Текст книги "Приговоренные к любви"
Автор книги: Нора Филдинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Шофер усмехнулся.
– Помолвка еще не свадьба, может и расстроиться. Не унывай, мисс, будет и на твоей улице праздник.
Своим неосторожным замечанием шофер разбередил мне душу. А почему нет? Помолвка не свадьба. Меня пригласили, и я поборюсь за свое счастье.
Сердце мое затрепетало, словно почувствовало, что все еще может измениться. Я была готова на любой безрассудный поступок. Сейчас приеду к Энн, и мы вместе что-нибудь придумаем.
У подруги меня ждало разочарование. Привратник дома, в котором она снимала квартиру, заявил, что мисс Мэллоу уехала на несколько дней из Лондона и вернется только послезавтра.
Делать было нечего, и я потащилась в ближайшую гостиницу на Гоулдхук-роуд недалеко от места, где жила Энн. В моей голове родился совершенно безумный план. Возможно, если бы Энн была в Лондоне, я не натворила бы столько глупостей в ближайшие сутки.
ГЛАВА 7
Завоевание Роберта решено было начать с улучшения своей внешности. Перво-наперво я отправилась в парикмахерскую – и не просто в салон, в котором приводят в порядок волосы, а к мастеру-стилисту в Сохо.
Встретили меня там довольно прохладно. В небольшой комнате, сверкающей стерильной белизной, за маленьким столиком сидела стильная элегантная женщина, возраст которой не поддавался определению. У нее были правильные черты лица, холеная кожа и очень простая прическа – волосы разделены на прямой пробор, а сзади собраны в пучок. На ней был строгий деловой костюм. Весь ее облик, по-моему, больше подходил к адвокатской конторе или офису большой компании, чем к парикмахерскому салону.
Я ожидала увидеть более нарядное создание с экстравагантной прической и броским макияжем. Взгляд женщины, устремленный на меня, был строгим и изучающим. На лацкане ее пиджака красовалась табличка со словом «администратор». Я стушевалась.
В это время открылась дверь в глубине комнаты, и оттуда вышла дама, распространяя вокруг себя запах дорогих изысканных духов. Увидев ее, я сразу поняла, что такие, как я, подобных заведений не посещают. Вот поэтому администраторша удивленно и взирала на меня. Что, дескать, за птица залетела в ее владения?
– Миссис Старр, проверьте, записана ли я на следующую неделю?
Администраторша поводила мышью, внимательно глядя на экран компьютера, и подобострастно улыбнулась.
– Естественно, леди Уэбстер, вы, как всегда, назначены на среду, в одиннадцать. Разве мы можем забыть о нашей самой постоянной клиентке? Ждем вас на следующей неделе, леди Уэбстер. Надеюсь, что вы остались довольны, леди Уэбстер.
Величественная красавица лучезарно улыбнулась, показав ослепительно белые зубы.
– Конечно. Доди – гений! Он всегда может уловить мое настроение. До свидания, миссис Старр.
На меня администратор, занятая разговором с клиенткой, не обращала никакого внимания. Я для нее стала частью интерьера. Леди Уэбстер тоже не удостоила меня взглядом. Наконец она покинула салон.
Я не знала, что мне и делать: ретироваться вслед за ней или остаться и ждать – будь что будет. Я выбрала второе. Если я сюда вошла, то попытаюсь чего-нибудь добиться. Возможно, в салоне есть мастера, к которым не надо заранее записываться, как к гению Доди.
Наконец взгляд администраторши сфокусировался на мне.
– Что вам угодно, мисс? Кто вы такая?
– Джейн, – произнесла я так неуверенно, как будто сомневалась, я ли это. Услышав такой суровый тон, забудешь, как тебя зовут. А вот кто я такая, я не знала. Кто же я есть?
– Так что ты здесь делаешь, Джейн? – Администраторша недобро усмехнулась. Весь ее стильный вид выражал полнейшее презрение. Такие ничтожества, как я, столь престижные салоны не посещают. Здесь бывают только леди Уэбстер и им подобные.
Ну подожди! Сейчас ты у меня попляшешь. Я набрала побольше воздуха в легкие и выпалила:
– Я пришла к Доди. Я его любовница!
Если бы я назвалась членом королевской семьи, решившим предстать здесь инкогнито, или бы прошлась колесом по салону, эффект не был бы столь сильным. Администраторша выпучила глаза и приоткрыла рот, из которого вырывалось идиотское хихиканье.
Конечно, я несколько зарвалась. Хотела представиться родственницей, но мой язык после знакомства с Микки приобрел пагубную привычку произносить слова, не советуясь с головой.
Миссис Старр продолжала удивленно взирать на меня. Конечно, странно слышать, когда девица без зазрения совести признается в интимных отношениях посторонним. Но мы живем не в девятнадцатом веке, да и салон-парикмахерская не монастырь, а администраторша не служитель Господа. Что же ее так потрясло?
Вдруг дверь в глубине комнаты вновь открылась, и в дополнение к разыгрываемой мною с администраторшей пантомиме явился еще один персонаж настолько необычного вида, что теперь уже я стала подхихикивать.
Существо неизвестного пола было одето в ярко-желтые кожаные брюки и блузку песочного цвета с большим декольте. Одно его ухо украшала огромная золотая серьга, а волосы – ярко-рыжие – были заплетены в африканские косички. Сначала я решила, что передо мной девушка очень высокого роста, что сейчас не редкость, но чуть позже мое внимание привлекли волосатые руки, украшенные золотыми браслетами. Уставившись на плоскую грудь, я пришла к выводу, что передо мной мужчина. Но зачем ему столь громадное декольте и косметика на лице? Глаза этого представителя сильного пола были подведены синими и золотыми тенями, а ресницы являли миру достижения по искусственному наращиванию.
– Кто это?– спросил он у администраторши, показывая на меня.
– Хи-хи! Ха-ха! Твоя любовница, ха-ха! – Администраторша зашлась идиотским смехом.
Существо, которое я определила как мужчину, тоже противно заблеяло. Терять мне было нечего.
– У человека, которого я люблю, завтра помолвка, а я хочу... запомниться!
Парень перестал блеять как козел, улыбнулся и вдруг неожиданно мне подмигнул.
– Запомниться? Вам, мисс, это сделать проще простого. Вы неповторимы! Пошли, любовница.
– Но, Доди, – встрепенулась как сторожевая собака администраторша, – сейчас к вам придет леди Эндвилл!
– Не придет. Она только что звонила и отменила свой визит.
Меня усадили в кресло. Кроме знаменитого Доди здесь были еще три его помощницы – молоденькие девицы в накрахмаленных белых коротеньких халатиках. Они хлопотали вокруг меня: сначала повязали пеньюар, потом стали поднимать и опускать волосы. Доди в этот момент то отходил на несколько шагов от меня, то снова приближался. Через некоторое время он бодро возвестил:
– Все, нашел! Ножницы!
– Но послушайте... – попыталась я протестовать.
– Завяжите ей рот. Не хочу тратить силы на пустые препирательства.
– Нет-нет, я молчу, – быстренько смирилась я с тем образом самой себя, который возник в творческом воображении мастера. – Я не умею дышать носом.
– То-то! Издадите еще звук – придется научиться.
Мне показалось, что Доди не шутит. Я закрыла глаза. Процедура длилась долго. Меня стригли, мазали, мыли, сушили, потом опять мазали, завязывали мою голову в пленку, развязывали, натягивали шапочку, стягивали, мыли, сушили. Наконец мне велено было открыть глаза.
Я взглянула на себя в зеркало и ахнула. То, что я там увидела, даже отдаленно не напоминало меня. Из зеркала смотрела коротко-прекоротко постриженная девица с очень светлыми, почти белыми волосами, среди которых всполохами мелькали яркие пряди рыжего цвета.
Сердце екнуло. Мои роскошные волосы, единственное мое украшение, пали жертвой безумного Доди. А леди Уэбстер утверждала, что он гений! Да уж, запомнюсь я на завтрашней помолвке – не только Роберту, но и всем присутствующим – надолго. Общипанный воробей, пожелавший превратиться в прекрасного лебедя! Что ж, гордыня и обуявшее меня подленькое стремление разорвать помолвку Роберта и – что греха таить, надо признаваться до конца – самой занять место ненавистной Ширли сделали свое дело. Я наказана. И поделом.
Но что это? Незнакомка, смотревшая на меня из зеркала, мне нравилась. У нее была длинная, красивая шея, до этого момента начисто у меня отсутствовавшая. Мои глаза неопределенного серо-голубого цвета превратились в темно-синие, а кожа лица, загоревшая под ярким южным солнцем, напоминала персик. Воробей действительно превратился в прекрасного лебедя. Вот тебе и странный гений Доди!
Я оглянулась на мастера. Он снова смотрел на меня деловитым взглядом. Неужели абсолютно чистый череп мне больше к лицу? Сейчас он отвергнет свое произведение искусства, то есть мою прическу, и возьмется за бритву. Нет, не позволю! Я вполне довольна и этим результатом.
– Какими деньгами вы располагаете?
Услышав вопрос, я похолодела. Видимо, услуги Доди стоят целое состояние. Недаром в числе его клиенток одни титулованные особы.
– А сколько я вам должна?
Доди с досадой отмахнулся.
– Ты же моя любовница! Уже забыла, как ты представилась миссис Старр? Разве с любовниц берут деньги? А если учесть, что ты первая особа женского пола, которая на это претендует, то я вообще не возьму с тебя денег.
– Простите меня, мистер Доди. Я своим глупым языком доставила вам неприятности. Неужели миссис Старр ваша жена? Я не знала. Простите меня, Я ей все объясню. Она должна понять! – лепетала я под дружный смех всех присутствующих. Что их так развеселило, мне было абсолютно не понятно.
Молоденькая помощница мастера, не выдержав, пояснила:
– Он любит только мальчиков.
Ответом был свирепый взгляд Доди.
– Да, я принадлежу к сексуальному меньшинству. И это не повод для шуток. А суммой, которую вы способны потратить, я поинтересовался только потому, что знаю прекрасного модельера. У него я вчера видел платье. Лучшего для вашего случая вам не найти, но стоит оно очень дорого.
Доди назвал сумму, равную почти всем деньгам, которыми я располагала. Но отступать было поздно. Имея новый облик, который мне все больше и больше нравился, я готова была приобрести ему достойное обрамление.
Распрощавшись с Доди, я отправилась к модельеру. Я посчитала его таким же представителем сексуального меньшинства, что и кудесник-парикмахер. Доказательство своей правоты я видела в его имени – Зизи. Чего можно ждать от мужчины, который называется кошачьей кличкой? Естественно, того же, что и от Доди.
До этого я никогда лично не сталкивалась с такими людьми. Мне стало жаль Доди и еще никогда мною не виденного Зизи. Но если его талант равен Додиному, то мне обеспечен успех. Колокольчик над входной дверью прозвенел интригующей трелью, и я вступила в царство высокой моды. Здесь царил таинственный полумрак. Стены были затянуты шелком черного цвета с серебряными полосами. На подиумах возвышались манекены, одетые в предлагаемые к продаже платья, костюмы, брюки. Каждая фигура, поразительно напоминающая живую женщину, была окружена зеркалами так, что покупатель мог видеть ее сразу со всех сторон. Четко направленные пучки света вырывали из темноты только фигуры, создавая впечатление заколдованного царства.
– Что вам угодно, мисс?
Я вздрогнула и оглянулась. Около меня стояла полная женщина средних лет, добродушно улыбающаяся. Странные привычки у этих представителей сексуальных меньшинств. Один держит администраторшу, напоминающую школьную учительницу или секретаря в суде, а другой – похожую на мать многочисленного семейства, готовую каждого вступившего в бутик обогреть и накормить.
– Меня послал Доди. Если возможно, то я хотела бы увидеть Зизи. Меня интересует туалет из черной тафты.
– Ах, Доди! Как я сразу не догадалась по вашей прическе, что это его волшебные руки сделали из вас куколку. А Зизи – это я. Милости просим в наш мир красоты.
– Вы Зизи? – От неожиданности я забыла все правила приличия и, чуть ли не открыв рот, с недоумением взирала на мать семейства.
– Вы удивлены? Не понимаю чем. – В тоне модельера прозвучала обида, но потом какая-то мысль заставила ее весело рассмеяться. – Вон оно что! Вы ожидали увидеть кого-нибудь типа Доди. Но Зизи – женщина во всех смыслах этого слова, женщина, которая и других представительниц слабого пола хочет видеть прекрасными. Если вас устраивает мой ответ, то приступим.
Мне было стыдно. Опять я умудрилась поставить в неловкое положение и себя, и других. Если так пойдет и дальше, то мои отношения с людьми превратятся в уравнения с большим числом неизвестных.
– Вас, мисс, интересует именно туалет из черной тафты? – продолжала допрашивать меня Зизи.
– Доди сказал, что он очень подходит к моему случаю.
– Что ж, тогда смотрите! – С этими словами Зизи отдернула бархатную занавеску и нажала на кнопку пульта, который держала в руках.
Свет у всех манекенов потух, зато вспыхнул у скрытого прежде за бархатной портьерой.
Я увидела платье необычного фасона со странным смешением стилей и тканей. Широкая юбка была выполнена из черной переливающейся тафты и украшена огромными бантами из серебряного шифона. Корсаж был из бархата иссиня-черного цвета. Дополняли туалет черные перчатки до локтя. Подобные наряды я видела в исторических фильмах.
Я представила себе широкую парадную лестницу, по которой поднимается дама, обмахиваясь огромным веером. Мужчины во фраках ей кланяются. Один из них спешит ей навстречу и целует протянутую ему царственным жестом руку, затянутую в черную перчатку.
– Эта модель – плод моего мистического настроения, в которое я обычно погружаюсь в сочельник. Согласитесь, оно выглядит очень необычно.
Утверждение Зизи было более чем справедливо. Любая женщина, надевшая это платье в реальной жизни, будет выглядеть в высшей степени необычно, если не сказать нелепо. Времена прекрасных дам в этих нарядах канули в Лету. Если только отправиться в нем на костюмированный бал? Но вечеринка в честь помолвки Роберта Арлингтона явно не тот случай, когда можно одеться подобным образом, а еще вдобавок и выложить за этот туалет почти все имеющиеся средства.
– Одевайтесь! – услышала я команду, исходящую от Зизи.
Ее слова я восприняла как приказ и беспрекословно ему подчинилась. Личность Зизи, несмотря на первое впечатление благодушия, обладала властностью.
Пока я возилась со сложным и непривычным туалетом, помещение бутика волшебным образом преобразилось. Его стены превратились в зеркальные, и свет уже не мерцал таинственно, а заливал все помещение, словно сейчас здесь начнется телевизионная передача.
Во всех зеркалах отражалась необыкновенная женщина, как будто сошедшая со страниц романа. Ради таких, как она, мужчины вызывали друг друга на дуэль, проматывали состояния и совершали другие подобные сумасбродства. Женщина была столь хороша, что я не нашла в себе силы от нее отказаться.
– Беру, – еле вымолвила я от волнения.
– Хорошо. Я рада, что вам понравилось.
Я попыталась найти глазами свою сумочку, но она куда-то запропастилась.
– Что вы ищете?
– Сумочку. Я хочу расплатиться.
Зизи рассмеялась.
– Сумочка у вас в руках. Но вам надо переодеться, не собираетесь же вы идти прямо так.
Замечание было резонным, и я снова отправилась выполнять приказание Зизи.
– Желаю удачи в вашем предприятии, – сказала Зизи, протягивая мне огромный пакет.
– В каком предприятии? Я купила его просто так, – встрепенулась я, как уличенный в карманной краже воришка.
Зизи усмехнулась.
– Если просто так, то пусть будет просто так, но все-таки – удачи вам.
Я попрощалась и пошла к выходу. Мне показалось, что Зизи все знает о моем безумном плане и одобряет его. Я оглянулась и посмотрела на Зизи, но лицо ее приобрело невозмутимый вид, а помещение снова погрузилось в таинственный полумрак.
Я вышла на залитую солнцем улицу. Навстречу мне спешили люди, мои современники. Город жил обычной деловой жизнью. А я только что побывала в пещере колдуньи…
Как еще можно объяснить мой поступок? Только властью колдовских чар, отбросивших меня на столетия назад и заставивших вообразить себя придворной герцогиней времен короля Карла II и купить платье, в котором я никуда и ни за что не пойду, да еще отдать за него все имеющиеся деньги. Это ли не верх безрассудства? Зизи обладала приворотными чарами. В этом я была уверена. Надо вернуться и отдать платье.
«Оно поможет в твоем предприятии», – зазвучал в ушах низкий голос Зизи. Я вздрогнула и ускорила шаг. Возможно, Доли имел в виду совсем другое платье? А меня опутали колдовские сети? Надо побыстрее покинуть это нечистое место. Возвращаться я раздумала. Обиталища колдуний имеют обыкновение исчезать, и я вряд ли снова найду этот бутик. Голос же Зизи продолжал нашептывать: «Оно принесет тебе удачу... удачу... удачу...».
Испугавшись, что сойду с ума, я постаралась переключить свои мысли на более прозаичные вещи. Как я буду жить? У меня остались жалкие гроши, а до моего возвращения в Тунис еще долгие два месяца. Ладно, проживу как-нибудь. Если оставшиеся до конца отпуска дни питаться одним хлебом, а жить у Энн, то мне хватит. Можно придумать и еще что-нибудь. Поискать, например, временную работу. Мысль мне понравилась. Я стала ее развивать и планировать, где и чем я могу заняться.
Потом вспомнила об оставленных мною на хранение тетушкиных вещах. Пусть Эрик говорил, что это старые, никому не нужные вещи. Он лгал мне! В этом я была почти уверена. Возможно, хотел прибрать и их, но я на сей раз не сплоховала. Вот открою антикварную лавочку, тогда узнаешь! Я погрозила пальцем. Идущая мне навстречу пара удивленно на меня посмотрела.
– Кто это? – услышала я нервный, срывающийся на визг голос женщины. – Почему она грозила тебе пальцем?
Ответа мужчины на учиненный его ревнивой спутницей допрос я не узнала – расстояние между нами стремительно увеличивалось.
Я продолжала грезить об антикварной лавочке, с помощью которой кому-то что-то докажу. Эрик давно отошел на задний план, и мне было все равно, оценит он мои деловые успехи или нет. Роберту мои проблемы неинтересны. В его жизни присутствует другая женщина, на которой он собирается жениться. Если Эрика интересовала возможность меня обокрасть, то Роберту вообще безразлична моя жизнь.
ГЛАВА 8
Вечер был в самом разгаре, когда я на нем появилась. Известно, что не только человек накладывает отпечаток на свои вещи, но и они изменяют своего хозяина. Мое платье эту истину полностью оправдывало. Надев его, я стала другой. Я могла повелевать и требовать беспрекословного исполнения всех своих капризов. Я ощущала себя королевой.
Действительно, мой триумф превзошел все ожидания. Не было ни одного человека, который не обратил бы на меня внимания. Мужчины, как в моем видении в бутике, расступались передо мною. Только никто из них не кланялся и не спешил поцеловать мне руку. Разговоры смолкли. Присутствующие провожали меня недоуменными взглядами. Стояла жаркая погода, и все дамы были в легких нарядах. Кто-то в платьях, кто-то в брюках, но никто из них не явился в бархате и в черном одеянии. Я единственная плыла по комнатам, шелестя юбкой из черной тафты.
Наконец я увидела свою цель. В глубине этой огромной залы стояли мистер Арлингтон и его невеста.
– Привет, Роберт! – Мое приветствие было направлено только ему. Ширли я проигнорировала. – Не поздравляю, так как не с чем поздравлять. Ты уверен, что в браке тебя ждет счастье?
Роберт, ошарашенный то ли моим видом, то ли моими словами, а возможно, и тем и другим одновременно, молчал.
Ширли же спросила:
– Джейн? Это ты?
Я издала короткий смешок, который должен был выразить всю степень моего к ней презрения, и ответила загадочной по своей нелепости фразой:
– Да, конечно, а разве у тебя еще кто-нибудь есть?
В этот момент мимо нас проходил официант с подносом, уставленным бокалами с пузырящимся напитком. Конечно, никто не поверит, что взрослый человек не способен догадаться, что в бокалах налито шампанское. Но я была слишком увлечена своей ролью, чтобы думать о столь прозаических вещах. Увидев официанта, я сразу ощутила жажду и быстро взяла бокал. От волнения я не почувствовала вкус выпитого. Судорожно схватив второй бокал, я залпом его опорожнила и потянулась за третьим.
– Она пьяница! – прошипела словно змея Ширли.
Роберт схватил меня за руку.
– Джейн, что ты себе позволяешь? И почему ты явилась в таком... – он немного замялся, как будто подыскивая слово, – странном туалете?
– Не нравится, дорогой? – Я сложила руки как рыночная торговка рыбой, вознамерившаяся воздать по заслугам привередливому покупателю, усомнившемуся в свежести ее товара. – А мне кажется, он значительно лучше, чем у этой... – Я ткнула пальцем в Ширли. – Она в ее дурацком наряде похожа на муху в снятом молоке. А я...– я пьяно хихикнула, – посмотри на меня, дорогой. Ну же, взгляни! Разве я не прекрасна?
Хмель ударил мне в голову. Я не привыкла пить ни шампанское, ни какие-либо другие спиртные напитки. Двух бокалов оказалось вполне достаточно, чтобы движения приобрели неуверенность.
Я хотела повернуться и покрасоваться перед Робертом так, как это делают манекенщицы на подиумах, но оступилась. В результате поднос оказался выбитым из рук официанта. Раздался звон разбившегося хрусталя.
– Какая досадная оплошность, – сказала стоящая рядом пожилая дама. – Это к несчастью!
– Не говори глупостей, Мэгги, – возразил ее спутник. – Посуда бьется именно к счастью.
– Посуда – да, но не винные бокалы.
– Какая разница, – встрял в разговор еще один джентльмен, – посуда, она и есть посуда. Что чайная, что винная.
– Глупости все это. Предрассудки, – безапелляционно заявила стоящая поодаль молоденькая девушка.
Роберт решил увести меня подальше от своей невесты. Скандал на помолвке – событие, которое нельзя назвать приятным, Он взял меня под руку и попытался урезонить.
– Джейн, какая муха тебя укусила?
– Вот эта! – возликовала я и ткнула пальцем в Ширли. – Только ты предпочел худший вариант. Любой скажет, что я намного интереснее.
– А она права! Лучше этой милашки я никогда не встречал, – сказал пожилой джентльмен, наклонившись к даме, по-видимому своей жене.
–Да, интересная особа. Ей так идет этот наряд. Она в нем выглядит как знатная дама прежних времен. Но какая странная идея – явиться на помолвку почти что в трауре!
– А тебе не приходит в голову, что...– И джентльмен что-то тихо прошептал жене на ухо.
– Ты старый греховодник! – Дама легонько стукнула его.
А я, услыхав перешептывание, вовсю распустила хвост.
– Мог…у по...спорить, что все, к...то меня встречает на пути, ник...огда м...еня не забывают, – попыталась я пококетничать, но мой язык заплетался.
– В этом ты права. Ты как страшный сон врываешься в жизнь и стараешься все в ней перевернуть. А сейчас пойдем, ты должна отдохнуть, Джейн.
– Ты все-таки скажи, лучше я твоей дохлой мухи или нет? – продолжала я приставать к Роберту, повиснув у него на руке.
Мы с ним представляли странную пару. Тревожно озирающийся по сторонам жених и прильнувшая к нему женщина, не его невеста, вызывали у всех неподдельный интерес. Пока я тащилась за Робертом, который с силой прижимал мой локоть к себе, я ухитрилась выпить две рюмки, наполненные янтарной жидкостью с острым запахом.
– Не глуши коньяк, Джейн. Ты же не матрос, сошедший на берег, чтобы вдрызг надраться. И зачем я с тобою вожусь? Надо было бы тебя сразу отправить домой.
– Его у меня нет, – хихикнула я и пьяно икнула. – Пррошу прр...ощения.
– Где-то ты же живешь.
Я промолчала. Зачем ему объяснять, что я уже отказалась от номера в гостинице – он стал мне не по карману. Все средства съело платье, на которое возлагалось столько надежд. Правда, они еще не оправдались.
– Джейн, тебе нехорошо? Куда подевалась твоя бравада? Хотя оно и к лучшему, что ты молчишь.
Мы были одни в комнате, которая, судя по обстановке, служила кабинетом. Большой письменный стол, огромные стеллажи, занимающие всю стену от пола до потолка и уставленные книгами, кожаный диван с креслами напротив делали комнату строгой и уютной одновременно.
Мне она понравилась. Я с удовольствием проводила бы здесь время, предаваясь чтению. Сейчас же бредовая идея – расторгнуть помолвку – гнала меня, словно амок, вперед и вперед.
Мы были одни в этом полутемном кабинете. Роберт включил только настольную лампу. Он стоял совсем близко от меня. И я воспользовалась ситуацией. Мои руки сами потянулись к нему, обвились вокруг шеи, а губы приникли к его рту. Сердце мое сжалось. Я ждала неминуемого и яростного отпора со стороны Роберта. Я видела его глаза—суровые и беспощадные. Только в последний момент где-то в их глубине загорелись искорки сумасшествия.
Его рука легла мне на спину, он крепко прижал меня к себе, а губы не отвергли мой поцелуй. Он сам меня поцеловал.
Я мгновенно протрезвела. Винные пары испарились из моей головы, но другое чувство затуманило сознание еще сильнее, чем выпитые шампанское и коньяк. Безумство поцелуя захватило нас обоих.
– Так, так. Прекрасное занятие. И ты смел мне говорить, что вы были незнакомы? Посмотри на себя и на нее! Ты подлый обманщик! – Вошедшая в кабинет Ширли круто развернулась и, гордо вскинув голову, зашагала обратно в гостиную.
Роберт машинально продолжал держать меня в объятиях. Я же улыбалась откровенно блаженной улыбкой.
– Ты этого хотела? – яростно прошептал Роберт, отталкивая меня.
– А зачем ты меня целовал, если так любишь свою Ширли?
– Потому что ты торнадо, сметающий все на своем пути и мгновенно куда-то исчезающий. Нo я не из числа любителей жить рядом с таким грозным атмосферным явлением. Ширли – умная и воспитанная женщина. Я выбрал свою жизненную стезю, а ты исчезни, сгинь с моих глаз.
Роберт уходил от меня. Я продолжала стоять, умоляюще протягивая к нему руки.
– Я не Джейн. Я – Ребекка, – выложила я как последний козырь свою страшную тайну.
Напряженная спина Роберта дрогнула, и он обернулся. Стоя в дверях кабинета, он устало проговорил;
– О Господи, Джейн! Какая мне разница, Джейн ты или Ребекка. Разберись сама с собой, кто ты и чего хочешь. А меня, повторяю, оставь в покое.
– Чего я хочу? Тебя! – выкрикнула я вслед Роберту, но он уже исчез.
Я осталась одна. Итак, первая часть плана провалилась. Меня отвергли. Предпочли мне Ширли. Губы мои еще горели, но душа уже требовала действий – следовало приступать ко второй части плана. Она была более сложной и требовала большей наглости, чем у меня имелось. Поэтому мне надо было набраться сил, а средство подкрепления здесь было только одно, мною уже испробованное.
Я выскользнула из кабинета и незаметно присоединилась к гостям.
Вечер тек своим чередом. Гости оживленно болтали друг с другом, обсуждая ближних. Моя особа была темой многих разговоров. Большинство из разглагольствующих обо мне людей сходились во мнении, что я бывшая любовница Роберта.
– Он ей дал отставку. Она специально сюда явилась, чтобы насолить ему.
– Конечно, ее никто не приглашал.
– Ошибаетесь, я явилась сюда по настойчивому приглашению, – не выдержала я, оказавшись очень близко около двух девиц и невольно подслушав их беседу.
Девицы вздрогнули и тупо уставились на меня, как на привидение, которое они не рассчитывали здесь увидеть. Я мило им улыбнулась. Конечно, с большим удовольствием я бы показала им язык, но сдержалась и отправилась дальше на поиски официанта.
Он не заставил себя ждать. На подносе стояли бокалы с жидкостями различных цветов. Я решила выбрать самую большую емкость с янтарной жидкостью и огромным количеством льда. Естественно, для такой умной особы, какой сегодня я себя считала, странно было бы не понять, что это обычное виски. Но мне не хотелось об этом думать. Пить так пить, а что неважно, лишь бы было покрепче!
– Мисс, возьмите два стакана. Вряд ли вы ограничитесь одним, – оскалился в насмешливой улыбке официант, случайно оказавшийся тем же самым, у которого я выбила поднос.
Я не отреагировала на иронию, наоборот – прислушалась к совету. Опорожнив два стакана, я почувствовала уже знакомое пьяное головокружение и поздравила себя с успехом. Теперь можно смело приступать к делу.
Я опять покинула гостиную и отправилась на второй этаж. Открыв одну из дверей, я поняла, что это то, что мне нужно. Доказательством служила огромная кровать, застеленная темно-зеленым покрывалом. Следовательно, я обнаружила спальню. Именно сюда придут Роберт и Ширли. И тогда... Я даже облизнулась в предвкушении того, что собиралась сделать.
Я заставила себя оглядеться. Комната, как и прежде виденный мною кабинет, была очень уютной. Пол покрывал толстый пушистый ковер, на белом фоне которого красовались зеленые листья папоротника. Стены были выкрашены в персиковый цвет. На трюмо громоздилась целая дюжина различных баночек. Я ощутила прилив ревности. Ширли здесь уже давно по-хозяйски обосновалась. Не Роберт же наводит красоту, пользуясь многочисленными косметическими средствами.
Я подошла к зеркалу, взяла наугад один из красивых флакончиков и мстительно улыбнулась. «Средство от морщин» – гласила надпись. Я взяла другую баночку. На ней была почти аналогичная надпись. Мое настроение улучшилось.
Я машинально посмотрела вокруг – нет ли поблизости официанта. Я опять чувствовала острую необходимость подкрепиться чем-нибудь сорокаградусным. Противная Ширли права, лениво закрутилась в голове мысль. Я алкоголичка и если еще не спилась, то только потому, что не имела возможности. А сегодня мои наклонности проявились в полном объеме. Ладно, буду бороться с ними потом, а сейчас пойду и выпью. Я снова направилась в гостиную.
Вечер подходил к концу. Гости разъезжались.
Быстро проглотив мутный зеленоватый напиток, от которого меня чуть не стошнило, я бросилась наверх, в обнаруженную спальню. Там, скинув свое шикарное платье и оставшись в чем мать родила, я скользнула под атласное одеяло.
Прикосновение шелковой простыни к моей пылающей коже было таким приятным, что я позволила себе немного расслабиться. Думать ни о чем не хотелось. Перед глазами все плыло. Я их закрыла, но это не помогло. Я продолжала кружиться в танце.
Постепенно я привыкала к этому бесконечному движению и даже стала находить его приятным. Перед глазами мелькали какие-то лица. Они пытались со мной разговаривать, но я их не понимала. Потом они исчезли. И появилось лицо Роберта. Оно мне улыбалось, и я облегченно вздохнула.
– Роберт, – беззвучно прошептали мои губы, и я уснула.
Проснулась я от неприятного ощущения холода. Одеяло было с меня сдернуто. Я лежала абсолютно голой, а около меня стояла незнакомая женщина и орала не своим голосом:
– Шлюха, что ты здесь делаешь? Боже, какой ужас, какой стыд! В собственной кровати!
Позади женщины возвышалась мужская фигура.
Отупевшая от сна и огромного количества спиртного, я ничего не понимала. Где я и чего хочет от меня эта визгливая дамочка?
Я напрягла свои мозги и отчетливо ощутила, как они принялись со скрипом вращаться. Наконец что-то в моем мозгу сошлось в одной точке, и я вспомнила, что мне надлежит делать.
