Текст книги "Путь Мёбиуса (СИ)"
Автор книги: Нинель Мягкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Глава 4
Корабли на станцию ХХ-49 прилетали редко. Грузовые раз в месяц, но на них Камми особо не рассчитывала. Команды на постоянных государственных транспортниках укомплектованы под завязку, а если вдруг в кадрах обнаруживается брешь, – на пенсию там кто ушёл, или травма – замену направляли из профсоюза.
Нет, на грузовики она не рассчитывала.
А вот частный сектор – другое дело: яхты с богатеями и туристические суда новых механиков не искали. Им вполне хватало редких заездов в центры обслуживания, а если что-то начинало изнашиваться – его заменяли, не дожидаясь пока сломается. Денег у владельцев этих категорий судов обычно предостаточно.
Зато перевозки мелкого груза, доставки личных заказов в новые сектора и чартерные пассажирские перевозки, мелкий бизнес, не особо подвластный профсоюзу, – вот здесь можно было подсуетиться. Пятилетний контракт – мечта, но мало ли… Многие подтасовывают документы, чтобы уменьшить налоги, и работают на кораблях по-чёрному. Рискованно, конечно, и соваться в незаконные перевозки не хотелось, но если выбирать между контрабандистами и Грегом – лучше первые.
И Камми пыталась. С тех пор, как достигла возраста согласия в восемнадцать и приобрела право самостоятельно подписывать документы, она предлагала услуги механика на все пролетающие мимо корабли.
Чаще всего она получала отказ. Редкие согласия сопровождались такими масляными взглядами, а иногда и распущенными руками, что приходилось собирать всю силу воли, чтобы не набить морду и не потерять клиента. В такие моменты на выручку приходил дед. Рассказывал, какой внук фантазер и мечтатель, а сам из дому не ногой. И ненавязчиво задвигал ее поглубже в мастерскую, с глаз долой.
День рождения, а вместе с ним и грядущие жизненные перемены, неумолимо приближались. Камми уже начала рассматривать возможность пробраться на какой-нибудь грузовик незамеченной, – не выкинут же ее в космос, когда обнаружат! – но останавливали ее две мысли.
На грузовых кораблях везде, кроме кают, обычно очень холодно. Чтобы вещи не портились и паразиты не заводились.
И мало ли что с ней сделают потом, когда обнаружат. Может, лучше бы выкинули в космос.
Пока Камми предавалась тоскливым мыслям, искин времени не теряла.
– Подключение совершено успешно. Начинаю загрузку файла, – мелодично пропела Мерилин прямо у неё в голове. Перед закрытыми глазами, все убыстряясь, замелькали картинки. Стоп-кадр – и в красноватой темноте сознания развернулась радуга.
Сердце замерло. Камми не первый раз видела струящийся мимо корабля Поток – в обучающих симуляциях в сети было полно закачанных съёмок с кораблей. Но от мысли, что эта красота была пережита обитателями «рыбки» каких-то пару часов назад, захватывало дух.
Вдох. Выдох. Снова вдох – и она опять способна концентрироваться.
Она здесь не любоваться просторами неизведанного, а по делу.
Что же насторожило искина?
Движение плавное, гудение моторов мерное. Все по учебнику.
Хотя, что-то в вибрации двигателей, в напряжении поля... было не так. Особенно это «не так» чувствовалось при выходе из Потока.
На всякий случай Камми отмотала запись назад и просмотрела-прочувствовала ее еще раз.
– Стучит, – постановила она решительно. eD6_-iZQ
– Стучит! Я же говорила! – с восторгом подтвердила Мерилин.
– Что стучит? – тоскливо уточнил капитан. Он уже представил себе счет, который выставят ему в местном магазине запчастей. Не факт, что этот странноватый парень, пролезший на его корабль чуть ли не силой, на кого-то из местных воротил не работает. Пролетали – знаем. Найдёт какую-нибудь фатальную поломку, нагонит ужаса и отправит менять весь плазменный отсек «по дешевке, по знакомству».
И ведь придется идти и менять. Рисковать командой и кораблем Мэл не собирался. Лучше уж он потратится и перестрахуется, чем проворонит какую-нибудь реальную проблему из боязни потратить лишнего.
– Что-то в плазме, – пробормотал Камерон.
Ну, собственно, как Мэл и догадывался. Началось.
– А поконкретнее можно? – без особой надежды переспросил капитан.
– Можно, – жизнерадостно улыбнулся механик, вытаскивая длиннющую иголку из собственного мозга. Штука извивалась, как бахтарский червяк, и Мэла очередной раз передернуло при мысли, что подобные «улучшения» человеческого тела получают все большее распространение. Вон и до окраинных станций уже добрались.
Он не был из тех оголтелых фанатиков, которые пропагандировали чистоту и естественность, призывая изолировать всех киборгов или обязать их носить специальные отметки. В конце концов, это личное дело каждого, а в некоторых случаях еще и чистая необходимость. Самому капитану повезло в своё время, что регенерационная капсула оказалась поблизости и его вовремя в нее сунули. А его сослуживцу, потерявшему руку за неделю до того, как подоспело подкрепление и обоз с медотсеком, пришлось довольствоваться нейропротезом. И пусть он с пеной у рта будет доказывать, что механическая конечность даже круче настоящей, Малкольм все равно не мог отделаться от назойливой и мерзкой мыслишки: «Как же хорошо, что ему удалось сохранить собственную ногу».
Пусть и пришлось проваляться в госпитале почти месяц, а потом еще полгода учиться заново ходить.
Камерон же совершенно не переживал по поводу электронной начинки в собственной голове. Деловито протерев одноразовой дезинфекционной салфеткой штекер, он ловко скрутил жгутом шнур, устроил обратно в креплении и спрыгнул с высоковато для его хрупкой фигурки расположенного кресла.
Не кормят их на этой станции, что ли? Странно вообще-то. Операция по вживлению импланта в мозг стоила несколько миллионов кредиток, а выглядит механик так, будто питается через раз и сплошными полуфабрикатами. Скулы торчат, под глазами – синячищи, сам тощий, как холо-модель: до выпирающих костей.
– Если разрешите, я зайду в плазменный отсек и все там хорошенько осмотрю. Если найду поломку, постараюсь устранить сразу. Если что-то срочное – за сутки, – несмотря на доходяжеский вид, передвигался парень вполне энергично и за время тирады успел доскакать уже до выхода из рубки. Малкольм с небольшим опозданием последовал за ним, решив на всякий случай не спускать с подозрительного механика глаз.
Коридор в обратную сторону Камерон миновала в рекордные сроки, уверенно сворачивая в нужную сторону. Как всегда, определив для себя задачу и наметив цель, она перла напрямую как танк. Остальным оставалось только вовремя отпрыгивать с ее дороги, а при должном старании и умениях – подавать инструмент.
Перед самым плазменным отсеком она невольно замедлила шаг. Страшно не было, только волнительно до выпрыгивающего из груди сердца. Наверное, так чувствовали себя укротители диких зверей в древности, перед тем, как зайти в клетку к особо опасному и не до конца прирученному хищнику. Нервы натянулись жилистой струной, рот пересох в предвкушении рискованной миссии.
Камерон слегка преувеличивала опасность – все же плазма в данный момент работала на холостом ходу, всего лишь поддерживая функциональность корабля. Это когда они плывут в Потоке, посетить двигательный отсек решился бы только идиот. В состоянии покоя плазма не опаснее ядерного реактора – если, конечно, ее не трогать и не нарушать целостность оболочки.
Девушка приложила ладонь к металлической двери, последней преграде между ней и плазмой.
За толстым, тщательно изолированным люком гудело и вибрировало сердце корабля.
– Костюм? – раздался за ней голос капитана, и она аж подпрыгнула от неожиданности. Пульсация плазмы настолько затянула ее в свой рваный ритм, что Камерон чуть не забыла, где она и зачем.
– Да, конечно, – пробормотала она, обернувшись и увидев, что Малкольм уже гостеприимно открыл для нее ячейку со скафандром.
Входить просто так было бы чистым самоубийством. Даже в спецкостюме Камми пришлось преодолеть шлюз – за ней закрылась внешняя дверца, воздух в каморке перехода заменили на смесь негорючих газов – и только потом она попала в голубовато-светящееся чрево рукотворного вулкана. В руках девушка держала свой пояс с прикреплёнными к нему инструментами. Снимать костюм для ремонта, понятное дело, нельзя, а отцеплять по одному – кто знает, что именно ей может понадобиться?
На первый, да и на второй, взгляд с плазмой все было в порядке. Она хищно билась о стенки защитного купола, то разливаясь во всю ширь, то сжимаясь в тугой комок энергии. Не найдя изъянов в самом источнике, Камерон обратила внимание на окружающую среду. Округлый зал практически повторял очертания высокой, зафиксированной в полу и потолке тубы из сверхпрочного полупрозрачного сплава, хранившего в себе жидкое сердце двигателя.
Проверив гладкую поверхность сверху донизу и не найдя ни одной подозрительной царапины, не говоря уже о трещинах, девушка чуть успокоилась. По крайней мере, об утечке можно забыть – самое страшное их миновало.
Именно вовремя не замеченная трещина в плазменном реакторе убила ее отца, так что к этой части корабля Камерон всегда относилась с особым вниманием, граничащим с паранойей.
Ругаясь про себя на великоватый костюм, явно рассчитанный на кого-то более массивного, Камерон опустилась на колени и обползла вокруг тубы, проверяя крепления. Все детали, скрытые от глаз в глубине корабля, в обязательном порядке снабжались датчиками состояния, и любое их смещение с нужной позиции или деформация отображалась недвусмысленно, так что повреждения труб и проводов можно было смело исключить.
Оставалось самое веселое.
Специально для таких, как она, которые экстерьером не вышли, вокруг тубы монтировалась откидная ступенька, раскидывающаяся подобно лепесткам цветка – на четыре стороны. Камерон распрямила их все и по очереди залезла, проверяя крепление на потолке.
И на третий раз ей повезло.
Болт – то ли подгнивший, то ли изначально бракованный – остался в ее гаечном ключе, стоило ей примериться и попытаться его подкрутить.
Камерон с неверием уставилась на металлический многогранник, все еще зажатый в тисках инструмента.
Серьезно?
Прищурившись и включив увеличение на лицевом щитке, она пригляделась к оставшейся без прикрытия ямке. Глубоко внутри виднелся скошенный кусочек металла. Сравнив его с останками в ее ключе, девушка поняла, что именно этот болт служил источником вибрации, потихоньку, под воздействием пульсирующей плазмы, расшатываясь и выползая наружу. Еще пара полетов – и тяжелая головка вывалилась бы из паза самостоятельно, в лучшем случае оставив тубу расшатываться дальше, в худшем – повредив защитный слой.
О втором варианте не хотелось даже думать.
Последствия первого, впрочем, в отдаленной перспективе могли стать не менее печальными.
Засунув ошмёток болта в небольшой карман на футляре с инструментами, Камми вернулась к изучению зияющей дырочки.
Еще примерно полчаса она потратила на то, чтобы подцепить остатки щипчиками и выковырять их из паза. Щёлкнув портативным фонариком на конце отвертки, девушка посветила в образовавшуюся дырку и с облегчением выдохнула: внутренняя поверхность не пострадала, значит, она просто ввинтит новый шуруп – и дело можно считать решённым. Она подобрала один из целого патронташа, висевшего на ее незаменимом поясе, и ловко ввинтила его на место пострадавшего.
Капитан ждал вердикта снаружи, нервно выхаживая по коридору туда-сюда. В небольшое узкое окошко ему было видно, как копается в потолочных креплениях механик, и Малкольм порядком нервничал, представляя, во что ему может обойтись замена всей плазменной тубы.
Так что когда Камерон вышла и продемонстрировала развалившийся пополам болт, капитан сначала даже не понял, к чему это она.
– Вроде двадцать шестой век на дворе, а наши жизни по-прежнему зависят от какого-то неприкрученного болта, – философски пояснила откуда-то с потолка Мерилин. Ее-то жизнь ни от чего такого не зависела – даже в случае крушения корабля ее сознание уцелеет, запаянное в чёрный ящик вместе с полётными записями за последний месяц. Но искин упорно отождествлял себя с командой, руководствуясь принципом «если все, то и я».
– Что? – очнулся Малкольм от созерцания металлического трупика.
– Болт, говорю, стучал, – пояснила Мэрилин. Датчиков в плазменном отсеке находилось по минимуму, чтобы не плодить возмущения эфира, даже наблюдение провести неоткуда. Зато одна из камер в коридоре очень удачно была направлена прямо в то самое узкое окошко люка. А учитывая опцию увеличения изображения, все действия Камерон искин разглядел в подробностях. Ну, когда ее не заслонял своей головой любопытный капитан. – Обычный болт. Сломался, как я понимаю.
– Да, сломался. Я все заменил, остальные крепления проверил, помещение на всякий случай просканировал. Больше ничего нет. Если стук повторится, обратитесь в ближайший техцентр.
Камерон довольно улыбнулась, видя изумление капитана. Он явно рассчитывал на пространную речь о том, какой опасности они все на корабле подвергаются и что срочно нужно менять весь двигатель или хотя бы плазму. А то она не знает, как нечистые на руку коллеги подрабатывают.
Некоторым особо неприятным клиентам, особенно тем, что пытались ей строить глазки, даже принимая за мальчика, она и сама, грешным делом, подобные выступления устраивала.
Пару раз, не больше. В качестве профилактики.
– Спасибо, – пробормотал все еще не верящий до конца, что дёшево – буквально – отделался, капитан. И спохватился: – Сколько с меня?
– Сотня кредиток за диагностику – обычную, визуальную, контактную я считать не буду, самому в новинку. Считайте, в расчете, – Камми усмехнулась, мысленно подрагивая от нетерпения. Сейчас самое время просить об одолжении. Мистера Осборна впечатлили ее навыки, искин вроде тоже доволен, может получиться. Тем более учитывая, что контактная диагностика со штекером едва ли получила широкое распространение и могла считаться эксклюзивной услугой, а значит, тянула на пару тысяч кредиток минимум. Немалая такая скидочка. Но главное сейчас – умаслить клиента, чтобы он согласился на ее предложение. – За болт я с вас, понятное дело, вообще ничего не возьму, это смешно.
Камерон помолчала, собираясь с духом, и, поймав взгляд капитана, скороговоркой выпалила:
– У меня к вам будет небольшая просьба. Дело в том, что мне нужно уехать со станции в ближайшее время. Денег на билет у меня немного, но я могу отработать. Как вы сами видели, я неплохой механик, платить мне вообще не надо, я за еду могу...
Под конец фразы голос Камми совсем увял. В глазах капитана она читала откровенное сомнение.
И оказалась права.
– Ты мне сейчас предлагаешь закон нарушить? Думаешь, я не знаю, что без подписанного государственного контракта минимум на пять лет родившиеся на вашей станции покидать ее пределы не могут? – капитан хмыкнул. – За еду он работать собрался. Механик ты талантливый, спорить не буду. Я тот болт долго бы искал. А диплом об окончании курса инженерии или хотя бы техникума механики у тебя есть?
– Онлайн? – полувопросительно вздохнула Камми. Она уже поняла, что попытка улететь со станции снова провалилась.
Насчёт законов ушлый Малкольм был совершенно прав. Со временем правила, касающиеся незамужних девушек, модифицировали, а то работники даже мужского пола так и норовили со станции удрать куда-нибудь, где условия получше, а платят побольше.
Капитан покачал головой.
– Извини, пацан. Если я каждого желающего вот так запросто буду на борт брать, меня больше ни на одну станцию не пустят. Да еще и штраф вкатят. Мне моя лицензия дорога. Ты хороший спец, наверняка тебя и тут на тёплое место пристроят.
– Ну, если дом Грега считать тёплым местом... в каком-то смысле да, – пробормотала Камми себе под нос. И добавила уже в полный голос: – Очень жаль.
Она судорожно сглотнула, ругая себя нехорошими словами и до крови прикусив внутреннюю часть щеки, чтобы не разреветься. В несколько движений содрала с себя защитный скафандр, аккуратно устроила его обратно в нише и застегнула-задраила все пазы.
Дед учил ее правильно: техника – прежде всего.
Ты можешь забыть застегнуть ширинку или перепутать пуговицы на рубашке, но инструменты и механизмы всегда должны быть в порядке.
Слишком много жизней может зависеть от ее небрежности.
Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не пустить слезу, – вот вопросы-то будут, парни ведь не плачут – она поплелась за капитаном по коридору, который, как назло, очень быстро закончился.
Камерон покосилась на бирюзовую вязь проводов и будто невзначай прикоснулась к ним пальцем.
Последний шанс.
Помимо простого соединения с кораблем, имплант имел еще функцию информационного накопителя. В нем хранились разные полезные мелочи вроде планов станции и основных моделей кораблей, технических развязок на разных уровнях и прочей ерунды, которую Камерон, в принципе, и сама помнила, но предпочитала иметь под рукой на всякий случай.
А еще она припасла небольшое секретное оружие.
Девушка отправила тонкий, едва уловимый штамм вируса по еще теплящейся связи. Пусть шнур, соединявший ее с искином, уже не подключён к мозгу, но сеть корабля еще доступна. Предоставленное ей разрешение никто не отменил.
И можно попробовать взломать защиту.
Мысленный щуп, пробежав от руки к бирюзовой нити, будто ударился в гранитную стену. От силы столкновения у Кам зазвенело в голове.
– Ты меня вылечила, так что прощу тебя, девочка. Но только в этот раз, – строго пропел блондинистый голосок в ее мозгу, и соединение оборвалось окончательно.
Камми потёрла ноющие виски.
– Трепаный искин, чтоб тебя закоротило поперёк с подвыподвертом, – выдала она шепотом любимое ругательство деда.
Полегчало не сильно.
Доступные ей средства для побега, похоже, закончились.
Оставалось надеяться, что за следующий месяц ей повезёт больше.
Глава 5
Утро дня рождения началось прекрасно. Ароматом булочек с коричным экстрактом, – тех самых, вчерашних, про которые после визита Грега она абсолютно позабыла, – крепким духом настоящего кофе, который дед собственноручно варил в старинной металлической джезве по особым праздникам, и хрустящим пакетом под подушкой.
Дед всегда почему-то запихивал подарки на день рождения ей под подушку. Когда была жива мама, Камми всегда находила там два красиво упакованных и тщательно перевязанных свертка.
Уже три года, как ей достаётся только один.
Девушка ласково погладила блестящую бумагу и аккуратно, по одному, отклеила липнущие уголки. Пригодится еще, мало ли.
Внутри оказался новейший планшет, помещавшийся у неё на ладони. Правая сторона комма была испещрена выемками разъемов, подключавшихся практически к любым переходникам. Камера, теплодатчик, сенсор уровня – да практически все, что может понадобиться хорошему механику (кроме, может быть, отвертки), было понапихано в крохотном аппарате.
Ну, набор отверток и прочего инструмента ей подарили на прошлый день рождения.
В приподнятом настроении Камерон соскочила с кровати, быстро привела себя в порядок и вышла на кухню, где дед как раз разливал густую ароматную жидкость по чашкам.
Стефан признавал только такой кофе – чёрный, как дорогая лаковая кожа, и густой, чтобы внутри стояла ложка. Еще бы сюда сахар, но увы, паёк, выданный на месяц, уже закончился, а до нового еще неделя.
Пакет дефицитных зёрен подарил им в качестве благодарности один из торговцев. Камерон тогда нашла неполадки в тормозной системе, которую проглядели официальные специалисты при прошлом техосмотре. Еще одной посадки на планету корабль мог и не вынести. Проникнувшись талантом юного механика, клиент не только оставил им пару сотен кредиток сверх счета, но и презентовал, как он выразился, небольшой сувенир.
Вздумай Стефан продать этот мешочек, выручил бы несколько тысяч минимум, но начались бы вопросы: откуда, как, где налог на дарение... Так что пили сами, втихаря, смакуя каждый глоток.
– Спасибо, дед. Игрушка – супер, – Камми обняла его, невольно отметив, что он еще сильнее похудел: под вытертой фланелевой рубашкой прощупывались кости. Она, конечно, выглядела не лучше, но надо бы как-нибудь раздобыть дополнительное питание.
Вот пойдет она в армию, тут ей паёк и увеличат.
Отогнав пораженческие мысли, Камерон натянула на лицо беззаботное выражение. Незачем портить праздник ни себе, ни деду. Дата икс только через две недели. Она обязательно что-нибудь придумает.
Настроив комм под себя и прицепив его у локтя, чтобы удобно было работать, девушка села за стол и попробовала обжигающий напиток. Лицо невольно расплылось в улыбке. Все же натуральный продукт – совершенно другое, не то что заменитель.
В ежемесячный минимальный паёк для нижних уровней входил кофейный экстракт. Из чего он делался, задумываться не хотелось, но на вкус был как пенопластовые опилки. Поэтому многие рабочие гордо заявляли, что кофе не пьют, потому что не любят.
Полюбишь такую дрянь, как же. Попробовали бы они настоящий, совершенно по-другому запели бы.
Взбодрившись и немного поиграв с новым коммом, Камерон нацепила рабочий комбинезон и полезла под новый заказ. Служебный одноместный флаер с пометкой на боку из трёх полос принадлежал кому-то из подчиненных Грега, местных хранителей правопорядка. Ей очень хотелось подгадить и что-нибудь в нем испортить, но забота о профессиональной репутации перевешивала ребяческие порывы. Толку от того, что какого-нибудь бедолагу из ополчения зальёт маслом из приборной доски? Отвечать-то ей или, что еще хуже, деду. А Грегу с этого только лучше будет – Камерон за его заступничество еще и должна ему останется. Нет уж, сделает в лучшем виде. Чтоб мотор журчал, а тормоза пели.
На этом, к сожалению, хорошее утро закончилось.
Тренькнул новенький комм, сообщая о входящем важном послании с уведомлением. Он лежал на рабочем столе – девушка сняла его, боясь поцарапать или испачкать. Пришлось Камми, кряхтя, как двухсотлетняя старушка, вылезать из-под флаера.
Стянув измазанные перчатки, приложила палец к считывающему устройству, подтверждая личность, и письмо развернулось на весь экран.
Повестка из военной части гласила, что явиться ей, то есть ему, Камерону Стилу, надлежит не позднее полудня завтрашнего дня, чтобы поступить в распоряжение начальника охраны двадцать четвёртого сектора в качестве новобранца.
Камми села где стояла. Прямо в старое кресло, которое жалобно скрипнуло, протестуя против такого обращения.
Девушка бы тоже с радостью запротестовала, если бы от этого ожидался хоть какой-нибудь результат.
Праздник был безнадежно испорчен.
Дед, узнав о неожиданных новостях, куда-то ушёл с мрачным видом. Скорее всего пить с приятелями и злословить о нынешних временах, которые, понятное дело, не чета прошлым. А что он еще мог поделать в этой ситуации?
Пиво на станции разбавляли до прозрачного как слеза состояния, так что спиться старым технарям не грозило.
Доделав флаер, уже без огонька и задора, на чистом терпении и скрипе стиснутых зубов, Камерон тоже решила немного проветриться. Дело близилось к обеду – новые заказы уже вряд ли принесут. Обычно все нуждавшееся в ремонте притаскивали в мастерскую в первые рабочие часы, чтобы к вечеру или следующему утру уже забрать.
Ноги сами принесли ее к прозрачной стене с видом на Поток. Мерцание звездного неба, едва заметно подрагивающее изогнутыми линиями двух космических магистралей, завораживало и убаюкивало. Девушке казалось, что она где-то там, в безвоздушном пространстве, плывет мимо раскалённых шаров газа, как потерянный, никому не нужный астероид.
Точнее, очень даже нужный. Грег не поленился, расписал-таки начальству ее незаменимость на службе, а отличный ремонт нескольких служебных машин и устройств сработали против нее… и в поддержку полузаконного указа о ее досрочном призыве.
Начальник охраны двадцать четвертого сектора не собирался терять ценного рекрута, который вызывал у него с каждым днем все больший интерес не только как специалист, но и как личность.
В смысле, задница.
Камми сидела в убежище до позднего вечера. Ни одного нового корабля, как назло, из Потока не появилось – последняя надежда улизнуть от проверки медкомиссии таяла на глазах.
У нее, конечно, козырь в виде импланта, но… Даже если ее вдруг каким-то чудом оставят в мастерской, то к ней наверняка выстроится очередь из женихов. И первым будет, естественно, Грег.
А дед отказать не сможет. Разве что выбрать кого поприличнее. Но где такого найти, в их-то гадючнике? И чтобы еще мог бросить вызов Грегу, обойдя того в гонке за невестой.
Да нет таких.
А Грег первым делом поимеет ее сам, а потом поделится с друзьями.
И работать ей наверняка запретит.
Камми даже не была уверена, которая из перспектив пугает ее больше.
Девушка вернулась домой подавленная и хмурая. Пребывание в убежище, вопреки обыкновению, настроения не улучшило, даже наоборот. Паника накатывала волнами, заставляя задумываться о совершенно нехарактерных для нее вещах: например, где можно в случае чего утилизировать труп. Так, чтобы никто не нашёл.
Стефана дома еще не было. В такое позднее время он обычно уже ложился почитать что-нибудь или посмотреть новую серию какой-нибудь холо-оперы. С возрастом дед стал сентиментален и увлекся просмотром всякой приключенчески-страдательной ерунды, обосновывая привычку тем, что хочет развеяться и посмеяться над техническими ляпами.
Учитывая, что звёзды и сценаристы обычно если и бывали в космосе, то только в качестве пассажиров, не покидавших комфортабельных кают, похохотать повод выпадал часто.
Свет в мастерской тоже не горел. Камми на всякий случай проверила, заглянулв в темное помещение, и тихо позвала:
– Дед, ты тут?
Ответом была тишина. Чуть позвякивала в потоке воздуха из вентиляции связка ключей и отверток на все случаи; старой кожаной куртки на крючке у входа не было – значит, он где-то на улице, но недалеко.
В такое позднее время вариантов было немного.
Скорее всего, Стефан до сих пор заливает горе с кем-нибудь из приятелей. Или в гордом одиночестве: во-первых, перепить Стила мог далеко не каждый бравый спецназовец, а во-вторых, остальные технари из его знакомых и собутыльников были людьми семейными, и их вторые половинки, наверное, пару часов как разобрали по домам.
Станция давно перешла на ночное освещение, из вентиляции тянуло прохладой – после бурного рабочего дня основная масса приборов, нуждавшихся в охлаждении, наконец-то выключилась, и теперь немного свежего воздуха наконец перепадало и людям.
– Дед, ну зачем тебя сюда вообще понесло? – бормотала Камми, поднимаясь по заплёванным ступенькам.
Бар с оригинальным названием «У Джо» располагался в трёх блоках от их дома. Стефан периодически наведывался туда, когда настроение было не очень. То есть практически каждую неделю.
Входную дверь заменял снятый с какого-то корабля люк: по легенде, с того самого, на котором ранее служил пресловутый Джо. Существовал ли он на самом деле – тот еще вопрос, но нынешние владельцы с пеной у рта доказывали всем сомневающимся, что они его прямые потомки. Чем именно отличился первопроходец – кроме того, что захватил с собой после списания на станцию люк, – история умалчивала.
Бар был довольно популярен, причём не только на двадцать четвёртом уровне. Сюда спускались и с верхних этажей: если не брать в расчёт сильно разбавляемую выпивку, качество музыки и закуски тут было вполне на уровне. А обслуживали посетителей полуобнаженные девицы, приходившиеся жёнами поварам, диджею и даже самому владельцу заведения. Всех их можно было не только осмотреть, но за отдельную плату и пощупать, что приводило холостых клиентов в особенный восторг.
Камерон спустилась по не менее заплёванным, а местами еще и облитым чем-то липким ступенькам в зал, и завертела головой, высматривая Стефана. Музыка гремела, бренчала посуда, проходившая мимо девица виртуозно махнула бедром, чуть не зацепив – но все же не коснувшись – руки Камми.
Провокация в чистом виде. Мужчина бы на ее месте хватанул чисто на рефлексе, а потом – плати или из-под земли вырастут вышибалы.
Впрочем, зазывный взгляд девицы сменился скукой, когда она рассмотрела под капюшоном лицо Камми.
– А, это ты, – разочарованно протянула она и развернулась спиной. Неотзывчивость и отсутствие интереса к девушкам у младшего Стила породили немало слухов, но главное работницы уяснили: приставать к Кам смысла нет, поэтому просто оставили в покое.
Что ей в принципе и нужно было… Но не сейчас.
– Эй, Стефан здесь? – окрикнула девицу Камми, не рискуя догонять и останавливать. Еще сочтут за приставание и снова начнут проверять ее на прочность как мужчину.
– Да, в том углу бы,. – безразлично махнула подавальщица куда-то вправо и, покачивая задом, ввинтилась между тесно расставленными столиками, то и дело задевая сидящих то попой, то локтем.
Что характерно, никто не жаловался.
Вытянув шею, Камми попыталась разглядеть деда среди сидящих за столиками в той стороне, что указала девица. К сожалению, там стояла целая группа парней, хоть и без формы, – видимо, смена закончилась – но телосложение и общая откормленность выдавали в них местных ополченцев, так что сидящих за столиками видно не было. Пришлось подбираться ближе, лавируя между тесно прижатыми друг к другу телами разной степени трезвости.
Голос Стефана она услышала, едва достигнув стоящих плотной стеной ополченцев. И, позабыв об уважении к служителям закона и субординации, распихала их локтями в панике.
Ее гордый, несгибаемый дед стоял на коленях перед Грегом, молитвенно сложив руки перед собой, и о чем-то слезно упрашивал.
Хотя что тут гадать – просил не забирать ее прямо завтра.
Краска бросилась Камми в лицо, то ли от негодования на Грега, то ли от стыда за унижавшегося деда, то ли от унижения – все ведь из-за нее. Не родилась бы она девочкой, ничего этого бы не было.
Она – причина всех проблем. И для себя, и для Стефана.
– Дед, прекрати! – Камми шагнула вперед, подхватывая его под локоть и без особого усилия вздергивая на ноги. Тот пошатнулся, выдавая своё совершенно не трезвое состояние. – Ты что творишь?
– Прошу этого доброго и отзывчивого юношу пощадить старика и не забирать его единственную надежду и опору, – довольно четко для своего состояния отбарабанил дед.
– Какие люди! – Грег приветственно раскинул ручищи, не вставая со стула, очевидно, ожидая, что Камми радостно бросится ему на грудь.
Та, наоборот, попятилась, захватив с собой и Стефана.
– Вы его простите, он на радостях чуток выпил, вот и бормочет всякое, – насквозь фальшиво улыбнулась она. – Мы пойдём, извините за беспокойство.
И потянула упирающегося деда за собой. Тот сопротивлялся с неожиданным упорством, норовя вернуться и еще раз попытаться уговорить «любезного господина смилостивиться». Грегу, похоже, видеть подобное унижение от солидного, уважаемого всеми механика было весьма приятно, потому что цирк он прекращать не спешил. Наоборот, развалился, откинувшись на спинку, и с интересом наблюдал за спектаклем.
