся Тихон. – Лучше назначь встречу мне. В приватной обстановке. Я по тебе скучаю.

– Почему бы и нет, можно и встретиться. Только вначале выполни мою просьбу. – И посмотрела тем особым обещающим взглядом, который неизменно приводил мужчин в трепет.

– Вообще-то, это не так просто, – вздохнул инспектор. – Тягуны – особая воровская каста. Они не работают группами, даже парами. Каждый волк-одиночка, контакты с посторонними людьми ограничены почти до нуля. Очень осторожны.

– Ти-и-ша, – протянула Софья, – не набивай себе цену. Не хочешь же ты сказать, что твоё ведомство не владеет информацией по действующим тягунам?

– Здесь действительно интересная ситуация. – Инспектор даже призадумался на несколько секунд. – Конечно, мы знаем конкретных людей. Всё дело в том, что взять тягуна можно только во время охоты, когда он ухватил и тащит добычу. В остальное время это обычные, даже законопослушные граждане с идеальным балансом и легальными счетами в ви-банках. Потому и приходится возиться с ищейками, без них тягуна за руку не поймаешь. А эксперты сплошь да рядом не слишком приятные личности – капризные, высокомерные, чутьём этим своим кичатся, будто даром господним. – Тихон поморщился. – Но деваться некуда. Поэтому у нас есть списки лиц, подозреваемых в тягачестве, но предъявить мы им ничего не можем. До поры. Только присматриваем, ждём своего часа. Все они в оперативной разработке. Как я тебе отдам такого человека?

– Господи, Тихон, – улыбнулась Софья и добавила зова в шалых своих глазах, – меньше всего мне хотелось бы влезать в эти ваши оперативные игры, искусные комбинации и прочий шпионский бред. Выслеживайте, ловите на здоровье, привлекайте этих своих ищеек. Но какого-нибудь завалящего тягуна мне отдай… Ну, чтоб не очень нужен был, что ли. Только, чур, настоящего! Без дураков! – и рассмеялась задорно.

– Когда-нибудь я лишусь из-за тебя места, – пропыхтел старший инспектор. – Но чёрт с тобой. Есть один, залётный. Вообще-то, парень уроженец нашего города, но долго пропадал где-то, а вот не так давно объявился. И в качестве тягуна. Мы его пока сильно не крутили, присматриваемся. Так что, можешь познакомиться. Зовут его Виктор Сухов, для своих Вик. Трётся в «Шестке», это пивной бар на Почтовой. Фото и адрес смогу дать позже…

– Не надо адреса, – улыбнулась Софья, – найду.

– Ты его знаешь? – насторожился Тихон.

– Не бери в голову, Тиша, – ещё ласковее улыбнулась женщина. – Найти какого-то Вик в баре «Шесток» не такая уж сложная задача. Что их там, десятки? Да с моими-то талантами. – Теперь улыбка стала лукавой. – А для нашей встречи время подбери, чтобы на контактах с агентами не отразилось. – И снова звонко рассмеялась. – Не пожалеешь.

– Нет, всё-таки ты бесовка! – ухмыльнулся старшина контролёров. – Когда-нибудь я лишусь из-за тебя не должности, а головы…

Он ушёл в предвкушении тайного свидания, а Софья откинулась на стуле. Вон как получилось – Витька! Только ведь вспоминала, вот и говорите после этого, что нет на свете предвидения и проведения. Вик и Бас, неразлучная пара друзей. И оба были в неё влюблены, она-то знала. Девчонки начинают разбираться в таких вещах очень рано, с молодых соплей.

Бас всё вздыхал, посматривал украдкой, но подойти боялся. В драки из-за неё лез, даже если противник был и старше, и сильнее. Смешно… А Вик, тот гордый был. Видел, Софья кружит со старшими мальчишками, на них внимания не обращает. Потому тоже держался в стороне, посматривал искоса. Всё из-за гордости этой своей. Только за дружка своего Себастьяна мог горло порвать кому угодно. И старшие, крутые и понтовые, побивались Витьку, старались понапрасну с ним не связываться.

Лишь один раз подпустила она к себе Витю. На выпускном вечере, куда и идти-то вначале не собиралась – что там делать? – но всё же пошла. Всё-таки одиннадцать лет вместе, прощание-расставание, всё такое. Тогда она думала, что знает свою судьбу наперёд, в будущем успехе не сомневалась. И когда пошли выпускники по устоявшейся традиции гулять по берегу Змейки – рассвет встречать, романтика, то сё – отстали они с Виком от основной группы подвыпивших одноклассников. Теперь уже бывших одноклассников, да какое это имеет значение!..

Завалил бы он её прямо в пыльные кусты – всю такую красивую и чистую, в новом бальном платье. Голову совсем потерял, кинулся как зверь, но она уже опытная была. Уже знала, как надо: и быстренько, в три поцелуя приручив, дала – аккуратно, у деревца, не помяв и не испачкав нового платья. Почти обыденно, но в памяти почему-то сохранилось по сей день…

А он, когда взял своё, посмотрел странно. Уже рассвело, всё было видно хорошо, и взгляд этот царапнул Софью.

С тех пор они больше не встречались. Каждый шёл своей дорогой, а теперь, похоже, дорожки вновь пересекаются. Ну что ж, давай повидаемся, Вик. Мой славный Вик. Храбрый, дерзкий, несгибаемый Вик.