Текст книги "Попутчица (СИ)"
Автор книги: Оксана Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)
– Кость, – несколько секунд мама молча, как-то безразлично глядела в усмехающееся лицо отца, но зато от её последующих слов, даже у меня чуть челюсть не выпала. – Пошёл вон.
– Чего?
Отец так и замер с поднесённой к губам рюмкой.
– Я говорю, выйди из комнаты и закрой за собой дверь. У тебя нормально разговаривать не получается.
– За-ши-бись, – проговорил по слогам, медленно поднявшись со стула. – То есть я, как всегда остался крайним? Хорошо. Просто замечательно! Тогда сама во всём разбирайся. А я пойду, прогуляюсь.
– Вот и замечательно, заодно мозги проветришь.
– О да, – усмехнувшись, отец вышел из комнаты, бросив мне напоследок. – Слава богу, что в отличие от некоторых, мне есть что проветривать.
После того, как в коридоре захлопнулась дверь, ещё несколько минут в комнате висела напрягающая тишина. Я не знала, что сказать. Да и мама...тоже пребывала в растерянности, хотя в итоге, она всё-таки начала разговор первой.
– Рит, почему ты сразу мне ничего не сказала?
– Потому что об этом бы тут же узнал отец. А я не хотела, чтобы началось то,...что собственно итак началось.
– Да, но я бы смогла...
– Смогла, что? Переубедить отца? Брось, ты ведь всегда была за него. И вообще...
– Что вообще? Хочешь сказать, что от моего мнения здесь ничего не зависит?
– А что? Разве зависит? – не знаю, что со мной случилось в этот момент, но я просто перестала соображать, что говорю. Слова будто бы сами начали слетать с губ. – В нашей семье всегда всё зависело от отца. Как он сказал, так и будет. А ты со всем соглашаешься. Ты же...ты словно его тень. Ты всё терпишь. Со всем миришься. А я не хочу. Не хочу жить, так как ты, мама!
Я, наконец, замолчала. Точнее заревела, закрыв лицо ладонями. Я понимала, что обидела её, оскорбила,...но разве я не права?
– Дочь, – голос мамы был абсолютно спокоен и это било по совести. Просто раздрабливо и без того развинченные нервы. – А что же я, по-твоему, терплю? Чем так ужасна моя жизнь? По-сути, у меня всё есть. Дети, муж, достаток. Твой отец...он обеспечил нас всех на несколько жизней вперёд. Ты вспомни, мы ведь каждое лето куда-нибудь ездили отдыхать, могли позволить себе всё, что захотим. Да и вообще. Дело не только в деньгах. Он замечательный муж. Если мне нужна какая-то помощь, он всегда рядом. Я знаю, что мне есть на кого положиться, а это многого стоит. Так скажи, что же я такого терплю? Побои, оскорбления, унижения? Ты хоть раз такое наблюдала по отношению ко мне? Нет. Потому что этого и близко не было. И в чём же тогда ужас моей жизни?
– Он тебе изменяет, – я продолжала всхлипывать, закрывая лицо ладонями, и была просто не в силах поднять взгляд на маму. – Ты прекрасно знаешь, что у него были,...а может и есть другие женщины, но ты это терпишь.
Я, наконец, решилась. Заставила себя успокоиться, вытерла слёзы, дрожащими руками вцепилась в стакан, сделав большой глоток воды и наконец, подняла глаза на маму. Если честно, я просто впала в ступор, когда увидела улыбку на её лице.
– И это всё? Это всё, что тебе так тревожит? Ты считаешь мой брак неудачным из-за того муж изменяет мне? То есть...ты думаешь, что Тимур не такой? И он, разумеется, всегда будет тебе верен? Рит, знаешь, по статистике восемьдесят процентов мужчин изменяют своим жёнам. Но я бы с этим не согласилась. Как по мне, так все сто, ну может за исключением одного единственного процента. И я бы на твоём месте так не надеялась, что Тимур окажется в числе этого одного процента. Знаешь, а ведь твоей отец не всегда...интересовался другими женщинами. Первые годы брака прошли как в сказке. Всё началось уже потом. Когда у нас появились дети, бизнес как-то пошёл в гору, всё устаканилось. Вот тогда я перестала быть для него центром вселенной. А теперь спроси меня, почему? Что изменилось? Просто прошла любовь. Да, представь себе это чувство далеко не вечно. По крайне мере страсть угасает очень быстро. А, когда следом за этим ещё появляются дети....Поверь, не успеешь оглянуться, как рутина уже оплела ваши отношения. Нет, сначала, конечно, очень больно...прилагаешь какие-то усилия, чтобы вернуть всё назад, а потом просто свыкаешься. Твой отец, к счастью, никогда не делал этого в открытую и его любовницами мне в лицо никто не тыкал. Конечно, я могла не прощать, уйти, начать всё с начала. Только чего начинать? Мне было уже за сорок, когда я первый раз узнала об измене. И знаешь, я тогда была готова собрать чемоданы и уйти от него навсегда. А потом подумала,...что идти-то мне некуда. И незачем. Когда я Артуром забеременела, я бросила институт. Специальность не получила и никогда не работала. И знаешь, это очень печально в сорок лет осознавать, что вся твоя жизнь сосредоточенна на одном человеке...который тебя предал и тебе придётся простить. Хотя бы, потому что уже нет смысла ничего менять. Правда, некоторые считают, что всегда всё можно начать с чистого листа и поздно никогда не бывает, но поверь мне, дочка, бывает. Ещё как бывает. И я очень хочу, чтобы это 'поздно' не наступило в твоей жизни. Я очень хочу, чтобы ты не повторила моих ошибок и когда-нибудь твоя дочь, не сказала тебе, что не хочет такой жизни. Ты меня понимаешь?
Я потушила сигарету, выкинула её в форточку, пустила в рот пару долек жвачки и вышла с балкона, как только увидела, что Тимур входит в подъезд. Поэтому, когда мужчина открыл своим ключом квартиру и, разувшись в прихожей, вошёл в комнату, он не застал меня врасплох. Единственное, наругал, за то, что открывала балкон и устроила сквозняк.
– Ты сегодня поздно вернулся и на обед не забегал, что-то случилось?
– Да, – улыбнувшись, Тимур обнял меня со спины, положив ладони мне на живот. – Я был у тебя в институте и обо всём договорился. Нам нужно будет только принести ещё пару справочек, и ты можешь брать академический отпуск.
Мужчина улыбнулся, поцеловав меня в шею, а я...я даже не смогла ему ответить. Мне было так погано. Я чувствовала себя предательницей. Хотя бы из-за тех мыслей, что вертелись у меня в голове.
– Надолго?
– В смысле?
– Сколько продлится этот отпуск?
– Ну, сначала пока не родишь,...а потом ещё какое-то время...
– Какое-то время, – усмехнувшись, я вдруг поняла, что должна всё сказать. Не имею я право на такое лицемерие. Ведь я уже всё решила,...а нет смелости признаться даже самой себе. – Скажи честно...ведь, скорее всего я вообще не продолжу учёбу?
– Рит, ну ты чего? Конечно, продолжишь...
– Каким образом? Кто будет сидеть с ребёнком? Мои или может твои родители? Они кстати в курсе?
– Ну, отцу это и не обязательно знать. А мама в курсе, – Тимур широко улыбнулся, глядя в моё испуганное лицо. – Рит, по-моему, она очень рада. Правда, чуть по телефону не убила, за то, что я всё от неё скрываю и она до сих пор с тобой не знакома...Малыш, мне, наверное, на недельку придётся домой сгонять. Иначе мама нагрянет сама, а я хочу поберечь наши нервы. На работе я уже договорился,...а ты как? Не против?
– На неделю? К маме?
Я поняла, что это, наверное, просто роковое стечение обстоятельств. Или чья-то злая насмешка. Проверка моей совести, которую я, конечно же, проиграю. Неделя. Без Тимура.
– Ну да. Нам просто необходимо встретиться. Мы с тобой, разумеется, можем вместе поехать, но...я не хочу, чтобы ты тряслась в поезде. Да и лишние волнения тебе сейчас ни к чему. Только, оставлять тебе здесь одну...
– Я не одна, – испугавшись, что Тимур может что-то заподозрить, я тут же добавила, – со мной Карина. Так что я не пропаду. А ты езжай.
– Правда?
Похоже, Тимура, что-то всё-таки насторожило. Моё сердце сжалось от дьявольского страха, когда мужчина обхватил моё лицо ладонями, пытаясь поймать мой взгляд.
– Конечно, – не знаю как, но я смогла выдавить из себя совершенно искреннюю улыбку. Привстала на цыпочки и поцеловала мужчину в слегка небритую щёку, едва сумев сдержать облегчённый вздох, когда почувствовала, что он расслабился. – Езжай. Это ведь нужно.
– Да, нужно....Но тогда пообещай мне, что всё будет хорошо. Ты не подпустишь к себе всякие дурные мысли, а будешь только веселиться, объедаться фруктами и исключительно полезной пищей, и много-много гулять. Обещай, малыш.
Вот он. Мой предел. Предел моей совести и любви к Тимуру. Всего того, что я сейчас так безжалостно растоптала одним лишь единственным словом.
– Обещаю.
Глава 7
Пять дней спустя
Мужчина уже больше получаса сидел на лавочке и то и дело поглядывал либо на мобильный, либо на дорогу. Некоторые прохожие удивлённо и даже испуганно косились на него, а точнее на его просто мертвецкое лицо. Одна старушка даже поинтересовалась, не плохо ли ему, нужно ли вызвать скорую и только тогда он нашёл в себе силы кое-как улыбнуться, ответив, что всё в порядке. Хотя о каком порядке шла речь? Он уже, который день едва ли успокоительные не глотал. Ни одного звонка. Ни одного принятого вызова. Квартира пуста. Её вещей нет. Телефон молчит. Дома у родителей дверь никто не отрывает и их сотовые тоже недоступны. В институте никто ничего не знает. И, наверное, если бы он, наконец, не увидел остановившийся у подъезда чёрный мерседес, из которого вышел её отец, а следом и она, он бы пошёл в полицию.
Спрыгнув со скамейки, Тимур даже чуть было не пошатнулся. Сердце пронзила какая-то острая, совершенно безумная радость, отозвавшаяся даже лёгкой болью. Только увидев её – живую и здоровую, мужчина испытал такой бешеный восторг, что не обратил внимания на бледное, почти мёртвое лицо её отца, который зачем-то очень крепко ухватил свою дочь за талию и чуть ли не на руках донёс до этой самой скамейки. А потом он обернулся к нему, и взгляд его пропитался такой яростью...такой жгучей ненавистью, с которой Тимур, пожалуй, раньше никогда не встречался.
– У тебя не больше двух минут. Понял? Две минуты.
Мужчина, если честно, даже не обратил внимания ни на эти слова, ни на этот взгляд. Когда захлопнулась подъездная дверь, он тут же опустился на корточки перед девушкой, вцепившись ладонями в её колени.
– Рита...с ума сошла? Ты с ума сошла? – по-правде, он с трудом сдерживал желание ударить её. Первый раз в жизни действительно хотел поднять руку на девушку. На любимую девушку. Но дьявол...ещё никто и никогда не заставлял его так нервничать. – Это что было? Ты почему так поступаешь? Я тебе сколько раз звонил? Чёрт тебя подери, сколько раз я звонил? Какого дьявола ты не отвечала? Почему твоих вещей нет дома? Ты что к родителям переехала?
Девушка молчала, спрятав взгляд за длинной чёлкой. Сев рядом, Тимур притянул её к себе, поцеловав в макушку.
– А мне сказать? Думаешь, я был бы против? По-твоему я не понимаю, что нам всем нужно как-то налаживать отношения? Хотя мне кажется, что вещи перевозить было необязательно. Ты ведь всего на неделю к ним собиралась перебраться, а теперь всё назад тащить надо. Хотя...чёрт с этими вещами. Ты почему трубку не брала? Ни одного раза за пять дней, это как, по-твоему, называется? – обхватив ладонями лицо девушки, Тимур вздрогнул, когда встретился с её абсолютно стеклянным неживым взглядом. – Рит, что-то случилось?
– Почему ты так рано приехал? – спокойный голос и нежное прикосновение её ладоней к щекам, немного успокоили мужчину. – Через два дня ведь только собирался...
– Какие два дня? Я из-за тебя даже до матери не доехал. Сошёл с поезда и купил билет обратно до дома. В итоге с мамой только по телефону и поговорили. Но у меня хорошие новости, – мужчина улыбнулся, поцеловав девушку в лоб. – Представляешь, она собирается продавать у себя квартиру и небольшой дачный участок, перебираться к нам и нянчиться с ребёнком. Кстати, до его рождения надо успеть продать ещё мою квартиру и на совместные деньги купить большую трёшку. Ты не волнуйся, моя мама никогда ни во что не встревает. Вы с ней легко поладите. Но можно купить и отделённые прихожей квартиры. То есть, мы например, возьмём двушку, а мама однушку и наши квартиры будут отделены только тамбуром. Так вроде получается, что у каждого своё жильё и при этом можно хоть каждые пять минут друг другу в гости ходить. Но самое главное, мама с малышом будет нянчиться. Так что тебе совершенно не нужно бросать институт. Всё в порядке. Ты будешь учиться, – поцеловав девушку в губы, Тимур несколько секунд ждал её ответа, которого так и не следовало. Она продолжала молчать. А взгляд оставался всё таким же холодным бесчувственным. – Рит, ну ты чего? Не рада, что ли?
Нежно погладив мужчину по щеке, девушка, наконец, улыбнулась,...но как-то горько, даже обречённо.
– Тимур...никакого ребёнка не будет.
Прошло, наверное, около минуты, прежде чем до мужчины вообще дошёл смысл этих слов. Вцепившись в плечи Риты, он произнёс твёрдо, с нажимом:
– Не смей этого делать, даже думать об этом не смей!
– Тимур, – приложив палец к его губам, девушка вновь улыбнулась, а через несколько секунд по её щекам заструились слёзы. Прижавшись к груди мужчины, она поцеловала его в шею, тихо прошептав, – всё уже сделано, любимый. Всё уже сделано.
Практически минуту они оба сидели в тишине. Точнее, со двора доносился весёлый детский смех, совсем неподалёку слышался жаркий спор двух мужчин, склонившихся над врезавшейся в столб машиной, да и сама девушка постоянно всхлипывала, всё так же продолжая обнимать Тимуру за шею. Какое-то время она ни то, что боялась, просто не могла себя заставить поднять на него взгляд. Но в какое-то мгновенье, в неё словно сам дьявол вселился. Вцепившись в плечи мужчины, она начала жарко, с пылом и при этом сбивчиво, то и дело прерываясь на судорожные всхлипы, шептать ему на ухо:
– Ведь я не могла...Я испугалась, понимаешь? Чтобы я делала? Как бы дальше жила? Я думала...я просто побоялась, что оставив,...его...я перечеркну всю свою жизнь. Ведь я хочу учиться...я не могу круглыми сутками стирать пелёнки и ждать тебя у окошка...Я жить хочу, понимаешь? Ну, какая из меня сейчас мать? – Рита продолжала судорожно комкать в ладонях его футболку, беспрерывно покрывая мокрыми от слёз поцелуями лицо мужчины. – Тимур...милый...любимый мой, ну скажи ты хоть что-нибудь! Умоляю, не молчи, пожалуйста...
Всё это время, кажется, оставшийся абсолютно равнодушным мужчина вдруг резко поднялся на ноги и, вцепившись в воротник куртки девушки, с силой рванул на себя. Она успокоилась и прекратила жалобно всхлипывать ещё после того, как он яростно, несколько раз встряхнул её, оторвав от земли. А уж когда Рита встретилась с этим взглядом...она, наверное, на несколько секунд выпала и реальности. Показалось, что даже сердце замерло, остановилось. В этих глазах не было ненависти, презрения, даже банальной обиды. Он смотрел на неё так,...словно она его предала. Нет, даже не просто предала, а с корнями вырвала всё то хорошее, что было в его душе. Возможно, отняла даже саму жизнь. Это не удар в солнечное сплетение. Это нож в спину.
– Что я должен сказать? Что ты хочешь услышать? Ведь это всё, понимаешь, всё?! – он сжимал её плечи с такой силой, что она, наверняка бы закричала, если бы просто могла пошевелить губами. – Если бы ты только знала, как мне хочется тебя ударить,...просто уничтожить. Лучше бы ты...слышишь? Лучше бы ты сама,...чем он.
Его дрожащая ладонь всего на несколько секунд прислонилась к её животу, а потом он сразу её отдёрнул, так быстро и яростно, словно обжёгся. А ещё через мгновение мужчина и сам исчез. Девушка даже не успела заметить, как осталась одна. Совсем одна.
*****
– Покушай, что-нибудь, я тебя очень прошу! – я плохо различала голоса, каждое слово расплывалось, путая и без того бессвязно бродящие в голове мысли. И всё-таки я знала, что это мама сейчас сидит на моей постели и кажется, пытается меня чем-то накормить. – Ну же, Риточка, всего одну ложечку, тебе нужно сил набираться!
Она, похоже, уже давно так сидела, склонившись надо мной, с тарелкой чего-то съестного. Хотя я заметила её присутствие всего несколько минут назад. И то, даже не сразу смогла её узнать. Сначала мне казалось, что надо мной возвышается какой-то тёмный силуэт, разглядеть черты которого было совершенно невозможно. Мне хотелось спрятаться под одеяло и вжаться в стену, но вместо этого я продолжала качаться на кровати, совершенно не пытаясь унять пробивающую всё тело дрожь.
– Костя, давай скорую вызовем? Её нужен врач, она абсолютно невменяема...
Какое-то совершенно дикое удовольствие нахлынуло на меня, когда я поняла, что меня наконец-то оставили в покое. По крайне мере мама вышла из комнаты, а значит ещё хоть несколько минут, меня бы точно никто не тормошил. Родители наверняка сейчас ругаются на кухне. Мама уже третий день рвётся за мной врачебный надзор организовать. А папа, по-видимому, против. Скорее всего, не хочет, придавать этому делу огласку....По крайне мере всё происходило в частной клинике, в обстановке 'строжайшей секретности'. Представляю, как отец боится, что эта история всплывёт....Хотя я знала, что он не только об этом переживает. В самую первую ночь, когда меня ужасно лихорадило и кидало из одного края постели в другой, он, по-моему, ни на секунду от меня не отходил. Мерил температуру, пытался заставить меня что-то выпить, кажется, даже успокаивал,...только я не слышала его слов. В голове пульсировала одна единственная фраза, которая не покидала меня ни днём, ни ночью. Она никуда не исчезала, даже когда я тряслась будто в самой страшной лихорадке, когда иногда, на какие-то секунды приходила в сознание и практически сразу же погружалась в глубокий неспокойный сон. Она была со мной всегда и теперь мне, наверное, уже просто невозможно от неё избавиться. 'Лучше бы ты сама,...чем он'. Тимур не договорил,...не сказал то, что было у него на уме,...но разве можно было не понять? Лучше бы я умерла, чем ребёнок. Лучше бы меня не стало и да, он абсолютно прав. Так было бы лучше. Лучше! ЛУЧШЕ!
Кажется, родители даже не заметили, как я проскользнула в ванну. Они были слишком заняты, крича и ругаясь друг на друга. По-моему, все эти три дня они только и делали, что пытались выяснить, кто из них больше виноват, на кого можно переложить всю ответственность.
Закрыв за собой дверь, я сначала хотела скинуть одежду и пойти в душ, встать под холодную воду, кто знает, может, смогла бы, хотя немного прийти в себя? Но что-то меня задержало....Не знаю, какое-то странное волнующее чувство подтолкнуло меня к шкафчику, стоило открыть который, как мой взгляд сразу же упал на верхнюю полку. Там стояли какие-то баночки. Взяв одну из них, я на удивление быстро смогла сообразить, что это снотворное. Странно...может у меня пробелы в памяти, но я не помню, чтобы оно раньше здесь стояло? Наверное, мама начала принимать, после того...как меня привезли из больницы.
Не знаю, как правильно описать чувства, которые в этот момент овладели мною. В голове вновь проскользнула фраза: лучше бы ты, чем он...и уже через секунду в моей ладони оказалась горсть таблеток.
*****
Два мужчины сидели на кушетке возле дверей палаты, и никто не решался первым начать разговор. Да и зачем? Ещё полчаса назад катаясь по полу, вцепившись друг в друга как дикие животные, они в сердцах выговорили всё, что хотели. А теперь наступил самый сложный момент. Им обоим хотелось курить, но для этого надо было хотя бы выйти из больницы, а никто даже подумать не мог о том, чтобы отлучиться от палаты.
– Когда её выпишут, она переедет ко мне, – решимость в голосе брата взбесила Самсонова.
– С какой это стати? Она моя дочь.
– Да, твоя, – с губ Игоря сорвалась злая усмешка. – И заслуга того, что она теперь лежит в этой палате тоже твоя. Пытаясь сохранить видимость идеальной семьи, ты хочешь добить её окончательно?
– Чего там сохранять? Итак, уже все газеты пестрят скандальными заголовками, – прислонившись спиной к стене, Самсонов-младший на несколько секунд прикрыл глаза. – А осуждать всегда легко. Посмотрел бы я, чтобы ты сделал на моём месте...
– На твоём месте? То есть, по-твоему, я там не был? Тринадцать лет назад моя дочь забеременела от парня, который на тот момент находился в СИЗО.
– Это совсем другое! – резко подскочив на месте, рявкнул Костя, бросив на брата взгляд полный злости.
– Да какая к чёрту разница?! У меня никогда даже мысли не было послать своего ребёнка на аборт. Ты её отец. Ты первый, кто должен был поселить в ней уверенность, что, чтобы не случилось, ты будешь рядом. Ей есть, на какого положиться. Так какого же дьявола всё это произошло? Ещё и втайне от всех родственников. Мать твою, я из газет узнал, что моя племянница пыталась покончить собой. И знаешь,...у меня до сих пор руки чешутся, чтоб ещё раз тебе морду начистить!
– Ну, попробуй, – сквозь зубы процедил Костя, вслед за братом поднявшись с кушетки. – Если сил хватит.
– Сил-то хватит, только желания снова здесь цирк устраивать нет. Ничего, мы с тобой всё обязательно выясним, но в другой обстановке.
Самсонов собирался что-то ответить брату, но стоило только увидеть приближающегося к ним Вербицкого, как все мысли сразу свернули в другое русло. Сжав ладони в кулаки, он чуть было не бросился на мужчину. Хотя точнее всё же бросился, но его удержал брат.
– Какого дьявола? Ублюдок, ты, что здесь делаешь?
– Она там? К ней можно? – Тимур обращался скорее к сдерживающему Костю мужчине, хотя они до сих пор не были знакомы.
– Пошёл вон отсюда! Даже не смей к ней приближаться!
В этот момент Игорь с такой силой оттолкнул брата, что тот от неожиданности, едва удержался на ногах.
– Да она там, только к ней не больше чем на пару минут можно. Её совсем недавно из реанимации в палату перевели.
Кинув, Тимур и теперь проигнорировал последовавшие оскорбления от Самсонова-младшего, который попытался перегородить мужчине путь в палату и на этот раз был отброшен в сторону уже самим Вербицким.
Правда, он сам ещё несколько секунд помедлил, стоя у самых дверей. Но в итоге всё-таки нашёл в себе силы, войти внутрь, пытаясь скрыть разрывающие его изнутри чувства.
*****
Когда я увидела, застывшего на пороге Тимура, мне, если честно показалось, что я либо просто сошла с ума, либо опять впала в лихорадку. Но когда мужчина сел на краешек моей кровати, осторожно, даже как-то боязливо накрыв ладонью мою руку, из груди стали рваться рыдания. Здесь...Он здесь...
– Тимур...
Я попыталась приподняться, дотронуться до его лица, убедиться, что всё это происходит наяву, мне ничего не мерещится, но мужчина не позволил.
– Лежи, – сказал мягко, даже растянул губы в улыбке, а в глазах злость. И не просто злость. А скорее уже ярость, просто дикое желание то ли ударить,...то ли убить. – Как себя чувствуешь?
– Нормально...Врачи говорят, быстро иду на поправку, скоро уже выпишут.
– Хорошо. Я тебе вот тут фруктов принёс. Бананы твои любимые, апельсины... – мужчина поставил чёрный пакет возле тумбочки и вдруг разжал руку, чуть отстранившись от меня. – Поправляйся, Рита.
'Рита'...Господи, как ножом по сердцу. 'Шмакодявка, малявка, пигалица...'. Раньше меня раздражали эти прозвища, а сколько бы я отдала сейчас, лишь бы он хоть ещё один раз меня так назвал?
Почему-то в этот момент я ужасно испугалась, что он уйдёт. Не обращая внимания ни на какую боль, я резко выпрямилась на кровати, обхватив ладонями лицо мужчины, пытаясь поймать его взгляд.
– Прости меня....Слышишь? Я умоляю тебя, прости. Я не знаю...я...я ненавижу себя, а самое главное, что и ты меня ненавидишь. И ты прав....Было бы лучше, если бы я сама умерла...
– Замолчи, – резко рванув меня на себя, Тимур с силой, причиняя лёгкую боль, сжал в кулаке мои волосы, прошептав куда-то на ухо, – Замолчи. Если ещё хоть раз...хоть один раз попытаешься что-то подобное сделать...мать твою, клянусь, я собственноручно тебя на тот свет отправлю. Ясно? Придушу, на части разорву....Хотя возненавидеть так и не смогу. Слышишь? Не ненавижу я тебя. Не могу. Пытался заставить себя. Все эти дни пытался, только ничего не получилось. Люблю я тебя дуру. Наверное, ещё тогда, первый раз, на дороге увидев и взяв попутчицей, я голову потерял. Не знаю почему. Не знаю, что в тебе особенного. Ведь дура же. Ужасная непробиваемая дура, а всё равно люблю. Убить тебя хочется, послать ко всем чертям, а как представлю, что рядом не будет...
Он резко встал с постели, отойдя к окну. Невыносимо сильно хотелось подбежать к нему, обнять, закричать,...а что закричать? Что жалею? Что люблю? Что в отличие от него ненавижу, презираю себя за то, что сделала?
– Тимур...
– Молчи, – он тут же вновь оказался у постели, присел на корточки и обхватил руками мои колени. – Скажи только почему? Почему ты так поступила? Зачем ты это сделала? Ведь я...я думал, что ты тоже этого хочешь. Боишься – да, но хочешь,...Что изменилось за те пять дней, которые меня не было? Почему ты это сделала?
– Не знаю! – я закричала, вцепившись в плечи Тимура, и чувствуя, как к горлу подкатывается тошнотворный комок слёз. – Не знаю, чёрт, не знаю!
– Не знаешь, – он усмехнулся одними губами, спрятав лицо на моих коленях. – Избавилась от ребёнка и не знаешь почему? То есть вышла в магазин за бананами, и вдруг тебе в голову взбрело, что надо бы аборт сделать?
– Нет! Нет, Тимур, нет,...я...я...
– Тсс, – в одну секунду Тимур вновь очутился рядом со мной, прижав мою голову к своей груди и начав укачивать как ребёнка... – Всё. Давай больше не будем об этом. Не сейчас. Рита...я попрощаться пришёл. Я уезжаю.
Тут же подняв на мужчину какой-то совершенно дикий взгляд, я вцепилась в его плечи.
– Как уезжаешь? Куда?
– Помнишь, я тебе говорил о лаборатории, которую собирались открывать? Так вот её открыли. Причём, довольно давно, просто меня туда не звали, вот я и думал,...что ничего не получится. А позавчера мне позвонили, предложили место. Хорошее место, перспективы большие. Вообщем к следующей субботе я уже должен быть там, – как же мне сейчас хотелось, чтобы он ушёл. Не видел моих слёз. Не слышал диких истерических воплей, рвущихся из груди. И я была уверенна, что он сейчас встанет и уйдёт. Только перед этим ещё скажет, что всё кончено. Но, когда я услышала его последующие слова,...у меня внутри всё разорвалось. То ли безумие, то ли ужасный, совершенно нечеловеческий восторг затопили каждую клеточку моего тела. – Я купил два билета. Слышишь? Два. Поезд отходит в четверг ровно в десять утра. Я буду ждать тебя на час раньше, в девять, у главного входа на вокзал. Если придешь,...мы всё начнём сначала. Я клянусь, что никогда не вспомню о том, что произошло, а ты в свою очередь перестанешь оглядываться назад, сможешь отделаться от родительской опеки. А если не придёшь...тогда итак всё ясно.
Я, наверное, несколько минут пребывала в полном пространстве, и опомнилась, только когда мужчина был уже в самых дверях.
– Я приду, – закричала изо всех сил, что вообще были. – Я приду, слышишь? Тимур, я обязательно приду...
*****
– Куда ты собираешься? – я даже вздрогнула, когда услышала за спиной голос отца. Он стоял, облокотившись о дверь, с настороженностью смотря на меня. Странно. Он же на работу уехал? – А где Оксана?
– Мама в магазин вышла. А ты, что здесь делаешь? Ты ведь должен быть в офисе?
– Забыл кое-какие документы. Почему ты встала? Тебе надо лежать.
– Мне надо бегать и прыгать, так, кстати, врачи говорят. Пап, а ты мой паспорт случайно не видел?
Если честно, я даже не понимала, что сейчас веду себя 'немного' по-хамски. Я даже не понимала, что сама сгущаю тучи над своей головой. Я просто пихала вещи в сумку и по-правде, умирала от разрывающего сердца счастья. Совсем скоро... Господи, через полчаса я уже буду на вокзале и...
– Зачем тебе он?
– Я уезжаю, пап, – в этот момент я запнулась об какую-то валяющуюся на полу игрушку, чуть не грохнулась, но зато нашла, валяющийся у тумбочке паспорт. – О, нашла!
– Рит, я не понял...что происходит?
Старательно уложив оставшиеся вещи в сумку, я еле как смогла её застегнуть. Чуть замок не сломала.
– Пап, ну я же сказала, я уезжаю. Чего тут непонятного?
– Ты рехнулась что ли? Куда ты к чертям уезжаешь?
– Не к чертям, а в очень хороший город. Правда куда именно, пока не скажу, мало ли что. Но ты не волнуйся, я дяде Игорю всё рассказала. Он в курсе.
– В курсе чего? – отец перегородил мне дорогу, когда я собиралась выйти из комнаты. – Что происходит? Что вы тут устроили за моей спиной? Твоя мать тоже в курсе?
– Нет, – обречённо вздохнув, я свесила тяжёлую сумку с плеча. – Мама ничего не знает, я правда сначала хотела ей рассказать, но потом решила, что дядя Игорь единственный адекватный человек в нашей семье. Ты можешь позвонить ему, он тебе всё объяснит. А мне некогда. У меня поезд скоро, отойди, пожалуйста, с дороги.
В этот момент в коридоре хлопнула входная дверь, а ещё через пару секунд к нам вышла мама, переводя удивлённый взгляд то на меня, то на отца.
– Не поняла? Кость, а ты что здесь делаешь, ты ведь на работу уехал?
– На работу? Да я скоро всего бизнеса лишусь из-за выходок нашей дочери! Ты слышала, что она собирается делать? Она, оказывается, уезжает в другой город!
– Что? Рита?
Мама бросила на меня взволнованный взгляд, а с моих губ сорвался обречённый стон.
– Господи, ну что непонятного? Мы с Тимуром уезжаем в другой город, ему там работу предложили. На какое время точно не знаю, но надеюсь, что навсегда. Остальную информацию узнаете у дяди Игоря. А теперь посторонитесь, мне пройти надо.
По-моему, отец настолько ошалел, что его поднятая вверх рука замерла в воздухе. Он, конечно, непременно собирался меня ударить, но видимо его несколько обескуражили мои последние слова.
– Какого дьявола? Опять этот Тимур? Рита, что происходит? Послушай, мы ведь...
– Я тебя один раз уже послушала, – вновь перекинув сумку через плечо, я изо всех сил попыталась сдержать дрожь в голосе. – Больше не собираюсь. Уйди с дороги.
На этот раз от удара отца сдержала мама, которая тут же встала между нами.
– Господи, да что опять происходит? Рита, куда ты собралась? Ты же ничего нам не говорила...
– Да я и не собиралась, кто же знал, что вы оба в это время дома будите?
– Нет, ты слышала? – да, похоже, ещё секунда и отец непременно вспыхнет как спичка. – Она даже не хотела нам ничего объяснять. Надеялась сбежать как трусливая крыса.
– Трусливая крыса? – меня эти слова никак не задели, наоборот, с губ даже усмешка сорвалась. – Если бы я была трусливой крысой, я бы сейчас соврала тебе что-нибудь, дождалась, пока ты уйдёшь и сама спокойно бы свалила. Но я говорю тебе правду. Я ухожу, точнее, уезжаю с любимым мужчиной, и останавливать меня нет никакого смысла. Пап, отойди с дороги, ты только время тянешь.
Ещё минуту в комнате висела полная тишина. Мама вся побледнела, испуганно косясь то на меня, то на отца, который всё это время смотрел на меня с ужасающей злостью. Но меня это не особо волновало. Я уже мечтательно представляла, как мы встретимся с Тимуром, накупим еды в дорогу, а потом три дня только он и я. Нам никто не помешает.
