Текст книги "Муж для серой птички (СИ)"

Автор книги: Нина Баскакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Ну-ка нагнись. Ты высокий, а мне тянуться больно, – попросила она. Борис настороженно посмотрел на нее, но выполнил ее просьбу. Холодная ладонь легла на его лоб. – Жара нет, а такие слова говоришь. Может ты заболел или съел чего-то плохое?

– Мируша! – рявкнул он. Она улыбнулась и вернулась на свое место.

– Но правда странно от тебя такое слышать. Явно ведь заболел.

– Драниться будешь – уйду, – предупредил ее Борис.

– Так иди. Как я могу тебя держать? Ты вольная птица. Можешь летать, где угодно. Снегирь, с пятном на груди, – она тяжело вздохнула. Борису же показалось, что в комнате появилась Луиза.

– Не хандри. Мне не по себе становится.

Она не ответила. Молча хрустела сухарем, как мышь за печкой. Он разлил кипяток по кружкам и сел на скамейку рядом с лавкой. Мируша его словно не замечала. Задумалась о чем-то, а в глазах стояла грусть.

– Рука болит?

– Что?

– У тебя рука болит? – спросила его Мируша.

– Не сильно. Тебе чего сейчас моя рука сдалась?

– Ты молчишь. Терпеть будешь. Можешь проблемы не заметить.

– Уж поверь, что от заражения крови я бы уже помер, – хмыкнул Борис.

– А ты не помирай. Не надо это.

– Ты всегда такая странная?

– Я такая какая есть. Ты хмурый и серьезный, а я когда-то головой ударилась, поэтому рядом с тобой глупеть начинаю. И злить тебя, хотя не хочу, – ответила она. – Борис у нас есть где-нибудь койка? Ты ведь знаешь крепость.

– Все забито. Как отремонтируют башню, так места появятся.

– Значит надо просто подождать.

– А чего случилось?

– Так я к своему удивлению поняла, что у меня нет своего угла. Он раньше мне не был нужен. А сегодня подумалась, что у любого человека должно быть свое место, куда он может прийти и положить голову после рабочего дня. Где может оставить какие-то вещи. Не хранить их у Луизы и ждать, когда Весий выйдет оттуда. А иметь свое. Не на ящиках спать, а в кровати. Как думаешь? Тогда и страшно не будет. И не надо будет свет включать, чтоб не бояться. Я бы уехала, только ехать некуда. Отец меня назад не примет.

– Почему? – думая о своем, спросил Борис.

– Подбитая птица, что не может свить гнезда и завести птенцов не может быть его дочерью. Это просто так получилось. Он не знал, что потом женится второй раз и у него появятся крепкие сыновья. Тогда я была лишь поломанной птицей. А я больше так не хочу. Не хочу за спинами стоять. Летать хочу, не со стены, а на своих крыльях.

– Вот теперь мне нужно твой лоб проверить. Не жар ли у тебя?

– Жар. Я заболела. Простыла, пока в сугробе лежала. Поэтому и говорю, что думаю.

– Да ты всегда так делаешь.

Он все же коснулся ее лба. Горячий, как огонь. Она же сидела как ни в чем не бывало жевала мясо и смотрела на него доверчиво и спокойно.

– Эх, Мируша. Не можешь ты жить без приключений.

– Не могу. Только как ты понял?

– На тебя посмотрел и решил, что от тебя одни проблемы.

– Знаешь чего боюсь? Завтра разболеюсь и в горячку впаду. А когда проснусь, то второе крыло поломается.

– С чего бы?

– Но первое-то сломалось? Я в горячке лежала долго-долго. Потом открыла глаза, а крыло сломано и больше не восстановить. Ноги удалось починить. А плечо нет.

– Что с тобой случилось?

– Пожар был. Волнения. Отца не было дома. Он Луизу к тетке повез. За город. В тот день народ чего-то требовал от короля и не получил.

Да и все равно, что они требовали. Стали в дома ломиться. Наш дом в центре был.

Вот они в него и вломились. Слуги и охрана пыталась их остановить, но людей было слишком много. Злые. Они ругались и ломали все на своем пути, а еще смеялись. Я спряталась на чердаке. Они всех убили. Потом дом подожгли. Я думала, что он внизу прогорит, а до верха не дойдет. Но дошел. Тогда пришлось прыгать. Хорошо, что темно было. Днем бы испугалась и сгорела. Я упала и отключилась. А потом отец приехал. Нашел телегу и отправил меня к тетке. Они не думали, что я выживу. Никто об этом не думает, а я живу упрямо. Долго жар был. Казалось, что огонь меня съесть хочет. Если завтра не разболеешься, то найдем тебе угол. Только болеть прекращай, вороненок.

– Я совсем не маленькая. Не надо так, – возмутилась она.

– Ручки тонкие, лицо мелкое – до вороны тебе еще расти и расти, —

добродушно сказал он.

– Тебе спать идти надо. Завтра день тяжелый.

– А ты за меня не переживай. За себя переживай больше.

– Так чего я? Я нормально.

– Заметил, – отпивая отвара, сказал он.

– Ты изменился. Не рычишь на меня и не обвиняешь в ворожбе. Почему?

– Я остался прежний. Вот поговорю с тобой, потом умоюсь холодной водой и

всю ворожбу смою. Чего улыбаешься?

– Ничего. Если хочешь от ворожбы уберечься, то на ниточке повяжи несколько узелков и спрячь ее в кармане. Все ведьмы от тебя отвернуться.

– Откуда знаешь? – с подозрением спросил он.

– Слуги рассказывали, – улыбнулась Мируша.

Мируша уснула. Борис же развалился за столом в кресле и задумался. Они проболтали почти до рассвета. Разговор ни о чем и в то же время такой серьезный. Она рассказала ему, как оказалась за стеной. Как испугалась, когда ее кто-то схватил. Сильная Мируша оказалась не такой уж и сильной. Обычная молодая женщина, которая хлюпала носом и старалась улыбаться сквозь слезы, потому что слабость – это плохо. Они обсуждали, как разместить детей в крепости, потому что собирать по углам их было сложно. Потом надо было придумать, как организовать занятия, чтоб они были заняты делом. Она переживала за Луизу, переживала за князя, а когда узнала, кто ей зла желал, только грустно улыбнулась.

Прошептав, что сама виновата и не надо было спорить с чернушками, она зевнула и уснула.

А ему не спалось. Пришлось признать, что он вел себя как идиот. Поверил в свои вымыслы. Пусть и оставалась возможность, что Мируша обладала темными знаниями, но он от этих мыслей отмахивался, как от назойливых мух. Была бы она ведьмой, то так бы не пострадала. Нашла бы как себя уберечь.

Магия. Весий в нее не верил. Борис верил. Когда они попали в этот мир, он был еще подростком. Отец от них ушел, когда ему было двенадцать лет. Они продолжали с ним общаться. Он брал его с собой на выезды, фестивали. Они ходили в походы. Мать же считала, что отца любовница увела, обратившись к колдунье. Приворожила его. Иначе зачем тому было уходить из семьи? Мама часто бегала по ведуньям, колдуньям, которые обещали разбить привязку. Борис сам не заметил, как стал во всем этом разбираться. Заговоры, молитвы произнесенные в полночь на церковную свечу, склеенные чашки – мама пробовала всена собирала советы от тех, к кому ходила, потом купила книгу с заговорами, выполняла рецепты, которыми делились ворожеи по телевизору. Это было какое-то помешательство, но для Бориса такая жизнь была нормой. Носить на контрольные талисманы, которые особо не помогали, вставать с определенной ноги, чтоб удачный выдался день, и стучать по дереву, чтоб не сбылось чего-то плохое – он все это выполнял, веря, что такие действия помогут… Чему помогут? Принесут удачу? Сделают жизнь проще? Успокоят маму? Или все сразу и вместе. Борис не задумывался над этим. Отец семеялся над увлечением чертовщиной, а Борис лишь пожимал плечами и молча верил. Человеку ведь нужна вера, когда мир вокруг рушится. Когда привычное ломается.

А потом случился переход в этот мир. И как раз в тот момент, когда мама решила поехать вместе с ними, а новая жена отца осталась в городе. Когда стало понятно, что назад дороги нет, а придется жить здесь, то родители сошлись и стали жить вместе, простив прошлые обиды. Чем не колдовство?

Колдунья в представление Бориса была несимпатичная женщина. Почему-то казалось, чем человек страшнее, тем он злее. Разве может красивый человек желать зла другому? Он и так счастлив. А вот обиженный жизнью, тот вполне. Сейчас же Борис столкнулся с неразрешимой задачей. Он понимал, что от Мируши не исходит зла, но разве такое могло быть? В его представление это было невозможно. Хотя и перенестись в другой мир было тоже из разряда невозможного, но это произошло. Теперь оставалось привыкнуть к этой мысли. Борис редко когда признавал свои ошибки. Для него это было сложно. Но если он их признавал, то старался исправить. Тут же он ошибся, теперь оставалось понять, как все наладить.

Мируша же сладко спала, не зная какие мысли крутились в голове у Бориса. Несмотря на тяжелый день, ей понравилось, как он закончился. И пусть мучила простуда, но было так приятно, что человек, который дорог сердцу больше не считает тебя врагом. Ведь за все время они даже не поругались, что ее радовало. Иногда для радости надо было совсем немного.

В комнате лекарки спал Весий, которого поймала в свои лапы лихорадка, а медсестра Лера пыталась его вытащить с того света. Она пришла в крепость вместе с последним потоком беженцев. Из крепости она ушла следом за любимым человеком.

Гриша был другом ее брата, который увлекался реконструкцией. Они состояли в одном клубе. Лера ездила вместе с братом, чтоб была всегда возможность оказать первую помощь. Когда ребята разыгрывали битвы, то так увлекались, что забывали об осторожности. Они вживались в роли, видели врагов и соперников, а потом с этими врагами и соперниками могли после битвы из одного котелка есть. Но когда махали мечами, то могло случиться страшное. Коле всегда не везло в этом плане. Он мог то руку сломать, то ногу. Для него это было обычным делом. Гриша же был осторожнее в этом плане. И все равно погибли оба. Давно погибли. Коля провалился под лед на речке еще в первые года их новой жизни. А Гриша вначале женился. Не на ней. На другой. Для него Лера была сестрой, которой он пытался заменить брата. Но не смог, как и не смог стать тем человеком, который взял бы ее замуж. Лера относилась к этому спокойно, решив, что на все воля судьбы. Но когда встал вопрос остаться в крепости или уйти, она ушла за ним. За человеком, который один из первых решил создать свою деревню, которая была бы независимой. И один из первых погиб во время первого нападения уродов. Они пытались сохранить независимость. До последнего не обращались за помощью в крепость, хотя те и предлагали ее, но слишком тяжелым был уход. Люди уходили с гордо поднятами головами и желанием доказать, что им не нужен князь. А в итоге пришлось вернуться побитыми и без всего.

Она спокойно заняла свое место в лечебной комнате. Все это помогала раненным, а теперь пыталась сбить температуру князю. Весий метался в лихорадке. Похоже в рану попал яд, которым любили смазывать уроды свое оружие. Но Весий держался до последнего. Все пытался доказать кому-то, что его ничего не возьмет, забывая простую вещь: он был всего лишь человеком. Они все были такие: смелые, сильные и дерзкие, пока не попадали к ней в руки, когда становились слабыми и беспомощными. Лера ставила их лечила. Они говорили спасибо и убегали совершать подвиги. Герои своего времени, что не жалели себя. Или мальчишки, которые не поняли, что игра давно превратилась в жизнь.

Вздохнув, она смочила повязку в отваре из трав и приложила к ране Весия, надеясь, что это поможет и поставит его на ноги. Не хотелось его хоронить. Они и так слишком много потеряли мужчин в этом году. Слишком много пролили слез.

Нужно было, чтоб он выжил.

Глава 6

Прошло три дня. Все это время Весий мучился горячкой. Лера старалась остановить отравление теми средствами, что у нее были. Вроде удалось. На третий день он пришел в себя, чтоб уснуть. Можно было вздохнуть свободнее, но расслабляться было рано. Местная лекарка говорила, что в крепости была девочка, которая смогла вытащить воеводу с того света. Можно было у нее спросить рецепт лекарства, но она болела. Болела сильно и почти не приходила в сознание. Лера ходила к ней. Посмотрела и решила, что тут что-то сделать было бесполезно. Воспаление легких на фоне перелома ребер. А может померзла пока в снегу лежала. Все бывает. Но помочь ей Лера не могла. Не было лекарств, не было оборудования и сил, чтоб ее выхаживать. Выживит, то хорошо, а нет, так на то воля судьбы. Она и так делала, что могла. Сейчас она выхаживала двенадцать человек. Тяжело раненных двенадцать человек. В крепости еще и простуда пошла. Детвора с жаром валялась и красным горлом. Еще и о них нужно было заботиться. Не разорваться же в самом деле! Да и вылечить мужчин было первой задачей. В любой момент могли вернуться уроды и напасть на крепость. Кто ее будет защищать?

К пятому дню после битвы стало понятно, что Весий поправится, но он сильно ослаб. Лера заметила, что жена к нему почти не приходит. Заглянет на миг и сразу бежать. Странный у них был брак. Но не ей судить. В ее обязанности это не входило. Главное было грамотно выполнять работу.

Воевода решил обучить всех, кто может держать оружие, воинской науке. Теперь у крепости каждый день проходили тренировки. Кузнецы восстановили в деревню кузницу и теперь ковали оружие и наконечники для стрел. Защиту. Люди готовились держать оборону, если придется отбиваться от нападения. Отряды дружины вновь стали выезжать на охоту. Однажды они пригнали целое стадо коров, которое осталось от сожженной деревни. Жизнь продолжалась. Суровая, на грани выживания и борьбы со страхом.

Был ясный день. Серые тучи впервые за несколько дней разошлись и выглянуло солнце. Борис смотрел со стены на тренировку, которая развернулась у ворот. Он отметил, что у людей поднялось настроение. Появилась уверенность, что они могут защитить себя и свои семьи. Хорошая была идея дать им в руки оружие, которое прогоняло страх. Отцы хотели, чтоб не было обязательной воинской повинности. Каждый должен был заниматься своим делом. Но сейчас это порождала лишь страх и плохие мысли. Люди остались без всего. И если дома можно было отстроить вновь, но вернуть уверенность, что такое больше не повториться, никто не мог.

Всадник появился со стороны разрушенной деревни. В ярко-желтом плаще, который выделялся пятном среди белого снега, которым были укрыты поля. Гнедая лошадка неторопливо везла его в сторону крепости. Когда он подъехал к крепости, то можно было разглядеть зеленую куртку, красные сапоги и черную шапку, у которой козырек напоминал клюв птицы. Странно одетый тип напоминал яркую птицу. У гостя был лук со стрелами. На поясе висел короткий клинок. Борис спустился, чтоб узнать что это за тип. Ребята к тому времени прекратили тренировку и теперь с интересом рассматривали гостя.

Он был молод. Но точный возраст определить было сложно. Светлая борода почти полностью скрывала его лицо, оставляя лишь яркий взгляд голубых глаз. Он остановился около ворот. Соскочил с лошади.

– Доброго дня. Могу у вас остановиться? – спросил он почему-то улыбаясь.

– Кто ты и куда путь держишь?

– Диж из леса. Без роду, без племени. Иду куда ветер зовет и глаза глядят. Учился одно время у колдуна Кинута из Приморья. А как обучение окончил, так поехал по свету места искать. Вот решил у вас счастья попытать. По миру ходят слухи, что проклятую долину заселили пришлые. Решил на вас поглядеть. Если мне здесь не рады будут, то дальше пойду, – ответил он.

– Нам колдуны здесь не нужны!

– Так я больше ведую, чем колдую. Ранки залечить, дождик призвать, ветер угомонить. От меня вреда, как от козла молока, – отмахнулся Диж. – Пользы еще меньше. Сейчас все больше места сильные занимают, а не те, кто говорит.

– Нам не нужны такие…

– У тебя рука болит. Хочешь поправлю, а потом решишь гнать или оставить, – предложил Диж.

– Не надо мне ничего править! – Борис хотел сделать шаг назад, но не стал, так как вокруг уже собрался народ, смотря на это как на представление.

– Да ладно тебе. Сколько она у тебя заживать будет! А так уже вечером мечом махать сможешь.

Не слушая возражения Бориса, тот подошел к нему. Воевода с трудом подавил в себе желание убежать. Диж положил ладони на плечо. Наклонился к уху Борису. Словно ветер прошелестел. Рука дернулась. Ее обдало холодом, потом жаром. Тут же прошла боль, которая в последнее время все чаще давала о себе знать.

– Так могу остаться? – отходя от него, спросил Диж все с той же улыбкой.

– На ночь. А там посмотрим, – пробормотал Борис, решив, что надо на результат колдовства посмотреть. Для этого надо было сходить к лекарке.

– И я так думаю, потому что не знаю, захочу ли здесь остаться, – ответил Диж.

– Тебя на кухню проводят. Накормят. Я пока с князем переговорю, – ответил Борис, который впервые столкнулся с чем-то непонятным и не знал, как реагировать.

Мируша лежала на лавке и смотрела в потолок. Лихорадка привычно сжигала ее. При этом ей было холодно до такой степени, что стучали зубы. Хотелось забраться на печку, чтоб хоть как-то согреться, но это было опасно. Поэтому оставалось лишь кутаться в одеяло. Иногда к ней заходил Борис, который приносил еду, но есть не хотелось. Они больше не разговаривали. У нее просто не было сил, а ему было некогда. Весий заболел. Надо было встать и помочь ему, но не было сил. Они словно куда-то делись, пропали. Осталась лишь слабость.

– Мируша, как ты? – тихо спросила ее Луиза, которая бесшумно зашла в комнату.

– Болею, – хрипло ответила та и вздохнуло. Горло сандило. Кашель разрывал легкие. А кашлять было больно. Любое движение давалось с трудом.

– У нас половина крепости слегло, – сказала она.

– Лу, ты не сиди со мной. Там надо помогать. А ты на меня время тратишь.

– У меня пока дел нет. Борис меня заставил с детьми заниматься, – сказала она. На губах появилась улыбка. – Оказалось, что это интересно.

– Рада, что нашлось занятие по душе.

– Это правда интересно. И разговаривать, на вопросы отвечать. Они такие интересные, умные. А еще их учит Михаил. Он недавно к нам пришел. С седой бородой и очками. Он много интересных вещей рассказывает. Прям заслушаешься. Про природу, дождь, снег, землю. И так интересно, что даже жаль, когда он прерывается. А еще тетя Маша рассказывает про их прошлую жизнь. Они ведь раньше из другой страны были. Совсем другой, которая на нашу не похожа. По небу летали и ездили в быстрых телегах без лошадей. Машинами их называли.

– Рада за них, – Мируша устало прикрыла глаза.

– Мируша, может тебе чего-нибудь принести?

– Ничего не хочу. Ты иди, Лу. Я посплю.

– Хорошо, но ты поправляйся. Обязательно поправляйся.

– Вначале поболеть надо. А потом уже и поправляться.

Мируша опять осталась одна. Это было правильно. В печке трещали дрова. Из коридора доносились шаги разговор детворы, которые пробежали мимо комнаты по своим делам. Надо было встать, доползти до лекарской комнаты. Попросить что– нибудь от жара.

Борису было все равно болеет она или нет. Луиза не догадалась. Нужно заняться спасением утопающего из реки. Когда-то она этим занималась. Давно. Еще тогда все были живы. Она гостила у тетки. Там с другими детьми бегала на реку. Дикие времена, которые были наполнены волей и счастьем. Тогда все мысли были о проказах и забавах. Рыбалка ночью, потому что кто-то сказал, что именно ночью со дна поднимается большой сом, которого, если поймать, то можно накормить три деревни. Надо же проверить правда это или нет. Оказалась неправда, но рыбы они много поймали, получив нагоняй, что без спроса на реку ночью убежали. Или в лес умотать. Ладно бы за ягодами, так нет, на охоту с самодельным луком и стрелами. Тогда Мируша потерялась. Решила, что ей придется в лесу жить.

Может все в этой жизни кто-то расписал заранее? Если бы она не заблудилась, то не спасла бы мальчишку, который тонул в лесном озере. Она тогда решила, что его водяной к себе затащить решил и кинулась не раздумывая спасть. В детстве у нее вся жизнь была похожа на сказку и надежду эту сказку встретить. От водяного отбиваться не пришлось, а мальчишку она вытащила из воды. Худого, долговязого и дрожащего, как лист на ветру. Тогда даже высказала ему, что обижена на него, что не познакомилась с водяным. На что мальчишка рассмеялся и предложил разжечь костер, чтоб согреться. Потом он помог ей выбраться из леса. Какое-то время они дружили. Недолго. Пока не закончилось лето. Тогда нужно было вернуться в город.

Она когда-то спасла человека из воды, а ее от жара никто спасти не мог. Надо было спасть себя самой. Только не было сил подняться с кровати. Решив, что она еще немного полежит, а потом обязательно встанет, Мируша уснула. А снилось, что она вновь оказалась в том лесу рядом с озером. Мальчишка обещал, что обязательно вызовет водяного, чтоб она так не расстраивалась. Но сколько раз они потом не вызывали его, так он и не появился. Мируша потом решила, что не тот день. В другой он обязательно появится. Или для начала надо утонуть, чтоб он показался и отвел ее в свой дворец. А у водяного был красивый дворец среди водорослей и рыб, на который так хотелось посмотреть.

Она опять закашлялась, но стоило закрыть глаза, как сон опять забрал ее в свои сети. Когда жар, то такие чудеса порой снятся, что и просыпаться неохота.

Все будут живы.

– А я тебя вспомнил, Лера. Ты изменилась, – Весий попытался улыбнуться, но это получилось с трудом.

– Постарела, – усмехнулась она.

– Расцвела, – поправил Весий.

– Зацветаю уже. Вон седина пошла по волосам. А мне еще и сорока нет.

– От такой жизни это нормально. Ты правда расцвела. Раньше вся такая серая ходила. А сейчас красивой стала, – сказал он. Она отвернулась, скрывая смущение. Отмахнулась от него. Сделала вид, что это все неважно. – Зря считаешь иначе. У тебя такое лицо спокойное. Смотреть приятно. И оно живое.

– Может хватит мне комплименты отвешивать?

– Почему нет?

– Потому что ты женат.

– И чего? Это теперь мне мешает говорить женщинам, что они прекрасны? – Он хотел рассмеяться, но сил не хватило. Закрыл глаза. Слабость была такой сильной, что Весий почти не чувствовал тела. Противно было ощущать себя таким беспомощным. А Луиза так и не пришла. Рядом с ним была лишь Лера. Почему-то от этого было горько. Она ведь была его женой. Но видимо была бы рада стать вдовой. Надо было подняться на ноги и развестись с ней. Сколько можно продолжать играть в семью? Надеяться, что холодная красотка сделает шаг навстречу. Пора было признать, что эта пустая затея. Бывает так, что беда объединяет. Но не в этом случае. Луизе было все равно что с ним.

– Лера, – позвал Борис. Он старался говорить тихо, но получалось будто медведь рычит. – Посмотри, что с моей рукой.

– А что с ней? Чего беспокоит?

– Мне ее колдовством вылечили. Но ведь такого не бывает! – противореча сам себе, сказал он.

– Давай посмотрю, – согласилась Лера. – Но не думаю, что такое возможно.

– И я так думаю, только рука выглядит здоровой. И больше не болит.

– Может внушение? – предположила Лера. Весий открыл глаза. Происходящее его заинтересовало. Борис уже сидел без глины, которая заменяла гипс и шевелил рукой.

– Ты мне сама недавно меняла глину. И хочешь сказать, что все наладилось?

– Рука у тебя здорова. Кто тебе ее лечил? – спросила она, рассматривая его руку.

– Парень сейчас приехал в крепость. Сказал, что колдовать умеет. Лечить. Попросил у нас остаться. Мы договорились, что сегодня у нас переночует, а дальше посмотрим.

– Пригласи его сюда, – велел Весий. – С таким мы еще не сталкивались.

– Князь, я не хотел тебя будить.

– А я и не спал. Валяюсь тут ни жив ни мертв. Так в серединку и не понятку.

– Раз пытаешься шутить, значит не все так плохо, как кажется, – ответил Борис.

– Если бы, – поморщился Весий.

– А руку он тебе вылечил, – сказала Лера. – Я бы с этим человеком сама не отказалась познакомиться.

– Но такое разве бывает? – спросил Борис.

– Так сам же видишь, что бывает. На себе чудо испытал и не веришь, – сказала Лера.

– Если так, то он может нам принести вред. Мы не знаем с чем столкнулись. Надо выгнать этого колдуна за ворота.

– Борис, он тебе руку вылечил, добро сделал, а ты его выгонять собрался. Вот точно тебе не видать моего места. А то получишь власть, так всех на костер отправишь, – сказал Весий. – Настороженность – это хорошо, но не до абсурда.

– Мы не знаем с чем столкнулись…

– Поэтому мы не прячем голову в песок, а изучаем новое, – велел Весий.

– Как скажешь, – сказал Борис. – Пойду за этим колдуном.

– Думаешь мы правда столкнулись с тем, о чем думали в самом начале? – спросила Лера.

– Если так, то он может нам принести вред. Мы не знаем с чем столкнулись. Надо выгнать этого колдуна за ворота.

– Борис, он тебе руку вылечил, добро сделал, а ты его выгонять собрался. Вот точно тебе не видать моего места. А то получишь власть, так всех на костер отправишь, – сказал Весий. – Настороженность – это хорошо, но не до абсурда.

– Мы не знаем с чем столкнулись…

– Поэтому мы не прячем голову в песок, а изучаем новое, – велел Весий.

– Как скажешь, – сказал Борис. – Пойду за этим колдуном.

– Думаешь мы правда столкнулись с тем, о чем думали в самом начале? – спросила Лера.

– Не знаю. Но лично мне интересно. Пока в этом мире мы видели из чего-то непонятого – это уродов. А тут колдовство… Я бы посмотрел.

– Борис боится, что это принесет неприятности. Но ведь действительно, если этот колдун захочет нас с лица земли стереть?

– То ему это ничего не помешает сделать. У нас в крепости только один человек, который может подойти под определение колдуньи. Это Мируша, но вся ее сила в остром языке и наглости, приправленной добротой. Не знаешь как она? – вспомнив о Мируше, спросил Весий.

– Плохо. Но жива.

– Значит выкарабкается. Она везучая, – вздохнул Весий. И опять слабость заставила закрыть глаза. – Я сейчас бы не отказался от чашки кофе, чтоб взбодриться.

– Или шоколадки, – поддержала его Лера.

– Не, я так сладкое не люблю. Вот кофе мне нравилось.

Борис вместе с колдуном появились когда уже начало темнеть. Весий хотел сесть, но вынужден был отказаться от этой идеи. Даже от простой попытки это сделать выступил пот. Молодой человек с любопытством осмотрел помещение наполненное банками, пучками и горшочками. В комнате Весий лежал один.

Остальные больные были или в крыле дружины или по комнатам лежали. Лера и другие лекарки ходили их проведать по нескольку раз на дню.

– А вы и есть князь, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он.

– Да. Весий, князь этой крепости и ближайших земель. Не могу принять вас как положено. Рана мучает, – сказал Весий, разглядывая молодого человека. Чисто выбритый, в зеленой куртке, коричневых замшевых штанах и в шляпе с птичьем клюве, он напоминал скомороха, а не колдуна. Весий представлял его старцем, а ему было чуть больше двадцати. Насмешка и задор не сходили с его лица.

– Я слышал о том, что на вашу крепость напали. Уже рассказали, – ответил колдун. – Как уже сказал воеводе, меня Дижем кличут. Хожу, где хочу, брожу там, где пускают. Так как силы мало места себе пока не нашел.

– Значит правда, что ты словом лечишь?

– Не совсем словом, но так. Могу и вас на ноги поднять, если доверитесь.

– Руку ты Борсу вылечил.

– Там ничего сложного не было. Только ускорить лечение. Как и у вас ничего такого нет. А сложное у меня не получается, поэтому и хожу-брожу. Людям ведь нужно, чтоб мы могли чуть не с того света воскрешать.

– А такое возможно? – спросила Лера.

– Единицы могут со смертью спорить. Но это нарушать равновесие. Надо знать, что ей предложить взамен можно. А она дама капризная. И мне не нравится ей подарки делать. Другие же общаются с ней спокойно. Но мы можем долго на эту тему разговаривать. Давайте покажу, что могу, а там решите, стоит ли меня кормить или смысла нет.

Он подошел к Весию. Наклонился к его уху. Весий попытался разобрать, что тот сказал, но не получилось. Шепот похожий на шелест ветра в траве. На миг потемнело в глазах. Дыхание прервалось. Тело наполнилось силой. Он прям почувствовал, как болезнь отступила. Диж тем временем в открытую флиртовал с Лерой, завалив ее комплиментами. Это Весию не понравилась. Появилась ревность.

– Как себя чувствуешь, князь? – спросил его Борис, который до этого смотрел насторожено на Дижа.

– Как новый, – ответил Весий.

– Рад, что удалось помочь, – ответил Диж, посмотрев на него.

– Как ты это делаешь?

– У каждого свой дар. Кто-то мечом машет, кто-то укротил огонь, а другой знает слова, которые могут помочь.

– Или навредить, – сказал Борис.

– Или навредить, – согласился Диж. – Обворожительная Лера не даст мне соврать, любое лекарство может как вылечить, так и отравить. Поэтому лекари и дают лекарство в определенных дозах и следят, чтоб эти дозы не нарушались.

– Есть такое, – не стал спорить Весий. – За вечерней трапезой расскажешь о своей ворожбе.

– Да говорить нечего. У кого есть к этому склонность, тот ей владеет. Но не всем это дано. А вот насчет остаться в крепости, я был бы не прочь. Хотя бы до весны. Мне у вас нравится, – поглядывая с улыбкой на Леру, сказал Диж. Та улыбнулась. И опять это не понравилось Весию.

– Обсудим, – согласился князь, которого Диж заинтересовал. Они еще мало знали этот мир. И уколы ревности к лекарке не должны этому были помешать. Тем более она свободная женщина. Не ему указывать с кем ей общаться. Просто в последние дни они слишком много провели вместе. Она помогала, когда ему было плохо, вот он и посчитал ее за свою. Но это ведь было не так. Его жена Луиза, которую он давно уже не видел. Надо будет с этим все-таки что-то делать. А то он уже чужих женщин, которые ему улыбаются за своих принимает.

Силий шел по коридору, который соединял казарму с основным домом. Вчера дочка парня родила. Крепкого такого, щекастого и горластого. Сразу вспомнилось как Тихон родился. Он такой же был крепкий и орал много. Они еще с женой смеялись, что рано или поздно оглохнут от этого крика. Не оглохли, зато Тихон теперь певец на всех праздниках. Девчонки на него заглядываются. А вот ни одного музыкального инструмента не освоил, зато в поле работает так, что можно только завидовать. Они вместе с ним вначале выходили. От рассвета до заката вкалывали. Потом Силий стал сдавать. Сила начала уходить. Слабость пришла. Раньше он не чувствовал усталости. Работал, жил, дышал. А как жена умерла, ушла от него, так стало казаться, что и силу его с собой забрала. И пусть не такой и старый. Чего там, только за сорок перевалило. Сильно его смерть Саши подкосила. Они столько лет вместе были. С девятого класса. Вначале дружили, а потом не поняли, как дружба в любовь переросла. Когда говорят, что люди созданы из двух половинок, так это было как раз про них. Одинаковые интересы, одинаковые взгляды на жизнь. Вдвоем они поступили в институт. Хотели преподавать историю детям. Потом оказалось, что Саша ждет Дашу, а на следующий год уже появился Тихон. К тому времени Саша ушла из института, а Силий учился и работал.

Пока они не оказались здесь. Хорошо, что решили и детей взять с собой на фестиваль. Саша хотела их у бабушки оставить, но Силий настоял, чтоб они вместе поехали. Словно чувствовал что-то плохое произойдет.