Текст книги "Братство убийц. Звездная крепость"

Автор книги: Норман Ричард Спинрад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

2

Для представителей Человеческой Конфедерации солнечная система Олимпии являлась почти столицей их мира. Для Джея Палмера же это был родной дом. По иронии судьбы на Олимпию попадала большая часть беженцев с захваченных дугларианами миров. Так как большинство из них составляли дети, правительство Олимпии превратилось в своеобразных приемных родителей для всех сирот. Главной заботой человеческой расы стала борьба за выживание в войне с дугларианами. Поэтому все эти малыши воспитывались, что, впрочем, соответствовало горячему желанию самих детей, с расчетом на военные специальности. Для обычных детских радостей не оставалось ни места, ни времени.

Став главным поставщиком офицеров и солдат Космического Флота, общество на Олимпии постепенно трансформировалось в некую гигантскую военную школу.

Система Олимпии состояла из трех обжитых планет. Олимпия II была планетой размером с Марс, с атмосферой средней плотности. Она стала основной ремонтной базой для космических кораблей и Главным Арсеналом для вооружения. Олимпия IV представляла собой скорее гигантский астероид, покрытый льдом и лишенный растительности. Но именно эти условия и нужны были для размещения там криогенных компьютеров, образовавших главный компьютерный центр Конфедерации. Что касается Олимпии III планеты земного типа, то она стала главным нервным центром Конфедерации, Главной штаб-квартирой военного командования объединенных сил человечества.

Джей Палмер вырос в этом военизированном обществе. Свой досуг он проводил в “городе Отдыха” на Олимпии III. Как ни малопривлекательна была эта планета, она стала его родиной.

Разместив остатки своего поредевшего в сражении флота в мастерских Олимпии II, Палмер воспользовался первым же челночным рейсом на Олимпию IV.

Выйдя из корабля и вдохнув горячий воздух родной планеты, Джей вспомнил, как давно у него не было не только возможности взять отпуск, но и времени, чтобы об этом подумать. Города Отдыха предоставляли военным всевозможные традиционные развлечения, и только сейчас, подумав о предстоящей короткой передышке, Палмер внезапно почувствовал на своих плечах всю усталость, смешанную с горечью поражения, то нервное истощение, которое следует за длительным периодом высокой нервной нагрузки. Он понял, что нуждается хотя бы в коротком отдыхе: одна хорошая пирушка и потом длинный-длинный сон.

Но все это потом. Посадочная площадка для челночного корабля находилась не в одном из городов Отдыха, а прямо перед Пентагон-Сити, Главным Штабом Командования объединенными силами Человечества. Прежде чем предаться долгожданному отдыху, Палмеру предстояла неприятная обязанность отчитаться о проведенной операции перед самим Великим Маршалом Куровски. Спускаясь по трапу корабля, Джей вновь почувствовал знакомое ему ощущение подавленности перед этим огромным геометрическим блоком армированного бетона Пентагона-Сити. Выход из корабля находился прямо напротив одного из входов в здание. Стена этого апокалиптического строения тянулась в обе стороны насколько хватало глаз. Она нависала над человеком как гигантская скала, вершины которой не было видно. У ее подножия любой человек начинал чувствовать себя ничтожным микробом, находящимся под стеклом микроскопа. Бедным, маленьким микробом, который поднял свои глаза к странному окружающему миру, масштаб которого превышает его понимание.

Никакое другое здание по размерам не могло сравниться с Пентагон-Сити ни в человеческом мире, ни в Империи дуглариан, ни, насколько это было известно, даже в самой Крепости Сол. Пентагон-Сити был самым большим зданием во всей изученной Галактике.

С уже забытыми за давностью лет непонятными целями здание было построено в форме пятиугольника, каждая сторона которого имела десять миль в длину и пятьсот в высоту.

Стены из армированного бетона толщиной в сто футов не имели ни одного окна. Здание было оснащено кондиционерами и собственной электростанцией. Казалось, само время внутри него течет не так, как снаружи. Только прямое попадание крупного ядерного заряда могло разрушить строение, и то лишь его надземную часть. Что же касается подземной части этого сооружения, то она без заметного вреда для себя могла выдержать даже такой удар.

Палмер медленно пересек космопорт в направлении ближайшей к нему двери. У самого подножия он взглянул вверх на нависающую над ним стену гладкого голого серого бетона. При каждом возвращении сюда у командующего мелькала мысль, что Пентагон-Сити был как для него самого, так и для множества других офицеров, символом самой Конфедерации, как когда-то пирамиды являлись символом могущества египтян на далекой и мифической Земле.

И он сам, и все люди, которых он знал, находили это огромное здание достаточно уродливым. Однако, они ощущали перед ним странное чувство, какую-то необъяснимую притягательность. Это здание было уродством, но уродством, дорогим для них, скорее – символом настоящего, чем прошлого. Более всего это походило на монумент, который Федерация поставила сама себе, храм, самый большой и сложный из воздвигнутых когда-либо во славу воинского духа.

У Палмера не однажды мелькала мысль о том, что народ, сумевший воздвигнуть такой город-монумент, способен победить Империю дуглариан. Или почти…

Палмер предъявил пропуск стоящей при входе охране, и после проверки документа, которая для командующего его ранга являлась просто формальностью, был пропущен внутрь здания.

Несмотря на свое название – “сити” – и постоянный контингент служащих, превосходящий пятьдесят тысяч человек, Пентагон-Сити не был задуман как город. Это был, скорее, гигантский административный комплекс, состоящий из пятидесяти уровней над землей и двадцати уходящих под землю, а также из сотни концентрических поясов на каждом уровне.

Войдя в здание, Палмер оказался в наружном поясе первого этажа, уровень № 1.

Двери многочисленных бюро выходили в длинный коридор, который тянулся насколько хватало глаз. Сам коридор был шириной с небольшую улицу. Эта иллюзия дополнялась оживленным двусторонним движением маленьких одноместных скутеров. Свободные скутеры парковались у стен.

Только сумасшедший мог предположить, что кто-либо из гостей или даже служащий в самом здании может найти себе дорогу в нужное ему бюро в этом лабиринте, который представлял собой Пентагон-Сити. Таких бюро в здании находилось несколько тысяч. Поэтому все имеющиеся в наличии скутеры, а их было несколько десятков тысяч, были связаны с Главным Компьютером, расположенным глубоко в подземных этажах.

Палмер протолкался сквозь толпу снующих чиновников к одному из свободных скутеров, сел в кресло и застегнул страховочный пояс. Затем, воспользовавшись рядами кнопок, набрал на пульте управления номер нужного ему маршрута: Л50, П1 1001. Л50 указывало на пятидесятый уровень, самый верхний этаж; П1 – первый пояс, центральный из ста; 1001 – номер кабинета Великого Маршала Куровски. Если Палмер захотел бы попасть в бюро, координаты которого были ему неизвестны, он мог воспользоваться справочником, находящимся в сидении каждого скутера.

Джей направил вперед рукоятку двигателя. Скутер двинулся вдоль коридора, пока через полмили не достиг одного из радиальных коридоров, связывающих концентрические пояса с центром “города”. Джей свернул и увеличил скорость. Таблички, указывающие номера поясов, замелькали перед ним: сотый пояс… 80 пояс, 50-ый… 30-ый… 20-ый… 10-ый… 5-ый…

В первом поясе скутер вновь повернул и потихоньку въехал в маленький лифт, автоматически включившийся по команде того же компьютера, что управлял и скутерами. 10-ый уровень… 20-ый… 40-ой.

На пятидесятом этаже лифт остановился, и скутер вновь ожил, моментально доставив своего пассажира к двери под номером 1001.

Табличка на двери просто указывала: Главный Координатор. Имени Куровски не значилось, вероятно, в целях экономии: высший командный состав менялся с такой быстротой, что было бы просто расточительно расходовать краску на смену фамилий.

Визитер произнес вслух свою фамилию у решетки дверей, и мгновение спустя дверь открылась, приглашая Палмера войти.

Куровски сидел за огромным столом из дюропласта. На его поверхности царил образцовый порядок. Справа находился интерком, слева – коробка для сигар. Всю стену за его спиной занимала огромная политическая карта Галактики. Звезды, захваченные дугларианами, представляли собой четыреста двадцать красных огоньков, расположенных в форме полумесяца между Мирами Конфедерации землян и центром Галактики.

Звезды, принадлежащие Конфедерации, их насчитывалось двести двадцать. – “Нет, – подумал Палмер, – уже двести девятнадцать”, – образовывали эллипс золотистых огоньков, частично охваченный рожками красного полумесяца.

С наружного края эллипса, довольно далеко от него, располагалась большая сфера зеленых огоньков, занимающая всю остальную поверхность карты. Этот яркий зеленый свет означал для любого человеческого существа вне зависимости от того, на какой планете он родился, лишь одно: эта сфера представляла собой мифическую прародину человеческой расы. Солнечную систему – Крепость Сол, закрытую теперь для Конфедерации.

Испещренное резкими складками, лицо Куровски сморщилось в сардонической улыбке, когда он взглянул на застывшего с мечтательным видом перед картой Палмера.

Да и как было не забыться перед всем, о чем напоминало Солнце. Впрочем, это была одна из главных причин, почему карта находилась именно здесь: имея ее у себя за спиной, Куровски рассчитывал пользоваться тем уважением и трепетом, которые она внушала всем находящимся в его кабинете.

– Извините, господин маршал, – очнулся наконец Палмер, приветствуя своего начальника, – это всегда…

Маршал с понимающим видом кивнул своим блестящим черепом.

– Я знаю, командант, знаю, – сказал он. – Именно поэтому она всегда висит здесь: чтобы я помнил о Солнце. Мне кажется, слишком многие не принимают сейчас обещания всерьез.

Он указал Палмеру на одно из твердых и неуютных кресел, стоящих перед его столом.

Палмер сел, не отрывая взгляда от карты. Он вспомнил, что Куровски был одним из Верящих, первый Верящий, ставший главнокомандующим за последнее десятилетие.

– Ну, ладно, Палмер, расскажите мне о Сильванне, – прервал его размышления Куровски.

Мгновение Палмеру пришлось бороться с сильным желанием отвести взгляд в сторону, но он взял себя в руки и прямо посмотрел в голубые холодные глаза Великого Маршала.

– По правде сказать, не о чем особенно рассказывать. Мы потеряли еще одну планетную систему и с ней двадцать четыре корабля. Нам удалось уничтожить восемнадцать “собак”. Вероятно, это не может служить оправданием, но, как всегда, нас было меньше, и, как всегда, мы были вынуждены отступить.

Куровски слегка улыбнулся.

– Расслабьтесь, командант, – сказал он. – Я не собираюсь сажать вас на скамью подсудимых. К дьяволу, старина! Если бы вы сотворили чудо и отстояли Сильванну, вас сразу повысили бы до звания маршала и нацепили Орден Почетного Легиона Конфедерации. И тогда, вероятно, вы стали бы главнокомандующим. Нам не удалось выиграть ни одного сражения за последние семнадцать лет. И если бы мы снимали командующего флотом за каждое проигранное сражение, у нас давно не осталось бы офицеров.

Палмер пошевелился в кресле, ощущая спиной твердость его спинки.

– Господин Маршал, – сказал он, – как я уже докладывал однажды, думаю, мы имели бы лучшие результаты, не доверяя компьютерам решать буквально все задачи. Возьмем Сильванну. В начале сражения мы смогли развернуть флот дуглариан спиной к солнцу. Если бы мне было разрешено разбить их построение и атаковать с тыла корабль, несущий в себе Главный Компьютер, мы смогли бы его уничтожить и тогда, вместо того, чтобы потерять Сильванну, мы бы ее…

Куровски тяжело вздохнул.

– Не будьте ребенком, – прервал он Палмера. – Вы прекрасно знаете, что даже я не могу сделать ни единого жеста против “рекомендаций” компьютера. Это мне нравится не больше, чем вам, но и над Великими Маршалами стоит Военный Совет.

– Но, господин Маршал, те же компьютеры предрекают, что даже при самом лучшем варианте, через полтора столетия мы проиграем войну и “собаки” выкинут нас отовсюду. Что мы теряем?

– Вы не верите Обещанию? – спросил Куровски. Палмер хотел уклониться от прямого ответа, но что-то заставило его остановиться.

– Могу ли я быть совершенно откровенным? – спросил он. – Я хочу сказать… я знаю, что вы один из Верящих и, совершенно не желая вас обидеть или высказать неуважение, я… то есть…

– Не тяните, командант, говорите! – пролаял Куровски. – У вас есть право иметь свое мнение, а у меня есть долг выслушать его, какого черта!

– Хорошо. Правдой является то, что я в ЭТО НЕ ВЕРЮ. В конце концов, мы не получали вестей из Крепости Сол по крайней мере последние двести семьдесят лет. Я думаю, что давая свое обещание, солариане хотели просто завуалировать свой выход из войны. Я не верю ни в какое могучее оружие, пока его не увижу сам, а если не считать, что они оставили нас один на один с “собаками”, то почему же они ничего не делают? Почему нам запрещены все подходы к Солнечной системе? Как можем мы быть уверенными в том, что они не заключили сделку?

– Сделку? С кем?! С “собаками”?

– Да, господин Маршал. А почему бы и нет? Дуглариане соглашаются не трогать Сол, и взамен те выходят из игры, полностью прекращая все контакты. Они бросили нас в пасть льву, а сами спасают свою шкуру.

– Вы говорили когда-нибудь хоть с одним дугларианином, командант?

– Нет, господин Маршал.

– Вот видите, – вздохнул Куровски. – Если бы вы имели такое “счастье”, то сразу бы поняли, что все, сказанное вами сейчас, совершеннейшая чушь. “Собаки” начали эту войну с одной только целью: полностью уничтожить ВСЮ человеческую расу! Вплоть до последней планеты. Вплоть до последнего человека! “Собаки”… они, без сомнения, такие же млекопитающие, как и мы, дышат тем же воздухом и развиваются в тех же температурных параметрах, что и мы. Но вы, Палмер, и сами прекрасно знаете, вам не раз доводилось встречаться с этими отродьями: разум их работает на совершенно отличных от нас предпосылках. Для них во всей вселенной существует два вида организмов – они и “гады”. “Гады” – это мы. Могли бы мы заключить сделку с “тараканами”? Если и есть хоть одна вещь, которую мы поняли за эти триста лет, так это то, что никакое соглашение с дугларианами невозможно.

– Хорошо. Но тогда, почему Сол вышла-таки из войны? Если действительно уничтожение грозит им тоже, почему они не дерутся? Почему они покинули нас, оставив вместо себя лишь туманные обещания?

“Мы отступаем, чтобы соорудить крепость для Человека в нашей собственной системе, непробиваемый редут, который в нужный момент пошлет свои армии, чтобы уничтожить могущество дуглариан полностью и окончательно”. Тьфу! Даже сами слова звучат фальшиво! Конечно, они соорудили у себя Крепость, но не для Человека, а только для солариан.

Куровски пожал плечами.

– Я не знаю всех ответов, – сказал он. – Да и кто их знает? Все, в чем мы можем быть уверены, это то, что через тридцать лет после начала войны с “собаками” на Земле произошло нечто вроде быстротечной революции. Мы даже не знаем ее причин. Все произошло очень быстро. Единственное, что нам известно об их шефе Мак Дее, это то, что все, кому удалось встретиться с ним, были буквально покорены этой личностью, хотя никто не смог понять его доктрины. Он вытащил Землю из войны, обратился ко всем остальным с Обещанием и изолировал Солнечную Систему. Больше мы не получали никаких новостей вот уже почти триста лет. Для меня существует лишь одна альтернатива: либо я должен вынудить себя поверить в Обещание и надеяться, что однажды, тем или иным способом, ход войны изменится; или верить, что Обещание является пустым звуком и свыкнуться с мыслью о неминуемом уничтожении человечества дугларианами, так как все данные говорят за то, что мы их не можем победить. Большинство людей предпочитают надежду отчаянию.

– Господин Маршал, – тихо спросил Палмер, – вы действительно считаете, что дуглариане лучше нас?

– Конечно нет! – прорычал Куровски. – Это же чистая математика. Триста лет назад, когда наши расы столкнулись в первый раз, человечеству принадлежало 258 солнечных систем, дугларианам – 360. Человек осуществлял межзвездные сообщения в течение 131 года, у “собак” же были звездные корабли уже 300 лет назад. Население нашей Федерации составляло около 100 миллиардов человек против почти двухсот миллиардов у них. Они принадлежат к более древней, более многочисленной расе, значительно дальше нас ушедшей в плане эволюции. Это не значит, что они лучше нас, командант! Взятый отдельно один человек по всем статьям способен померяться силами с любым дугларианином. Им больше повезло, наверно, в том, что они развивались немного дольше, чем мы. В итоге: удача, больше планет, больше кораблей, больше населения.

– Вы не находите, что Сол слишком быстро учла все эти нюансы? – спросил Палмер с горечью. – Они сразу поняли, что из всех миров, заселенных человеком, Сол наиболее удалена от этих “собак”. А дальше они могли подумать, что мы, колонисты, смогли бы удерживать их в стороне от конфликта в течение столетий, платя за это нашими планетами, кораблями и нашей кровью, в то время как они преспокойно отсиживают свои толстые задницы и жалобно просят у Бога чуда!

– Командант, – с беспокойством в голосе заметил Куровски, – все мы знаем, что любая война сейчас оканчивается нашим поражением, но мы должны верить, что Сол готовится что-то предпринять. В противном случае всем нам ничего не остается, как лечь и помереть. Мы…

Пронзительно зазвонил интерфон.

– Тихо, – сказал Куровски, хватаясь за аппарат. Глядя в лицо маршалу, Палмер с удивлением следил, как выражение его меняется по мере поступающей информации: от угрюмого, через растерянность к выражению полнейшего изумления.

– Что?

– Это был командующий разведкой, – почти прошептал неповинующимся голосом Куровски. – Они только что засекли странный корабль, вынырнувший из Статического Пространства в районе орбиты Олимпии IX. Он не похож ни на один из наших.

– “Собаки”? “Собака”-одиночка, атакующая Олимпию?

– Нет, это не их корабль, – задумчиво ответил маршал. – Шеф разведки доложил, что он вошел в контакт с командиром корабля…

Великий Маршал развернул свое кресло и уставился ошеломленным взглядом на Звездную Карту.

– Они утверждают, что прибыли из Крепости Сол.

Являясь центром защиты Человеческой Конфедерации, система Олимпии охранялась тремя космическими флотилиями полного состава, по сто кораблей каждая. Кроме того, каждая из трех обитаемых планет системы обладала множеством межпланетных кораблей, предназначенных для сообщений внутри планетной системы. К тому же, на Олимпии III находился самый большой гарнизон всех видов войск Федерации.

Несмотря на наличие столь мощной обороны, главное Командование остерегалось принимать сообщение незнакомого корабля за чистую монету. Все это вполне могло быть ловушкой со стороны дуглариан. Никто никогда не видел ни одного звездолета из Солнечной Системы. В течение почти трехсот лет никто даже не слышал оттуда какого бы то ни было голоса. И каким бы неправдоподобным ни казалось появление корабля дуглариан вблизи Олимпии, оно было все же более вероятным, чем появление корабля из Крепости Сол.

Это было столь же нереально, как если бы капитан корабля объявил, что он является Мессией, совмещая в своем лице Христа, Магомета и Будду одновременно.

На самом же деле для большинства государств-конфедератов Крепость Сол, если и не обладала абсолютным престижем, свойственным почитанию этих трех пророков, то была достаточно близка к нему. Человеческая раса была обречена на уничтожение с сомнительной привилегией на то, что она это знала. От десятилетия к десятилетию количество миров, принадлежащих человечеству, уменьшалось, а величие Империи Дуглаари возрастало. У них было кораблей на треть, а людей – в половину больше, чем у федератов. “Собаки” обладали лучшими компьютерами и их было больше. А самое главное – ими двигала маниакальная решимость уничтожить своего конкурента вплоть до последнего человека.

У человечества не оставалось ничего, кроме единственной надежды, какой бы призрачной она ни казалась. Крепость Сол!

В тщательно просчитанной программе войны между человечеством и дугларианами Сол являлась неизвестным фактором. За щитом многочисленных кораблей и минных полей, уничтожающих любой объект, пытающийся пересечь орбиту Плутона, могло скрываться все, что угодно: неизвестное оружие, способное одним ударом уничтожить целую солнечную систему, говорили одни; непроницаемый барьер, утверждали другие; бесчисленная армада кораблей-роботов; конверсионные бомбы; вирус, смертельный для дуглариан и безопасный для человека. И если каталог воображаемого оружия на этом обрывался, так только потому, что безоружному человеку, находящемуся в поисках супероружия, просто больше не хватало воображения.

И вот теперь, спустя 270 лет, армии Крепости Сол прекратили свою изоляцию и направили на помощь… один корабль? Командующий обороной Олимпии предпочел не рисковать. Вдоль всего пути следования корабля солариан к Олимпии III он сопровождался шестьюдесятью кораблями Флота, вооруженными до зубов и готовыми стрелять при малейшем подозрении.

Как только корабль приземлился на поле космодрома, перед южной стороной Пентагона-Сити, он был окружен дивизионом пехоты, в составе которого находилось двадцать штурмовых танков и три портативных лазерных орудия.

Маршал Куровски ожидал прибывших во главе отряда вооруженных солдат, которые находились там не только для торжественной встречи. Маршал стоял в окружении начальника Компьютерной Службы Лориса Майзеля, Начальника Обороны всей системы Олимпии Гастона К’Налы, восьми командующих Театрами военных действий и семи Командующих Флотами. Среди последних находился и Джей Палмер.

Глядя на разворачивающуюся перед ним сцену, Джей с трудом сдерживал смех, уж больно ее участники находились в разных “весовых категориях”. За его спиной нависала колоссальная стена Пентагона-Сити, перед ним – ряды солдат в защитных комбинезонах оливкового цвета, танки, орудия… И вся эта мощь была собрана, чтобы противостоять небольшому кораблю, окрашенному в зеленый цвет, мягкий и искрящийся, Крепости Сол.

“Конечно неизвестно, что или кто появится сейчас из небольшого люка, – говорил себе Палмер, – но все равно, развертывание таких сил по сравнению с одним кораблем – это просто смешно!”

И все-таки люк открылся неожиданно, выпустив шесть человек. В тот же миг по группе высших офицеров, казалось, пробежал едва ощутимый трепет. Все собравшиеся затаили дыхание. Куровски, почувствовав внезапную сухость в горле, нервно облизал губы.

Палмер тоже сразу почувствовал… отличие. Вышедшие из корабля люди были окружены едва ощущаемой аурой, которую просто невозможно было точно определить. И все-таки это были шесть человеческих существ с весьма ординарной внешностью, трое мужчин и три женщины. Две женщины – одна яркая блондинка, другая – рыжеволосая, обе стройные и высокого роста, могли быть квалифицированы как замечательные представительницы женского пола, но не более того, ничего супернеобычного. У их подруги, шатенки с пышной гривой волос, было явно недовольное выражение лица. Двое мужчин из экипажа тоже выглядели вполне обычно: один из них невысокий, другой полный, с темным оттенком кожи, носил маленькие черные усы. Третий мужчина выглядел гораздо представительней. Высокого роста, отлично сложен, большие зеленые глаза под аркой выступающих надбровных дуг, резко очерченный, выразительный рот. Но и в его облике не было ничего экстраординарного.

Все шестеро были одеты в простые туники зеленого цвета; мужчины обуты в короткие сапоги, женщины носили сандалии. Все в этих людях, любая деталь, большая или маленькая, выглядело совершенно обыденно. Кроме общего впечатления.

Они держали себя так, будто им принадлежит вся вселенная, будто они являются наследниками многих и многих поколений и приняли это наследие как нечто само собой разумеющееся. Они, улыбаясь, переглядывались между собой перед этой демонстрацией силы, будто присутствовали на безвкусно поставленном спектакле. Их маленькая группа, казалось, излучает спокойствие и доверие. С беспечным видом они направились к толпе высших офицеров, и даже эта беспечность выглядела проявлением исходящей от них внутренней силы.

– Я – Великий Маршал, Люк Куровски, Главнокомандующий военных сил Объединенного Человечества, – представился Куровски, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

Землянин с большими зелеными глазами рассеянно улыбнулся.

– Меня зовут Линго. Дирк Линго.

– Это вы капитан корабля? – спросил Куровски. – Там у вас воинское подразделение?

Палмеру этот вопрос показался просто нелепым. Человек так и лучился властностью, как звезда – исходящим из нее светом.

– Да, я – шеф этого корабля, – сказал Линго. Было ясно, что для него это слово являлось титулом.

– Робин Морель, – продолжил он, указывая на рыжеволосую женщину.

– Фран Шаннон, – взмах руки к шатенке.

– Рауль Ортего, – Линго склонил голову в сторону человека с черными усами.

– И, наконец, Макс Бергстрем и Линда Дортин, – указал он на блондинку и блондина с рыжеватыми волосами. Макс и Линда медленно и удивительно согласованно провели взглядом поверх голов присутствующих, как бы читая что-то секретное, видимое только им на лбах людей. Палмер заметил, как по лицам офицеров пробежала волна растерянности и беспокойства, когда по ним прошел взгляд солариан.

Затем движение глаз пришельцев остановилось, и они уставились прямо на него. Глаза в глаза. Джей попытался отвести взгляд и не смог. Он заметил, что обе пары глаз, глядящих на него, были полностью идентичны – большие, спокойные карие глаза с маленькими голубыми крапинками в радужной оболочке. Он ощутил странное давление у себя в мозгу. Потом в его голове что-то взорвалось радостным смехом: он почувствовал нечто вроде наслаждения. Неясная истома охватила его разум, будто рука любимой женщины с нежностью прикоснулась к его душе.

Внезапно солариане отвели глаза в сторону, и странное ощущение тут же исчезло.

– Доб… добро пожаловать в Олимпию, – услышал он заикающийся голос Куровски. Лицо маршала выражало полную растерянность.

– Благодарю вас, – ответил Линго, поднимая взгляд к громадине Пентагона-Сити. – Это… хм… здание весьма впечатляет. Монумент, говорящий о… хм… определенном уровне мышления. В нашей системе нет ничего подобного!

Это замечание никак не походило на комплимент.

– Могу ли я спросить, какова цель вашего визита? Сейчас, спустя три века изоляции? – спросил Куровски, который понемногу приходил в себя. – Я надеюсь, вы прибыли не только для того, чтобы высказать свое мнение о нашей архитектуре?

Линго рассмеялся. Его смех был глубок и музыкален, и в то же время что-то в нем слегка беспокоило.

– А как вы считаете, зачем мы сюда прибыли? – спросил он. – Чтобы победить, конечно.

– Победить в войне? – недоумевающе спросил Куровски. – Вшестером?

– Именно так, – ответил спокойно Линго. – От большего… от большего числа не будет большого толка.

– Вы думаете, мы поверим в эту чушь? – проскрипел маршал. – После трехвекового бездействия, в течение которого вы оставили нас один на один с Дуглаари, после трех веков… Сол имеет наглость послать шесть человек, чтобы учить Конфедерацию, как вести войну? Шесть…

– Маршал Куровски, – прервал его Линго, – вы выигрываете эту войну? Ах, нет! В таком случае любое изменение может только увеличить ваши шансы.

– И что же вы предлагаете?

– У нас есть план. И есть средства для его выполнения. Или, точнее сказать, мы сами являемся этим средством.

– И что же это за план?

Линго обезоруживающе улыбнулся.

– Я уверен, что мы сможем обсудить это в более подходящей обстановке, а не на улице. Впрочем, я считаю, что мое сообщение должно быть представлено вашему Высшему органу власти. Исполнительному Совету или…

– Я мог бы собрать Генеральную Ассамблею Штабов, – скрепя сердце предложил Куровски.

– Это было бы отлично. Теперь вы разрешите нам войти?

Не дожидаясь ответа, Линго повернулся спиной к маршалу и направился к входу в здание в сопровождении остальных членов экипажа. Он даже не потрудился удостовериться, следуют ли за ними Куровски и остальные члены его свиты. Но те молча поспешили за странными гостями. Палмер среди остальных офицеров, чином пониже, пошел вслед за начальством. По дороге он поймал себя на мысли, что поражен той легкостью и непринужденностью, с которой за несколько коротких минут разговора, не приведя никаких весомых аргументов, Дирк Линго смог себя поставить по крайней мере на ту же ступень иерархической лестницы, на которой находился сам Куровски.

Соларианин вел себя настолько спокойно и уверенно, будто просто выполнял свой долг, как того требовала данная ситуация. Будто не было ничего более естественного в том, что никому не известный пришелец ведет себя с Главнокомандующим вооруженных сил Федерации как… как с простым командующим флотом!