Текст книги "Муж для серой птички (СИ)"

Автор книги: Нина Баскакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Чего грустишь?

– Нет. Не грущу, – ответила она, вздрогнув. – Задумалась.

– О чем? О снах, сапогах и яблоках?

– Какая у меня скучная жизнь, – рассмеялась Мируша.

– Тут я с тобой поспорю. Вот у меня скучная. А у тебя очень даже насыщенная,

– возразил Силий.

– Я не понимаю, тебя, себя. Этот мир.

– А не надо его понимать, – ответил Силий.

– Как же тогда жить, когда ничего не понимаешь? – она посмотрела на него.

– Целый день я пыталась понять, почему мне то злиться хочется, то плакать, а то смеяться. Ты на меня плохо влияешь.

– А мне кажется, что хорошо. Тебе страшно. Ты же как комок эмоций, который в любой момент стремится выплеснуться наружу, – ответил Силий.

– Это плохо.

– Это нормально, – он обнял ее за плечи.

– Со мной сложно. И с тобой сложно.

– А ты думай поменьше. Тогда и сложностей не будешь замечать, – он поцеловал ее в щеку.

– Щекотно, – поежилась Мируша.

– Холодная вся, как снегурочка.

– А мне не холодно. Рядом с тобой тепло. Но ведь это не любовь. Я не люблю тебя. Ты мне даже не нравишься.

– Хочешь себя в этом убедить?

– Хочу, – ответила она. – И тебя заодно.

– Как хорошо, что я это все не слушаю.

– Как это так? Я все в пустую говорю? – она повернулась к нему.

– Тебе нравится говорить, так говори. Но если это ерунда, то зачем мне ее слушать? – невозмутимо ответил Силий.

– Ты!

– Я. Что еще?

– Ты от меня устал, – сказала она и собралась уйти со стены, но он ее поймал за пояс куртки и потянул на себя, резко разворачивая. Поцеловал.

– Можно не ссориться и не обижаться, а просто поцеловать. Я же не против. Совсем не против, – прошептал он. – Скоро смена закончится. Потом к тебе приду. Не скучай.

– Не буду, – ответила она, сладко вздохнув. – Кажется я где-то потеряла голову.

– Это не так и плохо, как кажется, – сказал Силий. Она отстранилась от него и торопливо пошла к себе. Даже не посмотрев на него. Силий проводил ее взглядом. Все-таки обернулась. Вернулась.

– Я с тобой постою, если ты не против.

– Не против. Но смотри, не замерзни.

– Я тепло одета, – ответила она. – Никак не привыкну к этой комнате. Все время сидела раньше среди других людей. На кухне, в комнате ли, где шили. А сейчас вечер заканчивается. Каждый по своим углам разбегается, а я ухожу в свой и как-то одиноко становится. За стеной жизнь. Люди разговаривают. Смеются. Кто-то ссорится, я же как-то в стороне от всего этого. И одиноко становится.

– Хочешь поссориться?

– Думаю, ты меня понял. Мне просто не хочется сидеть в этой тишине. Может от комнаты отказаться? Найти себе койку в общей комнате. Или к себе кого-то поселить.

– Меня посели. Я не против.

– Ну не верю я в это. Не верю, что все серьезно, а не игра.

– Я не тот человек, который будет играть чьими-то чувствами. Никогда в этом не видел смысла, – ответил Силий. – Но твое право мне не верить. Я не против.

– Почему? Мне казалось, что ты хочешь меня в обратном переубедить.

– Не хочу. Вот тебя обнять, поцеловать – да. Спать вместе лечь. А все эти споры… Целоваться и обниматься можно и без них.

– Ты о чем-то еще думаешь, кроме этого?

– Когда ты рядом, то нет. Это ты о какой-то ерунде думаешь.

– Не такая уж и ерунда. Я сомневаюсь. Отец бы тебя не одобрил.

– Нашла на чье мнение ровняться. Не хочу тебя обижать, но он у тебя какой-то странный тип.

– Он умный и строгий. Иначе он не добился бы таких высот, – ответила Мируша.

– А мне его высоты не интересуют. Вот запуганная птичка – другое дело.

– Силий, но ведь это правда. Он бы не одобрил.

– А такого кавалера, с которым ты под одеялом грелась, он одобрял?

– Так не знал. Или делал вид, что не знал.

– Все знали, а он неожиданно ослеп и оглох. Понятно.

– Ничего тебе не понятно. Тогда все было несерьезно. Ты же говоришь, что серьезно. Сам же говорил, что хочешь меня замуж позвать. А это какая ответственность!

– В чем? – он взял ее под руку и повел вдоль стены. Было холодно. Он начал замерзать. Весий похоже заснул в сторожке. Возвращаться туда с Мирушей, которая хотела поболтать, явно не стоило. Не для его ушей этот разговор.

– Не знаю. Ответственность, – ответила Мируша. – Теперь только на тебя смотреть придется.

– Да смотри ты на кого хочешь. Вот обниматься и целоваться лучше все-таки со мной.

– Вот и я о том же. Больше так дурью не помаешься.

– Тебе и не захочется. Просто в это поверь, – ответил Силий. – Чего-то смена не идет, зато идет Борис, который опять предложит подежурить еще несколько часов.

– Согласишься? – спросила Мируша.

– Нет. Замерз чего-то, да и ты заболеть можешь. Поэтому пусть сам дежурит. Или Весий. Все равно тут болтается, – ответил Силий.

На столе стоял горшок с солянкой. В чистую ткань были завернутые лепешки, которые сегодня пекли на кухне. Небольшой квадратик сала с хреном в банке.

– Ты же на дежурстве был. Поэтому не успел поужинать. А чего там сухой паек? После такого мороза хочется чего-то горячего, – ответила Мируша. – На кухне же к тому времени уже спать ложатся. По-хорошему было бы уже и печку растопить, комнату нагреть, но мне скучно одной было сидеть здесь.

– Ничего. Сейчас согреем комнату и тебя отогреем, – ответил Силий. Она села на кровать. Пока он разжигал печку, она болтала ногами. Силий ушел умыться. Потом присоединился к ней, сев рядом.

– И что теперь? – спросила его Мируша.

– Поедим и спать ляжем, – ответил Силий. Она вздохнула. Положила голову ему на плечо. Они так сидели довольно долго, пока он не взял ее руки в свои. – Опять они у тебя холодные.

– Скоро согреются, – ответила она, не открывая глаз.

– Я у тебя сегодня останусь.

– Это вопрос или ты меня предупреждаешь? Хотя, мне страшно одной в комнате находиться, поэтому я не против. Наверное думаешь, что я такая легкомысленная.

– Ничего я такого не думаю, – ответил Силий.

– А что ты думаешь?

– Что хочу есть и спать, – он посмотрел на нее. Скандал? Нет, рассмеялась.

– Думаю уже солянка разогрелась, – сказала Мируша, соскакивая с кровати и начиная хозяйничать около стола. После этого села напротив, поставив руки на стол и подперев щеки.

– Сама чего не ешь?

– Не хочу. Я же ела, прежде чем к тебе пошла болтать. Знаешь, ты пока единственный человек, который спокойно слушает мою болтовню и не просит замолчать. Я сегодня мышь видела. В кладовке. Решила, что надо туда кошку загнать, чтоб она мышь поймала. Так эта гадина вместо ловли мышей начала охотиться на копчености, что были подвешены к потолку. Тогда пришлось выгнать мышь и загнать Дижа, чтоб он эту мышь поймал. А он заявил, что мышей ловить не умеет. Но увидев копчености… В итоге и его пришлось гнать из кладовой метлой. Он упирался и хотел там остаться. А я вспомнила про горь-травку, которую мыши на дух не переносят. Насыпала ее по всей кладовке, еще и к зерну подкинула. Мыши должны уйти. У нас дома мышей не было из-за нее. Хотя только тебе по секрету скажу, что тут не только в травке дело. Надо еще встать на одну ногу три раза прыгнуть и хлопнуть в ладоши, попросив горь-траву мышей прогнать. Тогда точно сработает.

– Насыщенный у тебя выдался день.

– Да ладно, вот когда я тараканов гоняла, там сложнее было. Надо завтра еще собак и кошек переловить и выгнать у них блох.

– Неделя началась со вшей, закончится блохами?

– А чего мы должны сидеть с букашками? Ты знаешь сколько они дурных болячек переносят? И никому дела нет. Почему-то в крепости никому не до чего дела нет. Каждый сам о себе думает. Но раз они все заняты, то я не против подумать обо всех, даже если им это не нужно. Или они думают, что им ненужно. Почему люди такие глупые? Делаешь ведь хорошее. Зла не желаешь, а к тебе настороженно так относятся?

– Это ты и сама ответить на этот вопрос можешь. Вот я к тебе со всей душой, а ты не веришь, – сказал Силий.

– Не верю. Потому что такое быть не может.

– Вот и они не верят, – ответил Силий. Мируша сняла куртку. Прошлась по комнате. Она словно забыла о его существовании.

– И все равно, я не понимаю.

– Чего ты не понимаешь?

– В чем твой интерес?

– В женщине, которая кругами ходит вокруг меня. От твоей юбки у меня уже все рябить начало, – он перехватил ее и обнял, прижимая к себе. – Не бойся так.

Это не так страшно, как кажется.

– А если завтра…

– Я не уйду.

– Но я тебя не люблю.

– Так ты даже мысли не допускаешь, что можешь с кем-то быть. О какой любви может идти речь? – спросил Силий. – Живешь мечтами. Давай для начала вернемся в наш мир, а потом уже решим кто кого любит. Я пойду свои колючки сбрею, а ты спокойно переодевайся и под одеяло забирайся.

Силий заглянул к себе. Взял нужные вещи. Перекинулся парой слов с ребятами, которые уже ложились спать. В это время у раковин почти никого не было. Можно было спокойно побриться. Это ребята ухватились за возможность бороды отращивать, когда здесь оказались. Но для начала надо иметь эту бороду, а если она растет клоками, то лучше сбрить и не позориться. Хотя столько времени его это раньше не волновало. Два года прошли в тумане с редкими просветами. Дети сказали, что они взрослые и в его советах не нуждаются. Работа перестала интересовать, а жизнь стала тусклой. Он до сих пор себя корил за проявление слабости, до сих пор хотелось ощутить вкус самогона, который за столько времени стал каким-то естественным, но он держался.

Вернувшись, он увидел Мирушу, которая лежала, закутавшись в одеяло с головой. Только нос высовывался из-под одеяла. Выключив свет, он лег рядом с ней.

– От тебя елкой пахнет. Приятно, – прошептала она, прижимаясь к нему.

– А от тебя яблоками, – скользя губами по ее щеке, ответил Силий.

– У каждого из нас свои слабости, – ответила она.

– Вот полностью с тобой согласен. Смотрю, у тебя настроение сегодня другое, – гладя ее спину, заметил Силий.

– Не знаю какое у меня настроение. Я так запуталась, что хочу проснуться завтра и узнать, что будет дальше. Ты говоришь, что…

– Что ничего не изменится. Уж поверь, но ты мне нужна не на одну ночь.

– На много ночей?

– Да, – ответил он, целуя ее в губы.

Горячая. Словно огонь. Порывистая. Она и в жизни была такой. Искренней и немного сумасшедшей. Он понял это, когда, отбросив сомнения, она кинулась в страсть. Полутонов не было. Лишь желание и жар. Порыв прошел. Силий какое-то время думал, что это было. Мируша лежала рядом, тяжело сопя ему в плечо.

– Почему ты смеешься? – спросила она.

– Мы живы, в тепле, рядом – просто хорошо.

– Хорошо? А я испугалась, что тебе плохо. Или опять что-то не то сделала. Я отключилась и просто чувствовала.

– Так и надо.

– Стучат, а я не в том виде, чтоб гостей принимать, – зевнув, сказала Мируша.

– Я посмотрю, кого принесла, – поднимаясь и быстро приводя себя в порядок, сказал Силий. Он открыл дверь. На пороге стоял Дима из его дружины.

– Силий, тебя дочь ищет, – сказал он.

– Где она? – спросил Силий, посмотрев в сторону Мируши.

– Вон, в коридоре около нашей комнаты стоит.

– Зови ее сюда, – сказала Мируша. – Не дело в коридоре разговоры разговаривать.

Пока Силий ходил за Дашей, которая стояла с ребенком на руках, Мируша быстро натянула юбку и кофту, поверх рубашки. Включила свет. Когда Силий вошел в комнату с Дашей, то у Мируши и вопросов никаких не осталось. Фингал под глазом, нос разбит. Даша прятала глаза. Малыш капризничал, недовольно попискивая.

– Проходите, в ногах правды нет, – сказала Мируша, ставя воду на печку.

– Он как проспался, так словно с цепи сорвался, – прошептала Даша. – Я думала, что он меня убьет.

– А соседи? – спросил Силий.

– Так чего соседи? Кто будет вмешиваться, когда женщины сами покрывают таких мужей? – выпалила Мируша. Она подняла руки ладонями от себя. – Ладно, молчу. Тебе и так без меня тяжко.

– Я к Тихону пошла, но его не было на месте. Потом к тебе пошла, – сказала Даша, посмотрев на отца.

– Убью его, – прошептал Силий, едва сдерживая ярость.

– Утром. Сейчас ночь. И я не собираюсь ее проводить в думах, как ты будешь кого-то убивать, а завтра стоять на суде и переживать за тебя. Все решим утром, – сказала Мируша. – Надо с этим переспать. К тому же я устала. А выяснение отношений подождет. Даша на кровати ляжет. Мы сходим к тебе. Утащим с твоей кровати матрас и здесь кинем. Если ты думаешь, что я тебя одного отпущу в комнату к ребятам спать, то ошибаешься. Дурости поддашься, а завтра жалеть будешь.

– Не буду, – буркнул Силий.

– Будешь, – ответила Мируша. – Я редко ошибаюсь, а в таких вещах тем более.

Глава 12

Силий просыпался несколько раз, когда Мируши не оказывалось рядом. Первый раз она подходила к Даше, которая плакала в подушку. О чем-то с ней пошепталась, а после этого вернулась к нему под бок. Даша как раз уснула. Потом она вставала, когда заплакал ребенок. Нашла какие-то тряпки, чтоб можно их было использовать вместо пеленок. Пока Даша бегала их застирывать, Мируша осталась с малышом.

Пела ему колыбельную. Тихо так пела и красиво. Силий сам уснул, под ее мелодичный голос. Больше до утра она не просыпалась. Да и Даша с малышом спали крепко.

На улице еще было темно, но он встал, чтоб затопить печку. Комната уже успела остыть. Мируша вздохнула и легла на его сторону матраса. Он вернулся к ней, когда закипел чайник, а по комнате поплыл аромат заваренной травы. Мируша сама проснулась. Открыла один глаз, потом и вовсе решила сесть, хватаясь за протянутую кружку.

– Это то, о чем я мечтала. Пить хочу, – призналась она.

– Какие-то у нас с тобой походные условия, – заметил Силий, накидывая ей на плечи одеяло и обнимая.

– А мне не привыкать. Если честно, то мне все равно, где спать. Я когда мелкая была, по всему дому лазила. Могла на чердаке уснуть, в подвале, один раз в шкафу уснула. В мамином. Она открыла его, а я оттуда вывалилась. Напугала же я ее в тот раз. А вот за то, что под столом у отца ночевала, за это получила нагоняй. Это мы с ребятами поспорили, есть ли в доме привидения. Я и пошла ночью их искать. Спряталась в кабинете отца. Не знаю чего ему там ночью понадобилось, но когда он услышал мое сопение, зачем-то кочергу схватил. Пнул ею под стол. Оттуда я выскочила с криками, потому что приснилось, что меня приведения поймали. Он видимо меня за приведения принял, так как я во всем белом была. После этого мне было запрещено заходить в кабинет. – Закончив рассказ, она положила голову на плечо Силию. – Тяжелая сегодня ночь была. Беспокойная.

– Спасибо, что Дашку приютила. Я немного растерялся, – прошептал он ей на

ухо.

– Ничего. В жизни все бывает. Только один разбираться с ее мужем не ходи. Я не хочу, чтоб с тобой беда случилась, – ответила Мируша. – У тебя рука тяжелая. А ты можешь силу не рассчитать. Тут надо или Бориса просить третьим выступить или Весия. Тут же любое твое действие будет воспринято плохо.

– Значит переживаешь обо мне? А говорила, что тебе все равно.

– Я тебе об одном, а ты о другом! – возмутилась Мируша.

– А я все о том же, – ответил он. В начинающихся рассветных сумерках было видно, как она косо на него посмотрела, а потом повернулась и поцеловала в щеку.

– Но это все равно ничего не значит. Я думаю.

– Хорошо, думай, – согласился Силий.

В этом что-то было вот так сидеть на соломенном матрасе, пить травяной чай, о чем-то горячо шептаться и встречать рассвет. Мируша то и дело прижималась к нему, словно искала тепла. А ведь так оно и было. Он чувствовал ее одиночество. Именно поэтому она и пришла к нему вчера на стену. Тут он Мирушей был согласен. Любви к нему у нее не было. Она хотела скрыться от пустоты комнаты, от мыслей. Просто потянулась к нему, потому что он ей это тепло пообещал. Ей ведь не хватало внимания, ласки. Он этим воспользовался. Надавил на слабые стороны и получил то, что хотел. Как ни странно, но даже после совместной ночи он не хотел от нее уходить. Не остыло желание быть с ней рядом. Хотя Силий не особо задумывался зачем так добивался ее внимания все это время. Вначале она его заинтересовала. Единственная женщина после Саши за долгое время обратила на себя внимание. Он ее захотел. Захотел быть рядом с ней и все. Потом продолжил добиваться назло всем. А сейчас? Сейчас уже сложно было понять кто кого грел. Может они грели друг друга, разгоняя одиночество? Скорее всего так и было. Только была ли это любовь? Мируша считала, что нет. Он уважал ее за это. Честная позиция. Без иллюзий. А он не знал ответа на этот вопрос и не хотел знать. Но хотелось одного, чтоб это утро не заканчивалось. Холодное утро, около уютной печки с ароматным травяным чаем и в приятной теплой компании молодой женщины, которая рассказывала, как искала привидения. Но всему рано или поздно приходит конец. День вступил в свои права и теперь надо было заниматься делами.

– Давай я с тобой пойду, – предложила Мируша.

– Так мне не доверяешь?

– Я за тебя боюсь. Вдруг ты разозлишься…

– Тот случай был исключением. Я довольно добрый человек и всегда умею держать себя в руках. Лучше сходи в столовую и захвати чего-нибудь поесть. А то мы опять забудем о еде за всеми этими делами, – сказал Силий.

– Только один не ходи разбираться, – попросила она. Он наклонился к ее уху.

– Я сегодня хочу всю тебя зацеловать. И мне это не помешает сделать какое-то ничтожество, – прошептал он. Мируша горячо вздохнула.

– Хорошо, – согласилась она. – Договорились.

– Такое ощущение, что я тебя подбил на что-то плохое, – заметил Силий.

– У меня были другие планы на сегодняшний вечер. Но я его проведу с тобой, – ответила Мируша, забирая пустую посуду со стола. Силий свернул матрас и сложил одеяло с подушкой. После этого они пошли по своим делам. Пока шли до крепости Силий пытался выяснить какие у Мируши были планы, но она отказывалась их называть, что только подогревало его желание узнать о них.

Силий увидел Еремейку и спросил, где сейчас князь. Князь оказался в деловой комнате. Там он тренировался с Луизой. Это немного удивило Силия, но он решил не делать поспешных выводов. Еще около двери в комнату, которую они сделали кабинетом, Силий услышал смех. А после этого и ругань. Дверь была слегка приоткрыта. Силий для приличия постучал, но на него вряд ли бы кто обратил внимания. Весий и Луиза кружились по комнате, отрабатывая удары деревянными палками. Луиза собрала волосы в хвост. Надела кофту и штаны, в которых выглядела, совсем девчонкой. Какая она княгиня? Одно название. Девчонка еще зеленая. А Мируша? Она ведь не сильно старше Луизы, но Силий не видел в ней девушку. Почему-то она казалась ему старше. На лавке сидела Лора, которая лениво смотрела за поединком. Силий подсел к ней.

– Они уже скоро закончат, – сказала она.

– Заметил, – ответил Силий, подмечая тяжелое дыхание Луизы. Она еще держалась на адреналине, но руки уже слабели. В этот момент Луиза сделала подлый ход и ударила Весия в спину.

– Ах ты, коза драная! – возмутился Весий.

– Сам говорил, что на любви и на войне все средства хороши, – ответила она, уходя от его удара.

– Я тебе такое не мог сказать!

– Значит Диж. Он много чего говорит, – примирительно ответила Луиза.

– Я этому Дижу язык узлом завяжу, чтоб он тебе не говорил лишнего.

– Да ничего такого он не говорит. Вот другим…

Она пропустила удар. Весий поймал ее за талию. Перекидывая себе на плечо, после этого отнял у нее палку. Подкинул вверх и поймал на руки.

– С ума сошел! – тяжело дыша сказала она.

– Сама решила играть нечестно, – ответил он, сажая ее на лавку.

– Интересно у вас тренировки проходят, – заметил Силий.

– Раз человек хочет с мечом наши стены охранять, так пусть учится, – ответил Весий.

– Я не против. А насчет стены, давай ее к нам в дозор. Я кого-нибудь из ребят сниму на охоту, а ее поставим. Пусть службу несет, – предложил Силий. – Нужно ведь уметь не только клинком махать, но и все тяготы службы держать. А это и холод, и ветер.

– Забирай, – согласился Весий.

– Серьезно? – спросила Луиза, у которой так и загорелись глаза.

– Но тренировки никто не отменял, – ответил Весий. – Беги пока. Потом к вечеру к Силию подойди, он тебя с графиком ознакомит.

– После обеда подходи. Думаю к тому времени разберемся со всем, – сказал ей Силий.

– Спасибо, – она пыталась быть серьезной, но улыбка так и сияла на лице.

– Как тебе будущий воин? – спросил Весий.

– Ты мое мнение знаешь. Не перегорит – так пусть. Меня женщины, что за себя постоять могут не пугают.

– Весий, я тебе еще нужна? – спросила Лора.

– Нужна. Обязательно. Сейчас придумаем для чего и… – весело ответил он.

– Свидетелям будешь. У меня проблемы, – ответил Силий.

– С Мирушей? – спросил Весий.

– Вот с ней как раз проблем нет. А вот с зятем… Дашку на улицу выгнал среди ночи, – ответил Силий, рассказывая о ночных приключениях.

– Мирушка правильно сказала, что тебе одному разбираться не стоит, – ответил Весий.

– А Даша чего хочет? – спросила Лора.

– Не знаю чего она хочет. Всю ночь проплакала, – ответил Силий. – Мируша переговорила с ней, та уснула. Порой так и думается, что она ворожить умеет.

– Только не превращайся в Бориса, – поморщился Весий.

– Нам второго витка охоты на ведьм только и не хватает для полного счастья.

– Мируша умеет ворожить, – ответила Луиза, которая вышла из ванной комнаты, вытирая лицо. – Или колдовать, как вы говорите.

– Серьезно? – Весий повернулся в ее сторону.

– Серьезно. Но слабо умеет. По мелочам: раны сердечные залечить, успокоить, расположить к себе. Ей поэтому многое с рук сходило. Но она не любит ворожить.

– Чего-то не верится, что она может к себе людей располагать, – усомнилась

Лора.

– Умеет, но не всегда хочет, – ответила Луиза.

– Знаете, как это колдовство называется? – спросил Силий. – Доброта. В нашем гнезде змей и пауков – она будет смотреться колдовством.

– Вначале с Дашей поговорим, – сказал Весий. – Узнаем чего она хочет.

Потом с этим парнем. Надо разобраться из-за чего весь сыр-бор.

– Открыто говорить будем или попытаемся все уладить за стенами? Он ведь может потом клевету навести, – заметил Силий.

– Тут думать надо, – сказал Весий.

Мируша принесла свежей воды. Поставила ее нагреться. Даша спала крепко. А вот малыш уже проснулся. Требовал внимания. Когда Даша проснулась, Мируша уже заканчивала пеленать ребенка.

– Что ты…

– Надо было пеленку поменять. Не в грязном же лежать, – сказала она, отдавая малыша на руки Даши.

– Ты неплохо с детьми справляешься.

– Научилась. Было любопытно, – ответила Мируша. – А у тебя опять глаза на мокром месте. Не надо так переживать. Ребенок это чувствует. Начинает нервничать вместе с тобой. Зачем тебе это?

– Не могу я. Отец его убьет, а я защитить не могу. Даже слова сказать…

– Никто никого не убьет, – ответила Мируша. – Но почему ты должна своего мужчину от отца защищать? Он не в состоянии себя сам защитить?

– Он? – Даша горько рассмеялась. – Он другой. Не такой…

– Сильный? Ты сильная и решила, что будет счастье со слабым человеком?

– Почему нет? Да и кто ты такая, чтоб меня осуждать!

– Я тебя не осуждаю, – Мируша развесила мокрые пеленки рядом с печкой и пошла вылила грязную воду. Когда она вернулась, Даша уже кормила малыша. – Даша, если честно, то мне нет дела с кем ты живешь, как ты живешь. Ты вроде взрослая женщина. Уже ребенка имеешь. Но бывает так, что ты не видишь ситуацию изнутри. Со стороны все видится лучше и проще. Вот я и смотрю на твою проблему. Вижу, что сошлись вы по весне, когда кровь бурлила. Ты думала, что это и есть любовь. Такая, какая была у твоих родителей. А оказалось все не так. Ему с тобой стало скучно. Ты поменялась. Больше не та девочка, с которой тайком целовались. Рядом с ним молодая женщина, с ребенком на руках, которая от него чего-то хочет. Например, чтоб он был как ее отец. Но женщина забыла, что люди разные. И в итоге ссоры. Кто-то кого-то хочет переделать, но при этом не хочет сдавать позиции. Если ты сильная, то будь ею. Тяни его. Хочешь равных отношений – найди ровню.

– Ты не понимаешь…

– Не понимаю. И не хочу понимать, почему ты даешь себя обижать человеку, который должен тебя защищать? Почему не даешь защитить себя? Боишься его потерять? Или боишься одной остаться? Лучше пусть такой, чем одной?

– Какой у меня шанс второй раз замуж выйти? Девчонок много. Ребят мало. А у меня малыш на руках.

– А этого я не понимаю. Всегда считала, что лучше живой буду, но одной, чем с кем-то, но ради галочки.

– Спасибо, но в советах не нуждаюсь.

– Я тебе их и не даю. Ты лучше подумай, что отцу ответишь, когда он придет к тебе и спросит, чего ты хочешь. Вернешься к своему милому – он тебя не поймет. Сейчас можно все решить. Да, страшно. Но ты не одна. У тебя за плечами семья. А счастье и любовь – они такие непредсказуемые. Сегодня ты одна, а завтра уже не одна. Так что зря считаешь, что никому не нужна. Сталкивать же отца и мужа из-за своей неуверенности – это последнее дело. Нет, если тебе нужна такая жизнь, то живи. Терпи. Только не жалуйся. Если же хочешь что-то поменять, то тебе только руку помощи протянут. Никто тебя в беде не оставит. Это же как яма. Глубокая яма, в которой холодно, грязно и неуютно.

Но у нее есть стены и какая-то защита от ветра. А там, за пределами этой ямы страшный мир, в котором ты не чувствуешь никакой защиты. Только это история не про тебя. У тебя есть отец, что готов за тебя и в огонь, и в воду, у тебя есть брат. Разве ты одна в этом мире? Но они не могут тебе помочь, пока ты не захочешь выбраться из этой ямы. Смотри-ка, уснул, а ты опять плачешь. Давай его положим на подушку, а тебя умоем. С водой все проблемы уйдут. И голова ясная станет. А потом чай попьем. Кашей позавтракаем.

– Ничего мне от тебя не надо! – огрызнулась Даша.

– Я только руку протянула. Твое решение принимать ее или нет. Хочешь, так дуйся и обижайся. Но вроде время для таких обид прошло. Сейчас как бы нужно думать, как жить дальше. А я тебе не враг, – ответила Мируша, проверяя воду. – Так умываться будем или нет?

***

В лесу было тихо. Вся природа словно замерла, уснула до весны. Мороз заставлял хрустеть под ногами снег. Мируша шла по краю леса. Лыжи скользили по снегу, увозя ее все дальше от крепости. Она не думала уезжать далеко. Только набрать сосновых веток. Но попав в лес, поняла, как устала. Устала от всего, что навалилось на нее в последнее время. От этих трудностей и переживаний. Поэтому теперь просто ехала мимо знакомых и одновременно чужих мест. Осенью она уже здесь бродила, когда ходила грибы собирать. Теперь за ветками пришла.

В крепости находится стало тяжело. Когда узнали, что от Даши муж сбежал, он просто ушел, взяв паек еды и лыжи, то окружающие были в ступоре. Никто не мог понять такого. У него был ребенок, была жена. А он все бросил и ушел в неизвестном направлении. Только на воротах сказал, что больше оставаться здесь не собирается. Он не попрощался с Дашей. Не поставил в известность князя.

Даша плакала. Много и долго, не слушая ничьих утешений. Мируша же ушла. Ускользнула ото всех. Ей надоел этот цирк со взрослой девицей, которая делала вид, что она ребенок. Даша ей чем-то напоминала Луизу. Та была такой же

несамостоятельной. Но стоило перестать ее опекать, как она сразу повзрослела. Мируша вздохнула. Посмотрела на небо. Серое и неприятное, но под стать настроению. Может кто-то бы сказал, что она ревновала, но это было не так. Понимала, что история закончилась. Сколько было таких примеров на ее веку. Она ведь давно уже подмечала, но помалкивало. Наблюдала, как мужчина добивался женщины, а потом уходил, потому что… И дальше шел список причин не быть вместе. Так и у них будет. Пусть Силий ей и не нравился, но он заставил ее поверить на какой-то миг, что все может быть иначе. Как сегодня утром. Они сидели рядом, пили чай, болтали о пустяках и было ощущение тепла и нужности. Она давно не чувствовала себя именно нужной, на своем месте. Как будто она была именно тем, кем и должна была быть. Он спокойно относился к ее порывам, не пугался и не крутил пальцем у виска, когда она что-то не то говорила или делала. Например вчера ночью. Не было с ним и это покровительственной жалости, что бесила. Все было как-то естественно. Но теперь все закончится. Он больше к ней не придет. Будет около Даши крутиться, потому что той сейчас тяжело. Будет ей помогать с ребенком. А к ней решит заглядывать раз в недельку, а может и вовсе перестанет. Сложно у них там все. Когда Тихон стал Силию говорить, что тот не должен был память Саши придавать, то Мируша ушла в лес.

Память. Она никак не могла понять, как ее можно предать. Вот в ее памяти всегда оставались и мама, и братья. Она их не забывала, вспоминала что-то хорошее и доброе, с ними связанное, но и не плакала по ним каждый день. Они бы этого не одобрили. Тут же предлагали человеку только плакать и вспоминать.

Набрав веток, она поехала к дому. После поездки в лес мышцы болели, но голова стала яснее. На этом ведь жизнь не заканчивалась. Пусть из жизни уйдет Силий, но останется… А кто в ней останется? Борис? В последнее время он только вызывал удивление. Прошли к нему те чувства. Она не больше не могла восхищаться его силой и смелостью. Если к этой силе и смелости прилагалась тупая голова, то сила и смелость терялась на ее фоне. Так о ком мечтать? О Весии, который сказал, что у нее не такие уж плохие ножки? Мируша улыбнулась и покачала головой. Нет. Он ей нравился, но как старший брат, друг. Любвеобильный Диж вызывал

раздражение…

В таком настроении она и вернулась в крепость. Как раз начало темнеть.

Сложив свежие сосновые ветки в лекарской, Мируша оставила себе одну и пошла в комнату, надеясь, что уже все ушли оттуда.

– Птичка, я тебя потерял, – Силий обнял ее за плечи. Наклонился к ее щеке. – От тебя сосной пахнет.

– За ветками ходила, – ответила Мируша. – Будем витаминный настой делать.

– Вся в делах и заботах, – прошептал он, целуя ее в холодную щеку. – И замерзла. Пойдем отогреваться?

– Силий, не надо. Я ведь все понимаю.

– Хорошие слова. Обычно с них начинается что-то додуманное и перевернутое.

– Это как? – покосилась на него Мируша.

– А так. Ты чего-то придумала и будешь доказывать, что так и было. Сразу говорю, что не было. Даже не думал ни о ком, кроме пропавшей Птички. Чуть за тобой не кинулся в лес, но потом решил, что надо подождать, когда вернешься. Ты женщина умная и разумная. Глупостей не натворишь.

– Мне надо было отдохнуть, – ответила она.

– Я так и понял.

– Чем закончилась история?

– Ничем. Даша ушла к себе. Какие-то подруги набежали. Теперь обсуждают, что все мужики подлецы. Мы с Тихоном плавно ушли, пока и нам не влетело под горячую руку. Ушел и ушел. Так нам же проблем меньше.

– Я думала, что ты с ней останешься. Помогать будешь, – призналась Мируша.

– Так никто от этого не отказывается. Помогать – это же не значит делать все. К тому же у нее своя жизнь, у меня своя. Вот чего мне было сейчас делать?