Текст книги "Жена скупого рыцаря"
Автор книги: Оксана Обухова
Жанр:
Иронические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Ювелир, звавшийся тогда Алешей Константиновым, выгреб из кармана всю мелочь и протянул старухе.
Цыганка задержала его ладонь в своей, расправила, разгладила кожу и долго смотрела на линии, определяющие судьбу.
– Берегись, парень, – прошамкала старуха. – Тебя погубит белая женщина. Если будешь с брюнетками, до ста лет проживешь и умрешь в своей постели, окруженный внуками, деньгами и почетом. Если свяжешься с блондинкой – погибнешь!
Алеша усмехнулся, подумав: «Сейчас цыганка попросит бумажную денежку и прядь волос – снять проклятие». Но старая женщина вдруг отшвырнула его руку, прошептала: «Берегись!» – и исчезла в толпе.
Курсант военного училища Алеша Константинов в приметы не верил, на предсказания плевать хотел, черных кошек любил всей душой. Он отлично учился, и везде – и в школе, и в училище – был лидером, и девушек выбирал сам. И блондинок, и брюнеток, и рыжих. Девушки любят лидеров.
Половина парней в Рязани хоть на секунду, но мечтала стать бойцами ВДВ, учиться в знаменитом училище и гулять в голубом берете с лейтенантскими погонами. Алеша Константинов обещал стать блестящим офицером. Так считали все. Родители, преподаватели, друзья и девушки.
В начале четвертого курса в тумбочке курсанта Константинова нашли боевую гранату.
– Единственное, чем я могу тебе помочь, парень, – сказал начальник училища, – это быстрее, без проволочек, отправить рядовым… куда-нибудь подальше…
– Граната не моя, – в сотый раз повторял бывший курсант.
Начальник вздохнул, потер пятерней крепкую шею и сказал:
– Даже если тебе верю я, есть еще… другие инстанции. Так что замнем для ясности. Прощай, рядовой.
Для отличника боевой и физической подготовки сбежать со сборного пункта – дело пяти минут. Забор не преграда, толпа не очень трезвых парней забирает на себя все внимание начальства, мгновение – и кроссовки будущего рядового на свободной территории.
Людочка Васильева жила на другом конце города в рабочем районе, и до ее дома бывший курсант добрался за сорок минут.
Знакомый подъезд, два окошка с сиреневыми занавесками, беседка, в которой они целовались до утра… Алексей стиснул кулаки. Сейчас ему была нужна не Людочка, а тот, кто подложил в его тумбочку гранату. Тот, кого он считал другом, но он оказался предателем. Его звали Сергей Ковалев.
Время Алексей рассчитал правильно. До конца увольнительной курсанта училища оставалось немного, и Ковалев торопливо провожал Людочку до дома. Белокурая головка на миг прижалась к форме, быстрый поцелуй, и стройные ножки мелькают на ступеньках крыльца.
Ковалев потягивается, смотрит на часы и, сокращая путь, идет напрямик через пустырь к остановке троллейбуса.
Алексей не хотел его ни о чем спрашивать. Он и так все знал. Увиденное лишь подтвердило догадку, вернее, уже не догадку, а уверенность. Кроме Ковалева, никто не мог этого сделать. Одним ударом бывший друг получал и Людочку, и место командира отделения.
И Алексей расправился с бывшим другом одним ударом. Сломал шею, подхватил опавшее тело и отволок к заброшенному коллектору.
Глубокий темный колодец принял бывшего курсанта, бывшего друга, бывшего человека. Встреча с крысами станет его последним наказанием.
Больше о Ковалеве Алексей не вспоминал никогда. На следующее утро автобус, полный хмурых, похмельных призывников, увез Алексея Константинова из города.
Останки Сергея Ковалева обнаружат два года спустя. Случайно, при ремонте теплотрассы.
Два года службы в «горячих точках» закалили сержанта Константинова до крепости стали. Но в армии он не остался. Звездочки на чужих погонах вызывали ненависть.
В родной Рязани Алексея ждали родители, две сестры, одна из которых за время службы брата вышла замуж и родила ребенка. Демобилизованный сержант заехал навестить родных, прошелся по городу, издали посмотрел на дом Людочки, на пустырь, к которому подтягивали строительную технику, и через день уехал в Санкт-Петербург. Слишком много курсантов встречалось на улицах Рязани…
В Питере его ждала тетка. Одинокая, если не считать кобелька Тяпы, почти беспомощная и очень ворчливая. В коммуналке, где она жила, сдавалась комната, и Алексей договорился о найме довольно просто.
Работу он тоже нашел быстро. Однополчанин Семибратов помог устроиться в фирму «Селена», где требовался охранник. Мощным предприятием руководили два бывших супруга – Борис Аркадьевич Краснец и Селена, его экс-жена, его партнер и его враг. Изящная блондинка с зелеными глазами, фигурой манекенщицы и мозгами члена правительства.
Полгода Селена присматривалась к новому охраннику. Исподволь. Внешне она не отличала парней в строгих костюмах от плиток тротуара.
Краснец беспробудно пил, играл в казино и называл бывшую супругу «генеральшей».
– Генеральша у себя? – приезжая в офис, первым делом спрашивал Борис Аркадьевич.
Если ответ был отрицательным, Краснец добирался до бара в кабинете, принимал дозу и работал как мог. Если Селена была на месте, бар вынужденно пропускался, и работать шеф уже не мог.
Впрочем, и похмельным он выглядел весьма презентабельно. Мешки под глазами подтягивались массажем, дорогие костюмы сидели, как на манекене, и связи, еще не потерянные из-за пьянства, двигали дело.
Селена при встречах с экс-супругом обжигала его зеленым презрением и постепенно оттесняла от руководства, что было мудро.
В то холодное апрельское утро, выходя из офиса, хозяйка задержалась рядом с Алексеем:
– Завтра едете со мной в Москву.
Это было повышение. И цепной пес Селены Гриша Семибратов метнул в скромного охранника тяжелый взгляд и распахнул перед хозяйкой сначала зеркальную дверь офиса, потом серебристую дверцу припаркованного у крыльца «Бентли».
– Держись, Леха, – похлопал по плечу коллегу, подойдя к нему сзади, Семибратов. – Генеральша на тебя глаз положила.
– Да пошел ты! – Алексей тряхнул плечом и сбросил его руку. – Нужен я ей…
Но про себя подумал, что нужен.
К поездке в Москву он готовился, как на свидание. Лучший костюм, галстук, ботинки, новый парфюм… В потускневшем зеркале ванной комнаты коммуналки придирчиво оглядел собственное тело, поиграл бицепсами и бросил отражению: «Хорош, чертяка!».
В Москву летели самолетом. К запястью Алексея стальной цепью был пристегнут кожаный кейс. Хозяйка сидела через проход, хмурая, молчаливая и недоступная.
«Идиот! – ругал себя Алексей. – Возомнил!»
Дела в столице не заняли много времени. Селена проносилась сквозь город, как горячая спица сквозь масло. Алексей топал следом и, когда от его запястья отстегнули кейс, почувствовал себя и вовсе ненужным.
Во время обеда в ресторане он сидел за одним столиком с такими же, как сам, парнями-охранниками. Селена расположилась в глубине зала с их боссами, пила красное вино и даже случайного взгляда на него не бросила.
Затем была поездка по ночной Москве на «Мерседесе» представительского класса – он рядом с водителем, Селена дремлет на заднем сиденье и… вагон «Красной стрелы», купе СВ, одно на двоих.
Едва зайдя в купе, хозяйка сбросила пиджак, расстегнула верхние пуговицы блузки и тяжело опустилась на диван. Приказала:
– Достань из коричневой сумки коньяк. – И, откинувшись на спинку, закрыла зеленые глаза.
Алексей доставал коньяк, коробочку с нарезанным лимоном, плитку шоколада и разглядывал хозяйку. Первый раз так близко, без стеснения.
Волосы, как жидкая платина, мягко сверкали в свете притушенных ламп, перламутровые губы слегка шевелились, словно женщина продолжала вести с кем-то переговоры, длинные ресницы сомкнутых век отбрасывали тени на матовые щеки… Тонкая шея, в вырезе блузки поднимается и опускается округлая грудь…
Внезапно ресницы взметнулись вверх, и Селена поймала взгляд парня. Усмехнулась.
– Наливай. На двоих.
После третьей рюмки сказала:
– Иди ко мне.
«Дьявол, все-таки повезло!» – подумал Алексей и утонул в горьковатом запахе духов.
Утром она достала из сумочки сотовый телефон.
– Это тебе.
– Не надо, – вспыхнул Алексей, – у меня есть.
– Бери, – вяло приказала Селена, – по этому телефону буду звонить только я. Никому другому его номер не сообщай. Сам мне тоже, естественно, не звони…
Больше ничего она объяснять не стала. Просто изменилась внезапно, заледенела и перестала замечать.
Звонка по этому телефону Алексей ждал два месяца. Несколько раз он пытался напомнить хозяйке о себе, делал лишний шаг ей навстречу, но она скользила мимо, не задерживаясь даже взглядом. И когда Алексей совсем потерял надежду, мобильник проиграл припев песенки про зайцев: «а нам все равно, а нам все равно».
Не здороваясь и не представляясь, Селена приказала:
– Езжай по такому-то адресу. Жду.
Встретила она его так, словно ждала всю жизнь. Целуя, медленно раздела, окунула в огромную горячую ванну и долго, медленно любила.
Алексей ошалел от женщины. Он принял в ней все – и редкие зеленые вспышки презрения из-под длинных ресниц, и болезненные укусы в момент страсти, и тихую тоску над фужером коньяка, когда он был рядом, но словно бы и нет. В ней все было условно, туманно и неуловимо.
Осмелев, он задал вопрос:
– Почему ты так долго не звонила?
Селена ответила жестко:
– У меня нет времени на уговоры и твое воспитание. Хотела проверить, умеешь ли ты держать язык за зубами.
– Я прошел испытание? – спросил он с затаенным страхом. Эта женщина держала его душу, как Юдифь голову Олоферна.
– Отлично прошел, – совершенно серьезно ответила Селена.
Они начали встречаться почти каждую неделю.
Когда-то Алексей мечтал о повышении, теперь он мечтал об одном – о звонке телефона и единственном слове «жду». Все остальное было забыто.
– У тебя ослаб пресс, – сонно замечала Селена.
На следующем свидании на его животе можно было белье стирать.
– Фу! Ты сменил туалетную воду…
Утром он покупал новую, изводя придирками продавцов.
Вся охрана фирмы «Селена» тайком ржала над цепным псом хозяйки Гришей. Огромный накачанный парень стелился перед женщиной персидским ковром. За косой взгляд, кажется, убить мог. И были тому примеры. Пока обходилось без похорон, но долго лечились многие.
Алеша, как его называла хозяйка, когда они оставались наедине, хранил тайну, о которой на людях и подумать не мог. А когда вспоминал о ней в одиночестве, перехватывало дыхание, и тело наливалось таким обморочным желанием, что он начинал считать Селену ведьмой. Когда-то сильный и уверенный, он потерял власть над своей душой.
В декабре, накануне Нового года, для сотрудников устроили корпоративную вечеринку. Сняли ресторан на берегу Невы, и народ гудел ночь напролет. Охрана только успевала тела в авто грузить.
Хозяин надрался одним из первых. Приветственное слово Борис Аркадьевич произнес так невнятно, что у Селены от досады исказилось лицо и побелели пальцы, стискивающие хрупкий фужер. Чудо, что ножка не переломилась.
Во время первой перемены блюд хозяева встали из-за стола и вышли в вестибюль ресторана. Селена хотела уехать, Краснец провожал ее с пьяной усмешкой.
Верный Гриша держал наготове шубу. Хозяин увидел его, нахмурился и что-то сказал бывшей жене. Селена в долгу не осталась. Громко, так что услышали все, бросаю:
– Хорек вонючий!
Борис Аркадьевич поднял руку, накрыл ладонью лицо женщины и толкнул. Хозяйка спиной влетела в шубу и не упала у дверей, только благодаря крепким рукам Григория.
В тот же миг между Краснецом и Гришей с Селеной выросла стена пиджаков.
Григорий поднял хозяйку на руки и вынес на улицу.
– Молодцы, парни, – Краснец поправил перед зеркалом галстук, пригладил волосы, – всем премия! – И, шатаясь, вернулся в зал.
В стене черных пиджаков был и Алексей. Но если трое других охранников стояли лицом к Григорию, то Константинов, мечтая ударить, смотрел в осоловелые, пьяные глаза Бориса.
И хорошо, что не ударил. Через десять минут в кармане телефон пропел «а нам все равно, а нам все равно». Алеша отошел от приятелей и услышал в трубке хрипловатый голос:
– Приезжай.
– Я… я не могу, – прошептал он.
– Скоро Авдеев напьется, сядешь за руль его машины и не вернешься.
– Но…
– Никаких «но»! Можешь разбить его «мерс», но назад не возвращайся! Жду.
Собутыльник Краснеца, главбух фирмы Авдеев напился в рекордно короткие сроки. Везти, а потом нести главбуха до квартиры желающих не нашлось, и Алексей легко получил и Авдеева, и ключи от его «Мерседеса».
Селена встретила любовника в том же платье, что было на ней на вечеринке. Глаза ее распухли от слез, но от этого стали только зеленее.
– Как там эта скотина? – первым делом спросила женщина.
Алексей снял пиджак, галстук и сел у ее ног.
– Больно? – Он легко дотронулся до любимого лица.
– Лучше б ударил! – прошипела Селена. – А то пихнул, как… проститутку!
– Хочешь, я его убью? – спокойно сказал Алексей и даже не испугался этих слов.
– Хочу, – кивнула женщина. – Давно б его заказала… но… – Она закрыла лицо руками и заплакала.
Алексей перебрался на диван, прижал Селену к своей груди и утешал, как мог.
Любовью они не занимались. Сидели в джакузи, плескались в теплой воде и под холодное шампанское говорили о том, как убить бывшего мужа Селены.
– Это должен быть несчастный случай, – настаивала женщина. – О нас с тобой никто не знает, так что подозревать тебя не станут…
Обеспокоенная репутацией и осторожная в мелочах. Селена никогда не встречалась с Алексеем у себя дома. Она сняла небольшую уютную квартирку и ждала любовника в ней. Много раз изъеденный ревностью парень приезжал к этому дому, смотрел на темные окна и успокаивался – здесь ждут только его.
– Я не хочу знать, как ты это сделаешь, но ни выстрел, ни нож, ни яд меня не устроят. Только несчастный случай! – И, засыпая на его груди, среди шелковых простыней, прошептала несколько раз: – Он так меня измучил, Лешенька…
Алексей гладил плечо, атласнее любого шелка, смотрел в темноту и думал. Он прислушивался к сонному дыханию любимой, и постепенно из мрака прошлого, как из бездонного колодца, всплывал труп бывшего лучшего друга. Скоро в колодце его памяти окажется еще один скелет…
Утром он приготовил Селене завтрак – кофе и мюсли, а прощаясь произнес:
– Не думай ни о чем. Я все сделаю.
Но без помощи Селены обойтись не удалось.
Алексей гулял вокруг пятиэтажного элитного дома Краснеца, смотрел на единственный охраняемый подъезд и брикетами жрал мороженое. Именно жрал, так как молодой, мобилизованный на действие организм отказывался болеть. А легкое покраснение горла было необходимо для алиби.
Наконец горло сдалось. И вечером тридцатого января тетушка Алексея вызвала участкового врача Валентину Дмитриевну, проживавшую в их подъезде этажом выше.
Валентина Дмитриевна посмотрела на больного и без вопросов выписала больничный лист. Ни Алексей, ни его тетушка Галина Васильевна не беспокоили врачей по пустякам и насморк за хворобу не считали.
– Выздоравливайте, молодой человек, – сказала Валентина Дмитриевна. – Сочувствую, но Новый год вам придется провести в постели.
– Ничего страшного, – прохрипел Алексей и закутался в старое ватное одеяло.
Его тетушка помимо пса Тяпы имела жуткий, неуживчивый характер. На праздники Галину Васильевну приглашали редко.
– Тетя Галя, – сказал тридцать первого днем Алексей, – если уж гулять вдвоем, то достойно. Идите в магазин, купите, чего душа изволит. Деньги в серванте, скромничать не надо…
Галина Васильевна подхватила деньги и Тяпу и помчалась к полкам соседнего супермаркета. Деликатесы, сласти, фрукты, косточка для Тяпы… все, ею купленное, едва уместилось в четырех полиэтиленовых пакетах. Шампанское и кагор тетушка бережно несла в холщовой хозяйственной сумке.
– Вино монастырское, – выставляя на стол бутылку, сообщала тетушка, – даже больному пригубить рюмочку не грех.
Остальную бутылку «пригубила» Галина Васильевна.
Алексей неплохо изучил свою родственницу и знал, что любое спиртное действует на нее как снотворное. Не стало исключением и «монастырское» вино – к двум часам ночи малопьющая дама отключилась перед телевизором.
Алексей прикрыл тетю Галю пледом, убавил звук новогоднего «Огонька» и незаметно выскользнул из квартиры.
Селена, Борис Аркадьевич и свита гуляли в закрытом загородном клубе. В четыре часа утра хозяйка позвонила Алеше на мобильник и сообщила коротко: «Едут».
Алексей в одежде Санта-Клауса сидел в машине неподалеку от дома шефа, смотрел на освещенные окна четвертого этажа и ждал Краснеца. На четвертом этаже, многолюдное и шумное, бушевало застолье соседей Бориса Аркадьевича – семья Казаваишвили.
Разрабатывая план операции, Алексей понял – главным в мероприятии станет незаметное проникновение в хорошо охраняемый дом. Поэтому спросил у хозяйки:
– Там есть соседи, которые будут гулять шумно и принимать посетителей без разбору?
Селена задумалась лишь на мгновение. После развода Краснец оставил жене прежнюю квартиру, а сам переехал в новую, но с некоторыми жальцами того дома Селена была знакома раньше.
– Казаваишвили, – ответила женщина. – Уверена. Толпа гостей, музыка на всю ночь, знакомые знакомых, друзья друзей, родственники со всего света…
– Годится, – сказал Алексей, и Селена посмотрела на него внимательно и задумчиво. По-новому посмотрела. За такой взгляд Алеша был готов сломать не одну шею. – Сделай следующее. Прежде всего купи сотовый телефон, но не на свое имя, а так, чтобы концов не нашли. Я буду отвечать по нему, а потом уничтожу трубу…
Инструктаж занял не более пяти минут. Убийство шефа Константинов обставил предельно просто.
В половине пятого утра водитель и охранник доставили Бориса Аркадьевича на место. Едва не вытряхивая шефа из пальто, секьюрити вволок его в подъезд и, хмуро кивнув коллеге за стойкой вахты, транспортировал до квартиры.
Что произойдет дальше, Алексей знал почти посекундно. Охранник внесет шефа в прихожую, прислонит к стене и обежит помещения. Потом снимет с хозяина пальто и ботинки и дотащит до спальни. На этом его работа закончится. Что будет дальше делать Краснец, зависит от степени опьянения последнего. Хозяин может добавить и рухнуть в койку, может вызвать девицу на ночь.
Алексей ждал. Вот через десять минут охранник выскочил из дома, выругался матом и залез на сиденье рядом с водителем. Машина уехала.
Неверной походкой Алексей зашел в вестибюль дома, облокотился на стойку вахты и шумно выдохнул:
– С Новым годом. Казаваишвили у себя?
Крутолобый охранник поглядел на Санта-Клауса, на бутыль текилы в его руках и кивнул. Каждые полчаса на четвертый этаж поднимаются Снегурочки, Деды Морозы и прочие ряженые. От хозяев апартаментов четвертого этажа поступил приказ: «Пускать всех». В этом Селена не ошиблась.
Проковыляв мимо вахты, Константинов свернул за угол и тут же набрал номер сотового телефона Селены: «Я на месте. Звони».
…Борис Аркадьевич Краснец успел снять только брюки и один носок. В спальне надрывался телефон, но шеф к нему не торопился. Впрочем, звонивший оказался настойчивым человеком.
На сотом звонке шеф доплелся до аппарата и снял трубку.
– Да!
– Борик, это я, – пропел в трубке голос его экс-жены. – У меня сумку сперли. Сейчас к тебе подъедет человек, сунешь ему ключи от старой квартиры. Я знаю, они у тебя есть…
– Пошла… – начал Борис Аркадьевич.
– Борюсик, – перебила жена, – если мою хату обнесут, тебе это дорого станет…
– Поставь охрану у двери! – рявкнул бывший муж.
– Сам ставь, – чирикнула жена и начала повышать голос. – Я где, по-твоему, ночевать должна?! В гостинице с клопами?!
Где в Санкт-Петербурге можно найти отель с клопами, Борис Аркадьевич уточнять не стал.
– Борик, подожди десять минут, успеешь надраться. К тебе уже едут…
В этот момент раздался мелодичный перезвон дверного звонка.
– Уже приехали, – пробормотал Краснец и поплелся к двери, не выпуская телефон из рук.
Несмотря на залитые алкоголем мозги, Борис Аркадьевич был очень осторожным человеком. Он никогда не впускал в квартиру незнакомцев. Разговаривал через домофон и требуемые женой ключи мог сунуть через щелку двери, не снимая цепочки. Но как каждый приличный алкоголик, в питие Борис Аркадьевич больше всего ценил процесс и хорошее спиртное.
Сейчас на экране домофона Борис Аркадьевич увидел Санта-Клауса с бутылкой текилы. Он поднес трубку телефона к губам и произнес:
– Блин, там Дед Мороз с бухлом.
– Вот и отлично! – оживилась жена. – Бери деда, пей и жди моего человека! Он будет через пятнадцать минут.
– А говорила через десять, – буркнул Краснец и открыл дверь.
Санта-Клаус ввалился в квартиру и заорал:
– С Новым годом! Гриша где?
– Какой Гриша? – буркнул Борис Аркадьевич.
– Казаваишвили, – объяснил ряженый.
– Этажом выше, – произнес Краснец.
Санта-Клаус неуверенно затоптался на пороге и вроде как собрался уходить.
– Эй, постой! – Краснец ухватил деда за рукав. – Наверх еще успеешь…
План Алексея был гениален в своей простоте. На банкете в загородном клубе Селена следила за мужем, чтобы тот не надрался окончательно, и обеспечила такой подбор гостей, от которых Борюсик начал зевать на третьем тосте. Гости были нудные, неинтересные и жутко деловые.
Веселый Санта-Клаус свалился на него подарком с праздничной елки…
– Проходи, – не выпуская рукав красного тулупа, басил Борис Аркадьевич, – счас бухнем по маленькой, и топай выше…
Если бы Краснец не пригласил ряженого к себе, Алексею пришлось бы избавляться от маскарада, идти «парнем за ключами» и искать повод для задержки в квартире хозяина. Например, срочный звонок по телефону, визит в туалет, стакан воды. Знакомого охранника шеф пропустил бы в дом почти наверняка.
Но пить с ним Краснец бы не стал.
Гость Казаваишвили с бутылкой текилы – другое дело. И когда Санта-Клаус без вопросов распечатал «Ольмека Сильвер», Борис Аркадьевич расположился к нему окончательно. До собственноручной нарезки лимона.
– С Новым годом! – в бороду произнес гость, выпил первым и тут же налил по второй.
Через полчаса Краснец забыл и о Селене, и о ключах, и обо всем на свете. Распаренный и красный, в рубашке, трусах и одном носке, он сидел перед ряженым и рассказывал, какая сука его жена. Как подгребает она под себя его дело, как спит со всеми подряд, включая охрану…
Алексей мрачнел лицом и подливал, подливал, подливал. Он был готов задушить хозяина прямо здесь – навалиться всем телом, вжать в кожаное кресло и сдавить жирную шею до хруста позвонков.
Но он терпел. В кармане тулупа лежал резиновый, многократно промытый спиртом медицинский шланг с мягким наконечником, воронка и мягкая, не оставляющая следов дубинка. Если бы Краснец не напился сам, Алексей оглушил бы его точным ударом и через воронку и шланг закачал бы в желудок столько спиртного, что прозектор долго удивлялся бы, как такая доза не прикончила бизнесмена еще раньше.
Но Краснец напился сам. В шесть часов утра он откинулся на спинку кресла, захрапел и начал сползать на пол.
Алексей подхватил бесчувственное тело, осторожно снял с него одежду и без натуги, как тюк с ватой, отнес его в ванную комнату. Там уже набиралась вода в джакузи. Как брезгливая женщина скидывает с руки налипшую грязь, он швырнул шефа в воду. Голова Бориса ударилась о край ванны с гулким хрустом, словно пустой орех.
Его и топить не пришлось. Он потерял сознание и ушел под воду, не пошевелив даже пальцем.
На керамическом ободе джакузи расплываюсь красное пятно, вода окрашивалась в розовый цвет, и Алексей понял, что дело сделано. Все выглядит абсолютно натурально: пьяница пошел в ванную, поскользнулся, ударился головой и утонул.
Завершая картину, убийца не удержался и в ненависти положил на воду порнографический журнал, а в комнате вставил в видеомагнитофон немецкую кассету с жесткими порноклипами.
(Много позже такие мелкие гадости станут фирменным знаком Ювелира. Ему будет мало убить человека – он станет обставлять дело так, чтобы вызвать брезгливое чувство у следствия. Вот как здесь: бизнесмен насмотрелся порнухи, нажрался как свинья и отправился в ванную листать журнальчик и забавляться дальше. Подобные моменты отвлекают ищеек.)
Пустую бутылку из-под текилы Алексей забирать не стал – на ней не было его отпечатков пальцев. В магазине он не снимал перчаток, в квартире, наливая первые рюмки, не снял красных варежек, а потом Краснец разливал спиртное сам. Алексей только вымыл свой стакан, поправил подушки на диване, куда усадил «Санта-Клауса» хозяин, и внимательно огляделся.
На первый взгляд, да и на второй тоже, погибший в одиночестве надрался, насмотрелся порно и отправился плавать с голыми бумажными красотками. Одежда в беспорядке валялась по квартире, телевизор, переключенный на видео, шипел белым снегом. Народу будет о чем посудачить.
…Парень на вахте встретил Санта-Клауса тоскливым взглядом. Только что с четвертого этажа спустилась группа гостей Казаваишвили. Они запускали во дворе фейерверк, орали, как шальные, и желали всем нового счастья.
Алексей слился с группой у подъезда и усмехнулся, увидев в толпе Деда Мороза, Снегурочку и Санта-Клауса. На этих персонажах уже частично отсутствовала экипировка, маскарад угадывался лишь по тулупам и островерхим шапкам. На лишнего Санта-Клауса, не успевшего напиться и раздеться, никто не обратил внимания. Убийца постоял с народом минут пять, потом незаметно отдалился, свернул за угол дома и исчез в начинающейся метели.
В промерзшей машине, дожидаясь разогрева двигателя, Алексей снял красные одежды, запихнул их в мешок и, не доезжая до дома нескольких кварталов, бросил в мусорный контейнер. А затем облил тюк бензином, швырнул туда же перчатки со следами горючего, сотовый телефон и поднес зажигалку.
Нигде не должно остаться никаких следов Алеши Константинова. Даже костюм Санта-Клауса должен исчезнуть. На нем могло остаться что-то из дома жертвы – микрочастицы, ворсинки, пыль. Все подчистит только огонь.
Дома Галина Васильевна спала в той же позе – ноги вытянуты, руки уютно устроились на животе под пледом. В какой-то из соседних комнат коммуналки пьяно ссорились соседи. Отсутствия Алексея никто не заметил.
Он быстро скинул одежду, забрался под ватное одеяло, и его начало колотить и корчить в ознобе. А в двенадцать дня тетушка вызвала «Скорую помощь» – температура племянника не хотела опускаться ниже отметки 39,5.
Больше всего Алексей боялся, что в бреду он проговорится тете об убийстве. Имя Селены рвалось с губ, перед глазами плавало в розовой воде тело Краснеца…
Второго января Алешу навестил Семибратов. Тетушка с порога заявила, что у племянника тяжелый грипп и беспокоить его нельзя, но гость настоял. Он выставил на стол пакет с соком и апельсинами, уселся рядом с постелью больного приятеля и, тяжело вздохнув, сообщил:
– У нас Боря утоп.
– Что? – прохрипел Алексей.
– Борюсик, говорю, в собственной ванне утонул. Красней. Приехал с банкета, добавил, пошел мыться. Там поскользнулся, хряпнулся затылком о край ванны и утонул…
– Надо же… – Алексей, как мог, изобразил удивление.
– Все закономерно, – вздохнул приятель, – удивительно, что это раньше не случилось.
– Как Селена? – в приватных беседах охрана называла хозяев по именам.
– А никак. Вся в черном. Ей идет.
Как выглядит его любовница в трауре, Алексей не увидел никогда. Он вообще больше не увидел Селены.
Двенадцатого января, когда Алексей окончательно поправился, женщина позвонила ему на сотовый телефон. На тот, которым Константинов пользовался всегда и номер которого Селена тоже знала, но это был ее первый и последний звонок.
– Я говорю с улицы, из таксофона, – сразу объяснила любовница. – Сегодня в шесть будь в баре на набережной. Жду.
Алексей чувствовал себя уже вполне сносно. Он выбрился до синевы, надел лучший костюм, намотал на шею теплый шарф и отправился на свидание, волнуясь, как мальчишка. Он ждал похвалы и благодарности.
Но вместо любовницы к нему за столик подсел пожилой господин в твидовом пиджаке и тонком мышиного цвета пуловере под ним. Поставив перед собой бокал пива, господин распечатал пачку «Кэмела», прикурил и глубоко затянулся.
Алеша исподлобья взглянул на посетителя, собрался уже сказать, что место занято, но мужчина заговорил первым:
– Очень чистая работа, Алексей Николаевич. Очень.
– Вы о чем? – спросил Константинов и сделал глоток глинтвейна.
– О Краснеце, – спокойно произнес мужчина.
– Не понимаю, о чем речь, – начал Алексей, но сосед его перебил.
– Да ладно вам ваньку-то валять, Алексей Николаевич! Я искренне восхищен.
– Вы кто? – Ноги убийцы невольно напружинились, спина напряглась, и мужчина почувствовал угрозу.
– Спокойно, Алеша, спокойно. Отнеситесь ко мне по-родственному, я, можно сказать, ваш второй папа…
– Кто вы? – Алексей решил, что перед ним сумасшедший.
– Никто. Можете звать меня Иван Иванович.
– Вы из милиции?
– Упаси бог! – рассмеялся Иван Иванович, отхлебнул пива и облокотился на стол. – Я – ваш ангел-хранитель.
– Послушай, ты, – Алексей приблизил свое лицо к пожилому господину и зашипел, словно рассерженный тигр, – считаю до трех… и если ты сейчас же не уберешь отсюда свою тощую задницу…
Он хотел было начать счет, но наткнулся на такой острый взгляд вообще-то мелковатых серых глаз, что почувствовал почти физическую боль. Перед ним сидел противник, равный ему по силе. Если не превосходящий. Через пять долгих секунд ему уже казалось, что превосходство многократно. Взгляд мужчины ожег, как удар хлыста. Алексей вытер с лица невольно выступивший пот и откинулся на спинку диванчика. Подальше от опасного соседа.
Иван Иванович моментально натянул на лицо маску доброго ангела и удовлетворенно произнес:
– Так-то лучше, Алексей Николаевич. А теперь… слушайте меня внимательно. Больше я повторять не буду.
Алексею показалось, что жесткий диванчик затрапезного бара поплыл по волнам. Разговоры посетителей, тихая музыка слились в однообразный, словно шум от вращающихся лопастей гребного винта, гул, и мужчина в твидовом пиджаке спросил участливо:
– Вам плохо, Алексей Николаевич?
– Нет. Говорите.
– Да говорить-то, собственно, и нечего, – «ангел» ерничал, словно проверял, когда Алексей сорвется, не выдержит.
Но бывший десантник, несостоявшийся офицер умел быть твердым.
– Говорите или проваливайте.
Иван Иванович усмехнулся, сделал две большие затяжки и выпустил с дымом:
– Сколько Селена заплатила вам за устранение Краснеца?
Гул вращающихся лопастей усилился, диванчик закачался отчетливей, и, боясь произнести хоть слово, Алексей закачал головой в такт движению незримых волн.
– Так я и думал, – усмехаясь, произнес Иван Иванович. – Поймались, юноша, на сладкие сказки. А за вас мадам заплатила мне двадцать пять тысяч.
– Чего? – заплетающимся языком проговорил Алеша.
– Ну, не рублей же, Алексей Николаевич! Право слово, вы как дитя…
На оскорбления Алексей тоже не повелся. Выдержал и презрительный взгляд, и усмешку.