Текст книги "Пепельное сердце (ЛП)"
Автор книги: Нина Блазон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)
Глава 10
Вторая реальность
Саммер проснулась, окружённая тем же ненавистным шумом воды вокруг себя, только на этот раз к нему присоединился гул мотора, который помог разобраться в том, где она находилась. Пока девушка соображала, что её разбудило, в плечо опять ткнули чем-то жёстким.
– Что это? Не сплю я! – недовольно пробормотала Саммер. Ресницы слиплись от соляной корки, и было тяжело открыть глаза. Солнечный свет падал на мокрые доски, на которых она лежала свернувшись. В нескольких дюймах от своего носа, девушка обнаружила оббитый железом носок сапога, и над ним, против света, стройную фигуру с длинными волосами.
– Доброе утро, – сказала тень. Как эхо ей отозвался резкий, хриплый рык, прямо рядом с Саммер.
Так быстро она ещё никогда не вскакивала на ноги. И когда Саммер окончательно поняла, кто именно стоит перед ней, ей показалось, что со встречи в Маймаре не прошло и секунды. Снова она стояла лицом к лицу с вооруженной женщиной. Ощущения соответствовали точно тому, что Саммер чувствовала тогда – желание убежать, и, тем не менее, не сдвинулась с места. И внезапно Кровавый Мужчина тоже оказался совсем рядом, его ледяное дыхание, серо-зелёные глаза полные ненависти и лезвие на коже.
Кончиками пальцев она почувствовала дыхание охотничьей собаки, но не решилась отдёрнуть руку.
– Привет, танцующая девочка, – спокойно сказала женщина. – Много путешествуешь.
Так происходило редко, но в данный момент Саммер не нашлась с ответом. Это советник лорда Термеса? Единственным отличием от их прошлой встречи в Маймаре, был тот факт, что на этот раз её волосы не так туго стянуты. Ветер трепал длинные орехово-коричневые пряди, и она выглядела как невеста ветра.
– Странно. Каждый раз, когда я тебя встречаю, у тебя есть новый друг, от которого ты сбегаешь. И? Что такого совершил красивый блондин, с которым ты спорила вчера на палубе?
Очевидно, женщина давно её узнала, и даже наблюдала за ней.
– Он … не мой друг, – ответила Саммер. – Мы были только … спутниками. Послушайте, я могу объяснить вам, что произошло в Маймаре. Я не хотела …
– Избавь меня от сказок, – резко прервала её женщина. – И оставь эти формальности. Любезничать принято только тем людям, которые уважают друг друга. А у меня очень мало почтения к тем, кто бросает на произвол судьбы своих друзей.
Горячая кровь стремительно прилила к щекам Саммер и обожгла их. Удар попал в цель.
– Впрочем, меня абсолютно не интересует, почему ты сбежала в Маймаре, – продолжила женщина совершенно спокойно. – Во время нашей встречи я говорила тебе, что я – не штатный полицейский. Если ты не совершила ничего противозаконного, хорошо. Если это так, что ж, повезло, что ты сбежала. Это не моё дело.
Саммер поражённо уставилась на неё. И поняла, что внезапно почувствовала облегчение.
Женщина прищурила глаза.
– Рана на виске удивительно хорошо зажила, – заметила она удивлённо. – Странно, даже шрам не остался. – Её взгляд был неприятен, Саммер будто чувствовала прикосновение ко лбу. И неожиданно перед ней предстал образ Финна. Финн, бессознательное тело, будто тряпичная кукла, подпирающая стену дома. И Морт, возможно, его уже нет в живых.
– Что случилось с театром? А с актёрами? С Финном всё в порядке? – вопросы сами собой срывались с её губ. Советник нахмурилась, Саммер уже знала, как должно быть неуместно звучат вопросы, учитывая её поведение.
– Без понятия, девочка. Вероятно, как ты уже вспомнила, я как раз была на пути к пристани. Могу только сказать, что твой друг, когда пришёл в сознание, был больше, чем в тебе разочарован. Не могу его винить.
Она действительно знала, как надавить на больное место. Но, всё же, в новости о том, что Финн не так уж сильно пострадал, было хоть что-то утешительное.
Собака всё так же не сводила с неё пристальных глаз, ожидая дальнейших команд. Её хозяйка также всматривалась в Саммер, будто рассматривая вопрос о том, стоит ли её скормить акулам.
– Я не знаю, кто ты такая, но я не спущу с тебя глаз, – продолжила она через некоторое время. – Позволишь себе хотя бы одну ошибку или самую маленькую трусость и Ёла с радостью поточит свои клыки о твою глотку.
Это была не пустая угроза и Саммер знала, что любое оправдание звучало бы неуместно. Актриса могла бы испугаться, но женщина в белом платье была уверенна, что она и женщина напротив, стоят на одном уровне. Саммер выдержала взгляд сатиново-серых глаз и подняла подбородок.
– Почему ты вообще взяла меня с собой, если не доверяешь мне? – спросила она. – Я действительно могу оказаться шпионом княгини. Или предательницей.
– Ты сумасшедшая? – выругалась она. – Ты рискуешь потерять свое место на лодке.
Женщина еще сильнее сощурилась и скрестила руки. А потом удивила её ещё раз.
– Иногда предатели на войне не худший выбор. Победы не добиться как на шахматной доске с помощью чёрных и белых фигур. Битвы выигрываются хитростью, из-за решений, которые снова и снова принимаются по—новому. Люди – это люди, всё другое было бы слепым оптимизмом. И хороший предатель может быть ценнее, чем ослеплённый чувством собственного достоинства борец.
Образ Анжея промелькнул в голове у Саммер и внезапно больно её ранил.
– Предатели не заслуживают понимания, – резко сказала она. – И никогда не ценятся.
Впервые настоящий интерес возник во взгляде женщины.
Она подалась вперёд.
– Вот здесь и находится ответ на вопрос, почему я взяла тебя с собой. Возможно, ты являешься в точности тем, кем я посчитала тебя после нашей первой встречи: талантливая предательница, трусливая и двуличная. Но осуждать человека только после одного его поступка, было бы довольно глупо. Гораздо более важно его последнее действие. Это показывает, кто ты на самом деле.
Саммер пришлось признать, что советник не только напугала, но и очаровала её. Её высокомерие и слова имели чёткость отполированного лезвия.
– Можно ли всех людей поделить на чёрное и белое? – осторожно возразила она. – Вероятно, иногда это правильно. Но что последний поступок может рассказать о человеке? Если стоишь лицом к лицу со смертью и нечего терять, каждый сможет проявить смелость.
А ты сама, Саммер? Насколько смелой оказалась ты, когда испытала страх перед смертью?
– Но большинство такими не являются, – тихо сказала женщина и с такой настойчивостью, что у Саммер пробежала дрожь по спине. Она почувствовала себя пойманной, и на этой досадной мысли сконфузилась. – И если их последняя маска падёт, – продолжила советник. – За ней не будет сострадания, никакой отваги, никакой любви.
Маска.
Саммер моргнула. Море на заднем плане вдруг осветилось и стало намного ярче, и по её спине и плечам пробежало что—то вроде электрического импульса. Теперь враждебность собаки была настолько осязаема, что можно было ухватиться за неё руками. Она встопорщила шерсть на загривке и в угрожающе позе отступила на несколько шагов назад. «Собака чувствует мою иную реальность», – подумала Саммер. – «Я должна быть осторожней». Она глубоко вздохнула и усилием воли прогнала назад все образы, всплывшие на поверхность.
– Что ж, ещё предстоит увидеть, кого я взяла на свою лодку, – задумчиво заключила женщина. – Ах да, есть ещё пара причин, почему я взяла тебя с собой: Во-первых, я безоговорочно доверяю Фаррину. Он думает, что ты – хороший переводчик, и в лагере, конечно, можно будет этим воспользоваться. Для списков продовольствия, палаток, для распоряжений солдатам из других стран. И, во-вторых, – она многозначительно повела бровями, – мне просто любопытно, почему моя собака не может тебя переносить.
– Мойра? – послышались шаги, и перед ними возник Фаррин. Он не улыбался, но едва их взгляды встретились, он незаметно подмигнул Саммер. Было приятно осознавать, что на лодке находится, хотя бы один её доброжелатель. – Я вижу, ты уже познакомилась с Таей, – сказал он советнику. – Она приехала из Белтера.
Мойра приподняла левый уголок рта в ироничной улыбке.
– Значит Тая. Ну, хорошо. Может ли она ездить верхом?
Саммер раздражённо покачала головой.
Мойра фыркнула и бросила на Фаррина насмешливый взгляд.
– Ну, тогда повеселись с ней.
– Так это и есть твой капитан, – прошептала Саммер, когда советник оказалась за пределами слышимости.
Фаррин кивнул.
– Правда, только Люкс называет её так, потому что она разговаривает с ней только в повелительном тоне. Они обе терпеть друг друга не могут.
– Почему это я не удивлена? И что это был за вопрос о лошадях?
Фаррин ухмыльнулся.
– Снова что-то, чего ты не знаешь? На Юге это давно уже стало легендой, но на самом деле, на Севере до сих пор обитают дикие табуны лошадей. В армии лорда Термеса имеются кавалерийские войска. И иногда в качестве транспорта мы используем животных.
Саммер попыталась представить себе кавалерию, но всё, что смогла вообразить – это картину, изображающую древнее сражение.
– Тогда получается, что лорд Термес воюет как воин из серого доисторического времени, – заметила она. – И после этого ты ещё утверждаешь, что вы не являетесь лесными дикарями? Разве вы ещё ничего не слышали о современных транспортных средствах? О поездах, например?
Фаррин никак не отреагировал на поддразнивание, только лишь подчеркнуто высокомерно пожал плечами.
– Естественно, южанка. Но на пересечённой местности нашим поездам не проехать, там помогут только четыре копыта или две ноги. Старая гавань спрятана в бухте. Оттуда до первого лагеря в городе Карсе можно добраться только пешком или на лошадях. И для пешего перехода у нас не так много времени.
Саммер глубоко втянула воздух. Сначала вода, теперь ещё и лошади! С замирающим сердцем она посмотрела на Мойру, которая теперь, в носовой части лодки, разговаривала с другими послами. Фаррин должно быть догадался о её мыслях.
– Не всякое лыко в строку, – сказал он. – Мойра не выглядит дружелюбно, но она – лучший стратег в пяти странах. Многие зовут её « острый глаз мира». Её талант – предотвращать войны, даже если для этого она действительно иногда применяет... хм... не совсем обычные методы.
– Могу себе представить, – пробормотала Саммер.
– Нам повезло, что не упустили её в Анаканде, – продолжал Фаррин. – Лорд Термес послал бы ей в сопровождение лучшую половину всей армии, но она настояла на самостоятельном путешествии из её города, без эскорта – вдоль побережья, от гавани к гавани. Поэтому Люкс считает, что Мойра эксцентричная или сумасшедшая, и считает себя неуязвимой.
Почти не заметно при этих словах его рот приобрёл форму лёгкой улыбки.
– Ты не считаешь её сумасшедшей, – сделала вывод Саммер.
– О нет, – сказал он с явным восхищением. – Она является тем, кто всегда выбирает свой собственный путь. Я думаю, что Мойра хотела посмотреть на людей, наёмников, городских господ, которые платят за эту войну, хотела прочувствовать атмосферу в городах, услышать сплетни, пережить страх. И, конечно, она знает, что не так уж и неуязвима. Но, вероятнее всего, просто не так сильно страшится смерти как мы.
– Если она что-то вроде дипломата и пытается предотвратить войну, почему тогда лорд Термес придаёт такое большое значение её советам? Он же хочет продолжить войну, чтобы завоевать цитадель, или нет?
Фаррин снова стал серьёзным. – Потому, что она единственная, кто уже сталкивался с княгиней.
– Тогда действительно, в этом есть смысл!
Фаррин кивнул.
– Но я дам тебе хороший совет, лучше никогда не расспрашивай её о леди Марс.
***
Путь пролегал в пределах видимости побережья, мимо отмелей и изрезанных ущельями скалистых пик причудливых форм, торчащих из моря. Удивительно, но поздняя осень на севере, всё ещё пылала огненными красками. Дубы обрамляли вдали линию холмов, будто алой лентой. Вода светилась синим светом, и во время затишья, на глубине, можно было разглядеть акул, которые с любопытством следовали за лодкой, словно стая диких собак.
Саммер испытывала лихорадочные ощущения, которые едва ли позволяли ей заснуть на лодке. Чувство ярости от предательства Анжея было немного затуманенным. Но сбивало с толку то, что вопреки всему, приходилось бороться с одолевающими её эмоциями от потери друга. Даже если она никогда не признала бы этого, ей не хватало Анжея.
Ко всему прочему, при мыслях о Кровавом Мужчине, в ней зарождался новый, более холодный гнев. Это было странно, но во время встречи с фальшивым Кровавым Мужчиной, её страх перед ним превратился в нечто иное. Вместо того чтобы опасаться, она разыскивала его во снах. С тех пор как женщина в белом снова стала её частью, Саммер больше не была бегущей. Но ищущей.
Окунуться в содружество оказалось не так уж и сложно. Саммер впитывала в себя все новости Фаррина о севере и цитадели. Так часто, как получала для этого возможность, она бросала взгляд на географические карты и запоминала каждое имя. Некоторые узнавала, другие, были ей абсолютно чужды. Мойра, большей частью сидела в стороне, вместе со вторым советником – худым военным стратегом, не смотря на это их переговоры было очень хорошо слышно. От Саммер не ускользнуло, как часто Фаррин пытался рассмешить Мойру своими историями. Однако в этом деле у него никогда ещё не было успеха. Саммер, напротив, часто чувствовала на себе, спокойный, недоверчивый взгляд Мойры. И поймала себя на том, как сама украдкой за ней наблюдает.
Всё чаще она замечала маленькие острова, расположенные вдоль побережья и соединённые с ним длинными отмелями серые пески. Пятнистые тюлени нежились там под осенним солнышком и группками резвились в воде. Порой на них начинали охоту акулы. Тогда из воды внезапно выпрыгивало сильное тело хищной рыбы и крохотное, трепыхающееся тельце тюленя. Они извивались в воздухе в странном танце, элегантно кружась вокруг друг друга, и падали назад, ведя борьбу между выживанием и смертью. Собака Мойры лаяла как сумасшедшая, а Саммер затыкала свои уши и сидела на полу застывшая от ужаса. Но всё же, не могла не позволить себе увлечься зрелищем. И даже больше, где—то внутри неё была уверенность, что она знает этот взгляд тюленя, танцующего за свою жизнь.
В течение первых дней Саммер ещё опасалась заглядывать в эту иную реальность. Вероятно из—за страха, что Анжей появится там, в своём зловещем образе. Но когда она всё же, наконец, решилась на это и прислушалась к шелесту гусениц, к ней медленно вернулись назад некоторые воспоминания – они были почти такие же, когда Фаррин нерешительно вербовал Саммер на роль воительницы и нашёл отклик. Поцелуй, в котором ощущались вкус дыма и желания, рука на её бедре, кедровый аромат и кровать из слоновой кости, в которой на этот раз она лежала не просто так. Охлаждающий кожу шёлк, и дыхание, ласкающее изгиб её шеи. А так же тёплые губы, изумительный поцелуй которых ощущался как будто впервые. От этих снов Саммер просыпалась с горящими щеками и, как ни странно, с печалью о бескрайней потере, и ощущением того, что даже акулы были к ней равнодушны.
***
Когда на четвертый день путешествия они достигали старой гавани, Саммер ожидала всего, но только не группу из нескольких солдат с растрёпанными, и уже оседланными лошадьми. Видимо сопровождение расположилось лагерем в нескольких днях пути, в палатках в порту, и на вершине холма, окружённой скалами гавани. – Просто чудесно, – прорычала Мойра, когда лодка вошла в спокойную воду. Скалистые шпили образовали естественные ворота, в заливе за ними вода была гладкая как зеркало и настолько глубока, что выглядела чёрной. – Я говорила лорду Термесу, что он должен прислать мужчину с несколькими лошадьми, но никакой армии, которая бросается в глаза каждому дозорному уже издалека.
– Если мы подчинимся лорду Термесу и откажемся от сопровождения между Анакандой и портом Карса, то нам не нужно будет бояться ни одного разведчика, – сказала Люкс. Раздражение сверкнуло в её глазах, когда Мойра прошла мимо неё, не удостоив даже взглядом.
Саммер, вцепившаяся в край лодки, с бухающим сердцем пристально осматривала сушу. Лежащая на каменном пирсе лодка была настолько выветрена и облеплена ракушками, что давно уже стала неотъемлемой частью скалы. Мало что указывало на то, что раньше здесь была пристань. Фаррин и Саммер первыми спрыгнули с корабля, для обоих было бесконечным облегчением, снова ощутить твёрдую землю под ногами. Казалось, что суша качалась ещё хуже, чем корабль. Саммер прошла несколько шагов и дрожащими ногами опустилась на землю. Ракушки и грубые камни вдавливались в её колени и ладони, и неожиданно она поняла, что просто счастлива быть здесь.
Под ладонями она ощутила полированную гладкость – редкий мрамор, с зелёными прожилками. Весь пирс был им усеян. В нём отражались красноватые блики заходящего солнца, и мужчина, голос которого был свеж и нежен, шепнул ей: – Видишь, там? Прямо между вершинами скал, в ночное время появляется полярное сияние.
– Ты напишешь об этом песню? – услышала она свой голос. Он звучал несколько более мрачно, и в то же время насмешливо, но всё же в нём проскальзывало что—то мягкое и наполненное тоской.
– Скажи мне слова, а мелодия для неё у меня уже есть, – ответил мужчина. И запел ей тихо на ушко: – Ты и я, уходим мы ...
– Тая, пошли, наконец! – крикнул Фаррин.
Саммер начала задыхаться, но заставила себя встать на ноги, борясь с головокружением. С чувством дискомфорта она осознала, что Мойра, которая уже сидела на лошади, пристально за ней наблюдает.
– Ты сможешь пройтись и не упасть в воду, или мне понести тебя? – спросил Фаррин.
Саммер покачала головой и сделала шаг вперёд. Из—за резкого всплеска она испуганно оглянулась назад, и подумала, что под судном снова увидела мелькнувшую серо—белую спину акулы с неровным плавником. На мгновение ей показалось, что так же под водой, заметила нежное лицо ребёнка, но должно быть это была всего лишь игра теней от наплывшего облака.
***
Однозначно, коренастая маленькая лошадь возненавидела её точно также, как собака Мойры. Вероятно, даже немного больше. С прижатыми ушами и вытянутой шеей она шагала под ней, напрягая каждую мышцу, будто пыталась насколько возможно увеличить расстояние между собой и всадницей. Дорога от гавани к возвышенности, вдоль побережья, вела через лес и густые заросли, которые впивались в руки и должно быть, буйно разрастались не меньше ста лет. Змеевидная омела, обвивалась вокруг стволов деревьев и затрудняла видимость свисающими ветвями. Лишь изредка, когда копыто лошади натыкалось на камень, можно было лишь представить, что когда—то, здесь, лежала извилистая горная дорога, «тропа пиратов», как назвал её Фаррин.
Казалось, что лес имеет глаза, и хотя был тёплый осенний день, Саммер, будто бы ощущала на своём затылке ледяное дыхание. Лошадь также становилась всё беспокойнее. Когда она ухватилась за гриву, чтобы не упасть, её пальцы коснулись загривка. Лошадь взбрыкнула, заржала и выгнула спину настолько внезапно, что Саммер потеряла равновесие и свалилась в ветки кустарника. Пытаясь выбраться, она разразилась проклятьями. Кусты царапали ей руки. Копыто топнуло в непосредственной близости от её ноги. Собака Мойры остановилась прямо напротив неё. Саммер поджала губы. Видимо Мойра видела её падение! И, конечно же, держалась в седле естественно и уверенно, как северный воин. Саммер уже было приготовилась к гневному или насмешливому замечанию. Однако Мойра лишь спросила:
– Ушиблась?
Саммер с негодованием покачала головой и встала на ноги.
– Я приведу себе лошадь обратно, – сказал она.
Мойра недовольно махнула рукой.
– Ты не имеешь ни малейшего понятия о лошадях, хотя каждый солдат должен об этом знать. До этих пор мы лишь теряли время. До наступления темноты мы должны быть в лагере. Поднимайся.
Саммер пристально смотрела на руку, протянутую ей Мойрой. «Слишком близко», – подумала она, потом посмотрела в сторону Фаррина и остальных, но они ехали уже далеко впереди. Оба солдата, которые шли следом за Саммер и Мойрой, держали её лошадь, мрачно и нетерпеливо таращились на девушку, как будто предпочли бы продолжить путь с бревном вместо неё.
– Тебе нужно письменное приглашение? – прошипела Мойра.
Помедлив, Саммер схватилась за жилистую руку. Хватка была настолько крепкой, что стало больно. Как только Саммер подтянулась в седло, лошадь Мойры моментально начала нервничать, но воительница с легкостью взяла контроль над животным и без труда удержала его в узде.
– Мне действительно любопытно, почему животные тебя не любят, – пробормотала она.
Когда лошадь пришла в движение и начала взбираться на гору, Саммер не оставалось ничего другого, как только прильнуть к Мойре. Сквозь материал пальто она почувствовала кобуру, которую советник прикрепила к клетчатому жилету. И левой рукой ощутила давление от рукоятки пистолета. Мысль о том, что вероятнее всего он был заряжен, заставила её нервничать.
– Далеко ещё до лагеря?
– Не достаточно далеко для глупых вопросов, – Мойра поцокала языком, подгоняя лошадь.
Чем дальше они забирались, тем ближе становилось небо. Начал подниматься туман и в воздухе запахло влажностью. Спустя час, хотя Саммер казалось, что прошло полжизни, ко всему прочему, начался мелкий моросящий дождик. Все звуки стали приглушёнными. И когда Мойра обратилась к ней, Саммер показалось, что голос пришёл издалека.
– Почему на твоей коже нет знака лорда Термеса?
По крайней мене, на этот раз у Саммер уже имелся заготовленный ответ на данный вопрос. – На корабле у меня не было времени для того, чтобы наколоть его.
– Ну, в таком случае, ты сможешь компенсировать этот недочёт в лагере.
– Да, смогу. – Саммер надеялась, что Мойра не заметит, насколько неловко она ощущала себя от этого притворства. – Однако, с другой стороны, я всё же не являюсь южанкой, – осторожно напомнила она.
– Проще простого, либо ты с нами, либо нет.
Саммер прикусила нижнюю губу и подавила острое замечание.
– Фаррин рассказал, что ты ставишь мир превыше всего, – сменила она тему. – Я всё время задаюсь вопросом, почему тогда ты хочешь помочь лорду Термесу. Ведь таким образом ты поощряешь войну.
Она ожидала, что Мойра тут же поставит её на место, но женщина долгое время молчала, будто бы размышляла над тем, должна ли вообще разговаривать с Саммер. И очевидно пришла к выводу, что Саммер достойна ответа.
– Всегда нужно бороться за мир, – ответила она, в конце концов. – Ничего не происходит само по себе. Это очевидно.
При этих словах её голос больше не звучал так холодно и сдержанно. Что—то печальное и горькое присутствовало в нём, и Саммер многое бы отдала, чтобы узнать её мысли. И всё—таки один ответ она уже получила. Вероятно, это было шансом немного больше узнать о неприступной женщине? Довольно долго Саммер слушала приглушённый стук копыт о лишайники и мох, потом она прокашлялась:
– Ты знаешь войну слишком хорошо, не так ли?
– Как я могу не знать? Война была моей матерью. А оружие моим отцом.
– Ты была... солдатом?
– Разве ты не достаточно разузнала на лодке? – насмешливо спросила Мойра. – Это не тайна. Более двадцати лет я принадлежала к армии лорда – охотника. Ещё ребенком меня отдали в качестве дани содружеству охотников. В первый раз я вступила в бой за своего лорда, когда ещё с трудом могла удерживать в руках винтовку.
– Тогда, получается, ты была кем-то вроде невольницы?
– Что-то вроде, – ещё раз подстегнув лошадь, сухо ответила Мойра. – Но это в прошлом.
Впереди Фаррин достиг конца извилистой дороги и исчез за вершиной из поля её зрения.
– Поэтому он сказал, что ты не боишься смерти.
– Значит. Так он сказал? – факт того, что Мойра сразу поняла о ком говорит Саммер, показал ей, что та всё время наблюдала за Фаррином. Это и лёгкая улыбка, которые как будто бы усилили её голос при этих словах.
– Ты на своём опыте знаешь чёрную и белую стороны, – сказала Саммер. – Поэтому ты носишь узор в клеточку? Чтобы всегда быть уверенной?
Под своими руками, она почувствовала, что Мойра слегка напряглась. Но к своему удивлению услышала тихий смех.
– Ты действительно не глупа, Тая. Или Саммер... или как там твоё настоящее имя. Да, узор действительно должен мне всегда напоминать о том, чтобы не строить свои стратегии как на игровой доске. Потому что лишь шахматные фигуры или овцы могут быть лишь чёрными или белыми. Но люди – никогда.
Теперь улыбнулась и Саммер. Если бы мы встретились в другом месте, вероятно у нас получилось бы стать друзьями.
– Каждая воюющая сторона считает, что принадлежит к белой, – сказала она.
Мойра пожала плечами.
– Естественно, но это не играет никакой роли. Чёрный и белый цвет служит лишь для того, чтобы различить друга от врага. Иначе обе стороны должны были бы признать насколько они похожи друг на друга. Жадность, жестокость и доброта в равной степени присутствуют в каждой из сторон. – И совсем тихо она добавила: – Иногда я думаю, что бывают вещи, которые мы вообще не замечаем. Лишь маленькие различия между этими вещами. Так как они – единственное, что мы действительно можем воспринимать.
– В таком случае княгиня тоже не является светлой фигурой. Леди... Марс?
Мойра резко втянула воздух.
– Я знаю, я не должна была спрашивать о ней, – затараторила Саммер. – Фаррин предупреждал меня не упоминать о ней при тебе.
Мойра молчала, пока лошадь нервно переступала с ноги на ногу. Возможно, Саммер всего лишь почудилось, что воздух на возвышенности внезапно стал холоднее.
Лес сменился луговой полосой. На окраине поляны ждали Фаррин и Люкс на своих лошадях. Как только они убедились в том, что группа подтянулась, мужчины продолжили свой путь, и снова исчезли между деревьями.
– Леди Марс – это совершенно иное, – резко сказала Мойра. Это снова была неприступная, жёсткая женщина, с которой Саммер только познакомилась. – Не найдётся более жестокой властительницы. Некоторые называют её леди Смерть. И на это есть особые причины.
Саммер сглотнула. В один миг ей стало плохо на душе. Близость к Мойре казалась зловещей.
– Правда ли, что ты видела её? – робко спросила она.
– О, да, – пробормотала Мойра. И это прозвучало так, будто она дрожит. – А также нет.
Лошадь начала пританцовывать. Вибрации мыслей и воспоминаний, казалось, окружили Саммер. Может, это были мысли Мойры, которые теперь перешли к ней. Лес и трава снова казались окружёнными этим странным блеском, который делал все очертания нечёткими. Она видела леди Смерть перед собой – красные локоны и череп мертвеца. Кости под стеклянной кожей.
– Если ты и правда видела княгиню, то она не может быть леди Смертью, – сказала она тихо. – У леди Смерть нет лица. А по её венам вместо крови течёт пепел.
По знаку Мойры, лошадь резко остановилась, испуганно вскинула голову вверх, и попыталась вновь пойти, но Мойра сдержала её железной хваткой. С дрожащими боками она стояла там… Мойра перераспределила свой вес, и в полуобороте повернулась к Саммер. Через плечо она могла рассмотреть её с близкого расстояния.
– Кто, чёрт возьми, ты такая? – спросила Мойра.
Саммер сглотнула. В серых глазах она увидел туман. И пепел, который развеивался на ветру.
– Я не знаю, – прошептала Саммер. – Но должна это выяснить.
Предостерегающее рычание Джоласа вырвало её из оцепенения. В тот же самый момент раздался раскат грома, сопровождающийся треском ветвей. Неожиданно, точно рядом с ними вспыхнуло дерево. Лошадь встала на дыбы, и Саммер, словно утопающий, вцепилась в Мойру. В сумерках зазвучали залпы винтовок, и краем глаза Саммер заметила другой столб дыма, который поднимался впереди над деревьями. И снова Саммер получила урок: чтобы получить страх, нужно время, но ужас приходит незамедлительно.
– Дьявол, – процедила Мойра сквозь зубы. – Лагерь! – два солдата, которые ехали верхом позади них закашлялись, и в следующий момент попадали на землю из—за выстрелов, попавших в лошадей.
Мойра круто развернула лошадь, направляя в безопасное место, потом скинула поводья. В следующий момент земля под ними расплылась в ухабистом зигзаге: кустарники, камни и низкие ветви, хлещущие ноги Саммер. Когда они достигли края луга, лошадь напряглась и прыгнула через покорёженный земляной вал, оставленный одним из взрывов. Пыхтя, приземлилась на другой стороне, и поскакала дальше галопом.
Чисто случайно, через плечо Мойры, Саммер заметила в чаще еле уловимое движение. Стрелок в чёрно—серой одежде, едва ли различимый с тенью. Мушкой винтовки он целился непосредственно в Мойру.
– Вниз! – завопила она. И когда Мойра не сразу среагировала, Саммер вцепилась своими пальцами в ремень для кобуры и рванула её со всей силы в сторону. Лошадь на бегу встала на дыбы, и они с удвоенной силой вылетели из седла. Один яркий «пиф», отрикошетивший от стремени, определённо был выстрелом, и наверняка, предназначенным для сердца Мойры. Упав вместе, они ещё какое—то расстояние покувыркались по неровной земле.
Мойра, ещё не придя в равновесие, вытащила оружие и начала стрельбу из положения лёжа, но противник уже скрылся. В этот момент раздался ещё один взрыв, совсем близко от них. Едкий дым, смешавшийся с туманом, закрыл обзор стрелку. Мойра схватила Саммер за запястье и потянула вверх. Бок о бок, нагнувшись, они бежали к ряду кустов. Затем, прежде чем Саммер поняла, что задумала воительница, она уже ударилась о земляную насыпь и скользила по грязи и листьям, уходящим глубоко в землю. Это была нора под наполовину выкорчёванным деревом.
– Голову вниз и не двигайся с места! – прошептала Мойра ей сверху. – Я приведу помощь.
– Ты сумасшедшая? – зашипела Саммер и вскочила на ноги. – Оставайся здесь, мы спрячемся, пока...
Однако Мойра уже убежала. Последнее, что видела Саммер, выглянув над насыпью, было её развивающееся пальто, которое растворилось в дыме и тумане. Раздались выстрелы, и Саммер бросилась назад в нору, заползая внутрь до тех пор, как могла, и защищая голову руками. Комья земли отрывались от корней и сыпались на неё. Смерть была настолько близка, что она ощущала ледяное дыхание тысячи её крыльев. Она не знала, почему в одну секунду должна была так сильно плакать, что её это потрясло, а в следующий сумасшедший момент, одновременно с этим, она почти... счастлива?... была.
