Текст книги "Ничего примечательного. Просто Ассина Марен...(СИ)"
Автор книги: Оксана Тарасенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 37 страниц)
– В свою очередь благодарим Вас за неизбывную радость от Вашей удивительной музыки. И, мы рады, что Ассина смогла встретиться со своим другом, – ВИПы непринужденно вернули поклон.
… …
Вместительный светлый зал, заполненный журналистами и их помощниками, гудел как растревоженный улей. Профессионалы своего дела проверяли микрофоны, устанавливали камеры, выбирали лучшие для съемки точки. По мере того, как минутная стрелка перевалила цифру двенадцать и медленно, но верно стала подбираться к четверке, на лицах журналистской братии все чаще мелькало недоумение. Известная своей пунктуальностью чуть ли не до секунды фотомодель опаздывала. Акулы пера переглядывались, пожимали плечами. Толпа немного оживилась, встречая организатора мероприятия, однако молодой человек в строгом сером костюме лишь вежливо сообщил о небольших «технических проблемах» и тут же пропал в неизвестном направлении. Журналисты философски пожали плечами и приготовились ждать столько, сколько потребуется.
Распахнулись боковые двери, вызывая волну оживления среди присутствующих, но вместо госпожи Анисы появились подсобные рабочие и официанты в сдержанной темно-синей форме, шустро установившие в одном из уголков зала столы, которые буквально спустя пару минут ломились от закусок и напитков. Представители СМИ, успевшие изрядно проголодаться, радостно загомонили, с удовольствием принимая угощение, примирившее их ненадолго с действительностью.
Сидевший за рулем ярко-синего спорткара с черным морским драконом на весь капот брюнет раздраженно провел рукой по короткому ежику волос и нажал на клаксон, после чего зло хлопнул ладонью по рулю. Увы, только от его желания пробка не рассосалась. Закон подлости сработал в этот раз с ошеломляющей точностью. Ну почему именно сегодня, именно в это время, как раз на этом перекрестке повстречались эти трое торопливых неудачников, чуть ли не полностью блокировавших движение транспорта. Кортас с тоской посмотрел на небо. Лучше бы он вызвал вертолет. Уж тогда пробки бы ему не грозили.
В окно сдержанно постучала затянутая в кожаную перчатку рука. Брюнет с облегчением выбрался из салона, бросил ключи от машины вызванному сотруднику компании и развернулся к терпеливо дожидавшемуся его мужчине в светлых джинсах и серой куртке. Последний вежливо поклонился и вручил наследнику корпорации и по совместительству президенту той компании, в которой работали оба молодых человека, темные очки, после чего махнул рукой вправо: – Вход в метро находится там. Вы…, – шатен помялся, но продолжил, – все еще хотите воспользоваться этим видом транспорта?
Отвечать Кортас не стал, спокойно шагая в указанную провожатым сторону. Все равно, других вариантов на этих запруженных машинами улицах не было. Вертолет мог приземлиться только на подходящей площадке и такую ему организовали, но до нее еще нужно было добраться. И единственной возможностью сделать это быстро, пусть и без привычного комфорта, была подземка. Брюнет передернул плечами, свысока, сквозь очки поглядывая на окружающих его людей, несмотря на общую занятость и толкучку расступавшихся перед выделявшимся среди них молодым мужчиной. Рядом шел сопровождающий, как раз в очередной раз указавший нужное направление.
Рассматривая разноцветный автомат выдачи билетов, затем матовые турникеты и перепутанные, местами грязноватые переходы, Кортас в который раз похвалил себя за предусмотрительность. Один бы он здесь только потерял время, а так они быстро загрузились в нужный поезд. В полупустом вагоне не слишком хорошо пахло, да и чистота сидений вызывала большое сомнение, но по рекомендации склонившегося к уху спутника, выполнявшего еще и функции телохранителя, пришлось сесть и притвориться спящим, на всякий случай спрятав руки в карманах, чтобы не демонстрировать окружающим ни дорогую марку часов, ни фамильный перстень на пальце. Однако несмотря на эти ухищрения модельная ухоженная внешность брюнета привлекала нездоровое внимание, сдерживаемое наличием трезвого и крепкого «друга», сидевшего рядом с «задремавшим» пассажиром.
На выходе из метро шедшие перед Кортасом люди вдруг притормаживали, создавая затор, так что мужчинам пришлось буквально проталкиваться. Центральная часть большой квадратной площади была оцеплена. Прохожие останавливались и доставали телефоны, чтобы сфотографировать похожий на игрушку блестящий ярко-красный вертолет со стоявшей вокруг охраной, к которой как раз подошел молодой человек в стильном светлом костюме. Зеваки перешептывались, пытаясь сообразить, кто же это. В отличие от них начальник оцепления таких проблем не испытывал, тут же взяв под козырек и пропуская брюнета к уже включившему двигатель вертолету. Сильный порыв ветра прокатился по площади, теребя концы шарфов и поднимая в воздух тучи пыли. Запечатлев на мобильные отлет вертушки, случайные зрители, протирая глаза и поругиваясь на долбаных богачей с их причудами, направились дальше по своим делам.
В зале сытые журналисты терпеливо дожидались начала пресс-конференции, перешептываясь с коллегами в догадках о причинах столь серьезной задержки. Темные двери открылись, впуская хорошо знакомую всем присутствующим элегантную даму в бирюзовом костюме. ПИАР-менеджер модельного агентства улыбнулась, помахала рукой поприветствовавшим ее журналистам и оператором и подошла к микрофону: – Уважаемые господа, прошу прощения за случившуюся задержку. Понимаю, что вам не привыкать, – пока зал тихо пересмеивался, блондинка провела рукой по идеальному пучку, затем продолжила, – мы приносим вам свои извинения. Кроме того, с сожалением должна вам сообщить, что госпожа Аниса не сможет появиться на данной пресс-конференции.
По залу прокатилась раздраженная волна. Кто-то сердито захлопывал блокнот, кто-то нажимал на кнопку планшета, несколько операторов, чуть ли не плюясь, закручивали крышки на объективах. Женщина подняла руку, дожидаясь тишины: – Это не все, господа. Прошу еще минутку вашего внимания. Госпожа Аниса, как вы все знаете, всегда старается выполнять свои обязательства, – большая часть журналистов вынуждена была согласиться с этим, – поэтому, чтобы вы не сожалели о потраченном зря времени….
– А что случилось с госпожой Анисой? – влез откуда-то сбоку со своим вопросом роскошный брюнет в узких очочках на породистом носу и тонким планшетником в руках. Остальные согласно загудели. Менеджер широко улыбнулась, – я отвечу на Ваш вопрос позже. Итак, госпожа Аниса попросила своего хорошего друга, который достаточно близко знаком с тем, что происходит в ее жизни, принять участие в нашей встрече вместо нее. Позвольте Вам представить, – женщина повернулась в сторону распахнувшихся дверей, – господин Кортаса Нарасэ!
Окруженный глубоким молчание брюнет прошел к столу и опустился в кресло, с интересом естествоиспытателя наблюдая за замершими с открытыми ртами акулами пера. Редкое, а потому приятное зрелище. Кортас скосил глаза на часы, равномерно отмеряющие секунды. Он нисколько не сомневался, что вот раз, два, три, четыре….
И тут зал просто взорвался. Вспышки фотокамер и многочисленные вопросы, посыпавшиеся практически со всех сторон. «Пожалуй, этих… проффессссионалов не остановило бы и не смутило надолго даже присутствие живого инопланетянина. А тут все-таки человек», – хмыкнул сам себе молодой мужчина, – «А вот с бардаком что-то делать надо». Он пожалел, что не может заткнуть уши, такой галдеж стоял вокруг. К счастью, тут вступила в действие ПИАР-менеджер, умудрившаяся быстро взять поток под контроль и направить его в нужное русло. Кортас с облегчением вздохнул, с трудом подавив желание потереть виски. Голова побаливала еще после метро и вертолета. А тут этот гомон. Хорошо еще, что потемневшие стекла очков прекрасно защищали от вспышек.
– Скажите, почему Вы выступаете от имени госпожи Анисы?
Наследник корпорации повернул голову в сторону задавшего этот вопрос щупленького седовласого человечка с каким-то бейджем на груди. Название издания брюнет за своими мыслями благополучно пропустил.
– Что ж, господа, и почему меня этот вопрос не удивляет? – Кортас переждал волну смешков журналистов, – Мы с госпожой Анисой являемся хорошими друзьями, поэтому ничего странного, что именно меня она попросила пообщаться с вами. И, предупреждая вопросы, сразу оговорюсь, что причины, по которым госпожа Аниса сегодня отсутствует, я обнародовать не уполномочен, зато, – Кортас чуть сдвинул очки, оглядывая разочарованный зал, – вполне готов ответить на часть вопрос касательно моей собственной личности.
Акулы пера зашевелились, переглядываясь. В следующую секунду вверх взметнулись несколько десятков рук. Журналисты быстро сообразили, что госпожа Аниса и потом интервью даст, а вот такой крупный и редкий экземпляр к ним в сети вряд ли еще хоть раз заплывет. Обдумывая очередной вопрос, брюнет с трудом скрывал довольную улыбку. Пока все шло в соответствии с планом. Ничего экстраординарного у него не спрашивали, а все стандартные клише он еще вчера тщательно обговорил со своими ПИАР-консультантами и юристами. Полагаться на одну удачу было не в привычках наследника корпорации.
– А что Вас все-таки связывает с госпожой Анисой?
Этого вопроса Кортас ждал и даже удивлялся, что его не озвучили раньше, но все равно внутренне напрягся: – Мы с госпожой Анисой часто встречались на различных мероприятиях, общались и постепенно поняли, что у нас много общего и как-то незаметно перешли из разряда случайных знакомых в разряд друзей.
Сдержанно улыбнувшись мгновенно засверкавшему вспышками залу, Кортас внутри тихо шипел от злости. Консультанты предупреждали, что такой поворот событий неизбежен. Скользкую тему обязательно поднимут. А вот вариантов решения было всего два: закончить пресс-конференцию и оставить журналюг самим домысливать происходящее, либо… держаться до последнего, настаивая исключительно на дружеской версии. При подготовке к интервью брюнет отказался принимать решение, собираясь действовать по обстановке. Он взглянул на часы. Время, заявленное на общение с прессой, еще не истекло, прервать его раньше, значит, опять породить массу слухов.
С ловкостью опытного теннисиста наследник корпорации продолжил отбивать подачи журналистов, думая, что пока те не перейдут границы вежливости, он продолжит эту игру. Где-то внутри брюнета ворошилась слабая надежда, что зарвавшиеся репортеры спровоцируют скандал, и он сможет покинуть этот цирк. Увы, по-видимому, папарацци тоже сообразили, что господину Нарасэ ничего не стоит просто встать и уйти. Дразнить курицу, несущую золотые яйца, а в данном случае, скорее, золотой репортаж, никто не собирался.
– А когда у Вас с госпожой Анисой свадьба? – влезла симпатичная молодая девушка, сотрудница модного журнала. Кортас вздохнул и с трудом подавил желание поднять глаза к потолку. Терпение заканчивалось, в отличие от вопросов, которыми его не переставали бомбардировать представители СМИ в надежде, что брюнет проговорится. Он уже открыл рот, чтобы в который раз опровергнуть подобные заявления, но шум от дверей отвлек и его, и прочих присутствовавших.
Кортас поблагодарил всех мыслимых и немыслимых богов за то, что был в очках. Но и в этом случае он не был уверен, что его округлившиеся от изумления глаза не вышли за границы стекол. Опешивший мужчина наблюдал за тем, как в зал величаво вплыла пухленькая брюнетка в идеально подогнанном по фигуре темно-синем костюме. Продемонстрировав окружающим, замершим в некоем ожидании, легкую улыбку, девушка направилась к вставшему при ее приближении наследнику корпорации. В эту же секунду расторопные подсобные рабочие поставили рядом с креслом Кортаса второе. Молодые люди сели за стол под шквалом вспышек и гулом оживившейся, хотя, казалось бы, куда больше, журналистской братии.
– Не могли бы Вы повторить свой вопрос? – обратилась гостья к продолжавшей стоять представительнице модного журнала. Та согласно кивнула: – Есть ли вероятность того, что свадьба господина Нарасэ состоится?
– Да, свадьба состоится, – зал просто взорвался, а Иния улыбнулась повернувшемуся к ней мужчине, потом перевела взгляд на зал, дожидаясь, пока сможет продолжить, – И госпожа Аниса будет принимать в ней непосредственное и активнейшее участие.
Кортас с интересом смотрел в лукавые черные глаза, думая, хорошо ли брюнетка понимает, что делает. Судя по уверенному виду, она ясно представляла, что творит, так что наследник корпорации решил отпустить вожжи контроля и посмотреть, куда же все это выведет. Тем временем, Иния наклонилась вперед, переходя на доверительный тон: – Дело в том, что госпожа Аниса входит в круг самых дорогих наших друзей, поэтому получит от нас приглашение на свадьбу одной из первых, после наших родителей, разумеется.
Вскочившие с мест журналисты, часть из которых ринулась к выходу, чтобы дать срочную новость в эфир, перекрикивая друг друга, старались узнать подробности. Блондинистая ПИАР-менеджер пыталась навести порядок. А Кортас сидел, смотрел на свою дорогую женщину и мягко улыбался, все еще не веря в то, что услышал. Наследник корпорации не раз ломал голову, что же еще можно сделать, чтобы Иния смогла ему окончательно поверить и довериться, и пришел к неутешительному выводу, что единственное, что остается, это дать время и ждать. И сейчас, глядя в эти черные омуты с лукавыми чертенятами в глубине, он таял от нежности, чувствуя, как отпускает застарелый страх, уходит ужасающая вина, и пузырьками поднимается радость. Иния не только согласилась стать его женой, но и оказалась достаточно смелой, чтобы признать их отношения публично. Кого ему благодарить за это?
Пара встала, послала несколько улыбок в зал и, попрощавшись, что практически было неслышно на фоне всеобщего сумасшествия, быстро прошла к выходу.
Оказавшись в пустом кабинете, Иния плюхнулась на черный плюшевый диван и вытянула вперед руки. Пальцы ощутимо дрожали. Кортас шагнул к столу, налил в стакан воды и подошел к девушке. Присел перед креслом, так что его лицо оказалось практически на одном уровне с личиком Инии. Вложил в одну подрагивающую руку стакан, а другую сжал в теплых ладонях: – Ты так боишься журналистов или меня? – этот вопрос волновал мужчину больше всего. Брюнетка в несколько глотков выпила воду, огляделась вокруг в поисках подходящего места, не нашла и поставила стакан на пол рядом с диваном.
– Знаешь, – черные глаза встретились с потемневшими карими, – мне очень страшно. И да, эти акулы меня напугали. Я не люблю такие вещи, но…. Ассина. Каждый раз, когда я прячусь, отхожу назад, я вспоминаю ее. Она боится. И у нее побольше оснований для страха, чем у многих из нас, но, когда речь идет о действительно важных вещах, она стискивает зубы и делает шаг вперед, даже если там пропасть. Она падает, – Иния на мгновение прикрыла глаза и мягко улыбнулась, – а потом раскрывает свои крылья и взлетает, парит на теплых или ледяных потоках, иногда чуть не сваливаясь в штопор, но продолжает полет. Так, как может, так, как умеет.
Все так же сидевший на корточках перед креслом Кортас старался даже дышать через раз, не говоря уже о том, чтобы сменить неудобную позу на нечто более комфортное, но девушка ухватилась за все еще греющие ее пальцы мужские руки и потянула брюнета, заставляя встать на ноги, а потом и пересесть к ней на диван. Сама Иния подкатилась к нему под бок, потянула за кисть, недвусмысленно намекая, что не против объятий. Мужчина поспешил выполнить желание брюнетки.
Устроившись удобнее, девушка продолжила: – Я не хочу больше бояться. И прятать в песок голову я тоже больше не буду, – она смело взглянула в лицо наследника корпорации, – не хочу. Да, мне было страшно там, в зале полном журналистов. Но я привыкну. Это часть нашей общей жизни. Намного больше меня ужасает мысль, что со временем наши отношения изменятся, – она подняла руку и приложила палец к губам собиравшегося что-то возразить Кортаса, – Не надо. Я знаю, что ты хочешь сказать, но правда в том, что в этом мире меняется все и постоянно, но вот к хорошему или к плохому, мы не можем знать наверняка. Но сейчас я готова рискнуть. И может быть, все наши перемены будут к лучшему, – Иния помолчала и добавила, решительно и почему-то сердито посмотрев на брюнета, – А если к худшему, то ты об этом узнаешь первым. И терпеть я не буду!
– Молодец, дорогая. Так мне и надо, – Кортас тихо засмеялся и сморщился, получив довольно чувствительный тычок в бок. Поднялся с дивана и протянул руку успокоившейся девушке, – Пойдем, родная. Нам нужно, как минимум, позвонить моим родителям и твоим родственникам. Причем как можно быстрее, а потом предупредить моих ПИАРщиков, чтобы бедолаги хоть как-то подготовились к завтрашнему дурдому.
Иния запрокинула голову и посмотрела на брюнета снизу-вверх: – Согласна по обоим пунктам, но позвонить ведь мы можем и отсюда. Интернет и видеосвязь нам в помощь. И время не потеряем.
Мужчина покачал головой и мягко улыбнулся, боясь испугать и расстроить свою невесту, а то вдруг еще передумает: – Отсюда нельзя. Технологии прослушивания совершенствуются даже не с каждым днем, а с каждым часом, а я предпочитаю обсуждать важные вопросы без свидетелей. Поэтому нам стоит побыстрее вернуться или ко мне домой, или в офис. Что выбираешь?
Брюнетка прикрыла на мгновение глаза, сморщила носик, фыркнула и решительно встала с дивана: – В офис. Не хочу сообщать ни твоим родителям, ни тете с кузиной о нашей свадьбе из твоих апартаментов. Еще подумают, что я залетела от тебя и заставляю жениться. И так проблем будет предостаточно.
Девушка нахмурилась и поджала губы, заранее расстраиваясь от вполне очевидной для нее предполагаемой негативной реакции родителей любимого мужчины. Мало того, что обо всем они узнают позже журналистов, так еще и избранница не блещет знатностью и красотой. Мысли брюнетки настолько явно отражались на ее лице, что Кортасу казалось, он читает телеграфную ленту. Наследник корпорации хмыкнул и, подхватив Инию под руку, направился к выходу. На ходу слегка склонил голову к девушке и тихо проговорил: – Не волнуйся, классический вариант любовного романа в нашем случае исключается, – посмотрел в ошеломленные огромные черные глаза и улыбнулся, открывая дверь и шагая по коридору к лифтам, – Ты забываешь, что я уже давно взрослый мальчик, отделившийся от родителей и родственников, как в бизнесе, так и в обычной жизни.
– Но, раньше, – как ни было страшно, однако Иния решилась напомнить про то, что случилось несколько лет назад, когда она фактически была вынуждена исчезнуть из поля зрения молодого человека. Кортас осторожно нажал подушечкой пальца на носик брюнетки: – Ты, наверное, не помнишь, но уже в то время я не зависел ни от денег, ни от мнения родителей, да и к нашим отношениям они относились вполне нейтрально. Причина была в другом. К сожалению, я тогда как раз занимался новым крупным проектом и не смог позаботиться о тебе. И о себе. Но выводы я сделал, – как он ни старался, но голос звучал жестко.
Иния поежилась. Она и сама была виновата. Кто ей мешал поговорить, выяснить все? На одно мгновение ей стало жалко тех, кто вызвал недовольство этого мужчины, но лишь на миг. Любви и сострадания к оскорбившим и напугавшим ее людям она не испытывала: – Надеюсь, они хоть живы? –решила уточнить. Брюнет обернулся, подавая руку, и повел спутницу к выходу на вертолетную площадку.
– Живы, что им сделается и, даже, здоровы. Немного проучил, но доводить до инфаркта никого не стал, – о потере существенной части капитала неудачников он благоразумно промолчал. В конце концов, на учебу детей в престижной школе деньги у них оставались, с голоду никто не умер, а вот домик пришлось поменять с трехэтажного «дворца» на более бюджетный вариант, и яхта стала «кушать» слишком много. Продали, – Ты когда-нибудь летала на вертолете?
Он взглянул на невесту и расплылся в улыбке. Дожидаться ответа было не обязательно. Иния смотрела на ярко-красный аппарат с видом ребенка, увидевшего гигантскую шоколадку. «Нет, пожалуй, этому дитю, как минимум живого гиппопотама предложили погладить», – поправил сам себя Кортас, оценив слегка ошалелый вид спутницы, спешно забиравшейся в салон вертолета, кивнул пилоту и попросил сделать небольшой круг над ночным городом. Времени у них, конечно, маловато, но минут десять-пятнадцать дополнительного полета можно выделить. Кортас старательно сохранял серьезное выражение лица, наблюдая за брюнеткой, с любопытством разглядывавшей кабину, наушники, пилота и все, что подвернется под руку.
… …
Громкие аплодисменты прервали возникшую между композитором и молодыми людьми паузу, Ини-сан поднялся с любезно уступленного ему Сатором кресла, покрутил и помахал кистями рук и направился на сцену, по пути разминая тонкие длинные пальцы. Звуки рояля снова начали свой гипнотический полет под сводами концертного зала. Плавно и незаметно сольный танец сменился на нежный и прекрасный вальс великолепного инструмента и не менее восхитительного голоса, пронесшийся по залу изящной, оживлявшей мечты и навевавшей ласковые и удивительные воспоминания, волной.
Прикрыв глаза, Астор вслушивался в игравшую весенним ручейком мелодию и улыбался. Теперь он мог понять, почему сильные мира сего готовы были заплатить огромные, скорее даже, сумасшедшие деньги за возможность присутствовать на этом концерте. И дело было не в светскости мероприятия, не в статусе, а в самой музыке, наполнявшей душу солнечным светом, смехом счастливых детей или густым таинственным туманом раннего тихого летнего утра, когда весь мир замирает на мгновение, чтобы в следующий момент, с первыми лучами солнца, взорваться радостным гомоном и щебетом.
Затих голос, замолчал рояль, в зале царила теплая тишина. Все еще запутавшиеся в собственных воспоминаниях слушатели не могли прийти в себя. Рассказывая новую историю, зазвучала скрипка. Со сцены практически стекла Ассина. Она даже не смогла дойти до кресла, без сил опустившись прямо на ступеньку. Стоявший рядом помощник чуть не схватился за голову «Костюм!», но ничего не сказал, как и ВИПы прекрасно видевший и бледное под слоем макияжа лицо, и полные слез глаза. Девушка неровно, прерывисто дышала.
Астор присел на корточки перед моделью, потом со вздохом, молча, поднял певицу и уселся с ней на руках в кресло. Ассина спрятала лицо на груди мужчины, втянула вкусный, привычный, успокаивающий запах и прикусила губу, запрокидывая голову. Копившиеся уже некоторое время слезы угрожали испортить макияж. Нужно было загнать их обратно.
– Все так плохо? – голос шатена звучал мягко. Сердце билось ровно, размеренно. Девушка глубоко вздохнула, задержала дыхание, медленно досчитала до пяти и так же медленно выдохнула: – Ини-сан дал мне две композиции, в смысле, – она поспешила поправить себя, – у меня есть это время, чтобы передохнуть.
Блондинка благодарно кивнула ассистенту, протянувшему ей салфетку. Прикрыла глаза, открыла и снова закрыла. Промокнула выступившую в уголках влагу и повернулась к визажисту, внимательно осмотревшему «фронт работ» и несколькими штрихами подправившему местами размытый от жары и ручейков пота макияж. Девушка боком привалилась к шатену. Тот осторожно провел ладонью по спине певицы, ощущая кожей мокрую насквозь футболку. Ассина на секунду прикрыла глаза, цепко хватаясь за теплую сильную руку Астора: – Поделись немножко со мной, – прошептала она, словно пытаясь взять себе часть тепла и силы, – Устала, отвыкла уже, и все болит, – пожаловалась. Тихий всхлип вырвался сам собой. Но широко раскрытые глаза при этом оставались абсолютно сухими. Ей скоро идти, макияж подправить она уже не успеет.
– Укол поставить? – серые глаза поймали взгляд уставших зеленых. Тяжелый вздох: – Нет, наверное. Когда уже этот перерыв? – прозвучало практически как стон души.
– Еще минут десять, – Жан сверился с часами. Ассина со стоном поднялась с коленей будущего главы клана и распрямилась. Сжала с силой несколько раз руки: – Дотерплю. Вроде бы до обморока пока далеко. Сейчас смысла нет. Иначе второе отделение только ползком сделать получится.
Жан задумчиво покусал губу и взглянул на девушку: – У тебя следующие две композиции медленные, так? Ассина кивнула, – Вот и отлично. Просто подойди к роялю и облокотись на него. Сделай вид, что ведешь диалог с композитором. Никто и не поймет ничего. А ты слегка снизишь нагрузку. Ты что?
Девушка шагнула вперед и аккуратно чмокнула брюнета в щеку: – Спасибо. Гениально и просто!
И тут же улетела на сцену. Брюнет проводил это странное существо удивленным взглядом и пожал плечами: – И как поверить, что она еще пару минут назад тут чуть слезоразлив не устроила?
Певец плюхнулся в кресло, вытягивая ноги и подхватывая чашку с прохладным мятным напитком.
– Что ж, ждем перерыва, – шатен покосился на постоянно находившуюся в его поле зрения сумку с медикаментами.
– Она выдержит, – тихо проговорил Жан, ни к кому специально не обращаясь.
– Она-умница, – неожиданно оторвался от блокнота скульптор и светло улыбнулся, успокаивая и Астора, и певца.
– Надеюсь, – сжимая пальцы в кулак, обронил шатен. Больше до конца первого отделения он не произнес ни слова, сосредоточенно перебирая документы на планшете и время от времени отвечая на сообщения начальника охраны и прочих задействованных лиц, о количестве и составе которых двум другим членам ВИП-четверки ничего не было известно. Они и не стремились к данному знанию, осознавая в полной мере, что слова «секретность» и «безопасность» требовали между собой знака равенства и минимального количества вовлеченных.
Оглушительные аплодисменты и спускающиеся со сцены весело переговаривающиеся музыканты заставили будущего главу клана оторваться от работы. Он поднял голову и огляделся. Сидевший рядом блондин что-то спешно дорисовывал в блокноте, а Жан, закрыв глаза, вроде бы дремал. Скрипнула под ногами сходившего по ступеням с Ассиной под руку композитора. Ини-сан аккуратно поддерживал сцепившую зубы девушку. Передав ее с рук на руки поднявшемуся Астору, он тревожно осмотрел измученную певицу и вопросительно приподнял бровь, ловя взгляд шатена. Вздохнув, будущий глава клана подул на мокрые светлые прядки, прилипшие ко лбу Ассины, повернулся к стоявшим рядом друзьям: – Объясните, пожалуйста, ситуацию Ини-сану, а мы пойдем, – он глазами показал на висевшую на руке сумку с лекарствами. ВИПы вежливо поклонились композитору и проследовали за ним в его гримерную, уверяя мужчину, что расскажут ему все, что можно, но только в камерной обстановке за чашечкой кофе или чая, на выбор Ини-сана.
Вежливый стук в дверь. Ассина открыла глаза, пытаясь понять, где находится. Уставилась на покрытый золотистыми узорами незнакомый потолок, который вдруг заслонило лицо Астора. Девушка нервно хихикнула, поднимая голову с колен шатена, и громко произнесла: – Сейчас иду, – повернулась к мужчине, – Ты даже здесь вызываешь уважение. Обычно, стучат намного громче, или вообще распахивают двери и орут. А тут такая сдержанность.
Будущий глава клана улыбнулся, глядя на чуть отдохнувшую за время перерыва певицу, довольно потягивавшуюся и не испытывавшую при этом особой боли. Значит, лекарство успело подействовать. К тому же Астору удалось запихать в норовившую побыстрее прилечь и подремать Ассину несколько кусочков молодого сыра и фруктов. Результат он видел сейчас перед своими глазами. Модель ткнулась губами в щеку мужчины: – Спасибо тебе, – и выскользнула за дверь, за которой послышался гул голосов. «Визажисты, наверное», – шатен довольно вытянулся на диване. Пока Ассина дремала у него на коленях, такой роскоши он себе позволить не мог, и сейчас поясница и ноги поднывали. Астор зевнул. Еще немного повалялся и пошел к друзьям.
Стоя в спроецированных постановщиками шоу лучах закатного солнца, певица вдыхала всей грудью идущую от зала энергию удивления, восхищения, теплых воспоминаний, где-то зависти. Как же она по всему этому соскучилась. По пению, по напряжению, от которого подрагивала каждая мышца, по живой внимательной темноте за границей света. Она не понимала этого, пока не вышла сегодня на сцену. Отказаться второй раз будет намного сложнее.
Глубокий вздох, мягкая улыбка и очередной дуэт рояля и голоса, чудом не прервавшийся в какой-то момент. Заминки никто не заметил. Только сидевший за инструментом композитор увидел, как внезапно расширились зрачки обернувшейся к нему певицы, как сжались в кулаки лежавшие на блестящей лакированной поверхности руки, а по виску медленно потекла прозрачная капля.
Перед Ини-саном стояла безумно напуганная девушка. Лишь отточенный профессионализм не позволил голосу певицы потерять чистоты звучания. Может где-то и пропали оттенки эмоций, которыми она столь щедро делилась с залом, но в целом это можно было списать и на «задумку автора». Но мужчина видел, что его партнерша держится из последних сил. Композитор осторожно показал сидевшему сбоку барабанщику сначала комбинацию из четырех пальцев, потом пяти и одного. Тот кивнул, передавая информацию об изменении порядка номеров остальным. Встать из-за рояля, поклониться вместе с широко улыбавшейся, трясущейся незаметной другим, но отлично чувствовавшейся под ладонью мелкой дрожью Ассиной и спуститься со сцены, где уже звенела чистыми струнами скрипки, рычала электрогитарой и заставляла весь зал притопывать в ритм ударных жаркая мелодия, оказалось почти так же сложно, как взойти на самый высокий в мире горный пик, покорившийся Ини-сану не с первой и даже не с третьей попытки.
Бледное и дрожащее все сильнее существо, приведенное композитором, настолько было не похоже на обычную Ассину, что Астор только что не взлетел над креслом, в мгновение ока оказавшись рядом с девушкой, стремившейся не просто спрятаться у него на груди, а словно бы закопаться в мужчину, подальше, поглубже. Шатен расстегнул пиджак и втянул под его полы свое еле стоявшее на ногах, словно растерявшее всю упрямую и радостную золотистость солнышко.
– Он здесь, – еле слышный шепот раздался откуда-то из складок рубашки. Астор вздохнул, ощущая, насколько напряжено под его руками тело Ассины. В глазах зло блеснула серебристая сталь.
– Ты его увидела? – крепкие теплые руки медленно, размеренно гладили влажную от пота спину.
– Нет, – тихий всхлип, – почувствовала, – певица подняла голову, и зеленые испуганные глаза встретились с уверенными серыми, – Странно, да? Как можно почувствовать человека среди такого количества народа? Бред! Но он здесь, я уверена.
Шатен аккуратно коснулся губами носика посмурневшего солнышка. Стоявший неподалеку визажист с трудом подавил желание схватиться за голову. Сколько еще раз ему придется подправлять макияж этой странной молодой женщине с прекрасным голосом и такой подвижной психикой. Но ему платили не за суждения, а за работу. Оставалось терпеливо ждать.
