Текст книги "Название игры"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
–Ой, ну как же так! Останьтесь, выпейте с нами хоть по одному бокалу, прежде чем начнется балаган! – Тони слегка сжала кончиками пальцев предплечье Карла. – Милый, ну будь же ты понастойчивей!
–Не нужно настаивать! – «Ничего с тобой не сделается! – уговаривала себя Джоанна. – Тебя это не волнует!» Она без улыбки посмотрела на отца. – По крайней мере, я могу выпить за ваше счастье!
–Чудесно!
Для Тони быть замеченной одновременно в компании такого влиятельного мужчины, каким был Карл, и красивого, как Сэм, было лучше, чем чудесно.
–Джоанна, милая, не верьте всем этим гнусным бредням про нас с Сэмом, которые, на-
верное, читали. Вы же знаете, людям в этом городе лишь бы поговорить. – Она развернулась, чтобы под руку с женихом войти в банкетный зал, провоцируя Джоанну не верить ни одному своему слову.
–Да зачем же вы это делаете? – возмущенно спросил Сэм, наклонившись к Джоанне.
–Затем, что это часть игры. – Высоко подняв голову, Джоанна вошла в банкетный зал.
Зал наполнял гул голосов. Он весь сверкал, как и положено на мероприятиях такого рода, представляя собой картинку из журнала People. Потребовалась бы огромная сумма денег – сто или даже сто пятьдесят тысяч долларов, чтобы мероприятие соответствовало угощению. А последнее было весьма обильным.
Джоанна не ела. Она едва замечала еду, положенную на ее тарелку, в то время как Тони квохтала над каждым блюдом и поднимала шум по поводу калорий. Кольцо у нее на руке победно сверкало при каждом движении пальцев. Она преувеличенно восхищалась тем, что Сэм держится как истинный джентльмен радом с ее будущей падчерицей, смеялась над тем, что у нее появится дочь-ровесница, и запечатлевала поцелуи на щеке Карла в те мгновения, когда не флиртовала с кем-нибудь еще.
Жених был буквально ослеплен ею. Джоанна потягивала шампанское и наблюдала, как ее отец расцветал каждый раз, когда рыжеволосая красотка ласкала его, льстя самолюбию. Джоанна никогда прежде не видела, чтобы отец был настолько во власти женщины. Он мог быть алчущим, сходящим с ума от страсти, быть в ярости, но никогда еще не бывал ослеплен.
–Только совсем чуть-чуть, – просила Тони, когда Карл подливал ей вина. – Ты же знаешь, какая я делаюсь глупая, если много выпью. – Она одарила его многообещающим взглядом, говорившим, что она способна гораздо на большее, чем просто стать глупой. – Какая же тут дикая толпа! – Она радостно помахала кому-то за соседним столиком. – Господи, какое ужасное платье! Все эти бриллианты кричат о дурном вкусе, верно? Сэм, дорогой, я слышала, что Лорен встречается с каким-то французским автогонщиком? Она разбила твое сердце?
–Нет, – равнодушно ответил он и отодвинулся от нее, когда Тони положила руку на его колено.
–Это потому, что ты сам всегда разбиваешь сердца! Джоанна, будьте очень осторожны с этим мужчиной, ведь и не такие женщины, как я, лили по нему слезы!
–Я в этом не сомневаюсь, – сладким голосом отозвалась Джоанна и глотнула еще шампанского.
–Скажите мне, почему же ваш папуля не запихнет вас в какой-нибудь фильм? – Тони окинула будущую родственницу типично женским, холодным, оценивающим взглядом поверх своего бокала.
–Я не снимаюсь.
–А чем же вы занимаетесь?
–Джоанна – продюсер дневных программ, – вмешался Карл. – Последние известия, о которых мне довелось прочесть, между прочим, просто великолепны.
–Спасибо.
–Как там продвигаются дела с вечерним выпуском?
–Мы уже почти все уладили. Я бы написала тебе, но подумала, что тебя нет в городе.
–Мы недавно провели две недели на самых угнетающих натурных съемках в Аризоне. – Тони погладила Карла по руке. – Слава богу, Карл там следил, чтобы я не вымоталась окончательно. Сэм, я слышала только самые прекрасные отзывы о твоей новой телевизионной задумке. Она выйдет в эфир через пару недель, так ведь?
Он снова улыбнулся Тони и кивнул. Сэм знал, что она пробовалась на роль Сары, и неизвестно, простила ли его за то, что он не помог ей получить эту роль.
–Нам и правда надо когда-нибудь вместе сняться в фильме, а Карл будет продюсером!
«Когда рак на горе свистнет», – подумал Сэм.
–Нам жаль покидать вас так рано, но мы с Джоанной уже опаздываем. – Он встал, прежде чем кто-либо успел сказать слово, и протянул руку. – Был рад встрече, мистер Паттерсон, мое восхищение вашими лучшими работами. – Взяв Джоанну под руку, он улыбнулся Тони. – Всегда оставайся такой, дорогая!
–Спокойной ночи, – обратилась Джоанна к отцу. – Всего вам самого лучшего.
Она была рада чувствовать рядом крепкое плечо Сэма, когда они вместе выходили из банкетного зала.
–Вам не нужно уходить так рано из-за меня, – начала она.
–Я ухожу не рано и не только из-за вас. Я не люблю общаться с пираньями вроде Тони. – Он вынул квитанцию на свою машину и вручил ее стоявшему во дворе мальчику. – И к тому же вам, судя по виду, не помешает немного подышать свежим воздухом.
–Я не пьяна!
–Верно, но все шло к тому!
–Я никогда не напиваюсь, потому что не люблю терять над собой контроль!
Сэм был уверен, что она не могла бы точнее выразить свои принципы.
–Ладно, но я все равно собираюсь вас покормить. – Он протянул мальчику, подогнавшему машину, двадцатку и сам усадил Джоанну. – Осилите бургер?
–Я не хочу есть.
«Упрямая, – подумал он, – и у нее вот-вот испортится настроение».
–Хорошо, а я хочу бургер.
Она намеревалась ответить что-то резкое, но вовремя поняла, что ведет себя ужасно.
–Сэм, Я ценю вашу заботу, но я действительно ничего не хочу. Почему бы вам просто не подвезти меня до моей машины?
–Вы выпили пять бокалов вина! Я считал. – Он принял на грудь всего один, когда заметил, в каком она настроении. – Я отвезу вас домой после того, как мы поедим.
–Я не могу оставить машину в городе.
–Я попрошу кого-нибудь пригнать ее вам завтра.
–Столько проблем кому-то. Я могу...
–Джоанна... – Он выехал во двор, остановился и подождал, пока она взглянет на него. – Позвольте мне быть вам другом, ладно?
Она закрыла глаза; ей ужасно хотелось другого, чего она никогда себе не позволяла. Плакать, долго, изо всех сил и безо всякой на то причины.
–Спасибо. Думаю, мне станет лучше от еды и свежего воздуха.
Великолепный в своем смокинге, Сэм заскочил в ярко освещенный ресторанчик быстрого питания, заказал бургеры, картошку фри и кофе, подписал полдюжины автографов и выбежал обратно.
–Жизнь – непростая штука, – говорил он Джоанне, ставя пакет у нее в ногах. – Эта девчушка за прилавком была готова сама за них заплатить, и я, черт возьми, уверен, что она сунула в пакет записку с номером своего телефона. Ей, наверное, всего девятнадцать.
–Надо было позволить мне сходить самой.
–У нас у всех свой крест, – философски изрек он. – Джоанна, я привык не обращать внимания на выдумки газетчиков обо мне (если это не рецензии), но я хотел бы в виде исключения сообщить вам, что мы с Тони никогда не были близки!
–Сэм, это меня не касается.
–Как бы вы ни думали, касается это вас или нет, мне бы хотелось, чтобы вы мне верили. Если вы уже представили нас с ней вместе, это уже нехорошо. А если добавить тот факт, что она, очевидно, собралась замуж за вашего отца, – это и вовсе нелепо.
Джоанна открыла глаза и стала наблюдать за тем, как Сэм ведет машину. Раньше с ней такого не бывало: она была слишком глубоко в своих мыслях и чувствах, чтобы что-то замечать. Но теперь она видела все.
–Она поставила вас в неловкое положение. Мне жаль.
–Мне просто не понравилось, что она подразумевала...
«Подразумевала, черт возьми, – подумал он. – Она практически делала себе рекламу».
–Мне было бы комфортнее, если бы вы поняли: у нас с ней ничего не было. – Он сказал бы больше, однако нашел затруднительным высказывать свое мнение о женщине, которая собирается стать частью семьи Джоанны. – В любом случае я совсем не так надеялся провести этот вечер.
Через некоторое время он въехал на вершину холма. Внизу морем разноцветных огней раскинулся Лос-Анджелес. Сэм остановился. Где-то вдалеке Джоанна услышала завывание койота.
–Мы одеты не для бургеров, но я достал кучу салфеток. – Он потянулся за сумкой, задев тыльной стороной ладони ноги Джоанны. – Джоанна, мне надо вам кое-что сказать.
–Что?
–У тебя потрясающие ноги!
–Сэм, дай мне бургер, – неожиданно тоже перейдя на ты, попросила она и скинула туфли.
–Пахнут аппетитнее телячьих медальонов.
–Это их мы ели?
–Нет, вот их ты не ела. Держи кетчуп. – Сэм протянул ей горсть маленьких пакетиков, затем подождал, пока не убедился, что она ест. Он не помнил, видел ли он более несчастного человека, чем Джоанна за тем со вкусом накрытым, украшенным цветами столом, да еще со всех сторон окруженного звездами. И что хуже всего, в такой обстановке она изо всех сил пыталась храбриться!
–Не хочешь поговорить об этом?
Она лишь пожала плечами, тогда Сэм решил проявить больше настойчивости.
–Я так понимаю, ты не знала, что твой отец снова женится?
–Я не знала, что он опять разводится. Такие вопросы он со мной не обсуждает.
–Тебе нравится твоя нынешняя мачеха?
–Нынешняя жена моего отца, – машинально поправила Джоанна, и это очень о многом ему сказало. – Не знаю, мы с ней встречались всего пару раз. Думаю, она еще несколько недель назад вернулась в Нью-Йорк. Я просто была удивлена, потому что обычно он не накладывает один брак на другой. Обычно между официальными браками бывает перерыв год или два.
–У него впереди несколько месяцев, чтобы получше узнать Тони. Может, он еще и передумает.
–Уверена, он твердо знает, какая она, Карл не так уж глуп.
–Иногда, если сказать кому-нибудь, что ты на него сердишься, становится легче.
–Я на него не сержусь, правда, не сержусь! Сэм провел костяшками пальцев по ее щеке.
–Тебе от этого больно?
Джоанна покачала головой, в какой-то момент не в силах произнести ответ.
–Он живет своей жизнью. Так было всегда, И этим он облегчает мою задачу жить своей жизнью.
–Ты знаешь, у нас с моим отцом бывали такие битвы. – Он отсыпал из пакетика картошки и предложил ей.
–Неужели?
–Боже мой, мы действительно ругались! – Рассмеявшись, Сэм открыл свой кофе и принялся его потягивать. – Уиверы темпераментные люди! Любят поорать. Думаю, где-то между пятнадцатью и двадцатью годами я большую часть времени только и делал, что бодался со своим стариком. Например, если я протаранил на машине забор Гринли, это не повод отбирать у меня права на шесть недель, верно?
–Думаю, Гринли считали, что повод весьма серьезный! Ты когда-нибудь поступал по-своему?
–Если прикинуть, это происходило в двадцати пяти случаях из ста. Наверное, это было для меня слишком много, потому что отцу надо было воспитывать еще моих брата и сестер!
–Должно быть, в большой семье все по-другому. Я всегда представляла себе...
–Что?
Вино притупило смущение. Если бы не это обстоятельство, Джоанна никогда бы не сказала этого вслух.
–Иногда в детстве я думала; вот было б хорошо иметь братьев и сестер... не знаю, как там насчет бабушек и дедушек, чтобы навещать их, не помню про семейные выяснения отношений. Конечно, время от времени у меня появлялись сводные братья и сестры. Обычно все заканчивалось до того, как мы узнавали друг друга поближе.
–Иди сюда. – Он подвинулся так, чтобы одной рукой обнять ее. – Тебе лучше?
–Намного. – Она вздохнула и склонила голову. – Я очень ценю это.
Ее волосы пахли как воздух за окном. Чистотой, тишиной. Порывистое желание зарыться них было естественным, и он, не раздумывая, сделал это.
–Не надо было тебе столько пить.
–Почему?
–Тогда для меня не было бы неправильным сдерживаться!
Удивившись самой себе, она повернулась к нему. Ей не нравилось слово «сдерживаться»: оно подразумевало недостаток воли. Но сейчас оно, напротив, казалось освобождающим и более чем заманчивым.
–А ты живешь по правилам?
–Не всегда соблюдая все правила. – Он коснулся рукой ее волос. – Джоанна, я хочу заняться с тобой любовью, но так, чтобы ты в это время была в настроении. Поэтому сейчас я задержусь не надолго.
Он покусывал ее нижнюю губу, ощущая ее нежность, ловя оттенки разных эмоций. Здесь была теплота, почти на грани с жаром, а тут – принятие, от которого всего шаг до покорности.
Из всех своих видений и фантазий о ней самым ярким было такое: он обнимает ее так, как это делает сейчас, когда над ними светят звезды и слышится прохладное и чистое дыхание ночного ветерка. Джоанна могла бы отстраниться. Но его прикосновения были так нежны, что Сэм знал: она никогда бы этого не сделала. Не в этот раз. Для этого будут другие. И она сама это понимала. В другую ночь, когда ветер срывал бы листья с деревьев, Сэм бы обнимал ее так же, но не был бы столь терпелив, да и она тоже, скорее всего. В ее душе, несмотря ни на что проросло это чувство, как она ни старалась его искоренить. Слегка вздохнув, она провела рукой по его лицу.
Это было для него мукой, но он погладил ее обнаженные плечи. Ему хотелось забрать это ощущение с собой, чтобы оно не покидало его, даже когда он отстранится. Точно так же он хотел бы, чтобы с ним всю долгую дорогу домой был вкус ее губ и аромат ее кожи.
–Хотела бы я знать, что чувствовала, – пробормотала она, когда обрела способность говорить. И дело было не в количестве выпитого вина. Такая причина была бы для этого случая слишком банальной. Ее взгляд стал тяжелым, она словно оцепенела; губы ее были чуть приоткрыты. Глядя на нее, Сэм понимал, что она принадлежит ему. Одно легкое движение – и они бы уже любили друг друга.
Но Сэм напомнил себе о правилах и ранимых женщинах.
–Мы еще поговорим об этом! – Он снова, едва коснувшись, поцеловал ее. – Потом мы придумаем, что с этим делать. Но сейчас я отвезу тебя домой.
Глава 6
Джоанна всегда считала, что суббота дается рабочему человеку для выполнения тех дел, которые он не успел сделать в течение рабочей недели. Для нее этот день был не выходной, а скорее запасной. Суббота не для того, чтобы спать допоздна, даже если накануне ты слегка перебрал. Она дается для ухода за садом, для покупок на рынке, для занятия личной корреспонденцией или счетами. Ее субботы отводились для однообразной, домашней рутинной работы. Надо сказать, что эта работа была хорошо организована, ибо для нее раз и навсегда упорядоченная жизнь являлась залогом безопасности.
Вначале она занялась уборкой. Никогда не считая себя особенно хозяйственной, Джоанна тем не менее никогда не помышляла о том, чтобы нанять домашнюю прислугу. Дом был частью ее личной жизни, и им, как и другими ее аспектами, она предпочитала управлять сама.
Пропылесосить, протереть пыль, отмыть и отполировать – все это она не считала скучной работой. В этих занятиях было какое-то привычное удовольствие, потому что и дом, и все ее вещи требовали ее внимания. Поэтому для Джоанны все это не составляло труда. Она могла таскать ведро и тряпки из одной комнаты в другую с таким же интересом и увлеченностью, с какими читала контракты или подводила баланс в документах.
Во время уборки она включала радио на большую громкость, чтобы слышать его из любой комнаты, где она убирала. Это был день труда и уединения. За многие годы у нее выработалась зависимость и от того и от другого.
Джоанна вспомнила про свою машину, и от нее в мыслях плавно перешла к Сэму. Она надеялась, что тот не забудет своего обещания попросить кого-нибудь пригнать ей машину. Если ее не пригонят, ей придется пожертвовать своей привычной субботней поездкой на рынок и попросить Бетани подвезти ее до работы в понедельник утром.
Джоанна не любила зависеть от обещаний других людей, не слишком надеясь на их память. Но Сэму она действительно доверяла, помня, что он оказался добрее и нежнее, чем она ожидала. Она слишком хорошо помнила, как чувствовала себя во время поцелуя с ним. Переполненной эмоциями, нетерпеливой, поддавшейся соблазну. И каждый раз рядом с ним она поддавалась соблазну все больше, приближаясь к тому, чтобы нарушить договор, который заключила сама с собой несколько лет назад. Он гласил: никаких отношений, которые она сама не могла бы контролировать с самого начала, никаких привязанностей, никаких обещаний – ни долгих, ни краткосрочных.
Это был разумный договор, не писаный, но обязательный. Сам факт, что Сэм практически подбил ее на нарушение его, Джоанну беспокоил. Но еще больше он ее удивлял.
Что же в этом мужчине было такого, что она, встречаясь с ним, каждый раз теряла почву под ногами? Можно было бы сбросить со счетов его внешность, каким бы он ни. был привлекательным. Она могла бы оценить красивое тело, но не стала бы им восхищаться.
Наливая в ведро горячую воду, Джоанна думала, что она вовсе не восхищена Сэмом Уивером. Ведь неглупые женщины, хоть и мечтают о ямочках на подбородке или рельефных бицепсах, строят отношения не с ними.
Да и репутация не в его пользу! Она ему, по сути дела, только вредит.
Джоанна окунула швабру в горячую мыльную воду и принялась мыть пол в кухне.
С точки зрения Джоанны, уже только то, что Сэм актер, было очком не в его пользу. Актер! Да еще с репутацией женолюбца!
Разумеется, она знала, что подобные репутации в основном создают репортеры, склонные к преувеличениям, и часто они оказываются откровенной ложью. Но были времена... Были времена, размышляла Джоанна, водя шваброй взад-вперед, когда пресса не позволяла себе публиковать сплетни о шокирующей правде.
Но пресса никогда не узнает ее правды! Правды о ее матери. Джоанна тут же привычно загнала эту мысль в тайники сознания.
Итак, проблема на самом деле не во внешности и не в репутации бабника. И не в славе. С самого детства Джоанна вынуждена была терпеть славу других людей. И дело не в его таланте, который Джоанна, конечно, уважала. Она знала, что людей привлекают талант и могущество. Ее отец и бесконечная череда женщин в его жизни – тому подтверждение. Их, скорее, привлекает богатство и положение в обществе. Джоанна была слишком честолюбива и тратила много времени для повышения своего мастерства, чтобы ее волновали чьи-нибудь успехи.
Это началось не с того первого поцелуя. Можно было бы запросто все свалить на сексуальную привлекательность, однако Джоанна предпочитала честный самоанализ. Зерно этого чувства начало прорастать с самой первой встречи. Если бы это было не так, она не стала бы из кожи вон лезть, чтобы устроить ему «веселую жизнь».
Защитный механизм, подумала Джоанна, внезапно обнаружив и осознав это.
Разумеется, дело в его шарме! Она раскрутила моющую швабру и принялась полоскать ее. Этот шарм не был искусственным или наигранным – она уже давно на такое не поддавалась. Он был естественным, легким, даже дружеским. Те розы смогли повернуть ключ в старом, надежно запертом замке, а поцелуй дуновением ветерка открыл его стремительно, но достаточно надолго, чтобы стать причиной тревоги.
Тревога! Да, именно ее Джоанна ощущала, именно она перекрывала собой все эмоции, которые у нее вызывал Сэм. И теперь, когда она знала об этом, надо было что-то решать по этому поводу.
Можно было бы игнорировать его. Однако Джоанна была не уверена в том, что это решит проблему. Она могла бы осторожно, шаг за шагом, примириться с мыслью, что они лучше узнают друг друга постепенно.
И она останется верной своему обещанию быть осторожной и не поддаться своим чувствам.
Да она будет осторожна, и в следующий раз, когда чувства вновь овладеют ею, она будет готова!
* * *
Она была потрясающей. Сэм стоял на пороге кухни и наблюдал за тем, как Джоанна протирает пол моющей шваброй. Он постучал в дверь, но стук заглушила громкая музыка.
Дверь была не заперта, он просто вошел и после недолгих поисков нашел хозяйку в кухне.
Джоанна Паттерсон. Каждый раз, когда он видел ее, она открывалась с новой стороны. Только что сложная и загадочная – вдруг восхитительная в своей простоте. То соблазнительная, то холодная. То беспокойная, то невозмутимая. Мужчине могут потребоваться годы, чтобы узнать ее. Сэм успокоил себя тем, что время у него есть.
Сейчас на ней были выцветшие хлопчатобумажные штаны, подвернутые на щиколотках, и просторная рубашка наподобие мужской, с закатанными до локтей рукавами. Босая, с небрежно заколотыми волосами, она орудовала шваброй мягкими, плавными движениями, не пренебрегая тщательностью, но и не усердствуя сверх меры. Ему подумалось, что и за домашние дела она берется с тем же постоянным усердием, какое сопутствует ей в других делах. Сэму это нравилось, как нравилась и сама Джоанна.
Он точно знал, почему его тянет к ней. Она была красива, но этого было бы недостаточно. Она была умна, и все же не острый ум, который вызывал уважение у Сэма, так привлекал его. Она была ранима! При других обстоятельствах это заставило бы его с опаской сделать шаг назад, а не стремиться вперед, как он теперь это делал. Она в жизни почти подошла к рубежу, который через несколько лет, возможно, будет трудно перейти. Но сейчас, именно сейчас Джоанна – женщина, привыкшая проявлять осторожность, набившая немало шишек, которую нелегко удивить одним только статусом. Видимо, все вместе и было причиной того, что его продолжало к ней тянуть.
А ей бы этого не хотелось, подумал Сэм. По крайней мере, ее поведение говорило о том, что она предпочла бы, чтобы он ушел из ее жизни и больше не появлялся. Однако Сэм хотел верить, что в глубине души она ждет встречи с кем-то, похожим на него.
Он продолжал стоять, наблюдая за ней, а Джоанна, орудуя шваброй, приближалась к нему. Когда она налетела на него, Сэм схватил ее за руку, чтобы она не упала.
Джоанна обернулась, непроизвольно схватив швабру наподобие оружия, увидела Сэма, и облегчение оттого, что это он, сразу же сменилось гневом.
–Как ты, черт возьми, сюда вошел?
–Через дверь, – просто ответил он. – Она была не заперта. Я стучал. Я решил, что ты не слышала меня.
–Нет, не слышала. – Джоанна почти кричала из-за громко звучавшей музыки. – И ты, очевидно, принял это за приглашение?
–Я принял это за то, что ты меня не слышала. – Сэм вынул ключи, которые она дала ему накануне вечером. – Я подумал, что ты захочешь получить свою машину.
–Спасибо. – Она сунула ключи в карман. Теперь она испытывала не столько гнев, сколько смущение. Ей не нравилось, что Сэм подкрался к ней, а она ничего не слышала.
–Пожалуйста. – Он вручил ей букетик из маргариток и львиного зева. Как он и предполагал, взгляд Джоанны потеплел. – Я украл их из сада Мэй. Решил, что она не заметит.
–Они прелестны. – Вздохнув так, что лишь чуть-чуть слышалась молчаливая покорность, она приняла цветы. – Я очень благодарна за машину. – Она знала, что начинает таять, и изо всех сил противилась этому. – Ты застал меня в неподходящее время. Я даже не могу предложить тебе выпить, потому что пол мокрый и я действительно занята.
–Давай я предложу тебе. А лучше сходим куда-нибудь пообедать?
–Я не могу. Я сделала только половину работы и не одета для выхода. И к тому же я...
–Чудесно выгляжу, – закончил за нее Сэм. – Ты бы лучше поставила их в воду, а то они уже начинают увядать.
Она могла быть невежливой. Джоанна знала, что может, однако обнаружила, что сейчас неспособна на это. Поэтому она, не говоря ни слова, взяла с полки старую квадратную бутылку и отправилась в ванную, чтобы наполнить ее водой. Сделав это, она услышала, что музыка стала звучать много тише.
Когда она вернулась, Сэм изучал антикварный сервиз из стекла в гостиной.
–У моей мамы были тарелки, похожие на эти, зеленые. Стекло периода депрессии, верно?
–Да.
–А я думал, это значит, что они вызывают у нее грусть. Никак не мог понять, зачем она их хранила.
«Это не смешно, – сказала себе Джоанна. – По крайней мере, не очень».
–Сэм, тебе действительно не стоит задерживать своего напарника! Ведь он ждет тебя на улице?
–Я приехал один. – Он засунул большие пальцы рук в карманы и улыбнулся. Кто-то подумал бы, что вид у него робкий и испуганный, но Джоанну это не обмануло.
–А теперь, я полагаю, ты хочешь, чтобы я отвезла тебя назад?
–Сейчас или потом – все равно придется.
–Я вызову тебе машину! – воскликнула она, потянувшись к телефону. – И даже заплачу за нее!
Сэм положил руку поверх ее руки.
–Джоанна, опять ты ведешь себя не по-дружески!
–А ты ведешь себя слишком настойчиво.
–Ну да, что делать, если деликатность в твоем случае не срабатывает. – Протянув руку, он определил на место болтавшуюся у нее в волосах заколку. Он бы с радостью вынул ее, как и все остальные, но на этот раз решил повременить. – Так как насчет обеда?
–Я не голодна.
–Ну, тогда мы сначала прокатимся. – Он слегка провел рукой по ее волосам, потом по щеке. – Я думаю, нам действительно надо так сделать, потому что, если я пробуду здесь дольше, мне захочется заняться с тобой любовью, а поскольку я понимаю, что ты не готова, то лучше прокатиться!
Джоанна откашлялась и решила предпринять еще одну попытку отказаться.
–Мне нравится твоя логика, но у меня нет времени и на то, чтобы прокатиться!
–Ты кого-то ждешь?
–Нет, – ответила она и тут же пожалела, что не может откусить себе язык. – То есть я...
–Ты уже сказала, что нет! – Глядя на то, как сузились ее глаза, он подумал, что, сердитая, она так же хороша, как и смеющаяся. «Ты уже по пояс увяз, Сэм, – говорил он себе. – Еще чуть-чуть – и накроет с головой. Но, черт возьми...» – Сегодня день слишком хорош, чтобы оставаться в четырех стенах и наводить чистоту в доме, в котором уже достаточно чисто!
–Мне виднее!
–Хорошо, тогда я подожду, пока ты закончишь, и мы поедем!
–Сэм...
–Я упрям, Джоанна! Ты сама мне об этом говорила.
–Я отвезу тебя домой, – ответила она, начиная сдаваться.
–Недостаточно хорошо. – Он снова поймал ее, на этот раз – за плечи и как-то по-особенному накрыл рукой ее пальцы. Выражение его лица изменилось настолько, чтобы озадачить Джоанну. Веселость ушла, однако на смену ей пришел не гнев. Джоанну гнев не смутил бы. То была решимость, твердая и непоколебимая. – Я хочу провести этот день с тобой. И ты, черт побери, хорошо знаешь, что я был бы рад с тобой провести и ночь, но я ограничусь днем. Назови мне пять доводов против, и я пойду на шоссе ловить машину.
–Потому что я не хочу.
–Это утверждение, а не довод. И я бы все равно его не принял.
–Твое самолюбие это не принимает.
–Как хочешь. – Не желая больше держать раздражение в себе, Сэм присел на подлокотник дивана, взял одну из подушек и принялся трясти ее, – Смотри, у меня целый день. Я не против сидеть рядом, пока ты не прекратишь бороться с воображаемой грязью. И я, черт возьми, даже помогу тебе, но потом нам придется выбраться отсюда, потому что долго быть рядом с тобой мне нелегко.
Джоанна открыла было рот, но он продолжил, прежде чем она успела что-то сказать:
–И я все еще хочу прикасаться к тебе, Джоанна, во всех интересных местах.
–Мы пойдем! – быстро отозвалась она, прежде чем призналась себе в том, что тоже мечтает об этом.
–Замечательная идея! Послушай, а почему бы мне не сесть за руль?
Она было запротестовала против этого – из принципа, – затем решила, что Сэм будет меньше беспокоить ее, если сам поведет машину.
–Хорошо. – Выключив радио, она снова сунула ему ключи. – Мне надо всего несколько минут, чтобы переодеться.
–Ты чудесно выглядишь, – повторил он, взяв ее за руку. – Эта Джоанна нравится мне гораздо больше, чем все остальные, которых я встретил за прошедшие пару недель!
Она решила не спрашивать, о чем это он.
–Тогда нам придется устроить очень неофициальный обед.
–Он и будет таким. – Сэм открыл перед ней дверцу машины. – Я обещаю.
Он умел держать слово.
Хот-дог с горчицей, вокруг шум и гам. Джоанна сидела практически в тени и смотрела, как над головой кружатся розовые слоны. Это был не сон и не похмелье после вчерашнего вечера. Это был Диснейленд.
–Мне даже не верится. – Она снова откусила от хот-дога, и в этот момент мимо пронесся мальчик с мышиными ушами на голове, во все горло кричавший родителям, чтобы те поторопились.
–Здорово, правда?
Сэм был в солнечных очках и надвинутой на глаза ковбойской шляпе, которая, вынуждена была признать Джоанна, очень ему шла. То же самое можно было сказать про хлопчатобумажные брюки и простую футболку. Костюм был не слишком продуман, и любой, внимательно присмотревшись, мог бы с легкостью узнать Сэма. Он сам говорил Джоанне, что лучшее место, где можно остаться незамеченным, – толпа. Так что они попали куда надо.
–Ты часто здесь обедаешь?
–В Стране фантазий обалденные хот-доги! – В подтверждение своих слов он откусил большущий кусок. – К тому же я тащусь от «Призрачного поместья». Там просто дух захватывает, ты не находишь?
–Не знаю. Я там никогда не была.
–Никогда? – Выражение крайнего удивления в его голосе не было наигранным. Чтобы присмотреться получше, он спустил на нос темные очки и принялся изучать Джоанну. – Ты же здесь выросла, разве не так?
Она только пожала плечами. Да, она выросла в нескольких минутах езды от Анахайма[16]16
Анахайм – город в Калифорнии, США. Расположен в округе Ориндж, в 45 км южнее Лос-Анджелеса. В Анахайме находится парк развлечений Диснейленд.
[Закрыть], но ни ее отец, ни постоянно сменявшие друг друга мачехи, или тети, как ей велели называть каждую новую женщину в жизни отца, не были склонны на целый день ехать в парк развлечений.
–И ты молчишь о том, что никогда не была в Диснейленде?
–А разве это обязательно?
Сэм снова водрузил очки на нос, пока она вытирала руки салфеткой. Ему вспомнился равнодушный поцелуй, которым накануне вечером одарил Джоанну ее отец. А в семье Сэма всегда было принято выражать свои чувства. Да, Диснейленд и другие маленькие радости не являются обязательными. Но они должны быть.
–Пойдем восполнять пробелы в твоем воспитании.
–А куда мы идем?
–Прокатимся на чудо-автомобиле мистера Жабы. Тебе понравится.
Как ни странно, ей действительно понравилось.
Это была безумная поездка на скорости, предназначенная для публики помоложе, однако Джоанна поймала себя на том, что у нее захватывает дух, и смеялась, когда машина, петляя, сворачивала то в один, то в другой туннель. Едва она успела ступить на землю, как Сэм тут же потащил ее в очередь на следующий аттракцион. Они спустились на плоту с горы, и завершающий ее обрыв в пропасть вырвал у Джоанны крик удивления. К тому времени, как они, к радости Сэма, облазили всю Страну фантазий, они были усталыми, промокшими и с трудом стояли на ногах от головокружения. Безумное Чаепитие оставило Джоанну с ощущением эйфории до дрожи в коленках, заставив напрочь забыть о том, что она восполняет пробелы в воспитании, Сэм купил ей мышиные ушки с ее именем, вышитым спереди, и принялся, несмотря не ворчание Джоанны, пристегивать их ее же заколками.
–Симпатично выглядишь, – решил он и поцеловал ее. Ему подумалось, что Джоанна, возможно, не знает об этом, но она никогда не была такой спокойной и счастливой с тех пор, как он ее впервые увидел. – Думаю, теперь ты созрела для «Призрачного поместья».
