Текст книги "Самая снежная ночь (СИ)"
Автор книги: Оксана Шамрук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Вздрогнув при звуке прервавшего риторические размышления голоса Трандуила, я оторвалась от созерцания мелькавших за окнами автомобиля заснеженных деревьев и украшенных гирляндами разноцветных огоньков витрин магазинов.
– У нас разве свидание?
В самом деле, после столь бурного выяснения отношений и того, куда бесследно исчезли красные дни моего календаря, трудно даже думать о романтике.
Во всяком случае, для меня это немыслимо, а вот Трандуил, похоже, чувствует себя как рыба в воде: даже пропустил мимо ушей всё моё нытьё по поводу его дурного нрава и холодности.
– Ты в этом сомневаешься? – оставив на мгновение без внимания обледеневшую дорогу, эльф окинул меня подозрительно-насмешливым взглядом.
Ещё и веселится за мой счёт? Ну это уж слишком!
– Вы мне даже цветы не подарили, что же я должна думать?
– Что я не успел, – изобразив тяжёлый вздох, он свернул к старому рынку, затормозил у одного из ларьков и напомнил прежде, чем закрыть Ламборджини снаружи: – Не забудь позвонить.
Думает, что сбегу?
И правильно делает, настроение ни к чёрту.
Ощущая себя нашкодившим ребёнком, которого заперли, чтобы не выкинул очередной фортель, я набрала номер отца, и, нужно сказать, в восторг от услышанного он не пришёл. Интересно, потому что вообще не привык к тому, чтобы его дочь звали на свидания, или это очередное проявление неприязни к моему жениху? Если второе, то зря. Меня уже ничто не заставит передумать. Как бы сейчас не злилась, это всё от того, что день выдался слишком тяжёлый, а сердце – оно по-другому чувствовать уже не научится и продолжает трепетать так, словно в нём поселилась стайка волшебных бабочек.
Убрав телефон в карман куртки, я выглянула в окно, любуясь тем, как в тёплом свете фонарей искрится снег, который, кажется, решил заполнить собой весь город до самых крыш и остаться так лежать навсегда. По узким протоптанным дорожкам спешили прохожие: кто-то с работы домой, кто-то с детьми на прогулку или за покупками к прилавкам вечернего рынка, а кто-то в этот оживлённый час просто вышел покурить. Ко мне же возвращался высокий статный красавец в чёрном пальто. Да за один его мимолётный взгляд любая душу продаст дьяволу, а я дуюсь, как маленький ребёнок, пора с этим завязывать.
– Уж постарайся, – открыв дверцу автомобиля, эльф легко скользнул на водительское сидение и протянул мне завёрнутый в плотную бумагу букет. – Я бы хотел дарить тебе совсем другие цветы, но придётся пока довольствоваться тем, что есть.
– Они… – аккуратно отодвинув оберегающий от мороза шелестящий слой упаковки, я с интересом заглянула внутрь, и на глазах тут же выступили слёзы: нежные розовые тюльпаны показались хрустальными мгновениями весны среди окутывающего нас снежным пленом декабря. – Чудесные…
– Юные, как и ты.
Непривычно мягкая, почти мечтательная улыбка на лице Владыки завораживала, а когда, притянув к себе, он подарил жгучий, немного терпкий поцелуй, стало ясно, что все мои сегодняшние выходки прощены. Бережно отложив букет на приборную панель, я обняла его за шею и, стараясь выразить всю радость, которая переполняла сердце, ответила на ласку. Горячие мужские губы были настойчивыми, плен сильных рук желаннее любого омута, а те мгновения… Именно тогда я поняла, что не нужно торопить события, что Трандуил и так уже сделал меня самой счастливой на свете, и если бы он сам ничего не чувствовал, то сейчас бы не было так хорошо.
– Спасибо, – ещё одно прикосновение его губ, и стало жарко, захотелось растаять прямо здесь и сейчас, превратиться в мёд, который так терпеливо собирают пчёлы.
– За цветы? – Король обхватил моё лицо ладонями, заставляя смотреть в глаза, словно хотел не только слышать мысли, но и видеть, осязать их. – Прости, не в моих привычках ухаживать за девами.
– Ну конечно! И кто это мог придумать такую глупость: Его Величество и какая-то никчёмная нолдиэ? – рассмеявшись, я прижалась щекой к его ладони, размышляя над тем, как объяснить, что имела в виду на самом деле. Ведь когда тебя так пылко целуют, все мысли разлетаются, как искорки, и даже Трандуилу не понять, что за хаос в них творится. – Спасибо за то, что, дождавшись моего рождения, решил, что сможешь терпеть меня рядом с собой.
– Терпеть приходится тебе, а я должен привыкнуть к тому, чего прежде не было в моей жизни. Это довольно трудно, когда она такая длинная, и имеешь определённые взгляды и привычки, – подарив ещё один невесомый поцелуй, эльф отпустил меня и, повернув ключ в замке зажигания, взялся за руль. – Максим не слишком тебя ругал?
– Нет, – припомнив недовольный голос отца и его слова о том, что предупреждать нужно, если собралась со своим великовозрастным хахалем шляться на ночь глядя, я решила, что ещё легко отделалась. Тем более, что трудно не признать правоту родителя, когда Ламборджини снова едет уже в известном направлении. Похоже, не мудрствуя лукаво, Трандуил решил, что кладбище – наилучшее место для свиданий. Естественно, а кто спорит? Может, там ещё и подснежники растут, а не только покойнички на луну воют?
– Могу устроить, – тут же пообещал мне жених, и не дав уточнить, что именно у нас намечено по программе: поиск двенадцати месяцев или поливание святой водой могильной нечисти, если та решит испортить всю романтику, приказал: – Закрой глаза.
В этот раз я даже не подумала его ослушаться и, едва заприметив впереди заснеженные ворота с херувимчиками, тут же крепко зажмурилась. В ночное время Старое Кладбище ничем кроме звёзд не освещалось: оно и понятно – настоятель расположенной здесь Церкви Всех Святых радел за поднятие рождаемости, а потому не считал нужным тратить деньги прихода на установку фонарей в своём Парке культуры и отдыха, да и городские чиновники тоже не горели желанием профинансировать из бюджета хотя бы несколько светильников, поэтому покойники после захода солнца могли чувствовать себя вполне привольно и не смущаться своих сопревших нарядов и колтунов, а вот мне было страшно. До жути. И кто придумал, чтобы дивные эльфы селились в таких злачных местах?
– Лучше скажи, кто придумал устраивать захоронения в моём Лесу?
– Ну Вы бы приватизировали свой участок, никто бы и не стал.
Решиться снова открыть глаза стоило большого труда, ещё большего – не глазеть в тёмные углы гаража, поэтому, прихватив подаренный букет, помня рекомендации не молиться, а то некий Единый может снизойти и милостиво благословить на вполне реальную беременность, я поспешила к выходу и, не желая нарваться на «доброжелательную» Зинаиду, решила прогуляться вокруг дворца. К сожалению, любоваться красиво подстриженным кустарником, пышно цветущими ирисами и готовящимися распуститься бутонами роз было довольно затруднительно, потому что самокопание – моё всё, и в голову полезли мысли о том, что опять тыкала жениху, а он так и не сказал, как к этому относится. Вдруг в один не самый прекрасный момент скажет что-нибудь неприятное, такое, что и драконий гнев предпочтительнее? Ведь это он за мной с рождения наблюдает, а я вот только пытаюсь разобраться в его поступках, и в том, как, оставаясь собой, не нарваться на его гнев. Всё-таки ужасно неудобно быть неопытной в любовных отношениях девушкой рядом с таким взрослым парнем. Господи, кого я сейчас назвала парнем? Ну, а как мне ещё его называть?
– Сколько же ты будешь пытаться убегать и забивать себе голову всякими глупостями вместо того, чтобы просто расслабиться? – опустившаяся на плечо ладонь Трандуила заставила вздрогнуть и, обернувшись, растерянно взглянуть в его глубокие зелёные глаза. – Мне уже и не верится, что ты сама пришла сюда и захотела стать моей женой.
Я убегаю и занудствую? Да ни в жизни!
– Неужели? – эльф скептически усмехнулся, но руку с моего плеча не убрал. – А кто сейчас вылетел из автомобиля, как ужаленный, стоило мне затормозить? Я даже не успел выйти и открыть тебе дверь.
– Там покойники!
– Можешь поверить моему слову, они уже давно не кусаются.
– Точно? – понимая, что веду себя ужасно глупо, я всё же с опаской оглянулась, но вокруг был только ночной весенний лес с декоративными фонариками, которые мягко освещали уходящие от дворца дорожки. Лишь стволы деревьев, ухоженные клумбы, оленюшня и заросли сирени, никаких могильных крестов. – Простите меня, Ваше Величество, я всегда отличалась излишней мнительностью. Кажется, сейчас обострение.
– Сезонное?
Скорее, влюблённое.
– А чем мы займёмся? – стараясь скрыть охватившее меня смущение, когда он откровенно нахально улыбнулся, не скрывая того, что получает удовольствие от безобразия, которое творится в моей голове, я опустила ресницы, поднесла к лицу букет, который на самом деле был очень желанным подарком, и вдохнула едва уловимый аромат, исходящий от упругих лепестков тюльпанов. – Будем выяснять, кто водится в ваших дебрях, или всё-таки поужинаем?
В самом деле, это утром мне было так плохо, что и в обед есть не хотелось, а вот сейчас как на зло разыгрался аппетит.
– Кажется, я не успел заказать торт в кондитерской, – похоже, мне в первый раз удалось застать Трандуила врасплох, или же он так искусно изображает удивление, а на самом деле просто подшучивает над моей любовью к шоколадному крему.
– И Леголас за ним не съездит? – да, я тоже умею делать большие круглые глаза.
– Он уехал в Питер, вернётся в начале января.
Ух ты! Эльф-путешественник? Прячется от поклонниц, или, напротив, обзаводится новыми?
– Ни то, ни другое. Просто любит гулять по заснеженному Петергофу.
Понятно, эстет. Разве можно было усомниться?
– Согласна даже на Анаком.
– Кто тебе сказал, что в моём доме имеется подобная дрянь?
Кухня, на которую через террасу провёл меня жених, оказалась весьма просторной и уютной: лёгкие кружевные занавески, горшки с геранями на подоконниках, дорогая техника, удобная мебель и подсветка под самым потолком. На удивление, никакого стиля Людовика XIV, напротив – всё просто и современно.
– Что ты хочешь, жаренного цыплёнка или блинчики? – изучая содержимое высоченного холодильника, спросил у меня Трандуил. – Можно рулет с сыром и ветчиной приготовить, но это займёт больше времени.
– Цыплёнка.
Мне определённо было интересно кто из нас будет его готовить. Почему-то казалось, что Лесной Король так возвышен, что вряд ли снизойдёт до того, чтобы пожарить курицу, однако я ошиблась, и повар из него оказался хоть куда. От помощи, правда, не отказался, поэтому на стол мы накрывали вместе. Уже пробуя на вкус нежное мясо, я вспомнила, что так и не спросила как обращаться к жениху и, подняв глаза, встретилась с его привычно проницательным взглядом. Кажется то, что эльф видит меня, как под микроскопом, больше не смущает. Во всяком случае, не так сильно, как раньше, ведь не станешь же бороться с тем, что изменить не в силах?
– Похоже самостоятельно ты расслабиться не в состоянии, – отерев длинные пальцы салфеткой, Трандуил поднялся из-за стола и на несколько минут оставил меня, вернувшись с бутылкой вина и двумя высокими бокалами.
То, как он ловко откупоривает пробку и наполняет бокалы тёмно-рубиновым напитком, являлось поистине эстетически прекрасным зрелищем. Каждое движение было сильным, уверенным и, вместе с тем, полнилось удивительным изяществом. Таким, что стоило только представить, что эльф вот так же прикасается к моей руке или шее, как по коже тут же побежали мурашки и захотелось…
А вот об этом лучше не думать. Протягивая бокал, Трандуил и так взглянул на меня слишком понимающе.
– Пей, – велел он и, лишь дождавшись, когда я сделаю глоток терпкого вина, снова опустился на свой стул.
– Разве мне одной хочется? – ощущая, как тепло становится в желудке, я отпила ещё немного и лишь тогда решилась взглянуть на жениха, который под воздействием алкоголя виделся ещё более красивым, чем ещё минуту назад.
Сначала показалось, что он не ответит на мой провокационный вопрос, так и будет испепелять обжигающим изумрудным взглядом, однако я ошиблась: пригубив вино, Король улыбнулся. Улыбнулся так откровенно пошло, что пришлось в миг пожалеть о том, что вообще подняла эту тему.
– Хочется, – заметив мой румянец, он, кажется, только развеселился, – но я предпочитаю рвать ягоды, когда они созреют.
– Надеюсь, я единственная в вашем огороде?
– Естественно.
– Но до свадьбы ничего не будет?
– Определённо.
– Тогда зачем вы пытаетесь меня напоить? – злясь на себя за то, что совершенно не могу скрыть охватившего разочарования, я залпом допила слишком крепкое вино и придвинула поближе тарелку с румяным куриным бёдрышком. Ну что за айсберг в океане? То соблазняет пылкими взглядами и поцелуями, то заявляет, что я слишком зелёная для него. А чего он, интересно, ожидал от девственницы? Раскованности, как у порно-дивы? Уж лучше кушать, пока аппетит совсем не пропал, чем думать обо всём этом.
Но есть спокойно, когда по венам разбегаются горячие искры, было совершенно невозможно: маленькие чертята где-то на краю сознания отчаянно хотели резвиться, поэтому в очередной раз, стараясь понять, каким образом умудряются не думать гламурные блондинки, я достала из кармана джинсов телефон и, открыв ВКонтакте, включила песенку, которую уже несколько дней слушала в наушниках. Не слишком громко, но ведь эльфы отличаются прекрасным слухом, сама своим ушам удивляться не устаю – даже как снежинки падают слышу. Нужно сказать, мне, наконец, удалось добиться желаемого эффекта: неземной красоты глаза Короля сначала округлились, затем он, кажется, пожелал придушить меня на месте, ну, а после просто расхохотался. Ещё бы, ведь каждая строчка была про нас с ним:
Ледяной горою айсберг
Из тумана вырастает,
И несет его течение
По бескрайним по морям.
Хорошо тому, кто знает,
Как опасен в океане,
Как опасен в океане
Айсберг встречным кораблям.
А я про все на свете с тобою забываю,
И я в любовь, как в море, бросаюсь с головой.
А ты такой холодный, как айсберг в океане,
И все твои печали под черною водой.
Поднявшись, он удивительно быстро оказался за моей спиной и, обняв за плечи, заставил встать. Прежде танцевать на кухне мне не доводилось, но никакой неловкости не было, ведь вёл эльф очень уверенно, да и смеялся, спрятав лицо в моих волосах, так заразительно, что на губах играла счастливая улыбка, и песня уже не казалась такой мрачной.
Кто ты – горе или радость?
То замерзнешь, то растаешь.
Кто ты – ласковое солнце,
Или мертвый белый снег?
Я понять тебя пытаюсь,
Кто же ты на самом деле,
Кто же ты на самом деле —
Айсберг или человек?!
А я про все на свете с тобою забываю,
А я в любовь, как в море, бросаюсь с головой.
А ты такой холодный, как айсберг в океане,
И все твои печали под черною водой.
Ты уйди с моей дороги
Или стань моей судьбою.
Протяни навстречу руки
И поверить помоги,
Что любовь моя сумеет
Примирить меня с тобою,
И растает этот айсберг,
Это сердце без любви.
Закружив на последних аккордах, Владыка приподнял меня, усаживая на свободный край стола, и прижался к губам в таком упоительном поцелуе, что перехватило дыхание, и в мире не осталось ничего кроме его умелых прикосновений, крепко обнимающих рук, губительного, опьяняющего мужского запаха.
– А что это вы тут делаете? Свадьбы-то ещё не было!
Появление Зинаиды, как всегда, было неожиданным и эффектным. Похоже, сейчас она и сама это осознавала, а потому, опершись плечом о косяк, взирала на нас не то чтобы осуждающе, но, определённо, с иронией.
– Лингвистикой собираемся заняться, – продолжая обнимать меня, Трандуил так неласково взглянул на неё, что я бы от такого взгляда определённо сконфузилась, но стражница Его Величества подобной слабостью характера не страдала.
– То-то я смотрю языки разминаете, – прицокнув, она направилась к холодильнику и, достав упаковку с йогуртом, неспешно продефилировала к выходу. – Свечи нужно зажигать, Твоё Величество, если решил устроить девушке романтический ужин.
– Лучше бенгальские огни, – поддакнула я, но растерявший запал хорошего настроения Трандуил вместо того чтобы рассмеяться велел доедать ужин, а затем изволил сообщить, что с сегодняшнего вечера мы будим заниматься изучением синдарина.
Всё верно. Это ведь мне не хотелось думать о том, что уже меньше чем через год придётся отправляться в далёкий загадочный Валинор, он же, напротив, активно готовился к предстоящему плаванию.
Комментарий к Глава 13. А ты такой холодный, как айсберг в океане
Коллаж к главе https://vk.com/club118071311?w=wall-118071311_846%2Fall
========== Глава 14. Поцелуи решают многие проблемы ==========
Только помни о том, что твое прикосновение словно выстрел.
Под сводами древнего храма.
Тот вечер, когда мы начали учить синдарин, во многом стал для меня знаменательным: я приняла достаточно сложное решение больше не пытаться заключить наши с Трандуилом отношения в рамки логики или того, что принято называть любовью. Вообще в какие бы то ни было рамки. А заодно не ждать от него чего-либо, что принято у людей, но, вероятно, совершенно неприемлемо для эльфов. Наверное, именно это и имел в виду мой венценосный жених, когда советовал просто расслабиться. Конечно, современное выражение, но спасибо, что не сказал более витиевато и изощрённо, мне действительно стало легче. Ведь это правильно – не заморачиваться, а принимать всё как есть и просто радоваться тому, что он появился в моей жизни, заставил влюбиться и прочувствовать, насколько это прекрасное чувство. А ещё, с ним я попала в волшебную сказку, и вся жизнь разделилась на «до» и «после»: «до» – обычная, в меру застенчивая, в меру бойкая девушка из самого обыкновенного провинциального городка России, а «после» – эльфийка, которая собирается выйти замуж за прекрасного Короля и уплыть с ним в зачарованный край, который зовётся Валинором. Не сказать, что это самая счастливая из сказок: ведь это Трандуил возвращается к своим истокам, я же, напротив, оставляя родителей и родной мир, шагаю в неизвестность. Но кто сказал, что в волшебных сказках всего лишь маленькая доля дёгтя и слёз? Может, их там гораздо больше? Может, из них вообще всё полотно судьбы соткано? Однако, даже испытывая страх, я понимала, что уже не смогу жить без моего эльфа, поэтому сделаю, как он велит, шагну, куда прикажет. Потому что я верю ему. Верю в то, что он не желает и не причинит мне зла. А сейчас? Сейчас нужно постараться прожить оставшееся время в родном мире так, чтобы полной грудью надышаться любовью родителей и близких, запомнить всё до мельчайших событий. Особенно украшенную огнями ярких гирлянд ёлку на Александровской площади, счастливый детский смех и взрывы петард – последние секунды 31-го декабря.
– Не слишком хорошее, лучше только глоток сделай, иначе голова разболится, – обнимая меня за плечо, тихо прошептал Трандуил, а затем во все свои тридцать два зуба улыбнулся моему протянувшему нам пластиковые стаканчики с только что откупоренным шампанским отцу. Это, конечно, нонсенс, когда свёкр во столько раз младше своего зятя, но смотрят они друг на друга всегда столь холодно-любезно, что сразу становится ясно, кто кому и кем доводится. Хотя, конечно, я преувеличиваю: это мой жених всегда железно помнит о воспитании и своём статусе, а вот папа… папа быть с ним любезным или хотя бы вежливым почти не старается. Хорошо хоть сегодня решил не спускать на моего будущего мужа «Полкана». – Благодарю, Максим.
– С Наступающим, – кивнув, ответил мой родитель и даже соизволил нам чего-то пожелать, правда, слишком тихо, поэтому чего именно я не расслышала за донёсшимся из рупоров радиоточек боем курантов и новыми оглушительными хлопками пиротехники.
Наш район всегда славился фейерверками, и эта новогодняя ночь не стала исключением: усыпанное звездами высокое чёрное небо разрывали сотни цветных огней, дымку от которых быстро разгонял срывавший с крыш вихри невесомых снежинок ветер. Несколько не в меру развеселившихся парней, которые, судя по всему, начали отмечать ещё с утра, бойко затянули: «Маленькой ёлочке холодно зимой». И эту весёлую, любимую с самого детства песенку тут же подхватили многие из тех, кто, как и моя семья, привык встречать Новый Год здесь, на площади возле нарядной городской ели. Проявив упрямство, которое так раздражало моего эльфа, я выпила игристое вино и несколько секунд любовалась тем, как в перламутре украшавших высоченную ель шаров отражается мигание огоньков, а затем принялась чистить протянутый мамой мандарин. Он оказался сладким и своим ароматом лишь добавил праздничного настроения, которое не смогло испортить даже появление Филиппа, которого, за каким-то ладом, притащил с собой Андрей. Нет, я, конечно, была рада видеть брата, но вот то, как хорохорится его приятель, с недобрым прищуром поглядывая на Трандуила, определённо вызывало неприязнь. В памяти всё ещё был жив буран, в который пришлось удирать от этого мажора на последнем трамвае. Правда, с этого и началась вся моя сказка, но говорить Филиппу «спасибо» ни сейчас, ни в будущем я не собираюсь. Уж лучше, проигнорировав его сальные взгляды, отвернуться и наблюдать за тем, как счастливая галдящая детвора радуется искрящим бенгальским огням и хлопушкам.
Разлетавшиеся во все стороны конфетти яркими цветными брызгами ложились на утоптанный снег, смешиваясь с фантиками от конфет и обрывками фольги, а мне снова вспомнилось детство и казавшиеся звёздочками осколки разбившихся стеклянных шаров. Несмотря на мамины запреты, я порой умудрялась собрать их целую пригоршню и ни разу не порезалась, просто любовалась переливающимся на ладони чудом и неохотно отбрасывала в снег, когда проказу замечали родители. Проказничать хотелось и сейчас, от себя ведь не уйдёшь, но всё же теперь были и другие желания, более важные. Мягко улыбнувшись жениху, который, как и много лет назад, напоминал ангела, спустившегося на землю, чтобы понаблюдать за человеческим праздником, я высвободилась из его рук и обняла маму. Та привычно поцеловала меня в щёку, и, не прерывая разговора с тётей Лилей, матерью Андрея, натянула мне на голову капюшон куртки. От этой простой заботы на душе стало тепло, словно и не было минувших лет, словно я всё та же маленькая Олеся, которая верит в Деда Мороза и скоро поспешит домой искать под нарядной ёлкой оставленные им подарки. И не важно, что мнутся тщательно завитые локоны, и внимательно, понимающе смотрит отец. Он догадывается слишком о многом, ну и пусть. Когда-то, несколько лет назад, в такую же новогоднюю ночь я загадала желание – встретить принца, и раз уж получила целого Короля, то нужно отдавать себе отчёт в том, что это не простой подарок, и за него нужно платить. И пусть цена неимоверно высока, думать об этом сейчас совершенно не хочется.
Из динамиков донеслась мелодия Джингл Белз, и по ставшей уже традицией привычке несколько сот веселящихся горожан потянулись ближе друг к другу, чтобы создать шумный хоровод вокруг подмигивающей огнями Главной Красавицы. Пристроившись в шумной цепочке рядом с родителями, я протянула руку нехотя согласившемуся принять участие в общей пляске Трандуилу и, заметив, что детвора сумела уговорить потанцевать одного из следивших за порядком полицейских, звонко рассмеялась. Крепко сжимавший мои пальцы эльф поначалу двигался очень скованно, но через минуту общее веселье всё же пробрало и его, и подпевали задорным куплетам мы уже вместе.
– Замёрзла? – спросил он, когда песенка закончилась, и, покинув круг, я принялась расправлять пышный подол белого платья, которое, как и Филипп, напоминало о нашей первой встрече. Сегодня мне хотелось быть особенно красивой, и оно показалось самым подходящим. – Хочешь домой?
– Очень, – уже зная, что Трандуил имеет в виду свой дворец, натягивая перчатки, я кивнула. Всё-таки мороз щипал за щёки всё сильнее, да и под одежду пробирался весьма ощутимо. – Но сначала ты обещал отвезти родителей к тёте Лиле. В машине Андрея все не поместятся, а этот павлин, похоже, уже набрался.
– Помню, – взглянув вслед за мной на горланящего «Ой, мороз-мороз, не морозь меня! Не морозь меня, моего коня!» Филиппа, Трандуил только неприязненно скрипнул зубами. – Думаю, двигатель у его Ниссана сегодня точно замёрзнет.
– И фестон у него самого тоже, – и не подумав покраснеть под наигранно-осуждающим взглядом Его Величества, я быстро чмокнула его в мраморно-белую щёку и поспешила сказать маме, что нам пора ехать. В конце-концов, в её положении мёрзнуть уж точно никак нельзя.
Усадить певца в авто брата удалось далеко не с первого раза, поскольку, зыркнув в мою сторону, он вознамерился исполнить на бис «У церкви стояла карета», а потом ещё вспомнил, что за рулём, и попытался прорваться к своему припорошенному снежинками стальному скакуну. Но не тут-то было: неустанно бдевшие полицейские обратились к нему с такими «дружелюбными» поздравлениями с Наступившим, что, испугавшись провести год без прав, псевдо Басков резко передумал ехать самостоятельно.
Уже сидя в Ламборджини, я мысленно посылала на его голову самое страшное похмелье, потому что никакой мой жених не неприглядный, а, напротив, такой красивый, что залюбуешься, да и меня насильно за него никто не выдаёт, не губит, так сказать. В душе, между тем, зрели подозрения, что всё это совсем не совпадение. То-то папа не сделал этому Соловью Разбойнику ни одного замечания, хотя обладал очень строгим характером и мог запросто отчитать как следует. Однако предпочёл вместо этого, не замечая происходящего, окружить заботой маму, что, конечно, правильно, но уж слишком на него не похоже. Интересно, а кто вообще подкинул Андрею идею взять с собой своего закадычного дружка, которого в приличном обществе показывать не совсем удобно? Разве что оно сплошь состоит из любителей пафоса, стразов и песен про Салму и Атлантиду.
– Спой, птичка, не стыдись, – буркнула я, когда из отъехавшего первым автомобиля снова донеслось: «Пока снежинка не растает», а потом, взглянув на молча повернувшего ключи в замке зажигания Трандуила, поняла, что мои подозрения явно не беспочвенны, во всяком случае, он их точно разделяет, от того зелёные глаза и искрятся гневом. – Вот же павлин-мавлин нашёлся.
– Славный парень, – тут же отозвался отец. – И к тебе хорошо относится. Ничего страшного, что перебрал, сегодня можно.
Боюсь, это была немая сцена, когда мы с Трандуилом одновременно обернулись, чтобы понять, на что это он так ненавязчиво намекает. Но, несмотря на полученный тычок локтём под рёбра от мамы, папа ответил нам таким холодно-надменным взглядом, что и моему жениху было впору позавидовать, а затем велел не отвлекаться и следить за дорогой – не дрова, дескать, везём.
Решив, что благоразумнее промолчать о том, что панически боюсь этого не в меру озабоченного проблемами размножения «славного парня», я хмыкнула и хранила молчание до тех пор, пока следом за Андреем Трандуил не затормозил у одной из многоэтажек на Комарова. Лишь там, когда снова зазвучали громкие поздравления с Наступившим от встречавших нас соседей, стало спокойнее, и вернулось сбежавшее было хорошее настроение. Правда, выходить на мороз совсем не захотелось, поэтому, пожелав родителям хорошо повеселиться и пообещав вернуться завтра днём, я только обрадовалась, когда мой жених снова взялся за руль и, развернув, вывел Ламборджини на пустую дорогу. От того, что это была первая в жизни новогодняя ночь, которую проведу с любимым, и не нужно всё время смотреть на часы, сожалея, что минуты свидания утекают так быстро, на душе было особенно радостно, и всё же меня не покидала мысль, что эльфам могут быть неприятны человеческие поступки. Особенно хамские и беспардонные, как у Филиппа.
– Олеся, в моей жизни случались оскорбления и похуже. Против большинства гномов этот пижон не так уж плохо воспитан, – заверил меня Король, однако всё же притормозил у обочины, когда я положила ладонь на его плечо. – Ты же сама постоянно твердишь, что я каменный, так что мне будет?
Фасаду может и ничего, а внутри, в самом сердце, мы все можем испытывать боль. Даже если это сердце бетонно-гранитное.
– Мне просто нужно, чтобы ты знал, что так дорог мне, что без тебя дышать трудно, – его пронзительный изумрудный взгляд смущал, и всё же было просто необходимо поделиться своим теплом, заключить в слова то, что эльф и так знал, но ведь лучше услышать, чем подслушать. – У меня был выбор, я его сделала, и ни о чём не стану жалеть ни сейчас, ни потом.
– Ты слишком молода и доверчива, – вокруг красиво очерченных губ залегли морщины, которые нестерпимо хотелось разгладить пальцами, тёмные брови почти сошлись на переносице, когда он приблизил своё лицо к моему. – Может быть, твоя человеческая жизнь была бы счастливее чем та, что я смогу тебе дать?
– Может и молода, – кивнув, я поцеловала уголок его рта. – Но не настолько, чтобы не понимать, что в моей судьбе может быть только один суженый, и без него, без тебя мне не будет счастья ни в эльфийской, ни в человеческой жизни. Разве ты не веришь своим Валар?
– Верю.
Трандуил так тесно обнял меня, что почти нечем было дышать, от его крепкого поцелуя сердце встрепенулось, словно секунду назад замерло вместе со мной, и захотелось целовать его так же жадно, с такой же требовательностью и удовольствием, как и он меня. Прежде я лишь неуверенно ласкала его губы, парила как мотылёк над цветком, теперь же упивалась каждым прикосновением, дыханием страсти, которую он не стал от меня скрывать. Это было удивительное ощущение разбегающегося по венам огня, желания раствориться в эльфе, забыв о своей сути, стать частью его совершенного существа, горячей каплей крови влиться в мужское сердце, чтобы изнутри узнать, что в нём происходит.
– С Наступившим, – шепнул Трандуил, прикасаясь губами к мочке моего уха, и от этих человеческих тёплых слов на душе стало светлее: он и правда наступил – Год, в который я выйду замуж за моего Короля и буду такой счастливой, какой он позволит мне быть.
– Хочу шампанское и танцевать, – да, капризы бывают разные. – Ты мне обещал.
– Насчёт шампанского помню, – выпустив меня из объятий, эльф снова взялся за руль. – А вот насчёт остального – посмотрим, может и тряхну стариной.
Хихикнув от того, с каким серьёзным лицом он это произнёс, я поправила сбившийся подол платья и даже обрадовалась, когда автомобиль свернул на уже знакомую подъездную аллею. Отчего-то в этот раз страшно не было ни капельки, в конце концов, Новый Год – это такой праздник, когда даже усопшие наверняка находят себе занятия поинтереснее, чем пугать простых смертных. Ну, хорошо – бессмертных. Никак не привыкну, да и в список моих желаний вечная юность никогда не входила, я ведь не Алла Борисовна в балахоне и бесконечных париках. Кстати, о зайках…
