Текст книги "Попутчица (СИ)"
Автор книги: Оксана Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)
С его губ сорвался судорожный вздох. Удерживая свой вес на одной руке, второй, Тимур вцепился в моё бедро и очень медленно, внимательно вглядываясь в лицо, погрузился в моё тело. Я не закричала. Только закусила губу и сильнее вцепилась пальцами в его плечи. Спустя пару мгновений он начал двигаться, всё так же внимательно следя за моей реакцией. Он был очень осторожен, нежен, нетороплив. Я и представить не могла чего стояла ему такая выдержка. Его взгляд почернел от желания. На теле напрягся каждый мускул. С губ срывались судорожные хриплые стоны, а кожа начала блестеть от выступивших капелек пота. Сильнее обхватив ногами его бёдра, я сама поддалась вперёд, давая понять, что готова. Мне действительно не хотелось, чтобы он сдерживался. В эти минуты я хотела увидеть его настоящим. Таким, какой он есть. Возможно, сейчас я не испытывала всего того урагана удовольствия, которое Тимур бы хотел мне подарить. Пускай, его более резкие несдержанные движения доставляли не столько боль, сколько некий дискомфорт, но из груди всё равно рвался вопль восторга. Я видела, как меняется его взгляд, как вены вырисовываются на сильных руках, как сжимаются скулы, а меж них проступают желваки. Я хотела провести ладонью по его лицу, собрать со лба, выступившие капельки пота, но Тимур не позволил прикоснуться. Перехватив руку, он, не прекращая всё более ускоряющихся толчков, дрожащим голосом прошептал мне на ухо:
– Какая ты тугая, горячая, влажная....Как сильно ты сжимаешь меня...
Мужчина сделал ещё несколько толчков, прежде чем спрятал лицо, задрожал всем телом, заглушая срывающееся с губ рычание.
Нежно вырисовывая пальцами узоры на его блестящей от капелек пота груди, я даже не пыталась сдержать счастливой и, наверное, совершенно глупой улыбки. Подумать только, сколько раз я представляла, как это может произойти? Переживала, волновалась, порой довольно сильно боялась. Мне казалось, что эта черта бесповоротно разделяет отношения на 'до' и 'после'. Листая статьи в интернете и слушая рассказы подружек, я была уверена, что первый раз весьма болезненный и ничего кроме дискомфорта почувствовать нельзя и это, конечно, весьма подпитывало мой страх. Но вот сейчас, когда всё уже произошло, я просто лежала на груди своего мужчины и с замиранием сердца слушала его мирное дыхание, исподтишка старалась уловить его взгляд, понять, что он чувствует в это мгновение. Счастлив ли он, так же как и я? Да, не было расставленных по всей квартире свечей, разбросанных на кровати лепестков роз, и не играла романтическая музыка, но его нежные прикосновение и покрывающие поцелуями лицо губы, заставляли меня позабыть обо всём мире. Именно в эти минуты для меня никого не существовало кроме него.
– Я люблю тебя, – прошептала очень тихо, слегка подрагивающими губами, но он услышал. Нежно провёл большим пальцем вдоль контура лица, оттянув нижнюю губу. Он улыбнулся, щёлкнув меня по носу как маленького шаловливого котёнка, своего котёнка. Но я ждала другого. Я впервые призналась ему в своих чувствах и конечно хотела в ответ того же.
– Маленькая, не морщь носик и не смей забивать свою очаровательную головку всякими бредовыми домыслами. Ты ведь и сама знаешь, что я к тебе чувствую? Но, если хочешь ещё и услышать, то я обязательно это скажу, только не сейчас. Не знаю, мне почему-то кажется, что в постели, после секса от мужчины эти слова звучат, как-то...немного неискренни.
– Ты часто слышал после секса признания в любви от мужчин?
Не успела ещё сойти с моих губ усмешка, как я невольно охнула, когда Тимур довольно болезненно шлёпнул меня по попе.
– Шмакодявка, не борзей! Да я старался быть нежным, но не советую будить во мне зверя.
– Это угрозы?
– В любой момент готовые воплотиться в реальность, – устрашающе зарычав, Тимур набросился на меня с поцелуями, пытаясь захватить в плен мои губы, которые дрожали от смеха. – А что теперь?
– Теперь? Я вообще думала, это женщины обычно задают такой вопрос, а мужики отвечают примерно так: 'дорогая, всё было прекрасно, но понимаешь, я тут понял, что нам, наверное, лучше сделать передышку...проверить чувства...гуляй вообщем, лохушка'.
– Ну, к твоей безграничной фантазии я вообщем привык, но сейчас ответь серьёзно. Что ты намерена делать...с родителями, с бывшим?
– Ну, бывший, останется бывшим, – уже без тени усмешки ответила я. – А домой я больше точно не вернусь.
– Рит, если ты...
– Нет, это не из-за тебя, точнее не только. Тимур, мне восемнадцать лет. Я, конечно, понимаю, что взрослой жизни, может пока ещё не видела, но в том-то и дело, что родители, не дают мне такого шанса. Они, по-моему, не понимают, что я уже не ребёнок. За меня не надо ничего решать. В конце концов, мне просто стало казаться, что я для них полезная вещь, которая при правильном применении может дать хорошие результаты. Правда, раньше мне так казалось, только насчёт отца, а теперь, когда и мама...Я больше не хочу жить с ними в одной квартире. Они опять будут пилить, пытаться подавить моё мнение, мой выбор. Я не хочу, чтобы мы ссорились и кричали друг на друга каждую секунду. Ты меня понимаешь?
– Понимаю, – губы Тимура растянулись в улыбке, хотя было видно, что мужчина переживает не меньше, а может даже и больше меня. По-видимому, он действительно считал, что является причиной моего раздора с родителями. – Тогда завтра в обеденный перерыв я заеду за тобой в институт. Ты вещи будешь забирать или так, только тетрадки покидаешь?
Неловко улыбнувшись, я попыталась объяснить Тимуру, что опять, скорее всего переду к Карине, но на этот раз мужчина уже был абсолютно категоричен в своём решении перевести меня к себе.
– Нет. Какая необходимость вставать в шесть утра и только два часа проводить в дороге? Ты переедешь ко мне. Я, конечно, понимаю, что, наверное, ты привыкла к совсем другим условиям,...зато со мной удобно. Я буду довозить тебя до института, а когда удастся ещё и забирать. Кроме того, ты ведь знаешь, я неплохо готовлю. Каждые выходные провожу в квартире генеральную уборку,...да и вообще, где ты ещё такого мужика найдёшь?
– Сама скромность, – усмехнувшись, я несильно припечатала Тимуру кулачком по плечу. – Только уверена, что ты взвоешь уже через неделю совместной жизни. Утром тебе придётся, ждать меня целую вечность, потому что мне нужен хоть бы час, чтобы подняться с кровати. Готовить я люблю, но от моей еды почему-то даже тараканы дохнут. А об уборке я, пожалуй, лучше вообще промолчу. По сравнению с моей комнатой, свинарник отчищен до блеска.
– Ну, ничего, противоположности, как известно, притягиваются, да и трудности меня не пугают, – нежно поцеловав меня в носик, Тимур, нагло улыбнувшись, шепнул мне на ухо. – Кроме того на твоём фоне я буду хорошим мальчиком.
– Слушай, хороший мальчик, хватит лыбиться, иди, давай лучше кофе мене принеси. А то глаза просто слипаются...
Зевнув, я лениво потянулась на кровати и буквально через несколько секунд вскрикнула от неожиданности, когда Тимур легонько прикусил сосок и даже не поморщился от боли, после того как я двинула ему в грудь.
– Эй, сначала кофе, потом всё остальное!
– А может, лучше душ примем? Ты не представляешь, как это бодрит!
Тимур опять попытался наброситься на меня с поцелуями, но мне удалось скрыться от этого маньяка под одеялом.
– Нет, я хочу кофе! С зефирками, печенюшками и шоколадными конфетами.
Жалобно застонав, мужчина устроился у меня на коленях, обхватив меня за талию. Рассмеявшись, я нежно погладила насупившегося Тимура по голове, всё ещё не веря, что это реальность. Он мой. Теперь я каждое утро буду просыпаться с ним в одной постели, целовать его сонную мордочку, гладить ладонями разгорячённую кожу, выгибаться в его сильных руках и срывать голос от безудержных криков...
Чтобы хоть как-то отвлечься от вызвавших волну сладостной дрожи во всём теле мыслей, я взяла с тумбочки какую-то книгу в уже изрядно потрёпанной обложке, и, наверное, всего через пару секунд восторженно вскрикнула:
– Тимур, это что твой альбом? Это ты маленький, да? Громила, каким же ты был пупсиком, просто загляденье! А какая у тебя тут рожица смешная...
– В детстве мы все выглядим как смешные дебилы. Нас в таком возрасте и фотографируют-то только, чтобы потом было над кем поржать.
Похоже, Тимур был не очень доволен тем, что я разглядывала фотографии, где он валялся на полу в ползунках с полным ртом каши.
– А это твоя мама да? Такая красивая...
– Мама у меня вообще самая лучшая.
Улыбнувшись, мужчина поудобней устроился на моих коленях, а я всё никак не могла отвести взгляд от старой, сделанной наверняка больше десяти лет тому назад фотографии. Я нисколько не слукавила, сказав, что мама у него очень хороша собой. Белокурые длинные, струящиеся локонами волосы, точёная фигурка, правильные черты лица и невысокий рост делали её настоящей миниатюрной красавицей. Но ещё больше меня привлёк обнимающий её со спины мужчина. В том, что это отец Тимура не было даже сомнений. Они похожи друг на друга как две капли воды, но это-то как раз понятно, только....Судя по этой фотографии, родители Тимура были вполне счастливы, хотя бы в тот период времени, когда их сыну было всего годика три-четыре. Странно, что у Тимура сохранился только один снимок, где они все вместе. По крайне мере в этом альбоме я не нашла других фотографий подобного типа.
– Тимур, а у тебя только один снимок с твоим отцом?
Резко поднявшись, мужчина хоть и осторожно, но очень настойчиво взял у меня из рук альбом, убрав его в ящик. Встав с кровати, он натянул боксёры вместе с брюками, не оборачиваясь, ответив:
– Не знаю, может ещё где-то есть. Тебе кофе с одной или двумя ложками сахара?
Последний вопрос Тимур задал уже из кухни, ясно дав понять, что на эту тему разговаривать не желает.
– С двумя.
Завернувшись в простыню, я ещё несколько минут терзалась догадками. Почему он так странно себя ведёт? Нет, я понимаю, у каждого человека, есть какие-то моменты в жизни, которыми он ни с кем не хочет делиться,...но ведь можно хотя бы вкратце что-то рассказать? В конце концов, я вроде как его девушка...
Попытавшись отвлечься, я включила телевизор, в надежде наткнуться на какую-нибудь интересную передачу. Но, конечно, по закону подлости, на всех каналах шла какая-то белиберда. Только я уже собиралась обратно выключить, как моё внимание зацепила возникшая на экране картина, которую, по всей видимости, транслировал выпуск новостей.
– Противостояние братьев Самсоновых – одних из самых влиятельных людей нашего города и освободившегося несколько месяцев назад из-под тюремного заключения Олега Шахновского, который двенадцать лет отбывал наказание в колонии строго режима за убийство и крупные финансовые махинации, пока идёт с победным счётом Шахновского. Его адвокатом удалось добиться не только его освобождения, но и фактически снять со своего клиента все обвинения. Да и сам Шахновский характеризует себя, как человек, полностью отошедший от преступного мира. В своём недавнем интервью он признался, что в скором времени собирается снова заняться делами своей компании, которая, как стоит отметить, смогла не только удержаться на плаву, но в последнее время начинает активно расширяться, создавая серьёзную конкуренцию 'империи' Самсоновых. Впрочем, всё может измениться. Ведь поднятию компании Шахновский обязан своему сыну – двадцатишестилетнему Тимуру Вербицкому, который ещё год назад ясно дал понять, что больше не собирается заниматься делами компании своего отца.
– Я тебе ещё сверху зефирками посыпал. Надо же их куда-то девать. А то мама у меня их обожает, постоянно, как наведывается в гости, приносит целую коробку. А я зефир, ни в каком виде не люблю...Рит, ты меня вообще слушаешь?
Понятия не имею, сколько уже прошло времени, но я всё так же продолжала пялиться в телевизор, держа в руке пульт.
Несколько раз, пощёлкав у меня перед глазами, Тимур усмехнулся:
– Не знал, что ты так баскетбол любишь. Что настолько интересный матч, что даже на секундочку не можешь оторваться?
И действительно, новости уже закончилась. По телевизору шло спортивное обозрение какого-то баскетбольного матча. А я едва нашла в себе силы перевести ошарашенный взгляд с экрана на мужчину.
– Тимур...ты знаешь, что я сейчас в новостях увидела?
– Ну, судя по твоей поражённой мордочке, что-то явно важное, – усмехнувшись, Тимур поставил кофе на тумбу, укутав меня в одеяло. – Неужели какой-нибудь бутик закрывается?
Хотела бы я сейчас перенять у него это игривое настроение. Потому что кроме шока и почему-то с каждой секундой всё более возрастающего страха, я сейчас ничего не чувствовала.
– Там, кажется, сейчас только что был выпуск про наших родителей,...а точнее про отцов.
Теперь и с лица Тимура исчезла улыбка. Мужчина резко переменился в лице.
– В смысле? Какой ещё выпуск?
Я сконфузилась под его тяжёлым взглядом. По телу прошла волна дрожи. А может, не стоило затевать этого разговора? Может мне просто всё почудилось? Ведь иначе какой-то бред получается! Отец Тимура уголовник, да ещё и воюющий с моей семьёй....Но бред-то оно бред, но ведь я чётко слышала фамилию 'Вербицкий'. Или у меня уже галлюцинации?
– Только что передавали выпуск о неком Шахновском – владельце какой-то там компании...Возможно мне показалось или послышалось...Ты можешь просто сказать, это ведь не твой отец?
– Не знаю, о ком именно ты видела выпуск, но если в нём рассказывалось о человеке, который недавно вышел из тюрьмы, то да, это мой отец.
Затаив дыхание, я на цыпочках подошла к Тимуру, на несколько минут так и, застыв за его спиной, не решаясь просто обнять мужчину. Он, наверное, уже больше часа стоял у приоткрытого окна, выкурив с десяток сигарет. Всё это время я не только обдумывала его слова, но и никак не могла свыкнуться с мыслью, что всё это происходит на самом деле. Какая-то несусветная ерунда. Разве в реальной жизни такое может быть? Конечно, с одной стороны, я теперь вроде как должна была лучше понять родителей, но почему-то у меня возникло ещё больше вопросов.
– Тим, – обхватив мужчину за пояс, я прижалась к его спине. – Ну что мы так и будем молчать? Может поговорим?
– О чём? – произнёс совершенно безэмоционально, как будто он сам с собой разговаривал.
– А ты считаешь не о чем? Скажи хотя бы, почему ты никогда не рассказывал о своём отце?
– Ты не спрашивала, вот и не рассказывал.
– Хорошо, вот сейчас спрашиваю!
Меня начинало раздражать это его безразличие. Такое ощущение, что ему было на всё наплевать. Правда уже через пару секунд, когда мужчина резко развернулся и до боли вцепился в мои плечи, рванув меня на себя, я испугалась. По-настоящему испугалась блеснувшей в его глазах какой-то звериной ярости.
– И что же ты хочешь знать? Сидел ли мой отец на нарах? Да сидел. И больше того, он провёл там больше десяти лет. Теперь ты довольна? Ты это хотела услышать?!
Его голос был пропитан такой злобой, а руки настолько сильно сжимали мои плечи, что на глаза невольно выступили слёзы. Даже не столько от боли, сколько от полного непонимания. Неужели мужчина, который сейчас стоит передо мной и есть мой Тимур? Такой добрый нежный ласковый.
– Прости, – ослабив хватку, Тимур прижал меня к себе, зарывшись лицом в мои волосы. – Извини, не знаю, что на меня нашло.
Подавив поступающий к горлу ком, я заставила себя успокоиться. Правда, даже не смотря на ставшие нежными объятия мужчины, неприятный осадок всё же остался.
– Тимур, я, конечно, понимаю, что все твои шуточки про совместную жизнь нельзя рассматривать, как серьёзное намерение построить со мной семью. Но мне казалось, что хотя бы на правах твоей девушки, я могу, хоть что-то знать о твоей жизни. И причём было бы лучше, если бы ты сам делился со мной какими-то вещами, чем я узнавала их от твоих друзей или вообще из телевизора.
– Я понимаю, – губы мужчины растянулись в виноватой улыбке, хотя было видно, что этот разговор даётся ему куда труднее, чем мне. – Но я... ведь тебя никогда не обманывал. Если ты что-то спрашивала – я отвечал, пускай о чём-то и, не договаривая,...Я действительно собирался тебе всё рассказать, только не знал как. Мы с отцом никогда не были близки. Не то чтобы мы совсем не поддерживали связь, но виделись не чаще одного-двух разов в год. Они с мамой, правда, никогда не были женаты, хотя всегда поддерживали приятельские отношения. Когда я ещё был маленьким, мы практически жили вместе. Но потом, отец целиком ушёл в бизнес, переехал в другой город. Мы не потеряли связь, но видеться и общаться стали значительно реже. Иногда он мог приехать, иногда я к нему....Что бы кто ни говорил, я никогда не вмешивался в его рабочие дела. Меня это не интересовало. Был один единственный случай, когда пару лет назад пришли его партнёры и попросили помочь с бумагами. Перед тем как отца посадили, он фактически переписал на меня компанию. Но до совершеннолетия, я, конечно, не мог заниматься никакими делами. А когда мне стукнуло восемнадцать, от него пришли люди, им было нужно, чтобы я переоформил документы....Вообщем это очень сложная схема, не думаю, что ты поймёшь, да этого и не нужно. Я ни одного часа не потратил, чтобы как-то восстановить дела отца. Это делали его люди, правда, особо не афишируя. Я же в то время как в прочем и сейчас, был совсем далёк от бизнеса. К тому же жил в другом городе.
– А со службы ты тоже...поэтому ушёл?
– В частности, – слегка улыбнувшись, Тимур положил подбородок мне на макушку. – Но вообще я просто заинтересовался другим делом.
– Каким?
– Через пару месяцев отец моего друга открывает научную лабораторию. Признаться, я ещё со школы был одержим физикой. Правда, потом как-то загорелся идей службы, но сейчас, когда появилась возможность попробовать себя в очень интересных проектах, я решил её не выпускать.
– Вот это да! – присвистнув, я подняла на мужчину восторженный взгляд. – Так ты у меня учёный? А почему раньше не говорил?
– Шмакодявка, не болтай ерунду. Какой я тебе учёный? А не говорил, потому что не хочу ничего загадывать. Пока ещё нет никакой лаборатории, а даже когда она откроется, большой вопрос – возьмут ли меня туда? Ты мне лучше объясни, что там с твоим отцом. Про моего-то всё понятно. А вот что там, в новостях о твоём говорили, я так и не понял.
– Да я сама ничего не поняла! По-правде думала, что это ты мне всё расскажешь.
– Ясно, – усмехнувшись, мужчина отстранился, подойдя к письменному столу и открыв крышку ноутбука.
– Что ты делаешь?
– Ищу ответ там, где он точно есть.
Наверное, мы уже минут двадцать сидели в абсолютной тишине. Я не видела лица Тимура. Он обнимал меня со спины, и по его прерывистому дыханию казалось, несколько раз хотел заговорить, но видимо не решался. Да я и сама не знала, что сказать.
– Мы с тобой получается как Ромео и Джульетта,...хотя ты и не отдалась мне в первые дни знакомства.
Тимур усмехнулся и если честно, мне самой стало как-то весело. Я даже влепила мужчине щелбан.
– Лучше скажи, что теперь делать?
– Жить, что же ещё? Ну, если более конкретно, то лично для меня ничто не изменилось. Я всё так же хочу видеть тебя рядом, целовать тебя, заниматься с тобой сексом. Хотя по-правде, иногда побаиваюсь. Ты ведь этим делом одержима. Но я человек отважный. Готов пойти на риск. А ты?
Повернувшись, я вопросительно взглянула на Тимура.
– Ты всё ещё хочешь того, о чём мы с тобой разговаривали всего пару часов назад...ну до того, как ты меня в постель затащила.
Тимур явно хотел разрядить обстановку или просто не мог жить без своих подколок. Хотя в любом случае между нами точно не было никакого напряжения. Мне вообще почему-то было весело. И если честно, вопрос мужчины меня немного удивил. Неуежли он сам не знает на него ответа?
– Рита... – чуть отойдя в сторону, мама позволила мне пройти в квартиру. Правда ещё пару минут я мялась на пороге, не решаясь заговорить. Первый раз между мной и мамой было такое напряжение. – Рит, ты голодная? Я котлет твоих любимых пожарила, разогреть?
– Нет мам, не нужно, – похоже не одной мне было не по себе. – А где отец?
– Ещё на работе, скоро должен прийти, – её голос едва ли не дрожал. Вероятно, ей было ещё более неловко. – Ну что ты в дверях стоишь? Пойдём на кухню, я хотя бы чайник поставлю...
– Мам я хотела извиниться. Прости за всё, что наговорила утром. Понятия не умею, что на меня нашло. Мне очень стыдно и...
– Это ты извини, – мама неловко улыбнулась. – Я сегодня тоже выдала. Такого нагородила....Потом весь день мучилась.
Ещё секунду потоптавшись на месте, мы как-то одновременно бросились друг друга обнимать. И сразу же, как будто камень с души свалился. Мне действительно стало намного легче. Хотя я и знала, что самое тяжёлое ещё впереди.
– Ритуль, ну, правда, чего мы в прихожей-то топчемся?! Пойдём на кухню. Сейчас ведь папа уже придёт, будем ужинать. Я столько всего наготовила. А потом, по телевизору какой-то ужастик показывать будут. Вы ведь с отцом обожаете всю эту бредятину. В кое-то веки проведём вечер все вместе, а то уже совсем чужими стали.
– Мамуль, – чуть отстранившись, мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы ни при каких условиях не пойти на попятную. – Мы обязательно как-нибудь все вместе снова проведём вечер у телевизора, с тарелкой твоих фирменных пирожков, но сегодня точно не получится. Уже поздно, я собственно, только на минутку забежала.
Пройдя в свою комнату, я, чувствую, как с каждой секундой напряжение вновь начинает возрастать, стала складывать в сумку тетрадки и учебники.
– Что значит 'на минутку'? И куда ты столько учебников собираешь? Что, хочешь их сжечь?
Мама усмехнулась, но эта усмешка вовсе не скрыла, проскользнувшего в её голосе волнения.
– Нет, я всего лишь переезжаю.
– Как это переезжаешь? Куда?
Теперь мамин голос сорвался на крик, а что творилось с её взглядом, я даже не знала. Просто не решалась поднять глаза.
– К Тимуру. Мы решили жить вместе.
Собрав все учебники и тетрадки, я несколько секунд поколебалась, думая, взять ли что-то ещё? В прошлый раз, папа, мягко, скажем, 'настоял', чтобы я ушла без всяких вещей. Тогда он, конечно, был 'чуточку' зол, но думаю, что и сейчас, когда узнает о моём переезде, его особо не прошибёт волна радости.
В итоге, я положила в сумку ещё пару самых любимых платьев, пальто и сапоги, а всё остальное, помимо телефона, оставила. Даже ноутбук не стала брать.
Мама всё это время стояла у самых дверей и молча, наблюдала за мной. Я ждала, когда она что-нибудь скажет, но взволнованный взгляд женщины так и кричал, что я сама должна объясниться. А точнее распаковать обратно сумку и остаться дома. Но, когда я всё же, окончательно собравшись с духом, направилась к выходу, мама, наконец, прервала затянувшееся молчание:
– Рита, пожалуйста, ты же не можешь сейчас уйти? Дождись хотя бы отца...Что я ему скажу?
– Скажи как есть. От родных не нужно ничего скрывать.
Невольно в моём голосе проскользнула нотка упрёка. Мне всё же было обидно, что я до сих пор ничего не знала, да собственно и не знаю.
– Нам действительно надо поговорить...Рита, ты не можешь к нему переехать! Пожалуйста, выслушай меня!
– Мама, – поставив сумку на пол, я устало выдохнула. – Я бы осталась, если бы точно не знала, чем закончится наш 'семейный вечер'. Очередным скандалом, ссорой и упрёками. А всё, о чём как я полагаю, ты сейчас хочешь мне рассказать, я уже узнала.
– Как узнала?
Мамин голос дрогнул. Лицо побледнело. Мне тут же стало не по себе. С одной стороны, я продолжала злиться, а с другой всё же испытывала чувство вины. Я сама понимала, что поступаю неправильно. Так от родителей не уходят. Точнее не сбегают. Ведь я сбегала, за пять минут покидав все самые необходимые вещи в сумку, и постоянно себя, подгоняя, боясь столкнуться с отцом.
– Смотрела сегодняшний выпуск новостей....Потом мы с Тимуром поговорили и пролазили весь интернет. Так что я теперь в курсе.
Мама молчала несколько секунд, а потом, уже полная решимости, серьёзно произнесла:
– Ну, тогда ты точно не можешь сейчас никуда уйти. Нам просто необходимо поговорить. Не хочешь с отцом, я сама тебе всё расскажу. У нас ещё есть около получаса до того как он не вернулся.
– Мы, конечно, обязательно поговорим, но теперь уже не раньше чем через неделю. А пока я хочу съездить к Артуру. По той неразборчивой информации, что я нашла в интернете, выходит, что мой брат больше всего замешан в этой истории. И мама, пожалуйста, не звони пока Артуру. Я хочу сама с ним обо всём поговорить.
Опять устремив на меня волнительный взгляд, мама в нерешимости застыла у двери. Обхватив её лицо ладонями, я нежно поцеловала её в румяную щёку, пытаясь успокоить не только её, но и себя, что разговор с Артуром сразу решит все проблемы. Брат ведь всегда меня поддерживал. И этот раз не станет исключением. По крайне мере я была уверенна в этом. И как позже выяснилось, напрасно.
