Текст книги "Название игры"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
–Там может закружиться голова?
–Нет, оно наводит ужас. И поэтому ты вцепишься в меня, и мне тогда придется быть смелым. – Он обнял ее за плечи, и они пошли. Джоанна уже поняла, что он хорошо знает этот парк.
–Ты и правда здесь часто бываешь, верно?
–Когда я впервые приехал в Калифорнию, у меня было два приоритета. Найти работу – работу актера – и поехать в Диснейленд. Каждый раз, когда ко мне выбираются мои родные, мы приезжаем сюда хотя бы на день.
Джоанна огляделась. Кругом были семьи, множество семей. Младенцы, только научившиеся ходить, дети в колясках, ребята постарше с липкими от лакомств личиками, ехавшие на закорках у отцов, указывая пальчиком на следующий пункт развлечений.
–Мне кажется, это удивительное место. Пока все происходит, воспринимаешь это, как будто оно настоящее.
–Оно и есть настоящее. – Сэм встал в конец очереди, не испугавшись ее длины. После минутного колебания он решился. – Я целых шесть недель был Плуто.
–Плуто?
–Собакой, а не планетой[17]17
В английском языке название планеты Плутон – Pluto.
[Закрыть].
–Я знаю, кто такой Плуто, – пробормотала Джоанна. Рассеянно надев шляпу, она нахмурилась. – Ты на самом деле здесь работал?
–В костюме собаки, притом очень жарком, никакого каламбура не надо[18]18
В английском языке слова «жаркий» (hot) и «собака» (dog) вместе образуют название горячего бутерброда с сосиской (хот-дог).
[Закрыть]. Так я заплатил за первый месяц съемного жилья.
–И что именно ты делал?
Очередь подвинулась.
–Маршировал на параде, позировал для фотографий, махал рукой и очень много потел. На самом деле я хотел быть капитаном Крюком, потому что он сражается на мечах и выглядит устрашающе, но место было только для Плуто.
Джоанна попробовала представить его в этой роли, и ей это почти удалось.
–Я всегда думала, что он очень милый.
–Я был отличным Плуто. Очень любвеобильным и законопослушным. Через какое-то время я стер это из своего резюме, но это было по рекомендации Марва.
–Марва? А, это твой агент.
–Он полагал, что моя роль шестифутовой собаки не укладывается в создаваемый имидж.
Пока Джоанна обдумывала это, они с Сэмом уже оказались внутри. Зазывающая реклама казалась чересчур театральной, но Джоанна сгорала от любопытства. Картины на стенах переменились, комната стала меньше, погас свет. Назад пути не было.
Когда они уже сидели в своем вагончике и экскурсия должна была вот-вот начаться, Джоанна стала вникать в суть происходящего. Шоу не могло не произвести впечатление на нее как на продюсера. Голографические эффекты, музыка и тщательно подобранный реквизит были призваны не только развлекать, но и заставлять покрываться гусиной кожей от ужаса и вызывать нервный смех. Не настолько страшно, чтобы у малышей из группы по возвращении домой начались ночные кошмары, но и не настолько пресно, чтобы взрослые решили, будто они зря выбросили деньги за билет, вынесла Джоанна вердикт, наблюдая за привидениями и призраками в полуразрушенной, задрапированной стилизованной под паутину тканью столовой.
Насчет одного Сэм был прав. Пока все происходило, оно было настоящим. Не всему в жизни можно так доверять.
Ее не надо было больше упрашивать посетить «Пиратское логово» или отправиться в полет из пушки на луну, в круиз по Амазонке или проехать на поезде по индейской территории. Она смотрела представление танцующих механических медведей, ела капающее мороженое и совсем забыла, что она – взрослая женщина, которая побывала в Париже и обедала в английском поместье, но никогда не бывала в Диснейленде.
К тому времени, как они возвращались к машине, она безумно устала, но не могла вспомнить случая, когда усталость была такой приятной.
–Я не кричала, – упорно отрицала она, держа в руках маленькую мягкую игрушку – Плуто, которую купил ей Сэм.
–Ты не переставала кричать, – поправил ее Сэм. – С той минуты, когда машина поехала по Космической горе, до того момента, как мы остановились. У тебя отличные легкие.
–Все остальные тоже кричали.
На самом деле Джоанна не представляла, кричала она или нет. Когда машина совершила свое первое погружение и навстречу понеслись планеты, Джоанна просто крепко зажмурила глаза и не открывала их.
–Хочешь еще вернуться и повторить это?
–Нет, – твердо ответила она. – Одного раза вполне достаточно.
Сэм открыл дверцу машины, но прежде, чем Джоанна успела сесть, обернулся к ней.
–Ты же любишь экстрим, Джоанна?
–Сейчас и всегда.
–Как насчет сейчас? – Он взял ее лицо в ладони. – А потом – еще.
Он целовал ее так, как хотел целовать с того момента, как увидел ее утром, старательно отдраивавшую пол. Ее губы были теплыми, как он и ожидал, но мягче, намного мягче, нежели он помнил. Они не спешили. В этом была особенная сладость, имевшая свою прелесть. Поэтому он не спешил. Он желал, и желал большего, чем это было бы разумно. Когда она попыталась отстраниться, он прижал ее к себе.
Так не должно быть, повторяла Джоанна, даже перестав сопротивляться. Ей полагалось быть сильной, ответственной, быть только там, где она сама решала быть. А с ним, стоило ему только прикоснуться... Нет, достаточно было его взгляда, и земля уходила у нее из ног.
Все результаты ее тщательного самоанализа сегодня утром словно ветром сдуло в ту минуту, когда она ощущала его губы своими.
«Я этого не хочу!» Ее разум пытался зацепиться за это утверждение, в то время как сердце непрестанно выстукивало: «Но это происходит, да, происходит». Она уже почти ощущала, как разрывается на две части: одну – холодно-равнодушную, другую – такую хрупкую и нежную, что ее становилось жалко до слез. Страшнее всего было то, что на этот раз были основания всерьез опасаться, что хрупкость и нежность одержат победу.
–Я хочу быть с тобой наедине, Джоанна, – прошептал он ей, сперва коснувшись приоткрытых губ, затем прижавшись к ее щеке и целуя ее. – Все равно, совершенно все равно где, лишь бы там были только ты и я. Я не смог вычеркнуть тебя из своих мыслей.
–Не думаю, чтобы ты пробовал это сделать.
–Ты не права. – Он снова поцеловал ее, чувствуя, как ее возродившееся было отчуждение уступает место страсти. Это и была самая восхитительная ее черта, перед которой невозможно было устоять, – ее обыкновение желать, делать шаг назад и снова желать. – На самом деле еще как пробовал. Говорил себе, что ты слишком сложная, слишком напряженная и беспокойная. – Он почувствовал, как ее губы недовольно сжались, и испытал соблазн припасть к ним. – А потом находил способы снова с тобой увидеться.
–Я не напряженная.
Он почувствовал перемену в ее настроении, однако это его только позабавило. Возмущенная Джоанна была обворожительна.
–Леди, вы половину всего времени напоминаете сжатую до предела пружину, которая только и ждет момента, чтобы развернуться. И я, черт возьми, хочу присутствовать рядом, когда это произойдет.
–Это нелепо. И хватит называть меня леди! – Джоанна выхватила у него ключи, решив, что на сей раз машину поведет она.
–Посмотрим. – Он забрался в машину и почти сумел, вытянув ноги, удобно устроиться. – Подвезешь меня до дому?
У нее было искушение, притом очень сильное, вышвырнуть его из машины и бросить на парковке, прямо под жизнерадостно разинутым клювом Дональда Дака. Однако Джоанна решила устроить ему небывалую гонку в его жизни.
–Конечно. – Она включила мотор.
По территории парковки Джоанна ехала осторожно. Все-таки там было полно пешеходов, и многие из них – дети. Все изменилось, когда она вырвалась на шоссе. Она обошла три машины в скоростном ряду и почти вдавила в пол педаль газа.
Едет так, будто и правда готова развернуться, подумал Сэм, но ничего не сказал. Стрелка спидометра колебалась в районе девяноста, но руки уверенно держали руль. Возможно, подумал он, так она дает выход раздражению, разгоревшемуся оттого, что он назвал ее напряженной.
Джоанна ненавидела тот факт, что это было правдой. И это было хуже всего. Она очень хорошо знала, что представляет собой комок нервов, комплексов и страхов. Не она ли большую часть своего времени пыталась с ними бороться или хотя бы скрывать их? И ей было неприятно, что Сэм так вскользь упомянул об этом.
Очень давно, когда она приняла сознательное и очень взвешенное решение заняться любовью со своим однокурсником из колледжа, он тоже назвал ее напряженной. «Расслабься» – таким был его мудрый совет. Но Джоанна так и не смогла – ни с ним, которым была увлечена, ни с другими мужчинами, с которыми старательно строила отношения. Поэтому она прекратила попытки.
Нельзя сказать, что она ненавидела людей. Это было бы глупо. Она просто не хотела ни к кому привязываться, ни эмоционально, ни сексуально. Она очень рано поняла и никогда не забывала, как люди могут воспользоваться этими двумя механизмами. Поэтому она, возможно, и была напряженной, хотя терпеть не могла это слово. Лучше так, чем быть настолько легкомысленной, чтобы терять голову от прекрасных голубых глаз или лениво растянутого произношения.
Злая, как черт, подумал Сэм. Но его это устраивало. Он предпочитал сильные эмоции. По правде говоря, в отношении Джоанны он предпочитал, чтобы они вообще были. Он не возражал против того, что она на него сердилась, ибо, пока она сердилась, она думала. О нем. А ему хотелось, чтобы она думала о нем чаще.
Одному Богу было известно, что Сэм не переставал думать о ней. Никогда. Он сказал Джоанне чистую правду, утверждая, что пробовал вычеркнуть ее из своих мыслей. Это не помогло, и тогда он решил перестать биться головой о стенку и посмотреть, к чему это приведет. Дорога была неровной, однако Сэм наслаждался каждой минутой езды.
Рано или поздно Джоанна будет принадлежать ему! Опасаясь за свой рассудок, он надеялся, что рано. Но сейчас он пока предоставит бразды правления ей.
Заметив, что Джоанна вот-вот проскочит выезд, с шоссе, он махнул рукой в ту сторону.
–Ты хочешь выйти здесь?
Джоанна, наперерез движению, перестроилась из одного ряда в другой и со свистом вывернула на съезд с трассы.
–Как насчет ужина на следующей неделе? – Он произнес это буднично, как будто эпизод на парковке был такой же выдумкой, как весь остаток дня. Джоанна ничего не ответила; тогда он сдержал ухмылку и, распрямив руку, положил ее на сиденье. – Я свободен в среду. Могу заехать за тобой в офис.
–На следующей неделе я занята.
–Но есть-то тебе надо! Давай увидимся в шесть.
Она снизила скорость перед поворотом.
–Придется тебе осознать, что отказ – тоже ответ!
–Я так не думаю. Поворачивай налево.
–Я помню, – сквозь зубы отозвалась Джоанна, хотя и не помнила о повороте.
Она молча вела машину, лишь слегка снизив скорость на въезде в ворота ранчо. Сэм по привычке наклонился вперед и посигналил. Когда они остановились перед домом, он какое-то время продолжал сидеть, как будто собираясь с мыслями.
–Хочешь зайти?
–Нет.
–Хочешь поругаться?
Ее это ни развеселило, ни очаровало, ни успокоило.
–Нет.
–Ладно, поругаемся как-нибудь в другой раз. Хочешь познакомиться с моей теорией? Впрочем, неважно, – продолжал он, не давая ей ответить. – Все равно послушай. В моем представлении у отношений три стадии. Вначале человек нравится. Затем, если все хорошо, он становится небезразличен. А когда срабатывает «тяжелая артиллерия», в этого человека влюбляются!
Она продолжала держать руль, потому что ее ладони стали совсем влажными.
–Очень интересно. Хорошо бы и в жизни все шло так же гладко.
–Я всегда думал, что так и есть, – если ты сам позволяешь этому случиться. В любом случае, Джоанна, вчера вечером я понял, что проскочил стадию «ты мне нравишься» и перешел сразу на вторую. Женщина вроде тебя захочет узнать, почему так произошло, но я пока ничем не могу это объяснить!
Руки у Джоанны перестали потеть и теперь были холодны как лед, несмотря на включенный на всю мощь обогреватель, от которого запотело ветровое стекло.
–Сэм, я уже говорила, что не считаю эту идею хорошей. И продолжаю так думать.
–Нет, ты хочешь продолжать так думать! – Он терпеливо ждал, пока она обратит на него свой взгляд. – Это большая разница, Джоанна. Очень большая. Ты мне небезразлична, и я подумал, что лучше всего сказать тебе об этом. – Он нагнулся, чтобы поцеловать ее. – У тебя до среды есть время подумать!
Он вышел из машины, затем наклонился к окну.
–Езжай аккуратно, хорошо? Если все еще злишься, лучше расколоти что-нибудь дома!
Глава 7
Это был долгий день. Точнее, несколько долгих дней, но Джоанна не роптала: загруженность работой отвлекала ее от мыслей о личной жизни.
Ее директор по свету не мог выбрать для приступа аппендицита лучшего дня, чем понедельник – день съемок. Джоанна послала ему цветы и пожелала – не из одного только альтруизма – скорейшего выздоровления. У Джона Джея в разгар переговоров о заключении контракта неожиданно открылся фарингит. Чтобы он мгновенно, волшебным образом выздоровел, Джоанне пришлось ублажать, и умасливать его, и даже несколько раз прибегнуть к скрытым угрозам. Только помощник осветителя продемонстрировал компетентность и выдержку при трех подряд технических сбоях. И все же рабочий день оказался длиннее на два часа.
Вторник растянулся еще дольше из-за совещаний, на которых обсуждались рекламная фотосессия и последние приготовления к соревнованиям на предстоящей неделе.
Для охраны списка вопросов пришлось усилить меры безопасности. Был куплен специальный сейф, код замка которого знала только Джоанна. Только им с Бетани были известны пять вопросов, запертых внутри. Джоанна даже начала чувствовать себя главой ЦРУ!
Общение с отцом оказалось напряженным и выматывающим. Они встретились как профессионалы, продюсер и исполнительный продюсер, и обсуждали статус шоу и перспективы развития. Карл вскользь упомянул о торжестве в честь помолвки и сообщил дочери, что с нею свяжется его секретарь.
А еще Джоанна, считая это частью своей работы, каждое утро смотрела «Тривию». Судьба сыграла с ней злую шутку: как раз на этой неделе шли выпуски, в которых снимался Сэм. Ей и без того было достаточно трудно не думать о нем, а при необходимости смотреть на него каждый день – и вовсе невозможно. К среде они уже получили пачку писем от восторженных зрителей.
Среда.
Он дал ей срок подумать до среды. Подумать о нем. О них. Прибавляя звук перед просмотром очередного выпуска, она оправдывала себя тем, что у нее на это просто не было времени! Если бы у нее было время подумать, она бы нашла разумный и вежливый способ избежать ужина, на который, впрочем, она не давала согласия!
На экране появилась яркая, жизнерадостная заставка, зажглись прожектора. Двое звездных участника прошли под арку, затем остановились поаплодировать, прежде чем занять свои места. Джоанна изо всех сил старалась смотреть на картинку в целом, но не могла отвести взгляд от Сэма.
Спокойный. Он всегда выглядел очень спокойным и уверенным в себе. В нем было что-то такое, что заставляло поневоле уважать его. Он чувствовал себя непринужденно и делал все, чтобы и партнерша чувствовала себя так же, и при этом сохранял то необычайное качество, которое люди обычно ожидают от звезд.
Хорошо работает! – думала Джоанна, меряя шагами кабинет во время перерыва на рекламу. Это не значит, что она влюблена. Когда снова началось шоу, она уселась на стул, несмотря на то что ей вовсе не хотелось каждый день вступать с ним в этот контакт, пусть даже непрямой и непродолжительный.
«Но это моя работа», – напомнила себе Джоанна. Однако, глядя на Сэма, она вскоре потеряла нить игры, вспомнив, что после этого этапа съемки состоялась их первая настоящая беседа. Она приняла вызов – и проиграла! Этот маленький просчет стал точкой, после которой в ее жизни все переменилось.
А ей совсем ни к чему перемены! Ее удивил внезапно нахлынувший страх, но она не дала ему воли и попыталась мыслить логически. Ей действительно хотелось, чтобы все оставалось как прежде, когда ее жизнь имела своим центром карьеру, а движущей силой было честолюбие, и подогреваемое, и охлаждаемое гордостью. Тогда в ее жизни не было никаких бессонных ночей. Были напряжение и сомнения в своих силах, но не бессонные ночи!
И не было никаких спусков с горы на плоту! – подсказала ей память.
Они не нужны ей! Пусть Сэм остается сам по себе со своим экстримом! Все, что нужно ей, – это душевный комфорт!
* * *
Он стоял в круге победителя, окруженный светом прожекторов и поддержкой всего зрительного зала. Джоанна вспомнила ту его мимолетную кривую ухмылку в честь победы над ней. В ту самую минуту, когда зазвучали поздравления и аплодисменты, она выключила телевизор.
Поддавшись порыву, она направилась к телефону. Не желая соединяться через секретаршу, Джоанна набрала номер сама. Такая незначительная предосторожность была несколько запоздалой, ведь их с Сэмом фотографии уже оказались в прессе и развитие их отношений уже начало отслеживаться. Джоанна решила, что не нужно давать пищу сплетням, которые уже и так гуляли по офисам.
«Я спокойна», – убеждала она себя, нервно накручивая на пальцы телефонный шнур. Она не была ни упрямой, ни злопамятной, а просто разумной.
Ответил женский голос. Услышав его, Джоанна получила нужное ей подтверждение. Вокруг такого мужчины, как Сэм, всегда будут женщины, А таких мужчин она всегда стремилась избегать!
–Я хотела бы поговорить с мистером Уивером. Это Джоанна Паттерсон.
–Сэма нет дома. Я буду рада передать ему все, что нужно. – На другом конце провода Мэй судорожно искала блокнот, который всегда носила с собой в кармане фартука. – Паттерсон? – повторила она, подвинув трубку телефона, и улыбнулась. – Сэм о вас рассказывал. Это вы делаете «Тривию Алерт»?
На мгновение Джоанна нахмурилась: ей не понравилось, что Сэм рассказывал о ней одной из своих женщин.
–Да, это я. Вы не могли бы...
–Я никогда ее не пропускаю, – непринужденно продолжала Мэй. – Всегда включаю ее, пока убираю. А вечером за ужином узнаю, может ли Джо ответить хотя бы на один вопрос. Джо – это мой муж. Меня зовут Мэй Блок.
Так это Мэй, та, которая убирает в доме и выращивает львиный зев! Образ прелестной утренней гостьи рассеялся, оставив у Джоанны ощущение неловкости.
–Я рада, что вам нравится шоу.
–Я просто без ума от него, – заверила ее Мэй. – На самом деле я как раз смотрела его. Я так рада, что наш Сэм принимал участие в нем. Я была уверена, что у него хорошо получится. Я даже поставила записывать, чтобы Джо потом посмотрел. Мы тут все просто обожаем Сэма! А о вас он говорит только хорошее! Вам понравились цветы?
Джоанна, наконец, умудрилась вставить слово в стремительный беспрерывный поток речи Мэй.
–Цветы?
–Сэм думает, что я не видела, как он рвал их с клумбы!
–Они были прелестны. – Несмотря на все то, что Джоанна себе обещала, она почувствовала, что оттаивает. – Надеюсь, вы не были против?
–На клумбе осталось гораздо больше. Я так понимаю, цветы должны приносить радость, а вы как думаете?
–Да. Да, я тоже так думаю. Миссис Блок...
–Мэй. Просто Мэй, деточка!
–Мэй, не могли бы вы сказать Сэму, что я звонила. – Трусиха, не стесняясь, говорил ей разум. Джоанна проигнорировала его и продолжала: – И что...
–Ну, вы можете сами ему все сказать, деточка, потому что он только что вошел! Подождите минуту!
Прежде чем Джоанна успела пробормотать извинение, она услышала громкий крик Мэй:
–Сэм, это леди, по которой ты сохнешь! Она ждет у телефона! И хотелось бы знать, о чем ты думаешь? Идешь в конюшню и надеваешь белую рубашку! Ты думаешь, что я все эти пятна сумею отстирать? Ноги вытер? Я только что пол в кухне вымыла.
–Прости, мэм. Это старая рубашка, – добавил он в голос нотку извинения, как показалось Джоанне на другом конце провода.
–Старая или новая, теперь это половая тряпка! Такой большой мальчик должен сам понимать. Не заставляй леди ждать целый день! Сделать тебе бутерброд?
–Спасибо. Алло, Джоанна!
Мэй ведь не назвала ее имени. «Леди, по которой ты сохнешь»! Джоанне есть о чем задуматься, но несколько позже.
–Простите, что беспокою средь бела дня. Ты, должно быть, занят?
–Получил по рукам. – Он стянул с головы бандану и отер пот с висков. – Рад, что ты позвонила. Я о тебе думал!
–Да, ну я... – И где же все подготовленные красивые извинения? – Насчет сегодняшнего вечера.
–Да?
Джоанна очень аккуратно освободила пальцы от телефонного шнура.
–Мы ни о чем так и не договорились, и получилось так, что у меня вечером встреча. Я не могу точно сказать, когда она закончится, поэтому...
–Почему бы тебе не приехать сюда после встречи? – Он распознал ложь, едва услышав ее. – Ты ведь запомнила дорогу?
–Да, но это может затянуться допоздна. Я не хочу скомкать тебе планы на вечер.
–Есть только один способ это сделать – не приехать!
Она понятия не имела, что на это ответить.
–Но я на самом деле не соглашалась прийти. – Совесть настойчиво напоминала Джоанне о том, что она и не отказывалась. – Почему бы нам не устроить все в другой раз?
–Джоанна, – начал он очень терпеливо, – ты же не хочешь, чтобы я заночевал на пороге твоего дома?
–Я просто думала, так будет лучше...
–Безопаснее.
Да, он прав.
–Лучше, – настаивала она.
–Все равно. Если ты не появишься к восьми, я еду за тобой. Выбирай!
Если огрызнуться по телефону – наверняка поможет.
–Я не люблю ультиматумов.
–Очень жаль. Что ж, увидимся, когда приедешь. Смотри не переработай!
Джоанна сморщилась от гудков в трубке, затем повесила ее на рычаг. Она не поедет. Будь она проклята, если поедет!
Разумеется, она поехала.
Просто затем, чтобы доказать себе, что не трусиха. В любом случае, если ситуации избегать, это ничего не решит, а только загонит ее в угол. Всегда расставлять точки над «i» было ее неизменным правилом.
Верно было и то, что ей нравилось его общество, и ни к чему тут ощущать себя не в своей тарелке. Если не считать того, что он опять ею манипулировал. Нет, он не манипулировал! Все это устроила она сама! Если бы она не хотела с ним видеться, то не стала бы звонить ему и предупреждать, что она не сможет приехать! А в глубине души она желала, чтобы договор оставался в силе, ибо она привыкла смотреть правде в глаза, что бы ни произошло.
А произойти должно то, что ей придется смотреть в глаза Сэму Уиверу!
Просто обед, подумала она. Дружеский. Их ведь уже, правда с осторожностью, можно называть друзьями. Небольшая беседа не повредит, тем более людям, занятым одним делом. Будь то игровые шоу или фильмы – все сводится к развлечениям. Она слегка увеличила скорость, отчего пакеты с вещами, полученными на этой неделе из химчистки, за ее спиной шуршали и подпрыгивали на своих крючках.
По крайней мере, на этот раз она на своей машине. Уедет, когда сочтет нужным. Это была своего рода предосторожность.
Проезжая в ворота перед ранчо, Джоанна решила, что постарается получить удовольствие от самого вечера. Просто ужин с другом! Она остановила машину перед домом и вышла, решив не смотреть в зеркальце. Она не будет ни поправлять макияж, ни беспокоиться о нем больше, нежели об одежде. Ее серый костюм выглядел стильно, но, разумеется, очень по-деловому, как и остальные три, висевшие в машине. Лодочки на низком каблуке были очень удобными, именно из-за этого она их и покупала, а не ради стиля.
Взглянув на свои часики, Джоанна осталась довольна. Половина восьмого. Не настолько рано, чтобы показать, будто он ее запугал, и не настолько поздно, чтобы ее можно счесть невежливой.
Она выглядит так же, как ив первый раз, подумал Сэм. Собранная, хладнокровная, едва уловимо сексуальная. И его реакция была такой же, как и в первый раз. Мгновенное восхищение. Сойдя с крыльца, он улыбнулся ей:
–Привет!
–Здравствуй.
Джоанне не хотелось снова ощущать ту же нервозность, нападавшую на нее каждый раз при встрече с ним.
Она робко улыбнулась в ответ и стала подниматься по ступенькам. Последовавшее движение Сэма было столь неожиданным, что она не успела увернуться.
Обхватив ладонью шею Джоанны снизу, он поцеловал ее без страсти и нетерпения, но с особенной, привычной нежностью, какая бывает между близкими людьми. Это поразило ее до глубины души. «Добро пожаловать домой», – как будто говорили эти поцелуи, лишая Джоанну дара речи.
–Джоанна, мне нравится, как на тебе смотрится этот костюм!
–У меня не было времени переодеться.
–Я рад. – Сэм взглянул через ее плечо, услышав звук подъезжающего грузовика. Слегка улыбнувшись, он закатил глаза. – Ты забыла посигналить, – сказал он.
–Все в порядке, Сэм? – крикнул из кабины мужчина лет пятидесяти с широкими, словно два бетонных блока, плечами.
–Все хорошо. – Сэм обнял Джоанну за талию.
Водитель грузовика хихикнул и, крутанув руль, повернул обратно.
–Да вижу я. Спокойной ночи.
–Это Джо, – объяснил Сэм, когда они смотрели вслед грузовику, удалявшемуся по укатанной грунтовой дороге. – Они с Мэй тут за всем присматривают. Да и за мной тоже.
–Я так и поняла. – Было так хорошо стоять на крыльце, чувствуя, как он обнимает ее за талию, и, глядя на солнце, которое спускалось все ниже. Джоанна не собиралась делать шаг назад. Это получилось как-то само. – Твоя помощница по хозяйству сказала мне, что смотрит «Тривию».
«А еще она сказала, что ты сохнешь по мне». Джоанна умолчала о том, что подслушала этот маленький кусочек разговора. Разумеется, это глупость. Мужчины, подобные Сэму, ни по кому не сохнут!
–Фантастика! – пробормотал он, вглядевшись в лицо Джоанны.
Она нервничала. Он было подумал, что они миновали эту стадию, и не знал, радоваться ему или сердиться, обнаружив, что это не так.
–На самом деле Мэй считает мое... э... появление на экране на этой неделе вершиной моей карьеры!
Джоанна рассмеялась и расслабила пальцы, судорожно сжимавшие перила.
–Потянет на «Эмми[19]19
Премия «Эмми» – американская телевизионная премия, эквивалент «Оскара» для кино. (Примеч. пер.)
[Закрыть]», не сомневаюсь!
–Это насмешка?
–Я никогда не насмехаюсь, тем более над своим шоу. Думаю, что рискую раздуть твое самолюбие, но мы уже получили огромнейшее количество писем. «Сэм Уивер – самый милый из двуногих», – процитировала Джоанна и рассмеялась, потому что Сэм не смог удержаться от гримасы. – Это от семидесятипятилетней бабушки из Тусона[20]20
Тусон – город в США, штат Аризона
[Закрыть].
–Ага. – Он взял Джоанну за руку и повел в дом. – А когда ты прекратишь насмешки...
–Говорила же тебе: я никогда не насмехаюсь.
–Верно, и когда ты закончишь, мы подумаем об ужине. Я решил – сегодня пусть будет барбекю, потому что не знал, когда закончится твоя встреча.
–Встреча? – Она выдала себя! Осознав это, Джоанна сделала то, чего на своей памяти никогда не делала. Она покраснела! Только слегка, но достаточно заметно. – А, да, она прошла быстрее, чем я ожидала!
–Повезло нам обоим!
Можно было бы уличить ее, размышлял Сэм, однако решил: пусть это сойдет ей с рук. Если бы он понимал Джоанну так же хорошо, как, по его мнению, он начинал ее понимать, он бы видел, что она клянет себя за досадный промах.
–У меня есть рыба-меч. Почему бы тебе не налить себе вина, пока я разогреваю гриль?
–Хорошо.
Бутылка была уже открыта. Джоанна наполнила два бокала, которые Сэм оставил на кухонной стойке, а сам ускользнул через заднюю дверь.
Он понимал, что встреча – не более чем слабая отговорка, а она не могла припомнить случая, когда бы так глупо попадала впросак. Джоанна вздохнула, глотнула из своего бокала, затем снова вздохнула. Сэм, по-видимому, решил закрыть на это глаза, чтобы не смущать ее, но от этого становилось только хуже. «Ну что же, – подумала Джоанна, взяв его бокал» – надо постараться составить ему приятную компанию на оставшуюся часть вечера».
Вода в бассейне казалась прохладной и радостно-манящей. Когда Джоанна жила в доме отца, плавание было ее ежедневной привычкой. А теперь ей казалось, что времени не найти даже на спортклуб, в который она записалась. Она обошла вокруг бассейна, направляясь туда, где Сэм стоял подле каменной жаровни с двумя рыбными стейками на блюде, и бросила весьма грустный взгляд в сторону водной глади.
–Хочешь быстренько окунуться перед ужином? – спросил он.
Это было заманчиво. Джоанна поймала себя на том, что слишком часто находит заманчивым многое, связанное с Сэмом.
–Нет, спасибо.
–Всегда можно потом. – Он водрузил стейки на гриль, и они, поджариваясь, зашипели.
Приняв у Джоанны свой бокал, он с тихим звоном прижал его к ее бокалу и сделал глоток. – Давай садись. Скоро уже все будет готово.
Но Джоанна не села, а немного прогулялась вокруг, осматривая уединенную местность с аккуратными хозяйственными постройками. Казалось, Сэму здесь хорошо живется, здесь его дом. Он мог быть кем-нибудь другим, обычным человеком. Однако Джоанна не забывала, что прочла о нем еще утром.
–В номере TV Guide за эту неделю очень восторженная хвалебная статья о фильме «Нет роз для Сары».
–Я видел ее. – А еще он видел, как солнечный свет, отражаясь от водной глади, играл на коже Джоанны, отчего та казалась почти иллюзией. Нарядный серый костюм навевал мысли не об офисах и собраниях членов правления, а о тихих вечерах, наступающих после трудового дня.
–Газета Variety тоже поместила такой же восторженный отзыв. «Захватывающе, это нельзя пропустить» и все такое. – Джоанна слегка улыбнулась, снова обернувшись к нему. – Какое же прилагательное там было... – Она помедлила, словно вспоминала точную цитату, хотя та врезалась ей в память. – «Игра Уивера»... как там... «просто потрясающа».
Сэм перевернул потрескивающие стейки. Поднимался дым, жаркий и удушливый.
–Ошеломляющая, – поправил он, отлично понимая, что его водят за нос.
–Да, ошеломляющая. – Джоанна остановилась, чтобы облизать верхнюю губу. – Ошеломляющая роль незадачливого бродяги, который с одинаковым успехом покоряет Сару и зрителей. Успех, – повторила она. – Ведь это слово вертится на языке, правда?
–Я и не думал, что ты такая умная, Джоанна!
Она рассмеялась и направилась к нему.
–Я еще и человек. И ничто на свете не оттащило бы меня от телевизора в воскресенье вечером, когда показывали первую часть.
–А в понедельник?
–Это от многого зависит, правда? – Она потягивала вино и внимательно принюхивалась к дыму от дров из мескитового дерева. – От того, насколько ошеломляющим ты был в воскресенье.
–Присмотри за ними, ладно? Я сейчас вернусь.
Она сказала, что присмотрит за ними, но надеется, что стейки до его возвращения ничего не натворят. Оставшись одна, Джоанна размяла затекшую спину. Поздняя встреча была неправдой, а вот день действительна был долгим. Она снова кинула печальный взгляд на бассейн. Выкупаться бы! Это было и вправду заманчиво.
Если бы они были не они, а другие люди, – то вместе поужинали бы и посмеялись над событиями прошедшего дня. А потом, пока вино еще прохладное, а воздух – еще теплый, они прыгнули бы в бассейн и вместе поплавали. Просто вдвоем насладились бы тихим вечером и обществом друг друга.
Они могли бы остаться в воде до восхода луны, тихонько беседуя, касаясь друг друга, плавно переходя к более интимному времяпрепровождению. Он снова включил бы музыку, а свечи на столе догорали бы, утопая в собственном расплавленном воске.
