Текст книги "Приговоренные к любви"
Автор книги: Нора Филдинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
ПРИГОВОРЕННЫЕ К ЛЮБВИ
Роман/Пер, с англ. Л.С. Девочкиной.– М.:
Издательский Дом «Панорама», 2003.—192
ISBN 5-7024-I615-5
© Filding Nora, 2000
ГЛАВА 1
Мой старенький автомобиль медленно, словно черепаха, полз по широкой серой ленте шоссе. Машин было немного. Видимо, все автомобилисты решили остаться сегодня дома, выражая таким необычным способом мне сочувствие и поддержку, что было очень кстати. За рулем я сидела второй раз в жизни, а видимость равнялась практически нулю.
Ушли в прошлое знаменитые лондонские туманы, но сегодня их успешно заменили мои слезы. Крупные капли текли по щекам, я судорожно их сглатывала, пытаясь разглядеть дорогу.
Как эта мучительная поездка не похожа на мою первую, когда я, сияя от счастья и гордости, вела свою машину – автомобиль «до-шво», один из первых выпусков «ситроена», дата рождения которого, по-видимому, совпадала со временем правления во Франции династии Бурбонов.
Моя машина была настолько стара, что даже продавец – молодой парень с нахальными глазами, способный столетнюю старуху представить покупателю невинной девочкой, – не отважился ее расхваливать.
– Лично я лягушатникам не доверяю, но этот «ситроен» служит долго, – выдал он сомнительный комплимент продаваемой машине.
Конечно, я знала, что древность не самая ценная характеристика автомобиля, на котором собираешься ездить. Но что мне оставалось делать? Денег у меня было кот наплакал – еле-еле хватало на этот полусгнивший драндулет. Вот я его и купила!
Была и еще одна причина, по которой я не могла заглядываться на более или менее сносные автомобили. Эрик абсолютно был против наличия у меня машины.
– Что ты, лапочка? О чем говоришь? Всегда можно вызвать такси и спокойно доехать до любого места, куда тебе захочется, – терпеливо убеждал он меня.
Я словно наяву услышала голос Эрика и зарыдала, причитая на манер профессиональных плакальщиц:
– Эрик, миленький, как ты мог со мной так поступить? Ты не такой! Рыжая ведьма соврала! Это неправда, неправда, неправда...
Я причитала настолько громко, что меня услышали в проезжающей мимо машине. Сидящие на заднем сиденье дети от удивления прильнули к стеклу. Их рты растянулись в улыбках, и они стали что-то возбужденно говорить, показывая на меня пальцами.
Радостное восприятие жизни этими детьми так не вязалось с моим, а пришедшее на ум воспоминание, что совсем недавно я была такой же счастливой, как они, окончательно меня раздавило. Я снова зашлась в крике, словно громкость голоса могла снять с моего жениха все обвинения. Эрик вернется, и все разъяснится, повторяла я снова и снова, как будто хотела себя загипнотизировать.
Постепенно мысли перенеслись в прошлое. Моя мать умерла в день моего рождения, когда мне исполнился двадцать один год. У нее было больное сердце. Я всегда боялась, что очередной приступ отберет ее у меня, но мама выдерживала все жизненные трудности, с маниакальной настойчивостью встающие у нее на пути. Папа нас бросил, когда я была еще в очень нежном возрасте. Маме приходилось проявлять чудеса изобретательности, чтобы меня вырастить.
Жили мы очень бедно, и только в последний год маминой жизни все переменилось к лучшему. Умерла моя двоюродная бабушка, мамина тетя, а мама была ее единственной наследницей. Мы переехали жить в шикарную квартиру в Челси. Мама начала мечтать о том, чтобы я получила хорошее образование, приобрела профессию, которая позволит мне не бояться бедности. И вот, когда жизнь обещала стать к нам более благосклонной, мамино бедное сердце не выдержало и ее не стало.
Я же по-прежнему продолжала работать продавцом в книжном магазине. Воплотить в жизнь мечту мамы об овладении какой-нибудь денежной профессией я была еще морально не готова.
Я любила читать и предавалась этому занятию с похвальным увлечением, теша себя мыслями, что скоро найду для себя интересное и прибыльное дело. Еще я любила грезить о Прекрасном принце, который появится в моей жизни. И он появился!
Эрик, спасаясь от дождя, зашел в наш магазин на Чаринг-кросс-роуд, находящийся рядом с Трафальгарской площадью. Потом он часто говорил о нашей первой встрече:
– Я не верил в любовь с первого взгляда, считал ее выдумкой поэтов, до тех пор пока не увидел тебя. Я никогда не забуду этот момент. Я вошел, а там ты... Я понял, что пропал. Ты та, которую я искал. Звезда моя!
Естественно, нежные и ласковые слова быстро нашли отклик в моей душе. Я никогда не считала себя красавицей, способной привлекать взоры мужчин. Единственное мое неоспоримое достоинство волосы – длинные, густые, пушистые, но... Именно в этом «но» заключается горькая правда.
Вы когда-нибудь видели, чтобы чудесные волосы не были украшением женщины? Если нет, то вам стоит взглянуть на меня. Мои длинные волосы делали меня приземистой и неаккуратной, и все мои манипуляции с ними не могли исправить этого. Волосы были сами по себе, а я... Я явно не вписывалась в свое роскошное обрамление.
Другой минус – цвет моих волос. Я блондинка, но разве в наш век можно соперничать с достижениями химии? Золото моих волос природа щедро разбавила серым цветом мышиной шкурки.
Возможно, если бы я родилась столетием ранее, моя белокурая шевелюра вдохновила бы поэта. Но сегодня рядом с роскошными гривами подруг, с помощью химии превратившихся в ярких блондинок, рыжих или брюнеток, мои волосы выглядели блеклыми. И я их покрасила в цвет, который производители краски назвали интенсивно-соломенным, а в моем случае он почему-то оказался ядовито-желтым. Это было абсолютно противопоказано моей коже, ибо делало ее землистой. Мне хотелось поменять цвет, но я боялась, что получится еще хуже.
Была у меня и одна страшная тайна, в которую я никого не посвящала, даже Эрика. Меня звали Ребекка. Вы можете вообразить себе современную девушку в джинсах и коротенькой кожаной курке, зовущуюся именем, которое навевает ассоциации с рыцарскими романами средневековья? Лично я не могу. Я представлялась как Джейн.
И вот такую девушку – далеко не первую красавицу, с нелепым именем – выбирает парень, чья внешность оценивается высшим баллом. Разве можно найти слова, чтобы описать Эрика? Даже невысокий рост его не портил.
Однажды мой любимый спросил меня:
– Джейн, ты хочешь жить в Лондоне?
Я была согласна жить где угодно, лишь бы Эрик был со мною рядом, поэтому ответила вопросом на вопрос:
– Не знаю, а что ты предлагаешь?
– Я предлагаю тебе выйти за меня замуж, – торжественно начал Эрик и продолжил уже обычным голосом: —Обзавестись собственным домом где-нибудь в маленьком городке, старинном английском местечке.
Стоит ли говорить, что я с восторгом согласилась? Кольцо, надетое Эриком на мой палец, окончательно вознесло меня на вершину блаженства.
Эрик любил подчеркнуть свою материальную обеспеченность, но я не знала, где он работает и кем. Иногда я его спрашивала об этом, но он не спешил удовлетворить мое любопытство, почти всегда отделываясь высокопарными словами типа:
– Высокие технологии! Котенок, это очень скучно. Твоя мама была права: тебе надо учиться. А сейчас, как бы я ни объяснял, ты все равно не поймешь. Ты должна усвоить только одно: я в состоянии о тебе позаботиться.
Это меня вполне устраивало. Откровенно говоря, мне было безразлично, богат или беден мой избранник. Я осталась бы с ним вне зависимости от его состояния.
После нашей помолвки мы стали подыскивать себе дом и каждое воскресенье отправлялись осматривать очередной объект недвижимости. Эрик не торопился. Он обстоятельно осматривал каждое предлагаемое нам жилье и находил много недостатков.
– Дом покупается на всю жизнь. Я хочу найти такой, в котором нам будет удобно жить, – наставительно произносил он, отказываясь от очередного предложения.
Наконец он нашел то, что искал.
Дом, увиденный нами на этот раз, недалеко от деревни Лонг-Мелфорд, напоминал сказку. Представьте себе особняк из красного камня в елизаветинском стиле, весь увитый плющом. К нему примыкала пристройка, на крыше которой был разбит цветник. Извилистые дорожки, тенистые грабы и раскидистые вязы в небольшом парке, окружающем дом, навевали мысли о многих поколениях людей, жизнь которых протекала здесь долго и счастливо.
– Мы не можем купить этот дом. Он стоит очень дорого. Нам это не по карману, – прошептала я, когда спазм восторга чуть-чуть отпустил меня и я смогла выговорить слова, сразу разрушившие атмосферу безоблачного счастья, в которую я погрузилась, увидев дом.
– Цена, кажется, подходящая, – также шепотом ответил мне Эрик и спросил у сопровождающего нас риелтора – мужчины средних лет, спокойного и уверенного: – Дом обойдется нам в два миллиона фунтов?
– Нет, вы ошибаетесь! В два миллиона четыреста тысяч фунтов. Вы забыли о налогах и комиссионных.
Эрик смутился как школьник. Он покраснел и пробормотал, обратившись ко мне:
– Прости меня, котенок, я неправильно подсчитал. Конечно, этот дом нам действительно не по карману. Пойдем отсюда. Мы только напрасно потратили время мистера Кларка.
Глаза моего жениха стали подозрительно поблескивать. Я еще никогда не видела Эрика в таком состоянии, и мне стало его безумно жаль. Все вместе – и смущенный, растерянный любимый, и дом, который успел запасть мне в душу, – побудило меня к решительным действиям.
– Мистер Кларк, сколько может стоить квартира в Челси?
Риелтор снисходительно усмехнулся.
– Я не могу ответить на ваш вопрос, мэм. Надо сначала увидеть объект, о котором вы ведете речь. Цена может колебаться в значительных пределах.
Я принялась описывать доставшуюся мне после смерти матери квартиру в Челси.
– Вполне реально получить полмиллиона, – вынес вердикт риелтор.
– Эрик, любимый, мы можем купить этот дом! – радостно подвела я итог.
Эрик молчал. Потом взял меня за руку и извинился перед мистером Кларком.
– Моя невеста находится под влиянием чувств, которые у нее вызвал дом. Но я привык рассчитывать на свои деньги и не собираюсь жить за счет жены. Это мой принцип, и я ему не изменю. Простите, мистер Кларк, что мы вас потревожили. – И Эрик решительно повел меня к машине.
– Нет! – от возмущения вопиющей глупостью Эрика, зачем-то проявляющего никому не нужную щепетильность, заорала я. – Мистер Кларк, я хочу продать свою квартиру. Вы можете мне помочь?
– Если вы окончательно решите продавать, – в голосе риелтора звучали нерешительные нотки, – возможно, я смогу помочь.
Мне пришлось потратить много сил, чтобы добиться согласия Эрика. Последней каплей, заставившей его уступить, стали мои слова, что я разорву с ним помолвку, если он не вложит вырученные от продажи моей квартиры деньги в приобретение понравившегося нам дома.
Эрик тяжело вздохнул, потом схватил меня в охапку, крепко сжал в своих объятиях и прошептал:
– Что ж, котенок, ты победила! Признаюсь, я тоже мечтаю об этом доме.
Стоит ли рассказывать, что я возликовала и стала приставать к Эрику, чтобы он тотчас связался с мистером Кларком?
Тот уже через неделю нашел нам покупателей. Но здесь снова возникла череда неурядиц: владелец дома куда-то срочно уехал, а без его подписи нельзя было окончательно совершить сделку.
Мистер Кларк любезно предложил нам временное жилье. Фирма, в которой он трудился, оказывала своим клиентам и такие услуги. Мы ими не воспользовались.
Купившие мою квартиру пожилые супруги оказались настолько милыми людьми, что согласились подождать с переездом. Именно в эти дни в моей голове зародилась мысль об автомобиле.
– Эрик, как ты думаешь, владелец дома должен нам еще немного уступить из-за неудобного положения, в которое нас поставил своим неожиданным отъездом? Я бы хотела купить себе машину – недорогую, подержанную. Что ты скажешь?
Эрик тяжело вздохнул.
– Это немыслимо. Прости меня, котенок, но я тебя обманул. Я никак не могу собрать эти два миллиона. Акции, которыми я владею, упали, и мне не дают той суммы, на которую я рассчитывал.
Я встревожилась:
– И много не хватает?
– Нет, самую малость. Я не хотел тебя расстраивать – вот и выдумал насчет отъезда владельца. Мистер Кларк согласился участвовать в моем обмане.
– А хозяин дома не может продать его кому-нибудь еще, пока мы будем собирать деньги?
– Нет, моя радость. Он обещал подождать. Дал честное слово джентльмена.
Тревога, несмотря на уверения Эрика, меня не отпускала. Я, словно ребенок, желала во что бы то ни стало получить понравившуюся игрушку и предложила Эрику воспользоваться деньгами, которые достались мне от бабушки после смерти матери. Мой жених на этот раз не возражал.
Эрик посоветовал мне расстаться со всей обстановкой квартиры скопом, отдав ее Армии спасения, но я вошла во вкус деловой леди.
– Зачем тебе это барахло? Наш будущий дом прекрасно меблирован, – говорил Эрик, наблюдая, как я перебираю веши.
– Кое-что хочу оставить на память. В этой квартире могут быть поистине ценные предметы. Они старинные.
– Котенок, они не старинные, а просто старые. Между этими понятиями есть огромная разница, часто выражающаяся в астрономических суммах.
Меня всегда поражали разносторонние знания Эрика, но в тот момент я его не послушалась. Некоторые бабушкины вещи были сданы на хранение, а кое-что приобрели мои коллеги по работе. Распродажа и дала мне возможность купить этот драндулет, на котором я сейчас ехала.
Я с силой вдавила педаль газа. Машина сделала рывок и остановилась. Я снова нажала на педаль, но старый «ситроен» ехать дальше не захотел. Я продолжала мучить машину, но вдруг над ухом раздался возмущенный мужской голос:
– Что вы делаете! Вы что, сумасшедшая? Сейчас же остановитесь!
Я послушно нажала на тормоз. Кто-то рванул дверцу и с силой толкнул меня в бок, стаскивая с сиденья и выволакивая из машины. Я не сопротивлялась, только подняла глаза на моего похитителя и обомлела.
– Эрик! – прошептала я, падая ему на грудь. – Наконец-то ты вернулся, Эрик!
– Какой к черту Эрик? Ты пьяная или нанюхалась дури? Что ты вытворяешь? Чем помешала тебя моя машина? Я остановился на обочине только для того, чтобы ты своей развалюхой ее таранила? Отвечай, черт тебя побери! – Мужчина в буквальном смысле отдирал меня от лацканов своей куртки, в которые я вцепилась мертвой хваткой.
– Эрик, – продолжала я стонать, пытаясь снова ухватиться за мужчину.
Мне это не удавалось, но сконцентрировать свое внимание я все-таки смогла. Передо мной возвышался блондин примерно моей масти, если отмыть мою шевелюру до ее родного цвета. Но в отличие от меня природа для него расстаралась, взяв составляющие оттенки в идеальной пропорции. Если к этим волосам прибавить почти двухметровый рост, правильные черты лица и легкий загар, то получится портрет мужчины, который в настоящий момент с силой удерживал меня на расстоянии от себя, не давая снова упасть ему на грудь и оросить ее слезами.
Это был не Эрик. В каких бы растрепанных чувствах ни находилась женщина, но отличить своего жениха от постороннего мужчины она смогла бы. Кроме того, Эрик был среднего роста с темными, слегка вьющимися волосами и почти всегда с радостной улыбкой на губах. Этот же блондин возвышался как гранитная скала, а зеленые глаза смотрели сурово, с ледяным выражением, словно призывая меня к покаянию. Только в минуту временного помешательства я могла принять его за Эрика.
Вокруг нас столпились люди и удивленно качали головами: некоторые осуждающе, некоторые презрительно улыбаясь. Их симпатии были не на моей стороне.
– Что случилось? Почему вы меня трясете как грушу? Какое вы имеете на это право? – Я еле-еле шевелила губами, но голос прозвучал отчего-то очень громко и отчетливо.
Блондин от неожиданности выпустил меня из рук, а собравшаяся вокруг нас толпа расхохоталась.
– Ты посмотри, она еще спрашивает! – услышала я чей-то возглас.
– Настойчиво таранила его машину, а теперь притворяется непонимающей, – вторил ему чей-то бас.
– Идиотка несчастная, посмотри, что ты сделала со своим динозавром! – брезгливо процедил сквозь зубы блондин и отошел от меня к своей сверкающей серебристой краской новенькой модели вездехода «порше». Потом он еще раз взглянул на меня, сел за руль и уехал.
Я растерянно смотрела ему вслед, потом перевела взгляд на свой автомобиль, который блондин обозвал динозавром, и слезы снова потекли из моих глаз.
Весь капот машины был смят, и она выглядела курносым страшилищем. Это было последней каплей, переполнившей чашу моего страдания. Я рухнула на землю и завыла.
Настроение толпы резко изменилось. Презрение ко мне сменилось жалостью.
– Не расстраивайся, с кем не бывает! Будь в следующий раз более внимательной, крошка, не путай тормоз с газом. Так и до беды недалеко. – С этими словами пожилой джентльмен подошел ко мне и предложил свою помощь.
Я отказалась. Тогда он попытался завести мою машину. Мотор послушно заработал. Моя старушка была готова ехать дальше. Пожилой джентльмен помог мне подняться и сесть за руль.
– Она чуть машину чужую не разбила. Раз пять въехала прямехонько в бампер. Если бы это был не внедорожник, то машина превратилась бы в груду металлолома, – послышалось неодобрительное замечание какого-то стойкого сторонника зеленоглазого блондина, но на него все зашикали.
– Видишь, что творится с девчонкой. Она вся дрожит. С тем хлыщом ничего не случилось, а у нее, может быть, трагедия произошла. Вот она ничего и не соображает, – встал кто-то грудью на мою защиту.
– Мисс, вы в состоянии ехать? – спросил меня пожилой джентльмен. Увидев, что я кивнула в знак согласия, он добавил: – Езжай потихонечку.
Толпа стала расходиться. Я сосредоточилась на управлении машиной и осторожно влилась в поток на дороге. Оказывается, я уже находилась на подступах к Лондону.
Куда мне теперь ехать, я не знала – квартиры у меня больше нет. Поразмыслив немного, я решила добраться до Энн, моей подруги, которая тоже работает в книжном магазине.
– Боже, что с тобой? Ты попала в аварию? – всплеснула руками удивленная Энн, открывая мне дверь.
Из квартиры неслась громкая музыка.
– Нет. Энн, можно я побуду у тебя? – робко спросила я.
– Конечно, входи. Только я не понимаю, где ты сумела так измазаться. Сегодня не было ни капли дождя. – И Энн, схватив меня за руку, поволокла в ванную, чтобы я смогла привести себя в порядок и начать давать показания.
Моя подруга была любопытной особой и жадно интересовалась жизнью поп-звезд и их любовными романами. Работая в книжном магазине, она явно теряла время попусту. Ей бы подвизаться на поприще гида в экскурсиях по местам проживания актеров и актрис. Сколько интригующих фактов могла бы Энн поведать всем желающим приобщиться к нравам небожителей.
Сегодня я представляла для нее повышенный интерес. Со мною что-то случилось, а Энн была еще не в курсе событий.
Из зеркала ванной на меня взглянуло чудище, стоящее рядом с привлекательной Энн. На фоне моей грязной физиономии ее мордашка светилась чистотой и любопытством. Энн так жаждала быть посвященной в мою тайну, что я не могла ее разочаровать и не исповедаться. Кроме того, я и сама не в силах была молчать. Со мною произошло ужасное недоразумение, и я испытывала потребность кому-нибудь о нем рассказать.
Мы обе еле сдерживали нетерпение, пока я принимала ванну. Энн даже не смогла оставить меня на какое-то время одну: постоянно входила и осведомлялась, не требуется ли мне чего-нибудь и все ли со мной в порядке.
Наконец мы устроились на кухне. Передо мною стояла чашка ароматного чая, а сгорающая от любопытства Энн замерла напротив.
– Выключи этот грохочущий водопад звуков! – набрав побольше воздуха в легкие, закричала я.
Музыка в квартире Энн звучала громче, чем на популярной дискотеке «Министерство звука» на площади Элефант-энд-Касл. К моему удивлению, мое первоначальное предположение о происходящей здесь вечеринке оказалось ошибочным. Энн находилась в квартире в гордом одиночестве и, по ее словам, предавалась отдыху в тишине и покое.
Когда визжащие, воющие, пронзительно скулящие звуки смолки, я погрузилась в вакуум. Тишина была такой абсолютной, что я чуть было не попросила Энн снова включить музыку. К счастью, адаптация произошла быстро. Я с наслаждением сделала глоток ароматного чая и приступила к рассказу.
ГЛАВА 2
– Завтра переезжаем! – объявил Эрик, входя два дня назад в мою давно уже проданную квартиру.
Сказать, что я готова была танцевать от счастья, значит, не сказать ничего. Я вихрем пронеслась по комнатам, проверяя, все ли я упаковала в чемоданы, коробки и узлы.
– Надо вызвать грузовое такси! Мы не сможем увезти все вещи на двух машинах, – подвела я итог своим лихорадочным метаниям из комнаты в комнату и тут же прикусила язык. Я проболталась, а хотела осторожно подготовить Эрика к появлению у меня машины. Курсы вождения я успешно закончила тайком от него. Что же теперь будет?
Реакция на мое неосторожное заявление не заставила себя ждать.
– Каких двух машинах? – удивленно протянул Эрик, хмуря брови.
–Я приобрела «до-шво», это такой французский автомобиль «ситроен». Стоил всего 200 фунтов, совсем ничего за машину, которая даже ездит, – тараторила я, словно боясь, что Эрик не даст мне возможности все ему рассказать, а повернется и уйдет от меня – лживой, глупой женщины.
К моему удивлению, он даже не разозлился. Напротив, расхохотался, услышав мои пояснения.
– Ха-ха-ха! Это надо же – машина даже ездит! Вот удивила!
Сначала его смех вызвал у меня легкую несмелую улыбку, потом я с облегчением вздохнула и через некоторое время уже смеялась над собой вместе с Эриком.
Вопрос о грузовом такси он взял на себя и вскоре договорился с агентством, что такси придет завтра днем.
– Котенок, тебе придется одной съездить к мистеру Кларку. Он будет ждать тебя в кафе рядом с Чатерхаузом на площади Кларкенуэлл. Он не может нас сопровождать до Лонг-Мелфорда. Ты заберешь у него ключи и подождешь меня. Мне хочется, чтобы мы вошли в наш дом вместе, – прошептал он, нежно меня целуя.
Я ничего не имела против. Весь остаток вечера и ночь мы провели, блаженствуя в объятиях друг друга.
– И что случилось дальше? Рассказывай! – нетерпеливо вставила Энн, когда я надолго замерла с поднятой чашкой чая.
– На следующий день, то есть вчера, – сказала я, стряхивая с себя оцепенение, – все произошло так, как планировал Эрик. Я встретилась с мистером Кларком, забрала у него ключ. Вскоре подъехал Эрик. С грузовым такси вышла какая-то проблема: вещи погрузили, но обещали привезти только на следующий день.
– И что? Их украли?
– Что? Багаж? Не знаю. Проблема не в этом.
– Так говори, не тяни. Зачем нудно рассказывать о подробностях, если они не имеют никакого отношения к происшедшему с тобою?
Энн была права, но мне казалось, что я должна вспомнить все мельчайшие детали. Только так я смогу разобраться, кто меня обманул – та рыжая ведьма или... Даже мысленно я не могла назвать это имя.
И все-таки реплика Энн возымела действие. Я не стала рассказывать о том, как мы с Эриком провели день. Да и что я могла поведать ей? Разве можно описать то безоблачное счастье, в которое я была погружена? Все меня радовало, всем я восхищалась, а Эрик даже разделял мое хозяйственное рвение. Он наравне со мною все осматривал, не забывая поминутно меня целовать.
Ближе к вечеру ему кто-то позвонил. Я слышала из телефонной трубки мужской голос, что-то возбужденно говоривший моему жениху. Лицо Эрика посерьезнело, и он слегка отодвинулся от меня, ибо именно в этот момент я блаженствовала в его объятиях.
– Хорошо, мистер Переел. Я уже выезжаю. Скоро буду на месте, – ответил Эрик в трубку и, поцеловав меня, сказал:– Дела, котенок, чёрт бы их побрал! Мне очень жаль, но тебе придется провести первую ночь в нашем доме одной. Постараюсь вернуться побыстрее.
Он уехал. Я осталась одна. Хотя мне и было грустно без любимого, но волшебная атмосфера счастья и уюта, навеваемая домом, придавала мне бодрость. Эрик не был спасателем, полицейским или пожарным, и, как бы мне ни хотелось быть рядом с возлюбленным, тревоги от его внезапного отъезда я не испытывала. Высокие технологии, по моему мнению, опасности для жизни не представляют.
Весь вечер я хлопотала по хозяйству, а ночь провела, погрузившись в глубокий сон.
На следующий день я спокойно пила кофе на террасе, купаясь в теплых солнечных лучах. Стоящие осенние дни вполне могли сойти за летние, но вязы и грабы уже были покрыты золотой листвой и сверкали на солнце, словно облаченные в доспехи средневековые рыцари.
Я сидела в плетеном кресле. Моему взору открывалась клумба цветущих хризантем. Воздух был чистым, а кофе – крепким и горячим. И то и другое доставляло мне огромное наслаждение. Я предавалась безделью и покою.
– Ты можешь представить себе подобную красоту? – обратилась я к Энн.
Подруга промолчала, посчитав вопрос риторическим, потом неуверенно протянула:
– Ну...
Я решила, что Энн вполне прониклась тем океаном волшебства, в котором я плавала всего несколько часов тому назад, и продолжила:
– И вот я вкушаю кофе, дышу божественным нектаром осеннего утра, как в ворота, так и оставшиеся открытыми после отъезда Эрика, влетает...
– Жена? – не выдержала интригующей атмосферы моего повествования Энн.
Я остолбенело уставилась на подругу и не нашла ничего лучшего, как промямлить:
– Не знаю...
– Так кто же влетел в ворота?
Энн была настойчивой. К неторопливым воспоминаниям о моем счастье подруга интереса не проявила. Она требовала динамизма в рассказе. Я пошла ей навстречу.
– Машина! Круто развернувшись, она чуть не зацепила огромный куст белых камелий. Там растет особенный сорт, сохраняющий нежную белизну цветков до самой поздней осени. Он называется...
– Перестань демонстрировать свои знания в ботанике. Не томи душу! Давай покороче!
Видимо, я хотела хотя бы мысленно остаться подольше в том спокойном мире и никак не могла перейти из света во мрак. Собрав всю волю и чеканя слова, я продолжила:
– Из машины вышла дама средних лет, одетая в пестрые брюки желтых оттенков и сиреневую блузку. Яркость одежды меркла перед пунцовым румянцем, заливавшим ее щеки.
– Что вы здесь делаете?! – заорала она вместо приветствия.
– Пью кофе.– Нахалка меня не смутила. – Хотите чашечку?
– Вы родственница миссис...
– Нет, я хозяйка! – невежливо перебила я непрошеную гостью.– Вас это устраивает?
Дама удивленно смотрела на меня. Новость, сообщенная мною, повергла ее в крайнее изумление.
– Что вы сказали?
Я наслаждалась своим триумфом и с удовольствием повторила свои слова еще раз:
– Я хозяйка этого очаровательного дома, будущая миссис Мейсон. А что нужно здесь вам? Я что-то не припомню, чтобы я вас приглашала...
– Я риелтор...
Я не упустила возможности уколоть собеседницу.
– Вы опоздали со своими услугами. Предыдущий владелец дом уже продал, а я пока с ним расставаться не намерена. Так что, если вам дорого ваше время, нет смысла задерживаться.
– Вы наглая обманщица! Вы проникли в дом, представляющий собой чужую собственность! Я сейчас вызову полицию! – Риелторша оправилась от шока, вызванного моим уведомлением о своих правах, и перешла в наступление. Сказанные слова она подкрепила недвусмысленным действием: достала из сумочки телефон.
– Подождите, давайте разберемся, – уже умоляющим тоном обратилась я к ней. – Мистер Кларк, наверное, забыл вас предупредить о состоявшейся сделке.
– Кто такой мистер Кларк? – Рука риелторши замерла над телефоном.
– Риелтор. Тот, который продал нам этот дом.
В глазах женщины мелькнул ужас. Вся ее воинственность сразу исчезла, а на лице явственно отразилось страдание. Я торжествовала победу.
– Да, мой муж – правда, он еще не совсем мой муж, мы решили сыграть свадьбу после переезда – купил этот дом. Мы отдали за него два миллиона четыреста тысяч фунтов. Я даже продала свою квартиру в Челси и вложила все, что мне досталось по наследству, в этот дом. – Я гордо вскинула голову и посмотрела на поверженного противника.
Риелторша шатающейся походкой подошла к столику, за которым я восседала, и плюхнулась на стул. Не дожидаясь приглашения, она потянулась к кофейнику и налила кофе прямо в мою чашку, подвинув ее к себе.
– Какой сладкий, – сказала она, сделав глоток.
Я ошарашено наблюдала за этой вопиющей бесцеремонностью. Она сумасшедшая, мелькнуло у меня в голове, и я испугалась. Любой почувствует себя не в своей тарелке, оказавшись в таком уединенном месте, в каком располагался наш дом, с неадекватно ведущим себя человеком.
– У вас есть купчая? – задала вопрос риелторша, отодвинув от себя мою чашку и сверля меня взглядом, от которого мне стало еще более не по себе. Я не могла расшифровать значение ее взгляда: в нем плескались презрение, жалость и гнев.
– Конечно, есть! – Я встала и хотела пойти за документами, но вспомнила, что не знаю, где они могут лежать. – Они у мужа! Он вернется вечером. Что вы так на меня смотрите? – закричала я, не выдержав немигающего взгляда риелторши. – Я говорю правду! Дом в совместном владении. Эрик сам настоял на этом, хотя сумма, внесенная им, не идет ни в какое сравнение с вложенными в этот дом моими деньгами!
Дама тяжело вздохнула, потом потянулась к моей чашке и, вертя ее в руках, осторожно начала говорить:
– Деточка! Я никогда не думала, что когда-нибудь встречусь с подобным случаем. Я считала, что такие дурочки бывают только в литературных произведениях, рожденных буйной фантазией писателя. Где работает ваш муж?
– Я не обязана вам это говорить! – продолжала я цепляться за громкие слова.
– Значит, не знаете.
Я была вынуждена согласиться с подобным заявлением и признать поражение.
Риелторша достала из портфеля бумаги и протянула их мне.
– Читайте! Здесь правоустанавливающие документы на этот дом. Мне помнится, деточка, вы говорили, что дом выставил на продажу мужчина. Так вот, владелец этого дома – особа женского пола. И мне кажется, что вы, деточка, уже больше никогда не встретитесь со своим будущим мужем, этим Эриком. Недаром он так быстро вас вчера покинул. Ему-то встреча с кем-нибудь вроде меня совсем ни к чему...
– И что? Эрик вернулся? – спросила заинтригованная и встревоженная Энн.
– Не знаю. Я уехала к тебе.
– Поехали!
Подруга была настроена решительно, но я постаралась остановить ее порыв.
– Не поеду. Я написала Эрику записку. Если бы он вернулся, то позвонил бы тебе.
– Поехали к владелице дома, о которой говорила риелторша!
– Ты с ума сошла! Где мы ее найдем? Я ее не знаю!
– Если риелторша права, то Эрик—аферист. Вспоминай! Ты же видела документы на дом!
– Что? Что вспоминать? – Я тупо смотрела на Энн, не улавливая, чего она от меня хочет.
– В документах должны были быть фамилия и адрес! Не живет же леди, продающая дом, на вокзале Виктория!
Я с трудом припомнила, что требовала от меня подруга.
