Текст книги "Его (ЛП)"
Автор книги: Обри Дарк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
– Дыши, Кэт, – повторяла я, мой живот был полон и натянут, нуждаясь в облегчении. – Глубокий вдох. Вдох. Выдох.
Я не могла глубоко вдохнуть, не с таким полным мочевым пузырём. Это было бесполезно. Мне надо было постараться выбраться из этой кровати, несмотря ни на что.
Я снова закинула ноги над головой, и снова мои пальцы соскользнули. И на этот раз, когда моя нога упала, я не смогла себя сдержать. Моё тело было слишком напряжённым, потому мне и пришлось отступить.
Тепло разрасталось по мере того, как я описывалась. Я застонала, стараясь передвинуться к краю, но это было бесполезно. Я насквозь промокла: моё бельё, платье, простыни. Едкий запах мочи поднялся снизу, щипля мой нос.
Слёзы наполнили глаза, тогда как сама я задыхалась. Унижения хватило, чтобы я расплакалась, но в остальном я не стала ближе ни к побегу, ни к тому, чтобы предотвратить убийство мужчины Гейбом.
Он введёт ему иглу, как и другим мужчинам.
«Дыши, Кэт».
Я втянула воздух, но этого было недостаточно. Вся комната, казалось, надвигалась на меня, неясная и тёмная. Я снова закинула ноги, но не сумела даже различить узлы на своих запястьях.
Он привяжет мужчину к столу, затянет ремни.
«Нет, Кэт. Нет».
Я покачала головой и смежила веки, выдыхая сквозь зубы. Которые начали болеть от того, как сильно я сжимала челюсть. Влагу у моей нижней половины туловища холодил воздух, когда я вскидывала ноги, пытаясь зацепиться пальцами за узелок. Если бы только у меня был нож…
У него же был нож. Им-то он и вскроет мужчину.
– НЕТ! – завопила я, задыхаясь.
Грудь сжалась, и я ощутила, как спазм охватил мышцы шеи, стискивая горло.
Он захочет ударить его ножом в сердце.
Нет!
Я хватала ртом воздух. Моё зрение заволокло серыми пятнами, а голова начала кружиться. Ремни, обвивающие запястья, были тесными, очень тесными. Здесь не было крови. Я не могла сбежать. Я умру здесь, в постели, в собственной моче.
– Помогите! – позвала я, голос был скрипучим между неглубокими вдохами.
В комнате не было никакого воздуха. Я задыхалась, захлёбывалась. Здесь вообще не было воздуха, сколько бы я не вдыхала. Комната начала вращаться вокруг меня.
Он убьёт его. Убьёт его. Убьёт.
– Гейб… – слабо вскрикнула я, а потом всё почернело.
Гейб.
Я поступил глупо.
Раньше я мог бы назвать себя неглупым человеком – я всегда действовал осторожно, рационально. В случае ошибки меня могут поймать, а я знал, какими будут последствия, если кто-то найдёт меня.
Но я был любопытным. Как и мой котёнок.
И вот так я совершил глупую небрежность. Я вернулся в библиотеку, где встретился с девчонкой. Я говорил себе, что собираюсь взять ей для компании ещё книг на прочтение. Но это была лишь очередная ложь, которую я внушал самому себе.
Правда заключалась в том, что я хотел узнать о ней побольше.
Ступив внутрь, я тут же бросил взгляд на стойку. Её подруги нигде не было видно, и я не мог решить, было ли это хорошо или плохо. Я проделал путь до лифта и вошёл в него.
Именно здесь она впервые поцеловала меня. Нахальная девчонка. Теперь же мысль об этом меня согревала: её мягкое тело напротив моей груди, голодные губы, захватывающие мои. Я облизал губы и нажал на кнопку, чтобы подняться наверх.
На третьем этаже лифт дёрнулся, останавливаясь. Бесцельно бродя по проходам, я пробегал пальцами по корешкам книг. По томам детективов, фантастики. Романы же располагались ниже, на углу, их красно-золотые корешки были изрядно потрёпаны.
Фикция.
«Это всё было фикцией, – думал я. – Мой котёнок, по возвращению домой всё ещё благополучно привязанный к кровати, – всё это было историей, которую я рассказывал самому себе. История, которая вела по каждой возможной тропинке прямиком к трагической развязке».
Трагической, ибо как ещё могла закончиться эта история? Казалось невозможным, что мы найдём способ жить вместе. За пределами дома она выглядела такой счастливой, такой очарованной окружающим миром. И со всеми моими притязаниями на объективность она сумела проскользнуть в мой тихий мирок и всколыхнуть поверхность своими желаниями.
Дойдя до конца вереницы книг, я обернулся, а затем застыл как вкопанный.
Это была её подруга, та, другая девушка. Она сидела посреди прохода с кучкой книг по бокам. Её волосы, там, где раньше были окрашены в фиолетовый, сейчас переливались зелёным, под глазами виднелись тёмные круги, но всё же это была она.
Именно за этим я пришёл сюда, но теперь, когда эта девушка предстала передо мной, я не знал, как реагировать. На её лице мелькнуло узнавание, но я бы не увидел этого, если бы не искал.
– Чем могу помочь?
Её голос прозвучал устало, и она, хотя слова были вежливыми, сузила глаза, глядя на меня. Не моргая.
– Просто осматриваюсь. Я же видел вас здесь раньше, верно?
Она закатила глаза и поднесла палец к лицу. Я не знал, куда она указывала: то ли на пирсинг, то ли на волосы, или же и то и другое одновременно.
– Меня нельзя пропустить, – заметила она.
– Вы работали с той девушкой, так ведь? Той, что сбежала?
– Она не сбежала.
Теперь её лицо заострилось в пристальном внимании. Я почти мог уловить запах её подозрения. Впрочем, её подозрительность скорее приободрила меня, чем насторожила. Я был здесь, именно здесь я встретился с ней. И это почти заставило меня понять тех убийц, которые оставляли записки или другие улики. Раньше я думал, что они старались быть пойманными, однако сейчас, стоя с этой девушкой, которая могла нас связать, мир был настолько ярким, что мне даже было не по силам вспомнить о тени.
– Простите, – произнёс я. – Я увидел по телевизору…
– Вот что все они говорят, – сказала она и провела рукой по волосам, откидывая зелёную чёлку назад. Под всей этой подводкой и металлом она была довольно-таки красивой девушкой. Не в моём вкусе, но классической красоты. – Даже её родители.
– Вы не верите им?
– Я не… Послушайте, простите. Я не знаю, чему верить. Кэт не такая.
– Вы хорошо её знали?
– Достаточно, – она покосилась на меня. – Откуда вы её знаете?
– Я не знаю её. Я встретился с ней всего раз, в тот день. Когда она работала с вами, – мой голос был спокойным, ровным, я вспоминал все детали. Роман на тележке.
– Я понимаю, откуда вы помните меня, – ответила она, закинув назад зелёную чёлку. – Но откуда вы помните её?
– Ну, она поцеловала меня.
Теперь глаза девушки расширились.
– Она что?
Мой разум споткнулся. Кэт говорила мне, что это был спор. Что эта девушка поставила на поцелуй со мной. Неужели это была ложь?
– Она тебя поцеловала? Серьёзно? – девушка поднялась на ноги.
– Я… В смысле да, она поцеловала меня. Просто так. Я не был знаком с ней до этого и, когда она спросила меня про свидание, ответил, что не заинтересован. Тогда я ещё встречался кое с кем, понимаешь.
Я заткнул рот, останавливая себя, прежде чем затеряюсь во вселенной лжи с объяснениями. Вот только лжецы никогда не давали объяснений, как и не просили их.
– Вау.
Девушка облокотилась на стену из книг. Одно название бросилось мне в глаза: «Пойман с поличным». Я моргнул, возвращая глаза к её лицу.
– Так она всё-таки поцеловала тебя. Не думала, что у неё были на это яйца.
Я пожал плечами, выражая безразличие.
– Увидев её по телевизору, я подумал: вот же совпадение. Один день она флиртует со мной, а на следующий… – махнул в воздухе рукой.
– Она сказала мне, что струсила, – полушёпотом произнесла девушка.
– Уверен, она не хотела приставать ко мне после того, как я ей отказал. Ты в самом деле не веришь, что она сбежала? Думаешь, с ней случилось что-нибудь ещё? – я подался вперёд, и девушка подняла на меня испуганный взгляд.
– Не знаю, – она покачала головой, её чёлка и серьги заколыхались в воздухе. – То есть у неё были свои демоны, но они есть у всех нас. Боже, я больше ничего не знаю. Она говорила мне, что никогда не повторит чего-то вроде этого, но… Не знаю. Может, она солгала и об этом.
– Какой она была? – мягко спросил я.
– Кэт? Она была замечательной. Забавной, умной. Она бы уже закончила колледж, если бы не вся эта фигня с займами. Я говорила ей… – её глаза наполнились слезами. Вздрагивая, она сжала губы так сильно, что те побелели. – Я сказала ей, что она скучная, – продолжила девушка. – Назвала её бездельницей. Это было последним, что я ей сказала.
Её лицо исказилось от горя. У меня возникла мысль утешить её, положа руку ей на плечо, но это было бы даже хуже, чем ничего. Причина её скорби стояла прямо перед ней, и я никак не мог это исправить.
– Извините, – произнесла она и смахнула рукой слёзы, сдерживая всхлипы. – Я… Мне нужно идти.
– Я сожалею о твоей подруге, – сказал я ей. – Надеюсь, они её найдут.
Она кивнула и двинулась прочь, оставляя лежать книги в куче посреди прохода рядом с телегой. Я слышал, как она рыдала, пока шла по проходу, ноги девушки почти бегом уносили её от меня.
Глава 22.
Гейб.
Вернувшись домой, я обнаружил только тишину.
– Кэт?
Я звал её по имени, пока поднимался по лестнице в спальню, держа книги, которые выбрал для неё, преисполненный надежды, что эти подойдут лучше. Парочка остросюжетных романов и книга с рассказами. Чуть более литературно, чем те романы, выбранные мной для неё сперва.
– Извини, что так долго. Я…
Я остановился в дверном проёме. Моё сердце тоже остановилось.
Голова Кэт гротескно завалилась вбок. Глаза её были закрыты.
Книги свалились на пол, тогда как я пошёл вперёд. Запах мочи ударил по мне, когда я склонился над кроватью.
– Кэт? Кэт!
Я потормошил её за плечо, но она не двигалась. Я поспешно прижался ухом к её груди. Моё сердце колотилось так сильно, что я с трудом мог хоть что-нибудь расслышать, однако оно было на месте. Биение её сердца. Она была не мертва.
Глупо. Как же глупо было оставлять её на цепи без возможности добраться до ванной комнаты. Мне нужно было установить замки с внешней стороны двери. Нужно было…
Мне было нужно, чтобы она очнулась.
Трясясь, я развязал узлы, удерживающие её запястья. Руки были вялыми, бледными и холодными в воздухе. Я растёр большим пальцем её запястья, возвращая циркуляцию обратно.
– Кэт? С тобой всё хорошо, Кэт. Всё хорошо, – шептал я будто песнопение, будто молитву.
Она потеряла сознание? Я двинулся в ванную комнату и включил холодный кран. Взял полотенце и поднёс его под струю воды. И аммиак… Я мог бы воспользоваться аммиаком.
Я пошарил в шкафу, пытаясь найти ингалятор. Это будет последним средством. А вот и он. Я засунул бутылочку в карман.
Затем рванул обратно в спальню и прижал полотенце к её лбу. Её губы раздвинулись, но из них не донеслось ни единого звука, за исключением её дыхания, тёплого на моей руке. Вода стекала по её щекам слезами. Волосы, напитанные влагой, стали тёмно-каштановыми.
– Кэт! Кэт! – отчаянно завопил я, захлёбываясь её именем.
Всё равно она не откроет глаза.
Это… Это была моя вина, мой истинный грех. Всю свою жизнь я знал, что был другим. Меня не волновали остальные. У меня было ужасающее желание убивать, разрушать. И теперь я, благодаря собственной глупости, погубил единственное, что было мне небезразлично.
– Пожалуйста, проснись, котёнок. Прошу тебя.
Мои руки порхали по её телу, сжимая конечности, как если бы это могло вытянуть её из того места, где она находилась. Тем временем тень потешалась надо мной в моей голове.
«Ты же хотел этого».
– Нет, – выдавил я. – Проснись, Кэт.
«Это самый простой выход. Распотрошить её. Сжечь. Как и других…»
– Нет! – я взвыл так громко, что она должна была очнуться, должна была.
Мысль приставить нож к её телу делала мне так же плохо, как при моей попытке порезать собственное запястье, и из-за этого я с превеликим трудом подавил угрожающе нарастающую в горле желчь. Но она продолжала спать, ничего не слыша.
Единственный шум в комнате создавал звук воды, исходящий из ванной комнаты.
– Давай же, – произнёс я и отшвырнул прочь красные ремни с её запястий.
Затем осторожно поднял её на руки, не волнуясь о влаге, пропитавшей её нижнюю половину.
Ванна была мелкой, всего на несколько дюймов воды. Наплыв холодной воды залил мои уши. У меня не осталось надежды. В своих руках, как мне казалось, я нёс уже мёртвую женщину.
Я опустился на колени.
– Прошу тебя, – шепнул, не зная кому.
Поддерживая рукой её шею, я опустил Кэт в холодную воду. Взял аммиаковый ингалятор, прижал его ей под носом.
Её тело начало биться в конвульсиях. Спина изогнулась в керамической ванне – я поймал её голову, прежде чем она успела бы упасть на жёсткую поверхность. И тогда – Господи, и тогда – мой котёнок открыла глаза.
Задыхаясь, она с силой втянула в лёгкие воздух. Она молотила руками, хватаясь за грудь и расплёскивая воду через бортики ванны. Её глаза были круглыми от страха, и, когда она сделала глоток воздуха, я поддержал её спину, давая возможность дышать. Облегчение захлестнуло меня, отгоняя тени страхом её смерти.
– Гейб… – произнесла она сиплым голосом. Вздох вырвался дрожью, пробившей её тело.
Я обхватил её руками и притянул к себе, крепко удерживая.
– Всё в порядке, – заверил я её. – Не бойся. Я здесь. Всё в порядке.
Кэт.
Вода в ванне была такой холодной, и, очнувшись, я подумала, что тону в замёрзшем озере. Гейб держал меня у своей груди, а я делала глубокие вдохи, стараясь успокоить себя. Стараясь не паниковать. Мир переориентировался в моих глазах.
Наконец я обрела контроль над своим дыханием и села с помощью Гейба. Мурашки побежали по рукам и ногам, и я, вздрогнув, подалась вперёд, чтобы выключить холодную воду. Гейб увидел, куда я потянулась, и переключил воду на горячую. Я легла на спину и глубоко задышала, пока вода в ванне нагревалась.
– Что случилось? – поинтересовалась я, поднимая взгляд.
– Могу то же самое спросить у тебя.
Я покачала головой. Мои руки и ноги занемели, однако с новоприбывшей тёплой водой они стали покалывать от чувствительности.
– Я… Я потеряла сознание. У меня была паническая атака. Я…
И тут же меня снова накрыла причина моей панической атаки. Страх сомкнулся вокруг моего горла, перекрывая дыхательные пути.
– Ты убил его? – спросила я.
– Кого?
Гейб тупо уставился на меня. Я схватила его за руку, пальцами впиваясь в его кожу.
– Мужчину. Ты убил его?
– Нет. Кэт, ты в порядке? Прости, что оставил тебя так надолго. Я даже не подумал… Я думал, что вернусь прежде, чем ты проснёшься…
– Ты не похитил его? Разве не поэтому ты ушёл прошлой ночью?
Гейб покачал головой. Я выдохнула, а плечи мои расслабились.
– Я отправился в библиотеку, чтобы взять побольше книг, – объяснил он. – И когда я приехал, то увидел там…
Он выглядел совершенно другим. И я не понимала почему до тех пор, пока он снова не заговорил.
– Я думал, ты умерла, – признался он.
И тогда я поняла, в чём дело.
Эмоции.
Я протянула руку и коснулась его щеки. Так странно, насколько сильно могли изменить лицо человека эмоции. Его глаза казались мягче по краям, как-то глубже. Но я отпрянула. Он напоил меня, связал. Оставил меня привязанной к кровати, а сам куда-то ушёл. Никакого облегчения, какое бы я ни испытывала, не было бы достаточно, чтобы простить его за то, что он сделал. За всё, что сделал.
– Дай мне помыться, – сказала я, вспоминая, что описалась, прежде чем потерять сознание. Запах в итоге дошёл до моих ноздрей, и я удивилась тому, что не заметила его раньше. – Кровать…
– Я займусь этим. Не переживай. Ты точно в порядке?
– Всё хорошо. Это была всего лишь паническая атака. Перенасыщение кислородом. Со мной всё будет в порядке.
– Не запирай двери в ванную, хорошо? Я хочу быть уверенным, что ты не свалишься в обморок снова.
Смех забурлил у меня в горле. Серийный убийца, маньяк, мужчина, который похитил и приковал меня в своём подвале, попросил не запирать за собой дверь? Это было так нелепо, что я могла бы закричать. Вместо этого я кивнула и подтянула колени к груди.
Я спустила ванну, пока стягивала с себя платье. Ткань была мокрой и тяжёлой, цепляющейся за кожу, но я бы ни за что не стала просить Габриеля вернуться и помочь мне избавиться от него. Он уже достаточно сделал.
Горячая вода так хорошо омывала меня, что я задержалась, намыливая себя со скрещёнными на дне ванны ногами. Гейб заглядывал разок в ванную, окликая меня, и я отвечала ему, но на этом всё заканчивалось, и он оставлял меня в покое.
Я повесила полотенце и вышла, обнаружив его сидящим на кровати. Простыни были заменены, и кровать застилало новое светло-зелёное покрывало. Он же посмотрел на меня, будто я была призраком. С колотящимся сердцем я присела на кровать. Не знаю, что одолевало меня больше: гнев или облегчение.
– Я думал, ты умерла, – повторил он.
– А я думала, что ты собираешься убить кого-то ещё.
– Я не убил.
– И я не умерла. А даже если и так, то какая разница?
– Кэт…
Моё имя так странно прозвучало, срываясь с его уст. Особенно сейчас, когда он смотрел на меня с такой нежностью.
– У нас был уговор. Сделка.
– Только на один день…
– Меня это очень напугало, – произнесла я, прерывая его. Сейчас я не могла остановиться. Мы должны были поговорить об этом, иначе каждый его уход подвергнет меня ужасам вроде панической атаки. – Когда ты ушёл, я не могла даже вздохнуть. Если ты можешь достать больше таблеток…
– Не могу.
– Тогда ты не можешь уходить вот так. Ты не можешь никого убивать. Мы же заключили сделку, помнишь? Нам нужно этого придерживаться.
– Это была честная сделка. Нахождение с тобой… Помогает избавиться от искушения. Это не те же ощущения, но… Близко. Это помогает.
– Ты говорил, что были другие девушки.
– Больше нет, – ответил он. – Я больше не могу приводить домой женщин. Не тогда, когда здесь ты.
– Нет, но ты не мог бы, ну знаешь? Водить их в другие места вместо этого?
Хотя, пока я произносила эти слова, вокруг моего сердца оборачивались толстые ремни ревности. Я попыталась их ослабить. Я ненавидела Гейба, по крайней мере, говорила себе так. Но, даже сидя здесь, я чувствовала его излучающееся желание ко мне. Как и своё собственное влечение, сплетавшееся с его.
Он качнул головой, словно отметая давно рассматриваемую возможность.
– Это не то же самое. С ними всего лишь сексуальная разрядка. А с тобой нет… Я не могу объяснить. В этом есть яркость, – он коснулся моей руки, скользя пальцами по моей ладони. – Может быть, всему виной мысль о том, что ты моя. Навсегда. Что я могу делать с тобой всё, что пожелаю. Что я могу убить тебя, если захочу. Хотя и не смог бы. Не смог бы, – он поспешно проговорил последние слова, сжимая мою руку в своей. – Что бы это ни было, оно вынуждает его убраться. Искушение.
Я вздрогнула. Этого ли я хотела? Не может быть. Я всё ещё не отняла своей руки от его.
– Я разговаривал с твоей подругой. Она скучает по тебе.
Я была так потрясена, что едва не выронила полотенце. И прижала махровую ткань к груди.
– Она сказала, что ты замечательный человек. Очень умная. Она хотела бы сказать тебе об этом перед твоим исчезновением.
– Она думает, что я сбежала?
– Нет.
Я грустно кивнула. Джулс была единственной, кто бы, как я знала, мог постоять за меня. Она знала, почему я сбежала тогда. Когда я подумала о ней, мои глаза начали пылать от слёз. Я никогда не увижу её снова, нет, пока я застряла здесь.
Гейб сидел, наблюдая за мной. Его рука была тёплой под моей.
– Зачем ты рассказываешь мне это? – поинтересовалась я.
Он опустил взгляд на мои пальцы. Его большой палец, мускулистый и массивный, обернулся вокруг моих крошечных пальцев, сжимая их.
– Не знаю. Я рад, что ты не умерла.
– Я не могу здесь остаться.
– Ты не можешь уйти.
Это было не той правдой, которую я хотела услышать. Чёрт бы его побрал! Никогда ни с кем не говорить, не видеться с Джулс, не прогуливаться свободной по просторам внешнего мира. Только сидеть на поводке, всегда быть на конце верёвки, соединённой с ним.
Я отняла руку. Это было единственное, что я могла сделать. Единственный мой акт сопротивления, пусть и небольшой. Он поднялся с кровати.
– Я повешу замок с внешней стороны двери, чтобы можно было оставлять тебя внутри, когда буду уходить. Сделаю это сегодня вечером.
Он собрался уходить, и я поняла, что было ещё кое-что, что я могла бы сделать.
– Гейб?
– Да?
– Не уходи снова. Не убивай его.
Это был обмен. Сделка. Но опять же, что я могла отдать ему? В моей жизни не было ничего. Она ничего не значила. Пока я не умру или не сбегу, я так и буду оставаться ничем. А до тех пор я могла продолжать удерживать его от убийства. Вот где я могла обрести смысл.
Так я говорила себе. Отвергая всякое влечение, которое я имела к нему, отвергая всё. Если я позволю ему прикоснуться ко мне, то только по этой единственной причине.
И ещё, по секрету, я знала, что это и не причина вовсе.
– Кэт?
Он произносил моё имя. Он не имел права так его произносить: звук срывался с его языка, вынуждая мои внутренности съёживаться от желания. Желания и ненависти.
– Останься со мной, – попросила я.
– Зачем?
– Потому что я не хочу снова тебя резать.
– Ты врушка, котёнок, – ласково пожурил он. – Ты лжёшь мне. И лжёшь самой себе.
– Останься со мной, – отчаянно взмолилась я. – Предлагаю сделку. Делай со мной всё, что пожелаешь.
Он улыбнулся. И то, как он это сделал, вызвало у меня чувство, будто бы я уже лежу на кухонном столе, ожидая пока он всадит в моё сердце нож.
Глава 23.
Гейб.
Когда я устанавливал замки на дверь, она даже не смотрела на меня. Её нос был зарыт в книгу, в триллер, но глаза не сходили с места. Впрочем, она ни разу и не перевернула страницу. Я чувствовал, как её глаза следили за мной периферийным зрением.
Интересный факт: когда вы смотрите на что-то краешком глаза, всё предстаёт в чёрно-белом цвете. Свет, падающий под таким экстремальным углом, не попадает на центральные колбочки и палочки, идентифицирующие цвет. Мне стало интересно, какой оттенок серого она увидела во мне. Я повернулся к ней и увидел, как её глаза порхнули вниз по странице.
– Чего ты хочешь от меня сегодня? – поинтересовался у неё.
– Ничего.
– Ты сказала…
– Ты можешь делать со мной всё, что пожелаешь. Это сделка.
Раздражение оцарапало нервы.
– Я даю тебе шанс облегчить это, котёнок.
– Я не хочу ничего облегчать.
– Тебе нравится грубо? – я стоял в изножье кровати. – Нет, не отвечай. Я просто стану делать то, что, как мне кажется, тебе понравится.
Она не проронила ни слова.
Я приблизился и лёг рядом с ней на кровать. Скользнул рукой по её груди, отчего воздух застрял у неё в горле. Я вслушался в её пульс. Он был медленным, ровным.
Я зарылся лицом в её волосы, а ртом прижался к шее. Её сердце подпрыгнуло под моей рукой.
– Как тебе книга?
Она всхлипнула. Я лизнул мягкое местечко на линии её подбородка, мягко посасывая там кожу. Затем сильнее.
– Ох!
– Не самый лучший характер письма? Ты ещё ни разу не перевернула страницу за всё время, что я был здесь.
Она захлопнула книгу с большей силой, чем было необходимо, и та упала в сторону.
Её запаха было достаточно, чтобы сделать меня твёрдым, и я прижался к ней. Она же молча смотрела в потолок, скользя языком по нижней губе и увлажняя её.
– Скажи мне, что не хочешь меня, – произнёс я, поддразнивая.
– Нет.
– Тогда скажи, что хочешь меня.
– Нет.
На этот раз шёпотом. Ложь.
Её сердце забилось чаще под моей ладонью. Неспешно, осторожно я отодвинулся от неё. Это было опасно, и сейчас я не мог её взять. Не сейчас. Я изо всех сил пытался сдержать себя от того, чтобы не прижаться к ней и не взять её тотчас же.
Если она не могла отдавать себе отчёт, я не мог делать это за неё. Впервые за долгое время я захотел кого-то, кого не мог получить, и, хотя мне хотелось её взять, я не мог себя заставить. Повернувшись в дверях, посмотрел на неё краешком глаза. Изгибы тускло-серого в моей постели.
Новый латунный замок сиял передо мной. Я коснулся засова пальцем. Металл был прохладным. Мне хотелось коснуться её: её тёплой кожи, её восхитительно нежной груди.
– Не убивай никого, пока ты там.
– Не убью, – ответил ей.
Она была дразнящей, даже когда не дразнила. Я усиленно пытался найти слова, чтобы спросить у неё то, что хотел.
– Когда вернусь… – я замолчал.
Никогда я не чувствовал себя так неуверенно, так неловко рядом с кем-то. У меня возникло ощущение, будто я обнажил какую-то часть себя, которую не стоило выставлять на обозрение. Меня это раздражало, действовало на нервы. Она действительно волновалась за меня? И почему это имело значение?
– Делай что хочешь, – ответила она.
Чего ещё я мог просить?
Бар, куда я отправился, был переполнен людьми со стороны, где расположился бильярдный стол. На мгновение у меня возникла мысль уйти, но затем я подумал о Кэт и присел на стул в другом конце бара рядом с байкером среднего возраста.
Это будет её первое испытание с замком. Попытается ли она бежать? Перед отъездом я подождал немного внизу, но из комнаты не донеслось ни звука. Она оказалась умнее, чем я думал.
Я не повторю свою ошибку. Один напиток, может, два, а после вернусь.
Неуверенность, вцепившаяся в меня, была поразительной. В своём собственном доме я чувствовал себя незваным гостем. Глядя на неё, лежащую на кровати, я чувствовал себя не в своей тарелке. Неуютно.
Раньше я никогда так себя не чувствовал.
Я осушил заказанный виски. Жидкость обожгла, скользнув по стенке моего горла, облегчая раздражение. Что такого в ней было, что она так глубоко забралась мне под кожу?
– Тяжёлый день? – осведомился бармен.
– С чего вы взяли? – я вскинул голову.
– Просто выглядите немного не в себе, – ответил он. – Ещё один?
Я опустил взгляд на пустой стакан, стоящий передо мной. Одним пальцем подтолкнул его вперёд. Бармен наклонил бутылку с виски и снова наполнил стакан.
Не в себе. Не в своём уме? Нехарактерно, это уж точно. Мысленно я начал перечислять симптомы. Чувство вины, которого никогда раньше у меня не было. Раздражение и неловкость. Тревога.
– Я должен убить её, – пробормотал я.
– И мою тоже, – произнёс рядом сидящий мужчина.
– Простите?
– Мою жену. Её вы тоже можете убить, – его слова были невнятными, пьяными.
На другом конце бара группка людей возликовала хорошему удару. Женщина склонилась над бильярдным столом, её груди свисали как маятники. Её грудная клетка была морщинистой, кожа растянулась и покрылась пятнами от многолетнего загара.
– А, – выдал я.
– Чёртовы сучки. Не одно, так другое. Пилить, пилить, пилить. С ними ничего не сделаешь как надо. Даже пытаться не стоит, я прав?
Он поднял свою бутылку пива и с силой чокнулся ею о мой стакан. Мой пустой стакан. Я поднял палец и заказал ещё одну порцию. Бармен выполнил заказ.
– Она вышвырнула тебя из дома? – спросил мужчина с улыбкой на отвратительно раскрасневшемся лице.
– Нет, – ответил я.
В баре становилось всё темнее, или же, возможно, так было только в моих глазах. Или во всём виновата тень. Я моргнул и огляделся. Она вернулась, да. Кэт отвлекла меня от неё, но сейчас та была здесь. Я чувствовал, как онемение тени расползалось по краям моего разума.
– Прочь с дороги, Шарон! – один из подвыпивших мужчин пихнул локтем женщину рядом с бильярдным столом.
Татуировки на его толстых руках выглядывали из-под его запачканной футболки.
– Ты не сможешь его забить, – огрызнулась она, безрадостно двинувшись назад и скрестив руки.
– Просто свалите куда-нибудь, я вас слышу, – выдал раскрасневшийся мужик рядом со мной. Я вдохнул, пытаясь отыскать воздух. – Ты нормально себя чувствуешь? – его пивное дыхание ударило по мне.
Я оттолкнул свой стул от бара. Всё потемнело. Я с трудом мог различить перед собой барную стойку.
– Я… Мне просто нужно подумать.
Стекло разлетелось вдребезги на полу рядом с бильярдным столом. Я закрыл глаза.
– Ты чёртова сука!
Пощёчина. Крик.
Тогда барная стойка исчезла, и передо мной предстал татуированный парень с оскалившимся лицом. Я с шумом обрушил кулак на его лицо. Раздался звук ломающейся кости. Волны теней омыли тьмой моё зрение, сделав для меня невозможным увидеть хоть что-нибудь, кроме вспышек.
Мои кулаки. Кровь. Много крови. Из носа, из разбитой губы.
Боль, абсолютная темнота. Звон в ушах.
Мы оказались на земле, я был на нём. Женщина верещала за моей спиной, оттягивая меня за рубашку.
– Слезь с него! Слезь с него!
Тень смеялась и смеялась надо мной, пока я размашисто бил руками снова и снова. Меня не волновала боль в костяшках пальцев. Чувство вины, неопределённости, раздражение – всё это исчезло. Их место заняло чистейшее удовольствие.
Кости раздроблены. Скуловая кость под глазом. Подглазничная – о Боже, как же было хорошо. Треск, содрогания, разрыв кровеносных сосудов. Повсюду кровь, смывающая тень. Кто-то оттащил меня от него, и я, прежде чем начал сопротивляться, оказался на улице, тяжело дышащий со сбегающей по костяшкам кровью.
И ощущал высшую степень неудовлетворённости.
Кэт.
Я проверила дверь сразу же после того, как он ушёл. Мне и раньше доводилось взламывать замки, но он вставил штыри, удерживающие петли на месте.
Я полезла в шкаф хоть за чем-нибудь, что сможет помочь. Молоток, отвёртка – что угодно. Верхняя полка была слишком высокой, чтобы я могла до неё дотянуться. Взявшись за кресло, стоящее рядом с кроватью, я подтянула его. Встав на цыпочки, я вытянула пальцы на полке и сильно обо что-то ударилась.
Набор инструментов? Моё тело напряглось, когда я нащупала край коробки.
Я вытащила деревянную коробку и сразу же поняла, что это не то, что я искала. Вишнёвого цвета дерево, гладкое и отполированное до блеска.
Испытывая любопытство, я села в кресло с коробкой на коленях. Внутри было несколько пар серёг, ожерелий, колец. И фотография. Я подняла её и перевернула.
Молодой парень с тёмными волосами и светлыми глазами держал за руку женщину, так похожую на него.
Лицо налилось жаром, и я бросила фото так спешно, как если бы её объяло пламенем. Она порхнула обратно в шкатулку. Ошибка. Лучше бы я не заглядывала внутрь. Тошнота охватила моё тело.
Хотя я и сидела взаперти сутками, сейчас впервые почувствовала, что должна бежать. В комнате потеплело, воздух стал душным.
Хлоп!
Я дёрнула головой вверх. Дверь с треском открылась, и на лестничной площадке предстал Габриель. Шкатулка шумно завалилась на пол, когда я подскочила на ноги, а фотография вылетела сразу после тяжёлых вещей. Он смотрел на меня, широко распахнув глаза.
Его волосы были влажными от пота. Кровь стекала по рукам до самых кончиков пальцев. Я видела, как капли крови падали на пол. У него были порезы на костяшках, а его кожа окрасилась в мертвенно-бледный цвет, отчего он стал выглядеть почти как вампир. Но глаза были самыми ужасающими во всём этом.
Они смотрели на меня совершенно безучастно, как будто я была всего лишь тенью. Так он смотрел на меня и раньше, когда мы только встретились. Словно он был мёртв, или я.
– Что случилось? – вопрос прозвучал донельзя глупо, вырвавшись в воздух.
