Текст книги "Попутчица (СИ)"
Автор книги: Оксана Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)
– Ты сказал...он будет ждать нас в субботу? А почему так долго? Раньше что нельзя?
– Можно...только я уже звонил своему напарнику с работы, попросил его заменить меня сегодня. Ты же не против,...если я останусь сейчас с тобой? – против? Я прижалась к мужчине с такой силой, что он понял меня без всяких слов. Если честно даже ума не приложу, как ему могла прийти в голову такая мысль,...хотя сейчас мы, наверное, оба находились в каком-то пространстве. – Только мне потом, конечно, придётся его смену отработать и вообще получится так, что до субботы у меня все дни по часам будут расписаны. А я не хочу,...чтобы ты без меня шла.
В этом наши желания совпадали. Меня передёрнуло только от мысли, что его не будет рядом....Нет, одна я точно свихнусь. Хотя судя по тому, что сейчас творится в моей голове, я уже на пути к этому.
– Тимур...я боюсь...
Прижав меня к себе ещё сильней, мужчина начал нежно успокаивающе гладить меня по голове, тихо прошептав куда-то в шею:
– Я рядом. Слышишь? Я всегда рядом. Ты, пожалуйста, не думай о чём-то плохом. Если, всё-таки выяснится, что у нас с тобой будет малыш...
– Тимур, – кажется, я даже вскрикнула, вцепившись в плечи мужчины и подняв на него перепуганный до ужаса взгляд. – Я прошу тебя, не говори пока ничего. Мы же ещё точно ничего не знаем....Давай не будем касаться этой темы.
Меня трясло. Лихорадочно комкая в ладонях воротник его рубашки, я смотрела на Тимура умоляющими глазами, как будто...как будто ждала от него какого-то спасения.
– Хорошо. Ты права, наверное. Давай подождём.
И мы действительно ждали, точнее совершенно не касались этой темы и жили, как и раньше. Тимур работал, я училась. В наших отношениях не было никаких перемен. Он всё так же отпускал какие-то шуточки, я даже порой обижалась на него. Мы успевали, и ссориться по нескольку раз на дню и практически сразу же мириться...только кое-что всё-таки изменилось. Хоть и пытаясь делать это совсем незаметно, Тимур стал следить чуть ли не за каждым моим шагом. Он всегда отвозил меня в институт, даже если мне надо было к первой паре, а у него смена только с двенадцати начиналась. В обязательном порядке забирал обратно домой, и наверняка отгребал за это на работе. Он абсолютно не позволял мне ничего делать по дому. Я, если честно, и раньше-то не шибко перетруждалась, а сейчас вообще жила как в гостинице. Было такое ощущение, что Тимур боится позволить мне сделать лишнее движение. И это напрягало. Я старалась гнать от себя мысли...о том, о чём даже думать не хотелось. Успокаивалась, читая на разных форумах комментарии, что тесты по беременности не всегда точны и ошибки случаются. Ко всему прочему меня радовала улучшившееся самочувствие, полностью прошедшая тошнота. Беспокоила только всё та же задержка, но и этим я старалась себя не накручивать. У меня вообще частенько случались перебои в таких делах, причиной чего всегда были какие-нибудь диеты.
Поэтому, когда мы в субботу пошли на узи, я уже практически полностью заверила себя, что всё нормально. Беспокоиться не о чем. Зато, когда я вышла из кабинета и ещё несколько минут ждала, задержавшегося там Тимура, я медленно, очень медленно переваривала в голове каждое слово Стаса. Правда, по-существу, запомнила только одну фразу 'срок около пяти недель'. Дальше мой мозг не пропускал ни одной буквы.
До самой машины мы с Тимуром шли, молча, держась за руки, а вот, когда оказались внутри...меня просто прорвало. Не знаю, сколько я ревела. По крайне мере, когда, наконец, удалось хоть немного успокоиться, я уже чувствовала себя измельченным овощем. А мужчина всё это время прижимал меня к груди, целуя в висок, нашёптывая мне что-то нежное на ухо, пытаясь тем самым успокоить.
– Как? Как такое возможно? Мы же только раз...один единственный раз...
Сейчас меня не просто трясло, каждую клеточку моего тела раздрабливало на мелкие части. Я цеплялась за рубашку Тимура, не отрывала взгляда от его лица, словно действительно ждала ответы на совершенно бессмысленные вопросы.
– Тсс, котёнок мой, успокойся, – Тимур посадил меня к себе на колени, начав укачивать как маленького ребёнка. Ребёнка... – И прекрати, наконец, реветь. Ты ему только хуже делаешь.
– Кому? – я, конечно, не видела себя сейчас со стороны, но предполагаю, что у меня глаза просто на лоб полезли. Я даже на самом деле прекратила всхлипывать. – Кому ему?
– Ну, кому... – его лицо сильно побагровело, Тимур даже отвёл ужасно смутившийся взгляд в сторону и, наверное, в любой другой раз меня бы это рассмешило,...но никак не сейчас. – Малышу нашему...Рит, ты...
– Я боюсь...Тимур, я ужасно боюсь! Я не хочу...я не знаю, как смогу это сделать! Я...
– Маленькая, – прислонившись губами к моему лбу, Тимур всё так же продолжал укачивать меня в своих объятиях. – Я с тобой. Я рядом. Девочка моя...
– Я всё равно боюсь! Тимур...как же так? Я не хочу...он ведь живой...он там внутри меня....Как я смогу это сделать? А если потом...если забеременеть больше не получится?
– Стоп, – я даже вздрогнула, уловив жёсткие нотки в его голосе и встретившись с его взглядом...отчего-то внезапно почерневшим. – Ты...про что это сейчас говоришь?
Повисла пауза. В первый раз с того самого момента как мы оказались в машине между нами повисло молчание. Мы смотрели друг другу в глаза, и кажется, только сейчас начинали понимать, какие мысли вертятся у каждого в голове.
– А ты...? Погоди ты что...хочешь, чтобы я родила этого ребёнка? Тимур, а как же,...как же я жить буду?
– Как и раньше. Точнее, конечно, многое изменится, но...я не позволю тебе сделать аборт.
Глава 6
Вырисовывая какие-то нелепые узоры на стекле, я куталась в свой мешковатый свитер, дрожа от холода. По-хорошему надо было бы слезть с подоконника и плюхнуться в кровать, спрятавшись под пуховым одеялом. Но мне было так лень. Каждое движение давалось, словно через силу. Я, наверное, уже несколько минут беспрерывно смотрела на лежащую у плиты пачку сигарет и, по-моему, первый раз в жизни испытывала такое бешеное желание сделать затяжку. Кто знает, может это хоть как-то бы помогло снять напряжение. Пускай всего и на пару секунд, но вдруг я бы смогла забыть обо всём...
– Чёрт, Рит...ну почему у тебя всё через одно место? – Карина, наконец, усадила свою пятую точку на стул и перестала меня раздражать, как маятник метаясь из одного угла комнаты в другой. – Я думала, что когда люди начинают самостоятельную жизнь...у них всё как-то налаживается, устаканивается что ли. Они становятся более серьёзными ответственными. А у тебя почему-то всё с точностью до наоборот вышло. Вот, что ты теперь делать собираешься? Продолжишь целыми днями торчать в этих четырёх стенах? А как же учёба? Ведь неделю уже не ходишь! Не понимаешь, что тебя так и турнуть могут?
– И без того турнут, – усмешка как-то сама собой слетела с губ. Прислонившись лбом к холодному стеклу, я закрыла глаза, на какую-то долю секунды, наверное, даже выпав из реальности. В последние дни со мной такое часто случилось. Я тупо пялилась в какую-то точку и думала просто ни о чём. – Кому нужна студентка с пузом, которая в скором времени вместо того чтобы лекции учить, будет пелёнки стирать да по ночам ребёнка нянчить?
– Ну, ты уж так-то не драматизируй. Что, по-твоему, преподаватели совсем звери? Возьмёшь академический отпуск, первое время будешь посвящать себя исключительно заботе о малыше, ну а потом уж как-нибудь...
– Вот именно, 'как-нибудь'. У меня, похоже, всё скоро будет 'как-нибудь'. Как-нибудь рожу, как-нибудь воспитаю, как-нибудь молча просру свою жизнь...
– Да подруга, вот это оптимизм, – усмехнувшись, Карина перевела на меня настороженный взгляд. – Ты вешаться случайно не собралась?
– А что? – мои губы невольно растянулись в саркастической улыбке. – Неплохая мысль. Сразу все проблемы решатся.
– Так всё, прекрати вгонять себя в эту депрессию! – спрыгнув со стула, подруга в две секунды оказалась возле меня, легонько растормошив за плечи. – Ситуация, конечно, непростая, но никакой катастрофы я не вижу. При желании можно и в институте учиться, и с малышом возиться. Тимур твой, насколько я поняла, готов тебя во всём поддерживать. И вообще, знаешь, что я думаю? Ты себе такого мужика отхватила, что тебя вообще грех жаловаться. Мало того, что поддерживает тебя во всём, впахивает как ломовая лошадь, чтобы лишнюю копейку в дом принести, так ещё и хватает сил с твоими тараканами разбираться. Ты хоть знаешь, как он за тебя переживает? Это ведь ты должна была мне всё рассказать, а не он бегать и выискивать меня по институту, прося поговорить с тобой, успокоить?! Как будто у него других дел нет? А вот, если его с работы попрут? Ты об этом подумала?
– То есть я во всём виновата? – наверное, первый раз за последние несколько дней меня охватил такой всплеск эмоций. Я была готова то ли в истерике биться,...то ли послать всё к чёртовой матери, и действительно с окна сигануть. – Конечно! Я даже спорить с тобой не буду, потому что ты права! Я безмозглая дура, которая всем только одни неприятности доставляет. Я сама во всём виновата и...ну, что мне теперь делать? Скажи, что?!
– Успокойся, – из Карины уже едва ли пар не валил. Она яростно сжимала ладони в кулаки, как будто из последних сил сдерживалась, чтобы не вцепиться мне в волосы. – Не заставляй меня повышать голос на беременную женщину, даже если она по совместительству ещё и безмозглая дура. И прекрати, наконец, винить во всём только себя. Как бы я не относилась к твоему Тимуру, но он виноват нисколько не меньше. В конце концов, взрослый же мужчина, мог бы, и подумать о последствиях...
– А он и подумал, – как-то истерически усмехнувшись, я медленно сползла по стенке на пол. – Мы всегда предохранялись. А в этот вечер я сама к нему полезла....Он пытался меня оттолкнуть, но в меня словно дьявол вселился...
– Да уж, – опустившись рядом со мной, Карина обняла меня за плечи, прижав к себе. – Вот не поверишь, но первый раз в жизни я совершенно не знаю, какой можно дать совет...Я, конечно, не сторонница абортов, но...Чёрт, Рит, прости меня, но я даже слов нужных подобрать не могу! – Карина начала рассеяно гладить меня по голове, и я чувствовала, как тело девушки стала пробивать волна мелкой дрожи. – А может...уже пора всё рассказать родителям?
Резко отпрянув от подруги, я вцепилась в её плечи, посмотрев на неё каким-то, наверное, совершенно обезумевшим взглядом.
– Нет,...пожалуйста, не делай этого! Не выдавай меня!
– Успокойся, я ничего не скажу, конечно. Но...ты ведь не можешь вечно от них это скрывать? Да и кто знает, может они тебя поддержат? Ну, покричат, конечно,...только всё равно ничего уже не изменишь. Они это поймут и...помогут. В конце концов, ты их дочь.
– Ага, а ещё ужасная головная боль. Они никогда не поймут и уж тем более не помогут. Я это теперь точно знаю.
– А мама? Она ведь у тебя такая добрая....Неужели ты думаешь, что она отвернётся?
– Мама... – кажется, на этом слове у меня даже голос дрогнул. Устроившись на коленях подруги, я всё-таки не сдержалась. По щеке скатилась одна единственная одинокая слезинка. – Мама не отвернётся....И я виделась с ней несколько дней назад. Хотела всё рассказать,...но не смогла. Она бы проболталась отцу. А я как представлю, что будет, когда он узнает...Ты даже не догадываешься, как я боюсь этого. Если он меня и не убьёт, то вот с Тимуром точно что-нибудь сделает.
*****
– Константин Сергеевич, значит завтра встреча состоится? Ничего не переносить?
– Нет, все, как и намечалось, должны успеть. Если что, Игорь подстрахует. Здесь проблем нет. А ты мне лучше скажи, что там с Михаевым? Он принял решение?
– Принял. И, к сожалению, не в нашу пользу.
– Ну почему же, к сожалению? – усмехнувшись, мужчина, наконец, оторвал взгляд от бумаг, переведя его на помощника. – Как раз наоборот. Ты ведь знаешь, как я отношусь к предателям. А Михаев, на мой взгляд, именно предатель. И фишка в том, что руки об него марать нам не придётся. Он сам завлёк себя в западню. Шахновский сначала высосет из него всё, что ему нужно, а потом тихо, без шума, отправит на покой...вечный.
– Всё-таки падла этот Шахновский, – тихо процедил сквозь сжатые зубы Олег – рослый мощный парень, в строгом чёрном костюме, всегда обдающий собеседника настороженным изучающим взглядом. – Может его...того?
– Ну, дерзай, только учти, я тебя из тюряги доставать не собираюсь. А ты туда загремишь, потому что за всю свою жизнь Шахновский успел обзавестись немалым количеством нужных друзей. Как на воле, так и на нарах.
Усмехнувшись, Самсонов вновь вернулся к бумагам и по его, даже слегка весёлому взгляду, можно было подумать, что мужчина не сильно-то, и озадачен всей этой ситуацией.
– Но ведь он сволочь, специально наших людей к себе переманивает...
– И надо сказать ему за это большое спасибо. Потому что крысы мне в команде не нужны. Хотя он сам большая жирная крыса, которую я никак раздавить не могу. Как и сынка его... – последнюю фразу мужчина произнёс настолько тихо, что Олег её даже не расслышал.
– Что?
– Да так, ничего...мысли вслух. А кстати, что это ты мне про дочь мою, давно ничего не рассказывал? Забыл, что контроль над ней, а не над Шахновским, твоя основная работа? – мужчина резко выпрямился в кресле, когда заметил как побледнело лицо его помощника. – Так...и в чём дело? С ней что-то случилось? Этот Тимур...этот ублюдок обидел её?
– Я не в курсе их личных отношений. Вы передо мной другую задачу ставили...
– И ты, похоже, с ней не справляешься. Я тебе сказал, что если заметишь хоть малейшую опасность для Риты...
– Ничего такого нет! Если вы про Шахновского, то не стоит даже беспокоиться. Похоже, он действительно не общается с сыном. Там в другом дело...я всё думал, надо ли вам это говорить. Насколько я понял, вы ведь хотели, чтобы я только обеспечивал безопасность вашей дочери...
– Не тяни кота за яйца! В чём дело?!
Теперь мужчина и сам побледнел, уже несколько минут, не сводя с Олега убийственный взгляд.
– Ну, вообщем...похоже, что ваша дочь в положении.
*****
– Привет моя радость, это тебе.
Обняв меня со спины за талию и поцеловав в ушко, Тимур протянул красивый букет из роз и лилий. Взяв цветы, я на несколько секунд погрузилась в терпкий нежный аромат. Осторожно высвободившись из объятий, я поставила букет в вазу, вздрогнув, когда вновь почувствовала руки Тимура, на этот раз несильно стиснувшие мои плечи. Мужчина уткнулся носом мне в затылок и так мы, наверное, в полном молчании простояли несколько минут, пока я не обернулась и не заметила ссадину на его скуле. Осторожно проведя ладонью по яркой отметине, я тут же вздрогнула, когда Тимур перехватил мою руку и нежно поцеловал каждый пальчик.
– Это откуда?
Усмехнувшись, мужчина клюнул меня в нос.
– Да так, один пень неадекватный в офис ломился. Пришлось немножко применить силу, но не волнуйся. Жить буду.
С губ Тимура не сходила ироничная усмешка. Мужчина продолжал держать меня в объятиях, медленно перебирая меж пальцами пряди моих спутанных волос.
–Ты ведь сейчас обманываешь? – произнесла совершенно спокойно, без какого-либо упрёка, а Тимур мгновенно напрягся. – Это отец да? Он приходил к тебе? Вы подрались?
Пускай мужчина и сделал удивлённое лицо, хотя в первые секунды ему всё же не удалось сдержать испуганных искорок во взгляде, я прекрасно понимала, что права. Даже последующий вопрос не разубедил меня в этом.
– Ты о чём?
– Сам прекрасно понимаешь, о чём. Отец в курсе. Он звонил мне пару часов назад. А с тобой видимо уже даже встречался? Это он тебя ударил?
Два моих последних вопроса Тимур либо не расслышал (справедливости ради, из-за севшего голоса мне требовался микрофон), либо просто не захотел оправдываться.
– Звонил тебе? И что сказал?
Мужчина обхватил моё лицо ладонями, пытаясь уловить мой взгляд, но я высвободилась из его объятий, повернувшись к Тимуру спиной.
– Что сказал? Да собственно всё то, что я и ожидала от него услышать. Хотя в какой-то момент всё же понадеялась, что он поймёт, не говорю уже о поддержке, но, увы...
– Рит, – крепко прижав меня к своей груди, Тимур зарылся лицом в моих волосах, вдохнув в себя их запах. Наверное, я сейчас не разрыдалась только потому, что за весь день уже просто исчерпала годовой запас слёз. – Ты не волнуйся ладно? Вообще не думай об этом. Всё в порядке...
– В порядке? – я попыталась вновь выскользнуть из объятий, но на этот раз Тимур не позволил. Видимо он чувствовал, пробивающую каждую частичку моего тела дрожь. – А ссадина на твоей щеке? И ведь наверняка она не единственная? Мой отец ясно дал понять, что...Я боюсь за тебя Тимур!
Ну вот, думала, что ещё как минимум год не буду наматывать сопли на кулак, а в итоге к горлу снова подступил тошнотворный комок рыданий. Уже, какой час, пытаюсь забыть, весь этот кошмар, все эти ужасные слова....Хотя как такое забудешь? 'Я убью этого урода!', 'тупая скотина, как ты могла с ним связаться?', 'добилась чего хотела? Это и есть твоя самостоятельная жизнь, в которой ты только одним местом и думала?'.
– Вот бояться я тебе категорически запрещаю. Не забывай, что я всё-таки в охране работаю и защищать людей, тем более любимых людей – моя работа. А так как я больше себя самого никогда не люблю, поводов для волнений нет никаких.
– Ты когда-нибудь бываешь серьёзным?
– Всегда, – поцеловав меня в щёку, Тимур потёрся носом о мой нос. – Я всегда предельно серьёзен. Так что будь уверенна: в случае чего, свою жопу от пули даже воланчиком прикрою.
– С тобой невозможно разговаривать, – всё-таки высвободившись из объятий, я села в кресло у стола, прижав к груди ноги. – Ты не понимаешь, что спокойной жизни теперь не будет? Всё пойдёт наперекосяк! Этот ребёнок...он нас всех погубит! Есть только один способ решить проблемы...
– РИ-ТА! – я вздрогнула. Даже чуть было не вскрикнула, когда Тимур в секунду подлетел ко мне, обхватив ладонями моё уже заплаканное лицо и заставив поднять на него взгляд. – Ну, вот что ты говоришь? Ты вообще себя сейчас слышишь? У тебя срок уже не маленький. Одними таблетками не отделаешься. Тебе под нож придётся ложиться. Из тебя ребёнка будут выскабливать. НАШЕГО ребёнка. Соображаешь ты или нет?
Он замолчал на несколько секунд, видимо давая мне возможность прорыдаться в голос. Правда, совсем недолго. Взяв меня на руки, опустившись в кресло и усадив меня себе на колени, Тимур начал укачивать меня в объятиях как маленького ребёнка, нашёптывая на ухо:
– Всё хорошо будет. Ты не бойся. Это ведь только пока страшно,...а ребёнок родится, и ты вообще забудешь, что когда-то так боялась его появления. Плакала постоянно. Настроение ему, между прочим, портила. Вот он тебе на родах отыграется. А, что ещё хуже – потом по ночам нам обоим спать не будет давать, хотя я здесь не причём. Малыш, ну чего ты так трясёшься? Из-за учёбы боишься? Так я уже всё узнал. Можно взять академический отпуск. Спокойно родить ребёнка и немного повозиться с ним, пока он маленький. А, когда в ясли отдадим, продолжишь учиться. Ну, в конце концов, один ребёнок это вообще не помеха для достижения каких-то великих целей. А насчёт отца...придёт время и он сам всё поймёт. Даже нянчиться будет помогать. Вот увидишь. Ты главное помни – твой Горилла всегда рядом и бояться тебе нечего.
Кое-как заставив себя оторваться от дивана, я вползла в тапочки, и уже было направилась в коридор, но вовремя спохватилась. Сначала ведь нужно было спрятать коробки из-под пиццы и засунуть в нижний ящик стола пустую упаковку сухариков. У Тимура в последнее время пошёл бзик о моём питании. Только правильная еда и никаких быстрых перекусов. Все приёмы пищи – в соответствии со строжайшей диетой, которую выписал врач. А я даже и листок этот посеяла. И пока Тимура не было дома, со спокойной совестью наедала себе бока. Чего уж теперь о фигуре беспокоиться? Всё равно через пару месяцев разнесёт.
Спрятав все улики, я лениво доползла до двери. В глазок даже не стала смотреть. Это либо Карина, которая сегодня обещала зайти, либо Тимур, наверняка, опять скупивший пол фруктового отдела. Меня развеселила одна только такая мысль. Правда, когда я открыла дверь, всякая усмешка сползла с лица, от которого моментально отхлынула кровь. Не знаю, как я удержалась на ногах и не закричала, когда увидела отца на пороге. Понятия не имею почему,...но мне стало так страшно. Я была уверенна, что он меня сейчас ударит. Просто размажет об стенку. И когда мужчина сделал какое-то резкое движение рукой, я вскрикнула, отшатнувшись на несколько шагов назад.
– Не трогай,...не бей, пожалуйста... – чёртовы слёзы. Сама понимала, что уже просто в плаксивую корову превращаюсь, но, наверное, это просто была защитная реакция. Ужасно, но я действительно стала бояться собственного отца как огня. Особенно после вчерашнего разговора. – Если, ты ударишь меня...я закричу, и сюда все соседи сбегутся...
– Рита, не будь дурой, прекрати истерику, – произнёс спокойно, но с явным раздражением в голосе. Войдя в квартиру, он прикрыл за собой дверь. – Я хочу поговорить. Спокойно. Без эмоций.
Уже минут пять пыталась успокоиться, а руки всё равно тряслись. Еле смогла достать упаковку чая с верхнего ящика.
– Тебе заварить?
– Я не очень люблю чай, тем более такой дешёвый – хоть усмешка была и недоброй, она меня всё равно успокоила. По крайне мере, драться папа, по-моему, действительно не собирался. – Сядь, пожалуйста. Нам нужно поговорить.
– Разве? А вчера ты ещё не всё сказал?
– Рита, – произнёс с нажимом, бросив на меня хоть немного и виноватый, но всё же в большей степени раздражённый взгляд. – Я действительно вчера перегнул. Прости. Не сдержался. Но знаешь...меня тоже можно понять. Только сам факт, что я узнал столь 'прекрасную' новость не от тебя, служит мне оправданием.
– Я бы сказала тебе, если бы ты...
– Хватит. Давай оставим эти пустые слова. Я пришёл за другим. Рит, я прошу тебя, я тебя умоляю, чёрт возьми, не будь идиоткой. Не ломай себе жизнь. Ты что, правда рожать собралась? Ты хоть понимаешь, что тогда произойдёт? Ты ведь свяжешь себя с этим...Тимуром навсегда. Ты уже никак от него не отделаешься. Причём, я больше чем уверен, что вы максимум вместе года два протяните. А потом разбежитесь ко всем чертям. Нет, конечно, будете общаться, поддерживать связь ради ребёнка, но у каждого будет своя жизнь. И знаешь у кого какая? Он себя через месяц новую бабу найдёт. А ты кому нужна с чужим отпрыском? Мужик с ребёнком и баба с ребёнком вообще несовместимые понятия. А даже если предположить, что вы всё-таки будете терпеть друг друга, ты представь, что тебя ждёт за жизнь? Ты запрёшь себя в этой конуре и единственное, что тебя будет волновать в ближайшие годы – это какие подгузники покупать и какого цвета какашки у твоего карапуза. Тебе восемнадцать лет. Да я в твоём возрасте отрывался по полной. Нет, учился, конечно, подрабатывал, но у меня жизнь бурлила. Да я такие безумства вытворял,...а ты? Для тебя всё закончится. Вот здесь. В этой халупе.
– Пап, – его речь была долгой, а я всё пропустила мимо ушей. Наверное, правильно. Я не должна себя этим накручивать. Я не должна об этом думать. – Ты напрасно тратишь время. Мы с Тимуром решили оставить ребёнка.
– Что? Что ты сказала?
Я даже глаза закрыла, лишь бы не видеть его взгляда...Его, пробивающего до самых костей взгляда.
– Я не буду делать аборт.
– Дура! – не знаю, как с моих губ не сорвался крик, когда я почувствовала, как кулак отца вдавился в стену, всего в паре сантиметров от моей головы. – Ну, какие к чёрту роды? Ну, подумай ты мозгами, хоть в кое-то веки ими пошевели! Тебе учиться надо, тебе жить надо, а семью и всё остальное ты ещё успеешь. Я тебе обещаю, что найду лучшего врача. Никаких последствий. Потом, когда действительно придёт время, всё будет в порядке...
– Папа! – я, если честно сама опешила, когда сообразила, что невольно оттолкнула от себя отца, сорвавшись на крик. – МЫ ВСЁ РЕШИЛИ. РЕБЁНОК БУДЕТ. ЭТО НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ.
– Я не позволю, – сказал спустя несколько минут затянувшегося молчания. Причём голос его был абсолютно спокоен, будто он говорил о деле уже решённом. – Я не позволю тебе сломать свою жизнь.
– Да? И как ты мне помешаешь?
Наверное, на какое-то мгновение моё сердце действительно остановилось. Оно просто замерло под этим...нечеловеческим взглядом.
– Увидишь.
Не знаю, как описать состояние, в котором я пребывала, когда выбежала в коридор. Я действительно никогда прежде не испытывала тех чувств, что овладели мною в тот самый момент, когда я просто бросилась в ноги к отцу, вцепившись в него как в спасительный круг. Я не слышала себя. Понимала только, что сквозь слёзы, дрожащими губами лепечу какой-то несусветный бред,...унижающий меня бред, но остановиться не могла. Никогда прежде я не испытывала такой паники. Такого раздирающего липкого страха, который вцепился в сердце грязными острыми когтями и с каждой секундой сдавливал его всё сильнее. На меня словно накатывала чёрная волна, и я совершенно не понимала, как от неё укрыться.
– Хватит, – только когда отец несколько раз несильно, но вполне ощутимо встряхнул меня, одним рывком подняв с колен, я смогла хоть немного прийти в себя. – Собирайся, и поехали домой. Прекрати это сумасшествие.
– Я не могу,...Тимур...я не могу вот так сбежать...
– А я тебе переезжать обратно и не предлагаю,...хотя это было бы самое разумное решение. Но сейчас нам просто нужно поговорить. Всей семьёй.
Конечно, вся наша родня на этом семейном совете не собралась. Не было ни одного моего брата, ни дяди Игоря. Только я, отец и мама. И сейчас я была этому безмерно рада. Давления со стороны всех своих родственником я бы точно не выдержала. А так психовал только папа. И то, в присутствии мамы он хоть как-то старался держать себя в руках. Ходил из угла в угол, выкуривал одну сигарету за другой и тихо матерился сквозь сжатые зубы.
– Ты можешь сесть? Голова уже кружится, – мама тоже пребывала не в лучшем расположении духа, хотя и старалась этого не показывать. Вертела в руках разломанную сушку, иногда подливала воды себе в стакан и практически не поднимала на меня взгляд. По-моему, она пыталась отыграться на отце, который так и продолжал измерять комнату нервными шагами. – Костя, да успокойся ты, наконец! Сядь за стол и прекрати курить!
Чертыхнувшись, папа смял пачку сигарет и выкинул её в урну. Значительно сложнее ему удалось унять собственные нервы. Было видно, что он еле заставил себя сесть с нами за один стол. В итоге после затяжного молчания (никто не решался первым начать разговор), он открыл бутылку водки, налил жидкость в рюмку и залпом её осушил.
– Ну, может, кто-нибудь уже что-нибудь скажет? Нет, я, конечно, мог бы и сам, но боюсь, вам двоим это опять не понравится.
– Пап, – с большим трудом, но я смогла хоть как-то взять себя в руки. Удалось даже поднять вполне спокойный взгляд на отца. В конце концов, я начала понимать, что это не зал суда, а я не обвиняемая. – Как ты вообще узнал о ребёнке?
– Нет, ну ты слышала? – отец издевательски усмехнулся, покосившись на маму. – И это всё, что её в данный момент волнует?
– Нет не всё. Но мне бы очень хотелось знать, откуда такая осведомлённость? Всё это время...ты следил за мной да? А говорил, что у меня теперь началась самостоятельная жизнь...
– Замолчи! – когда он стукнул кулаком по столу, даже мама вздрогнула, а я просто забыла, как надо дышать. Правда, через пару секунду вновь заставила себя успокоиться. – Слышать больше ничего не хочу об этой самостоятельной жизни. Не знаю, где были мои мозги, когда я вообще позволил тебе затеять эту хрень. Посмотри, чем в итоге всё закончилось?
– А чем всё закончилось? Я не понимаю, какая катастрофа произошла?
– Нет, ты слышала? Ксан, ты вообще слышишь, что она сейчас говорит? Какая катастрофа? Да ты...
– Так, – не знаю, что именно хотел сказать отец (предполагаю, что ничего нового бы я не услышала), но в разговор, наконец, вмешалась мама. – Прекратите оба. Мы, кажется, договорились, что постараемся разговаривать спокойно, без эмоций. Сейчас только очередного скандала не хватало. В сложившейся ситуации нам всем необходимо научиться, хотя бы банально слышать друг друга. Рит, папа сказал мне, что ты собираешься оставить ребёнка? Это так?
– Да. Мы с Тимуром решили, что так будет правильней.
– Нет, ты слышала да? Они уже всё решили. А наше мнение просто до фонаря.
Папа не унимался, но и мама, похоже, сегодня тоже была настроена решительно.
– Костя, замолчи. Я прошу тебя, хотя бы пять минут посиди спокойно, – отец, похоже, собирался что-то возразить, но убийственный взгляд жены видимо хоть немного, но утихомирил его. Если честно, я была удивленна. Всё-таки обычно, мама никогда особо своего мнения не высказывает. Только соглашается во всём с отцом. Но сегодня видно был другой случай. – Рит,...а как вы дальше собираетесь жить? Ты планируешь учиться?
– Конечно. Я обязательно закончу институт. Ну, разумеется, придётся сначала взять академический отпуск, но как только родится ребёнок, я сразу восстановлюсь.
После этих слов папу просто пробила волна смеха. Какого-то истерического и явно издевательского.
– Боже мой,...вот девятнадцать лет скоро стукнет, пузо уже вот-вот на лоб полезет, а мозгов ни на грамм. Восстановится она. Ну, конечно. На второй день после родов сразу в институт. А ребёнка куда? Бабушке с дедушкой?
– Почему бабушке с дедушкой? Мы в ясли отдадим.
По-моему, папа сматерился. Только очень тихо и сквозь застывшую на губах презрительную усмешку.
– Ксюшенька, родная моя, я прошу тебя, скажи сейчас сама что-нибудь своей дочери или я просто не сдержусь.
Бросив на отца упрекающий взгляд, мама взглянула на меня... и я не сразу поняла, почему в её глазах появилось столько грусти и боли.
– Грудного малыша никто в ясли не возьмёт. Минимальный возраст – хотя бы девять месяцев и то, обычно берут не раньше полутора года. А до этого времени, да и много позже с ребёнком должны быть рядом мама и папа, – и хотя всё было сказано очень мягко, и на этот раз даже отец воздержался от комментариев, я всё равно на несколько секунд впала в ступор. А ведь, правда,...кто будет сидеть с малышом? – Дочка, а что родители Тимура? Вы с ними говорили на эту тему?
– Нет,...они пока ничего не знают.
– Мне это нравится, – усмехнувшись, отец ослабил узел галстука, налил в рюмку ещё водки и вновь осушил всё до последней капли, даже не поморщившись. – Никто ничего не знает. Его родителям насрать. Эти двое вообще без мозгов и нихрена не соображают. Одни мы должны рвать на себе волосы и думать, что же делать. Круто. У меня ведь других забот вообще нет. И у тебя Ксан тоже. Ритка ведь у нас единственный ребёнок. Всё внимание должно быть только ей. Слушай, а может мне Шахновскому позвонить? Вот это будет номер. Мы же породнимся скоро. Пора решать, кто будет подгузники менять, распределить график прогулок с ребёнком и вообще, надо уже и об имени думать.
