Текст книги "По дороге к высокой башне. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: Олег Будилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Пришли, – сказала она. В неярком свете сильно чадящего факела угадывались стены, какие-то полки, лавки и большой стол, стоящий в середине комнаты.

Только сейчас мне, наконец, удалось, как следует рассмотреть девчонку. На самом деле она совсем не походила на женщину из верхнего мира. Девушка была худой и угловатой, словно мальчишка, и одета была по-мужски. Вытянутое бледное лицо почти целиком скрывалось за грязными светлыми волосами, и только настороженные темные глаза время от времени вспыхивали в свете факела.

– Как зовут-то тебя? – спросил я.

Но незнакомка не ответила. Она воткнула факел в земляной пол, неожиданно метнулась куда-то вбок и пропала.

– А никак не зовут, – послышался недовольный мужской голос, и из темноты к столу шагнула размытая тень.

Я выхватил меч и направил на незнакомца. Еще не хватало попасть в засаду. Ай да девочка – заманила в ловушку и бросила. Вот и помогай после этого людям.

– Я не сделал ей ничего плохого.

– Что хорошо в твоем мире, может быть плохо в нашем и наоборот, – ответил незнакомец.

В словах чужака не было угрозы, но на всякий случай я попятился и прислонился спиной к стене, чтобы никто не смог подобраться ко мне сзади.

– Я спас ее от позора. В твоем мире это что-то значит?

Незнакомец не ответил и сделал еще несколько шагов в мою сторону.

Окружающая темнота беспокоила меня. После происшествия в тронном зале я понимал, что в ней могут скрываться вооруженные люди. Я быстро огляделся. Вроде бы никто не крался ко мне вдоль стены. Несмотря на усталость, я надеялся, что могу справиться с одним противником, но против целого отряда мне не выстоять.

– Для наших женщин позор и смерть означают одно и то же, – наконец сказал чужак.

– Значит я спас ее от смерти, – твердо сказал я.

Я не знал, могут ли подземники испытывать благодарность по отношению к человеку из верхнего мира, но очень на это надеялся. Умирать под землей в этих мрачных катакомбах мне не хотелось.

– Меч тебе не понадобится, – сказал незнакомец, – тебя никто не тронет. Садись за стол и поешь. Я скоро вернусь.

Когда дверь за ним закрылась, я схватил факел и обошел все помещение. Как оказалось, из него было два выхода – через один проникли мы с девушкой, а через другой вошел таинственный незнакомец. Больше ничего интересного в комнате не было, поэтому я опять воткнул факел в землю, спрятал меч и уселся за стол. Кто-то оставил на нем глиняный кувшин с водой и черствую лепешку, которая заметно отдавала плесенью. Наверно в другое время я бы побрезговал есть такую еду, но только не сегодня. Не думаю, что ее оставили специально для меня – подземники не могли знать, что одна из девушек приведет с собой чужака, но в любом случае угощение пришлось очень кстати.

После еды меня потянуло в сон. Все-таки за последние два дня мне порядком досталось. Первое время я, как мог, боролся с усталостью, но потом положил голову на руки и даже не заметил, как заснул. Меня разбудил скрип открывающейся двери. Несмотря на усталось нервы мои были напряжены до предела, поэтому первый же посторонний шум сразу же вырвал меня из сна.

Незнакомец вернулся. Он воткнул в пол новый факел, потому что старый уже почти догорел и сел на лавку напротив меня.

– Вижу ты поел и отдохнул, – сказал чужак.

Третий раз в жизни я видел перед собой настоящего подземника. Он был одет в кожаные штаны и куртку, а на ногах носил высокие сапоги, которые крепились завязками к поясу. Наверно в такой обуви удобно было ходить по воде. Кожа у него была бледная и сухая, словно плохо выделанный пергамент.

– Меня зовут Сотин, и я здесь главный, – сказал незнакомец и наклонил голову в знак приветствия.

– Я Тибон.

– Говорят тебя ищут, – подземник потер узкие ладони, – королевский вестник просил нас обыскать лабиринт, найти тебя и выдать.

От этих слов мне стало не по себе. Неужели спасая девчонку, я угодил в искусно расставленную ловушку? Уж лучше бы меня зарезали наемники.

– Ты выполнишь его просьбу? – прямо спросил я.

– Нет, – Сотин отрицательно покачал головой, – ты спас одну из наших женщин и теперь я не могу отправить тебя на смерть.

– Почему?

Подземник пожал плечами.

– Жители подземелья никогда не возлягут с чужаками. Если женщина переспит с человеком из верхнего мира, ее лишат жизни. Таковы правила. Ты спас нашу женщину от насилия и тем самым сохранил ей жизнь, значит, теперь я не могу отнять твою. Жизнь за жизнь. Это справедливо.

– Значит, теперь ты просто отпустишь меня?

Признаюсь, мне не верилось в то, что подземники просто так расстанутся со мной. Может быть Сотину нужны деньги? К сожалению, с собой никаких ценностей у меня не было, разве только подобранное в подземелье оружие. Если он потребует его в обмен на свободу я, не задумываясь, отдам ему меч и жезл.

– Один ты не сумеешь выбраться из лабиринта. Мои люди отведут тебя к дальнему тоннелю, который ведет к реке.

– Значит, я могу уйти прямо сейчас?

– Да, – подземник поднялся, давая понять, что разговор окончен.

Признаться, я даже не предполагал, что все произойдет так быстро. Судя по всему, я действительно мог просто встать и уйти, но что-то остановило меня. Все-таки когда-то я был послушником в большом и пресвященном монастыре, где каждое разумное слово переносили на пергамент, а любое важное событие описывали во всех подробностях. Сейчас оказавшись среди подземных жителей, я просто не мог не расспросить их об удивительной жизни, которую они вели, скрываясь ото всех в своих мрачных подвалах.

– А я могу перед уходом задать тебе несколько вопросов?

– Зачем? – искренне удивился Сотин.

– Не думаю, что здесь до меня побывало много людей из верхнего мира. Никто ничего толком не знает о вас.

– И что, – еще больше удивился чужак, – никому нет дела до тех, кто живет под землей.

– Мне есть дело, – сказал я.

Похоже, мои слова застали Сотина врасплох. Неужели никто никогда раньше не пытался поговорить с подземниками, никто не хотел узнать о жизни этих удивительных людей? Пусть они не выходят на поверхность, но если королевские вестники поддерживают с ними связь, то и столичные монахи могли бы отодрать от лавок свои толстые зады, спуститься в подземелье и расспросить подземников об их непростой жизни. Как случилось, что в долине живет целый народ, о котором толком никто ничего не знает?

– Пока горит факел, ты можешь задавать свои вопросы, – наконец сказал Сотин и вернулся на прежнее место.

Сейчас я пожалел о том, что возле тела мертвого дворянина не нашел вместо меча кусок пергамента и чернильницу. С каким удовольствием я записал бы все, что мне поведает подземник. После падения с высоты и блужданий по канализации моя голова работала не очень хорошо, и я боялся упустить что-нибудь важное.

– Откуда Вы? Как оказались под землей и почему никогда не выходите на поверхность?

Сотин тяжело вздохнул.

– Мы потомки тех, кто построил эти подземелья. После того, как работа была закончена, король захотел навсегда скрыть тайну лабиринта. Он предложил нам выбор – или умереть или навсегда остаться жить под землей и добровольно отказаться от общения с теми, кто живет на верхних уровнях. Мои предки выбрали второе.

– Но ведь с тех пор прошло много лет. Неужели вам никогда не хотелось вернуться наверх?

– Договор действует до сих пор. Если мы его нарушим – умрем.

Казалось, мои вопросы позабавили подземника. Он разговаривал со мной словно с неразумным ребенком, которому нужно объяснять прописные истины.

– Согласно договору, вы просто должны жить под землей?

– Мы следим за тоннелями, восстанавливаем их и чистим, ловим преступников, которые прячутся в канализации и охраняем от разбойников проходы к королевскому дворцу.

Я вскинулся, услышав последние слова. Может быть, кто-то и соблюдает договор, но только не тот подземник, который провел нас с Ругоном к замку Дидона.

– Это не так. Ваш человек сопровождал отряд заговорщиков, которые хотели убить короля.

– Король сам попросил нас об этом. Мы не нарушили сделки.

Вот это была новость! Хотя, чему я удивляюсь – Гамон заранее продумал хитроумный план и наверно согласовал его с покойным Дидоном. До поры они действовали заодно. Гамон специально заманил нас во дворец, чтобы убить и возвести на трон угодного ему человека. Не думаю, что подземники интересовались дворцовыми интригами. Возможно, они даже не знают, что у нас теперь новый монарх. До поры я решил оставить эту скользкую тему и заговорил о другом.

– Я нашел в подземелье человеческий скелет. Он был без одежды, но его оружие лежало рядом. Думаю, что это один из дворян – заговорщиков. Ты не знаешь, что с ним случилось?

– Многие умирают в подземелье, – уклончиво ответил Сотин, – имущество этих людей принадлежит нам. Так записано в договоре.

– Вы часто убиваете людей?

– Никого без нужды, – Сотин пожал плечами, – обычно мы просто не обращаем внимания на тех, кто забрел в лабиринт и заблудился.

– Вы ждете пока человек умрет, а потом забираете его вещи?

– Да.

Признаться, я ожидал такого ответа, но холодный тон, которым были сказаны страшные слова, поразил меня. Неужели подземники без зазрений совести оставляют умирать несчастных, волей богов оказавшихся в подземной ловушке? Хотя, чему я удивляюсь? Никто не заботится о подземных жителях, и они не хотят думать о других. Их мир жесток, и он имеет свои законы.

– Возле тела я нашел оружие. Почему вы его не взяли?

– Обычно мы забираем только одежду и всякие мелочи.

– Но ведь оружие может вам пригодиться?

Удивление Сотина было неподдельным.

– Для чего? Мы ни с кем не воюем.

Похоже, ценности моего мира здесь мало, что значили.

– Мне кажется, что вы могли бы продать его, обменять на еду и воду. Не понимаю, как вы вообще здесь выживаете, ведь под землей нельзя выращивать фрукты и овощи, нельзя охотиться.

Казалось, мой эмоциональный порыв позабавил подземника. Первый раз за время нашего разговора Сотин улыбнулся.

– Король щедро платит нам за работу, а торговцы из вашего мира за деньги доставляют все, что нужно.

Значит, все-таки подземный народ живет не так обособленно, как кажется на первый взгляд? У них налажена связь с людьми короля и с торговыми гильдиями. Так почему же тогда никто не знает об их существовании? Почему ни в одной книге монахи не написали о них не слова?

– Много ли вас живет в лабиринте?

Я уже понял, что называть подземный мир канализацией не стоило. Похоже, это слово не нравилось моим новым знакомым. В разговоре со мной Сотин называл его "лабиринтом" и никак больше, значит пусть так и будет.

– Достаточно, – уклончиво ответил подземник.

Я понимал, что мои вопросы могут быть ему неприятны, но монах – книжник, спрятанный до поры в самых глухих уголках моей души неожиданно взял надо мной верх и теперь я уже не мог остановиться.

– Долго ли живет человек, родившийся под землей?

Неожиданно Сотин поднялся и тяжело навис над столом. Похоже, мой последний вопрос совсем ему не понравился.

– Зачем спрашиваешь? – резко сказал он.

Я тоже встал.

– Хочу узнать, как можно больше о твоем народе, – честно признался я, – может быть, когда-нибудь я напишу о вас книгу.

– Книгу? – подземник нахмурился.

– Ты знаешь, что это такое?

– Ты спрашиваешь слишком много, – сказал Сотин, – живи своей жизнью и не трогай мой народ. Если ты еще раз попадешь в лабиринт я не стану тебе помогать.

Я пожал плечами.

– А вот я обязательно помогу любому из твоих людей, если он случайно попадет в беду.

Только оказавшись в главном тоннеле подземного города, я понял, что дела у жителей лабиринта идут не так хорошо, как говорил Сотин. Навстречу мне попадались изможденные люди, одетые в какие-то обноски. Молодых почти не было – в основном дряхлые старики и старухи. Худые дети с большими головами почти не играли, а просто сидели возле дверей своих жилищ и печально смотрели в одну точку. Уж, не знаю, хорошо ли заботился король о своих подземных подданных, но еды им явно не хватало. Хотя может быть пища здесь была совершенно не причем, и население лабиринта убивало полное отсутствие солнечного света и чистого воздуха? Народ подземелий вымирал. Интересно сколько поколений еще сможет поддерживать порядок в канализации и что будет, когда подземники исчезнут совсем?

На самом деле к Сотину у меня было много вопросов, но гордец наотрез отказался говорить со мной. Остальные жители подземного города вели себя не лучше. Они сторонились меня словно припадочного. Никто из его людей даже не захотел проводить меня к выходу, и после долгих уговоров согласилась только спасенная мной девчонка. Она быстро провела меня через единственный в лабиринте жилой квартал и затащила в узкий сырой проход.

– Почему вы все боитесь говорить со мной? – спросил я.

– Мы говорим, – удивилась девчонка.

– Но многое скрываете. Зачем?

– Ты чужой, – разумно ответила моя спутница, – а чужакам доверять нельзя.

Я едва поспевал за ней. Из одного тоннеля мы перешли в другой, миновали две квадратные камеры и наконец забрались в совсем узкий проход, в котором мне время от времени приходилось наклонять голову, чтобы не задеть потолок и втягивать и без того впалый живот. Наверно худые и низкорослые подземники спокойно могли путешествовать по таким тоннелям, но большинство людей из верхнего мира застряли бы здесь на полдороги. Только в самом конце пути проход неожиданно расширился настолько, что я смог встать в полный рост и расправить плечи.

– Все, – сказала девчонка и остановилась, – дальше ты пойдешь один. Мне туда хода нет.

– Ты знаешь, куда я выйду? Что ждет меня снаружи? – забеспокоился я, с тревогой вглядываясь в темноту. Мало ли что пообещал мне Сотин, а вдруг подземная жительница завела меня в самую глухую часть лабиринта, чтобы бросить на съедение крысам или передать в руки королевских гвардейцев?

Девчонка хихикнула.

– Как я могу знать, что там, если никогда не бывала наверху?

Она протиснулась мимо, коснувшись меня тощими коленками и маленькими бугорками грудей, и обдав запахом застарелого пота и мокрой сыромятной кожи.

– Стой, – я поймал ее за руку, – скажи хоть, как тебя зовут?

– Не скажу, – озорно сказала она, неожиданно привстала на цыпочки, поцеловала меня в щеку и бросилась прочь по темному тоннелю.

Оказалось, что она почти вывела меня наружу. Просто сейчас была ночь, поэтому я до последнего не замечал выхода из подземелья. Только по дуновению свежего ветерка я сообразил, что долгожданная свобода совсем близко. Для того чтобы выбраться на поверхность мне пришлось опуститься на колени и последние метры проползти на четвереньках. Вывалившись из узкой дыры, я скатился вниз по пологому песчаному склону и чуть не влетел в воду. Возле входа в подземелье шелестел на ветру сухой камыш, и плескались черные воды Суры. На другом берегу на пристани горели редкие факелы. Сотин не обманул – он не просто спас меня от людей короля, но и помог выбраться из города. По его просьбе девчонка привела меня на самую окраину столицы. Здесь мне уже были не страшны ни стражники, ни черные гвардейцы, ни наемники.

Оказавшись в привычном мире, я сразу же едва не замерз насмерть. Похоже, я просидел в заточении намного больше, чем ожидал. Потеряв в тюрьме счет времени, я не заметил, как в королевстве наступила поздняя осень. Чтобы согреться я пошел быстрым шагом вдоль берега. Крепостная стена, ворота и стража осталась позади, но все равно я находился еще очень близко от столицы. Наверно, меня еще ищут, и значит нужно затемно отойти, как можно дальше от города.

В кварталах бедняков никто не собирался ночами жечь фонари и факелы. На мое счастье люди здесь ложились рано, и им не было никакого дела до одинокого мальчишки, идущего вдоль реки. Может быть, какой-нибудь полуночник заприметил меня в окно, но вероятно подумал, что это давешний посиневший от холода утопленник бродит по берегу пытаясь вспомнить тропинку, ведущую к родному дому. В любом случае никто не окликнул меня из темноты и не осветил фонарем. Пробираясь вдоль глухих заборов, я неожиданно наткнулся на чью-то лодку. По берегам Суры жило много рыбаков, да и обычные крестьяне не брезговали рыбной ловлей. Похоже, хозяин собирался со дня на день убрать плоскодонку в сарай, но решил напоследок еще раз выйти на реку с бреднем. Он поленился вытаскивать лодку на берег и не стал привязывать ее цепью, а воспользовался простой веревкой, которую я без труда перерезал мечом. В приготовленной для рыбалки плоскодонке нашлись весла, сеть и кусок плотной ткани, под которым рыбаки могли укрыться в случае, если их неожиданно накроет дождем. Недолго думая я столкнул лодку на воду, выкинул на берег сеть и запрыгнул на борт. Долго грести не пришлось, потому что течение в этом месте было сильным, и Сура почти сразу подхватила плоскодонку и потащила на середину реки. Это было, как раз то, что нужно, поэтому я даже не стал выгребать поближе к берегу. Пусть река сама сделает за меня всю работу. Завернувшись в холстину, я просто лег на дно лодки и предоставил Суре самой нести меня прочь от столицы. В главном городе королевства делать мне было больше нечего.

Я не мог целиком положиться на волю волн просто потому, что лежа без движения на дне лодки, довольно быстро замерз. Чтобы согреться мне то и дело приходилось садиться на весла и грести до полного изнеможения. Не знаю, сколько было времени, когда я выбрался из лабиринта, но кажется, я провел на реке большую часть ночи. На рассвете я пристал к берегу, выбрав для остановки небольшую заводь, укрытую со всех сторон корявым ивняком. Для того чтобы появиться в обжитых местах мне нужно было привести себя в порядок. Новая одежда, которую мне выдали перед казнью, воняла нечистотами и была неимоверно грязна. Да и сам я выглядел ужасно. В тюрьме мыться было негде, поэтому от меня разило, как от нищего. Купание в холодной воде меня не пугало – за свою короткую жизнь чего мне только не приходилось испытать. Перед тем, как забраться в реку я наносил из леса побольше дров и развел на берегу большой костер. Вода была такой холодной, что у меня почти сразу свело ноги, но это было не страшно, потому что я не собирался никуда плыть, а просто окунулся у самого берега и принялся с остервенением тереть себя песком. Я высидел в реке, сколько мог, потом выскочил на берег и заплясал голышом вокруг костра. Немного обсохнув, я собрался с силами и опять полез в воду. На этот раз я постирал рубашку и штаны, и как мог, отмыл и отчистил сапоги.

Еще утром до того, как пристать к берегу я обнаружил на дне лодки моток тонкой жилки с приделанным к ней крючком. Я собирался смастерить удочку, но не смог придумать из чего сделать поплавок, поэтому решил обойтись без него, а в качестве грузила привязал обычный камень. Наверно даже у самого глупого мальчишки живущего на реке снасти были намного лучше, чем у меня, но никто никогда специально не учил меня ловить рыбу. Такими самодельными удочками мы вытаскивали с Химоном карасей из маленького озерца, раскинувшегося возле хижины монахов-огородников, а мой покойный наставник был тот еще "рыбак". В любом случае ничего лучше придумать я не мог. Вряд ли я смогу выловить какую-нибудь крупную рыбу, но сейчас я бы не отказался от любой добычи. Есть хотелось ужасно. Недалеко от берега я нашел мертвое дерево и наковырял из-под коры крупных жуков. Пока моя одежда сохла над костром, я завернулся в кусок ткани и забросил удочку прямо с берега.

После купания в ледяной воде у меня зуб на зуб не попадал от холода, поэтому я старался держаться поближе к костру. В заводи было мелко и, забрасывая наживку с берега, я видел в прозрачной воде, что к моему крючку никто не подплывает. Наступили холода, и рыба спряталась до весны в глубокие ямы. Я не собирался сдаваться, поэтому нарубил рогулек, зашел в воду по пояс, закинул наживку на глубину и укрепил удочку на деревянных распорках. Пусть себе стоит, пока я греюсь у костра и сушу одежду, а вдруг что-нибудь все-таки клюнет?

Раньше я даже не думал о том, что буду делать, если смогу выбраться из города живым и невредимым, но теперь мне предстояло решить куда направиться и чем заняться. Не было никакого сомнения в том, что разъяренный Марон захочет найти меня. В ближайшее время молодой король разошлет по всей стране вестников с приказом отыскать и схватить беглого преступника. В каждом городе, в каждой деревне меня буду ждать наемные убийцы. Да и простые обыватели, не задумываясь, сдадут меня властям, в том случае, если награда окажется достойной. Получается, что нет в королевстве такого места, где я мог бы спокойно отсидеться.

Пока я размышлял над тем, как жить дальше на удочку клюнула сначала одна довольно крупная рыбина, а потом и другая. Я зажарил добычу на углях и съел. Дождаться пока рыба хорошенько пропечется, у меня не хватило сил. Тем временем одежда подсохла, и я натянул на себя все еще влажные штаны и рубашку. Стоять у костра в одной холстине было холодно, к тому же я решил, что на теле вещи быстрее высохнут.

Как я не радовался тому, что столица осталась далеко позади, но наслаждаться покоем было еще рано. Скорее всего, хозяин плоскодонки уже заметил пропажу и устроил большой переполох. Что он придумает – побежит жаловаться стражникам или соберет друзей и отправится на поиски лодки? В любом случае задерживаться на одном месте мне не стоило. Осенний день короток и нужно было отправляться в путь. Перед отплытием я насобирал на берегу хвороста, навязал его вокруг меча и жезла, и обмотал сверху куском ткани. Теперь стало совершенно непонятно, что за груз лежит у меня в лодке. Наверно даже самый внимательный наблюдатель не смог бы разглядеть оружие среди веток.

После купания и хорошего обеда я стал соображать намного лучше. Мне вспомнились слова владыки, сказанные за день до побега. Старик говорил о том, что многие праведники находили покой и утешение в лесах и упоминал приграничную пущу. Именно там находилось заброшенное святилище, о котором кроме меня и владыки никто не знал. Конечно, один раз я приводил туда Рипона, но вспомнит ли он дорогу и захочет ли выдать меня властям? Среди тех, кто напал на нас в тронном зале маленького дворянина не было. В тот роковой день он с нами не пошел, но это еще не говорило о том, что Рипон предатель. Возможно, он просто трус, а значит, побоится рассказать Марону о нашем коротком путешествии. По всему выходило, что кроме как в заброшенное святилище идти мне было некуда. На севере меня никто не ждал, кроме шпионов и нового владельца старой башни, а в центральных областях королевства меня в два счета отыщут наемники и черные гвардейцы. Значит, нечего голову ломать. Нужно немедленно отправляться в приграничную пущу, пока не стало слишком поздно. Но какой путь выбрать? Можно было бросить лодку и пойти напрямую через поля и леса или добраться по реке до Пауса, а там уже и до нужного места было рукой подать. Пеший поход таил в себе слишком много опасностей – меня могли узнать и арестовать, к тому же денег у меня не было, значит, по дороге придется воровать еду, что само по себе было довольно рискованно. На реке я смогу ловить рыбу и останавливаться на ночлег в глухих местах, а в конце путешествия можно будет попытаться продать лодку и выручить за нее немного денег. Как ни крути, но для жизни в лесу я был совершенно не подготовлен. Стояли последние теплые осенние деньки, но скоро выпадет снег, и начнутся ночные заморозки и без теплых вещей долго в святилище я не протяну. По всему выходило, что путь по воде займет больше времени, потому что Сура сначала должна была увести меня в сторону от намеченной цели, зато потом, сделав большой крюк через всю восточную часть страны вынести точно к Паусу. Может быть, так будет даже лучше. Пока люди Марона будут ждать меня у западной стены, я обойду ее по реке.

Водные пути возле столицы оказались довольно оживленными. По реке ходили торговые суда, которые тащили за собой тяжело нагруженные баржи, сновали по своим делам маленькие лодочки, перевозившие людей и товары с одного берега Суры на другой, а несколько раз мимо меня величаво проплыли прогулочные гребные галеры каких-то богачей. Весь день я махал веслами, чтобы не замерзнуть. Далекое осеннее солнышко грело плохо. На мое счастье в этих краях было намного теплее, чем на севере. Наверно в деревне Тагона уже выпал первый снег, и дядька Полун перестал ходить на охоту, опасаясь сорваться с кручи поскользнувшись на обледенелых камнях.

Налегая на весла, я старался побыстрее миновать густонаселенные места. Но как бы я не торопился убраться подальше от столицы, измученное тело требовало отдыха. Летом можно было забраться под любой куст и укрыться лопухом, но сейчас, чтобы не замерзнуть насмерть нужно было засветло причалить к берегу, насобирать дров и развести костер. Приготовления к ночевке в лесу занимали довольно много времени. Несмотря на то, что спал я совсем немного, с каждым разом мои остановки становились все длиннее, а пройденное за день расстояние все короче. Вообще путешествие по реке оказалось не таким легким, каким я себе его представлял. Рыба отказывалась ловиться на мою самодельную снасть, и с каждым днем голод терзал меня все сильнее. Первый улов, который так порадовал меня, оказался и последним. Во время остановок я забирался в лес, чтобы поискать грибы и ягоды, но обычно добыча моя оказывалась не богатой. Жители ближайших деревень успевали до меня обойти самые лучшие места. В конце концов, окончательно измучившись, я как-то ночью влез в амбар к какому-то деревенскому увальню, чтобы стащить немного картошки. Эта выходка едва не стоила мне жизни, потому что меня заметили и гнали всей деревней до самой воды. И все-таки боги в очередной раз помогли мне. Однажды утром я наткнулся на чьи-то сети и наворовал из них столько рыбы, что мне хватило еды на несколько дней.

Конечно, если бы я пошел берегом, то добрался до Пауса намного быстрее. Речное русло петляло, то уводя меня в сторону от намеченной цели, то ненадолго приближая к ней, но только затем, чтобы сделать очередной неожиданный поворот и унести мою лодочку неизвестно куда. В общей сложности путешествие по реке от столицы до Пауса заняло больше недели. Признаться, под конец я уже потерял счет дням и ночам. И, тем не менее, несмотря на усталость от долгой дороги и терзающий меня голод я не только не растерял последние силы, но казалось, наоборот окреп. От частой гребли раненная рука окончательно пришла в норму, а тело, ослабевшее от болезни и долгого прозябания в камере, приобрело, наконец, былую подвижность.

Паус я узнал сразу по мосту, переброшенному через Суру, по деревянным причалам и нависшим над ними сараям для хранения снастей и лодок. Неужели мое речное приключение подошло к концу? Почему-то мне казалось, что какие-то непредвиденные обстоятельства обязательно помешают мне добраться до приграничного города. Я боялся встречи с черными гвардейцами, с наемниками и королевскими шпионами, а иногда мне снилось, что мою стоянку на берегу находит хозяин украденной лодки. Измученный этими беспокойными мыслями я даже представить себе не мог, что однажды река вынесет меня к Паусу.

Недолго думая я причалил к берегу и привязал плоскодонку к одной из покосившихся свай. Здесь в рыбацком квартале я хотел продать ненужную лодку. Мне срочно нужны были деньги. Несмотря на то, что в своих странствиях я с каждым днем забирался все дальше на юг, зима уже наступала мне на пятки. Ночами становилось все холодней, и без теплой одежды я рисковал замерзнуть и заболеть. Для человека в моем положении без угла и крова это означало верную смерть.

На берегу было людно. Перед долгой зимой рыбаки чинили растянутые на распорках сети, смолили лодки и всем миром затаскивали их в сараи и под навесы. До самой весны они им больше не понадобятся. На севере крестьяне ждали пока мороз скует озера толстым льдом, и выходили на зимнюю рыбалку, но здесь на юге быстрая Сура замерзать не хотела. Конечно, находились и такие, кто пытался ловить рыбу в мутной холодной воде, но поговаривали, что мизерные уловы не оправдывали затраченных сил.

– Уважаемые, никому лодка не нужна? – обратился я с вопросом к нескольким дюжим мужикам, работавшим у самого причала.

– А ты продаешь? – удивился один из них.

– Ну да, – ответил я.

– Нее, – промычал рыбак, – мне не надо, – вон там спроси, – он ткнул пальцем куда-то в сторону, – может, кто из молодых захочет купить.

Но ни там, куда меня отправил незнакомец, ни в других местах никто не заинтересовался моим товаром. Может быть, если бы сейчас была весна, и местные готовились к большим уловам кто-нибудь и взял бы лодку за небольшую цену, но сейчас мое предложение только удивило и озадачило мужиков. Я боялся слишком настойчиво предлагать ворованную плоскодонку, поэтому не стал задерживаться на берегу и засобирался в город.

У меня была еще одна идея, как раздобыть денег, но она была настолько безумная, что я до последнего старался о ней не думать. Взвалив на плечо вязанку хвороста со спрятанным внутри оружием, я отправился на центральную площадь. Конечно, появляться в людном месте было довольно опасно, но сейчас меня сильно похудевшего и перемазанного в саже узнать было непросто. Может быть пронесет, и городская стража не обратит внимание на чумазого оборванца? Немного потолкавшись у торговых палаток, я, наконец, нашел то, что мне было нужно.

В каждом городе, на каждой базарной площади были устроены специальные дома для развлечения дворян и богатых купцов. Здесь они могли заказать продажную девку на час или два, выпить вина и поиграть в кости. Азартные игры для простолюдинов были запрещены, но кто же может отказать вельможе в удовольствие спустить лишние деньги? Яркие вывески наперебой приглашали желающих испытать удачу, а специально нанятые люди звали игроков голосом и призывно махали руками. К одному из таких зазывал я и подошел.

– Чего тебе надо, оборванец? – грубо спросил он и попытался оттолкнуть меня от входа, но я увернулся.

– Прости, уважаемый, – скороговоркой выпалил я, – хозяин послал. Хочет поиграть, а денег нет. Не скажешь, где тут можно вещи ценные оставить под залог?

Все знали, что нечистые на руку купцы с радостью принимали дорогие безделушки и давали дворянам деньги в долг под большие проценты. Если в нужное время залог не возвращали все ценности оставались у барышника.

Зазывала окинул меня презрительным взглядом, – да твоему господину наверно и поставить будет нечего?

– Да и так уже почти все проиграл, – я сокрушенно покачал головой, – один только меч и остался.

В веселых домах много всякого случалось – бывало, что дворяне проигрывали все, что имели, а потом устраивали драки и настоящую резню, поэтому мои слова незнакомца не удивили. Он с сомнением посмотрел на меня и наконец, сжалился над глупым слугой.