Текст книги "Название игры"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

–Ради тебя, дорогая! – Он слегка сжал ее руку, выражая готовность пожертвовать собой ради масс. – Знаешь, а ты выглядишь слегка вымотанной!

Улыбка не пропала с лица Джоанны, а только застыла на нем.

–Счастье, что снимают не меня.

–Ну конечно, конечно, – согласился он, поглаживая ее по голове. Джон Джей уже знал, что этот продюсер может озвереть, если попытаться погладить ее по другому месту. – Тебе нужно стараться больше отдыхать и принимать витамины, о которых я тебе говорил. Бог свидетель, я бы и дня без них не выдержал. – Он увидел, что фотограф возвращается на место. Джон Джей, фыркнув, позвал гримера. – Джоанна, тут у нас свирепствуют слухи, что ты встречаешься с Сэмом Уивером!

–Неужели? – Джоанна скривилась. – Удивительно, откуда только возникают эти слухи?

–Что за город! – Удостоверившись в своей неотразимости, Джон Джей удалился исполнять свой долг.

Это заняло еще двадцать минут. Едва отпустив своего ведущего, Джоанна извинилась перед фотографом, предложила им с ассистентом обед за свой счет и вручила билеты на съемки вечерней программы в понедельник.

К тому времени, как Джоанна доехала из студии в Бербанке до своего офиса в Сенчури-Сити, она отставала от графика на два часа и употребила почти пол-упаковки таблеток от изжоги в своем кармане.

–У тебя полдюжины сообщений, – возвестила Бетани, едва увидев ее на пороге. – И только на два из них ответы требовались вчера. Я связалась с агентом Тома Брэдли. Он заинтересовался пилотным выпуском.

–Хорошо. Сейчас все устроим. – Войдя в офис, она положила свой портфель, взяла чашку кофе, тут же предложенную Бет, и присела на край своего стола. – Я придумала двадцать семь способов умертвить Джона Джея Джонсона!

–Хочешь попросить меня напечатать их?

–Пока не надо. Я хочу подождать, пока их будет тридцать – для ровного счета.

Джоанна, потягивая кофе, мечтала о пяти, целых пяти минутах полного одиночества, чтобы иметь возможность сбросить туфли и, закрыв глаза, устроиться поудобнее.

–У Брэдли репутация профессионала с большой буквы.

–Он ветеран в этом. Выпустил свое первое шоу в семьдесят втором году, когда у него еще молоко на губах не обсохло. Оно шло пять лет, затем он перешел прямо к старому доброму «Слову Бинго». Оно было в эфире с семьдесят седьмого по восемьдесят пятый. Довольно занимательно. Он, можно сказать, ушел в отставку в звании гуру игровых шоу, но его еще можно узнать в лицо благодаря периодическим появлениям на дневных шоу или демонстрациях распродаж. Вернуть его в строй было бы не меньшим достижением.

Бетани замолчала, осознав, что Джоанна пьет кофе, уставившись в окно, заметила круги у нее под глазами, во взгляде которых безошибочно угадывалась грусть.

–Джоанна, ты ужасно выглядишь!

Застигнутая врасплох, Джоанна поставила свою чашку в сторону.

–Мне это уже говорили.

–У тебя все хорошо?

–Все в порядке. – Если не считать того, что Сэм признался ей в любви, а она так испугалась, что ей захотелось сесть в машину и ехать без остановки. Джоанна вынула упаковку таблеток.

Увидев это, Бет нахмурилась:

–Сегодня утром она была целая?

–Да, была, большую часть я потратила из-за Джона Джея.

–В обед что-нибудь съела?

–Не спрашивай.

–Джоанна, почему бы тебе не отпроситься на сегодня, поехать домой, поспать, посмотреть сериалы?

Едва заметно улыбнувшись, Джоанна встала и направилась за свой стол.

–Вчера мне уже пришлось отвечать на эти вопросы. Бет, давай попробуем запустить этот пилот на неделе после следующей. Не забудь уточнить насчет «Паттерсон Продакшнз».

Бет, пожав плечами, встала.

–Ты начальник – тебе и решать, – ответила она, положив на стол Джоанны пачку сообщений.

Абсолютно верно, подумала Джоанна, когда Бетани вышла, закрыв за собой дверь. Она потерла затылок, ощутив головную боль, и принялась размышлять, почему ей кажется, что ей помогает кто-то еще.

Сидя на крыльце ее дома, словно жаждущий любви юнец, он не понимал, зачем это делает. Затем, что он жаждет любви, ответил себе Сэм, скрестив ноги в ботинках.

Он не испытывал к женщине столь безнадежно-глупого чувства с тех пор, как по уши влюбился в Мэри-Элис Ридер. Она была старше его, умной, опытной и, подобно большинству шестнадцатилетних, не слишком интересовалась каким-то там четырнадцатилетним сопляком. Однако он любил прекрасную малютку Мэри-Элис так, что готов был молиться на нее, и продолжалось это почти три четверти года.

«Телячья нежность» беззлобно называла это чувство его мать.

С тех пор он бывал на второй, небезразличной, стадии не с одной женщиной. Но не любил никого со времен Мэри-Элис Ридер. До встречи с Джоанной.

Сэм уже почти желал вернуться назад, к той телячьей нежности. Как бы это ни было больно, она оставляет мужчине приятные и весьма красочные воспоминания. Инициалы и сердечки, тайком вырезаемые на стволе дерева, фантазии, всегда имевшие одинаковое завершение: он спасал девушку от угрожавшей ей жуткой опасности, и это открывало ей глаза на храбрость и обаяние героя.

Посмеявшись над самим собой, Сэм поглядел на покрытый шипами синий цветок, едва начавший цвести в саду у Джоанны. Времена изменились. Мэри-Элис ускользнула сквозь его дрожащие пальцы. Но ему больше не четырнадцать лет, и Джоанне, нравится ей это или нет, деваться некуда.

Он желал ее. Сидя с корзиной здесь, перед ее тихим и пустым домом и клумбами дремавших в лучах вечернего солнца цветов, он желал ее. Навсегда. Это решение не было принято с помощью чьей-то могущественной руки, хотя она может так и подумать. Это просто случилось с ним, и нельзя сказать, что именно так, как он хотел. Все, на что он рассчитывал, и все, от чего ожидал сопротивления, было связано с карьерой.

Будь у него выбор, он уехал бы еще на несколько месяцев. На год. На десять лет. Время, черт возьми, здесь значения не имеет. Он видел бы ее, прикасался бы к ней, и решение было бы принято само собой.

Не он ли, сидя не так давно на этом же месте, говорил ей, что им надо познакомиться поближе? Быть компаньонами, без всяких прикосновений. Именно это он и хотел сказать и был столь же честен, как и в момент его признания в любви. Она приняла первое предложение – с опаской, но приняла. Второе было встречено с паническим отчаянием.

Из-за чего же Джоанна стала такой пугливой? Другой мужчина? Она никогда о нем не упоминала, даже намека не делала. Если он не совсем безнадежен, женщина, с которой он провел эту ночь, можно сказать, пугающе невинна. Если кто-то сделал ей больно, это, должно быть, случилось в далеком прошлом, и пора уже все забыть.

Время. Его не так много, подумал он, приподнимая крышку корзинки, чтобы убедиться, – подарок для нее на месте. В любой день ему могут позвонить, и этот звонок отправит его на три тысячи миль отсюда. Пройдут недели, прежде чем он снова может быть с ней. Он с этим справится. Ему подумалось, что он сможет с этим справиться, если она позволит ему увезти в сердце чувство к ней.

Услышав шум подъезжающей машины, Сэм бережно вернул крышку корзинки на место. Жаждущий любви, подумал он, чувствуя, как живот начинает скручивать, а нервы натягиваются до предела. Это очень подходящее определение.

Джоанна припарковалась позади его машины и принялась лихорадочно соображать, что же ей делать. Она была так уверена, что сможет, приехать домой, закрыться там, возможно, рухнуть в кровать и отсыпаться несколько часов, ни о чем не думая. Но здесь был он, который мешал ее уединению, воровал у нее часы, которые можно было бы провести в тишине. Хуже всего было то, что она была рада, рада видеть.

–Твой день был очень долгим. – Он встал, но не подошел.

–Как только я появляюсь на работе, в голову сразу приходит множество мыслей!

Сэм подождал, пока она подойдет ближе.

–Я знаю, о чем ты. – Затем он прикоснулся к ней, просто слегка погладив по щеке. – Ты выглядишь усталой.

–Мне об этом говорят с раздражающей регулярностью.

–Впустишь меня?

–Ладно.

Он не поцеловал ее. Джоанна ожидала поцелуя, и на этот раз она не была готова к тому, что его не будет. Обернувшись к дому, она начала догадываться, почему же он этого не сделал. Она заметила плетеную корзину и остановилась, когда он взял ее в руки.

–Ты что, привез бутерброды на случай, если я поздно вернусь?

–Не совсем. – Сэм вошел вслед за ней в дом, где все было точно так же, как и в прошлый раз, чистенько и уютно, стоял легкий аромат засушенных лепестков и свежих цветов. На этот раз это были пионы, красные, на толстых стеблях, в банке из темно-синего стекла.

Джоанна принялась снимать туфли, балансируя, удержала равновесие и положила портфель.

–Принести тебе выпить?

–Может, ты присядешь отдохнуть, а я принесу тебе что-нибудь? – Он поставил корзинку рядом с букетом цветов. – Это же я в отпуске, помнишь?

–Обычно я просто наливаю себе кофе, но...

–Хорошо. Я принесу.

–Но...

–Отдыхай, Джоанна. Это займет всего минуту.

Он вышел, оставив ее стоять на месте. Джоанна не могла вспомнить, чтобы ее когда-нибудь столько перебивали за один раз. Что ж, подумала она, раз он сам напросился, пусть. Он может сделать кофе, почему нет? А ей очень хотелось присесть, хотя бы на минутку.

Устроившись в уголке дивана, она подумала: а не прикрыть ли глаза, пока Сэм не вернется из кухни? Джоанна подавила зевок, закрыла глаза и тут же уснула.

Ее пробуждение было столь же внезапным.

Неведомо как она ухитрилась лечь и укутаться в шерстяной плед. Джоанна села и успела пригладить руками волосы, прежде чем заметила Сэма, который сидел у нее в ногах и пил кофе.

–Прости. – Она откашлялась, прочищая горло. – Я, наверное, вырубилась.

Она полчаса проспала как сурок. Это Сэм укутал ее пледом.

–Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

–Смущенной.

Он улыбнулся, встал и пошел снять кофейник с подогревателя.

–Хочешь кофе?

–Да, спасибо!

–Ты почти не спала ночью.

–Да уж. – Она взяла маленькую расписную кружечку с кофе, разглядывая рисунок, словно это сильно занимало ее. – Да и ты тоже.

–Я же не вкалывал десять часов.

Он сел рядом. Джоанна вскочила, словно пружина.

–Умираю от голода, – тут же проговорила – На кухне не слишком много чего есть, пару бутербродов я сообразить могу.

–Я помогу тебе.

–Все в порядке, мне нетрудно. – Сняв жакет, она нервным движением вывернула его наизнанку, рассыпав по полу содержимое карманов. Сэм нагнулся и подобрал рассыпавшуюся мелочь, заколку и остатки упаковки таблеток.

–Зачем они тебе нужны?

–Как средство выживания. – Взяв у него из рук все предметы, она положила их на стол.

–Ты загоняешь себя в слишком жесткие рамки. Сколько штук ты принимаешь?

–Ради бога, Сэм, это скорее конфеты, чем лекарство.

Он услышал в ее голосе желание защититься, и глаза у него сузились. «Это слишком», – подумал он.

–Я должен о тебе беспокоиться.

Она покачала головой; тогда он взял ее за подбородок.

–Да, именно так. Я люблю тебя, Джоанна, принимаешь ты это или нет!

–Ты слишком сильно давишь на меня.

–Я еще и не начинал давить.

Не выпуская из своей ладони ее лицо, он поцеловал ее. Его губы требовали ее ответа, и в этом не было никакой робости и прохладцы. Джоанна ощутила отголоски гнева, тонкий намек на раздражение. Желание, возведенное в наивысшую степень другими эмоциями, набирало обороты. Будь это возможным, Джоанна бы отстранилась, сделала бы так, чтобы все закончилось здесь и сейчас. Но это было невозможно.

Она коснулась рукой его щеки, даже не осознавая, что нуждается в утешении. Он продолжал целовать ее; она запустила руку ему в волосы. Его имя вздохом сорвалось с ее губ, перелетев в его раскрытые губы. И он крепче прижал ее к себе. И снова был этот стремительно-яростный круговорот. На этот раз она стягивала с него рубашку, желая этой близости, стремясь к этому тайному, интимному ощущению соприкосновения двух тел. Ее желание было трамплином. Плотно прижавшись друг к другу, с трудом отыскивая пуговицы, они повалились на диван.

Даже та первая, расцветшая ночью, страсть была не такой. Джоанна трепетала так же, как и тогда, но теперь это было предвкушение, почти нетерпение, пронизывавшее ее насквозь. И стремилась она не к тому, чтобы волна страсти унесла ее, ей мало было этого ощущения. Всего за одну ночь Джоанна осознала свою силу. И теперь она не могла дождаться, чтобы вновь испробовать ее. Сэм изо всех сил старался быть нежным и сдержанным, поскольку ее настойчивость ставилась небезопасной для него. Ее приоткрытые губы с нетерпением желали попробовать на вкус его грудь, плечи, шею, пока сама она расстегивала ему джинсы.

–Джоанна. – Он старался умерить ее пыл, скорее для ее, нежели для собственного блага. Затем она снова припала губами к его губам, уговаривая замолчать и разрушая последние крупицы осторожности.

* * *

Уходящий день лучами закатного солнца струился в окно наполненной цветочными ароматами комнаты домика, как будто спрятавшегося среди холмов. И на всю жизнь образ Джоанны останется для него связанным с мягким светом, легкими ароматами, уединенной атмосферой.

Она не предполагала, что может быть такой настолько переполненной желаниями, так неистово жаждущей близости. Безрассудной, отчаянной, беспечной. Она почувствовала, как ее маечка, которую он так бережно снимал с нее ночью, теперь порвалась, когда он, сметая на своем пути все барьеры, рвался к цели.

Затем она прижала его к себе, направляя его, изгибаясь, когда ее пронзала стрела блаженства. Быстро, потом еще быстрее и быстрее, она торопила их к завершающей цели – ослепительной, сводящей с ума развязке.

Он продолжал прижимать ее к себе даже после того, как она обмякла, а он был опустошен. Ее застенчивость приводила его в восторг, манила его, но такая Джоанна, способная разжечься до белого каления, могла и поработить его. Сэм не помнил, что именно он делал, помнил только жадное, мощное погружение в экстаз.

–Я не сделал тебе больно?

–Нет. – Она была слишком ошеломлена, чтобы замечать синяки. – А я?

Он усмехнулся, уткнувшись ей в шею.

–Я ничего такого не почувствовал. – Он попытался устроить Джоанну поудобнее и тут заметил на полу остатки маечки. – Я должен тебе кое-что из нижнего белья, – пробормотал он, поднимая с пола обрывки.

Джоанна оглядела разорванную бретельку и разошедшийся шов. Внезапно она расхохоталась, как будто что-то разорвалось в ней, и одному Богу известно, что могло вырваться сквозь прорехи.

–Я никогда раньше не набрасывалась на мужчину, – только и удалось ей выговорить.

–Ты всегда можешь попрактиковаться на мне! Держи! – Он подобрал свою рубашку и накинул ей на плечи. – Похоже, я каждый раз буду давать тебе напрокат свою рубашку. Джоанна, я хочу, чтобы ты рассказала мне, что чувствуешь. Мне нужно это знать.

Она медленно, надеясь собрать вместе разрозненные мысли, застегивала рубашку.

–Есть причины... Сэм, я не могу о них говорить, но есть причины, почему я не хочу, чтобы все стало серьезно.

–Все и так уже серьезно.

Он прав. Она знала об этом еще до того, как посмотрела ему в глаза и ощутила это.

–Насколько серьезно?

–Надеюсь, ты знаешь. Но я хочу еще раз тебе об этом напомнить.

Она говорила неискренне. Быть искренним так важно и порой так нелегко. Она подумала том, что о многом не смогла бы ему рассказать. А он слишком много не понял бы, даже если бы она и смогла.

–Мне нужно время.

–У меня есть пара часов.

–Прошу тебя.

–Ладно. – Это было непросто, но ведь он сам обещал дать ей время, пусть даже и чувствовал, как оно ускользает.

Он натянул джинсы и тут вспомнил о корзине.

–Чуть не забыл. Я принес тебе подарок. – Сэм подхватил корзину и поставил Джоанне на колени.

Он не собирается давить на нее. Джоанна с благодарностью взглянула на него, а потом и улыбнулась:

–У нас что, пикник?

Она откинула крышку, но вместо холодной курицы увидела крошечного дремлющего котенка. Джоанна вытащила его из корзинки и сразу же влюбилась.

–Ой, Сэм. Он восхитительный! – Она погладила темно-рыжую шерсть на щеке котенка, и он сонно мяукнул.

–Бланш в прошлом месяце родила котят. – Он почесал котенку ушки.

–Бланш? Как Дюбуа[22]22
  Бланш Дюбуа – героиня пьесы Т. Уильямса «Трамвай «Желание»


[Закрыть]?

–Теперь ты понимаешь. Она такая вся увядающая южная красотка, обожающая стравливать местных котов. Вот эту уже отняли у матери; в корзинке еще кошачья еда – тебе хватит на неделю.

Карабкаясь вниз по юбке Джоанны, котенок принялся за одну из пуговиц.

–Спасибо. – Сэм поглаживал котенка, когда Джоанна обернулась к нему. Впервые за все время она обвила руками шею Сэма и крепко обняла его.

Глава 9

Сэм знал, что не нужно беспокоиться. Это отличный продукт с качественным сценарием, первоклассным актерским составом и талантливым режиссером. Он уже видел первые эпизоды, равно как и анонс закрытого показа в прессе. Сэм знал, что хорошо поработал. Но все же он прохаживался взад-вперед, глядя на часы и больше всего. На свете желая, чтобы поскорее было девять.

Нет, ему хотелось, чтобы было уже одиннадцать и вся эта чертовщина закончилась.

Что еще хуже, Джоанна с головой ушла в сценарий, который ему прислал Макс Хэддисон. И поэтому Сэм остался у нее в гостиной переживать, по глотку пить бренди, которого ему совсем не хотелось, и мерить шагами комнату. Даже рыжеголовому котенку, которого Джоанна окрестилa Люси, было не до него. Она воевала с клубком ниток в ногах у Джоанны. Сэм заставил себя сесть, бесцельно просмотрел воскресную газету, затем снова встал.

–Чем так томиться, пойди прогуляйся, перемени обстановку, – предложила Джоанна из другого угла комнаты.

–Наконец заговорила! Джоанна, почему бы нам не прокатиться?

–Мне надо закончить с этим сценарием, Сэм! Майкл для тебя – замечательная роль, правда, замечательная!

Он уже понял это, но его беспокоил Люк, его персонаж, который скоро предстанет перед миллионами взглядов на тридцать минут. Если он возьмется за Майкла, это будет беспокойство другого рода в иное время.

–Ага. Джоанна, для глаз очень вредно держать бумаги так близко к лицу!

Она автоматически отодвинула текст подальше от глаз, и не прошло и минуты, как снова практически уткнулась в него носом.

–Это замечательно, правда, замечательно! Ты же возьмешься за эту роль, правда?

–Ради возможности поработать с Максом Хэддисоном я взялся бы за любой мусор!

–Тогда тебе повезло! Это блестящая работа. Боже мой, эта сцена, в канун Рождества, просто сногсшибательна!

Он прекратил шагать по комнате ровно настолько, чтобы снова взглянуть на Джоанну. Она перечитывала сценарий так же жадно, как и в первый раз. И бумаги она держала всего на расстоянии дюйма от лица.

–Будешь продолжать в том же духе, тебе скоро понадобятся очки. – Он видел, как хмурое выражение то появляется у нее на лице, то покидает его, и Сэм, подивившись этому, улыбнулся. – Если они уже не нужны!

Джоанна, даже не взглянув на него, перевернула страницу.

–Сэм, заткнись, ты меня отвлекаешь!

Вместо этого он отодвинул распечатку сценария от ее лица на безопасное расстояние.

–Прочти мне какой-нибудь диалог.

–Ты же знаешь, о чем там идет речь. – Она схватила сценарий, но Сэм отодвинул его:

–Не можешь, правда ведь? Где твои очки, Джоанна?

–Мне не нужны очки!

–Тогда прочти.

Она прищурилась, но слова расплывались перед глазами.

–У меня просто устали глаза!

–Неужели? – Он отложил сценарий и взял ее за руки. – Только не говори, что моя разумная Джоанна слишком тщеславна, чтобы надевать очки для чтения!

–Я не тщеславная и очки мне не нужны!

–Они бы очень пошли тебе! Ты была бы в них еще привлекательнее. – Когда Джоанна убрала руки, он сложил большой и указательный пальцы рук наподобие кругов и поднес к ее глазам, – невероятно сексуально! Черная оправа – да, она подойдет лучше всего. Очень консервативно. Я хотел бы отправиться с тобой в постель, когда очки будут на тебе.

–Я никогда их не надену!

–А, значит, они у тебя есть. Где?

Джоанна попыталась взять со стола сценарий, но Сэм не дал ей.

–Тебе просто нечем заняться, Сэм!

–Ты права. Джоанна, я просто умираю здесь!

Она смягчилась настолько, чтобы коснуться его лица. Она делала это пока еще очень редко. Сэм непроизвольно перехватил ее руку и удержал.

–О лучших отзывах нельзя было бы и мечтать, Сэм. Америка, затаив дыхание, ждет девяти часов.

–В девять пятнадцать вся Америка, наверное, уже храпит!

–Ничего подобного. – Джоанна потянулась за пультом, чтобы включить телевизор. – Садись. Посмотрим что-нибудь другое, пока не начнется.

Он устроился на кресле рядом с ней, подвинув Джоанну так, что она оказалась почти лежащей у него на коленях.

–Я бы лучше покусал тебя за ухо, пока не начнется.

–Тогда мы пропустим первую сцену. – Довольная, она склонила голову ему на плечо.

Странные получились выходные, подумала Джоанна. Сэм остался с ней. Сперва Джоанна ощущала неловкость, но затем они погрузились в обычную рутину, которая, собственно, рутиной и не была. Они занимались любовью, спали, гуляли, занимались мелкими хлопотами по дому, даже съездили на рынок за свежими овощами.

Сорок восемь часов она не ощущала себя продюсером и не думала о Сэме как об актере. Или даже просто знаменитости. Он был ее любимым... или, как она однажды определила, компаньоном. Какой прекрасной была бы жизнь, если бы дело обстояло так просто! Даже за эти два быстро пролетевших дня было трудно представить, что такое возможно.

Джоанна изменила его жизнь. Он не знал, как это объяснить, как облечь это в понятные ей слова, но это было так. Он знал это наверняка в тот момент, когда получил сценарий.

Макс Хэддисон умел держать свое слово. Сэм чувствовал себя словно студент-первокурсник актерского отделения, которому предложили главную роль в спектакле летнего театра. Разумеется, это пришло через Марва, вместе с его мнением о потенциале, старой и новой школе, о пяти миллионах плюс проценты. Сэм принял в расчет. Всегда полезно помнить, что шоу-бизнес – такой же бизнес, как и любой другой, принялся читать сценарий. Это была роль для него, роль, которую никогда не забудут, которая в дальнейшем даст шанс на получение новой роли. Роль Майкла была сложной, неоднозначной ролью молодого человека, стремившегося разгадать тайну своего отца, которого и любил, и ненавидел. В роли последнего Сэм уже видел Макса Хэддисона. И он медленно, вдумчиво перечитывал сценарий, стараясь прочувствовать как сюжет в целом, так и эту важную для него роль в особенности.

И он знал, что хочет сыграть эту роль. Что ему надо это сделать.

Если Марв сможет получить пять миллионов – отлично. Если бы он получил фисташки и бочонок пива – тоже неплохо. Но прежде чем снять трубку и позвонить своему агенту, чтобы сообщить о положительном решении, он бережно упаковал сценарий и отнес его Джоанне.

Ему было важно, чтобы его прочла она. Ему было важно ее мнение, несмотря на то что в отношении карьеры он всегда полагался только на собственное чутье. А теперь и это изменилось. За несколько недель она успела стать частью его жизни и его поступков. И хотя Сэм никогда не считал себя одиночкой по натуре, он перестал быть одиноким. Теперь он делился с Джоанной всем: от больших событий, как этот сценарий, до маленьких, вроде рождения котят. За прошедшие пару дней Сэм увидел Джоанну спокойной и умиротворенной, хотя некоторая отчужденность все еще не покидала ее. Разумеется, ему потребовался не один день, чтобы заметить в ней перемены. По утрам Джоанна, казалось, уже привыкла просыпаться рядом с ним.

Сэм, целуя ее волосы, размышлял о том, что не торопил ее, но и сам делал определенные шаги.

–Вот и реклама, – пробормотала Джоанна, вернув его в реальность.

У Сэма свело живот. Он выругал самого себя, но все равно остался напряженным, как это бывало каждый раз, когда он готовился увидеть себя на экране. И вот он появился, в одних поношенных джинсах и видавшей виды панаме, с ухмылкой на лице, в то время как закадровый голос вещал о развратном, шокирующем поведении его героя.

–Симпатичный торс! – Джоанна улыбнусь и чмокнула его в щеку.

–Половину всего времени они потратили на опрыскивание меня какой-то гадостью, чтобы торс сиял, как у настоящего обитателя джунглей! Неужели женщины и в самом деле неровно дышат при виде потного мужского тела?

–Тебе виднее, – ответила она, изучая появившийся на экране список исполнителей.

Не прошло и пяти минут, как она полностью втянулась в действие фильма. Вот Люк появляется в городе с двумя долларами в кармане и небезупречной репутацией завзятого бабника.

Джоанна знала, что перед ней Сэм, в котором частицы его мастерства перемешаны с мастерством автора, притом очень правдиво. Атмосфера скуки и затхлости сонного маленького городка в Джорджии ощущалась почти вживую.

Во время первого перерыва на рекламу Сэм сходил за креслом для Джоанны. Он не задавал вопросов, чтобы не сбивать настроения, только положил ладонь на ее ногу. За два часа оба не проронили ни слова. Только один раз Джоанна встала и принесла прохладительные напитки, – но они ни слова не сказали друг другу. На экране она видела, как мужчина, с которым она была близка и которого любила, соблазнял другую женщину. Она видела, как он выпутывался из одной заварухи – и тут же с кулаками лезет в другую. Он напивался. Он истекал кровью. Он лгал.

Однако Джоанна перестала думать про него как про Сэма. Мужчину на экране звали Люк. Она чувствовала, как Сэм слегка сжимает пальцами ее ногу, и не сводила глаз с Люка.

Он был неотразим. И все в нем было непростительно.

Закончилась первая часть, оставив Джоанну удрученной, а розы Сары – увядающими в вазе.

Сэм все еще молчал. Интуиция подсказывала ему, что все было неплохо. Это было куда больше, чем неплохо. Все было на своих местах, как исполнение, так и атмосфера – эти два двусмысленных понятия, которые с первого раза пленили его воображение и честолюбие. Но ему хотелось услышать это из уст Джоанны.

Сэм встал и переместился на подлокотник ее кресла. Джоанна, его Джоанна, все еще хмурясь, глядела на экран.

–Как он мог с ней так поступить?! – воскликнула она. – Как он мог ее так использовать?

Сэм выждал момент и осторожно ответил:

–Такова его натура. Он иначе не может.

–Но ведь она доверяет ему! Знает, что он лжет и обманывает ее, и все равно доверяет. А он...

–Что?

–Он ублюдок, но... Черт возьми, а в нем есть нечто неотразимое, привлекательное! Так и хочется поверить, что он может измениться, что Сара могла бы изменить его! – Растроганная Джоанна нерешительно взглянула на Сэма. – Чему ты улыбаешься?

–Получилось! – Он схватил ее в охапку и поцеловал. – Получилось, Джоанна!

Она отодвинулась, чтобы перевести дух.

–Я не сказала ни слова о том, что считаю твою игру замечательной!

–Ты только что это сказала! – Он снова поцеловал ее, затем принялся стягивать с нее рубашку.

–Сэм...

–Я вдруг почувствовал, как меня переполют энергия – просто невероятная энергия. Позволь показать тебе. – Он упал обратно в кресло, увлекая за собой Джоанну.

–Подожди минутку. – Она рассмеялась, когда его руки начали исследовать ее, застонала. – Сэм, дай мне одну минуту!

–Я могу ждать тебя часами! Долгими-долгими часами!

–Сэм! – Она снова рассмеялась и, слегка оттолкнув его, удержала на расстоянии. – Я хочу с тобой поговорить.

–Это надолго? – Он возился, пытаясь развязать поясок ее слаксов.

–Нет. – Джоанна взяла в ладони его лицо, чтобы он остановился. – Я хочу сказать тебе, какой ты на самом деле исключительный. Однажды я притворилась, что не слежу за твоими фильмами, но это было не так. И сегодня ты был прекрасен, как никогда!

–Спасибо! Мне очень важно услышать это от тебя.

Она глубоко вдохнула, с трудом поднимаясь с кресла.

–Ты много вложил в эту роль.

Куда же она клонит? Сэм не был уверен, что ему понравится направление беседы, но все же решил дать Джоанне развить свою мысль.

–Если этого не делать, грош цена тогда роли. Любой.

Да, грош цена.

–Я... а я почти забыла, кто ты. Эти последние несколько недель здесь и на ранчо я совсем не чувствовала, что рядом со мной Сэм Уивер, чье имя большими буквами сверкает со всех реклам!

Сэм, озадаченный, тоже поднялся с места.

–Джоанна, ты же не будешь говорить мне, что актеры тебя пугают. Ты всю жизнь имеешь с ними дело.

–Всю жизнь, – проговорила она. Ей не хотелось его любить. Ей не хотелось любить никого, особенно актеров, кинозвезд, тех, чье имя у всех на слуху. Беда была в том, что с ней это уже произошло. – Дело не в том, что они меня пугают, а в том, что я очень легко забыла, что ты не просто человек, которого я встретила и которым увлеклась!

–Увлеклась, – повторил он, вырвав из фразы последнее слово. – Что ж, прогресс налицо! – Сэм взял ее за плечи. То, как спокойно он это произнес, было обманчивым, заставляя ее забыть, как быстро он может вспыхнуть. – Я, черт возьми, не знаю, о чем ты говоришь, но мы мигом разберемся. Сейчас же посмотри мне в глаза! Нет, ты смотри на меня, Джоанна, – повторил он, слегка встряхнув ее. – И скажи, что любишь меня!

–Я никогда не говорила...

–Никто лучше меня не знает, что ты говорила, а что – нет! – Он крепко прижал ее к себе, заставляя смотреть ему в глаза. – Я хочу это услышать сейчас! Какое имеет значение, как именно я зарабатываю себе на жизнь, что говорят критики или во сколько меня оценивают в билетных кассах? Ты любишь меня?

Она хотела покачать головой, однако попросту не смогла ею пошевелить. Как можно лгать его взглядом и его прикосновениями? Джоанна глубоко вдохнула и уверенным голосом произнесла:

–Да.

Сэм был несказанно рад услышать это, но Хотел настоящего признания в любви!

–Что «да»? – спросил он.

–Да, я люблю тебя.

Он еще долго смотрел на нее. Джоанна слегка вздрагивала, и он, склонив голову, коснулся ее лба губами. Он не понимал, почему ей так трудно было сказать эти слова.

Сэм был намерен это выяснить. Но не сейчас.

–Это должно многое упростить.

–Нет, – пробормотала она. – Это ничего не меняет.

–Мы об этом поговорим. Давай сядем.

Джоанна кивнула. Она знала: надо что-то говорить, но что именно, не знала. Стараясь заполнить неловкую паузу, она направилась к входной двери, чтобы запереть ее на ночь. И тут она услышала экстренное сообщение в вечерних новостях.

«Как сообщают источники, сегодня вечером известный продюсер Карл У. Паттерсон перенес сердечный приступ. В особняк на Беверли-Хиллз, где он проживает со своей невестой Тони ДюМонд, были вызваны врачи скорой помощи. В настоящее время его состояние остается критическим».

–Джоанна! – Сэм положил руку ей на плечо. Услышав это известие, она не вскрикнула и не охнула. Глаза ее оставались сухими. Она просто остановилась на ходу как вкопанная. – Бери сумочку! Я довезу тебя до больницы!

–Что?

–Я довезу тебя. – Он выключил телевизор и сам взял ее сумку. – Пойдем!

Она только кивнула и покорно пошла за ним.

Никто не позвонил ей. Странность этого обстоятельства поразила Сэма, когда они поднимались в лифте в кардиологическое отделение. С ее отцом случился сердечный приступ, а ее никто об этом не известил!