Текст книги "Попутчица (СИ)"
Автор книги: Оксана Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)
Глава 5
Уговорить Тимура отпустить меня на неделю к брату оказалось не так сложно. Правда, пришлось для этого немного схитрить. С трудом, но всё-таки приготовить вкусный ужин, расставить свечи, открыть бутылку шампанского и пока мужчина, обводит ошарашенным взглядом всю комнату, подобраться к нему со спины в одном нижнем кружевном белье, которое, увы, уже через минут пятнадцать превратилось в разорванные лоскутки.
Конечно, всё ещё пытаясь выровнять дыхание и успокоить бешеный ритм сердца, Тимур недовольно бубнил, всё крепче прижимая меня к груди, что я пользуюсь запрещёнными методами. Но, так или иначе, перед тем как мужчина захрапел на всю квартиру, мне удалось отпроситься к брату. Правда, на утро, всё ещё делая вид, что он сердится, Тимур поставил свои условия. Уезжаю я действительно на неделю и ни на день дольше, обязательно беру трубки, захожу в интернет, и пока еду в поезде не смею ни с кем говорить. Хотя об этом Тимур позаботился очень хорошо. Полагаю, что именно его стараниями, я все два с половиной дня ехала в купе одна. И чуть не подохла со скуки, потому что даже книжку с собой никакую не взяла.
Зато, когда я, наконец, добралась до квартиры брата и с взвизгами бросилась ему на шею, вся утомительная поездка как-то сразу позабылась. Артуру пришлось со смехом вырываться из моих объятий и отбиваться от бесконечных поцелуев.
– Ну, всё, Ритка, хватит. Я тебя, конечно, тоже рад видеть, но дай хотя бы дверь закрыть, а то все соседи на твои взвизги сбегутся!
Артур пытался состроить сердитое выражение лица, но радостный блеск в глазах и поневоле растянувшиеся в улыбке губы, выдавали мужчину с головой. А я еле сдерживалась, чтобы снова не броситься ему на шею. Если честно, сама даже не думала, что так соскучилась по этому оболтусу. А ведь он изменился. Совсем уже мужчина, возмужалый статный. Хотя трудно сказать, что ему совсем скоро исполнится сорок.
– Папа, папа, кто пришёл? – нам навстречу, в коридор, выбежала белокурая девочка шести лет в розовом смешном платьице и с перемазанной шоколадом мордочкой. Уже через секунду глаза племяшки восторженно загорелись, и с ещё большими воплями она бросилась мне на шею. – Тётя Рита, тётя Рита приехала! Папа, почему ты не сказал?
Катюша перевела обидчивый взгляд на Артура, который продолжал смеяться, глядя на нас.
– Малыш, не сердись на папу. Он сам ничего не знал. Я решила устроить вам сюрприз. Ты ведь рада?
– Конечно! Я так скучала, так скучала! – котёнок продолжал расцеловывать моё лицо, обнимая своими тонкими ручками мою шею. – Тётя Рита, а ты мне что-нибудь привезла? – последнюю фразу она пролепетала тихо, очень смущённо, вызвав тем самым ещё большее умиление.
– Вот ведь корыстное создание! Постоянно ждёт подарков! Хотя чему я удивляюсь? Вся в маму! И кстати в свою тётю, которая в детстве, тоже постоянно трясла со всех презенты, – Артур взял у меня Катюшу, поцеловав девочку в румяную щёчку и тут же поставив её на пол. – Ну, долго будем в дверях стоять? Пошлите на кухню. Рит, Юля прям как знала, испекла шоколадный торт. Иди хоть попробуй, пока одна особа, не будем показывать на неё пальцем, всё не схомячила!
Усадив меня за стол, Артур сразу начал обо всём расспрашивать. А Катюшка этим неплохо воспользовалась. Делая вид, что ест кашу (на самом деле просто размазывая её по тарелке), она втихаря уплетала конфеты из моей сумки.
– Ну, ты и красавица стала! Прям налюбоваться не могу! Ты не обижайся сестрёнка, но всё-таки, твой Алекс, со всем своим громадным мозгом не достоин такой девушки. Он, небось, всё такой же зануда?
После этих слов я чуть чаем не поперхнулась. Он не в курсе? Значит, мама не звонила...По-правде, я думала, она всё-таки не выдержит. Но тем даже лучше.
– Не знаю. Мы с ним расстались.
Брови мужчины сошлись на переносице. Он внимательно смотрел на меня.
– Давно?
– Не так уж...
– И из-за чего ты его кинула?
– А почему ты не предполагаешь, что это он мог меня бросить?
Артур рассмеялся.
– Нет в этом мире такого чересчур смелого мужика, который бы посмел бросить мою сестру. Давай признавайся, твой зануда окончательно тебя задолбал? Или просто его кто-то потеснил с места?
Вот и настал тот самый напряжённый момент, которого я всё это время старалась избежать. Пока я судорожно соображала как бы лучше начать разговор, тихо проскользнувшая мимо нас Катюша дала мне небольшую отсрочку.
Усадив девочку на колени, Артур усмехнулся ей на ушко:
– Котёнок, а помыть за собой?
Надо было видеть, каким взглядом малышка уставилась на папу.
– Я женщина, а не посудомойка!
Следующие минут пять мы всё пытались отойти от смеха, а Катюшке, всё-таки удалось ускользнуть, оставив тарелку с размазанной кашей на столе. Артур видимо хотел пойти за дочкой, но я остановила брата.
– Не нужно, я сама помою, – поставив посуду в раковину, я, пользуясь моментом пока можно не смотреть Артуру в глаза, снова начала налаживать разговор. – А где Юля с Мирой?
– По магазинам пошли. У вас ведь девчонок, самая большая радость в жизни – скупить все шмотки и продырявить кошелёк мужа.
– А как Мира? Мама говорила...
– Всё уже хорошо, – в голосе Артура слышалось явное облегчение. – Слава богу, диагноз не подтвердился. Так что никакой операции не нужно.
– Может мне остаться? Я могу взять в универе...
– Прекрати эти глупости! Я же говорю, всё в порядке. А мама любит драматизировать. Помнишь случай, когда одна девочка, опять же не будем тыкать пальцем, не могла в туалет 'по-большому' сходить, и мама целую бригады скорой вызвала, чтобы ей клизму правильно сделали.
Артур снова рассмеялся и я, хотя и немного вспыхнула от злости, решила, что сейчас самое время спросить о том, ради чего я собственно и тряслась столько времени в поезде.
– Артур, я тут с тобой кое о чём поговорить хотела...Ты можешь рассказать мне об одной истории, с которой, ты, по-моему, как-то связан...
– Что за история?
– Ну,...я точно ничего не знаю, это произошло уже больше десяти лет назад...Я только поняла, что она как-то связана с тобой и...неким Шахновским.
На несколько долгих минут в комнате повисло молчание, а потом Артур, со стальными нотками в голосе спросил меня:
– Вот именно, что это было уже давно, нечего в этом копаться. И вообще, ты-то чего туда свой нос суёшь?
Разозлившись, я резко обернулась.
– А того, что я встречаюсь с сыном этого самого Шахновского. И хочу, наконец, понять, почему все так этому препятствуют!
То, что происходило последующие минут сорок, у меня, наверное, очень долго не сможет уложиться в голове. Я ожидала, что Артур наконец-то ответит на все мои вопросы, но в итоге получилось, что говорила одна я. Брат заставил меня рассказать всё до самых мелочей. Кто такой Тимур, при каких обстоятельствах я с ним познакомилась, давно ли мы вместе, что у нас за отношения, как отреагировали на это родители и всё подобное. И только потом, когда у меня уже в горле пересохло, Артур соизволил, наконец, ответить всего на один мой вопрос. И то очень уклончиво.
– Когда ты была ещё маленькая, я вляпался в весьма неприятную ситуацию. Начал работать на...не очень хорошего человека. Он проворачивал много махинаций, которые впоследствии повесил на меня. Мне пришлось не один месяц провести в СИЗО и была реальная угроза, что я сяду за решётку, лет так на пятнадцать. Ты не представляешь, сколько усилий пришлось приложить всей нашей семье, чтобы этого не произошло, и в тюрьме оказался настоящий преступник.
– А настоящий преступник это и есть Шахновский? Поэтому папа его так ненавидит и запрещает мне встречаться с Тимуром?
– Если честно Рит, то я просто в шоке. Никак не ожидал, что эта история может когда-нибудь тебя коснуться, да ещё и таким образом. И отец тоже хорош, – после слов Артура я испытала неимоверное облегчение. Слава богу, я знала, что брат меня поддержит! Хоть один здравомыслящий человек в нашей семье! Правда радость моя была совсем недолгой. – Как он вообще мог допустить эту связь? Как разрешил тебе уйти из дома? Не понимаю, он, что совсем с ума сошёл?
Первые несколько секунду я даже не могла найти, что ответить. Мне стало настолько не по себе. Я просто отказывалась верить, что и брат тоже не сможет меня понять.
– Артур, ты это серьёзно? Ты что тоже считаешь,...что я не права?
– Я считаю, что ты просто совершаешь ошибку по неопытности и незнанию. А вот кто не прав, так это отец. Он, наверное, ничего тебе и объяснять не стал. Просто сразу начал давить, да ещё и, небось, в грубой форме.
С каждой секундой соображать, а точнее переваривать в голове слова брата становилось всё труднее. С трудом, но осознание, что я, похоже, лишаюсь последней поддержки, начинало до меня доходить.
– Погоди,...то есть ты тоже против моих отношений с Тимуром?
Взгляд брата стал тяжёлым. Артур попытался меня приобнять, но я отшатнулась от него.
– Рита, пойми меня правильно. Ты моя сестра. Моя единственная самая любимая на свете сестра. Не знаю, есть ли в этом мире ещё хоть один человек, который бы так искренне хотел, чтобы ты была счастлива. Я, конечно, не знаком лично с этим парнем...
– Вот именно, что ты с ним не знаком! Никто из вас толком его не знает, зато...
– А ты знаешь? Сколько вы встречаетесь? Месяц, два? И ты уже решила, что понимаешь его как никто другой? Малыш, пойми, и я, и отец, и вся наша семья хотим тебе только самого лучшего. Тебе всего восемнадцать лет. Знала бы, какие я безумства вытворял в этом возрасте. И между прочим, если бы меня вовремя остановили, возможно, не было бы всего этого кошмара с СИЗО и уголовщиной.
– То есть ты хочешь сказать, что встречаясь с Тимуром, я в один прекрасный момент захочу кого-нибудь грохнуть или ограбить банк?
– Я хочу сказать, что ты ещё слишком молода и неопытна. В тебе играют одни эмоции. Ты принимаешь желание быть самостоятельной и независимой за любовь. Я не хочу, чтобы ты наломала дров. Не обижайся, но в данной ситуации я полностью за отца. Тебе действительно лучше расстаться с Тимуром. Попробуй посмотреть на эту ситуацию с другой стороны...
Я не стала смотреть на ситуацию, ни с какой стороны. Я даже не дослушала Артура. Пулей вылетела в коридор, схватила валяющуюся у дверей сумку с вещами и выбежала из квартиры. И только уже в поезде, прижав ноги к груди, раскачиваясь из стороны в сторону, я ещё раз перебрала в голове каждое слово брата. Если честно мне хотелось и смеяться и плакать одновременно. Я осталась полностью одна. И теперь у меня только два выхода: либо сдаться, либо действительно, как сказал Артур, начать жить самостоятельно. И если говорить абсолютно честно я даже не стала особо думать по этому поводу. Для меня всё было слишком очевидно. Я права и точка. Конечно, нормальные здравомыслящие люди так не поступают. Они обдумывают всё до мелочей, смотрят на ситуацию здраво, с разных сторон. Для меня же всё итак было ясно. Я вообще не думала, что перечеркнув всю прежнюю жизнь, могу столкнуться с какими-то трудностями. Не думала, что по-сути, все свои восемнадцать лет я жила на всём готовом. Я никогда ни в чём не нуждалась, а соответственно и не задумывалась, что же со мной будет, если в один момент я всего разом лишусь. А зря.
Открыв дверь и впустив меня в квартиру, Тимур взял мои сумки, удивлённо спросив:
– Не понял? Ты ведь говорила, что тебя только через два дня нужно ждать? Опять всё переиграла? Я даже не удивлён. С тобой, по-моему, надо быть готовым ко всему. Но могла хотя бы позвонить? Я бы встретил.
Недовольно бурча, Тимур прошёл в кухню, встав у плиты и начав что-то готовить. Судя по запаху, на сковороде жарилась яичница.
– Ладно, как хоть добралась? В купе одна была? Никто не цеплялся?
– Нет, – ответила спокойно, хотя в голове уже третий день царил хаус. Не было ни одной связной мысли. Я даже не знала с чего начать разговор.
– А что так рано вернулась? С братом поссорилась?
Тимур усмехнулся, видимо даже не задумываясь, что попал в самую точку.
– Я разговаривала с ним о нас с тобой. Я хотела узнать его мнение.
Несколько секунд помолчав, Тимур выключил конфорку, отложил посуду и медленно обернулся ко мне. Не знаю, как точно описать его взгляд. Вроде и не злой и не сердитый,...но какой-то настороженный что ли.
– Помнится, ты говорила, что просто хочешь повидаться с братом? Соскучилась по нему, по его жене, по своей племяннице. Или я что-то путаю? – не выдержав его взгляда, я опустила глаза в пол, прикусив нижнюю губу. Хотя в голосе Тимура и не было упрёка, я понимала, что мужчина всё равно немного злится. – Ладно, проехали. Скажи лучше, ты поговорила с ним? Что он думает насчёт нас?
Всё время пока я ехала в поезде, я только и делала, что ломала голову, совершенно, не зная нужно ли говорить Тимуру всю правду. И только сейчас, чувствуя на себе его пронзительный взгляд, решила, что нужно. Иначе, зачем тогда вообще встречаться, если с первых дней отношений врать друг другу?
– Он против. Он тоже считает, что нам не нужно быть вместе.
– Из-за моего отца?
– Я думаю да.
Трудно было понять, какие мысли сейчас вертятся у него в голове. Взгляд Тимура был ужасающе холодным, не выражал совершенно ничего.
– А ты? Рита, если ты боишься, не хочешь портить отношения с семьёй, то я всё понимаю. Родители – это святое. И по-правде говоря, я могу их понять. Даже, если бы не было этой ситуации с отцом, я, наверное, не лучшая для тебя пара. По крайне мере сейчас я точно не смогу дать тебе такую жизнь, к которой ты привыкла.
Нельзя даже передать какая волна злости нахлынула на меня после этих слов. И Тимур туда же? Что теперь мне и его придётся убеждать, что плевать я хотела и на его отца и на количество денег в его кошельке?!
– А что я думаю, чего хочу, вообще никого не волнует?! Это неважно да?
– А чего ты хочешь?
В одну секунду преодолев разделявшее нас расстояние, одной рукой я обхватила мужчину за шею, другой вцепилась в ремень его брюк, выдохнув Тимуру в самые губы:
– Я хочу сама решать, как мне жить, кого любить и с кем встречаться. А ещё я хочу заняться с тобой сексом. Прямо сейчас.
Пока мужчина ещё ничего не успел ответить, я с жадностью набросилась на его губы, расстегнув пряжку ремня. В меня, наверное, бес вселился, а может и сам дьявол. Но вот это его сомнение по поводу наших отношений, яростной волной пробило каждую клеточку моего тела. И похоже каждая наша ссора или хотя бы намёк на неё, будет заканчиваться подобным образом.
Тимур прибывал в шоковом состоянии всего пару секунд. А потом, оторвавшись от моих губ и обхватив ладонью затылок, заставив заглянуть в его глаза, пылающие ещё большей страстью, он уже через пару секунду смёл со стола всю посуду, усадив меня на него. И хотя в любовных делах я была совсем ещё новичок, я старалась перенять инициативу у Тимура. Сейчас мне даже не нужны были ласки и его нежность. Не знаю, почему нас так заводили ссоры, но мы целовались как бешеные, срывая друг с друга одежду и жадно вырывая голодные стоны.
Уже после, когда мы оба валялись на полу, я, пытаясь восстановить дыхание и немного привести в порядок, творившийся на голове кошмар, осторожно прикладывала ватку к спине мужчины, там, где особо ярко были видны следы от моих ногтей и выступали капельки крови. А Тимур совершенно наглым образом смеялся, видя как заплывают краской мои щёки. Одно дело сходить с ума во время секса, а совсем другое, наглядно рассматривать следы своего 'безумства'. Чёрт, даже не думала, что я такая...бешеная. Хотя по-правде, мне совершенно не было стыдно. Наоборот, появилось желание ещё краше расцарапать спину Тимура, чтобы он, наконец, прекратил смеяться.
– Ну, ты всё-таки и маньячка! Я из-за тебя опять на работу могу опоздать.
– А кто тебе мешал уйти? – лукаво улыбнувшись, я устроилась на груди мужчины.
– Уйти? Каким образом? Ты зажала меня у плиты, вцепилась в ремень брюк, начала яростно дёргать ширинку, а в нескольких сантиметрах от твоей руки находился нож. Я, знаешь ли, как-то не рискнул отказать тебе при таких обстоятельствах.
Хорошенько приложив мужчине по плечу, я всё-таки не смогла сдержать улыбки.
– Ты невыносим!
– Главное, что ужасно тобой любим!
– Знаешь, когда-нибудь я тебя точно придушу! – после того как Тимур рассмеялся, я перебралась к нему на живот, вцепившись ладонями в шею мужчину. – Вот, правда, порву, как Тузик грелку!
Вербицкий расхохотался ещё сильней, да и я, из-за того, что даже руки дрожали от пробивающего всё тело смеха, не смогла привести свой план по убийству в действие. Правда, 'минутка юмора' продлилась недолго. Обхватив ладонями моё лицо, Тимур, глядя мне в глаза, уже совершенно серьёзно спросил:
– Скажи, ты, и правда всё для себя решила? Не пожалеешь?
– Решила, а пожалею или нет, зависит, наверное, от нас обоих. Во всяком случае, если мы и расстанемся, то это будет наше решение. Ты прав, родители – самые близкие люди и я их очень люблю. Но это всё-таки моя жизнь и я сама решу, как ей распорядиться.
Нельзя даже описать какой прилив восторга я чувствовала в последующие несколько дней. Я действительно прибывала в небывалой эйфории только от одного, кружащего голову ощущения свободы, полной самостоятельности. Я сходила с ума от того, что не нужно было прятаться, мы с Тимуром могли спокойно идти вместе по улице, держась за руки, и целуясь, через каждые пять секунд. И эту идиллию не смог нарушить даже разговор с отцом, который состоялся дня через три после того, как я вернулась от брата. Хотя это и разговором-то назвать было трудно. Всего лишь пара фраз. На вопрос отца, не поменяла ли я своё решение после встречи с Артуром, я ответила твёрдое 'нет'. Дальше он поинтересовался всё ли брат рассказал мне и, узнав, что я в курсе всей истории, замолчал на несколько долгих минут. В итоге я сама возобновила разговор, пытаясь донести до родителя, что я очень люблю и его, и маму, но хочу жить самостоятельно. Почему-то именно на этом слове глаза отца загорелись. Причём...не очень радостным блеском. Он ответил только, что больше не будет ничем мешать моей 'самостоятельности' и сразу же уехал. А я, ещё несколько дней прибывая в лёгком волнении, постоянно ожидая какой-то подвох, в итоге успокоилась и опять окунулась в эту бездну какого-то совершенно ненормального счастья. Когда Тимур был рядом, для меня действительно переставал существовать весь мир. Я жила этим мужчиной, порой, даже утирала слёзы какой-то просто болезненной радости, когда просыпалась в его объятиях и ещё минут пять, до того как прозвенит будильник, вырисовывала совершенно нелепые узоры на его груди.
Мне казалось, что всё наконец-то устаканилось. Родители смерились с моим решением. И теперь я, конечно же, должна была быть счастлива с Тимуром до конца своих дней. Вообщем фантазия моя разбушевалась. Да и мечты с каждым днём намеренно заводили в безвыходный лабиринт. Правда, наверное, самое парадоксальное во всей этой ситуации, что я в итоге получила то, что и хотела. Отец не стал, как я боялась, устраивать нам какие-то препятствия. Он всего лишь позволил мне жить абсолютно самостоятельно. Со всеми отсюда вытекающими. И поняла я прелести этой самостоятельной жизни, только примерно через месяц. Когда бежала в институт, ужасно опаздывая на пару, и пыталась дозвониться до Карины, чтобы та предупредила, что я немного задержусь. Но мой телефон почему-то был заблокирован. Я впрочем, сразу и не предала этому особого значения. Решила даже, что он просто сломался. Но когда в коридоре наткнулась на декана и тот попросил меня зайти к нему в кабинет, уже минут через пять нашего разговора весь мой сказочный мир рухнул.
– Опаздываем, Самсонова? Что-то в последнее время студенты уже совсем распоясались.
Декан усмехнулся, а я стыдливо потупила взгляд.
– Извините, я буду выходить из дома пораньше.
– Это, конечно, замечательно, но боюсь, скоро в этом просто не будет необходимости. То есть я хочу сказать, что ваше обучение в нашем институте может завершиться с началом нового семестра.
Подняв на мужчину ошарашенный взгляд, я даже не сразу сообразила, что ответить. Он, что серьёзно? Судя по голосу, шутками здесь и не пахло.
– Простите, пожалуйста....Я больше никогда не буду опаздывать, честное слово...
– Самсонова, ну о чём ты? Кто отчисляет студентов за опоздания? Всё намного более серьёзно. Ко мне приходил твой отец. Он сообщил, что больше не намерен платить за твоё обучение. А как ты сама понимаешь, если не поступит платёж за следующий семестр, ты, к сожалению, больше не сможешь числиться в студентках нашего университета.
– Как? – мой голос дрожал. Я совершенно ничего не могла понять. Это что...это правда? Папа...нет, он бы так со мной не поступил! – Погодите, он, что просто сказал, что не будет платить за учёбу? И всё? Даже никак не объяснил?
– Увы, нет. Добавил только, что не хочет мешать вам жить самостоятельно. Как я понял, вы даже были не в курсе решения вашего отца? Я понимаю, что вы сейчас, наверное, мягко скажем, удивленны, но мне нужно знать, будете ли вы теперь самостоятельно платить за учёбу или намерены её прекратить?
Самостоятельно...самостоятельно оплачивать обучение? Боже, на что? Папа...нет, он ведь не такой жестокий! Он не мог со мной так поступить!
– Я не знаю,...у меня нет денег,...но я не хочу бросать учебу...
– Даже не знаю, что вам и посоветовать, – в глазах мужчины промелькнуло сочувствие, может быть ложное, но я даже не заморачивалась по этому поводу. Сейчас я в любую секунду была готова разрыдаться. – Наверное, вам стоит поговорить с отцом. Может быть, он переменит своё решение.
– Папа, ты, что правда хочешь, чтобы я бросила учёбу?! – как не старалась, а голос всё равно сорвался на крик. Я понимала, что сейчас, наверное, выглядела очень жалко, тем более в глазах отца, который сидел в своём кожаном кресле, продолжал что-то печать на ноутбуке, лишь изредка переводя на меня взгляд, при этом спокойно попивая кофе.
– Я? Боже упаси. Ты прекрасно знаешь, как важно для меня образование моих детей. Но при этом, я ведь не могу не брать во внимание их желания. Ты, кажется, хотела жить самостоятельно, без вмешательства родителей? По-моему, я предоставил тебе для этого прекрасную возможность.
– Прекрасную возможность? – теперь в голосе ко всему прочему начала проскальзывать ещё и дрожь. Для полноты картины не хватало только рыданий, которые впрочем, уже подступали к горлу. – Ты ведь знаешь, что я не смогу оплатить обучение, по крайне мере за этот год точно. Я не смогу сразу накопить столько денег!
– Милая, – на этот раз, отец отложил бумаги в сторону, чуть поддавшись вперёд. – Это твои проблемы. Ты у нас девочка самостоятельная. Нужны деньги? Заработай. Если ты думаешь, что я в твои годы жил на всём готовом, то ты, родная, ошибаешься. Да, мой отец был не бедным человеком, но он, в отличие от меня, всегда держал своих детей в ежовых рукавицах. Если он обеспечивал нас, значит, мы должны были беспрекословно ему подчиняться. При этом мы жили в институтской общаге, и отец оплатил нам только первые два года обучения. Дальше мы уже обеспечивали себя сами. Да мы работали у отца на предприятии, но мы сами зарабатывали деньги и сами себя содержали. Вот это, девочка моя, и значит жить самостоятельно. А ты это себе, как я понял, по-другому представляла?
– Пап, – глубоко вздохнув, я постаралась успокоиться, хотя сдерживать подступающие к глазам слёзы, удавалось всё трудней. Но я пыталась. Потому что, если я всё же разрыдаюсь сейчас, то это будет, наверное, самый унизительный день в моей жизни. – Признайся, ты ведь сделал это специально, чтобы я бросила Тимура и вернулась домой?
– Может и так. Но, по-моему, я не перешёл никаких границ. Хочешь, чтобы я не вмешивался в твою жизнь? Хорошо. Но в таком случае, и проблемы свои будешь решать сама. А если не получается, так ведь из дома тебя никто не выгонял. Возвращайся когда захочешь. Но жить будем, как и раньше. По моим правилам.
Ещё несколько секунд я неподвижно стояла напротив отца, кусая дрожащие губы и чувствуя себя самым ничтожным существом в мире. А, когда всё-таки собралась с силами, развернулась, направившись к выходу из кабинета, загоревшись проскользнувшей в голове идей, отец остановил меня в самых дверях, тут же вновь загнав в тупик:
– И даже не смей вмешивать сюда мать. Сама прекрасно понимаешь, что она здесь ни при чём. Итак, из-за твоих выходок на одних таблетках живёт. Я всё равно не позволю ей ни в чём тебе потакать, не береди ей нервы лишний раз.
– Котёнок, перестань плакать, вся мордочка уже чёрная, – Тимур улыбнулся, хотя на сей раз меня это никак не успокоило. По щекам продолжали беспрерывно скатываться слёзы, а с губ срывались жалостливые всхлипы. – Давай ещё раз. Отец отказался платить за твою учёбу и сказал, что ты должна жить самостоятельно, поскольку сама так решила? – кивнув, я ещё крепче обхватила, согнутые в коленях ноги, скрыв за копной растрепавшихся волос, свою заплаканную физиономию. – Слушай, ну я тогда, если честно не понимаю, что тебя удивляет?
– Как это что? – от удивления я даже перестала всхлипывать, утерев слёзы. – Ты меня не слышишь? Папа больше не будет платить за моё обучение! Разве ты не понимаешь, что это значит?
– Да я прекрасно тебя слышу! И всё хорошо понимаю. Твой отец по-сути всего лишь выполнил твою просьбу. Ты сама мне рассказывала, что когда последний раз с ним разговаривала, попросила его не вмешиваться в твою жизнь. И ты что, правда не предполагала, что он может исключить финансовую поддержку? Вот лично меня здесь ничего не удивляет, да и собственно даже не возмущает. В действиях твоего отца нет ничего предосудительного.
Я собственным ушам не верила. Он это серьёзно? Нет, конечно, в какой-то степени я тоже понимала, что отец не перешёл грань, но я была уверенна, что нельзя делать всё так резко и грубо. Он ведь даже не даёт мне шанса.
– Тимур, ты серьёзно?
– Естественно! Малыш, если честно, я ожидал от твоего отца какой-нибудь подлянки, а он поступил весьма разумно и даже честно. Он и вправду позволил тебе жить самостоятельно. Не понимаю, что в этом плохого?
– Что плохого?! – второй раз за день я срывала себе голос. – Тимур я учиться теперь не смогу! За год мне нужно выплатить порядка двухсот тысяч, ну, если вычесть уже оплаченную отцом сотку, то остаётся ещё столько же. Где я, по-твоему, возьму такие деньги? На бюджет меня никто не переведёт. Можно только попробовать со следующего года подать документы в другой вуз, но тогда придётся переезжать, в нашем городе нет ещё одного института с той специальностью, которую я выбрала!
– Успокойся! – несколько раз встряхнув меня за плечи, Тимуру всё же удалось заставить меня замолчать, тем самым прекратив истерику, сразу после чего, мужчина крепко поцеловал меня в губы, прижав к себе. – Я всё прекрасно понимаю. И поверь, ты чересчур драматизируешь. Успокойся, поспи немножко, потом обязательно покушай, я утром приготовил макароны с котлетами. А когда я вернусь, мы ещё раз всё обсудим.
– Что значит, когда ты вернёшься? – я уставилась на Тимура ошарашенным взглядом. – Ты что куда-то уходишь?
– Котёнок, мне нужно в офис. Ты выдернула меня прямо посреди рабочего дня. И это не в первый раз. Пойми, меня так и уволить могут.
– Но я...я не могу сейчас остаться одна...Мне нужна твоя поддержка...Тимур, пожалуйста!
– Рит, поверь, моей поддержкой ты будешь обеспечена всегда. Я вечером приду, и мы всё обсудим. Тем более, я кажется, уже знаю, что делать...
– Да что ты знаешь? – по-правде говоря, в этот момент я перестала контролировать свои слова и действия. Наверное, на какое-то мгновение я просто лишилась рассудка, иначе бы я просто не могла нагородить всего того, за что потом ещё неделю ходила с опущенными в пол глазами. – Что ты можешь знать? Ты толком и не учился нигде! Сначала армия, потом твоё военное, которые ты так быстро кинул. А сейчас эта холопская охранная конторка! Я так не хочу...я...я...
Я заткнулась. Слава богу, через пару секунд рассудок прояснился, только назад время уже нельзя было вернуть, как и все мои слова. Взгляд Тимура изменился. Сколько раз он смотрел на меня с усмешкой? Но никогда с обидой. Такой горькой, очень плохо скрытой обидой.
Когда мужчина вышел из комнаты, я вновь была готова разрыдаться или даже вырвать себе язык. Уже намереваясь броситься вслед за ним, я так и осталась стоять на месте, когда Тимур вернулся обратно, бросив какой-то белый конверт на кровать.
– Там деньги. С каждой зарплаты я откладываю понемногу. До сотки там не хватает тысяч десять, не больше. Но это не проблема. До начала следующего семестра время ещё есть, я поднакоплю то, что не хватает. Ну а на следующий год, что-нибудь придумаем. К счастью, время не поджимает.
Ещё несколько минут мы так и стояли друг напротив друга, а когда я поддалась вперёд, Тимур остановил меня жестом руки.
– Вечером. Мы всё обсудим, когда я вернусь. А сейчас мне и правда нужно работать, хотя точнее будет сказать – прислуживать. Холопы ведь прислуживают.
– Я в шоке....Вот это страсти! Рит, как тебя угораздило-то такое наболтать?
– Да я не знаю! – натянув на себя одеяло, я зажалась в самый угол кровати. – За меня словно говорил кто-то другой. Понятия не имею, как я смогла нагородить всё это,...у меня ведь даже и в мыслях никогда ничего подобного не было.
– Никогда? – уклончивый голос подруги насторожил меня и заставил обернуться к ней лицом. Карина не сводила с меня пронзительного взгляда, словно чего-то от меня ждала. – Рит, я твоя подруга, мне ты можешь говорить правду.
– В каком смысле?
– Ну просто...такие слова вдруг ни с того ни с сего с губ не срываются. Признайся, хоть один раз, но ты ведь задумывалась, что Тимур...не так удачлив, как скажем Алекс.
– Причём здесь Алекс?! – все мои старания, которые мне пришлось приложить, чтобы хоть немного успокоиться, прошли даром. – Ты хочешь сказать, что я жалею, о том, что ушла от него? Ты тоже на стороне моих родителей?!
– Господи, успокойся, с каких пор ты стала такой нервной? Я всего лишь хочу понять, что с тобой происходит? Твои последние поступки совершенно не укладываются у меня в голове. Рит, я ведь знаю тебя с детского сада и это скорее от меня стоило ожидать чего-то подобное. Ты же знаешь, я всегда любила выкидывать какие-нибудь фортели. Но ты....Не обижайся, но мне всегда казалось, что ты такая домашняя девочка. Совсем не бунтарка. Ты ведь всегда слушалась родителей. Старалась делать всё, чтобы они тобой гордились. В классе училась лучше всех, столько грамот получала. Никогда не курила, да и из выпивки на моей памяти позволила себя лишь один бокал шампанского на выпускном. Ну, праздники вроде Нового года, конечно, не в счёт. И, если честно, вот лично я была уверенна, что вы с Алексом через несколько лет обязательно поженитесь. А тут...тебя словно подменили. Этот Тимур...я никак не могу понять, что ты к нему чувствуешь?
