Текст книги "За тучами всегда Солнце-1. Утро Королевы."
Автор книги: Оксана Шеханова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)
– Нет, не он.
– Кто не он? – тётя Нина вернула меня в многоголосую реальность.
– Скажите, а почему так много машин скорой помощи? Что, кому-нибудь плохо стало?
– Э-эй, девка, ты меня слушаешь вообще? Я же сказала, пятерых над тобой в квартире убили, там ещё раньше Лариса жила, рыжая такая, помнишь? Ой, горе, горе-то какое.…
Мне очень повезло, что рядом была лавочка.
Глава пятая
Когда Наташа сказала, что гадает на картах, она немного приврала, и я это почувствовала, уловив лёгкий запах банана. Обман для меня пахнет бананом, и чем сильнее запах, тем отъявленней ложь. Наташе обман был простительным, так как говоря мне неправду, она стыдилась, просто чего-то не договаривала, стеснялась. Надо позже с ней поговорить, пусть всё расскажет, я пойму, потому что и сама немного отличаюсь от обычных людей, но никогда не встречала человека, который, как и я, умеет чувствовать чужие эмоции, «читать» их.
Это началось, когда мне исполнилось лет четырнадцать-пятнадцать. Я была в магазине и помогала тётке раскладывать товар. Пришла её сотрудница и плачущим голосом попросила внеочередной отпуск, так как у её мужа, видите ли, есть любовница, и униженная жена хочет проследить за изменником. Меня тут же обдало банановым запахом, да таким приторным, что немного затошнило. Ложь. Наглая и откровенная. Об этом я и поведала тётке после ухода счастливой обладательницы отпуска, а вскоре мы узнали, что это у сотрудницы был любовник и это именно она укатила с ним на курорт. Больше в магазине я её не видела, а тётка стала единственным человеком в мире, которая знала о моих способностях и после того случая часто прислушивалась ко мне.
Умение чувствовать эмоции поначалу выбило землю у меня из-под ног. Я боялась выходить на улицу, мне было страшно находиться рядом с незнакомыми или знакомыми людьми, которые говорили одно, а думали совершенно другое. От которых кроме пота, табака или духов, пахло хвоей или сыростью, жжёным сахаром или воском. Мне всегда нравился запах мяты, но теперь мятой для меня пахла вина, радость веяла свежестью и морем, а страх – сыростью; боль, физическая или душевная, награждала меня головокружением, и чем сильнее она была, тем дольше я страдала. Зато любовь пахла яблоком и корицей, и эту эмоцию я ощущала в толпе чаще всего, что было прекрасно, особенно дети, они всегда пахли яблоком и корицей.
Вскоре я научилась автоматически открывать и закрывать «эмоциональные каналы связи». Поразительно, какое количество людей постоянно лжёт, злится и завидует, но всё равно любви, счастья, радости и других светлых эмоций в людях было гораздо больше, и даже самый отъявленный лжец любил своих детей, трус обожал свою собаку, а полицейский-взяточник пускал слюни при виде заката. Да я и сама пускаю.
Жизнь удивительна. Наташа пахла банановой мятой, Мария – миндалём и жжёным сахаром – злость и ненависть. От Артёма веяло ландышами – нежность. А вот подполковник полиции Фёдор Петрович Королёв гордо нёс бананово-сиреневый аромат. Тайна и ложь. Большая такая ложь.
***
– Тёть Нин, у вас есть валерьянка или что-нибудь наподобие? – я закрыла глаза и опустила голову. Пять трупов. Добавьте вратаря, и можно играть в хоккей. И все они лежали наверху, истекая кровью, так как версию отравления я отмела сразу. Когда хочешь кого-то отравить, не будешь ломать мебель и бить посуду. Меня передёрнуло от внезапного холода, и я обхватила себя руками.
– Свет, тебе плохо? Подожди, я сейчас доктора приведу, – забеспокоилась тётя Нина.
– Не надо доктора, – я сжала её руку, – смотрите, тут полиция, куча народа и телевизионщики, зачем их внимание и камеры на нас направлять? Просто посидите со мной, сейчас должно отпустить.
Не каждый день узнаёшь, что сутки жила с трупами по соседству, а в том, что эти пятеро лишились жизней именно вчера утром, я была уверена на триста процентов.
– Может, коньячку? У меня с собой и бутылочка есть, племянник попросил купить, – голосом заговорщика прошептала соседка.
– Нет, спасибо большое, мне за машиной надо, дела.
– Какой руль, девочка? На тебе лица нет! – воскликнула женщина. – Да я сама тебя за руль не пущу.
– Что случилось? – Мы и не заметили, как к нам подошёл подполковник. – Что с вами, Светлана?
– Плохо ей. Узнала про убитых, вот и сидит, того гляди в обморок брякнется, – ответила мой адвокат в платочке, – может, всё-таки врача? Или коньячку? – Это уже мне.
Я, было, открыла рот, чтобы прочесть тёте Нине лекцию о вреде пьянства за рулём, как за меня опять ответили, на этот раз подполковник:
– А что, неплохая мысль. Нина.…
– Анатольевна! – подсказала ему мой быстро переметнувшийся адвокат. – Из сорок третьей квартиры.
– Нина Анатольевна, доставайте свой коньяк, Светлане действительно надо немного выпить, он поможет расслабиться, – тоном профессора медицины проговорил Зевс.
– Ну, племянник в обиде не будет, немного отопьём, – радостно сказала женщина и полезла в сумку, – стаканчиков бы и закусочки….
Я подняла голову и уставилась на соседку. Какая закусочка? Надо будет поговорить с её племянником по поводу нравственного поведения тётки, но позднее, когда свои мозги на место поставлю.
– Я сейчас, – подполковник рванул к группе следователей, и уже через минуту я ошарашено держала в руках одноразовый стаканчик с коньяком и шоколадную конфетку.
– Мне же за руль, товарищ подполковник, ехать надо по делам.
– Поедете в моей машине с водителем.
– О как! – приняв на грудь тридцать капель, Нина Анатольевна посмотрела на меня мерцающими глазками. – Вот и решение! Поедешь, как королева! Повторим?
– Нет! – одновременно воскликнули мы с подполковником. – И вам не советуем.
– Нина Анатольевна, – официальным голосом начал Зевс, – вас уже опрашивали? Нет? Тогда идите домой и ждите. Мы допрашиваем всех жителей этого дома, я провожу Светлану Станиславовну к машине и поднимусь к вам. Не беспокойтесь за неё. Отвезём и привезём обратно.
– Уже иду, товарищ подполковник, – тётя Нина забрала бутылку и направилась к подъезду, но успела мне подмигнуть и стрельнуть глазками в сторону полицейского. Мол, смотри не упусти мужика. Эх, знали бы вы, Нина Анатольевна, что этот обходительный Фёдор Петрович большой лгун.
По дороге домой я разговорилась с водителем, симпатичным блондином лет тридцати пяти по имени Семён. О следствии он мне, конечно, не сказал ни слова, а вот про подполковника мы посплетничали.
– Да никто его тут не знает, приехал из другого района, а у нас свои следователи первоклассные. Громкое убийство, вот и прислали звёздочки ловить. Полковнические. Видимо, есть у него наверху покровитель, противно, блин, – сокрушался Семён.
– Ну, может, обмен опытом. Он к вам, а в его район поедет ваш следователь, – я пыталась выглядеть серьёзной, морозя такую глупость, сработало.
– Может и обмен, но время неподходящее. Пятеро убиты! Сейчас что самое главное? По горячим следам ловить преступника. А он что? Людей не знает, да элементарно местность ему не знакома, осведомители те же. Кто будет секретничать с незнакомым мент…. Полицейским, да ещё с таким характером.
– А что с характером-то не так?
Да бешеный он, ну как вам объяснить …. – мужчина задумался. – Не в смысле, что кричит на всех и пена изо рта идёт. Неугомонный, одержимый, что ли. Если уцепится, то не отпустит.
Я пожала плечами. Мне подполковник показался вежливым и спокойным.
– Не удивительно, но мне кажется, что при такой работе эти качества очень важны. Щепетильность и дотошность. Разве плохо быть одержимым и неугомонным, расследуя уголовное дело?
– Всё правильно вы говорите, – впервые за весь разговор улыбнулся Семён, явив миру восхитительные ямочки на щеках, я залюбовалась, – но методы его работы…. Понимаете, Светлана, люди его боятся. Королёв может ТАК на человека посмотреть, что тот, кем бы он ни был – следователем или какой-нибудь шишкой – готов в окно выпрыгнуть, лишь бы не встречаться с ним взглядом. Я его сам боюсь, жёсткий он человек.
Тут я удивлённо уставилась на водителя, – как я поняла, тела обнаружили только сегодня утром…. Кстати, а кто их нашёл-то? Лариса, хозяйка квартиры?
– Нет. Был анонимный звонок, но я вам этого не говорил.
– Поняла. Так вот, если об убийстве узнали сегодня, а подполковник приехал всего несколько часов назад, как же вы так быстро собрали о нём информацию?
Мужчина закусил губу, – очень просто, Света. В Даниловском отделении МВД мой друг работает, и Королёв у них личность легендарная, да и в наших кругах он очень известен, а за крутой нрав и способность работать сутками ему даже прозвище дали.
– Хм, и какое же? – мне стало интересно.
– Ладно, заговорил я вас, Света, – мы уже подъезжали к дому, и вдалеке я заметила силуэт Зевса, маячивший во дворе.
– Спасибо большое, что подвезли, Семён.
– Да не за что, обращайтесь, – он протянул визитку, – если понадобится водитель – звоните. Очень рад знакомству, – мужчина блеснул медовыми глазами и снова лучезарно улыбнулся, – хорошо прокатились. Лучше двигаться, чем у подъезда задницу просиживать. И пожалуйста, никому не рассказывайте о том, что я вам тут наговорил.
– Могила, – ответила я и жестом показала, что закрываю рот на невидимую молнию. Ещё хотелось добавить, что ездя в машине, Семён тоже особо-то не двигается, но вовремя промолчала, просто кивнула на прощание.
Постаравшись избежать встречи с подполковником, я прошмыгнула в подъезд. Машин скорой помощи во дворе не было, значит, всех уже увезли. Приняв душ и смыв с себя сегодняшний день, я решила прилечь, до встречи с Васей и Стешкой оставалось часа три. Спать не хотелось, и я просто лежала и пялилась в потолок. Душ помог освежиться телу, но не мыслям, а когда голова распухла окончательно, я поднялась с кровати, направилась на кухню и обнаружила, что совсем забыла убрать утреннюю неприятность с пролитым кофе. На светлой столешнице виднелись засохшие коричневые брызги, и, взяв тряпку, я подошла ближе. Брызги, тёмные брызги на светлом покрытии. Где-то я уже это видела, только где? Я замерла, внезапно получив картинку из моего многострадального мозга: красные, яркие, сочные такие брызги на белой футболке. Коричневое на светлом. Красное на белом.
На футболке Спортсмена был не узор, а брызги и пятна крови, и версия о невиновности парня сдувалась на глазах, как воздушный шарик после вечеринки. Он убил пятерых человек. Пятерых. Он знал, что я стою за дверью, и знает, где я живу. Холод поглотил меня, и я, еле дыша, застыла с тряпкой в руках. Что делать? Сказать подполковнику? Сбегала в прихожую за визиткой Зевса и схватила телефон, но пока не набирала номер, снова замерев на месте. Какие у меня доказательства? Может, парень и не виноват, просто оказался в ненужном месте в ненужное время, ведь такое часто бывает. Зачем его подставлять? А чья кровь была на футболке, его или этих…. Убитых? И кровь ли?
Я уже соврала подполковнику, скрыв информацию о Спортсмене, а ведь Зевс меня прямо спрашивал, не было ли чего подозрительного, Светлана Станиславовна? Не видели ли вы кого-нибудь? Вот тогда и надо было всё рассказать, а сейчас уже поздно. Ну, позвоню ему, знаете, мол, товарищ подполковник, я вам забыла рассказать об одной очень несущественной детали. Сразу же после звуков шума и драки я видела на лестничной площадке симпатичного такого парня с пятнами крови на футболке и с обалденной задницей. А дальше затаскает меня подполковник по прокуратуре и следственному комитету протоколы подписывать и фотороботы составлять. Не хочу я этого, у меня работы полно, скоро дачный сезон начнётся. Я нервно прикрыла глаза.
Во что же ты вляпалась, Света?
– Ни во что, – сама себе ответила я и принялась за уборку. Покормив Плюша и приведя себя в порядок, к пяти добралась до соседнего подъезда, на улице было пустынно, глазеть стало не на что, представление закончилось. Никому я так и не позвонила, решила – что будет, то будет. Мне открыли, обняли, расцеловали и усадили за стол.
– Как и обещала, – я выставила две бутылки вина.
– Свет, ты как? Мы знаем, что произошло у вас в подъезде, – Василий сел рядом со мной и обнял, – нас тоже допрашивали.
– Как ты себя чувствуешь, Светик? – это уже моя крестница Алина.
– Ребята, спасибо большое, всё в порядке, – нарочито бодрым голосом ответила я, – налейте вина страдающей от жажды женщине, пожалуйста. – Я повернулась к крестникам.
– Алинка, Ром, как дела в школе?
– Быстрей бы каникулы, – в унисон заныли дети.
– Кстати, о школе. Вы уроки сделали? – голосом завуча спросила их мама. – Если нет, то марш в комнату, скоро приду и проверю. – Ребята с обречённым видом поплелись из кухни.
– А теперь рассказывай, что стряслось. На тебе лица нет.
Я отпила из бокала и постепенно рассказала друзьям всё, ну, почти. Исключила лишь встречу со Спортсменом – возможным убийцей, спасение витрины и сократила историю с Артёмом, зато выболтала всё про Зевса, в том числе и водительские сплетни.
– Какой кошмар, Свет. Пять трупов.
Я скривилась.
– Прости, не хотела напоминать, – Стешка сжала мою руку, – и ты это, остерегайся Королёва, прав твой Семён. Когда Фёдор Петрович меня допрашивал, смотрел, как удав на кролика. Спросит, молчит и не моргает, будто гипнотизирует. Задал всего несколько вопросов, а чувствовала я себя после допроса, словно сессию за один день сдала.
– Ну, это же его работа. Странно, мне он показался очень вежливым и тактичным, а когда я руку ошпарила, подполковник даже помог, подставив место ожога под холодную воду.
– Может, мягко стелет…. – задумчиво произнёс Вася. – Подполковник, кстати, о тебе много расспрашивал.
– Да ладно, – я удивилась, – подозревает, что ли? И зачем ему со мной в игры-то играть? Уж я-то точно знаю, что никого не убивала, и алиби твёрдое имею.
– Ну и отлично! Утрём нос полицейской ищейке! – воскликнула Стешка, и мы чокнулись.
– Давайте лучше поговорим о завтрашнем дне, во сколько выдвигаемся?
И ребята, сев на своего конька и перебивая друг друга, начали рассказывать о доме, который они присмотрели. Что дешевле будет строить новый, чем ремонтировать этот, хотя мы ещё подумаем, но участок просто загляденье, и вообще, он находится рядом с твоим домом, Свет, представляешь?
Конечно, я представляла, знаю этот дом. Там, говорили, в семидесятые ведьма жила или колдунья какая-то, но только я им об этом не скажу. Договорились встретиться у подъезда в двенадцать, а на четвёртом бокале я поняла, что просто отрубаюсь и выпадаю из реальности. Василий проводил меня до подъезда, и я отправилась в душ и спать.
Глава шестая
2
Ночная прохлада к удовольствию многочисленных пассажиров, ожидающих свои рейсы, наконец-то решила посетить помещение аэропорта. «Chicago Midway International Airport» – так гласил указатель на молочной щербатой стене, и, посмотрев по сторонам, я обнаружила, что сижу в зале ожидания между женщиной в синем жакете и пожилым мужчиной, читающим газету. Я встала и подошла к огромному окну, которое делило людей на два мира: нервного ожидания, тянувшегося позади меня, и долгожданного ощущения полёта там, за стеклом.
Взоры многих сонных и вымотанных пассажиров были устремлены сквозь пыльное окно. Заглядевшись на огни аэропорта и самолёты, от недостатка освещения казавшимися большими игрушками, забытыми ребёнком-гигантом, я вскоре вернулась обратно на место. Но неумолкающий гул взлетающих и садящихся машин принёс мне головную боль, и, снова поднявшись, на этот раз я ушла вглубь помещения, подальше от шума. Никто меня не окликнул.
Переходя из зала в зал, я сочувствовала взрослым и детям, которые спали где придётся. В дамской комнате я освежила лицо и посмотрела в круглое зеркало над раковиной. Девочка лет одиннадцати-двенадцати, бледная кожа и рыжие волосы, зелёные глаза. Красивая. Я улыбнулась, и на щеках выступили ямочки. Вернувшись в зал ожидания и поняв, что моё место заняли, пожала плечами и снова подошла к окну: вдали серебристый лайнер медленно выкатывался на полосу.
– Это не наш самолёт, – услышала я голос за спиной. Обернувшись, увидела мальчика со светлыми, почти белыми волосами, и его загорелое лицо резко контрастировало с ними, глаза были карие.
– Ты куда летишь? – спросил он. – Мы в Лас-Вегас.
– Туда же, – сказала я первое, что пришло в голову. – Как тебя зовут?
– Энтони. А тебя?
– Эллис, – имя вылетело из меня быстрее пробки от шампанского. Ну, Эллис так Эллис.
– Придётся ждать, наш рейс нескоро, пойдём погуляем по аэропорту, – предложил мальчик.
– Давай, делать всё равно нечего, – я снова пошла по знакомому маршруту, но теперь была уже не одна. Заглянув в комнаты, исследовав закоулки и обслюнявив все окна, уставшие, но довольные, мы вернулись в зал.
– Тебе хорошо со мной, Эллис?
Я удивлённо посмотрела на мальчишку. Румянец залил его загорелое лицо, а глаза, казалось, стали темнее, почти чёрными. Как такое может быть?
– Хорошо.
– Тогда останься, Эллис, не уходи, – мальчик протянул руку и дотронулся до меня, и жар обжёг кожу.
– Я не ухожу, Энтони, и скоро мы вместе полетим на самолёте в Лас-Вегас.
– Нет, ты не поняла, будь со мной всегда. Я так хочу, – он пристально посмотрел на меня, – ты моя, всегда была ею. И ты знаешь это. Останься со мной.
Я не успела ничего ответить Энтони, как затрещал громкоговоритель, перебудив спящую публику.
– Эллис! Идём, наш рейс объявили! – ко мне подошла та самая женщина в синем жакете, которая сидела рядом. – Поторопись, возьми сумку, и бегом!
Я взглянула на странного мальчика и, так ничего ему не ответив, поспешила за женщиной. Зайдя в салон самолёта, мы с мамой, ну, я надеялась, что это моя мама, нашли свои места, и я сидела у иллюминатора, наблюдая, как самолёт со скоростью улитки выруливает на взлётную полосу. Вырвавшись из мира ожидания, я была готова к ощущению полёта и свободы.
– Быстрей бы взлететь, – подумала я и вспомнила об Энтони. Где он сидит? Привстав со своего места, я осмотрела салон и тут же встретилась с пронзительным взглядом мальчика. Он сидел на два ряда впереди и, вывернув шею в мою сторону, что-то быстро говорил. Я же не могла оторвать взгляд от его губ и смотрела как заворожённая, и постепенно у меня получилось разобрать произносимые им слова. Энтони повторял одно и то же:
– Ты моя, ты знаешь это. Остаться со мной, пойдём со мной.
Самолёт начал набирать скорость и вскоре оторвался от земли. Хоть я и была пристёгнута, но как-то умудрилась лечь на мамины колени и высунуть голову в проход. Было очень неудобно, но я не могла не смотреть на мальчика, который, не меняя позы, бормотал одни и те же фразы по кругу, и мы продолжали глядеть друг на друга. Я удивлённо, а он восторженно. Наши взгляды не прервались даже тогда, когда самолёт затрясся и накренился, выполняя правый поворот. Даже тогда, когда в салоне замигал свет, мы стали резко снижать высоту, и в самолёте началась паника. Я потеряла Энтони из вида только после того, как самолёт с пассажирами врезался в землю и мы все погибли.
18 марта, пятница
День обещал быть тёплым, несмотря на низкие тучи, заполонившие небо. Проснувшись без помощи будильника, я поняла, что прекрасно выспалась. Правда, сон был кошмарным, но по сравнению, что вчера пять человек надо мной вообще не проснулись и больше никогда не проснутся, я чувствовала себя ангелочком на облаке – невесомо и легко. Вероятно, вино поспособствовало, надо взять на заметку. Совершив обязательный ритуал: душ – кофе – фен – тушь – Плюш, я оделась и спустилась во двор ровно к двенадцати. Было немноголюдно: дворник с метлой, пара собачников и какой-то мужик в синей иномарке. Я на автомате посмотрела на номер: «К 390 АР», слева битая фара. Кар! Смешно.
Ребята поздоровались, задали вопросы о здоровье-самочувствии, и мы двинулись на дачу. Поехали в машине Кудрявцевых.
– Дети?
– В школе.
– Поняла. Ну что, братцы будущие дачники, готовы вступить в клуб садоводов и огородников? – стоило мне это произнести, как всю дальнейшую дорогу я отвечала на вопросы по ведению загородного хозяйства и давала советы по высаживанию семян овощей в грунт. Подъезжая к заветному дому, Кудрявцевы взяли с меня клятву пожизненно предоставлять скидки при покупке товара в моём магазине.
– Да я с вами разорюсь! – наигранно истерично воскликнула я, но увидев довольные физиономии с горящими от предвкушения глазами, поняла, что меня не слышат.
Обречённо выйдя из автомобиля, я поплелась вслед новоиспечённым домовладельцам. Впереди синяя иномарка с подбитой фарой завернула на соседнюю улицу, я задумалась, но особо не вникая в такое совпадение, побежала догонять друзей. Осмотр дома и участка прошёл быстро, Кудрявцевы встретились с хозяином и обговорили важные детали, а я, слушая их разговор, потихоньку раскрыла эмоциональную ловушку на продавца, на всякий случай. Надо же, мужчина говорил правду и только правду, такое тоже бывает. Успокоившись, я оставила ребят, которые ушли оформлять бумаги в сельсовет, и двинулась осматривать свою «фазенду». Не обнаружив ничего подозрительного и взяв со стола блокнот, обошла комнаты, записывая по пунктам то, что надо подкупить, обновить, переставить или выкинуть. Дел много, а времени не хватает. Телефонный звонок прервал мысли о насущном, хм, номер не знакомый.
– Алло?
– Светлана Станиславовна! – прорычал в трубку подполковник. – Вы не позвонили! Чёрт возьми, что вы себе позволяете, ведь была же договорённость!
Твою ж…. Как я могла забыть-то?!
Я отвела телефон подальше от уха, так как побоялась оглохнуть до пенсии, рычание и проклятья не прекращались ещё минуту, потом Фёдор Петрович немного успокоился и извинился (!). Хотя он был прав на все сто процентов. Это я, дура, действительно забыла позвонить и сказать о времени нашей поездки. Стыдно-то как.
Ну, вообще-то тебе не очень стыдно, Света.
– Хорошо, что за вами поехала машина сопровождения, – уже своим голосом продолжил мужчина, – и мне известно, что вы прибыли на место.
Я быстренько сложила два и два, слежка мне категорически не понравилась, и, решив насолить боссу всех шпионов, я непринуждённо хмыкнула.
–А-а-а, синяя иномарка с подбитой фарой, номерной знак «К 390 АР», это ваша, что ли?
Судя по долгому молчанию, Зевс выпал в густой осадок, но, как и положено подполковнику, быстро взял себя руки.
– Да, наша. Не обращайте внимания, Света, оперативник просто вас сопровождает, так, для спокойствия, – голос Королёва стал приторным, как столетний мёд, и меня передёрнуло.
– М-м-м, понятно. Мне действительно очень стыдно, Фёдор Петрович, надо было обязательно позвонить, но я забыла.
– Всё в порядке. Мне необходимо поговорить с вами как можно скорее, Светлана. Когда вы и ваши друзья вернётесь в город? – тон Зевса изменился, став более холодным.
Что-то случилось.
– Не могу сказать, ребята только начали сделку, а я сейчас нахожусь в собственном доме, и тут тоже есть небольшие дела.
– Возвращайтесь и сразу же, Светлана, сразу же звоните мне, – как же ему идёт приказной тон.
Что-то определённо случилось.
– Так точно, господин подполковник! – не удержалась я. – По приезде в город доложить! Будет сделано! – когда я нажимала отбой, из трубки послышался хохот.
Я села в кресло и призадумалась. Арестовывать будет. Спортсмена поймали, а тот меня сдал. Как там говорил Семён? Если Королёв возьмёт след, то не остановится, пока не поймает. Тоже мне охотник. Но тут позвонила Стешка и вытащила меня из водоворота тёмных мыслей: она и Василий всё подписали и готовы выдвигаться обратно. Закрыв дом, я вылетела на улицу словно ошпаренная и по дороге рассказала ребятам о «хвосте» и разговоре с подполковником.
– А он и сейчас за нами едет, – Вася посмотрел в зеркало заднего вида.
– Да пусть едет, – пробормотала я себе под нос, настроение упало и разбилось вдребезги. Будто чувствуя это, ребята помалкивали и не лезли ко мне всю оставшуюся дорогу. Они высадили меня у магазина, и до дома я доехала уже на своей машине, позвонила подполковнику и вошла в подъезд с гордо поднятой головой, и тот встретил меня у квартиры. Сегодня он был в сером костюме и бледно-голубой рубашке. Пропустив мужчину впереди себя, я зашла в квартиру и начала поиски Плюша. Буду отвечать на вопросы, поглаживая животное, чтобы успокоиться, а то нервы совсем ни к чёрту. К тому времени, как я нашла и принесла с собой мяукающий меховой шарик, Зевс, уже освоившись с кухонной техникой, включил чайник и поставил кофеварку на огонь.
– Ого, какой сервис! Чем обязана таким отношением? – я усмехнулась. – Вы же после сегодняшнего саботажа должны посадить меня суток на пятнадцать! Кстати, как поживает оперативник, которого я так безжалостно вам сдала? Уже отправили по Владимирскому тракту?
Королёв захохотал, – Света, вы второй раз за день поднимаете мне настроение. Ничего не будет с вашим оперативником, это же не настоящая слежка была, а просто сопровождение.
– Понятно, – ответила я, хотя мне было ничего не понятно. Подполковник налил себе чай, а мне сварил кофе. Профессионально и бесподобно. Мягко стелет…
– Там в шкафу печенье есть и конфеты, если не трудно, – беспардонно заявила я, тиская на коленях спящего кота.
Когда же ты спросишь о Спортсмене, Зевс? А что потом, очная ставка?
Мужчина достал все сладости, отпил из чашки и посмотрел на Плюша.
– Красивый кот. Как зовут?
– Плюш, – я решила отвечать кратко и по делу.
– Как рука? Не болит?
Я проследила за его взглядом, остановившимся на моей руке, – спасибо, с вашей помощью обошлось без ожога.
Зевс немного помедлил, прокашлялся и сразу перешёл к делу:
– Света, то, что я вам сейчас скажу, не должно выйти за эти стены. Понимаю, что вы чувствуете: информации нет, машина сопровождения, необходимость отзваниваться каждый раз, но это не моя блажь, уж поверьте, – полицейский протянул руку и погладил Плюша, видимо, тоже хотел подпитаться энергией от старого вялого спящего кота. – Как вы знаете, произошло убийство. Улик мало, зато на месте преступления найдена фотография, которая нас очень заинтересовала, и до вчерашнего вечера в разработке было несколько версий, а основная из них, что подозреваемая вы, Светлана.
Я ахнула и выпустила Плюша из рук, тот вылупил глаза и стал заваливаться на спину, но был ловко подхвачен подполковником. Очутившись в сильных чужих руках, кот мгновенно успокоился и замурчал. Предатель. Я сидела и молча смотрела на Зевса. Концепция менялась.
– Я сказал, что версия была основной до вчерашнего вечера, и опрос соседей, сотрудников вашего магазина, работников автосервиса….
– Вы и на работе побывали, и в сервисе? – возмущённо прокричала я. – Вы бы ещё в Германию к моей тётке съездили!
– Хм, зачем же ездить, если понадобится, мы ей позвоним, – спокойно ответил Зевс, а я задыхалась от вседозволенности следственных органов.
– Ну конечно, Фёдор Петрович, теперь полгорода и половина Германии будет думать, что Светлана Воропаева подозревается в убийстве!
А также в сокрытии улик.
Конечно, мой протест был искусственным, подполковник всё правильно сделал, опрашивая людей, но, как говорится, лучшая защита – нападение. Интересно, как скоро он меня раскусит? Зевс, видимо, раскусив меня сразу, молча прослушал монолог о полицейском беспределе и почти поднял руки, чтобы поаплодировать, но вовремя осёкся: спящий кот на коленях это святое.
– Светлана, дайте мне закончить, – дождавшись полной тишины и убедившись в моей сосредоточенности, он продолжил. – Переговорив с вашими знакомыми и друзьями и проведя ряд оперативных действий, мы пришли к заключению о вашей полной невиновности.
Я облегчённо выдохнула. Не обвиняемая! Подождите, но я действительно никого не убивала, почему же я так обрадовалась словам подполковника?
Да потому, что рыльце у тебя всё ещё в пушку, расскажи Зевсу про Спортсмена, пока не поздно.
Сделав вид, что оглохла и не слышу свой внутренний голос, я гордо посмотрела на полицейского.
– Спасибо, конечно, за доверие, но я и так знала, что не убийца. Так к чему вы клоните?
Фёдор Петрович осторожно встал и отнёс Плюша в комнату, вернувшись, он вытащил из папки несколько бумаг и протянул мне, это оказались фотографии.
– Света, посмотрите, пожалуйста. – Я взглянула на снимки. Человек с закрытыми глазами, мёртвый, по всей видимости.
– Это один из тех, кого….
– Да. Узнаёте его? Видели когда-нибудь?
Я снова взглянула на фотографию. Симпатичный, белое мёртвое лицо, широкий нос, чёрные волосы, тонкие губы, шрам на подбородке. Меня передёрнуло.
– Нет, никогда, – это была правда, – первый раз вижу и надеюсь, что последний, а где остальные четверо?
Зевс покусал губы, немного подумав, – это ещё одна вещь, которую я вам открою. Понимаете, когда тела привели в порядок, взяли необходимые анализы и сфотографировали, выяснилось, что все пятеро на одно лицо.
– Как это?
– А так, будто близнецы. У всех одинаковая родинка на правом плече, идентичные отпечатки пальцев, одинаковые стрижки волосок к волоску, даже шрамы на подбородках всех пятерых аналогичны. Вскрытия пока не проводили….
– А форму ушей проверяли? – выдала я. – Они так же уникальны, как и отпечатки пальцев. Я читала.
Мужчина фыркнул, но ответил, – а вы как думаете, конечно, проверяли, совпадение сто процентов. Такое впечатление, что одного человека клонировали и получилось пять похожих друг на друга как две капли воды людей. Или убитые были близняшками-пятерняшками.
– Дела-а-а…. Мистика какая-то. Подождите, а я к этой истории какое отношение имею?
Фёдор Петрович подсел ближе и осторожно взял меня за руку. Вот он, момент истины. Сейчас подполковник скажет такое, после чего моя жизнь изменится в лучшую сторону – так Наташка говорила, тем более я почувствовала исходящие от Зевса запахи: сырость и запах костра. Страх и печаль соответственно. Обхохочешься.
– Света, помните, ранее я говорил, что мы нашли в квартире фотографию?
Нет. Я сейчас и имя своё не вспомню.
– Конечно, помню.
– Так вот, на этой фотографии были вы, Света. Вас снимали тайно, на улице, – Зевс напрягся и подготовился поймать меня в случае обморока, но мы не из слабых и чувствительных барышень. Я осталась сидеть, просто перестала дышать и моргать. Как рыба, выброшенная на лёд, я обречённо смотрела в ореховые глаза подполковника и умирала молча.
Глава седьмая
– Может, водички? – Зевс был сама забота.
– Может, коньячку? Фёдор Пет…
– Можно просто Фёдор. И давай перейдём на «ты», Света, нам с тобой придётся пройти трудный путь.
Я удивилась, но вида не показала, лишь кивнула. Подполковник продолжил:
– Мне к соседке твоей за вчерашней бутылкой сбегать или у тебя есть?
Несмотря на нестабильное состояние, я оценила шутку и рассмеялась.
– У меня есть, в комнате, в баре, – ощутив в Зевсе совсем иные эмоции, что были ранее, я немного расслабилась. Он запах ванилью и свежестью: удивился, что я не впала в истерику, и обрадовался, а ещё немного цитруса – гордость. Мужчина гордился, но не ясно кем, мной или собой. Налив нам по рюмочке, он внимательно посмотрел мне в глаза.
