Текст книги "Муж для серой птички (СИ)"

Автор книги: Нина Баскакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 15

– Если честно, то я не ожидал, что здесь охотятся за домовыми и по-прежнему ловят приведений. В последний раз она меня чуть до заикания не довела, когда появилась в закрытом кабинете в белой рубашке. Лу все время была неугомонной. Стоило встать солнцу, то весь дом уже стоял на ушах. Приведут ее, чтоб наказал за провинность, а она стоит с чумазым носом, поцарапанным руками и разбитыми коленями. Волосы дыбом и не боится. Только удивляется за что же ее наказать хотят. Она же хотела кошку мышей ловить научить. Лу их в кладовке слышит, что они скребутся, а кошка почему-то не слышала. Вот та и решила ее научить, как мышей ловить. А кошка непослушная была. Учиться не хотела. Половину кладовки разнесла, пока их двоих из этой кладовки не вытащили. Хорошее ведь дело хотела сделать: мышей поймать. Наказали. Без ужина оставили. Утром Лу уже в кладовке мышеловку установила, в которую кухарка попала. И опять ее ко мне, а я думаю, куда бы такой пыл направить, чтоб все живы остались, а дом не рухнул, – Варинт сидел в деловой комнате, куда его пригласил Силий, когда тот поймал его в коридоре и выразил желание поговорить с глазу на глаз. Хотя Силий для переговоров хотел еще позвать несколько человек, но у него были вопросы к отцу Мируши личного характера, поэтому он и согласился на этот разговор. – Богатая фантазия, отсутствие страха и упорство, которому оставалось только позавидовать. Она бы перевернула наш высший свет. Схватывала все на лету. Думал дать ей образование. Не такое, какое получают девицы, настоящее. Она умнее братьев была, но жена отговорила. Сказала, что тогда мы ей мужа точно не найдем.

– Почему?

– Лу стала Мирой? – спросил Варинт. – Это было нечестно по отношению к Мире, но она была слишком серой, невзрачной. Мира – случайный ребенок. Ничего незначащая связь. Но закончилась она Мирой. Бывает. Я выплачивал ей и ее матери неплохое содержание. У меня к тому времени была семья. Жена не знала о Мире. А потом Мира осиротела. Отдать ее в приют у меня рука не поднялась. Привез домой. Жена этому не обрадовалась. Она дворянских кровей. Ее отец дал добро на наш брак лишь потому, что ему были нужны деньги. Грубо говор, я купил себе жену знатных кровей. Хотя мы неплохо с ней жили, но тут она проявила упрямство и отказалась принимать Миру. Та дочь то ли правки, то ли кухарки, уже не помню кем ее мать была. Ладно, не приняла так не приняла, но я ее в доме оставил. Авось кто из слуг приглядит за сиротой. Неожиданно для всех вмешалась Лу, заявив, что никому сестру обижать не позволит. Как бы моя жена ни злилась, но Лу ее за наш стол посадила и заявила, что если кто против Миры пойдет, то ее врагом станет. Одной три года, другой пять. И вот сидит пятилетка чуть не с ложки трехлетку кормит. Мира ходила плохо, так Лу ее ходить учила. В доме ругань, шум. Выхожу посмотреть, что случилось. Мои пацаны на заборе висят. Мира в угол забралась, а Лу с собакой ругается. Пес размером с волка зубы скалит, а та ему лекцию читает, что слабых обижать стыдно, а Мира слабая. Если тот хочет воевать, то пусть с ней воюет, она ему покажет, где раки зимуют. Потом выяснил, что мальчишки откуда-то пса притащили, чтоб девчонок напугать.

– Она такой и осталась. До последнего сестру защищала, не понимая, что та и сама справится может, – ответил Силий.

– Ей словно необходимо кого-то защищать. Она не понимает, что сама не из железа.

– Я заметил. Но почему при таком раскладе нужно было их менять местами?

– Потому что Лу осталась последней представительницей древнего рода. Когда народ бунтовал, меня в городе не было. Жена вконец извела меня по поводу Миры, да и Лу слишком сильно ее опекала, поэтому я ее к своей сестре решил отвезти. Толпа знала, что у меня есть чем поживиться. Забрались в дом. Приехал я когда от дома остались лишь стены и пустые окна. Всех убили. Лу под телегой лежала вся переломанные и в бреду, – когда он вспоминал последнее, то его лицо стало серым.

– Я ее к сестре отвез, потому что в городе было небезопасно. Как выезжали из города – это отдельная история. Лошадь отобрали. Пришлось пешком идти. Лу на руках нес. Не сообразил, как ей ключицу зафиксировать. Ноги еще как-то додумался, а тут не знал чего делать. Тогда ей кости и сместил. Лекари не давали шансов, что она выживет, но Лу воин. Отказывалась сдаваться. Потом случилось чудо. К нам пришел лекарь из вашей долины. Он ее и вытащил. Полгода у нас жил. Я когда понял, что она на поправку пойдет, то поехал с делами разбираться. Те волнения сильно по кошельку ударили. Род матери Лу пострадал при волнениях. Перерезали их. Она одна осталась. Нужно было ко двору представлять. Доказать, что дочь жива. Или земли отдали бы другому человеку. Этот претендент на ее земли и титул мог бы высказать протест, что она не сможет наследников родить и род угаснет, а мог бы ее добить. Этого я боялся больше всего. Вот и подставил Миру.

Она хорошо ко двору пришлась. Ее посчитали неопасной. Решили, что она вырастит и ее замуж выдадут, а земли загребут. Меня это не устраивало. Я уже хорошие деньги с тех земель и производств получал. Чтоб оставить деньги в семье, хотел Миру выдать за своего человека, а тут Весий подвернулся, которому ее земли были не нужны. Я оставался и дальше бы ее представителем, пока не будет наследника, который займет полагающееся место и сохранить династию. Пусть династия и будет фальшивая, но она продолжится.

– Это все интересно. Интриги, большие деньги. Только в результате подставили Весия, которому по нашим законам изгнание было бы за связь с несовершеннолетней. И я не понимаю, почему так нужно было с дочерью поступать. Определить к слугам. Отвернуться, когда ее там пинали все кому не лень.

– Лу сильная, ее так просто не обидишь. Думаешь ей лучше было бы при дворе, который напоминает скопление змей? Где ее бы ожесточили? Заставили отрастить зубы и когти? Да, она на кухне жила. Но жила. Продолжала домовым молоко в миску наливать, собак со двора гонять, слабых защищать и верить в сказки. Мира же ездила по гостям и сидела скромно сложив на коленях ручки, не произнося лишнего слова. Она закрывала глаза и уши, когда рядом с ней происходило что-то плохое. А свет у нас жестокий, особенно по отношению к тем, кто вышел из низов. Лу бы начала бороться с несправедливостью. И ее попытки вызвали бы лишь смех. Я этого для нее не хотел.

– И поэтому вычеркнул ее из жизни?

– Думаешь так легко смотреть на нее и вспоминать, когда все живы были? Вот сейчас я ее увидел и про эти дурацкие приведения услышал, а они у меня перед глазами стоят. Столько раз себя казнил, что уехал в тот день, что защитить не смог. Вместо того чтоб быть с ними в тот день, я возился с приблудышем. Той, которой и на свете не должно было быть, – он устало откинулся на спинку кресла. Потер брови, словно у него голова заболела. – А потом не было времени. Нужно было вновь на ноги встать. Женился второй раз.

– А за дочкой слуги смотрели.

– Осуждаешь? – он посмотрел на Силия.

– Нет. Пытаюсь понять и не понимаю, – признался тот. У него действительно не укладывалось в голове, как можно было вычеркнуть из жизни ребенка. Жить с ним в одном доме и не общаться. Он сам при всей занятости, но к своим детям раз и забежит, чтоб хоть поинтересоваться, как у тех дела. Тут же полностью

отстраниться. И так, что птичка не могла к нему подойти, когда у нее проблемы начались? Хотя его дочь сама не подошла. Решила со всем справиться. Даже с кулаками этого щенка, которого мужем обозвала, а сейчас и простить хотела. – Я не судья, чтоб кого-то судить. Да и все это в прошлом осталось. Теперь о настоящем думать надо.

– Так настоящее с будущим связано, поэтому и приходится вспоминать…

– И что ты хочешь этим сказать?

– Что похоже я плохо выбираю жен. Род второй жены лишили титула, всех арестовали. Пока идет вся эта чехарда, мне надо спрятать детей. Меня не тронут, а они могут попасть под молот правосудия. Там свои разборки. До сюда они не дойдут. Когда все успокоится, то я их заберу и там рассчитаемся.

– Договора останавливаем?

– Нет. Я так и буду вас представлять. Деньги за вырученные камни при мне. Единственное, что если будете товар крупный отправлять, то договоримся, чтоб вы его к границе подвозили, а мои люди будут его забирать. У меня везде все проплачено. Вас не знают, поэтому как с чужаков три шкуры сдерут.

– Весий рассказывать про налоги на каждой дороге.

– Все хотят денег, – ответил Варинт.

По крепости разнесся удар колокола, что обозначал тревогу. Один коротки, два длинных означали нападение уродов. Силий сразу оказался на ногах.

– Что-то случилось? – спросил Варинт, поднимаясь следом за князем.

– На нас напали.

– Мои мечи – ваши, – тут же сказал торговец.

– Они нам пригодятся.

Люди бежали к крепости, боясь оглядываться. Со стороны остатков деревни уже были видны уроды, которые бежали в сторону крепости. Дежурная дружина уже выехала им наперерез, чтоб позволить людям успеть скрыться.

– Помним, что оружие ядовитое, а лекарств нет. Поэтому мы не подставляемся! – вещал Борис, перед десятком, который выводил лошадей. – Наша задача – дать укрыться людям. Потом отступаем к крепости! Не геройствовать. Вперед!

Третья дружина – сад! Там дети! – крикнул Силий. Он сам готов был оседлать лошадь и кинуться в сад, где осталась Мируша, но его место было в крепости.

– Еще открылись два портала! – крикнул Диж. – Один со стороны поля, другой со стороны сада.

– Ты можешь с этим что-то сделать? – быстро поднимаясь на стену, спросил Силий. Колдун стоял с потемневшими глазами и смотрел вдаль.

– Я могу заблокировать порталы на год. Кто останется здесь, те застрянут.

– Делай! – велел Силий.

– Мне нужно время.

– Главное сделай. А время мы тебе дадим.

– Закрыть ворота! Враг около них!

Услышав эти слова, Силий почувствовала, как сердце на миг остановилось. Они не тронут детей. Но там осталась Мируша. Под яблоней рассказывала сказки, а потом она с детьми собирались кустарник подрезать, чтоб не было повадно влюбленным там свидания устраивать.

Мируша слышала колокол и собрала детвору, чтоб к крепости бежать, но не успела.

Козломордые появились перед ними. В саду почти негде было спрягаться. Кусты они проредили так, что теперь там точно было не спрятаться. Закатное солнце осветило крепость так, словно она была в зареве пожара. Страха не было. Она похоже забыла, как бояться. Велев детям тихо отступать, они постарались не привлекая внимания отойти к границе сада, где была вырыта канава и там затаиться. Им это почти удалось сделать, но несколько козломордых увидели ее и крикнув что-то остальным, побежали в ее сторону. Мируша крикнула детям бежать к канаве. Хотя козломордые и не трогали детей, но в этот раз могло было быть иначе.

Дружина появилась вовремя. Они врезались в ряды дикарей, рубя направо и налево. Мируша побежала к канаве. Кто-то прикрыл ей спину, приняв бой с козломордами. Оглянувшись, она увидела Луизу. Неподалеку открылась дыра, из которой появились еще партия дикарей…

– Не то сделал! – выругался Диж.

– Чего случилось? – спросил Силий, который смотрел за ходом боя на стене.

– Открыл два портала, вместо того, чтобы закрыть!

– Так закрой! – рявкнул Силий.

– Сад! Нужна подмога, – прилетел Еремейка. – Их слишком много.

– Мы не можем открыть ворота, – сказал Борис. – Там месиво.

– Я напоминаю, что мои мечи могут помочь, – сказал Варинт.

– Вы с дороги уставшие. Долго не сможете держаться.

– Значит надо подавить их быстро.

– Силий! Ты меня слышишь? – Борис ему пытался что-то сказать, но он не слышал, пытаясь сосредоточиться. Если ничего не делать, то крепость падет. Отправлять в бой молодежь? У них не опыта ни смелости. Кто-то с перепугу сдаться решил.

– Выпускаем десятку. Борис, ты во главе. Расчищаете проход для людей Варинта, – он повернулся к торговцу. – Ваша задача отбить сад.

– Лу там? – спросил он.

– Обе, – ответил Силий.

Луиза не поняла, как начала падать. Руку обожгло огнем, потом ногу. В глазах все поплыло. Лошадь встала на дыбы, а она упала на землю, но боли почему-то не почувствовала. Козломордый хотел ее добить топором, но ей хватило сил переместиться в сторону. Как-то бесславно она умирала. В первом бою.

– Так и не докажу никому, что я чего-то могу, – прошептала она.

Время словно остановилось. Замедлилось. Дикарь настойчиво пытался ее добить, но Луиза нащупала рукой палаш, что валялся на земле. Отбила удар топора. Кто-то шарахнул дикаря по спине. Он осел. Упал рядом с ней. Закат красиво освещал облака в разные цвета. В семнадцать лет помирать как-то рано. Ее вон Давид плавать научить хотел, а она здесь валяется. Рука и нога горели огнем. Так сильно, что она мечтала о реке.

Мируша. Она кричала и ругалась. Луиза посмотрела в том направлении. Козломордый тащил Мирушу, а она пыталась отбиться от него. И никого не было поблизости. Пришлось подняться и пойти к ним.

Каждый шаг давался с трудом. Он ударил Мирушу, думая, что та испугается и прекратит сопротивление, но он ее явно недооценил. Она накинулась на него дикой кошкой, царапая ему обнаженную грудь. Он оттолкнул ее, Мируша пошатнулась, но не упала.

– А ну отошел от нее! – крикнула Луиза.

– Ты на ногах еле стоишь!

– Зато у меня меч есть! – хмыкнула Луиза. Они переглянулись с Мирушей.

Козломордый кинулся к Луизе, чтоб добить ее, но Мируша кинулась на него, толкая. Луиза с криком из последних сил кинулась на него. Добив, она осела на землю. Мируша оттащила ее в сторону и устало села рядом.

– Уходи, – сказала Луиза.

– И тебя одну оставлю? Не дождешься, – она положила ее голову себе на колени. Сняла шлем, отложив его в сторону. – Так и не поняла зачем ты кому отрезала. У тебя такие волосы были красивые. Не то, что у меня.

– Зато так легко голове стало. Она такая тяжелая была, – ответила Луиза. – Небо сегодня красивое. А я никого не вижу. Обычно говорят, что если воин на поле боя умирает, то за ним спускается конь и с собой забирает.

– Не надейся.

– Я знаю, что труслива для таких почестей.

– Ты никогда не трусила. Всегда смелой была. Я только из-за тебя ничего не боялась. Знала, что ты мне спину прикроешь куда бы мы не полезли, чего бы не придумывали.

– Это ты придумывала.

– А ты поддерживала, – сказала Мируша, перебирая ее волосы. Она подняла глаза к небу. – Красивый сегодня закат.

– Жаль, что последний.

– А вот это ты зря, сестренка, – Мируша сжала ее руку. – Если по жизни вместе шли, так и помирать вместе будем, а я не могу сейчас. Я Силия люблю. Он без меня пропадет. Поэтому закат проводим, а рассвет встретим. Как раньше. В детстве.

Бой закончился. Варинт оглянулся по сторонам. Лу сидела в стороне. Он спешился, привязал лошадь к дереву. Вытерев пот со лба, он пошел к ней. Только подойдя ближе, он понял, что рядом лежала Мира. Опять они вместе. Кровь проступила сквозь доспех Миры. Глупая девчонка зачем-то за меч взялась…

– Она неглупая. Хотела сильной стать, как ты. В ней и есть сила. Смелость. Она это не знает, но все это есть, – ответила Лу.

– Не думал, что это вслух сказал.

– Не говорил. Подумал, – она посмотрела на него. – Я ее не отдам.

– Лу, может лучше отпустить? Раны тяжелые. Следы оставят.

– Нет, я Мируша. Сам так обозвал. А трудности… Мы к ним привыкли. Зато живы. Я этому рада. Рада, что пусть и так, но каждый рассвет встречаю и провожаю, что воздухом дышу и люблю. Пусть и не так полно, но я в этом мире. Никогда зла не держала на тебя, – она улыбнулась. – Я знаю, что делаю. Дети в яме прячутся. Отведи их в крепость, а потом воды принеси и тряпок чистых. Или пусть кто-то принесет. Надо еще костер разжечь.

– Мируша…

– Я знаю, что делаю. Иди, – поторопила она его.

Силий никак не мог найти Мирушу. И никто ее не видел. Никто ничего не знал о ней. Пока Силий не столкнулся с Варинтом.

– В саду. Пытается вытащить Ми… Луизу, – ответил тот.

Силий не стал уточнять, что это значит. Он чуть не побежал к саду. Вокруг крепости пылали костры. Люди устраняли последствия боя. В саду около костра ползала Мируша. На траве лежала Луиза и не подавала признаков жизни. Мируша же что-то бормотала. Когда он подошел к костру, то увидел, что она чертит ножом внушительных размеров круг.

– На огонек решил зайти, Силий? У нас сегодня ночь веселья будет. Много крови пролилось. Погибло много. Они ее забрать хотят. А я не вижу, кто друг, а кто враг. Значит никого не пущу, – нервно сказала она. – Мы и сами справимся. Верно, Силий? Раньше справлялись, так и сейчас справимся. И трудности нас не пугают.

– Птичка…

– Я тебя пугать буду. Думаешь совсем головой двинулась? Так я всегда такой была.

– Пойдем в крепость?

– Нельзя. Ее трогать нельзя, а то умрет. Я не могу этого допустить, Силий. Все так запуталось, Силий. Все судьбы так переплелись, что и не знаешь, как распутать этот клубок. А я плохо спицами перебираю. Это ты умеешь вязать. А я плохо вяжу. Так ты зайдешь в круг или там останешься? – спросила она. Силий подошел к костру. Мируша закрыла круг и подошла к Луизе. – Надо ей раны обработать. Много крови выдалось, но это плохая кровь. И узелки делать нельзя. Нитка чистая должна быть.

– Птичка, ты меня пугаешь, – признался Силий.

– Я предупреждала, что пугать буду. Яд слишком сильный. Сложно что-то сделать. А вслепую вязать сложно. Это как хирург закрытыми глазами работает, так и я сейчас. Помню лишь руками. Но сделай что-то не то и все. Беда. А беда нам не нужна.

– Откуда ты знаешь про хирургов? – спросил ее Силий.

– Место здесь такое. Три мира переплетены. А я сейчас знаю все, что в этих мирах творится, – тихо ответила она. – У каждого человека жизнь – это нить. Каждый мир состоит из огромных канатов, которые кто-то переплел в этом месте. Специально или намеренно – это неважно. Но они переплелись. Место зыбкое.

Можно из мира в мир пройти. Я эти нити видеть должна. Но не вижу. Чувствую. Это странно знать, что скрыто от чужих глаз и не иметь возможность увидеть и общаться. А есть добрые силы и есть злые. Знать и не мочь. Но я привыкла к этому. Эх, жаль, что Диж в отключке. Слишком много сил отдал. Он бы помог. Но мы и сами справимся. Нужно лишь постараться. Ты садись, Силий. Долгая ночь будет. А почему ты другим именем зовешься? Не тем, что тебе при рождении дали?

– Даша не выговаривала долго Савелий, почему-то Силием обзывала. Вот кличка и стала именем. Меня друзья под ней и знали, – ответил он уже не удивляясь.

– Сава, Савелий. А меня при рождении Лизой нарекли, но для всех Луизой была. А теперь и вовсе Мируша. Не Мира, а Мируша. Я сама имя поменяла, чтоб от судьбы сбежать. Отец менял, а я не захотела той судьбы, что он мне пророчил. Свою дорогу выбрать решила. И она к тебе привела. Поздно привела, когда уже судьбу с другим связала. Глупая была. Он красивый и умирал. Вот мне его жалко стало. Думала он смелый и сильный, а он собственной тени боится. Может вспомнит и придет долг отдать. Но я боюсь, что не так что-то сделаю. Понимаешь, отец, когда меня вытаскивал, он сильно меня с сестрой перевязал. Было две нитки, а стала как одна. Еще и цвета поменял, чтоб каждая из нас чужую судьбу прожила. Не свою. Но я так не хотела. Это тяжело быть не на своем месте. Да ты и сам знаешь. Но иначе было нельзя. А когда такое делают, то оба слепнут. И отец ослеп и я. Нельзя было так сильно в судьбу вмешиваться. Из рода только она и видеть может, но боится, – Мируша погладила по волосам сестру. – Когда я видела, то она не боялась, а сейчас боится.

– Хочешь сказать, что все твои истории…

– Правда? В этом мире столько скрыто от обычных глаз, что тут не чему удивляться, – ответила Мируша. – Идет. Они все приходят, когда надо платить по счетам. Сами находят меня. Когда я больше всего в них нуждаюсь. А тебя я не звала. Ты сам пришел и сказал, что будешь со мной по жизни идти. Этим ты меня удивил, Силий.

– Помощь нужна? – к костру подошел Борис. – Вас в крепости потеряли.

– И тебя потеряют. Заходи, только круг не сотри. Сам будешь его чертить, а то у меня сил нет, – проворчала Мируша. – И никуда моя крыша не поехала. У меня ее отродясь не было. Я же тебе не дом. Помнишь, я тебе жизнь спасла? Влюбилась в тебя, дурака, свою судьбу со своей связала, виденьем поделилась, а теперь мне помощь нужна.

– Я не собираюсь слушать весь этот бред, – он хотел уйти, но слова Мируши его остановили.

– Снегирь ты мой, не злись. Да, не получилось у нас с тобой, да, ты испугался, но это не значит, что, если ты будешь отрицать, что видишь – это пропадет.

– Ты иначе говоришь. Голос на голос Луизы похож.

– Они у нас похожи, но я специально простоты добавляю, тональность меняю. Зачем людям на лишние вопросы отвечать. А ты, Снегирь, помнишь все. За такие вещи надо по счетам платить. Даже если не хочется. Но ты живешь и она должна жить, а потом разберетесь, – сказала Мируша. – Ты такой смелый и так боишься. Смелее. Просто за руку ее возьми.

– Дураком себя чувствую.

– Так ты и есть дурак. Тебе такое счастье подсовывали, а ты от него добровольно отказался. В этот раз не проворонь судьбу, – ответила Мируша. Звонко рассмеялась. – Как же все забавно получилось. И немного грустно, – она соединила руки Бориса и Луизы. Посмотрела на Силия. – Извини.

Она это прошептала одними губами, падая в сторону горящего костра. Он кинулся к ней, но не успел. Воздух стал вязким. Дыхание перехватило, словно его ударили в грудь. Мируша оказалась рядом с ним. Он прижал ее к себе.

– Слишком много риска в ее крови. И силы-то почти нет, но такие дела чудные творит! Бедовая девчонка, – рядом с костром появилась женщина в длинном платье, которое отражало огонь. Светлые волосы струились по плечам. – Хотя ее план я понимаю. Две ветви от рода разделятся и все пойдет в детях. Но почему-то по мужской линии. Переплела что-то не то?

Женщина обошла костер и подошла к Луизе. Посмотрела на замершего Бориса. Улыбнулась.

– Забавный какой, себя на костер тоже отправит? – она подошла к Силию. – Давай знакомиться? Я храню всю силу, что заключена в этом мире. Все роды магов подчиняются мне. Равновесие этого мира поддерживаю тоже я. Их род раньше был довольно сильным. Они сплетали судьбы людей. Чтоб союз был крепким, чтоб мир был. Но род стал вымирать. Я хотела через Варинта его восстановить, но ему помешали амбиции. Сила отразилась в его дочерях. Сейчас Мируша хочет отказаться от нее. Дочери будут силу нести, но проявляться та будет лишь в мужьях.

Разделение силы. Ее знания, а ты сможешь силой пользоваться. Не знаю, по мне это сложно и глупо. Но попробовать можно. Если ты согласишься. Не согласишься, то я прерываю их род, а вас всех отправляю домой.

– И ничего этого не будет? Вся эта жизнь забудется? Те, кто умер воскреснут? – спросил Силий.

– Нет. Я не могу воскресать тех, души которых уже переродились. А эти года станут сном, о котором не захочется рассказывать. Тот, – она кивнула в сторону Бориса, – хочет остаться. А что выберешь ты?

Силий посмотрел по сторонам. Призраки белыми тенями скользили по мокрой от росы травы. Со стороны речки доносились песни водяных дев, что завораживали своим пением. Мир изменился. Что было скрыто от его взора, теперь стало явным. Его рука, что лежала на животе Мируше приподнялась. Ребенок перевернулся и толкнул его руку. Дочка. Знания переполняли сознание. Он знал, что это временное состояние. Такое будет не постоянно, но вызвать их можно в любой момент.

– Я думаю, что ответ очевиден, – ответил он.