Текст книги "Ничего примечательного. Просто Ассина Марен...(СИ)"
Автор книги: Оксана Тарасенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 37 страниц)
… …
Открыв дверь в музыкальную комнату, Астор оглядел залитое электрическим светом помещение и в недоумении дернул бровью. Очередное натаскивание Инии закончилось больше четверти часа назад, и девушка уже уехала домой, опять отказав Кортасу. А нечего было предлагать подвезти с такой миной, как будто он делал вселенское одолжение. Шатен хмыкнул. Все-таки его друг в плане личных отношений и проявления эмоций еще был, мягко говоря, не совсем взрослым. Ну да научится. Было бы желание. А вот где Ассина, молодого человека интересовало гораздо больше. Из этого крыла корпуса она не выходила. Куда делась?
По залу разносилась тихая мурлыкающая музыка. Астор немного расслабился. Девушка была где-то рядом. Не в ее привычках было уходить, не приведя в порядок помещение и технику. Сперва и ВИП-четверке, и даже Натану казалось странным, что, отзанимавшись, шатенка убирала аппаратуру, сворачивала провода, складируя их на место в небольшой черный шкаф, и выключала свет разноцветных точечных светильников. Астор, как и другие, не понимал подобного отношения. Есть ведь специально нанятые люди, которым платят за наведение порядка и чистоты. Ясность внесла Иния, как-то раз случайно оказавшаяся рядом во время обсуждения столь оригинального поведения. Она всего лишь процитировала свою подругу: «Чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят», и «Я это делаю не для других, а чтобы не забыть, что я не свинья, и могу сама о себе позаботиться».
После этого Астор всерьез задумался, насколько он способен прожить самостоятельно, без повара и приходящей уборщицы-домработницы-постирушницы. Результатом стали косые бутерброды, несгоревшая, однако все равно отвратительная яичница, которую он, как потом выяснилось, переперчил, посолить вообще забыл, да к тому же изрядно перелил масла. Посмотрев на итоги, от эксперимента со стиркой, несмотря на кучу ответов на запрос в поисковике, будущий глава клана решил отказаться. Выбранную собственноручно, либо сшитую на заказ дорогую одежду было жалко. Тем более что найти на ткани ярлычок, на котором в теории должно было быть нарисовано, как оно все стирается, Астор так и не смог. Зато получил массу удовольствия, непреднамеренно оказавшись в гостях у Кортаса и наблюдая недоумевающее и растерянное выражение лица хозяина дома, доставшего из стиральной машинки уменьшившийся чуть ли не вчетверо кривой косой, а ранее симпатичный белый и пушистый свитер.
Шокированная непривычным поведением молодого хозяина прислуга проводила Астора не как обычно в комнаты Кортаса, а вниз, в прачечную, где он как раз и застал эпический момент вытаскивания павшего смертью храбрых вязаного изделия. Шатен героически давил смех. Сопровождавший посетителя дворецкий держал лицо до последнего. Доложил о прибытии гостя, церемонно поклонился и, выпрямив спину, покинул помещение. А то, что за полузакрытой дверью послышалось сдавленное хрюканье, и гость, и брюнет, пристально разглядывавшие жертву внезапно проснувшейся хозяйственности наследника корпорации, подходившую теперь больше для пупса, предпочли проигнорировать.
Не поддался мыслям о проверке собственной самостоятельности только Сатор. Скульптор уже давно лично наводил порядок в своей студии, мотивируя это тем, что он «всегда знает, где что лежит, и ничего не теряет, а грязь органически не выносит». А вот жертвой экспериментов Жана оказалась плита. Не отдельная конфорка, а все устройство целиком. Масштабность мысли не позволила творческому гению ограничиться чем-то простым, вроде макарон или пельменей. Он замахнулся на торт. Результатом нескольких часов упорных трудов стала обляпанная кухня, которую все-таки удалось отмыть без ремонта, и «убитая» духовка. Намертво пригоревшее тесто отказывалось отделяться от духового шкафа, а некогда серебристая поверхность агрегата стала безвозвратно черной. От пожара кухню спасла только группа подтанцовки, приглашенная на дегустацию тортика. Теперь это мероприятие будет сниться им в кошмарах.
Уголки губ приподнялись в легкой улыбке, когда Астор вспомнил «падших героев экспериментов» ВИП-четверки. Мужчина еще раз оглядел зал, наконец, обнаруживая девушку, тихонечко сидевшую привалившись к стене в нескольких метрах от двери. Шатен подошел почти вплотную и опустился на корточки. Модель не отреагировала. Одна нога в привычных прямых классических темно-синих джинсах и черном кроссовке с фиолетовыми шнурками была вытянута, другая согнута в колене, на котором лежала каштановая голова. Пальцы с аккуратным французским маникюром были сжаты в замок и подложены под щеку. Скорее всего, Ассина просто присела передохнуть и не заметила, как уснула.
Астор протянул руку, но, не коснувшись пушистых прядей, отодвинулся, легко поднялся и принялся наводить порядок, периодически посматривая на девушку и радуясь тому, что обычно настороженная, не допускавшая в личное пространство других шатенка на удивление спокойно воспринимала его присутствие. Вот и сейчас. Появись в помещение кто другой, уже бы проснулась. Астор выключил музыку, свернул шнур, закрыл дверь шкафа и повернулся к девушке. Та, все также опираясь на колено, но уже подбородком, наблюдала своими темно-зелеными глазами за перемещениями мужчины. Будущий глава клана подошёл, поднял сумку с ноутбуком и протянул руку: – Мадам, – произнес он, старательно копируя скрипучий голос одного из мультяшных героев, – Я приглашаю Вас к себе в гости.
Ассина ухватилась за крепкую не слишком широкую ладонь и поднялась на ноги: – К родителям поспать, – закончила она за Астора со смущенной улыбкой.
Тот согласно кивнул, огляделся вокруг и взял ключ от двери, лежавший на черной полированной поверхности рояля: – Ты последнее время выглядишь хуже зомби из малобюджетного фильма.
Шатенка поморщилась, но промолчала, признавая правоту собеседника. Прошлым днем на съемках визажист, еще не ругался, но сурово пыхтел, потратив на макияж значительно больше времени, чем обычно. А это уже непрофессионально. Пока Астор закрывал дверь, Ассина спокойно стояла рядом, и вдруг прыснула смехом, прикрывая рот ладонью: – Извини, – она поймала вопросительный взгляд и поспешила пояснить: – просто у меня фантазия богатая, я представила, что могли бы себе напридумывать свидетели нашего разговора.
– И это была бы их последняя мыслишка в этом бренном мире, – шатен скорчил страшную зверскую рожу и угрожающе пошевелил пальцами. В этот момент из-за угла на них буквально вылетел какой-то студент. Обалдевшим взглядом окинул стоявшую практически вплотную друг к другу пару, зафиксировал взгляд на сумке девушки, висевшей на плече Астора, затем на все еще перекошенном лице шатена. В глазах учащегося отразилась паника. Щуплый шатенчик тихо пискнул, шарахнулся к стене, явно сделав свои какие-то жуткие и страшные выводы, и просочился по стеночке мимо ошеломленных молодых людей. Модель озадаченно наблюдала за прижимавшимся к стенке пустого коридора шириной больше трех метров, чуть ли не стекавшим на пол, парнем, буквально на цыпочках крадущимся к выходу и лишь у поворота осмелившимся отлепиться от вертикальной поверхности, потом перевела взгляд на шатена и задумчиво поинтересовалась: – Как ты думаешь, а твои слова насчет последнего дня он тоже слышал?
Ответить Астор уже не мог. Сложившись пополам, он давился от хохота, пытаясь при этом не уронить сумку с ноутбуком.
– Можно сказать, что вечер удался, – привычно занимая пассажирское сиденье в спорткаре, не забыв предварительно огладить кончиками пальцев усищи белоснежного аэрографического барса, подвела итог Ассина, чем вызвала новый сдавленный смешок у включавшего зажигание водителя.
… …
Время «Ч», а правильнее сказать «З» – Зимнего Бала для кого-то приближавшееся стремительными шагами, для кого-то медленно тянувшееся вязкой смолой, все-таки наступило.
Ярко освещенную главную аллею с коваными, похожими на старинные лампы фонарями, улицу перед ней, университетскую парковку и выделенные специально по случаю торжества территории вокруг корпусов заполнили темные автомобили представительского класса и разноцветные, утробно гудевшие спорткары, разнообразие, цена и количество которых вызывали стойкие ассоциации с крупными международными автосалонами. По ведущей в бальные залы лестнице неспешно поднимались родители учеников и сами студенты, демонстрируя на себе достижения кутюрье и ведущих производителей ювелирных изделий.
Оглядываясь вокруг, мужчины в смокингах, фраках или элегантных вышитых пиджаках и женщины, укутавшие обнаженные плечи в роскошные меха, кивали знакомым, заводили тихие беседы. Не о делах. Исключительно о детях, образовании и на «погодные» темы. Блеск украшений, переливы радуги дамских платьев, а кое-где и мужских костюмов, темные галстуки, яркие, изящно повязанные шарфы, равнодушные уверенные взгляды хозяев жизни привлекали внимание папарацци, фотографировавших родителей вместе с их нервничавшими отпрысками, над внешним видом которых также потрудилось изрядное количество хорошо оплачиваемых специалистов.
Погруженный в полумрак зал заставлял гостей притормозить, остановиться перед выполненными в полный рост 3Д моделями конкурсантов в парадных костюмах и платьях. Заинтересованные взгляды перебегали с одного экспоната своеобразной галереи на другой. Степенные мужчины и женщины доставали из пиджаков и сумочек телефоны, чтобы запечатлеть как своих детей, так и общую панораму в целом. Вдоволь насмотревшись, посетители переходили в следующее помещение и на мгновение замирали на месте, боясь ступить на покрытую мелкой рябью водную гладь. По стенам струились водопады. И не с первого взгляда удавалось разобраться, где вода настоящая, а где лишь проекция. Кортас удовлетворенно потирал руки. Специальные технологии, позволившие создать такой эффект, были его выстраданным детищем.
Кое-где раздавались испуганные удивленные возгласы, когда прямо из «воды» в воздух выпрыгивали крохотные разноцветные рыбки, чтобы через миг плюхнуться назад, разбрасывая вокруг брызги, переливавшиеся в золотистых лучах неизвестно откуда взявшегося полуденного солнца. И снова доставались телефоны, а социальные сети заполнялись восторженными комментариями к выложенным на личных страничках видеороликам.
Журналистам же и репортерам, останавливаемым бдительной охраной у входа в университетское здание, приходилось кусать локти и довольствоваться снимками прибывавших и шествовавших по кремовой ковровой дорожке гостей.
Прямо из царства воды гости попадали в жаркую пустыню. Песчаные дюны подсвечивало краснеющее на фоне сгущающейся темноты закатное солнце. Дамы пытались поднять подол длинного вечернего платья, и даже мужчины ощутимо вздрагивали, когда ноги начинали утопать в желтом сыпучем песке. А через мгновение выяснялось, что это очередной обман зрения. Сконфуженно смеявшиеся люди хватались за смартфоны, пытаясь запечатлеть увиденное великолепие на панорамных снимках. Некоторые так и переходили из зала в зал, не убирая дорогую качественную технику. Что тоже было чревато. Сложно не выронить все из рук, внезапно обнаружив, что на тебя из легкого голубовато-зеленого сумрака подводного мира величественно выплывает огромный скат-манта или обросший ракушками кит.
Между гостями, иногда буквально выныривая из песчаной дюны или стайки рыб, сновали вышколенные официанты, спеша обнести желающих изысканными закусками и редкими сортами вин и шампанского. Переговариваясь, потягивая напитки из бокалов, представители бизнес-элиты и высших политических кругов неспешно двигались в сторону главного зала, где и должно было проводиться ключевое событие Зимнего Бала – выборы короля и королевы. И снова, привычные ко многому приглашенные застывали на входе, чтобы потом аккуратно пройти по бесконечному и бездонному космическому пространству, заполненному разнообразными по форме и цвету галактиками и туманностями. Многие с удовольствием определяли Туманность Андромеды и искали Магелланово Облако.
Для тех, кому подобное путешествие слишком давило на психику, существовала отдельная дорожка-комета, ведущая в ложи, выполненные в более сдержанном стиле. Через огромные прозрачные иллюминаторы космического корабля сидевшие в нем зрители с интересом наблюдали со стороны за «космосом» и передвигавшимися в нем людьми, активно выбиравшими себе места. Благодаря спецэффектам удобные кресла и диваны превратились в разномастные космические объекты. Студенты с восторгом устраивались группами или поодиночке на крупных и мелких астероидах, некоторые родители присоединялись к своим чадам, другие же предпочитали располагаться на комфортных туманностях. Для любителей острых ощущений предлагались черные дыры и территории взрыва сверхновых.
Но даже эта космическая феерия не могла сравниться с происходившим за кулисами, где готовились к своему выходу участники конкурса. Блеск драгоценностей, шелест роскошных платьев, начищенные туфли, трости, шляпы, шарфы, аромат духов, шум, суета, исподтишка подложенная в туфли кнопка или порошочек с почти безвредным, но крайне неприятным эффектом, «случайно» пролитый на чужое платье напиток, подслушивание, подглядывание и сплетни, слухи. Именно сейчас за закрытым занавесом проходил еще один этап конкурса, негласный, на выживание в особо жестоких условиях.
Инию Ассина запихала в самый дальний угол огромного отведенного соревнующимся помещения, искусно обезопасив себя и брюнетку с двух сторон. Третью же сторону «охранял» Натан, которого шатенка попросила устроиться поблизости. Рыжик не возражал, и его визажисты, дизайнеры и просто фанаты представляли собой довольно надежный заслон от посягательств тех, кто и хотел бы навредить вызывающей зависть вниманием Кортаса брюнетке, да не рисковал пройти мимо команды капитана. Ссориться с одной из самых популярных на университетской доске фигур желающих не было. Так что девушкам удалось спокойно нанести последние штрихи, поправить макияж, проверить музыку, выпить успокаивающего чая из термоса, привезенного вместе с флешкой с музыкальной композицией в сумке Ассины, нервно сжимаемой пальцами последней. Шатенка то и дело проверяла наличие и целостность рюкзачка.
В это же время тихо переговаривавшиеся, устроившиеся в нескольких метрах от Инии и Ассины на деревянных ящиках, оставшихся после монтажа декораций три неприметных личности внимательно отслеживали любую угрозу, незаметно обеспечивая участнице и ее «группе поддержки» зону комфорта. Невнятного пегого окраса худощавый парень встал с места, прошел мимо спешившего в сторону заветного угла нервного мужчины, что-то вспомнив, развернулся и столкнулся с выронившим из-под стопки ткани банку с темно-синей краской брюнетом. Последний споткнулся, вскрикнул и схватился за ногу. Печально обозрел синее пятно на полу, зло глянул на наблюдавших с сочувствием за происходящим девушек в углу, отмахнулся от громких извинений неуклюжего незнакомца и захромал в обратную сторону.
Парень пожал плечами и вернулся к своим знакомым, встретившим его смешками и улыбками. Чокнулся с ними бутылкой минералки, отмечая очередную победу. Однако уже через несколько минут мужчинам пришлось опять прерываться, чтобы будто бы случайно вывести из игры следующего желающего нарушить спокойствие подопечных. Вариантов устранения была масса. Подумаешь, банка с пенной газировкой перевернулась, или, как в предыдущем случае, в результате внезапного столкновения кто-то подвернул ногу или вывихнул плечо. Всякое случается. Никто особо внимания не обращал, а молодые люди четко выполняли приказ господина: охранять и не попадаться на глаза.
Постепенно все зрители заняли свои места, время от времени поглядывая на прикрытую сцену. И вот дымка туманности, выполнявшая роль занавеса, растаяла, позволяя увидеть вышедшего на сцену первого конкурсанта. Зал взорвался криками и аплодисментами.
… …
Действо шло своим чередом. Кандидаты в короли и королевы демонстрировали «экстерьер», навыки ораторского искусства, удачно или не слишком воплощали в жизнь оригинальные и не очень идеи дизайнеров, стилистов и визажистов. Не зная, что Жан приложил свою ловкую лапку к распределению очередности конкурсантов, Ассина сочла огромным везением тот факт, что брюнетка выступала последней, вслед за Натаном. Конечно, ждать пришлось долго, зато в полупустом помещении было намного тяжелее организовать «несчастный случай». Проводив рыжика до сцены, девушки с удовольствием послушали подготовленную им речь, полюбовались на красавца-спортсмена в свете софитов и вернулись на место, так и не заметив «серых» личностей, удачно перекрывших дорогу двигавшемуся в сторону девушек с ведром воды молодому человеку.
Зал взорвался визгами, криками и восторженным писком фанаток. Натан выпал за кулисы, больше похожий на мокрого котенка, чем на уверенного в себе капитана известной футбольной команды. С удовольствием выпил бутылку воды, появившуюся из явно имевшей выход в параллельную вселенную сумки Ассины. И, как и шатенка, прислушался к тому, что происходило на сцене, куда только что вышла Иния. Оглушительные восторженные вопли мужской части зала давали понять, что изящная красота, искусно подчеркнутая оригинальным кружевным нарядом цвета топленого молока и роскошными бриллиантами, украшавшими руки и шею брюнетки, пришлись по душе. А вот женских голосов слышно не было. Модель довольно улыбнулась. Молчат, значит, завидуют.
Приветственную речь Инии Кортас пропустил мимо ушей, поедая девушку глазами. Когда представление конкурсантки закончилось, брюнет гордо выпрямился в кресле и посмотрел вокруг. Нахмурил брови и стиснул подлокотник кресла. Жаркие взгляды расположившихся в обозримом пространстве зрителей мужского пола начинали напрягать. Наследник корпорации тихо рыкнул, вызвав понимающие улыбки и тщательно подавляемый и маскируемый под кашель смех остальных членов ВИП-команды. Тем временем зал громкими аплодисментами проводил не ожидавшую такой реакции брюнетку. Жюри огласило результаты и дало отмашку на начало следующего этапа соревнования. Теперь участникам предстояло продемонстрировать свои разносторонние таланты. И конкурсанты удивляли. Кто пением, кто великолепной игрой на фортепиано, кто танцами и пантомимой. Зал завороженно наблюдал за картинами из песка и только что не падал с сидений от смеха во время выступления «сатириков».
И то, что все это было срежиссировано, выверено и доведено до блеска высококлассными профессионалами своего дела, а не студентами, не умаляло заслуги исполнителей, загонявших и себя, и других бесконечными репетициями и тренировками. Не обошлось и без некоторых накладок. У кого-то в самый ответственный момент ломались подпорченные каблуки, кто-то прямо на сцене снимал внезапно ставшие меньше на размер туфли, а кому-то спешно приходилось выносить запасной реквизит, взамен утраченного. Зрители свистели, родители и родственники скрипели зубами, а охрана конкурсанта покрывалась холодным потом и начинала рыться на сайтах с предложениями работы, спеша побыстрее, до получения волчьего билета, исчезнуть с горизонта нынешнего работодателя.
Следя из-за кулис за выступлением Натана, Ассина шевелила губами, отсчитывала такты и, сама не замечая этого, протанцовывала все выполняемые спортсменом движения, правда, в уменьшенном варианте. Сжимала кулаки в особо сложных местах и облегченно выдыхала и обнималась с Инией после успешного преодоления очередного трудного момента. Рыжик выполз со сцены, пожелал удачи последней участнице и стек по стеночке на пол, благодарно принимая протянутую шатенкой бутылку минералки.
– Это хуже, чем тренировка в спортивном лагере, – наконец, простонал он. Посмотрел на воду в руках и перевел взгляд на Ассину, – У тебя там, – кивок на сумку, – склад что ли?
Ответа не дождался. Напряженная девушка, нервно сплетая пальцы и вытянув шею сверлила глазами шагнувшую вперед Инию. Зал замер, рассматривая одетую в элегантный приталенный белоснежный костюм девушку, длинные распущенные волосы которой гагатовой блестящей густой волной стекали ниже поясницы. На поднятой вверх руке блеснул широкий платиновый браслет. Зрители затаили дыхание. Секунда. Вторая. Тишина. Ассина схватилась за телефон, набирая центральный пульт, куда буквально перед выступлением Натана отнесла флешку с музыкой. Выслушала долгие гудки в трубке, вскинулась, пробежала, пригибаясь, за кулисами, вынырнула из бокового выхода и понеслась, перепрыгивая через ступеньку, а то и две, вверх по замаскированной под млечный путь лестнице, продолжая прижимать к уху мерно гудевший неотвеченным вызовом смартфон.
Кто-то хихикнул. Где-то в глубине зала раздались голоса. Присутствующие сообразили, что стали свидетелями очередного ляпа. Конкурсанты тихо радовались чужому несчастью. Иния потерянно стояла в центре освещенного ярким прожектором круга. На середине подъема Ассина остановилась, прислушиваясь к нараставшему свисту и гулу. Астор приподнялся на сиденье, собираясь вмешаться, но в этот момент шатенка нажала «отбой», порылась в будто приклеенной к ее плечу сумке, что-то делая с умной техникой. Чистые звуки тревожных фортепианных переливов заполнили зал, к ним подключились ударные. Под их аккомпанемент девушка подбежала к вытянувшемуся, словно выплывавшему из звездного тумана «языку» сцены, на дальней от зрителей стороне которого замерла брюнетка, и подвесила телефон перед одним из опущенных вниз микрофонов за брелок. Смешной металлический человечек словно оседлал рукоять прибора. Странный притягательный высокий голос окутал зрителей вязью пронзительных, трогающих за душу фраз:
А я ищу его в чужих лицах, в мерцании экрана и на белых страницах,
Ищу его и не встречу, не подойду не спрошу, не отвечу.1
На ходу стащив бесформенный крупной вязки свитер и оставшись в черной обтягивающей футболке и темных, неопознанного в сценическом освещении цвета джинсах, шатенка запрыгнула на язык и замерла перед Инией, словно вслушиваясь в мелодичный диалог струнных и клавишных. По стоявшей в круге света спиной к зрителям темной фигуре прошла слабая одинокая волна, завершившаяся плавным движением рук. Вторая, третья. И тут светлая фигурка ответила, словно эхо. Темная подхватила и взорвалась резким каскадом движений. Черные волосы взметнулись, завершая зеркальное отображение элемента, и вышедшая из ступора брюнетка шагнула вперед, выплетая свой танец, каждое движение которого повторялось ее тенью. Более энергично, жестко. Завораживая контрастом.
Жан восхищенно выдохнул. Шатен усмехнулся. Ему не требовалось специального художественного образования, чтобы понять, что Ассина смогла не только привести подругу в чувство, но и перетянуть на нее изначально сосредоточенное именно на темной фигуре внимание зала. Теперь же практически все взгляды не отрывались от медленных, иногда даже нарочито заторможенных, по сравнению с музыкой, движений брюнетки, от ее развевавшихся и метавшихся шлейфом шелковых длинных волос. И только временами в поле зрения мелькала резкими лепестками темного пламени тень – противоположность искрящегося на основной сцене света.
– Это профессионализм. И ведь так быстро сообразила. А как выкрутилась…. Нет, какие движения. А вот этот элемент просто так не сделаешь. Многим физически не дается. Нереально. Талант, – шипел на ухо то Астору, то блондину певец. ВИПы кивали, сидевший через скульптора Кортас отмахивался от восторженно блестевшего глазами Жана, сверля взглядом сцену. Завороженный танцем Астор встряхнулся и сжал губы, готовясь к будущим неприятностям. Сейчас, в темноте и переливах туманностей лишь немногие могли опознать персону на подтанцовке и в шоке пытались соотнести изгибавшийся в танце стройный силуэт с тем, что привыкли видеть в учебное время. Но уже завтра весь университет будет гудеть. Тремя минутами выступления шатенка разрушила тщательно взращиваемый и лелеемый несколько месяцев образ.
Последние аккорды затихли, замерли на сцене танцоры. Не дожидаясь, пока включат основное освещение, Ассина легко соскользнула со сцены, попутно зацепив телефон и сумку, и нырнула на ближайший «астероид», потеснив сидевших там студентов, ошарашенно наблюдавших за спешно натягивавшей свитер девушкой. Яркий свет залил взорвавшийся овациями зал и кланявшуюся Инию. Спокойно сидя в кресле, модель вместе со всеми аплодировала последней конкурсантке, с улыбкой вслушиваясь в довольные возгласы зрителей.
На сцену, не торопясь, вышли остальные участники шоу. Судьи зашевелились, склонили друг к другу головы, обсуждая свои впечатления. Однако затягивать с решением не стали. Высокий худощавый блондин в черном костюме с серебристым шарфом встал, откинул за спину длинную косу, блеснул в свете софитов крупным изумрудом броши, являвшейся визитной карточкой этого известного шоумена, и объявил итоги. Королем бала был выбран рыжеволосый капитан футбольной команды, смущенно взъерошивший и без того находившуюся в художественном беспорядке, шевелюру. Выводы жюри были целиком и полностью поддержаны вопящим, позабывшим про строгие манеры, одобрительно хлопавшим в ладоши залом.
Натан вышел вперед, поклонился, принял из рук профессиональной балерины коробочку с бриллиантовой снежинкой, потоптался на месте и вернулся назад к остальным участникам. Ассина хихикнула в кулак, разглядывая потерянное лицо спортсмена, мечтавшего всего лишь спокойно потанцевать со своей девушкой. Теперь эти скромные планы накрывались медным тазом. Но тут же девушка сообразила, что в отличие от других подобных мероприятий, данное не предполагало, что король и королева бала будут весь вечер изображать пару. Похоже и Натан об этом вспомнил. Молодой человек сказал что-то окружающим, улыбнулся, обменялся с рядом стоявшими рукопожатиями и ловко утек со сцены к очаровательной брюнетке, сидевшей рядом с его родителями в центре эллиптической галактики.
Королевой бала стала признанная красавица и умница университета. Изящная блондинка, чье музыкальное выступление со скрипкой не оставило никого равнодушным. В то время как девушка со сдержанной светской улыбкой благодарила зрителей и жюри, гордый дочерью отец довольно поглядывал на соседей, а откинувшая в сторону тончайший золотистый палантин мать спешно строчила на личную страничку, отрывалась ненадолго, чтобы сделать очередную фотографию, затем прикрепляла снимок и отправляла следом за собственным сообщением.
Церемония награждения закончилась величественным гимном университета в исполнении симфонического оркестра. Никаких прочих призов, вроде приза зрительских симпатий, на Зимнем Балу, не раздавали. Победителей всего два и точка. Утешать никого и никто не собирался. Это бизнес и жизнь. Выигравшие и проигравшие смогли, наконец, переодеться и расслабиться после выматывающего марафона. Благо для этого организаторами было предложено огромное количество вариантов: от караоке и лазерного пейнтбола до полетов на вертолете и прыжков с парашютом. Последнее было, конечно, рассчитано на студентов, которым быстро наскучили светские беседы. Молодежь потихонечку, тоненькими ручейками утекала из ярко расцвеченных залов, где со временем остались только продолжавшие столь необходимое для поддержания статуса общение родители, да несколько, наиболее ответственных и упертых учащихся.
ВИП-четверка во главе с Кортасом, отбыв положенное время в царстве официоза, сначала отправилась в располагавшийся в подвальной секции клуб, но находившийся в легкой прострации наследник корпорации потребовал сменить место дислокации. Мужчине было необходимо подлечить нервы после полученной от Ассины отповеди, случившейся сразу же после озвучивания решения жюри.
Конкурсанты как раз отправились переодеваться, когда брюнет решил выразить заслуженную похвалу своей девушке. Но шатенка прервала заготовленную им речь на полуслове. Всучила взмокшей после выступления Инии полотенце и подтолкнула в сторону раздевалки, заявив, что простуда – последнее, что ей нужно. Затем повернулась к Кортасу: – Не тебе здесь выражать одобрение. Ты даже не подумал о том, чтобы помочь. О чем говорить? От тебя одни проблемы, ходячая неприятность, – девушка протянула руку и постучала по лбу обалдевшего наследника корпорации кончиком пальца, – Неужели в этой умной, теоретически, голове, даже не возникло мысли позаботиться о безопасности человека, который тебе, как ты говоришь, очень нравится?! Что? Твой эгоизм не дает сообразить, что если уж твое внимание вызывает к жизни чужую подлость и зависть, то не мешало бы как-то их нейтрализовать?
На возмущенную реплику о том, что «каждый должен выживать в этом мире сам», Ассина хмыкнула и с ехидцей спросила: – Это ты и своему младенцу заявишь? И стареньким родителям? Хоррош! А по-моему, ты просто даже не думаешь о том, что кто-то, кроме тебя, может нуждаться в защите. Это… неприятно.
Модель резко развернулась и с прямой напряженной спиной зашагала к выходу, всем своим видом демонстрируя, что не останется на «деловую часть» ежегодного сборища.
И теперь наследник корпорации находился не в самом лучшем расположении духа. Астор перевел взгляд с двигавшейся в едином ритме в лучах прожекторов и лазеров толпы на задумчиво крутившего в руках бокал друга. Но говорить ничего не стал. Некоторые вещи нужно сначала попытаться понять самому. Кортасу уже пора бы повзрослеть и перестать проверять окружающих на «суперменистость».
Танцевальная мелодия закончилась и на клуб рухнула тишина. Слегка сдвинувшись вбок и вперед, чтобы увидеть со своего места на втором ярусе, что же там происходит внизу, шатен вздохнул. Это они неудачно заглянули. Попали на тот несчастный час, когда все желающие могли показать «свои таланты» певцов и танцоров. И если последних еще можно было в случае чего игнорировать, то особо «голосистые» выступающие могли довести до зубовного скрежета.
Между столами, а также внизу, среди остававшихся на танцполе посетителей, засновали официанты с подносами, на которых лежали спелые помидоры и небольшие мешочки с мукой. Деньги стремительно исчезали в карманах служащих, а толпа вооружалась подручным материалом. Астор огляделся и понял, что и сидевшие в ВИП-зоне не игнорировали подобное развлечение. Многие уже примерялись, как удобнее и ловчее добросить «снаряд» до сцены. Жан ехидно улыбался, подкидывая в руке толстенный алый помидор, размером с небольшую дыньку, где такой только вырастили?, и азартно блестел глазами. Даже мрачный Кортас прикупил пару перезрелых томатов и аккуратно сложил их на пустую тарелку.
Стало темнее. Слабое освещение оставалось только над столами, скрадывая в сумраке лица присутствующих. В это же время три прожектора щедро залили светом небольшой помост сцены. Шоу начиналось. Пусть даже и не совсем талантов. Ушлая администрация клуба, рассчитывавшая изначально привлечь за счет «конкурса молодых исполнителей» новых посетителей, довольно быстро поняла, что во время выступления отдельных личностей зал стремительно пустеет, а это ущерб для бюджета. Да и таланту нужна была публика. Кому хочется демонстрировать себя перед пустым залом? Было принято соломоново решение, обеспечивавшее в определенные дни и часы полный аншлаг в заведении. Желающий выступает, ему не мешают. При этом никто не запрещает зрителям по окончании номера, выразить свое отношение к данному артисту соответствующим образом. Удивительно, но поток тех, кто мечтал получить признание на сцене, не уменьшался. Экстрим будоражил, честолюбие визжало в голос. Кстати, некоторые вполне спокойно уходили со сцены, провожаемые не овощами, а приличными овациями.
